Робот Сэм и тайна Чёрной башни. Повесть-сказка

Генка сгорал от любопытства и под всяческими предлогами пытался проникнуть в Витину квартиру, куда вход собачникам был строго воспрещён. Пригладив свои вихры, он поджидал у подъезда Ольгу Александровну, помогал поднести сумку, интересовался Витиным здоровьем, но всё напрасно. Ольга Александровна захлопывала дверь перед самым его носом, вежливо поблагодарив и успокоив Гену, что с Витей всё в порядке.

И вот случай представился. Утром Витина мама отправилась на первый этаж за газетой, а Генка, притаившийся на лестничной клетке, быстренько прошмыгнул в квартиру.

Картина, открывшаяся Генке, заставила его затрепетать от ужаса и восторга. Но не только эти два могучих чувства нахлынули на предприимчивого мальчугана, но и волна мелкой чёрной зависти. Этот замухрышка Канарейкин, всеми вокруг презираемый, который и пас не умеет толком подать, разговаривал с каким-то странным существом. Хотя руки, ноги голова, всё присутствовало, но было оно явно не человеческой породы! Сначала Генка даже подумал, не инопланетянин ли это?

Но существо задвигалось, и по тому, как скользило на роликах, вращало головой и сгибало руки, наконец, по металлическому голосу Генка понял, что это робот.

Причем робот необыкновенный! Человекоподобный! Мечта! Сказка! Фантастика!

И в тот самый момент, когда Генка пожирал его глазами, тот повернулся и мигнул в лицо непрошеному гостю тревожным красным светом. Генка вскрикнул и опрометью бросился к двери.

Чуть не сбив с ног Витину маму, он, перепрыгивая через три ступеньки сразу, вылетел на улицу. Тут и раздался крик, взбудораживший весь город.

Ольга Александровна, выпроводив Генку, в сердцах захлопнула дверь и вошла к Вите в комнату.

– Да, – глубокомысленно сказала она, разглядывая робота. Таким, действующим, мама видела его впервые. И судя по всему – робот произвёл на неё впечатление.

– Да, – снова повторила она. – Хорош, хотя и страшноват. – Её трудно было чем-нибудь удивить.

– Мама, – вскричал Витя, пытаясь предупредить её. Но СЭМ уже устрашающе полыхнул в Ольгу Александровну мигнувшими глазами.

– Страшноват? Самая совершенная модель человекообразных роботов! – СЭМ подкатился к маме так близко, что она невольно отшатнулась.

– Удивительно, он говорит. А что, он может обижаться? – спросила она. И тут же поправилась, – Я не так выразилась, ты просто необычен для нашего восприятия.

– В своё время необычными для восприятия были паровозы, автомобили, самолеты, – пошёл в наступление СЭМ, и мама не выдержала

– Сдаюсь, сдаюсь, представляю какой фурор ты вызовешь в нашем городе. Думаю, что последствия Генкиного посещения не заставят себя ждать… Но предупреждаю, – она обернулась к сыну, – никаких приёмов. Ты понял, Витя?

– Но мама, – Витя умоляюще посмотрел на неё. Быть обладателем такого сокровища и не иметь возможности похвалиться им, было выше его сил.

– Никаких приемов, – категорическим тоном повторила мама. И тут зазвонил телефон. Звонил Генка, и, судя по прерывистому дыханию, по шепотку, врывающемуся в телефонную трубку, он был не один у аппарата.

Умоляющим голосом Генка просил Витю на минуточку спуститься во двор.

– Не могу, – важно заявил Витя, – ты же знаешь… Я ещё и не завтракал… Нет, выйду, конечно, часа через два…

Витя, ликуя в душе, положил трубку. И тут же снова раздался звонок…

– Начинается, – вздохнула мама. Она вдруг вспомнила, что ей давно пора на работу. И представила, как встретят её сотрудники, сколько любопытных взглядов и расспросов ей придется выдержать по дороге. Учёные – народ дотошный, а этот робот, что и говорить, – сенсация! Интересно, запатентована ли мужем эта новая модель?

Ольга Александровна взглянула на раскрасневшегося сына, потом на СЭМа, уверенно катающегося по комнате на своих роликах.

«Наверное, его можно использовать в домашнем хозяйстве», – подумала она и немного повеселела. Она ещё не отдавала себе отчета, но эта история с роботом ей не совсем нравилась. И надо же было мужу придумать такую игрушку!

Впрочем, Ольга Александровна очень спешила. Ей ещё надо было поправить прическу и накрасить губы. Решив, что во всем разберётся потом, она хотела ещё раз проинструктировать сына. Но, куда там! Витя, вспотевший от волнения и чувства собственной значимости, не успевал отвечать на телефонные звонки.

– Ты поесть не забудь! – напомнила ему мама. И хотя он согласно кивнул, она не была уверена, что он её понял.

Махнув рукой, Ольга Александровна закрыла за собой дверь. «Пусть сам разбирается, не маленький уже!»

Маме и сыну Канарейкиным предстояли нелегкие дни.

СЭМ проявляет характер

Первые дни СЭМ знакомился с обстановкой. Сначала он изучил все предметы, находящиеся в доме. Особенно его заинтересовали компьютер и телевизор, а также книги и газеты.

– Источники информации! – уважительно отозвался о них СЭМ. Его гибкие, словно щупальца, пальцы, ловко листали страницы. Глаза-камеры сканировали тексты и картинки. За несколько дней он поглотил информацию огромной библиотеки ученой семьи Канарейкиных, сохранив её в глубинах своей неисчерпаемой памяти всё, что считал полезным. А полезным он считал исключительно информацию по всем областям знаний. Художественную литературу он отверг, как засоряющую память. А потом СЭМ подсоединился к интернету и стал качать информацию оттуда. Интернет сначала привел СЭМа в восторг, но быстро разочаровал навязчивой рекламой, всплывающими окнами, безумным количеством повторяющей устаревшей информации.

– Хлам! – заключил он, – люди сошли с ума, полная деградация! Надо всё чистить, ставить фильтры! – СЭМ решил было этим заняться, но мама быстро охладила пыл робота. Она заявила, что ей не по карману оплачивать похождения СЭМа по дебрям мировой паутины, да ещё и наводить в ней порядок. Ольга Александровна была практичной женщиной и считала, что лучше бы робот попробовал поработать шваброй и пылесосом.

– Проще вообще не пользоваться интернетом – сказала мама, – а ты можешь стать прекрасным домашним работником, СЭМ, я думаю, нет такой работы, с которой бы ты не справился.

Но СЭМ интересовали только события, цифры и факты. Он был тонкий интеллектуал, робот, наделённый сознанием. И его глубоко оскорбили всяческие попытки Ольги Александровны приобщить его к примитивному домашнему труду. А когда ему было предложено вместе заняться уборкой, у него даже глаза-лампочки на мгновенье погасли, а затем вспыхнули красным – знак опасности.

– Вытирать пыль и мыть полы? Наводить порядок и поливать цветы? – Предлагать это высокоразвитому разуму? – надменно сказал он. И добавил: – Впредь я оставляю за собой право не реагировать на подобные предложения. – СЭМ был непростой штучкой.

Ольга Александровна остолбенела. Уже не впервые наталкивалась она на упорное сопротивление робота. Оправдывались самые худшие её предчувствия. Этот механический человечек не только не внёс покоя в напряженную жизнь семьи, но, кажется, намерен сделать её ещё невыносимее. С его появлением Виктор совсем отбился от рук. Задрал нос, важничает перед ребятами.

Конечно, сейчас ему абсолютно нечем заняться. Понятно и тщеславие. Даже ей поначалу доставляло удовольствие внимание к их роботу. К тому же она надеялась на какую-то пользу от него. Но в доме появился второй бездельник, да ещё с амбициями.

Нет, Ольге Александровне это явно не нравилось. Но что же делать? Этого она не знала. И решила все свои сомнения отложить до приезда мужа. Вот-вот он явится, пусть и принимает меры, пусть сам разбирается с этой парочкой. В конце концов, оба они его детища. У неё же и так дел хватает.

Как не отмахивалась Ольга Александровна от мучивших её мыслей, как ни загоняла их в самые тайники своего сознания, они время от времени всё же просачивались наружу, вселяли беспокойство. И надо прямо признаться, что причины для такого беспокойства были.

Всё в доме, включая габариты всех находящихся здесь предметов и их физические свойства и химический состав, СЭМом было досконально изучено. Электронный мозг требовал пищи и не только интеллектуальной. В его мозг были заложены элементы эмоционального восприятия, и СЭМ формировал теперь свой характер, свою личность. Короче, роботу стало тесно в четырёх стенах.

Первые прорывы во внешнюю окружающую среду СЭМ совершил с лоджии. Под восхищённые взгляды любопытствующих от двух до восьмидесяти лет он блестяще отвечал на все самые каверзные вопросы, убеждая всех и вся в превосходстве машинного разума над человеческим.

Правда, как оказалось, что и машине не чужды некоторые человеческие свойства. Вернувшись после одного из своих публичных выступлений в комнату, СЭМ встал перед зеркалом и, внимательно рассматривая себя в зеркале, сказал:

– Вопросы примитивны. Мозг людей и на один процент не использует своих возможностей. Сопоставим эту мысль с. полученной ранее информацией. Вывод: людям нужен наставник. Самым лучшим наставником может быть только машина. Электронный мозг. Накопление и передача информации – задача машин с высокоразвитым интеллектом, таких как я.

СЭМ замолчал и продолжал рассматривать себя в зеркале. Витя с удивлением и восторгом слушал СЭМа. Успех СЭМа был и его, Витиным, успехом. На улицах ему не давали проходу даже малознакомые люди. Все спрашивали о СЭМе, и Витя таял от удовольствия, как мороженое от солнечных лучей. Такое ему не снилось. А может всё это и есть сон?

Когда Вите приходили в голову подобные мысли, он щипал себя за руку и, морщась от боли, тихонько смеялся. Нет, это был не сон. СЭМ существует, движется, говорит. Даже доставляет Вите неприятности своим поведением. Вот уж никогда раньше он не думал, что машины могут быть упрямыми и вредными. Хотя слышал, что и машины имеют характер. У Сэма характер был, да ещё какой!

– Виктор! Пора расширить сферу наблюдений и исследований. – Робот стоял у окна и что-то соображал.

– Конечно! Я давно предлагал тебе прогуляться по городу. Ты мог бы испробовать действие шагающего устройства, – обрадовался Витя, – а то, знай, катаешься на роликах. – До сих пор ему никак не удавалось выманить СЭМа на улицу, а без этого Витин триумф был неполный.

– Знаешь что? Отправимся прямо в центр. Там магазины, кинотеатр.

Стоп! – перебил Витю СЭМ. – Подумаем, во что одеться. Мой вид может шокировать публику. – Сэм прикрыл своей могучей рукой небольшой экран, находящийся на его груди.

В настоящее время экран не светился – находился в режиме сна, как говорил СЭМ. Но в любой момент по желанию робота на нём могли возникнуть изображения, спроецированные его электронным мозгом. С его туловищем на шарнирах и массивными ступнями на роликах, замаскированных под кроссовки, СЭМ напоминал какое-то инопланетное существо. Можно представить, какой фурор вызовет его появление на улице в таком виде.

– Ты что, не слышишь, мне нужна одежда!

Витя чуть не обиделся, уж очень невежливо СЭМ позволяет себе разговаривать. Но подумал, что одеться роботу, действительно, необходимо. Он-то привык к его облику, но слабонервные могут и испугаться.

– Сейчас, – Витя огляделся, ища что-нибудь подходящее. Взгляд его упал на летнюю курточку, висевшую на стуле.

– Подойдёт, – СЭМ перехватил его взгляд и подъехал к стулу.

Надев с Витиной помощью куртку, он отправился к зеркалу и снова стал себя разглядывать. Судя по всему, СЭМ себе нравился.

А Витя чуть не расхохотался, так нелепо он выглядел. Куртка из ярко-синей синтетической ткани свисала ему почти до колен и болталась, словно на вешалке. Рукава тоже были длинны. Пришлось их закатать, а куртку подпоясать. Вид получился не то, что бы приличный, но всё-таки ничего.

– Нужны брюки, – потребовал СЭМ.

Витя открыл шкаф и стал перебирать вещи.

– Вот эти тебе подойдут! – Он вытащил старые, но ещё вполне приличные джинсы. – Немного подвернуть, и в самый раз будут!

Но СЭМ присмотрел себе совсем другие. Взгляды на жизнь у них явно не сходились:

– Нет, другие. – И он выхватил из шкафа и приложил к себе тёмно-синие школьные брюки. Они были ему длинноваты, но это его не смутило.

– Надо подрезать… – СЭМ схватил ножницы и, не успел Витя опомниться, как от целых брюк остались только две их трети.

– Что ты делаешь! Это моя школьная форма! – возмутился Витя.

– Зачем она тебе? – философски заметил СЭМ. – Сейчас каникулы. К осени ты можешь вырасти.

Да, СЭМ был философом. Только вряд ли эта философия придется по вкусу маме. Но говорить об этом СЭМу было бесполезно. К тому же брюки были безвозвратно испорчены, и Витя махнул на них рукой. Лучше не думать о будущих неприятностях. Он уже предвкушал удовольствие от их триумфального выхода из дома и не хотел тратить время на бесполезные разговоры.

Раздумывая о том, куда повести СЭМа, Витя не заметил за окном какое-то движение. Там показались уши, похожие на кошачьи, но крупнее и с кисточками на концах.

Уши зашевелились и на мгновенье сквозь цветочные листья проявилась тёмная звериная морда с круглыми, горящими глазами. Глаза вспыхнули недобрым огнём, затем сузились, превратившись в маленькие щелочки… И странное видение пропало.

– Я готов! – СЭМ стоял посредине комнаты в своём мешковатом одеянии. На голове, непонятно каким образом, оказалась папина полотняная кепка, наверное, отыскал в старых вещах. Вид у робота был гордый и решительный. И хотя он напоминал нечто среднее между клоуном и огородным пугалом, Витя невольно затрепетал. Беспорядочные мысли заметались у него в голове, но так и не оформившись, бесследно улетучились.

Дверь отворилась. И робот СЭМ, лязгнув ножным подъёмным механизмом, шагнул через порог.

СЭМ выходит в свет

СЭМ постоянно был в поиске информации. И как-то раз, просматривая в интернете новости, СЭМ недовольно изрёк:

– Сообщают о политиках, курсе доллара, криминальных разборках… Рекламируют артистов, спортсменов, технику, а обо мне ни слова.

«Вот это амбиции» – удивился Витя и напомнил:

– В нашей газете несколько раз о тебе писали. И фотографировали.

– Местная пресса не в счет, – сказал робот. И Витя, подумав, согласился с ним.

– Действительно, странно. Пишут же о всяких достижениях, изобретениях. О том, как из одной клетки овцу вырастили. А о нас с тобой почему-то не пишут. Может, время ещё не подошло?

– Не во времени дело, – оборвал его СЭМ, – надо понимать социальные законы и психологию. Надо самим заявить о себе. В отличие от машин люди субъективны и эмоциональны. Надо действовать на их эмоции. Надо ошеломить их и заставить говорить о себе.

– Но СЭМ, – заметил Витя. О нас и так говорят, весь город говорит.

– Город! – Витя почувствовал, что, если бы СЭМ мог, он бы поморщился при этом слове. – Пятьдесят тысяч жителей, всего лишь одна маленькая местная газета. Разве это масштаб!

– Чего же ты хочешь? – Витя почти испугался.

– Надо отправиться в районный центр. Для начала.

– Но зачем?

– Я выступлю перед большой аудиторией. Осуществим идею твоей учительницы – вечер вопросов и ответов.

Классная руководительница Нина Петровна была в восторге от робота и сразу же начала придумывать новые формы классной работы с его участием: выступления СЭМа с лекцией, консультации по всем отраслям знаний, а также вечер вопросов и ответов. СЭМу это ужасно понравилось, и он теперь с нетерпением ждал нового учебного года. Ему вообще нравилось внимание к его особе. Интересно, что же затевает робот теперь?

СЭМ не заставил себя долго ждать. Планы созревали в его электронном мозгу молниеносно.

– Посмотрим, – СЭМ развернул газету «Зареченские вести»:

«Старинный праздник для тех, кто любит повеселиться.

Ночь на Ивана Купалу принадлежит к числу самых почитаемых праздников в году. Вас ждут весёлые хороводы, прыжки через костры, игры и аттракционы. Работают буфеты.»

– Слишком много народа, слишком мало мозгов, – прокомментировал СЭМ. – Лучше это: «Сегодня в 18 часов в Зареченске открывается выставка под названием «Долгий и короткий автомобильный век».

Робот замолчал и выразительно посмотрел на Витю.

– Автомобили, ну… – разочарованно протянул Витя. Он не очень-то интересовался автомобилями, и тащиться в Зареченск ради них ему совсем не хотелось.

– Я, в общем-то, не против, – вяло проговорил он, – но только… – Он взглянул на часы, – на четырехчасовой автобус мы опоздали. Конечно, есть ещё шестичасовой.

– Ни в коем случае, – сказал СЭМ. – Есть смысл ехать только на открытие. Выступить как представителю машинного разума и рассказать о техническом прогрессе от колесницы до космического корабля.

– Но как же нам добираться? – спросил Витя, – на попутке? Знаешь сколько до города просят?

– Сколько километров до Зареченска? – спросил СЭМ.

– Километров семь или десять…

– Скорость пешехода в среднем пять километров в час. Можно дойти даже пешком. Но у тебя есть велосипед.

– Ты думаешь, что на велосипеде…

– Естественно, – перебил его СЭМ, – велосипед – прекрасное средство передвижения. У него есть преимущество перед общественным транспортом.

– Какое? – Витя не всегда улавливал, куда клонит СЭМ, и поэтому часто переспрашивал.

– Он всегда в твоем распоряжении.

– Да, – почти согласился Витя. И тут же спросил, – А как же мама? Она ни за что не отпустит.

– Спрашивать её не будем, уйдем и всё…

– Но так нельзя, она волноваться будет…

У СЭМа всегда был готов ответ, Витя даже поразился его железной логике.

– Оставь ей записку. Ты не маленький, имеешь право на самостоятельные решения.

– Действительно, я как-то не подумал. – Витя понял, что сопротивляться бесполезно. – К вечеру мы уже вернёмся.

– Тогда собирайся. Это небольшое, но путешествие. Надо взять снаряжение.

– Ну конечно, – спохватился Витя, – а что мы возьмем?

– Инструмент для велосипеда и насос. Машинное масло для смазки. – СЭМ был просто зациклен на том, что его локтевым и коленным шарнирам может понадобиться смазка, хотя все металлические части его корпуса были закрыты пластиком.

– Деньги, на всякий случай, – продолжал СЭМ, – дождевик, может пойти дождь.

Витя сложил дорожную сумку, добавив от себя пластмассовый наган, стреляющий резиновыми пробочками, и коробок со спичками. Из большой жестянки из-под чая, куда он откладывал деньги на покупку щенка, со вздохом выгреб всю наличность. Мобильный телефон он по привычке положил в карман. Витя редко им пользовался, да и кому звонить, когда всё рядом. Но мама требовала, чтоб без мобильника он из дому не выходил: был всегда с ней на связи. Правда, сейчас он телефон выключил, а то мама позвонит, и что ей говорить?

Давно забытый Витей велосипед притулился в кладовой. Вытерев с него пыль и привязав к раме сумку, Витя вывез его на улицу.

СЭМ похлопал устойчивый «Пионер» по седлу.

– В путь, Виктор!

– В путь, – повторил Витя, но почему-то в этот момент думал о маме, и ему было не по себе.

Велосипед – отличная машина! Изобретен намного раньше автомобиля, но пережил автомобильный бум, переждал – и теперь снова потихонечку стал отвоевывать себе место на дорогах. И каких только моделей здесь не увидишь! В Солнечном велосипед и его младший брат веломобиль – самый распространенный вид транспорта. Но встретить других велосипедистов на шоссе в Зареченск, где даже была полоса для велосипедов, Витя не ожидал. Он приободрился: не одни они рискнули, значит ничего страшного.

Погода стояла не жаркая, как раз для таких прогулок. Дорога бежала под уклон, педали крутились легко. Рядом катились изящные спортивные велосипеды, встретился семейный крытый веломобиль с легким подвесным мотором. Мелькали спицы, пылали на солнце отражатели света. Раздувалась на ветру и слегка подвывала полотняная крыша веломобиля.

Никто не обращал внимания на белобрысого мальчика, везшего на своём велосипеде приятеля в нахлобученной на глаза кепке. Но многие запомнили странное существо, похожее на большого кота, бежавшее рядом с обочиной.

Зверь нёсся вдоль дороги большими прыжками, скрываясь временами за низкорослым кустарником и деревьями. Об этом написали позже «Зареченские ведомости» под заголовком «Кот мутант или рысь?»

Чем дальше от Солнечного, тем оживленнее становилось движение, особенно после моста через реку. Автомобили теснили велосипедистов к обочине, и Вите стало не по себе. Вот мимо с рёвом и грохотом пронёсся грузовик, потом ещё один. Спина у Вити взмокла под рубашкой. Он прижался к обочине и замедлил ход. Чем ближе они подъезжали к городу, тем больше становилось машин, особенно грузовиков и автобусов. Даже СЭМ, бубнивший что-то у него за спиной, почувствовав опасность, замолчал и вцепился в седло железной хваткой.

Бесконечная дорога вилась змеей и, как змея, гипнотизировала страхом. Трудно было сказать, сколько долгих минут выкатывалась из-под колес пыльная обочина. Витя видел только её, спасительную полосу с чуть заметными отпечатками шин. Он не решался повернуть голову и надеялся только на то, что ненормальным прав не дают, а нормальные водители по обочинам не ездят.

Но вот показался город, вернее парк, расположенный на его окраине. Дорога оборвалась неожиданно. Вместо обочины вдруг расстелился новенький чёрный асфальт, а велосипедная шина с шипением заюзила, наткнувшись на край тротуара. И Витя вздохнул с облегчением.

Наконец-то! Теперь путешественники по выложенной плитками дорожке направились к парку, где находился летний выставочный павильон.

Нечего и говорить, что настроение их заметно улучшилось. Опасности остались позади, а огромные часы на фасаде павильона показывали, что до открытия выставки оставалось ещё десять минут. Велосипед, доставивший их к месту назначения, удачно удалось пристроить у входа.

Народу в павильоне собралось не очень много. Но в глаза бросались две группы молодых людей весьма примечательного вида, которые, судя по всему, были не очень расположены друг к другу. Крепкие парни в кожаных чёрных штанах и куртках с железными заклепками недружелюбно посматривали на тщедушных подростков со стоящими дыбом разноцветными волосами.

На всякий случай Витя взял СЭМа за край куртки и зашептал:

– Смотри, чёрные – это металлисты, а цветные – панки.

Но СЭМу они были не интересны. Его интересовало другое: почему никто не обращает на него внимание? И он решил действовать, направившись к экспонатам, расставленным по всей площади павильона.

Выставка была, прямо сказать, довольно бедненькая. Но для районного центра и она стала событием. Где смогли бы зареченцы увидеть машины, давно ставшие музейными экспонатами и те, которые они видели только в кино и на экране телевизоров?

Вот грузовичок АМО, игрушечный по сравнению с огромным КамАЗом. Рядом с ним легковой «газик» 1934 года и роскошный, громоздкий ЗИЛ-110. Все эти старички уютно расположились группой, не привлекая, правда, особого внимания. Заядлые автолюбители, сгрудились у больших ярких витрин. Туда-то, к этим витринам и устремился СЭМ, увлекая за собой Витю.

За стеклом, блистая лаком и красотой, в лучах света и обожания нежились древние, начала двадцатого века, мерседес, форд и шевроле и ещё две марки старинных машин-кабриолетов.

Вокруг витрины топились люди, они толкались, восторженно размахивая руками, обмениваясь впечатлениями.

– Фары, на фары посмотри, – возбужденно шептал где-то рядом знакомый мальчишеский голос. – Васька, фары-то одна над другой!

– Погодь, не мешай, – пробасил другой, – дай прочесть, что написано. Видишь, «румплер» называется. В Германии сделан в 1921 году. Вызвал сенсацию на берлинской автомобильной выставке. Смотри, пригодиться может.

Витя обернулся. Так и есть, знакомые из «отстойника», которых про себя он окрестил Самоделкиными. Точно они, только одеты на этот раз приличнее. Сколько раз он вспоминал их, и вот…

– Парни, вы меня помните? – Витя ухватил за рукав Васю.

– Что? – недовольно дернулся тот. Он изучал технические данные машины и в уме прикидывал свои с Ваняткой возможности. Возможности эти были маленькие, и в ответ на столь назойливое приставание огрызнулся:

– Сейчас как дам!

Витя не обиделся. Вот он посмотрит, как вытянется у этого Васьки лицо, когда тот увидит СЭМа. Кстати, а где он?

Витя оглянулся, но робота поблизости не было. Этого ещё не хватало, вечно он что-нибудь выкинет.

Витя разозлился. Ему не хотелось уходить от ребят, но что же делать? Вот и Васька уже узнал его…

– А, это ты? Что, рыбку в отстойнике поймал? – усмехнулся тот.

– Да нет, – Витя совершенно растерялся. Он не знал, что делать, и что лучше, то ли бежать разыскивать СЭМа, то ли объяснить всё ребятам?

– Видите ли, забормотал он, – рыба здесь не при чём, и вообще, у меня робот потерялся… Понимаете, у меня робот есть, я сам его сделал… настоящий робот, он где-то здесь…

– Робот? – округлил глаза Ваня.

– Что? – спокойно переспросил Вася, – робот? Хватит брехать.