Принц и злая ведьма

Татьяна Кошкина

Принц и злая ведьма

Глава 1

– Вам повторить? – учтиво спросил бармен.

– Да, виски-кола, лед не надо. Лимон оставь себе на десерт, – дважды стукнула стаканом о деревянную стойку.

– Сейчас сделаю в лучшем виде, красотка!

Тип в кожаном переднике с логотипом бара «Старая крепость» сально улыбнулся, наивно полагая, что это делает его хоть сколько-нибудь привлекательным. Я же плавала в алкогольном дурмане и думала совсем не о красавчиках, а о том как не кувыркнуться с барного стула.

Где-то вдали послышался звон колокольчика и мой горе-соблазнитель, он же мерзкие коктейли мешатель, громко выкрикнул:

– Привет, Марк!

Его вопль пересекся с моей внезапно возникшей мигренью, мигрени это не понравилось. А один взгляд на злосчастного Марка кончательно испортил мой вечер. Хотя, куда уж хуже?

***

Я хорошо помню день, когда мы впервые встретились. По голубому до одурения небу плыли облака, похожие на гигантских птиц. У меня на голове два белых банта, на лице улыбка, в руках здоровенный букет не помню каких цветов, и я гордо вышагиваю в первый класс. Одна.

Мамы тогда уже не было, а отец с головой ушел в дела бизнеса. Радостно сообщил утром, что его доченька теперь взрослая и послал грызть гранит науки в гордом одиночестве.

В тот же день я увидела его, опрятного шестиклассника с идеальной стрижкой. Он гордо вышагивал к школе рядом с элегантным мужчиной в дорогом костюме. Даже в таком нежном возврасте я знала, кто такой Даниил Громов и насколько влиятельная это фигура в городе, но не понимала одного. Почему этот занятой папа нашел время отвести в школу своего сына, а мой нет? Вопрос стер улыбку с моего лица, и я не смогла простить этого Марку Громову.

Совсем скоро отец вошел в круги бизнес-элиты. Мы с Громовым-младшим стали часто встречаться на мероприятиях, где родители старались показать себя с лучшей стороны и завести полезные связи. Наши отношения скакали от полного игнора к лютой ненависти и обратно.

Сейчас был игнор. Тотальный игнор Ольги Кожевниковой, то есть меня, в мире золотой и платиновой молодежи. Спросите о причине? Она проста. Нет денег – нет друзей, таков закон этого мира. А мой отец эпично обоср…, простите, разорился и свалил за границу с новой семьей. К которой я, разумеется, не отношусь.

«Ты взрослая, сама разберешься», – бросил он мне перед отъездом и заблокировал кредитку. Адьюс, доченька.

Из всех знакомых после побега отца мне позвонил только бывший жених Ромка Шилов, он всегда был доброй душой. Даже для мерзкой бывшей невесты нашел пару слов.

***

– Привет, как ты? Слышал, что Илья сбежал сегодня утром, – его спокойный, чуть хрипловатый голос в трубке. – Помощь нужна?

«Можешь привезти мне веревку, мыло и пнуть подо мной табурет, сама не осилю,» – подумала я, входя в бар «Старая крепость». Ответила же совсем другое.

– Если у тебя есть богатый друг, который хочет стать моим спонсором, готова рассмотреть варианты.

– Оля, ты хоть иногда бываешь серьезной? – мой сарказм разбился об его прямолинейность. – Правда. Если что-то нужно…

– Ничего не нужно, Ром. Я справлюсь. Спасибо, что позвонил.

Больно. Очень больно. Это снисхождение, это предложение помощи, эта благотворительность. Лучше бы он тоже позлорадствовал, тогда я смогла бы возненавидеть его, обругать последними словами и вычеркнуть из жизни. Пусть все вокруг считали меня бесчувственной куклой, когда-то я любила его. Да, была влюблена до дрожи в коленях, но никогда не позволяла себе проявить эти чувства на полную катушку. Поцелуи. Игры. Пара страстных ночей. Но никогда «я люблю тебя». Возможно, поэтому он выбрал более юную, порывистую и светлую девушку. Которая готова кричать во все горло о своей любви, выражать её на все сто процентов и гореть, не боясь ничего.

А чего я боялась? Не знаю, возможно, предательства. Плевка в открытую душу, удара в спину. Передо мной всегда был портрет отца, который менял женщин, как перчатки, и хладнокровно захлопывал дверь перед носом заплаканных бывших подруг. Оказаться на месте одной из них с вывернутой наизнанку душой я не хотела. И не хочу до сих пор.

***

И вот сижу я такая красивая, самостоятельная и совершенно пьяная в баре, куда только что зашел мой злейший друг Марк Громов. Успешный, красивый, сексуальный и язвительный кретин. Но почему-то именно сейчас мне больше всего на свете хочется, чтобы он заметил меня, сел рядом и сказал такое простое: «Привет!». Это поможет вспомнить, что я еще жива и существую в этом мире.

Нет, вы шутите? Марк Громов реально сюда идет? Это магия какая-то? Я точно ведьма. Очень злая и пьяная, где мое помело? Швабру мне, швабру! И святой воды, чтобы этого упыря от себя отогнать в случае чего.

«Дура, сама же просила!» – напомнил трезвый внутренний голос.

Ему сегодня не наливали. Эта сволочь отрубается только тогда, когда я мешаю виски с шампанским.

В любом случае сейчас на меня, как в фильме с эффектом слоу-мо, он же замедленная съемка, идет красивый брюнет в идеально сидящих классических брюках, расстегнутом пиджаке, белой рубашке и небрежно расслабленном на шее галстуке. Цену его терпкого древесного одеколона с восточными нотами я могу назвать без труда – двести баксов за пробник. Коллекционка.

– Привет, – прозвучало чуть раньше, чем я с упоением втянула в себя воздух, наполненный этим ароматом. – Клуб одиноких и печальных принимает новых членов?

– Привет, а ты у нас почему одинокий и печальный член? – я горько усмехнулась.

Наигранная храбрость. Карий взгляд расколол меня в два счета. Да, Кожевникова, сегодня ты сырое яйцо, а не крепкий орешек. Вот-вот по стойке растечешься.

– Отца женил. Бывшую девушку замуж выдал. Что-то настроение ни к черту, – он уселся на соседний стул. – Дэн, принеси двойной виски со льдом.

– Не вопрос, – показал палец вверх бармен и поставил передо мной заказанное ранее пойло.

– Ну и кто она?

Я тоже не лыком шита и сразу раскусила засранца. Кто-то сегодня дал ему пинка под пятую точку, вот он и не знает, куда своего одноглазого змея на ночь пристроить. Не к тому причалу прибило твою шхуну, дружок, я настолько не опустилась. Пока.

– Много будешь знать, скоро состаришься и сопьешься. Тебе, кстати, хватит, – он бесцеремонно взял мой стакан и осушил наполовину. – Фу, Кожевникова, как ты пьешь эту гадость?

– Ртом, – попыталась отобрать стакан.

– Займи свой рот полезным делом, расскажи, как у тебя дела, – махнул официанту, – Дэн, даме больше не наливай и принеси минералки без газа. Пузырики её добьют.

Нет, ну вы это видели? Пришла сюда эта офигенно пахнущая вонючка и раскомандовалась.

– Громов, если решил меня добить, то опоздал. Мой папочка сделал это сегодня утром.

– И что он еще натворил?

Марк снова глотнул из моего стакана и поморщился. Неужели так плохо? Соррян, сегодня я могу себе позволить только самый дешевый виски в этом заведении.

– Улетел, пшшш, – раскинула руки в стороны, изображая самолет, и чуть не уронила со стойки стакан с водой. – Забрал свою семью. А меня оставил здесь. Я теперь, пшик, никто. Кредитка заблокирована, из квартиры меня завтра выселяют. Останемся мы вдвоем, я и моя Марусенька. Будем колесить по городам и подрабатывать в Макдональдсе. Инста-блог что ли завести на эту тему?

– Ты что несешь, недоразумение? Какая Марусенька? Какой Макдональдс?

Марк явно не вдуплял, что здесь происходит. Конечно, куда ему понять? Он у нас принц в тщательно выстроенной империи своего отца, да и по слухам башка у него варит. Бояться нечего.

– Несу светлое, доброе, вечное. Марусенька – это моя машина. Макдональдс – это, – прочистила горло и, вскинув руку, крикнула на весь бар. – Свободная касса!

Вдалеке раздались смешки. О, кто-то еще в этом серпентарии меня заметил. Приятно-приятно, а на чай дадите? Я еще и станцевать могу. Горло сжало горечью, подступили слезы. Нет-нет,. Стоп. Кто-то пьян и этот “кто-то” я.

– Так, понятно, – Громов залпом осушил принесенный заказ, что-то шепнул бармену и…

– Эй, ты что делаешь?! – вскрикнула я, когда меня бесцеремонно подняли со стула и закинули на плечо. – Отпусти, придурок! – болтала ногами, стремясь попасть ему коленом в нос. Но, как вы понимаете, снайперский прицел у меня был у меня безнадежно сбит.

– Тихо, пьянь! – меня подкинули на плече, переложив поудобнее.

Что ж, в моем случае проще плыть по течению, даже если его зовут Марк Громов и несет оно пьяную тебя среди ночи в неизвестно-какие дали. Или известно?

Глава 2

Я проснулась. Какое счастье! Ан нет, поторопилась. Все оказалось не так радужно. Голова трещит, в горле пустыня Сахара, а руками я обнимаю кого-то большого и теплого. Этот кто-то размеренно дышит, а его шерсть щекочет мне нос. Господи, только бы это был не верблюд!

Будто почувствовав, что я проснулась. Этот кто-то лизнул меня в нос большим мягким языком.

«Собака!» – отрезвляющая мысль в голове. Приступ паники настиг мгновенно. Я резко открыла глаза, с громким визгом выскочила из кровати и прижалась спиной к стене.

– Кыш отсюда! – крикнула изо всех сил золотистому ретриверу.

Тот картинно развалился на освободившемся месте, раскинув в стороны лапы. Что ж, теперь мне наглядно показали, что эту ночь я провела с мужчиной. Лохматым. Вонючим. Псом. А мои бывшие подруги переживали, когда на утро после вечеринок просыпались со спортсменами из баскетбольной команды. Пф, выкусите. Я вас только что уделала.

– Кыш-кыш! – крикнула еще раз.

Пес прекратил чесать спину о кровать, лег ровно и посмотрел на меня с чувством интеллектуального превосходства. На секунду. А потом высунул свой длинный розовый язык на бок и, мне не показалось, улыбнулся. Хвост ходил из стороны сторону. Это лохматое чудовище встало на кровати и явно собиралось подойти ко мне.

Повезло. Не успел монстр спрыгнуть с кровати и добраться до перепуганно красавицы, как дверь незнакомой светлой комнаты с большим окном открылась.

– И незачем так орать. До будильника, между прочим, еще полчаса.

Если бы моя челюсть могла, как в мультфильме, стукнуться об пол, она бы это сделала. Небрежно опираясь плечом на косяк, в дверях стоял Марк Громов собственной персоной. Босиком, в дорогущих хлопковых домашних брюках. Обнаженный торс с идеальными кубиками пресса, ироничная ухмылка на ровных губах и взъерошенные после сна волосы – картинка мечты для одинокой женщины. Вот только ночь я провела не с ним, а с ненормальным псом. Знаете, может это и к лучшему?

– Убери от меня этого… монстра! – бросила выразительный взгляд на собаку.

– Бадди, ко мне!

Монстр, радостно виляя хвостом, спрыгнул с кровати и побежал к хозяину. Поставил лапы ему на грудь и лизнул в подбородок.

– Хороший, мальчик, – Марк потрепал его за ухом и посмотрел на меня. – Смотри какой клевый, чего орешь-то?

– Я боюсь собак, – пришлось сказать правду. Поздно строить из себя гордую и смелую.

– Да? А вчера мне так не показалось, когда ты обняла его, как мягкую игрушку, – пожал плечами парень.– Бадди, кыш! – выставил пса из комнаты и закрыл дверь. – Так лучше?

– Да, спасибо, – я, наконец, смогла выдохнуть и сесть на кровать. Педантично скинула оттуда несколько волосков цвета топленого молока. – Что я здесь делаю? Как я сюда попала?

Когда страх отступил, вопросов стало еще больше, чем было. До этой минуты моей проблемой был Бадди, сейчас же придется разбираться с его ухмыляющимся хозяином.

– Ты надралась в баре. Рассказала душещипательную историю о том, что тебе некуда пойти. А я всегда мечтал завести еще одно домашнее животное.

– Я тебе хомячок, что ли?

Это ж надо додуматься напиться и рассказать о всех своих злоключениях именно ему. Марку Громову, парню, который всю жизнь заставлял тебя скрипеть зубами от зависти и боли. Человеку, у которого было все, о чем так мечтала. Сейчас, когда почти опустилась на самое дно, он имеет потрясающую возможность за этим наблюдать. Унизительно.

– Скорее попугайчик: болтаешь много, орешь и будишь по утрам, – ответил в той же язвительной манере, что и я.

– Зато ты стоишь тут, надувшись от гордости за то, какой ты хороший и правильный. Один в один индюк, – не выдержала и принялась защищаться.

– А ты ведешь себя, как курица неблагодарная.

В его глазах вспыхнул азарт. Ему понравилась эта игра во взаимные оскорбления.

– Гусь ощипанный.

– Индюшка высокомерная, – уже с улыбкой. Доброй улыбкой.

– Альбатрос лохматый! И ты повторяешься, индюк уже был!– не унималась я, заражаясь его весельем.

На секунду в комнате повисла тишина, а потом грянул смех. Мы смеялись, глядя друг на друга и не могли остановиться. Взрослые люди, а ругаемся, как на школьники на перемене.

– Кожевникова, пошли завтракать, м? – Громов отсмеялся первым. – Пожуем, а потом решим, что с тобой делать. Только прими душ, я твое амбре через всю комнату чую. Полотенце и все, что нужно, там уже есть.

– Хорошо.

Смеяться мне расхотелось, стало неловко. Дожила. Меня притащили домой пьяную, а теперь еще и намекают, что я воняю. Это я-то! Соблазнительная, красивая и чертовски сексуальная. Одна проблема, парень напротив меня обладает теми же качествами и сейчас превосходит меня в разы.

***

Я похожа на мокрую курицу, закутанную в огромный белый махровый халат. Он сидит напротив в дорогом костюме, идеально белой рубашке, которую оттеняет черная полоска галстука, и в завершение этой идеально монохромной картины небрежно размешивает ложечкой сахар в белой чашечке с кофе. Передо мной стоит такая же, но от резкого запаха я только кривлю нос.

Картина достойная массового самоубийства моих нервных клеток. 47 ронинов, говорите? Фигня. Коллективное харакири миллиарда моих бесценных нервных клеточек – вот тру стори, достойная экранизации с Киану Ривзом в главной роли.

– Действуем так. Сейчас мне нужно уехать в офис, отец укатил на медовый месяц и оставил меня за старшего в песочнице, – он поморщился и чуть расслабил галстук. – Это примерно на четыре часа. Потом я возвращаюсь, ты ждешь меня здесь в полной боевой готовности и мы едем за вещами. Тебя же сегодня выселяют?

– Да, – я зависла от такого поворота событий. Часть нервных клеток так и не самоубилась. – Это необязательно. Вряд ли мне что-то из дизайнерских шмоток пригодится на улице, да там и осталось-то. Распродала с молотка, что смогла.

Все внутри сжалось. Признавать собственную ничтожность перед этим чертовски красивым мужчиной было ужасно. Моя гордость, которой я только что наступила шпилькой на горло, сдавлено хрипела и дергала лапками.

– Мы забираем твои вещи и везем ко мне. Поживешь пока здесь. Места у меня навалом. Потом будем решать, что делать дальше.

Он одним глотком выпил остатки кофе и поднялся. Я так и осталась сидеть, переваривая происходящее. В голове брюхом кверху всплывали мысли одна одной хуже. Самая ужасная пришла в голову внезапно и липким слизнем проползла по позвоночнику. Меня передернуло.

– Громов, и как же я с тобой расплачиваться буду за такую доброту, а? – сжалась внутри теплого халата. – Люди ничего не делают просто так. И, сразу говорю, спать я с тобой не буду. Если рассчитываешь залезть ко мне в…

– Стоп, – он прервал меня резко. Остатки бреда так и не сорвались с моих губ. – Значит так, Кожевникова. Заруби себе на носу, запиши на ладошке или как тебе там удобнее включать блондинистый мозг. Первое, чтобы получить прекрасный секс, мне не нужно играть роль рыцаря, сейчас это не модно. Свистну, штук пять красоток точно прибежит сюда и, возможно, даже согласится на яркую групповушку. Уяснила? – я молча моргнула. – Второе, я просто хочу помочь. Не привык бросать в беде знакомых, даже если это ты. Почетная злая ведьма с мерзким характером, ангельской внешностью и самомнением размером с Титаник.

Да, мой Титаник сейчас пафосно шел ко дну. Вот только что было тому причиной? Ледяной айсберг в карих глазах, хладнокровие в его голосе или то, что я, признанная красавица, не вызываю в этом парне никаких чувств. Даже обидно.

Хотелось съязвить, как-то подчеркнуть его не идеальность. Ответить на этот выпад хоть чем-то. Я окинула Марка пристальным взглядом и нашла только один изъян.

– Стоять, мистер сексуальность, – моя язвительный тон его несколько удивил. – Кто так галстук завязывает? Ты из прошлого века? Как на тебя только девушки западают?

Встала и босиком протопала к нему. Подошла непозволительно близко и вдохнула древесный запах дорого парфюма, до этого его перебивал насыщенный аромат кофе. Развязала неплотно затянутый узел галстука.

Марк никак не комментировал происходящее, но и не отстранялся. Просто наблюдал.

– Современный мистер сексуальность не должен изображать из себя банкира начала века, – решила оторваться по полной и прочитать ему лекцию. Руки проворно делали свою работу. Нахлест, вверх, перекинула. Повторила. Нахлест, пропустила через петлю. – Галстук – это важный аксессуар, не нужно превращать его в придаток. Он должен работать на имидж, – последний захлест, продела хвост и вытянула. – Готово, – не удержалась и хлопнула по лацкану пиджака.

Приятная ткань обожгла ладонь. Это точно было лишнее. На секунду наши взгляды встретились, мой голубой и его карий. О нет, Кожевникова, не вздумай влюбляться в этого парня. Он из другой лиги, ему совсем не интересны девушки в беде. Сердце дернулось, но послушно замерло. У нас с ним всегда было полное взаимопонимание.

Контакт прервался. Мне казалось, он длился целую вечность, но на самом деле прошла лишь пара секунд. Марк подошел к зеркалу и присвистнул, оценивая мою работу. Узел в виде идеально заплетенной косички. Стильно. Современно. Свежо. Он смотрелся определенно лучше, чем предыдущий вариант.

– Клево, где научилась?

Марк взял в руки ложку для обуви и занялся ботинками, ожидая ответа.

– Папе завязывала. Он любит все модное и необычное. Такие узлы ни у кого, кроме меня, не получались. Практиковалась каждый день, – от воспоминаний об отце голос дрогнул.

Парень это заметил и поднял взгляд.

– Кожевникова, только не реви, ладно? – сделала шаг по направлению ко мне и улыбнулся. – Отец твой, та еще козлина, если бросил здесь дочь, унося подальше собственный зад. Ты уж извини. Он твоих слез не стоит, равно как и моего опоздания на работу. Так что возьми себя в когтистые лапы, злая ведьма, и готовься к переезду. И подружись с Бадди, если тебе не сложно. Ему не нравится сидеть взаперти.

Тронул за плечо, подмигнул и вышел. Я медленно осмотрелась. Да, дизайнер интерьера у него совершенно безумный. Полки украшали многочисленные черепа, несколько свечей в форме костей и (на десерт) одну из стен занимал огромный пиратский флаг. Веселый роджер идеально вписывался в коллекцию черепов.

От такой компании меня слегка передернуло, но тут из спальни Громова донесся приглушенный лай. Жаль, дружить придется не с той веселой черепушкой, которая подмигивает мне красным глазом, а с любвеобильным лохматым чудовищем.

Глава 3

Натягивать на себя вчерашнее платье не хотелось, но какие у меня варианты? Под жалобное скуление из соседней комнаты влезла в футляр цвета слоновой кости, расчесала волосы. В сумочке из косметики нашлись только тушь и помада, что ж, это лучше, чем ничего. Привела себя в порядок, насколько это было возможно в моей ситуации – бледная кожа все еще имела зеленоватый оттенок.

Марк накормил меня волшебными таблетками от похмелья, но работу свою они делали не так быстро, как хотелось бы.

За стенкой раздался вой. Лапы царапали дверь. Нет, выдержать это невозможно. Я с ума сойду.

***

Много лет назад

– Мама, мы умрем? – шептала пятилетняя девочка, прижимаясь к хрупкой блондинке. Оля была очень похожа на маму.

– Нет, сейчас папа все уладит, – шептала женщина, испуганно глядя на четырех сидящих напротив доберманов.

Их с трудом сдерживали тонкие блестящие цепи, накинутые на ржавые железные столбы. Псы поднимали острые уши и злобно рычали, стоило пленницам пошевелиться. Рядом с собаками за небольшим раскладным столиком сидели мужчины. Один из них разговаривал по телефону.

– Если не принесешь деньги, я прикажу псам разорвать их на части. Заживо, – рычал он в трубку. – Фас!

Собаки сорвались с места. В памяти маленькой Оли навсегда остались злые глаза, оскаленные пасти и громкий лай. Она чувствовала горячее дыхание кровожадных чудовищ. Громко кричала. Илья Кожевников и Олег Шилов слышали это по телефону.

Выход нашли, семью Ильи спасли, но Ольга Кожевникова навсегда запомнила этот страх. Долгое время девочка просыпалась в слезах и кричала, но вскоре этот ужас вытеснило известие о смерти мамы. Теперь собак она просто боялась.

***

– Ну привет.

Я осторожно приоткрыла дверь в комнату Марка.

Странно, выглядела она весьма просто, по сравнению с гостиной: белые стены, неприметный комод между решетчатой дверью в гардеробную и предположительно ванной, в углу зеркало в полный рост, на полу огромная доска, на которой лежали гигантские листы и в идеальном порядке карандаши с линейками. Удивительно, что Бадди их не снес. Единственный оплот анархии – двуспальная кровать, которую парень не потрудился заправить. Сейчас на ней радостно скакал золотистый ретривер.

– Бадди, ко мне, – мой голос дрогнул.

Дожила, зову собаку. Но если Марк был так любезен, что согласился меня приютить, я должна хотя бы подружиться с его псом. Тот спрыгнул с кровати и подошел. Не подпуская его близко, вытянула вперед руку и слишком громко крикнула:

– Сидеть!

Пес озадаченно на меня посмотрел, но команду выполнил. Тут же высунул свой розовый язык, а хвостом принялся усиленно подметать и без того чистый пол.

– Хороший мальчик, Бадди. Молодец.

Где-то я читала, что собак за выполненные команды положено хвалить. Что ж, похвалила. Сидит теперь эта махина напротив и смотрит на меня влюбленным взглядом. Надеюсь, он не планирует сейчас свой ужин.

Медленно приблизилась к собаке. Стук сердца отдавался в ушах, на лбу выступили мелкие капельки пота. Страшно, аж жуть. Вытянула руку. Перед глазами возник яркий образ злобного добермана, я вскрикнула и отпрянула.

Бадди, видимо, решил, что эта игра и с радостным «гав!» напрыгнул на меня. Я не устояла и рухнула на пол, истошно вопя. Моя сирена его не остановила, а скорее вдохновила облизать орущее лицо, сожрать всю помаду и размазать тушь.

Понимая, что игрушка верещит как-то не слишком весело, пес отпрыгнул и сел напротив. Во взгляде черных глаз-бусинок читалось: «Давай поиграем еще! Это же так весело! Правда?». Да, это точно не злобный доберман, а скорее лохматый балбес размером с толстую козу из контактного зоопарка.

Та, кстати, полчаса гоняла меня по загону. За еще одну психологическую травму нужно сказать спасибо бывшему парню – любителю необычных свиданий. Попортил он мне крови изрядно. На всю жизнь запомню: я на шпильках в дизайнерском платье и коза. Непередаваемые ощущения.

– Ну что, мир? – протянула к псу руку ладонью вверх. Тот понял намек правильно и дал лапу. – Хороший мальчик, Бадди.

«Хорошесть» мальчика была обманчива. Через секунду на меня снова напрыгнула эта любвеобильная зверюга, явно решив закрепить успех переговоров.

В итоге его хозяина мы встречали лохматые и довольные. Я едва успела смыть с себя остатки косметики вместе с внеплановой маской из собачьих слюней. Новый макияж делать не стала. Мне с этим мужиком ничего не светит, зачем напрягаться? Тем более, что у меня тут уже есть кавалер. Бадди ходил за мной хвостом, а стоило присесть, ложился рядом, устроившись головой на моих ногах. Кажется, я нашла идеального мужчину. Все, что ему нужно для счастья: поиграть, миска корма и почесать за ушком.

***

– Картина маслом.

Марк широко улыбнулся, переступая порог квартиры. Да, картинка была, что надо. Я в своем «лучшем» виде: мятое платье, кое-как заплетенные в косу светлые волосы и чашка кофе, которая давно остыла просто потому, что я задремала, почесывая за ухом пса. Бадди бессовестно развалился на диване рядом, положив голову мне на колени, и тоже дремал. На появление хозяина среагировал флегматично: поднял голову, вильнул хвостом и снова улегся.

В сердце поселилась неуместная радость. Кое-что я у Громова все-таки отвоевала – сердце его собаки. Вот уж точно, не знаешь, где найдешь – где потеряешь.

– Эй, парень. Это что, предательство? – парень наклонился и дважды хлопнул себя по колену.

В Бадди проснулась совесть. Он бросил на меня взгляд, которым обычно одаряют любовниц, отправляясь домой к законной супруге, и рванул к хозяину. Но через пару мгновений тяжелая голова снова лежала у меня на коленях.