Штурман «Капитана Гнездилова». Повесть-странствие

Мастер же, явно удовлетворённый увиденным и услышанным на переходе из Владивостока в Восточный, с лёгким сердцем покидает мостик.

На траверзе появляется остров Аскольд, и я чётко различаю в бинокль, знакомые до боли, места: остров Путятина, кекуры «Пять Пальцев», залив Восток.

ЦУДС порта Находка запрашивает наши данные для входа в Восточный.

Старпом небрежно снимает трубку УКВ-радиостанции «Рейд» и рапортует уверенно, без запинки:

– Находка Портконтрол, Находка Портконтрол, теплоход «Капитан Гнездилов», теплоход «Капитан Гнездилов»!

«Поди, заливал Маточкин насчёт „ледокола“?!» – проносится у меня в голове.

Тем временем чиф аккуратно кладёт на место трубку «Рейда» и лёгким движением руки подхватывает висящий на витом шнуре эбонитовый микрофон общесудовой трансляции:

– Внимание экипажа! Швартовой команде по местам стоять на швартовку, боцману и третьему помощнику – на бак, второму помощнику – на ют! Боцману – на бак! Боцману – на бак! – вещает он годами отточенным суровым командирским голосом.

Швартовка к контейнерному терминалу порта Восточный проходит без сучка без задоринки, я делаю соответствующие записи в судовом журнале и с радостью сознаю, что мой первый боевой рейс благополучно завершён!

Я безумно устал от бессонной ночи и от пережитого стресса, а посему получаю от чифа «добро» сдать вахту второму штурману.

Ревизор благополучно принимает у меня вахту, и я на ватных ногах спускаюсь на главную палубу. Отворяю дверь своей каюты, падаю в чём есть на заправленную шконку и забываюсь крепким беспробудным сном.

Важное поручение

Просыпаюсь от того, что кто-то тихонько трясёт меня за плечо. Открываю глаза, вижу перед собой милое женское личико и опять смыкаю веки, ибо решаю, что это всего лишь сон.

Но вновь погрузиться в объятия Морфея мне не удаётся, поскольку в ушах звучит нежный женский голосок: «Пора вставать, красавчик!»

Я снова открываю глаза и вижу перед собой милое создание. Оно стоит передо мной в лёгком летнем платьице с глубоким вырезом в зоне декольте и лучезарно улыбается.

– Просыпайтесь! Вы уже больше двенадцати часов проспали – старпом беспокоится!

– Девушка, а вас как зовут? – откровенно смущаясь, спрашиваю я.

– Ирина! А вас? – игриво отвечает она.

– Меня Игорем. То есть Игорем Владимировичем! – робко представляюсь я.

– Знаю, вы наш новый четвёртый. Не везёт нам на молодых штурманов! – сетует Ирина.

– Почему не везёт? А что не так-то? – удивляюсь я.

– Да ведь одни женатики приходят вроде вас! Что третий помощник, что четвёртый, Берёзкин, который до вас был! – И она как бы невзначай скользит взглядом по моему безымянному пальцу с обручальным кольцом.

– А, вон чего! Есть такое дело! – соглашаюсь с ней я и тут же краснею как рак.

– Да ладно, может, в следующий раз повезёт – холостого красавчика пришлют! – игриво щебечет она. – Вы пока умойтесь ото сна, а я вам постель перестелю.

Я нехотя сползаю со шконки и обречённо бреду к умывальнику, а Ирина тем временем аккуратно застилает мою постель накрахмаленным белоснежным бельём. Украдкой поглядываю на её точёную девичью фигурку в ситцевом платьице и мысленно гадаю, кто же это прелестница: буфетчица или дневальная?

А тем временем Ирина со знанием дела расправляет одеяло и вновь поворачивается ко мне лицом, деликатно поправляя на себе слегка прилипшее к нежным телесам, платье.

Я откровенно пялюсь на её декольте, не в силах отвести глаз, а когда отвожу, вновь краснею, но теперь уже по самые уши.

– Я буфетчицей здесь работаю! Если что – обращайтесь! – многозначительно предлагает она мне свою помощь, и, щедро одарив чарующей улыбкой, скрывается за дверью.

Я в изнеможении плюхаюсь на диван, достаю из ящика стола пачку Hi Lite, вытаскиваю оттуда сигарету и с наслаждением закуриваю. В голове у меня туман – мозг ещё наполовину спит, но прекрасный образ прелестной фемины всё ещё стоит перед моими глазами. Эх, хороша чертовка! Наверняка же с мастером крутит… Хотя…

Накачиваю себе кипятку из поттера и насыпаю в кружку добрую горку гранулированного кофе Maxim. Затем направляюсь с чашкой кофе в руках к трапу, чтобы прояснить текущую обстановку на пароходе. Это же надо, больше двенадцати часов проспал! Интересно, чья сейчас вахта?

Вахтенный матрос любезно сообщает мне, что на вахте сейчас второй помощник.

Начинается погрузка, и ревизор с представителями порта заседает у себя в каюте.

Крепкий кофе быстро возвращает меня к суровой реальности, и я осторожно интересуюсь у него:

– А мастер на борту?

– Кэп домой умчался вместе с третьим и начальником рации. На борту из начальства только чиф, ревизор да вы. Дед ещё с вахтенным механиком. И вот ещё что: вас чиф просил к нему зайти, как проснётесь!

– А что же сразу-то не сказал! Уже бегу! – кидаю я вахтенному на ходу.

Поднимаюсь к чифу. Дверь в каюте у него никогда, что ли, не закрывается?

Он опять что-то усердно долбит одним пальцем на своей пишущей машинке с неизменной сигаретой в зубах.

– Разрешите, Владимир Яковлевич? – вежливо интересуюсь я.

– А, Игорь Владимирович! Проснулся? Ирина разбудила, поди?! – радостно вещает чиф, ни на минуту не отрываясь от скоростной печати указательным пальцем.

– Да, Ирина. Она мне постель принесла… – подтверждаю его слова я.

– Постель – это хорошо… И как она тебе, наша Ириша Варзанова? – не скрывая иронии, интересуется у меня старпом, отрываясь от машинки лишь только для того, чтобы стряхнуть пепел с тлеющей сигареты.

– Если честно? Красивая женщина! – откровенно признаюсь я.

– Ты с ней поаккуратнее! Красивая-то она красивая! Но я её сразу предупредил, чтобы женатых мужиков не кадрила! Сама тебя будить вызвалась, интересно ей, видишь ли, стало! Да ты не обращай внимания, бабы они и есть бабы! Новенький молодой штурман на пароходе – всегда объект очередного флирта! Свои-то корабельные рожи ей уже порядком наскучили! Да, и у нас на пароходе из молодых офицеров почитай что все женатые: мастер, второй, третий, ты вот тоже… А ей, понимаешь, внимание мужское требуется – замуж всё мечтает удачно выскочить!

Я опять краснею до ушей и признаюсь чифу:

– Девушка она, конечно, эффектная, но я жену люблю.

– А вот это правильно! Пусть своим хвостом крутит – хвост-то, поди, пушистый у неё! А нам – ну и что! – озорно подмигивает мне чиф.

Потом вдруг, неожиданно вспомнив что-то важное, даёт мне своё первое поручение:

– Вы вот что, Игорь Владимирович… Пока у нас идёт погрузка и есть немного времени, разберите, пожалуйста, документы экипажа. Берёзкин в последнее время забил на это дело – в отпуск уж больно хотел!

– Хорошо, Владимир Яковлевич, прямо сейчас этим и займусь!

– Вот и славно! Если возникнут вопросы – сразу звоните мне! Наш мастер по своему обыкновению умчался во Владивосток на время стоянки. Забрал с собой третьего и начальника. Ревизор сейчас приступит к погрузке парохода, а я приму у него вахту. Так что заходите, если что!

– Понял, разрешите идти? – строго, по-курсантски спрашиваю разрешения я.

– Иди, Игорь, иди! – по-отечески разрешает старпом. – Ты не против, если я буду к тебе по имени обращаться? Но это только между нами. Ты же мне, как сын!

– Согласен, Яковлевич!

– Ну и ладушки! – резюмирует старпом. – А теперь иди и поработай, только как следует!

Я возвращаюсь в каюту, открываю казённый сейф и выкладываю лежащие там документы на стол.

Надо отдать должное Берёзкину – все документы аккуратно разложены: дипломы – к дипломам, сертификаты – к сертификатам, мореходки – к мореходкам! Он даже на каждый документ умудрился наклеить стикер с фамилией владельца.

В душе искренне радуюсь за предшественника – молодец! Настоящий штурман – аккуратен и педантичен! Но всё же, как говорится, доверяй, но проверяй!

Открываю каждый документ и скрупулёзно проверяю.

У капитана и штурманов всё в порядке, и, видимо, можно уже успокоиться, но я же обещал чифу, что всё тщательно проверю, а потому продолжаю добросовестно выполнять его поручение.

Перехожу от штурманов к механикам и сразу же обнаруживаю, что сертификат БЖС у главного механика просрочен! Я просто не верю своим глазам: как же Берёзкин мог такое пропустить?!

Правда, сертификат закончился только на днях, но существует большая вероятность, что деда просто-напросто не выпустят в рейс – комсостав-то ведь проверяют в первую очередь!

Откладываю просроченный сертификат стармеха в сторону и копаю дальше. Опаньки! А вот и ещё просрочка! Не критично, конечно, – всего лишь дневальная, но и её могут легко списать с парохода раньше положенного.

Ай да Берёзкин, ай да сукин сын! Он же заранее должен был предупредить деда и дневальную – ещё на стоянке во Владивостоке! У них тогда было достаточно времени получить на «Невском» новые сертификаты. И я ведь должен был всё тщательно проверить при передаче дел, но ведь не проверил – поверил на слово! Оба хороши! А сейчас-то что делать?

«Ладно, – решаюсь я. – Сперва доложу старпому»!

Я решительно снимаю трубку судового телефона и набираю чифа.

– Старпом! – отвечает мне уже знакомый голос Яковлевича из трубки.

– Владимир Яковлевич, это четвёртый! Тут такое дело…

– Что такое? – недоумевает старпом.

– Я проверил все документы! У стармеха и дневальный закончились сертификаты БЖС. Боюсь, что портнадзор их в рейс не выпустит. Нужно срочно что-то с ними решать!

– Это точно, вы не ошиблись?

– Никак нет, не ошибся!

– Зайдите-ка, пожалуйста, ко мне с документами, и немедля!

Я аккуратно складываю документы в сейф, беру со стола оба просроченных сертификата и иду к чифу.

Выход есть всегда!

Я захожу в шикарную кают-компанию «Капитана Гнездилова», спрашиваю разрешение у старпома войти и здороваюсь с присутствующими здесь, офицерами.

В кают-компании сегодня немноголюдно. За большим столом, аккуратно накрытым белоснежной скатертью, собрался весь немногочисленной командный состав судна: старпом, второй помощник, стармех, вахтенный второй механик и старший электромеханик. Остальные офицеры, свободные от работ и вахт, отсутствуют, ибо находятся в увольнении.

Старпом первым заканчивает трапезу и, любезно извинившись перед собравшимися, отправляется немного вздремнуть в свою каюту.

Сразу же после его ухода стармех, с которым я уже имел честь познакомиться у чифа, испепеляет меня своим презрительным взглядом и сообщает старшему электромеханику, сидящему подле него:

– Представляете, Михаил Дмитриевич, вызывает меня сегодня к себе чиф и сообщает, что они с новым четвёртым меня списывают!

– Как списывают? – недоумевает СЭМ. – За что?

– А ни за что! Якобы сертификат БЖС у меня просрочен!

– Как просрочен?! Вы ведь только недавно на пароход сели! – удивляется СЭМ.

Я делаю над собой усилие, чтобы не вспылить, и крайне деликатно вклиниваюсь в их диалог:

– И не только у вас просрочен сертификат, уважаемый Владимир Александрович, но ещё и у дневальной! Предлагаю вам после обеда зайти ко мне в каюту и конструктивно обсудить этот вопрос!

Дед делает вид, что он никоим образом не видит и не слышит меня и, как ни в чём не бывало, продолжает жаловаться СЭМу:

– Даже на Магадан спокойно походить не дадут! Я ведь только несколько рейсов успел сделать, и вот – уже списывают! И кто? Совсем зелёный штурман – без году неделя на флоте!

СЭМ утвердительно кивает в знак солидарности, мол, согласен со всем услышанным, а я просто задыхаюсь от возмущения!

– Да никто же вас не списывает! Пока стоим под погрузкой, есть пара дней для решения вопроса!

Дед демонстративно игнорирует мои слова, а присутствующие офицеры осуждающе поглядывают на мою скромную персону, и я закрываю рот.

В полной тишине мы заканчиваем трапезу и молча расходимся – каждый по своим делам.

Сразу же после обеда я иду в тальманскую и делаю объявление по общесудовой трансляции: «Внимание экипажа! Старшему механику и дневальной просьба срочно прибыть в каюту четвёртого помощника!»

Спустя пару минут на пороге появляется сперва дневальная – весьма симпатичная молодая особа, а вслед за ней – и сам дед.

– Вызывали? – с сарказмом интересуется стармех, заглядывая в каюту через приоткрытую дверь.

– Да, Владимир Александрович, проходите, пожалуйста! Присаживайтесь! – И я указываю ему на место возле сидящей на диване растерянной дневальной.

– В ногах правды нет – я постою! – артачится дед и остаётся стоять, прикрыв за собой дверь каюты.

– Я собрал вас здесь, чтобы сообщить пренеприятное известие! – цитирую я классика. – У вас просрочены сертификаты БЖС.

И в доказательство демонстрирую обоим участникам митинга их просроченные сертификаты.

Дед тут же изображает искреннее удивление, а дневальная пускает слезу:

– Только не сейчас, ради бога! У нас через месяц свадьба! – сквозь слёзы, умоляет она.

– С кем свадьба-то? С Владимиром Александровичем? – недоумеваю я.

У деда от таких судьбоносных заявлений начинается нервный тик, и он, чтобы успокоиться, начинает непроизвольно наглаживать аккуратно постриженные на офицерский манер усы.

– Да нет же, не с Владимиром Александровичем, а с Сашей – нашим мотористом! Мы уже подали заявление в ЗАГС и списываемся с судна вместе с ним через месяц. Как же я без него на берегу? У нас же любовь, понимаете?!

– Оксана Ивановна, да не переживайте вы так! – успокаиваю я её. – Выход есть всегда!

– Да, действительно? – и она умоляюще смотрит на меня своими заплаканными глазами.

– Если у Владимира Александровича есть знакомые на «Невском», то вы успеете съездить во Владивосток и продлить срок действия своих сертификатов.

Дед, всё это время нервно наглаживавший свои усы, вдруг утвердительно кивает.

– У меня на «Невском» однокашник работает! – выдаёт он после недолгих раздумий.

Заслышав эти обнадёживающие слова, заплаканная дневальная вытирает слёзы и стреляет в меня своими накрашенными глазками.

– Оксана Ивановна, ну будет вам! Жених ваш ещё ко мне приревнует, и свадьба расстроится! – успокаиваю я её, а затем обращаюсь вновь к деду: – Владимир Александрович, у вас максимум полтора суток на решение вопроса! Пожалуйста, действуйте! Мы все заинтересованы, чтобы вы продолжили работу на «Капитане Гнездилове». Старпом со своей стороны свяжется с капитаном, тот сейчас во Владивостоке, и попросит, чтобы он подстраховал вас.

Спустя час дед и дневальная уезжают на такси во Владивосток, а я принимаю вахту у старпома.

Уходим завтра в море!

Над Восточным встаёт солнце, окрашивая нежно-розовыми тонами изумрудные сопки и бирюзовую гладь бухты Врангеля.

Я стою у трапа с неизменной чашкой крепкого кофе и наслаждаюсь утренней свежестью летнего приморского утра.

Порт ещё не проснулся, и эту сладостную негу нарушают лишь пронзительные крики чаек, которые неустанно кружат над стоящими у причалов судами.

Рядышком с нами ошвартовался мой давний знакомый – контейнеровоз «Пионер Находки», который по-прежнему бороздит линию «Восточный-Гонконг – Шанхай». При взгляде на знакомые обводы «Пионера», на меня накатывает ностальгия.

Эх, сейчас бы в Гонконг рвануть, я ведь там даже не берег не сходил! Но Гонконг пока откладывается на неопределённый срок, а в ближайшей перспективе – только солнечный Магадан!

Некогда высокий и статный «Капитан Гнездилов» прилично просел под тяжестью, погруженных на него контейнеров.

Погрузка подходит к концу, и сегодня на борт возвращается капитан и все находящиеся в увольнении члены экипажа.

Эх, скорей бы в море!

Тем временем к трапу выходит Витя Булах – второй помощник капитана. Он отвечает за погрузку нашего парохода и тоже пока новичок в этом деле. У него, как и у меня, диплом ШМП, он окончил одесскую бурсу и работал ранее в нашем пароходстве третьим штурманом, а теперь вот пошёл на повышение.

Витя – настоящий одессит! Высок, черняв и является обладателем шикарной пышной причёски. И говорок у него чисто одесский, как у биндюжника2!

За чашкой ароматного кофе мы ведём с ними неспешную беседу. Витя рассказывает мне, что он совсем недавно женился и осел здесь же – во Врангеле. «Счастливчик! – думаю про себя я. – И ездить никуда не надо – жена всегда под боком!»

Тем временем к нашему борту подкатывают два такси: из первого выходят, разминая затёкшие ноги, мастер с третьим штурманом и начальником рации.

А из второго – стармех с дневальной.

Я даю три звонка и встречаю его у трапа с повязкой вахтенного на рукаве.

– Доброе утро! У нас всё в порядке? – строго спрашивает мастер.

– Так точно, всё в порядке, Сергей Алексеевич! Сегодня заканчиваем погрузку!

– Отлично! – отвечает он. Затем обращается уже к ревизору, стоящему рядом со мной: – Виктор Николаевич, зайдите, пожалуйста, ко мне!

Ревизор утвердительно кивает и заходит в надстройку вслед за третьим штурманом и начальником, которые всё это время сопровождают мастера.

Затем на борт судна поднимается стармех с маленькой собачкой в руках, а за ним семенит счастливая дневальная.

– Доброе утро, Владимир Александрович! Вижу, что вы всё сделали и успели к отходу! – говорю я.

– Успели, успели, слава богу! – соглашается дед. – Ты уж, четвёртый, извини меня! Я-то был уверен, что получал сертификат БЖС с паспортом моряка, а паспорт у меня ещё год действителен. Вот путаница и вышла!

– Да ничего страшного, главное, что вопрос решён и вы идёте с нами в рейс!

– Конечно! И не один иду, а с другом! Вот, знакомьтесь, мой питомец Фунтик! Не с кем было его дома оставить – вот и взял с собой! Теперь морячить с нами будет!

Я с интересом смотрю на маленькое пушистое существо, уютно умостившееся у деда на руках. Оно похоже на Чебурашку из детского мультика – забавный такой маленький зверёк!

И пока я с интересом разглядываю Фунтика, а он, в свою очередь, разглядывает меня своими глазёнками-бусинками, из-за широкой спины стармеха появляется сияющая дневальная.

– Владимир Александрович, ваш Фунтик – просто прелесть! – весело щебечет она и нежно гладит своей изящной рукой Фунтика по косматой голове, затем, немного смущаясь, обращается ко мне: – Спасибо вам, Игорь Владимирович, я так вам благодарна! И в город съездила, и документы поправила.

– Кстати, насчёт документов, коллеги! – спохватываюсь я. – Прошу немедленно мне их сдать!

Под звонкий одобрительный лай Фунтика стармех и дневальная вытаскивают из своих дорожных сумок документы и передают их мне.

Я дожидаюсь вахтенного матроса, которого предварительно отпустил на завтрак, и после его возвращения иду к себе в каюту, ещё раз тщательно проверяю документы и кладу их в сейф.

«Нужно будет сделать реестр для контроля сроков, – приходит мне голову дельная мысль. – Ладно, выйдем завтра в рейс – там и займусь!»

Докладываю старпому о готовности предъявляться портнадзору.

Он буднично благодарит меня и сообщает, что отход назначен на завтрашнее утро.

Ну что ж, будем готовиться вновь к отходу, но на сей раз уже из Восточного!

Служу в торговом флоте!

Я бодро шагаю по нагретому июньским солнцем асфальту в контору портнадзора. С собой у меня пухлый портфель с документами для оформления отхода в рейс. Топать до конторы довольно прилично, но меня это совсем не пугает – засиделся я на пароходе, хоть ноги немного разомну!

Оформление в инспекции портнадзора проходит вполне благополучно: все документы в порядке, выход в рейс разрешён!

Дежурный капитан ставит штамп на «чистой» судовой роли, указывая там время и номер отхода, и возвращает мне вместе с судовыми документами и дипломами. Однако судовая роль со штампом карантинной службы, расчёт остойчивости, акты и справки остаются у него.

Я вежливо благодарю портнадзора, аккуратно складываю документы в свой видавший виды портфель и осторожно, чтобы не вспугнуть удачу, двигаюсь на выход.

– Постойте! – внезапно говорит он.

Вздрагиваю от такой неожиданности и останавливаюсь у двери как вкопанный.

– Что-то я раньше вас здесь не видел? – с сомнением в голосе сообщает мой визави. – Берёзкин вроде был на «Гнездилове»?

– Да я же ведь и сменил Берёзкина!

– А, вон оно что! Теперь понятно. Небось пёхом сюда с парохода шёл?

– Так точно, пёхом! – признаюсь я.

– Далековато же тебе топать обратно, да и ваш пароход уже под парами стоит! Берёзкин-то продуман был – на микроавтобусе на оформление судна ездил, с кем-то из портовских договаривался…

– Ну, я ещё, к сожалению, не успел обзавестись такими полезными знакомыми!

– Ничего, ещё обзаведёшься! Дело наживное! А давай мы тебя вместе с лоцманом на катере подбросим? – неожиданно предлагает он.

– С удовольствием! – радостно соглашаюсь я.

– Ну вот и отлично! Сейчас спустишься вниз, пройдёшь метров сто вдоль причала. Там стоит ЛК в ожидании лоцмана – дуй сразу туда! Я сейчас свяжусь с ним насчёт тебя.

– Спасибо вам огромное! – от всей души благодарю я этого, на первый взгляд, весьма сурового человека.

– Да не за что, будь здоров! Семь футов под килем, коллега! – напоследок желает он мне и крепко жмёт на прощание руку.

В прекрасном расположении духа я выхожу из конторы и быстрым шагом иду вдоль причала в указанном портнадзором направлении.

К катеру мы подходим одновременно с лоцманом – знакомимся и, пожав друг другу руки, поднимаемся на борт.

ЛК отваливает от причала и устремляется в сторону стоящего под парами «Капитана Гнездилова».

«Ну вот и лоцмана встречать не нужно! Вместе с ним и поднимемся на борт!» – радуюсь я про себя.

Катер резво мчится по синей глади бухты Врангеля.

«Через акваторию, через акваторию, через акваторию мчится катерок!» – мурлыкаю я себе под нос слова чудесной песенки из детского мультфильма «В порту» и всматриваюсь в приближающуюся фигурку «Гнездилова».

Контейнера на судне стоят в два яруса, но что-то в этом облике парохода меня настораживает. И вдруг меня осеняет…

На верхнем ярусе контейнеров стоят автомобили!

«Да-да, это японские праворульные тачки! Так это же чистой воды контрабанда! Когда их только успели погрузить?» – проносятся у меня в голове тревожные мысли.

Тем временем катер, сбавив ход, осторожно подкрадывается к причалу, и мы с лоцманом, улучшив момент, выскакиваем на берег, пока ЛК работает на упор, прижавшись носом к кранцам. Мы энергично взбираемся по парадному трапу на борт родного парохода и поднимаемся на мостик.

Швартовая команда уже на местах, к борту подходят буксиры.

Лоцман здоровается с мастером и приступает к выполнению своих обязанностей.

Мы выходим их бухты Врангеля, после чего освобождаемся от лоцмана и буксиров, даём полный ход и устремляемся в дальние дали.

Я заступаю на свою законную вахту с шестнадцати до двадцати часов.

– Чиф, оставайтесь с четвёртым на мостике! Контролируйте его, пока не освоится на ходовой вахте! – напутствует капитан старпома и удаляется с мостика.

Четыре часа вахты пролетают на одном дыхании; я добросовестно выполняю свои штурманские обязанности: определяю местоположение судна, наношу на карту путевые точки, делаю записи в судовом журнале.

Перед самым окончанием вахты всё же решаюсь задать старпому волнующий меня всё это время вопрос.

– Владимир Яковлевич, а что это за машины на верхнем ярусе?

Старпом сперва немного мнётся, но потом нехотя разъясняет:

– Это шара – неофициальный, так сказать, заработок нашего мастера.

– Ничего себе шара! То есть мастер берёт этот груз на свой страх и риск?

– Да, именно так. Это его маленький бизнес по перевозке японских тачек в Магадан.

– Ничего себе маленький бизнес! Да он же за один только рейс поднимает, наверно, больше, чем мы за месяц зарабатываем!

– Может, оно и так! Но его можно понять. Зарплаты нынче скромные в пароходстве. И валюту в каботаже не платят!

– И ревизор с ним в доле? Он ведь грузом занимается – остойчивость рассчитывает, без него никак не обойдётся такое дело!

– Да, и ревизор, и боцман в доле.

– Ну и дела у вас творятся!

– Да какие дела! Дела у прокурора, а у нас так, делишки… Каждый сейчас выживает как может! Вон матросы и мотористы мотики3 на продажу в Магадан таскают…

– А где же они их хранят?

– А кто где: кто на палубе, а кто в машине…

– Да, я смотрю, экипаж-то здесь ушлый – бизнесмены кругом!

– Есть такое дело… – соглашается чиф. – В торговом ведь флоте служим! – иронизирует он. – Ты вот только не обсуждай, пожалуйста, это ни с кем больше, а то наживёшь себе врагов! – по-отечески советует он мне. – И ещё будь, пожалуйста, осторожен с начальником – он бывший помполит и постоянно стучит мастеру! – предупреждает меня чиф.