Мир Кватернити. История одной пешки

– Не выказывай неуважения, держи себя в руках, – прошептал Эдвард, стараясь утихомирить меня.

– Вы понимаете, что, коснувшись королевского меча, можете тут же погибнуть? – спросил я уже более ровным тоном, как и просил Эдвард.

– Мы заберём его в деревянном ларце и доставим нашему королю. Такова воля и приказ короля Блэкленда, – невозмутимо пояснил рыцарский командир.

– Но я не могу отдать вам меч, – твёрдо ответил я.

– Если не отдашь добровольно, мы заберём его силой. И не забывай, вы народ из нейтральной территории: убить воинов из четырёх королевств вам не по силам. К тому же с нами 114 лучших рыцарей Кватернити. Выступить против нас – чистое безумие, – прогремел командир, и в его голосе послышалось самодовольство.

Я принялся лихорадочно размышлять: «По большому счёту шанс жениться на Сецилии настолько ничтожен, что я уже почти решил отказаться от этой миссии и вернуться в свой мир. Если так, то „Ридван“ мне и не нужен. Сейчас же самое главное – спасти Сецилию, ведь она оказалась в руках врагов по моей вине. С другой стороны, отдать меч, который Альфред вверил мне как святыню, тем более передать его в руки его же врагов – это крайняя низость. Я стою перед крайне непростым выбором. К тому же рыцарь в чём-то прав: сразиться с целым отрядом, возможно, у меня не хватит сил, и убить их я, скорее всего, не смогу. А если потерплю поражение и погибну, они убьют и Сецилию, и Эдварда. Ситуация ужасно запутанная…»

– Ну что, какое решение ты принял? – окликнул меня командир. В этот момент Эдвард повернулся ко мне и спросил:

– Стиан, что же ты будешь делать? Отдашь меч?

– Нет, – отрезал я. – Альфред доверил его мне.

– Но рыцари говорили по сути верно: с их числом ты можешь не справиться, – заметил Эдвард.

– Понимаю, – тихо кивнул я. – Однако у меня в руках «Ридван». Может, всё же рискнуть?

– Верно, – согласился он.

– Но меня беспокоит другое.

– Что именно?

– Если я начну бой, оставшиеся рыцари могут напасть на тебя или Сецилию. Я боюсь именно этого, – сказал я.

– У меня есть идея, – оживился Эдвард. – Мы можем вызвать их на поединок. Если кто-то из них получает предложение о дуэли, они по Кодексу обязаны её принять. Для них отказаться – всё равно что признать поражение. Но тебе придётся биться сразу с семью рыцарями.

– Семеро против одного?! – удивился я.

– Нет, они будут выходить по одному. Если ты одолеешь первого, выйдет второй, и так далее.

– Но почему именно семь? В обычном поединке дерутся один на один!

– Согласно рыцарскому кодексу, в дуэли разрешено участвовать до семи бойцов. Победитель обязывает проигравшего выполнить любое условие. Ну что, рискнёшь? – спросил Эдвард.

– Конечно! – решительно произнёс я и, обратившись к командиру рыцарей, громко заявил: – Я вызываю вас на дуэль!

Командир ответил без промедления:

– Мы принимаем вызов. Каково твоё условие?

– Если я побеждаю, вы отпускаете девушку и больше никогда не тревожите нас.

– Мы согласны. А если победим мы, ты отдаёшь нам «Ридван», – добавил командир. Я лишь подумал про себя: «Если я проиграю, то и жить я дальше не буду (я же умру); им же автоматически достанется меч».

– Я принимаю твои условия, – ответил я с неожиданным для себя спокойствием.

– Удачи, Стиан, – сказал Эдвард и обнял меня. Затем он отошёл шагов на двадцать и, остановившись, приготовился наблюдать за боем. Тем временем командир подошёл к своим людям и выбрал семерых. Они выступили вперёд.

– Готов? – прокричал он.

– Готов! – крикнул я в ответ и, глянув в небо, прошептал: «Даруй мне силы!» – после чего выхватил меч из ножен. Раздался звук трубы, и один из семи рыцарей на лихом чёрном коне понёсся прямо на меня.

Дорогие читатели, я не смогу передать вам весь спектр чувств, захлестнувших меня в тот миг. С одной стороны, меня охватил ужас, ведь это был мой первый бой один на один. К тому же противником оказался один из сильнейших рыцарей во всей Кватернити. С другой стороны, я чувствовал, как внутри поднимается уверенность, ведь у меня есть мой волшебный меч. Но вместе с тем где-то в глубине сердца жила тень сомнения: а вдруг оружие не сработает, вдруг оно не способно убить этих рыцарей? И, наконец, самой мощной эмоцией была готовность сражаться за Сецилию.

Вдруг меня словно захлестнула волна ярости. Я ощутил в себе колоссальный прилив сил, каких не знал прежде, будто выпустил наружу всю застарелую злость, что когда-то копилась во мне годами. Захмурившись, я взмахнул мечом и начал медленно двигаться навстречу рыцарю.

******

Рыцарь в чёрных доспехах уверенно держался в седле, его меч с толстой стальной гардой медленно покачивался в руке, а массивный щит с гербом Блэкленда прикрывал его грудь. Он был похож на живую крепость, возвышающуюся надо мной. Его стальной конь фыркал и бил копытом землю, готовясь к атаке.

Я сжал рукоять «Ридвана» и почувствовал, как по моему телу прошла волна странного жара. Пальцы будто сами приняли более удобный хват. Сердце забилось чаще, а в ушах зазвучал слабый звон, словно далёкий боевой рог. Я понял: меч готов к бою. И в тот же момент понял – он ведёт меня. Я был не бойцом, но «Ридван» будто влил в меня знания, навыки и уверенность. Мои мышцы напряглись, как у воина, закалённого в битвах.

Рыцарь не стал медлить. С глухим рёвом он пришпорил коня, устремляясь на меня. Его меч поднялся для сокрушительного удара сверху. Всё происходило слишком быстро, и я на мгновение замер. Но «Ридван» сам дёрнул мою руку в сторону, заставив сделать шаг влево. Лезвие рыцаря с визгом рассекло воздух рядом с моим плечом.

Я не думал, не анализировал. Меч сам направлял меня. Лезвие «Ридвана» резко взмыло вверх, скользнув по краю щита противника, и ударило по его наплечнику. Удар был не силовым, а пробным. Доспех едва зазвенел, но я почувствовал, как меч оценивает броню врага, будто ищет слабое место.

Рыцарь развернулся, удерживая дистанцию. Его конь храпел, готовясь к новой атаке. Он понял, что я не так прост, как казалось. Теперь он стал двигаться осторожнее, подходя ближе, но не атакуя сразу. Он ждал ошибки.

И снова я почувствовал, как «Ридван» заставляет меня двигаться. Лёгкий наклон вперёд, шаг вправо, потом влево – меч вел меня, словно я был его тенью. Когда рыцарь бросился на меня во второй раз, он держал щит низко, прикрывая живот, а меч занёс для резкого бокового удара.

Вместо того чтобы отступить, я сделал шаг навстречу. Это решение не было моим – «Ридван» сам повёл меня. Я нырнул под меч рыцаря, а моя рука, движимая силой клинка, резко рубанула вниз. Лезвие меча с силой врезалось в стремя, сбивая рыцаря с равновесия. Его конь взвился на дыбы.

Рыцарь рухнул на землю, но тут же вскочил, подняв щит. Его движения стали резче, он понимал, что больше не имеет преимущества высоты. Но в ближнем бою он был силён: меч рыцаря с глухими ударами обрушивался на меня сверху, сбоку, снова сверху. Я лишь наблюдал, как моё тело само парирует каждый удар, ловко двигаясь так, как я бы никогда не смог.

Один особенно мощный выпад едва не сбил меня с ног. Я отступил на шаг, но «Ридван» тут же изменил хват, заставив меня уверенно поймать меч рыцаря на гарду. Металл завизжал, искры брызнули в стороны.

«Ридван» будто нашёл уязвимость. Я почувствовал, как меня ведут влево, под углом к рыцарю. Тело подалось вперёд, меч взмыл вверх, описав широкую дугу. Но удар был ложным – я почувствовал, как рука резко сменила траекторию. Лезвие с силой ударило по соединению нагрудника и наплечника. Раздался глухой треск.

Рыцарь отшатнулся, захрипел. Он понял, что его защита не идеальна. Но это было уже не важно. Меч начал двигаться быстрее. Я ощущал, как сила в моих руках нарастает, будто меч питался моей яростью и страхом.

Рыцарь зарычал и бросился на меня в последней отчаянной атаке, выставив меч вперёд. Но в этот миг «Ридван» словно взорвался в моих руках. Я шагнул вперёд, занёс меч и с силой, которой у меня не было, провёл косой удар. Лезвие с хрустом разрубило щит рыцаря пополам, а затем, не встречая больше сопротивления, скользнуло по шлему.