Механизм Ариэля

Минуты шли. Пальцы Телвина нервно барабанили по столу. Пустота. Тишина. Разочарование начинало разъедать его, как Конденсат сталь. Может, он сходит с ума? Может, Сира…

И вдруг. Сквозь гул пробился слабый, дрожащий сигнал. Не гармоника. Голос. Искаженный, механический, словно составленный из скрежета шестерен и шипения пара, но несущий в себе жуткую интонацию. Он усилил сигнал до предела, игнорируя предупреждающий треск в наушниках.

«…ИСКАТЕЛЬ… ТЫ… ВЕРНУЛСЯ…»

Телвин замер. Кровь стыла в жилах. Голос был безличным, но обращался к нему. Он узнал этот «почерк» частотной модуляции. Это был тот же источник, что и в записях Сиры.

«…НЕ… ТОТ… КТО… БЫЛ… ДО…» – голос звучал почти разочарованно. «…НО… ТЫ… СЛЫШИШЬ… ОПАСНОСТЬ… РЯДОМ… ДЛЯ… ТЕХ… КТО… ПЫТАЕТСЯ… УСЛЫШАТЬ…»

Вейл. Он говорил о Вейле. И о Сире. Телвин едва дышал.

«…МЕХАНИЗМ… АРИЭЛЯ… НА… ГРАНИ… СБОЯ… ТРЕЩИНА… РАСТЕТ… ОНИ… ИЩУТ… КЛЮЧ… К… ТЮРЬМЕ… ОСВОБОДИТЬ… МЕНЯ… ИЛИ… УНИЧТОЖИТЬ…»

Ключ? Тюрьма? Что?! Телвин хотел закричать, спросить, но его горло было сжато. Он мог только слушать.

«…СЛЕДУЙ… ЗА… ШЕПОТОМ… В… ТРУБАХ… НАЙДИ… ОТВЕТЫ… ПРЕЖДЕ… ЧЕМ… ОНИ… НАЙДУТ… ТЕБЯ… И… ВСЕ… ОСТАНОВИТСЯ… НА… ВСЕГ… Д…»

Сигнал оборвался. Резко. Болезненно. Как будто что-то его… отключило. Или перерезало. В наушниках остался только оглушительный, пронзительный пик, заставивший Телвина вскрикнуть и сорвать их с головы. На панели «Нейроскальпеля» дымилась перегоревшая лампа.

Он сидел, дрожа, в тишине, нарушаемой лишь тиканьем метрономов. Голос из труб. Предупреждение. Признание в том, что Сердце – тюрьма. И что кто-то («Они») ищет ключ. Ключ к освобождению… или уничтожению того, что внутри.

«Они». Кто? Архитекторы? «Свободный Ход»? Кто-то еще? И почему предупредили его? Потому что он «Искатель», как Сира?

Телвин поднял дрожащую руку и потянулся к схеме городской вентиляционной сети, висевшей на стене. Шепот в трубах… Он должен его найти. Найти источник. Найти ответы. Прежде чем найдут его. И прежде чем необратимо остановится великий, чудовищный, единственный дом, что у них был – Механизм Ариэля.

///

Инспектор Торн, вернувшись к «Серебряному Скату», обнаружил, что кабина тщательно вымыта по приказу Брэкстона. Все улики – уничтожены. Все, кроме крошечной царапины на внутренней стороне рулевой колонки, сделанной, судя по всему, той самой архаичной шестеренкой. Царапина образовывала странный символ: перевернутую букву «Омега». Знак, который Торн видел лишь раз – в архивах СИК, в деле о «несчастном случае» с женой Телвина.

Лира, вернувшись на свою базу в Бездне, получила донесение: группа «Чистого Хода» исчезла. С собой они унесли несколько килограммов концентрированного Эфирного Конденсата и чертежи магистрального коллектора Гамма-7. «Мастер Ключ» действовал.

Доктор Телвин смотрел на дымящуюся панель «Нейроскальпеля», его пальцы сжимали схему вентиляции. Шепот звал его вглубь. В Бездну. К Сердцу. К истине.

Три шестеренки начали вращаться быстрее, их зубцы все ближе сходились друг к другу в смертельно опасном танце. Трещина в реальности Аэриона, о которой шептали трубы, росла. И первый удар грома был уже не за горами.

Глава III: Погоня в Бездне, Резонанс Стали и Лицо Тени

///

Сектор Бездны «Ржавый Пояс».

Инспектор Элиас Торн редко спускался так низко. Воздух здесь был не просто плох – он был агрессивен. Смесь сероводорода, паров тяжелых металлов и вездесущей масляной взвеси обжигала горло даже через фильтр респиратора. Свет прожекторов его патрульного парового краулера «Скарабей» выхватывал из вечных сумерек кошмарные декорации: горы металлолома, текущие реки охлаждающей эмульсии, гигантские, покрытые коррозией трубы, по которым с глухим гулом прокатывались волны давления. Где-то внизу, в непроглядной тьме, грохотали Приводные Валы – сухожилия Аэриона.

Его цель была сомнительна: проследить гипотетический путь «старой техники», якобы использованной «Свободным Ходом» для убийства Вейла. Брэкстон настаивал. Торн же искал другое – источник архаичной шестеренки и смысл перевернутой «Омеги». Архивы СИК намекали на связь с древними катакомбами под «Ржавым Поясом», зоной, заброшенной после серии «несчастных случаев» столетие назад.

«Скарабей» полз по шаткой сетке сервисных мостков, трясясь на каждом стыке. Внезапно Аускультатор, подключенный Торном к корпусу машины, издал пронзительный писк. Не сбой. Предупреждение.Торн резко дернул рычаг тормоза. «Скарабей» замер, зависнув над пропастью. В тот же миг участок мостка впереди них с оглушительным скрежетом провалился вниз, унося с собой клубы ржавой пыли.

– Диверсия, – пробормотал водитель, бледнея.

– Нет, – Торн вслушивался в затухающий писк Аускультатора. – Предвидение. Механизм почуял критический износ. Спас нас. – Он посмотрел вниз, в черноту, поглотившую обломки. – Но кого-то наша активность здесь очень беспокоит. Слишком точное «несчастье».

Он приказал объехать провал по нижнему ярусу. Здесь царил почти полный мрак, нарушаемый лишь тусклым свечением биолюминесцентных грибов на стенах и мерцанием далеких горелок. Воздух гудел от скрытых механизмов. И тут Торн увидел их.

Внизу, на широкой платформе у основания гигантской, покрытой конденсатом трубы (магистральный коллектор Гамма-7, как подсказала память Торна), метались фигуры в прорезиненных плащах с капюшонами – явно не Топливники на смене. Они спешно устанавливали какие-то цилиндрические устройства у заклепочных швов трубы. Один из них, широкоплечий, с характерным шрамом через глаз (описание из допроса Кела мелькнуло в голове Торна – Борк!), размахивал руками, подгоняя остальных.

– Взрывчатка на коллекторе, – холодно констатировал Торн. – План «Чистого Хода». Диверсия во время отключения. – Он схватил рупор пневмосигнала. – СИК! Немедленно прекратить работы! Сдавайтесь!

Фигуры внизу вздрогнули. Борк резко обернулся, его единственный глаз сверкнул в свете прожекторов «Скарабея» чистой ненавистью. Он что-то крикнул. Люди бросились врассыпную. Один остался у устройств, что-то отчаянно крутя.

– Взрыватель! – крикнул водитель.

Торн не раздумывал. Он выхватил пневматический пистолет (нелетальный, дробовик со снотворными капсулами) и выстрелил вниз. Капсула попала фигуре у устройств в плечо. Человек рухнул. Но Борк, укрывшись за балкой, уже целился в «Скарабей» из длинноствольной пневмовинтовки. Свинцовый шар пробил стекло кабины в сантиметре от головы Торна.

Началась перестрелка. Дробь капсул щелкала по металлу, свинцовые шары рикошетили. «Скарабей» маневрировал, пытаясь прикрыться конструкциями. Торн видел, как Борк пытается добраться до упавшего подрывника и устройств. Еще один выстрел Торна заставил его отпрыгнуть.

И в этот момент на платформу с другого тоннеля выбежала еще одна группа. Во главе – женщина с решительным лицом, без капюшона, с коротко остриженными темными волосами. Лира Векс. Она увидела Борка, взрывчатку, перестрелку с СИК. Ее лицо исказилось яростью.

– Борк! Предатель! Останови это! – закричала она, не обращая внимания на летящие пули. Ее люди открыли огонь… по своим же, по радикалам «Чистого Хода».

На платформе воцарился хаос. Трехсторонняя перестрелка. «Свободный Ход» против «Чистого Хода», СИК против всех. Торн видел, как Лира, умело используя укрытия, пробивается к взрывчатке, отстреливаясь от людей Борка. Она была быстрой, точной, смертельно опасной. И преследовала не его, а своих же отщепенцев.

«Она пытается предотвратить катастрофу»,– осенило Торна. «Не союзник «Чистого Хода». Возможно… информатор?

Борк, поняв, что не успевает, принял отчаянное решение. Он швырнул в сторону устройств небольшую гранату. Не для подрыва, а для детонации на месте!

– Вниз! – заорал Торн водителю.

«Скарабей» рванул с платформы, едва не сорвавшись в пропасть. Раздался оглушительный грохот, не такой мощный, как если бы сдетонировала вся взрывчатка, но достаточный. Пламя и дым окутали участок коллектора. Раздался жуткий, металлический стон. Труба Гамма-7 дала течь! Струя раскаленного, радиоактивного Эфирного Конденсата, смешанного с паром, с шипением вырвалась наружу, разъедая все на своем пути. Платформа превратилась в ад.

Торн видел, как Лира отчаянно отпрыгивает от смертоносной струи, как ее люди и люди Борка мечутся в панике. Борк сам исчез в клубах пара и дыма. Коллектор гудел, как раненый зверь. Утечку нужно было срочно локализовать, иначе разрыв неизбежен.

– Вызывай аварийные бригады! Сектор Гамма-7, коллектор поврежден! – крикнул Торн водителю, уже вылезая из «Скарабея» с Аускультатором в руках. Он должен был найти слабое место, точку, где можно временно пережать трубу или перенаправить поток, пока не прибудет помощь. Его дедуктивный ум уже анализировал звуки: гул потока, шипение утечки, нарастающий скрежет металла под напряжением. Это была гигантская, смертельно опасная головоломка. И разгадать ее нужно было за минуты.

///

Лаборатория Телвина. В разгар событий в Бездне.

Арис Телвин не обращал внимания на далекие гудки аварийных сирен, доносившиеся через вентиляционные решетки. Он был одержим. Схема вентиляционной сети была расстелена перед ним, испещрена пометками. Шепот в трубах… он прослеживал его путь, как охотник – раненого зверя. Источник должен был быть где-то в старых, заброшенных секторах Инженерного корпуса, недалеко от Сердечника.

Он собрал портативный вариант «Нейроскальпеля»-резонатора – коробочку с усилителем и наушниками, питающуюся от компактного парового аккумулятора. Рискованно, но выбора не было. «Они» могли прийти в любой момент.

Телвин двинулся по серым, безлюдным коридорам Института. «Ночь» по времени Купола была временем для дежурных механиков и его – затворника. Он прикладывал резонатор к вентиляционным решеткам, слушая. Обычный гул. Белый шум. Он спустился на уровень ниже, в подвал. Здесь было тише. Воздух пахнет пылью и старым маслом.

У развилки коридоров он остановился. Приложил прибор к решетке. И услышал. Слабый, но отчетливый фон. Не голос. Вибрацию.Ритмичную, пульсирующую, словно гигантское сердцебиение, искаженное эхом труб. Частота… 7.83 Гц! Тот самый резонансный фон!

Он пошел на звук. Коридор сужался, становился темнее. Решетки были покрыты вековой пылью. Вибрация усиливалась. Телвин почувствовал ее не только в наушниках, но и ногами, через пол. Он остановился у массивной, запертой гермодверью с потускневшей табличкой: «Сектор 7-Омега. Доступ запрещен. Уровень опасности: ЧЕРНЫЙ».

Омега.Перевернутая «Омега» – знак на «Скате» Вейла, знак в деле Сиры. Здесь!

Телвин осмотрел дверь. Замок сложный, биометрический. Устаревшей модели, но все равно неприступный. Он достал «Нейроскальпель». Не как резонатор. Как хирургический инструмент. Его пальцы, дрожащие от волнения, все же сохраняли точность гения. Он ввел тончайшие зонды в щель замка, подключил к своему портативному логическому арифмометру. Не взлом. Тонкая настройка. Он заставил замок услышатьнужную частоту, имитируя резонансный ключ, о котором писала Сира.

Секунды тянулись вечно. Пот лил градом. И вдруг – щелчок. Тяжелые болты с грохотом отодвинулись. Дверь с шипением разгерметизировалась и приоткрылась.

Телвин толкнул ее. За ней открылась небольшая комната, похожая на пультовую. Пыль лежала вековым слоем. Экраны старых мониторов были темны. Но в центре комнаты стояло нечто, заставившее его сердце остановиться.

Это был кристалл. Или скорее, сгусток света. Примерно в рост человека, парящий в антигравитационной камере, от которой шли толстые кабели в пол и потолок. Он мерцал внутренним, холодным сине-зеленым светом, пульсируя в такт той самой вибрации. Вокруг него в воздухе висели голографические схемы невероятной сложности – часть была нестабильна, рассыпалась на статические помехи. Но в центре одной из схем Телвин узнал символ: тот же перевернутый «Омега», но не царапина, а совершенная форма.

И тут Кристалл заговорил. Не голосом из труб. Прямо в его сознание. Волна чистой, нечеловеческой мысли, несущей не слова, а образы, эмоции, знания.

Он увидел истинуо Сердце. Не реактор. Гигантский стабилизатор/подавитель, сдерживающий энергию и сознание этогоКристалла – Сущности по имени Ариэль. Увидел Предтеч, создавших Аэрион как тюрьму. Увидел циклы затухания и пробуждения Ариэль. Увидел, как Вейл и другие, подстрекаемые кем-то свыше, пытались перепрограммировать стабилизатор, используя резонансные частоты из работ Сиры, чтобы подчинить Ариэль. Увидел, как Ариэль, в агонии пробуждения, защищалась – направляя сбои, превращая их машины против них самих, когда они подходили слишком близко к критическим точкам стабилизации (как костюм Вейла). Увидел Сиру, которая не хотела подчинять, а хотела понять, и за это ее убрали те, кто боялся ее открытий и сочувствия к Пленнику.

Боль. Огромная, древняя боль заточения. Страх перед новыми Попытками Подчинения. И… слабая, едва уловимая надежда, связанная с Телвиным. С его связью с Сыррой. С его пониманиемболи.

«ОНИ ИДУТ…»– мысль Ариэль прорвалась, как крик. «КЛЮЧ… ОНИ НАШЛИ ПУТЬ К КЛЮЧУ… ОСТАНОВИ… ИЛИ ВСЕ БУДЕТ ПОТЕРЯНО…»

Телвин очнулся, отшатнувшись. Вибрация в комнате усилилась до болезненного гудения. Кристалл пульсировал тревожно. На старых мониторах вспыхнули предупреждения: «СТАБИЛИЗАЦИЯ КРИТИЧЕСКАЯ. РЕЗОНАНСНАЯ ВОЛНА НАРАСТАЕТ».

Кто-то знал, что он здесь. Кто-то пытался спровоцировать сбой стабилизатора прямо сейчас! Используя его, Телвина, как невольный резонатор своим вторжением?

Он услышал шаги за дверью. Тяжелые, быстрые. Несколько пар. И голос, холодный и знакомый по отчетам: капитана Брэкстона.

– Проверьте сектор 7-Омега! Зафиксирована несанкционированная активность! Возможно, диверсанты «Свободного Хода»!

Телвин понял. «Они» – не только таинственный «Мастер Ключ». «Они» – внутри СИК. Брэкстон был их рукой. И они пришли не спасать стабилизатор. Они пришли завершить работу Вейла. Или избавиться от свидетеля.

Он бросил взгляд на пульсирующий Кристалл – Ариэль. На схему с перевернутой Омегой. Ключ… Ключ был здесь? Или сам Кристалл? Он должен был бежать. Предупредить. Остановить их.

Телвин рванулся к запасному выходу, указанному на схеме пультовой, которую он мельком увидел в потоке образов от Ариэль. Дверь была заварена. Ловушка. Основная дверь распахнулась. На пороге стоял Брэкстон и двое его людей с пневмовинтовками наизготовку.

– Доктор Телвин? – Брэкстон улыбнулся, но в его глазах не было ни капли тепла. – Какая неожиданная встреча в таком… запретном месте. Вы очень помогли нам, активировав старый резонансный контур своим любопытством. Теперь осталось лишь завершить настройку. А вас… – его взгляд скользнул по портативному резонатору в руках Телвина, – к сожалению, придется признать жертвой трагической случайности при попытке саботажа. Как и вашу жену.

Телвин сжал «Нейроскальпель». Его разбитое сердце наполнилось не страхом, а ледяной яростью. Он не станет легкой жертвой. Он знал слишком много. О Сире. Об Ариэль. О предательстве внутри СИК. Он включил резонатор на полную мощность, направив его не на людей, а на хрупкие схемы вокруг Кристалла Ариэль.

– Вы правы, капитан, – сказал Телвин, его голос звучал странно спокойно. – Случайность. Но какая именно – еще неизвестно.

Он нажал кнопку. Прибор взвыл. Вибрация в комнате превратилась в сокрушительный гул. Лампы на старых панелях вспыхнули и погасли. Кристалл Ариэль вспыхнул ослепительно ярко, и комната наполнилась пронзительным, нечеловеческим крикомв самой ткани реальности.

///

Инспектор Торн, едва локализовав утечку Конденсата ценой ожога руки (он использовал свой пояс как временную затяжку на треснувшей трубе под руководством Аускультатора), оглядел опустевшую платформу. Лира Векс и ее люди исчезли, успев уйти до прибытия основных сил СИК. Борк и его радикалы тоже растворились в лабиринте Бездны. Остались лишь дым, пар, шипящая заплатка на коллекторе и… странный, едва уловимый запах озона и статики, витавший в воздухе, несмотря на химическую вонь. Запах, напомнивший ему о лаборатории Сиры Телвин.

Доктор Арис Телвин стоял перед дулами пневмовинтовок, в комнате с внезапно погасшим Кристаллом и воем сирен, доносящимся из коридора. Его самодельный резонатор дымился у него в руке. Он только что в отчаянии ударил по системе стабилизации Ариэль, пытаясь сорвать планы Брэкстона. Последствия были непредсказуемы. Но он знал одно: игра в прятки закончилась. Истина вырвалась наружу, как Эфирный Конденсат из трубы. Теперь борьба шла не за расследование, а за саму душу Аэриона. И он, разбитый циник, неожиданно оказался на передовой этой войны. Рядом с призраком жены и криком древнего Пленника, все еще звучавшим у него в костях.

Глава IV: Критическое Давление, Протокол Допроса и Пробуждение Древнего Кошмара

///

Город-Цитадель «Корунд». Через час после инцидента в Секторе 7-Омега.

Аэрион стонал. Не метафорически. Весь Город содрогался от серии низкочастотных толчков, шедших из глубин. Внутренний Купол мерцал, как плохая лампа. В пневмотрубах выли сирены неотложной тревоги – уровень «Багровый», означавший угрозу системной катастрофы. Воздух был наполнен запахом озона и перегретого металла, смешанным с паникой. Где-то вдалеке с грохотом обрушилась старая эстакада.

В Центральном Штабе СИК царил хаос, лишь отдаленно напоминающий порядок. Инспектор Элиас Торн, с перевязанной ожогами рукой и лицом, покрытым сажей и усталостью, стоял перед огромным логическим арифмометром, на экранах которого прыгали тревожные диаграммы.

– Резонансный сбой в ядре стабилизации Сердца, – констатировал старший инженер СИК, голос дрожал. – Источник – Сектор 7-Омега. Несанкционированное вмешательство. Мы теряем контроль над инерциальными полями! Гравитация колеблется! Если не стабилизировать…

– Что в Секторе 7-Омега? – прервал его Торн. Его голос, обычно монотонный, был резок. Он думал о Телвине. О странном запахе озона в Бездне. О перевернутой «Омеге».

– Засекречено! Уровень «Черный»! Туда вошел капитан Брэкстон с группой по сигналу тревоги. Связь прервана. Датчики показывают… дикие энергетические выбросы и структурные повреждения. Есть жертвы.

Брэкстон. Телвин.Торн чувствовал, как кусочки мозаики с грохотом встают на место. Брэкстон был частью заговора. Он вел Телвина, как козла отпущения, к источнику. К Ключу? К Стабилизатору? И что-то пошло не так. Телвин нанес удар. Отчаянный.

– Инспектор! – К Торну подбежал запыхавшийся сержант. – Поймали одного из главарей «Свободного Хода»! Ту самую Лиру Векс! Пыталась проникнуть в Архитекторский квартал через вентиляционные шахты! Ждет допроса в камере экстра-класса!

Лира. Та, что пыталась остановить взрыв коллектора. Не союзник «Чистого Хода». Возможно, единственный свидетель истинных масштабов заговора, выходящего далеко за рамки революции Топливников.

– Веду к ней, – приказал Торн, уже двигаясь к лифтам. Мир рушился, но загадка убийства Вейла, связь с Телвиным, роль Брэкстона и тайна Сердца – все это сходилось в одной точке: Лире Векс. Она видела Борка. Она знала о «Мастере Ключе». Она могла знать, что искали в Бездне.

///

Допросная Камера Экстра-Класса. Штаб СИК.

Камера была герметичным стальным ящиком с решеткой вместо одной стены. Лира Векс сидела за столом, прикованная наручниками к массивному кольцу в полу. Ее одежда была порвана и испачкана сажей и Конденсатом, короткие волосы всклокочены. Но глаза горели холодным, неугасимым огнем. Она смотрела на вошедшего Торна без страха, лишь с ненавистью и презрением.

– Инспектор Торн, – она произнесла его имя, как ругательство. – Палач в очках. Пришли закончить работу Брэкстона? Он не успел меня пристрелить на платформе, когда я мешала его крысам взорвать коллектор.

Торн сел напротив, положил на стол блокнот и свою находку из Бездны – обгоревший фрагмент устройства, которое устанавливали люди Борка. Архаичная деталь, похожая на ту шестеренку.

– Капитан Брэкстон, вероятно, мертв, – сказал он спокойно. – В Секторе 7-Омега произошел инцидент. Связанный с доктором Арисом Телвиным. И, возможно, с истинной причиной смерти доктора Вейла. И вашей сестры.

Лира вздрогнула, будто ее ударили током. – Элиза? Что ты знаешь об Элизе?!

– «Профилактический сброс давления» в вашем секторе три года назад, – Торн смотрел ей прямо в глаза. – Официальная версия – авария клапана. Но архивные данные СИК… показывают аномальный скачок давления именно в жилом модуле. Точечный. Как у Вейла. И там тоже была зафиксирована… архаичная частотная аномалия.

Он видел, как ее уверенность дала трещину. Боль и недоверие боролись на ее лице.

– Ты лжешь! Это Архитекторы убили ее! Чтобы сократить «лишние рты»!

– Возможно, – согласился Торн. – Но инструмент… мог быть иным. Тот же, что убил Вейла. Тот, что пытались использовать сегодня на коллекторе. – Он ткнул пальцем в обгоревший фрагмент. – Это не кустарная бомба «Свободного Хода». Это технология. Старая. Очень старая. И она связана с Сердцем. С его… нестабильностью. Кто ваш «Мастер Ключ», Лира? Кто стоит за «Чистым Ходом»? Кто дал Борку эти устройства и чертежи коллектора?

Лира сжала кулаки, наручники звякнули. – Я не знаю! Он скрывается! Общается через шифрованные пневмодепеши! Борк был его глашатаем! Он говорил, что «Мастер Ключ» – могущественный Архитектор, который хочет настоящейсвободы для Аэриона! Свергнуть старую гвардию! Открыть доступ к энергии всем! Но сегодня… – она замолчала, глотая ком в горле, – сегодня я поняла, что он лжет. Он хотел крови. Много крови. Чтобы посеять хаос. Зачем?!

– Чтобы отвлечь, – тихо сказал Торн. – Пока мы тушили пожар в Бездне и ловили вас, пока СИК был занят «террористами», кто-то получил доступ к Сектору 7-Омега. К Стабилизатору. К Ключу. Ваш «Мастер Ключ» использовал «Чистый Ход» как таран. А Брэкстона – как ключника. И доктор Телвин… возможно, стал невольной пешкой в их игре. Или последним препятствием.

Внезапно свет в камере погас, сменившись аварийным красным освещением. Гул за стенами усилился, перейдя в болезненный вой. Стены задрожали сильнее. Где-то посыпалась штукатурка.

– Что происходит?! – вскрикнула Лира.

Торн подошел к решетке, вслушиваясь в звуки Города через свой Аускультатор, который он, по привычке, держал в руке. Его лицо стало каменным.

– Стабилизатор Ариэль… выходит из-под контроля. Резонансная волна нарастает. Это не просто сбой. Это… пробуждение. И оно голодное.

///

Сектор 7-Омега. Разрушенная Пультовая.

Доктор Арис Телвин пришел в себя от удара холодным металлом пола по лицу. Воздух был наполнен едким дымом и запахом гари. Красное аварийное освещение мигало, создавая жуткие, прыгающие тени. Кристалл Ариэль в центре комнаты больше не светился ровным светом. Он пылал неровным, яростным багровым сиянием, и от него исходили волны почти физического жара. Голографические схемы вокруг него бешено вращались и рвались, как предсмертные судороги.

Брэкстон и один из его людей лежали без движения у входа. Тела были странно… деформированы. Как будто их ударило чудовищным давлением или невидимой силой. У второго охранника была перебита нога, он стонал, прижавшись к стене, его винтовка валялась в метре от него.

Телвин поднялся, опираясь на обгоревший корпус своего резонатора. Его голова гудела от остаточного крика Ариэль в сознании и от удара. Он посмотрел на Кристалл. Боль и ярость, которые он чувствовал ранее, сменились чем-то другим. Первобытным. Голодом. И гневомзаточения. Пробуждение было насильственным, болезненным, и Ариэль не различала друзей и врагов. Она просто… существовала. И требовала свободы. Любой ценой.

«ОСВОБОДИ…»– мысль ударила по его сознанию, как молот, полный нечеловеческой тоски и обещания разрушения. «…ИЛИ УМРИ… ВМЕСТЕ С ЭТИМ… ЗВЕЗДНЫМ ГРОБОМ…»

Телвин понял. Его отчаянная атака на стабилизатор не сорвала планы Брэкстона. Она ускорилаих. Она разбудила Ариэль раньше времени, в мучительном, искаженном состоянии. И теперь древняя Сущность требовала выхода, угрожая разорвать Аэрион изнутри.