Контент с привкусом любви

Кажется, я потратил целую жизнь, пытаясь стать хоть немного приличным человеком, но, оказывается, что я скорее прирождённый мудак. И позвольте мне сказать вам, что быть финансируемым из трастового фонда – это как обладать суперсилой, суперсилой быть полным придурком. Ты неприкасаем, непобедим и убеждён, что ты самый умный парень в этой комнате, пока в твоей жизни не появится человек, которому будет плевать, кто ты и какая у тебя фамилия.

Элоиза Сент-Джон и её семья – именно такие люди.

И ради этого я готов рискнуть своей свободой, чтобы защитить честь тех, кто мне дорог.

Мы подъезжаем к нашему общежитию в кампусе, и как только я выхожу из машины, в лицо ударяет горячий воздух Колорадо. Конец мая в Боулдер-Вью – это как большой, затянувшийся выходной. Все зачёты уже позади, а выпуск ещё не наступил, так что вся энергия, которая обычно уходит на зубрежку, теперь направляется на… ну, скажем так, на социальную активность.

На газонах между учебными корпусами и общежитиями толпятся люди. Кто-то бросает фрисби, кто-то просто валяется на траве с учебниками, которые, честно говоря, никто уже не откроет. Музыка доносится отовсюду: то ритмичный хип-хоп из открытого окна общежития, то какая-нибудь инди-музыка из Портленд-Холла.

Группа футболистов пробегает мимо, хлопая меня по плечу, тыча кулаками и крича:

– Эй, чувак, вечеринка у Дженны? Всё в силе?

Я щёлкаю пальцами, радуясь, что они не задают лишних вопросов о моём внешнем виде, вероятно, решив, что я просто ввязался в пьяную драку с каким-нибудь идиотом, и указываю на полузащитника "Буйволов", Брэма.

– Шутишь? – Ухмыляюсь я, но тут же стираю улыбку с лица, когда засохший порез на губе снова трескается. Чёрт, больно. – Я буду там, чувак.

Еще раз хлопнув меня по плечу, Брэм исчезает в толпе под одобрительные возгласы товарищей по команде. Чёрт, я совсем забыл об этой вечеринке, и… я забыл, что случайно пригласил Элоизу. Ха, она бы мне яйца отрезала, если бы узнала, как я её облапошил. Или, скорее всего, она уже знает, потому что кто-нибудь из её миллиона подписчиков, вероятно, уже упомянул об этой… оплошности.

Что?! Не смотрите на меня осуждающе, ладно? Эта девчонка постоянно сидит взаперти в своей чёртовой комнате, и я, играя свою лучшую роль несносного лучшего друга, просто обязан вытащить её оттуда, чтобы она немного пожила.

Когда мы входим в здание и поднимаемся на два лестничных пролёта, одна из подруг Элли выходит из её комнаты, одетая в пушистую пижаму с Микки Маусом. Кажется, её зовут Лия, или это Мия? Чёрт, трудно отличить этих близняшек друг от друга. Только Элли их различает, и…

– Мия, – коротко кивает Нокс, мгновенно выпрямляясь и принимая серьёзное выражение лица, словно проходит мимо королевской стражи, а копьё пронзает его прямую кишку, делая осанку идеально прямой.

– Привет, Нокс, – прощебетала девушка, которая, в конце концов, оказывается Мией. Затем она нахмурилась, глядя на меня. – Привет, болван.

Я игнорирую её, ну, почти. Я закатываю глаза и прохожу мимо. Я прекрасно понимаю, как эти две девушки готовы защищать мою и, хотя я не хочу этого признавать, их лучшую подругу. Если Лия ещё может смириться с мыслью, что я тоже часть жизни Элли, то Мия меня просто терпеть не может. Я подавляю желание заглянуть в соседнюю комнату и посмотреть, сердится ли Элоиза на меня по-прежнему или уже оттаяла, и мы можем вернуться к нормальной жизни, но сдерживаюсь. Не в таком виде, хотя уверен, что это её не испугает.

Войдя в комнату, Нокс тут же суёт мне в лицо пакет замороженного горошка. Я смотрю на его слегка порозовевшие щёки, приподнимаю бровь и выдаю:

– Привет, Нокси, – щебечу я, пародируя голос Мии, и смеюсь, когда он прищуривается, глядя на меня. – Серьёзно, чувак? Что между вами происходит?

Нокс возвышался над нами, как вырубленный из гранита лесоруб, а не студент второго курса. Широкие плечи, густая, небрежная щетина. Темные, почти черные волосы до плеч, стянутые в небрежный пучок, и глаза, в которых плескалась вечная, непроницаемая пустота.

Он проигнорировал мои словесные выпады, как обычно. Привык. Иногда, когда я влипал в какую-нибудь историю или банально дрался, они позволяли мне выпустить пар, выплеснуть яд. Но стоило мне вернуться в привычное, шутливое и невыносимое состояние, меня демонстративно игнорировали. Нет, я не всегда такой, ладно? В большинстве случаев я вполне вменяем, даже по-своему зрел. Но когда дерьмо особенно плотно облепляет меня со всех сторон, я пытаюсь спрятаться за маской клоуна. И Нокс, и Колтон это прекрасно знали.

Кольт вошел в комнату, все еще оглядываясь через плечо. Почесал выбритый висок, где красовалась татуировка скорпиона, и захлопнул за собой дверь.

– Честно говоря, я никогда не смогу понять, кто из них Лия, а кто Мия, – проворчал он, сбрасывая ботинки на ходу. – Им нужно носить чертовы бейджи с именами.

– У Мии в глазах больше зелени, ближе к радужке, а у Лии – чистый карий, без золотистых или изумрудных искр, – пробормотал Нокс, роясь в холодильнике. Выпрямившись, он, вероятно, заметил, как мы уставились на него, будто у него вдруг выросла вторая голова. – Что? Это же очевидно, идиоты. У Мии волосы темнее, цвета воронова крыла с синим отливом, а у Лии – просто черные. Да и одеваются они по-разному, черт возьми, даже говорят по-другому.

Я открыл рот, предвкушая поток поддразниваний и колких шуток о его очевидной симпатии к лучшей подруге нашей соседки, но Нокс поднял руку, преграждая мне путь своей огромной ладонью.

– Только попробуй открыть свой поганый рот, Марк, – прорычал он. – Даже не думай об этом.

Я вскинул руки в примирительном жесте.

– Я и не собирался, – нагло соврал я.

– Ты считаешь веснушки, а я различаю оттенки глаз. Квиты.

Ладно, это был неоспоримый аргумент, который вынудил меня замолчать.

Мне нравились веснушки Элли, ясно? Просто сделайте вид, что вы этого не слышали.

– Влюбленный волк – уже не хищник, – вставил Колтон, и мы с Ноксом одновременно запустили в него подушками с дивана. Он выругался: – Да чтоб вас, придурки, да я же шучу!

Нокс, с грацией ленивца, игнорирующего суету мира, прошествовал мимо, задев меня плечом с привычной небрежностью. Он рухнул на потертый диван и мгновенно завладел пультом, чтобы переключиться на какой-то BBC канал с глубоководными обитателями.

Ага, вы думали, мы смотрим футбол, да? Пожалуйста. Ребята, я же не какой-нибудь тупой качок из студенческого братства и не ходячее клише из ромкомов.

Я втиснулся между Кольтом и Ноксом, уставившись на гипнотический танец медуз на экране.

Из соседней комнаты донесся взрыв пронзительного девичьего смеха, заставивший нас с Ноксом отвернуться к стене, словно наша общая воля могла наделить нас рентгеновским зрением.

Боже, как бы я хотел, чтобы это было возможно. Как бы я хотел увидеть Элли прямо сейчас. Ее огненно-рыжие волосы, эти невероятные глаза цвета морской волны, с почти белым отливом. Нежный переход от насыщенного сапфира у зрачка к почти прозрачному, жемчужному краю, будто волна, набегающая на берег и оставляющая за собой пенный, искрящийся след. И россыпь веснушек, которые я всегда мечтал пересчитать, проверить, появились ли новые или старые поблекли.

– Итак, – наконец нарушает молчание Нокс, делая глоток пива и возвращая взгляд к водному зрелищу, – что ты собираешься сказать ей, когда этот болван обвинит тебя в нападении?

– Понятия не имею, – вздыхаю я, беру пакет замороженного горошка и прикладываю его к всё ещё ноющей губе. – Я имею в виду, я на девяносто девять процентов уверен, что у Арчи еще не отросли яйца до нужного размера, чтобы что-то предпринять. Но я всё объясню Элоизе, если понадобится. А пока я просто буду вести себя хорошо. Тихо.

Кольт фыркает, на него это не производит впечатления.

– Тихо? Марк, ты когда-нибудь делал что-нибудь тихо за всю свою жизнь?

Я бросаю на него сердитый взгляд.

– Спасибо за вотум доверия, придурок.

– Да, насчёт этого, – вмешивается Нокс, и в его глазах промелькнуло что-то, напоминающее беспокойство. – Ты сказал, что не хочешь навсегда изуродовать его, верно? Потому что, судя по тому, что я видел, лицо Арчи было похоже на топографическую карту неудачного дня. Возможно, тебе действительно придётся немного побыть хорошим мальчиком, идиот.

– Просто надеюсь, что никакое видео не появится в сети, где лицо её бывшего похоже на испорченную картину Пикассо, – добавляет Колтон, делая глоток своего пива. – Твоя принцесса точно не поклонница этих выходок пещерного человека. Она определённо не будет счастлива.

– Она не моя принцесса. Она моя подруга. Моя лучшая подруга.

– Конечно, продолжай убеждать себя в этом, чувак. Именно поэтому мы сегодня проехали пять чертовых часов до дома ее бывшего.

Глава 5

Элоиза

– Что случилось с его лицом? – шепот Лии, как обычно, звучал драматично, отрывая меня от философских рассуждений, за которыми я безуспешно пыталась уследить последние двадцать минут. (Спойлер: я не вникала ни в одно слово, а моя ушибленная рука все еще упрямо не слушалась).

Мои глаза метнулись к Лии, затем проследовали за ее взглядом по аудитории. Ее внимание было приковано к Марку, развалившемуся на несколько рядов впереди, словно неудобные стулья в лекционном зале профессора Дороти были его личной кроватью размера king-size. Он безучастно смотрел в стену за спиной профессора, монотонно постукивая карандашом по столу. Нокс, один из его ближайших друзей, был единственным, кто обращал внимание не на философию, а на бесконечный монолог профессора Дороти о его шестерых внуках. Честно говоря, большинство студентов в этот момент просто боролись со сном.

Я перевела взгляд обратно на свою подругу, которая теперь выглядела смертельно серьезной; на ее лице было написано неподдельное беспокойство, как будто она действительно сожалела о нашей ссоре с Марком.

Знакомый укол вины сдавил мне грудь. Мы игнорировали друг друга целую неделю – это новый рекорд по молчанию. Он стал мастером избегания, и, учитывая, что мы жили практически в одной комнате в общежитии, это одновременно впечатляло и невероятно раздражало. Он либо ночевал у кого-нибудь из первокурсников, обмениваясь слюной и прихлёбывая пиво, либо отсиживался в своей комнате, изображая отшельника. Мы просто не виделись до сегодняшней лекции.

Его обычно взъерошенные светлые волосы были растрепаны еще больше, чем обычно, костяшки пальцев ободраны до крови, и да, вот он – свежий порез на губе. То, что Марк попадал в разные передряги, не было новостью, но это не мешало мне беспокоиться об этом идиоте.

Когда он заёрзал на стуле, медленно, почти незаметно повернув подбородок в мою сторону, я тут же опустила взгляд на чистую страницу своего блокнота.

– Наверное, напился и затеял драку, как обычно, – пробормотала я, краем глаза заметив, что он смотрит в мою сторону. Было унизительно признавать, даже самой себе, что он был прав насчет Арчи, но моя упрямая гордость не позволяла мне примириться первой.

К черту эту глупую гордость.

После ссоры мы с Марком обычно замолкали на день, максимум на два. Моя мама всегда говорила, что женщины должны быть мудрее и уступчивее, хотя сама она могла неделями не разговаривать с моим отцом из-за такой мелочи, как носок на полу. Я? Теоретически, я скорее из тех, кто "будь смелее, требуй того, чего хочешь", но я… позволяла водить себя за нос в течение почти четырех лет и не имею права давать советы по любовным отношениям.

Внезапно сверкнула молния, за которой последовал оглушительный раскат грома, который усилил шум дождя на улице, еще больше испортив мне настроение. Я всю свою жизнь прожила в Колорадо, но все еще не могла привыкнуть к таким перепадам погоды, особенно в мае. Утром могло лить как из ведра, а к вечеру палило безжалостное солнце. Эти погодные катаклизмы часто приводили меня к таким ужасным судорогам в ногах, что мне хотелось выть. Почему я не могла унаследовать от своих родителей что-нибудь полезное, например, рост моего отца или, не знаю, его темные волосы? Вместо этого на меня свалилась проклятая бабушкина метеопатия. Марк всегда шутит, что я умею предсказывать погоду коленями. Идиот.

Движение в моей стороне привлекло мое внимание. Я заметила, что Мия, еще одна моя подруга, близняшка Лии, практически ее зеркальное отражение – от темных волос и одинакового выражения лица до высокого роста и зелено-карих глаз, – на четвереньках пробиралась между рядами по полу, стараясь избежать пристального взгляда Дороти. Она оперлась локтями на обычное место Марка рядом со мной, пряча голову под парту.

– Я чувствую напряжение между вами двумя практически через все помещение, – прошептала она, кивнув подбородком в сторону Марка. – И, честно говоря, я удивлена, что это длилось так долго. Марк практически твоя тень. И вообще, неудивительно, что Арчи предположил, что между вами что-то происходит.

Я закатила глаза. Меня до чертиков раздражало, что все как один твердили мне о "химии" между мной и Марком, предполагая, что его поведение "парня-шлюхи" как-то связано с чем-то большим между нами двумя. Если так посмотреть, то этот парень был влюблен в половину женского населения университета, начиная от наивных первокурсниц и заканчивая молодыми преподавателями.

– Боже, я верю в дружбу между парнем и девушкой, и мы с Марком именно друзья, – я ткнула пальцем между Мией и Лией. – Вы обе, прекратите это. Что я должна сделать, чтобы доказать это, черт возьми?

Лия всегда была более романтичной, чем её сестра: такой хрупкий, мечтательный "цветок", который хотел попасть в нежные и любящие руки. И именно Лия часто говорила, что по каким-то странным параметрам, которые известны только ей, мы с Марком подходили друг другу. Я действительно сейчас была удивлена, что тему Марка подняла Мия, которая, казалось, не переносила даже саму мысль о существовании моего лучшего друга.

– Переспать с ним? – предложила Мия с совершенно невинным видом, возвращая меня в мир живых.

Я чуть не поперхнулась воздухом.

– Это худшее, что ты могла предложить.

Мия пожала плечами.

– Просто говорю. Но, серьёзно, тебе стоит с ним поговорить. Вы оба ведёте себя как дети.

Профессор Дороти наконец закончил свою лекцию, и рёв сотен студентов, одновременно повскакивавших со своих мест, эхом разнёсся по аудитории. Я пока оставалась на месте, собрав свои вещи, стараясь не смотреть в сторону Марка, хотя и чувствовала на себе его пристальный взгляд.

Чёрт возьми, переспать с ним? Что это был за безумный разговор? И какого чёрта я вообще об этомдумаю?

– Давай же! – Лия практически потащила меня за рукав, в ее голосе слышалась отчаянная мольба. – Нам нужно выпить кофе. Клянусь, я не выдержу еще двух лекций на одних молитвах в одиночку. Мне нужен кофеин, и нужен немедленно.

– Я не пью кофе, – прощебетала я, и озорная улыбка заиграла на моих губах, когда я напомнила ей о своем явном отвращении.

Видите ли, когда вы не любитель кофе, мир для вас просто… меняется. Особенно по утрам, когда все эти кофеманы с блестящими глазами (или просто очень хорошо умеющие притворяться) приступают к своему священному ритуалу. Для них это не просто напиток, это стиль жизни, культ, практически религия. А что для меня?

Это просто отвратительное варево, даже если залить его галлоном молока и тремя банками сахара. А вкус? Ну, скажем так, просто… уникальный.

Для начала представьте, что кто-то решил приготовить жидкость из обугленных зерен, которые когда-то были ягодами, а теперь подозрительно напоминают высушенный помет грызунов. И эта темная, мутная жижа поражает ваши вкусовые рецепторы с силой, свойственной плохому шоу на любимом канале.

Ах, эта горечь?! (Слышите сарказм?) Это не та утонченная горечь темного шоколада, которую я обожаю. Нет, это именно та горечь, которая заставляет задуматься, не перезрели ли эти "ароматные" бобы где-нибудь на плантации. Иногда, клянусь, в процессе обжарки они добавляют немного асфальтовой пыли для придания пикантности… Ладно, думаю, вы поняли: я не самый большой поклонник Starbucks.

– И совершенно очевидно, что ты сумасшедшая, – пробормотала Лия, ее лицо исказилось гримасой, губы сжались в тонкую линию. – Кто в здравом уме может заниматься всю ночь напролет, не пить кофе и при этом выглядеть вот так? – Она яростно указала на мое лицо.

Я хихикнула, склонив голову набок и с удивлением разглядывая невероятно красивую девушку.

– Например, как?

– Как хорошо отдохнувшая, заряженная энергией, словно тебя вытащили из криогенной камеры, которая снабдила тебя всем необходимым, чтобы к десяти утра ты выглядела так, словно над тобой работала целая команда визажистов.

Ещё больше смеха вырвалось из моих лёгких, но тут внезапно Мия выпрямилась, привлекая наше внимание, и в её глазах загорелся озорной огонёк.

– О, вот способ доказать вашу "дружбу". – Она обвела пальцами слово "дружба" в воздухе, изображая воображаемые кавычки, и я с трудом подавила стон. Было ли что-то, что они знали, а чего не знала я? – Сделайте что-нибудь дикое, безумное, чего никто из вас никогда бы не сделал.

Я нахмурилась.

– И что ты предлагаешь? Ограбить банк? Похитить профессора Дороти и переправить его на Гавайи?

– Ну, этого не сделала бы ты, а вот Марк… не уверена, – Лия подавила улыбку, когда я бросила на неё строгий взгляд, заставляя замолчать.

Мия хихикнула.

– Что-нибудь менее криминальное, мисс "я до усрачки боюсь выходить из супермаркета через противокражные антенны, точно зная, что ничего не крала, ну а вдруг?". Но достаточно громкое, чтобы он не смог это проигнорировать. – Она уже набирала что-то на своём телефоне, и, честно говоря, эта девушка немного пугала меня, отчасти потому, что я понятия не имела, как работает её мозг.

И в свою защиту скажу, что эти металлоискатели в супермаркетах действительно меня пугают. Каждый чёртов раз я боюсь, что они заверещат и загорятся красным, и все будут считать меня преступницей. Да, я знаю, что ничего не краду и всегда добросовестно плачу за свои покупки, но всё равно есть в этом что-то жуткое, когда ты идёшь по проходу, будто это врата в чистилище.

– Что бы ты ни собиралась предложить, мой ответ "нет", – проворчала я.

Миа была спонтанной и безрассудной, слишком импульсивной в своих поступках и невероятно уверенной в себе. Она была из тех людей, которые могут пригвоздить тебя к месту одним взглядом, и ты не посмеешь сдвинуться ни на дюйм. Миа терпеть не могла грубиянов; она могла словесно осадить любого и не оставить места для споров. Ну, она была Козерогом, что объясняло её упрямый характер.

– Что-нибудь, что заставит его понять, насколько ты важна для него, – заговорщицки подмигнула она и сунула свой телефон мне под нос, показывая мою страницу в TikTok, испещрённую комментариями по поводу… Боже мой, я уже собиралась открыть рот и возразить, когда Миа добавила: – Подумай об этом. Если это не сработает, ты всегда можешь обвинить во всём контент. Ты же блогер, Элли, возможности безграничны.

– Нет, Миа, – я ужаснулась даже одной мысли о подобном.

– Да, детка, – кивнула моя, как мне казалось, уже бывшая подруга с широкой маниакальной улыбкой.

– О, черт возьми, это будет грандиозно, – вмешалась Лия, перегибаясь через мое плечо, чтобы посмотреть на экран телефона.

Я сжала телефон практически до хруста и открыла другие свои видео в TikTok, чтобы просмотреть комментарии. У меня чуть глаза на лоб не вылезли, когда я увидела знакомый хэштег под каждой из моих давних и недавних публикаций:

#KissYourBestFriend.

Каждый комментарий, казалось, говорил мне, что, поскольку мы с Арчи официально расстались, сейчас самое подходящее время наконец-то дать им то, что они всегда просили.

Меня и Марка.

Как, по их мнению, я должна была это провернуть? Мы с Марком были просто друзьями, не более того. Или всё-таки нет? У меня внутри всё сжалось, когда в голове закружились вопросы. Хотела ли я вообще, чтобы он был моим парнем, как видели его все вокруг, кроме меня самой? Поцеловать его? Переспать с ним? Что это вообще сегодня за день такой, что все вдруг решили вмешаться в мою личную жизнь?

– Элли, – простонала Миа, вырывая меня из моих лихорадочных мыслей, – ну же, что тут такого? Множество видео есть под этим хэштегом, твои подписчики, вероятно, отстанут, если ты это сделаешь.

– Это будет чертовски неловко, когда он меня оттолкнет, – сказала я, прикусывая губу.

– Если.

Я оторвала взгляд от экрана телефона и посмотрела на Лию, которая улыбалась своей привычной улыбкой "И жили они долго и счастливо".

– Если? – переспросила я.

Лия кивнула, бросив быстрый взгляд на уже пустующее место, где Марк сидел мгновение назад.

– Я уверена на миллиард процентов, что он тебя не оттолкнет.

– И это тоже будет неловко, – усмехнулась Миа.

– Какая великая поддержка, миниатюрная версия сатаны, – проворчала я и скрестила руки на груди. – Я не буду целовать Марка. Конец истории. Точка.

– Хорошо, давай по-другому, – голос Мии стал серьезным. – Смотри, Арчи обвинил тебя в том, что между вами с Марком что-то есть, верно? – я кивнула, она продолжила: – Почему бы тогда не положить его слова обратно ему в рот? Пусть ты будешь плохой, но если Марк поцелует тебя в ответ, тогда твой придурок-бывший будет рвать волосы на своей заднице…

– У него нет волос на… – я замолчала из-за того, что Мия закрыла мне рот указательным пальцем.

– Так вот, представь, каково будет Арчи, когда он это увидит? Эти двое на дух не переносили друг друга столько, сколько я себя помню, это отличный способ утереть ему нос и удвоить свою популярность. Брось, Эл, ты ела жареных жуков на спор с каким-то парнем, который ел дерьмо на камеру, я думаю, поцелуй с Марком менее отвратителен. Хотя я, конечно, предпочла бы жуков Марку, но это лично для меня, у тебя совсем другое дело.

Прекрасно, теперь я, как типичная брошенка, думаю о том, как я могу отомстить бывшему за его измену и предательство. Но… что-то в этом действительно есть. Если Марк не поцелует меня в ответ, я просто смонтирую видео так, чтобы со стороны это выглядело как что-то интимное. Честное слово, я что, зря учусь в сфере медиапроизводства?

– Боже, и как мне это провернуть? – я не верила, что это сказала я. С опаской посмотрела на двух своих подруг, которые стали задумчивыми после моего вопроса, и не успела ни одна из них открыть рот, как мой телефон завибрировал на столе сообщением от, наконец-то… Марка.

Марк: Я знаю, я мудак, но я скучаю по тебе, Элли. Пожалуйста, приходи на вечеринку к Дженне, давай повеселимся, как в старые добрые времена? Ты, я и выпивка, а потом танцы на барной стойке?

Палец с коротким французским маникюром, принадлежащий Мие, завис над сообщением, и она сказала:

– Это чертовски идеальное место! Всегда можно сказать, что ты выпила лишнего, а наутро притвориться, что ничего не помнишь, – она хлопнула в ладони, кивнув самой себе. – Найди трек, под который снимают этот тренд. Сценарий тут особо тебе не нужен, просто скажешь в камеру перед началом, сколько вы дружите и все такое, а мы уже снимем вас. Это будет эффект неожиданности для Марка и истинные эмоции.

Надеюсь, эффект неожиданности будет только для него.

Глава 6

Марк

Тук-тук-тук.

Маленький, слегка потертый белый теннисный мячик мягко рикошетит от стены моей спальни и послушно приземляется в центр моей протянутой ладони. Я отчаянно пытаюсь не обращать внимания на приглушенные, но настойчивые звуки из соседней комнаты: громкий смех Элли, смешивающийся с голосами двух её подруг. Серьезно, пока я отсиживаюсь здесь, ведя себя как какой-нибудь обиженный подросток, отказываясь сделать первый шаг в отношениях со своей лучшей подругой, Элли живёт своей лучшей жизнью.

Меня бесит, что мы не разговариваем. А идея пойти куда-нибудь и переспать с кем-нибудь, как я обычно поступаю, меня не привлекает. В этой ссоре с Элли есть что-то такое, что полностью выбивает меня из колеи, не давая возможности снова стать самим собой. И, конечно, слова Арчи звучат у меня в голове, как заезженная пластинка: “Ты всё ещё любишь её?”

Не буду отрицать: в тот день, когда мы встретились, она привлекла моё внимание чисто физически. Элли потрясающая, я бы даже сказал, уникальная, и любой парень моего возраста убил бы за то, чтобы заполучить её. Но, как вы можете догадаться, Элли не обратила на меня никакого внимания и отшила самым жестоким образом из всех возможных.

На моём телефоне высвечивается входящее уведомление, и я быстро просматриваю его.

Алексис: Не хочешь присоединиться к нам в Мюстик? Мы скучаем по тебе, незнакомец.