Робот Сэм и тайна Чёрной башни. Повесть-сказка

– Да я и не вру совсем, – обиделся Витя. – Если хотите знать, он со мной, здесь, только вот куда-то запропастился. Вы будете тут ещё, не уйдете? Я сейчас пойду, посмотрю.

– Пойди, посмотри, – равнодушно ответил Вася, и Витя понял, что тот ему не поверил.

– Да нет, правда, вы только не уходите, – почти умоляюще попросил Витя и бросился на поиски СЭМа. Расталкивая посетителей, он обежал витрину, заглянул за все стоящие автомобили, даже под них, но СЭМа нигде не было.

«Может быть, мы разминулись? Я ищу его, а он меня?» – подумал Витя и ринулся назад.

– Чего толкаешься парень, – грозно надвинулся на Витю лысый толстяк.

– Пускают на выставки всяких хулиганов, а потом удивляются. – В тон ему прошипела высокая худая женщина, неизвестно зачем забредшая на выставку. – Одного уже с милиционером увели.

Увели? У Вити опустились руки. А если это был СЭМ? И как он мог оставить робота одного?

Всё окружающее сразу же померкло для Вити. Он в отчаянье смотрел на прекрасные заграничные машины. Его не волновали ни старые модели, ни автомобили будущего. А вдруг СЭМа украли? Увидели, что робот, и украли?

Витя даже похолодел от этой мысли. Он не знал, что делать? Обратиться в милицию? Только, кто ему поверит, что робот его? Вася вот не поверил… Нет, быть того не может, разве СЭМ позволит себя украсть, или увести, он такой шум поднимет!

И тут Витя, действительно, услышал шум и знакомый голос. Он увидел, что туда, где стояли «газик» и ЗИС ринулись люди. Ну, конечно же, этот скрипучий голос нельзя не узнать… И Витя бросился вслед.

Не так легко пробиться сквозь толпу, даже небольшую, и даже маленькому человеку. Витя проскальзывал под расставленными локтями, на которых болтались сумки, и больше всего боялся наступить кому-нибудь на ноги.

Но люди вокруг него не сердились. Посмеиваясь, они качали головами и, теснясь, давали ему дорогу. Происходило что-то, очень забавное… Ну, конечно же, конечно…

– Десять тысяч лет назад самой большой скоростью, с которой человек передвигался, была скорость лошади или верблюда. Около 12 километров в час! – вещал СЭМ, стоя перед первыми русскими автомобилями.

– Во дает! – закричал какой-то мальчишка. А другой, стоявший рядом, с достоинством пояснил: – Это СЭМ, говорящий робот, у нас в Солнечном живёт. У него голова – настоящая ЭВМ. – И чтобы ему поверили, он выкрикнул:

– СЭМ! Когда изобрели колесо?

– Три с половиной тысячелетия тому назад. Но колеса не помогли передвигаться быстрее. Колесница, самая быстроходная, ехала не быстрее мопеда, около 25 километров в час. Первые паровозы появились в двадцатые годы 19 века. Максимально проходили 20 километров в час. Сейчас скорость электропоезда может достигать 300 километров. Но это не предел. Во Франции был установлен рекорд – 548 километров в час.

– Да… Чудеса, да и только… А говорят, что умнее человека нет никого…

Люди в толпе зашумели. Покачивая головами, они улыбались, и Витя почувствовал себя сразу выросшим на целую голову. Он уже готовился совершить последний бросок, чтобы встать рядом с СЭМом и разделить его славу, но тут его решительно потеснил растрепанный длинноносый дяденька с фотоаппаратом:

– Разрешите, разрешите… Пресса!

Полыхнув вспышкой, он улыбнулся всеми своими зубами и звучно спросил: – А не скажете ли, любезнейший, когда был изобретен первый автомобиль? Вопросик, так сказать, по теме нашей выставки.

СЭМ приосанился. Фотоаппарат в руках у улыбающегося человека воодушевил его.

– Год рождения первого автомобиля 1886. Тогда в Германии появились первые четырехколесные машины с двигателями внутреннего сгорания. Их создатели – Карл Бенц и Готлиб Даймлер. Но это конечный результат. Среди прародителей этого транспортного средства француз Никола Кюньо. Он построил трехколесную паровую машину еще в конце XIX века. Она и сейчас хранится в Музеи искусств и ремесел в Париже.

– Но то была паровая машина, а не скажете ли, кто изобрел двигатель внутреннего сгорания? – всё также щелкая фотоаппаратом, перебил его настырный дяденька. Но СЭМа нелегко было подловить.

– Первый пригодный двигатель внутреннего сгорания создал Этьен Ленуар, он использовал его в трехколесной повозке. А четырехтактный двигатель сделал немец, Аугуст Отто, в 1876 году… Могу показать, как он выглядел. – СЭМ распахнул куртку и на вспыхнувшем на груди экране появился чертеж двигателя.

Публика взревела от восторга.

– Браво! Браво! Браво!

Человек с фотоаппаратом готов был прямо-таки расцеловать СЭМа.

– А не пройти ли нам в дирекцию? Поговорим в спокойной, так сказать, обстановке, – предложил он, отстраняя от робота восторженных зевак, которые не только глазели на необыкновенное существо, но и старались дернуть его за курточку, прикоснуться к нему, пощупать. Может быть, это просто переодетый человек? Может, их разыгрывают? И это не робот вовсе, а выставочный аттракцион? Для привлечения публики?

СЭМ, окруженный всеобщим вниманием, в прямом смысле слова сиял. Его зелёные глаза выхватывали из толпы восторженные, растерянные, скептически улыбающиеся лица. И тут он увидел Витю, о котором совсем позабыл.

– Виктор! Ты видишь, какой успех?

Все обернулись, расступились. Под любопытными взглядами Витя медленно двинулся вперед. Ему казалось, что он идёт вверх по лестнице и видит устремленные на себя глаза. Вот он уже на последней ступеньке.

Дяденька с фотоаппаратом хлопает его по плечу.

– Вы, молодой человек, кажется, имеете отношение к этому механическому чуду? – интересуется он.

Получив в ответ кивок ещё не пришедшего в себя Вити, представляется: – Иннокентий Кружилин, репортёр. – Разрешите вас сфотографировать! Так, ещё раз вместе с роботом! Замечательно, такая сенсация!

Самоделкины тоже здесь. Рот у Вани раскрыт, глаза распахнуты. Вася стоит задумчивый, губы поджал, о чём-то думает. «Что, съели, – хочется крикнуть Вите, – Фомы неверующие!»

Но тут Самоделкиных закрывает чья-то широкая спина, а на Витю неумолимо начинает надвигаться форменный мундир и фуражка с околышком.

«Полицейский? Что ему надо?» – Не успев обдумать появление нового лица, Витя с удивлением смотрит на полицейского. Смысл его слов едва доходит до него.

– Пройдемте-ка в дирекцию, – сурово проговорил полицейский, – тут кое в чём разобраться надо.

Кто есть кто?

Федот Егорыч Федоткин был образцовым участковым. Он знал наперечёт всех хулиганов и лодырей своего района. Он возникал на месте происшествия, как правило, ещё до самого происшествия, за что каждый год получал грамоты и значок «Отличник полицейской службы». Лейтенант Федоткин всегда был начеку. Его трудно было удивить, потому что он знал, что в жизни бывает всё… Но на этот раз он, хотя и не подавая вида, удивился.

«Странно, странно… Что-то здесь не так, – подумал Федоткин. – А раз не так, надо разобраться…»

Да, разобраться было надо. И во многом. Во-первых, что это за странное существо? Робот ли, как восторженно определяли его граждане посетители. Если робот, то, как сюда попал? Роботы по выставкам не разгуливают… Если б указание было, он бы знал, а так?.. Подозрительно. И кто ему собственно право дал, симпозиумы тут устраивать?.. А если это и не робот вовсе? А кто же!?

Мозг Федоткина лихорадочно заработал. «Ох, и пресса здесь, ох уж эта мне пресса! – заволновался он. – Всегда норовит наперед батьки в пекло! Поскорее изолировать странную компанию, а там посмотрим!»

Но изолировать компанию оказалось непросто.

– Почему вы его уводите?! Это же СЭМ из Солнечного и Витька Канарейкин! – закричали из толпы несколько мальчишек.

– Товарищ полицейский, да это же сенсация! – суетился дяденька из газеты. – Разрешите представиться, Иннокентий Кружилин, журналист. Конечно же, пойдемте в дирекцию! Вы убедитесь, что это – настоящее чудо! Чудо современной техники! Да и с мальчиком поговорить интересно, чрезвычайно интересно узнать у него…

– Вот мы и узнаем, – довольно бесцеремонно перебил его лейтенант Федоткин. Он недолюбливал журналистов. Всегда они создавали ненужную шумиху. Нет, разобраться во всем спокойно, а им сразу все вынь да положь… – Вот мы и узнаем, – повторил он, – но только без вас…

– Как это без меня? Да это невозможно! У меня материал горит, и какой! – Журналист потряс своей фотокамерой, – Срочный фоторепортаж.

Но Федот Егорыч был непреклонен. Служба обязывала, хотя сам по себе он не был злым человеком, ему, если хотите знать, даже жалко было этого журналиста, немножко жалко. В конце концов, что поделать, если работа такая. Работы, как говорится, всякие нужны… Но охрана порядка – главное!

– Граждане! Дорогие вы мои, – просительно проговорил Федот Егорыч. – Ну что вы на самом деле?! Вы же на выставку пришли?! Ну и смотрите выставку! А мы пока тут разберёмся… без посторонних. Дело сами понимаете, деликатное… И главное, ну зачем паника, крики зачем? Вы все люди умные, газеты читаете. Все потом из газет и узнаете… Вот господин журналист поможет.

Да, Лейтенант Федоткин был дипломатом. Недаром его уважали даже хулиганы, а про обыкновенных обывателей и говорить нечего. Дяденька из газеты в ответ на его слова замялся, развёл руками, вздохнул… и смирился. Он решил набраться терпения и ждать сколько угодно, пока Федот Егорыч всё не выяснит.

Даже Витя и СЭМ не очень обиделись, когда лейтенант, козырнув, вежливо проводил их в небольшую комнатку на втором этаже с табличкой: «Посторонним вход запрещен». СЭМ, судя по всему, ещё не осознал ситуацию. Любое внимание к его персоне уже доставляло ему удовольствие. А вот Витя сник. Он всегда испытывал непонятный страх перед полицейскими и военными.

«Всё кончено, – пронеслось у него в голове, когда дверь захлопнулась, и они остались наедине с лейтенантом. – Сейчас он позвонит маме на работу. Всё, конечно, выяснится, но мама потребует, чтобы их с СЭМом не отпускали одних. Их доставят в Солнечный на полицейской машине. Позор!»

Бегство

Спустя полчаса после описываемых событий, по проселочной дороге, пыля и тарахтя, весело катилась самодельная веломашина. Её догонял и никак не мог догнать подростковый велосипед.

Дорога пролегала среди полей и была пустынна. Никакой любопытный глаз не мог подсмотреть, куда направлялась эта необычная экспедиция, не мог рассмотреть и её участников. Но нам-то они хорошо знакомы.

На багажнике двухместной самоделки, как раз там, где стояло когда-то помойное ведро, чуть не прибившее Витю, гордо восседал СЭМ. Ваня и Васёк, не забывая усердно крутить ногами, наперебой задавали ему вопросы.

– Нет, ты скажи, – кричал Ванятка, – почему комары летают? Крылья у них такие маленькие, не как у птиц, как же они их держат?

– Если бы крылья комара двигались, как у птиц, он бы не смог летать!

Голос СЭМа едва долетал до Вити, с каждой минутой больше и больше отстававшего. – Крылья не просто поднимаются и опускаются, концы крыльев описывают восьмерки, как винт вертолета… Причем комары машут крыльями с частотой до 500 взмахов в секунду…

Но о том, что при такой частоте винт вертолета разлетелся бы вдребезги, Витя уже не слышал. Да ему и дела не было до вертолетов. Он из последних сил крутил педали. Дорога была неудобная, с рытвинами и ухабами, к тому же сильно припекало солнце. Волосы мокрыми прядками слиплись на лбу, пот заливал глаза. В голове шумело.

Всё происшедшее в последние полчаса казалось Вите чем угодно, но только не реальностью. И зачем это было затевать? Лейтенант допрашивал их так строго, словно они преступники какие. И откуда он робота взял, да как его собирал, да отчего, да почему?… Но выяснить всё – пара пустяков, даже Федот Егорыч это сразу понял.

– Доставлю вас, голубков, в Солнечный, разберёмся на месте. – Сказал так, запер дверь и пошел за машиной.

Возвращение домой с полицейским не предвещало ничего хорошего. Представить страшно, что с мамой будет! Но ведь не смертельно… Вполне можно пережить.

Но тут, как в кино про шпионов: окно распахивается и появляется рука. А потом голова, вернее волосы и глаза – дальше не видно. Но Витя сразу же Ваньку узнал…

Ох, и зачем он только с этими Самоделкиными связался? Зачем было из окна лезть и теперь по этой разбитой проселке тащиться? Ну почему у него всё, не как у людей?

Витя поднял бедную свою голову, гудевшую от мыслей и недовольства собой. Прогретый солнцем воздух был густым и даже рябил, как прозрачное желе, и Вите показалось, что расстояние между ними и Самоделкиными резко сокращается.

Нет, не показалось. Он вынужден был притормозить, чтобы не врезаться в эту неуклюжую раскоряку.

– Ты что, того? – Василий недовольно покрутил пальцем у виска. Но, видя Витину растерянность, смягчился.

– Вот и развилка. Нам направо, а вам прямо. Как и договаривались. Езжайте до опушки, вон она видна, потом вдоль неё налево до большой тропы, там свернёте в лес, по тропе в километре – мост на Солнечный. Через полчаса будете дома.

Витя так устал, что соображал с трудом. Больше всего на свете хотелось сейчас оказаться в своей комнате на диване.

– А может, вы нас проводите? Через лес все-таки? А?

– Боишься? Тут и ехать-то всего полчаса, да и какой это лес? Одно слово, заповедник.

Васька явно насмехался, и это неприятно кольнуло: чем они с СЭМом хуже этих мальчишек? Да и чего бояться? До темноты ещё далеко, лето ведь, а тут ехать всего ничего…

– Ничего мы не боимся, – собрав все свое мужество, сказал Витя, – правда, СЭМ?

Робот уже слез с багажника и рассматривал куст полыни, унизанный чёрными живыми точками.

– Мы ничего не боимся, – повторил СЭМ, занятый наблюдением за насекомыми.

– Ну, тогда покедова! – Василий развернул свою машину и махнул рукой.

– А может и вы с нами? Ну, к нам зайдёте, а потом отец вас на машине отвезет, – робко предложил Ваня.

Ой, как не хотелось Вите оставаться одному посреди дороги. Он уже хотел согласиться, но Василий в этот момент строго прикрикнул на брата.

– Отец-то ещё когда придет. – А мама его там с ума сходить будет?!

Вопрос был решен. Сказать было больше нечего, и так же просто, как и тогда в «отстойнике», они расстались.

Хутор

Витя был домашним ребенком, больше того – «маменькиным сынком», как бы он того не отрицал. Все его стремления к самостоятельности ограничивались стенами квартиры, а в последний год – их первым микрорайоном. Разве удивительно, что он растерялся, а его нетренированные ноги отказывались крутить педали?

– Всё, я больше не могу, – Витя резко затормозил и свалился с велосипеда. СЭМ, полетевший с машины вслед за ним, недовольно заскрипел: – Возражаю! Так поломаться недолго. У меня тонкая организация!

Витя не отвечал, и СЭМ вышел из себя: – Попутчик! Всё время ноет, с ног падает, везти не хочет, таковы люди…

Робот определено не хотел понимать Витю. Ведь это не он крутил педали. Не у него болела спина. В принципе, СЭМ был не против привала, но не здесь же? Пыльная дорога, поля, на которые он уже насмотрелся, какое-то одинокое строение… Надо до леса доехать.

Но Витя категорически отказался:

– Если хочешь, сам садись за руль, я не железный.

– Ладно, – неожиданно уступил СЭМ. Ему не хотелось меняться с Витей местами. – Отдыхай, Виктор, мне нужна быстрая проверка системы – Сняв куртку, закрыв глаза, СЭМ начал проверять себя изнутри.

Минут десять они мирно сидели посреди клеверов, и Витя жевал кусок бисквита, на всякий случай захваченный из дома. Ведь кто бы мог подумать, что всё так обернётся? А вот и обернулось. И что теперь делать?

«Вот оно приключение, – с горечью подумал Витя. – Настоящее. Это не книгу читать». Сейчас приходилось всё испытывать на себе и по-настоящему мучиться. Из-за упрямства робота. Из-за страшной усталости, из-за назойливости этих Самоделкиных. А что ждёт их впереди? И что скажет мама? Об этом лучше не думать. Нет, такие приключения ему не по душе…

Жалобный визг отвлёк Витю от самокопания. Визг доносился от странного строения и переходил в пронзительный лай. Ему вторил грубый и почти такой же визгливый голос. Непонятно, кому он принадлежал – мужчине или женщине, но это было и неважно.

– Ах, ты окаянный! Дармоед, бездельник проклятый! Опять дрыхнешь, вместо того, чтобы огород сторожить! Почему у тебя свинья в огороде копается?! Вот я тебе, получай! Вот тебе!

Витя вскочил, это было выше его сил. Он терпеть не мог, когда обижали животных. Но вынести, чтобы при нем били собаку! Он и об усталости забыл, откуда только смелость взялась. – Бежим скорее! – крикнул он СЭМу.

– Зачем? – ответил СЭМ. Это отвратительное событие его нисколько не волновало. – Тебе какое дело?

– Как, какое дело? – возмутился Витя. – Она же живая! Ей больно! Если ты такой бесчувственный, то оставайся, я пойду один, без тебя!

Махнув на СЭМа рукой, Витя бросился бежать, охая и прихрамывая. И хотя бежать по полю адски трудно, он преодолел стометровку в рекордный для себя срок.

И вовремя. У сломанной загородки, окружавшей нелепый, словно слепленный из огромных коробок дом, метался на короткой цепи большой бело-рыжий пёс. Он пытался увернуться от палки в руках старого дядьки, но это плохо удавалось. Когда палка достигала цели, пёс жалобно взвизгивал, а хозяин довольно крякал:

– Вот тебе! Получай, окаянный!

Он уже занёс палку для очередного удара, но тут в его цепкую жилистую руку вцепился неизвестный мальчишка.

– Не смейте бить собаку, слышите, – кричал он, – я полицию позову!

Хозяин на минутку остановился и смерил Витю презрительным взглядом. Вблизи он не казался таким уж старым, но грязное морщинистое лицо со всклокоченной бородой было отвратительным. Легким движением, словно пушинку, бородач оттолкнул Витю и пронзительно закричал:

– Это ещё кто? Пошёл прочь, козявка, сейчас и тебе достанется, заступничек! – Бородач поднял палку и пёс, визжа, снова заметался под ударами.

Вите стало страшно. Он никогда не встречал таких людей. Такой и человека убить может. «Эх, надо было бы пистолет из сумки достать, – подумал он, – может быть, испугался бы?» Но возвращаться было поздно, И, судорожно сглотнув, Витя, не помня себя, бросился вперёд. Вот сейчас он схватит палку руками, и тогда… Он даже подумать боялся, что же будет тогда…

Но в это самое мгновение, страшный бородач вдруг замер и попятился назад. Водянистые глаза под мохнатыми бровями округлились, а лицо посерело от страха.

– Господи! Никак марсианин?! – зашептал он дрожащими губами.

Витя оглянулся. К ним грозно и невозмутимо шагал СЭМ, и вид у него был устрашающий. Глаза его пылали алым, он забыл надеть куртку, и экран на его груди бушевал всеми цветами радуги.

Витя едва не рассмеялся, увидев, такое впечатление СЭМ произвёл на злодея. Но вовремя остановился. Главное, чтобы тот ничего не понял.

СЭМ приближался, он уже коснулся загородки мощной металлической ногой, и она с треском рассыпалась.

Бородач икнул, и, пятясь, начал отступать к двери.

– Что происходит?! – вопросил СЭМ своим скрипучим голосом. Но ответа не дождался. Бородатая голова мгновенно скрылась в доме…

– Странный тип, – философский заметил СЭМ и углубился в изучение обстановки.

Витя не ответил. Не теряя времени, он бросился к собаке. Она стояла у конуры, поджав лапу, и жалобно скулила. Это был страшно худой и грязный пёс охотничьей породы. Цепь была обвязана вокруг его шеи, и от неё на теле образовались раны. Судя по всему, пёс был хороших кровей, и вряд ли с самого начала принадлежал страшному мужику. Скорее всего, пёс потерялся и случайно попал к своему новому хозяину.

– Бедный пёс! Больно? – Витя наклонился, потом присел на корточки и стал осторожно ощупывать лапу. Пёс не сопротивлялся. Он смотрел на мальчика человеческими глазами, в которых была такая тоска, что Витя не выдержал. – Что же нам с тобой делать? Нехорошо уводить чужих собак… но и оставлять его здесь нельзя. Он здесь совсем пропадёт… Что же делать?

– Что делать? – передразнил его СЭМ. – Дальше ехать. Скоро наступит вечер. Роса выпадет.

Витя давно уже привык к тяжелому характеру СЭМа. К тому же он давно признал его умственное превосходство и поэтому уступал ему. Но сейчас…

У него перехватило дыхание. – Ты только о себе думаешь! Собака здесь не выживет! – Пёс, словно понимая, о чём идёт речь, неловко и благодарно лизнул Витину руку.

«Ох, видела бы сейчас мама», – подумал Витя. Но что скажет мама, если он приведет с собой пса, он даже думать боялся. И, тем не менее, он уже решил – пёс пойдет с ним. В конце концов, можно будку во дворе ему поставить, всё Дружку лучше будет, чем здесь. – Витя и не заметил, что уже дал собаке имя.

– Ты спятил. – СЭМ редко употреблял просторечные слова, но очень он уж разозлился. – Куда он нам? С больной лапой? Оставь пса на месте.

Это было уже слишком, и Витя возмутился.

– Вот что, СЭМ, собаку я не оставлю ни за что. Если тебе это не нравится, иди один! А мы с Дружком как-нибудь доберемся потихоньку. Он отсюда и на трех ногах побежит.

Робота такой ответ не устраивал. Но оставаться побеждённым ему не хотелось, и, пошевелив мозгами, он примирительно заскрипел:

– Один? Вы без меня пропадете. Заблудитесь. Вас каждый обидит. – СЭМ явно наслаждался своим великодушием. – Нет! Если так, мы пойдём вместе. Я не могу бросить тебя, Виктор! Ведь ы меня собрал.

Он умолк, потому что, тихо заскрипев, в доме слегка приоткрылась дверь. За ней мелькнула бородатая голова.

– Точно, пришелец, недаром над островом полыхало, – глухо донеслось из-за двери, и она быстро закрылась.

– Видишь! – торжественно сказал СЭМ. – Боится меня!

– Витя не стал спорить. Он был счастлив, что СЭМ примирился с присутствием пса.

– Пошли, Дружок!

Он с трудом отцепил ржавую цепь, и пёс, получивший отныне имя друга, хромая и виляя хвостом, затрусил рядом.

Лейтенант Федоткин нападает на след

Витя, как в воду глядел, прозвав новых знакомых Самоделкинами. Деревня, где они жили называлась Самодел, и почти все её обитатели были друг другу родней и носили фамилию Самоделовы. Были они, как сами говорили о себе, рукастые, то есть трудолюбивые, и сметливые.

Как и все сельчане, кормились они от земли, но на первом месте было у них ремесло. Механические мастерские Самодела с кузницей славились на всю округу, а в автосервис приезжали не только из окрестных сёл, но из Зареченска и даже из Солнечного. Словом, не деревенька, а городок мастеров. Немудрено, что и новые Витины знакомцы были не по возрасту самостоятельными и деловыми, – весь род их был таким.

Расставшись с Витей и СЭМом, мальчишки всю дорогу домой только и говорили о необыкновенном роботе: он затмил в их глазах даже столь любимые ими автомобили.

– Слышь, Витёк говорил, что сам сделал робота? – Не врёт ли? – спрашивал Ваня брата. – Я думаю, врёт, Куда ему! А, правда, где он его раздобыл, как ты думаешь?

– Пацаны из Солнечного говорили, что у Витьки отец – бог кибернетики, он даже патент на робота взял. Сам сконструировал, все программы установил. Витька только из блоков целое собрал. Подумаешь, тоже мне работа!

– А, всё равно, классный робот! Молодец у Витьки отец, а Витька – счастливчик!

Весело крутя педали своего веломобиля, Ваня представил себе, как было бы здорово иметь такого необыкновенного механического друга.

– Ты только подумай, – восторженно кричал Ваня, которому из-за своей непомерной любви ко всяким железкам пришлось остаться в третьем классе на второй год. – Никаких тебе учебников не надо, дома уроки делать – просто кайф, только даёшь задание и получаешь ответ – всё делает робот!

– Делать-то он, может, и будет, но головы своей тебе не отдаст, – охладил его Вася, – а на уроках как отвечать, а на экзаменах? Туда робота не притащишь и под стол не спрячешь. Там своей головой соображать надо!

– Да нет! Надо установить с роботом дистанционную связь, и все дела!

– Наушник заметят! – не сдавался Василий. – Особенно на экзамене. Там знаешь, даже у соседа не спишешь, как строго следят!

– А вот и не строго, Машка говорила, что училка по математике сама решение подсказывала, чтоб успеваемость не снижать, школу не опозорить. А наушник можно как серьгу сделать, сам знаешь, сейчас модно серьгу в ухе носить, а микрофон вполне можно значком замаскировать или под воротник воткнуть!

– Ишь, размечтался, – засмеялся Василий, – будто робот у тебя уже за столом сидит! Самому учиться надо. Наушник он установит! А сделать его сможешь, или опять на кого-то понадеешься? Вот, погоди, посмотрим, как Машка экзамены в колледж сдаст, если училка вместо неё задачки решала.

Он посмотрел на брата, и, увидев, что тот приуныл, сказал: – Слушай, зачем нам сейчас робот, мы с тобой лучше веломобиль наш модернизируем, у меня тут идея одна появилась. Я думаю, и Машке робот ни к чему, у неё самой ума палата, – глубокомысленно добавил Василий.