Загадка неприкаянной души

– А что делать? – Ася пожала плечами.

– Я думала, ты хочешь, чтобы он был с тобой. – Тут Кристина кивнула на Асин живот.

– Хочу, конечно. Ты не представляешь, каково это – быть такой огромной. Я даже нормальные сапоги не могу надеть самостоятельно. Не говоря уж о том, чтобы их застегнуть. Приходится ходить в этих. – Она вытянула ногу и потрясла мягким войлочным ботиночком. – Соседка одолжила. Но я же не дядюшка онегинский и не могу Ваню заставить сидеть со мной и день и ночь, не отходя ни шагу прочь. Я думаю, если Ваня с Федором поедет, у них все получится быстрее, чем у него одного. Пока Федя со своими программами будет записи просматривать, он поговорит с жителями. Новоракитинск – не такой уж большой город…

– Девяносто тысяч человек, – усмехнулась Кристина.

– Ваня справится, – уверенно заявила Кристина. – Да и Щедрый ему обязательно поможет.

– А если не успеет вернуться до того, как… – Кристина выразительно посмотрела на Асин живот.

Ася пожала плечами:

– Придется вместо него позвать Молчанова. Ну и тебя, разумеется. И Настю – вдруг процесс затянется, не ночевать же ей в детском саду.

– Предусмотрительная ты наша, – засмеялась Кристина. – Остается только спросить у Ивана, согласен ли он отправиться в Новоракитинск с Лебедевым.

Она набрала номер Рыбака, но тот не ответил. Ну что ж, придется принимать решение без него.

Глава 13

– Иван Станиславович, – радостно провозгласил Лебедев, когда Рыбак с ноутбуком под мышкой появился в офисе «Кайроса», – мы с вами едем в Новоракитинск расследовать Герасимова.

– Еще чего, – буркнул Иван, ставя перед ним гаджет. – Вот тебе работа, расследуй. А в Новоракитинске я и сам справлюсь. И, кстати, надо поискать родителей Герасимова. Что-то с ними нечисто. Он вроде им звонил периодически.

– Я звонки пробивал за шесть месяцев, – возразил обиженно Лебедев. – Родителям не звонил. Точно.

– Значит, надо пробить за год! За два! И еще, это, скорее, к тебе, Тимур, надо каким-то образом проверить финансовое положение Герасимова. С одной стороны, он нигде не работает, с бизнесом отношения никак не складываются, а в шкафу лежит пол-лимона. И с монетами тоже не все ясно. Вроде Алена нам сказала, что муж их коллекционировал, а теперь заявляет, что в наличии у нее всего одна монета. Может, Герасимов свои сокровища в банковской ячейке хранит. Сможешь узнать по своим каналам, Михалыч?

Молчанов, в прошлом председатель совета директоров крупного банка, пожал плечами:

– Попробую. Может, лучше сделать официальный запрос через полицию?

– Ты же знаешь, как это будет долго! Месяц как минимум! Попробуй, Михалыч, я в тебя верю. А ты, Федор, работай. Задача ясна?

– Но я уже билеты на поезд купил. – Радости от предстоящей поездки, которая переполняла Лебедева при появлении Рыбака в офисе, заметно поубавилось. – Кстати, это тот самый поезд, в котором ехал наш потеряшка.

– Что за?.. – Иван вопросительно посмотрел на Кристину. – Со мной нельзя было согласовать?

– Я пыталась, но ты же трубку не берешь, – возразила она. – Мы с утра тебя не дождались, я позвонила Щедрому.

Она пересказала разговор с майором, рассказала о программах Лебедева, которые позволят в ускоренном режиме просмотреть изображения с камер наблюдения Новоракитинска.

Просмотр видеозаписей – дело муторное, поэтому особо возражать Рыбак не стал.

– Ладно, собирай чемодан. Только мой билет можешь сдать, я на машине поеду.

– А я? – заерзал Лебедев.

– Ты – на поезде. Сам же сказал, что это тот самый поезд, на котором ехал Герасимов. Вдруг кто-нибудь его вспомнит? Распечатай фотографию и пройдись по вагонам. В ресторан обязательно загляни. И, кстати, мне тоже парочку снимков сделай.

– Кто же его вспомнит? – вконец растерялся Лебедев.

– Например, проводница. У него же билет был до Симферополя, а сошел он в Новоракитинске. Не каждый раз пассажиры выходят раньше станции, обозначенной в билете, чаще наоборот. Хотел попробовать себя в качестве настоящего детектива – флаг тебе в руки. Короче, дерзай. Встречу тебя на вокзале, а до этого, будь добр, посмотри, что можно вытащить из этого ноутбука. Может, в почте что-то найдется или еще где. Надеюсь, справишься?

– Постараюсь…

– Постарайся, постарайся. Ася, поехали, что ли? Отвезу тебя домой.

– Да, еду, сейчас только отвечу.

Ася что-то быстро застрочила в своем ноутбуке.

– С кем это ты переписываешься? – заинтересовался Рыбак.

– С Палагией. Палагия Котик – это мама…

– Помню, помню, – кивнул Рыбак. – Мама пострадавшего от рук герасимовского самоката Котика.

– От рук? – удивилась Ася, но спорить не стала, согласилась. – Можно и так сказать.

– И что она пишет? – заинтересовалась Кристина.

– Стихи. Недавно издала сборник.

– Здорово! – одобрила Кристина. – Ну и как, хорошие стихи?

– Я лучше прочитаю, – предложила Ася.

Люблю грозу в начале мая, Иду, цветочки собираю. В лесу цветов не перечесть, Вот только волки тоже есть. И если жизнь вам дорога, С собой должна быть острога.

– Ну как вам такие стихи? – Ася выразительно посмотрела на Кристину, призывая ее дать высказаться в первую очередь другим членам коллектива.

– Острога – это же для рыбалки, – заявил Рыбак. – Дамочка явно не в теме.

– Что за удовольствие гулять по лесу во время грозы? – высказал свое мнение Лебедев. – Молния может шандарахнуть в дерево… А так стихи как стихи. Складно.

– Первую фразу явно не Котик писала, – заметила Кристина.

– Почему вы так решили? – удивился Лебедев, и Кристина поразилась сочетанию исключительных способностей Федора в сфере информационных технологий и его неграмотности в остальных областях знаний.

– Это, кажется, кто-то из классиков сочинил, – предположил Рыбак. – Пушкин?

Он покосился на Асю и по выражению ее лица понял, что не попал, но находится на правильном пути.

– Точно не Лермонтов, – начал он перечислять знакомые со школы фамилии, – не Маяковский. Этот, как его… на букву «б»… Блок! Вот!

– Это Тютчев, Ваня, Тют-чев, у нас есть томик его стихов.

– Обязательно изучу, – пообещал Иван.

– То есть эта Котик просто-напросто скопипастила стихи Тютчева? – спросил Лебедев.

– Ну, как-то так, – кивнула Ася.

– А как же в издательстве пропустили? Неужели не заметили?

– Так она за собственные средства печатала. Думаю, кроме автора, их никто толком не читал.

– Понятно, – радостно заржал Лебедев. – Любой каприз.

– И сколько, интересно, стоит напечатать книгу таких стихов? – задумчиво поинтересовался Молчанов.

– Палагия говорит, что заплатила восемьдесят тысяч, – ответила Ася.

– Себе, что ли, начать стихи писать, – усмехнулся Лебедев.

– А то ты мало зарабатываешь, – осадила его Кристина. – К тому же, я думаю, такими стихами сыт не будешь.

– Наверное, мама Котик хорошо зарабатывает, раз может себе позволить печатать книжки за свой счет. Тем более сейчас, когда у ее сына проблемы со здоровьем, – заявил Рыбак.

– А вот и нет, – возразила Ася. – Именно сейчас, когда ее сын болен, она не может оставить его наедине с болезнью. Для нее все случившееся стало большим потрясением. В одном из стихотворений она пишет: «Мой мальчик осиян дыханьем смерти! Готова за него весь мир убить, поверьте!»

– Вот она и убила Герасимова, – сделал вывод Рыбак.

Тут Федор, который в обычное время обязательно завел бы с Иваном спор, неожиданно поддержал будущего напарника:

– Согласен! Надо нажать на нее!

– А мне кажется, – мягко возразила Кристина, – что это именно Герасимов выступил в роли спонсора семьи Котик. Похоже, Палагия смогла подобрать нужные аргументы и убедить неудавшегося прокатчика электросамокатов раскошелиться. В таком случае убивать его для нее все равно что резать курицу, несущую золотые яйца. И опять же хочу заметить – пока нет тела Кирилла Романовича, говорить об убийстве преждевременно. Мы пока считаем его пропавшим. Поэтому ты, Ася, продолжай общаться с Палагией. Уверена, тебе еще много чего удастся вытащить из нее.

– Ну, я поехал? – Рыбак встал и посмотрел на Асю. – Ты же проводишь меня.

– Конечно. – Она встала, подперла руками поясницу. – Куда же ты без канапушек?

Канапушками Рыбак называл крошечные – на один укус – Асины бутерброды. Отправляясь куда бы то ни было, хоть за город, хоть в другой город, он обязательно брал их с собой, хотя по дороге можно было купить сколько угодно самой разной еды. Но наверняка даже в самом лучшем ресторане, где Иван никогда не бывал, но был твердо уверен, что это именно так, не накормят такими вкусными бутербродами, как готовит его жена. А все потому, что в немудреную стряпню свою Ася вкладывает всего понемногу: немного своей нежной улыбки, немного любви, немного заботы, немного тепла. И, съев крошечный бутербродик, в придачу к калориям получаешь все вышеперечисленное. А если бутербродиков десяток? Тогда никакие трудности не страшны.

Глава 14

До Новоракитинска Иван домчал за восемь часов. До прибытия лебедевского поезда оставалось почти три часа, от Асиных канапушек остались одни воспоминания, а потому он решил поужинать. Попытка воспользоваться подсказкой мобильного приложения успеха не имела – такое ощущение, что жители города питались исключительно суши и кофе. И если против кофе Рыбак ничего не имел, то к еде из сырой рыбы и прочих гадов он относился с крайним недоверием. А потому решил проконсультироваться со Щедрым.

– Подгребай сюда! – Судя по тону, Щедрый его звонку почему-то очень обрадовался.

Забив в навигатор продиктованный майором адрес, Иван пустился в путь, в очередной раз мысленно похвалив себя, что поехал на своем транспорте. Что бы он, к примеру, делал, окажись сейчас без колес? Ловил такси в чужом городе? Ждал посланную Щедрым служебную машину? Нет! Пролеживание боков на полке в поезде – для Лебедева и иже с ними. Пока его паровоз доберется до Новоракитинска, Иван уже отыщет следы Герасимова. Или хотя бы направление, в котором следует двигаться.

– Я к Щедрому Андрею Геннадьевичу! – сказал он дежурному на проходной городского управления, молодому человеку в камуфляже с надписью «Росгвардия» на нагрудном кармане.

– Рыбак? – спросил тот и, дождавшись ответного кивка, нажал на кнопку. – Проходите, третий этаж, триста пятый кабинет.

В коридоре возле триста пятого кабинета на дерматиновом диванчике сидели две пожилые женщины. Одна маленькая, стройная, в темно-синей спортивной куртке и вязаной шапочке бини, другая – объемная, в темно-коричневой норковой шубе и песцовой шапке, напоминающей гнездо аиста.

– Вы к кому, молодой человек? – спросила толстуха, поджав губы.

– К Щедрому Андрею Геннадьевичу, – ответил Рыбак, сопроводив слова самой очаровательной улыбкой.

Улыбка не подействовала.

– Занят он, – строгим тоном заявила женщина, – присаживайтесь, за нами будете. Подвинься, Маша.

Женщина по имени Маша смущенно пробормотала:

– Ну что ты, Софа, может, молодой человек по делу, – и подвинулась, освобождая место для Рыбака. Места было совсем мало, как раз для Кристининой Насти.

– Ага, по делу, а мы тут битый час просто так сидим, от безделья, да? – возмутилась вторая женщина, которую, как понял Иван, звали Софой.

Разумеется, называть дам такого почтенного возраста по имени он не мог, поэтому решил уточнить исходные данные своих собеседниц.

– София… – начал он и замолчал, ожидая подсказки.

– Денисовна, – буркнула толстуха. – София Денисовна. А это, – указующий перст ткнулся в подругу, – Мария Анатольевна. Исключительно на «вы»!

– Очень приятно, – расшаркался Иван. – Иван Станиславович Рыбак. Можно на «ты» и без отчества. Предлагаю такой вариант: я сейчас загляну к майору, буквально на секунду, а заодно попрошу его принять вас как можно скорее. Устроит вас такой вариант?

– Да, – ответила Мария Анатольевна.

– Нет, – возразила София Денисовна.

– Фифти-фифти, – резюмировал Иван результат опроса. – Короче, я пошел.

И, не дожидаясь ответа, нырнул в кабинет, который занимал Щедрый.

– Привет, Андрюха!

– Привет, – устало отозвался майор. – Что там? Сидят?

– Сидят. Я обещал, что ты их вызовешь.

– Обещал он, понимаете ли! Вот сам бы и поговорил с ними.

– А кто они?

– Да свидетели, черт бы их побрал! Понасмотрелись сериалов и думают, что лучше нас знают, что надо делать. Это же с их легкой руки в городе паника поднялась. На самом деле свидетельница только одна – спортсменка.

– Та, которая Мария Анатольевна, – уточнил Иван.

– Она самая, – подтвердил Щедрый. – Она нашла тело.

– А вторая?

– Типа чирлидерша, девочка из группы поддержки.

Иван вспомнил огромную песцовую шапку и усмехнулся:

– Похоже. Тем не менее, Андрюха, я обещал бабулькам, что ты их немедленно примешь.

– Раз обещал, сам с ними и общайся. А я уже наобщался по самое не хочу. Это же классический пример предвзятости подтверждения. Кажется, Гегель сказал: если факты противоречат моей теории, тем хуже для фактов. Мои свидетельницы воспринимают только ту информацию, которая совпадает с их представлениями о случившемся. Все остальное – абсолютный бред.

– А ты? У меня почему-то создается впечатление, что ты сейчас поступаешь аналогично.

– Легко тебе судить. С тебя начальство не требует отчитываться каждые три часа. А что докладывать? Мы топчемся на месте. Даже личность девушки узнать не удалось. Заявления о пропаже не поступало, причина смерти неизвестна. Вроде как передозировка или отравление. А чем? Патологоанатом никак не родит отчет. Зато постоянно кто-нибудь, типа этих свидетельниц, начинает промывать мозги.

– Ну так и отослал бы их вежливо.

– Думаешь, я этого не делал? И вежливо, и не очень, и попытался запретить их пропускать. Только одна из них, та, что побойчее, чья-то подруга детства. Вот и ходят. На самом деле они только пришли, а я тебя ждал, вот и попросил их подождать пару минут. Хочешь, сам послушай их ценные сведения.

Рыбаку хотелось поесть чего-нибудь, причем поскорее, но прорваться через осаду бабушек не представлялось возможным. А потому он распахнул дверь и максимально приветливым тоном пригласил ожидающих свидетельниц:

– Входите!

Те обрадованно поднялись, принялись вразнобой здороваться и что-то рассказывать.

– По одному, пожалуйста, – поморщился Щедрый.

– Вы нашли Айзека? – спросила та, которая полнее. София Денисовна, вспомнил Рыбак. – Может, он видел ту машину и запомнил марку и номера.

– Нет никакого Айзека, – снова поморщился Щедрый, – и не было никогда.

– Как же не было? – Лицо второй женщины, Марии Анатольевны, обиженно вытянулось, словно у ребенка, которому не дали обещанную конфету. – У него еще бабушке девяносто пять лет…

Щедрый выразительно посмотрел на Ивана, словно говоря: вот видишь, с каким контингентом приходится работать.

– А дно Ведьмина озера обследовали? – поинтересовалась София Денисовна.

– Ждем водолазов! – отрезал Щедрый.

– Пока вы их дождетесь, маньяк еще кого-нибудь убьет! Вот когда сумка у тетки утонула в Ведьмином озере, так мигом водолазы сыскались, а когда маньяк…

– Да нет никакого маньяка, – рявкнул Щедрый. – И не было никогда.

– Есть, – возразила София Денисовна, – готова на что угодно поспорить.

А Мария Анатольевна добавила:

– Может, и сумочку заодно найдете… Дорогая, говорят, была.

– В каком году это было? – поинтересовался Иван.

– В каком, Софа? – Женщина посмотрела на подругу.

Та пожала плечами:

– Года два тому назад. Может, три. Летом.

– То есть, – сказал Щедрый, – какое-то время назад водолазы уже исследовали дно озера и жертв маньяка не обнаружили.

– Тогда – не обнаружили, – София Денисовна посмотрела на майора, словно сожалея о его недогадливости, – так времени же сколько прошло. Маньяк вполне мог еще не быть маньяком. Логично?

– Логично, – согласился Щедрый.

– То есть, – обрадовалась София Денисовна, – вы согласны с тем, что маньяк все-таки есть!

– Есть, – поддакнула Мария Анатольевна.

Щедрый побагровел:

– Иван Станиславович, попробуй ты им объяснить, или я за себя не ручаюсь.

Рыбак понял, что обед откладывается на неопределенное время, продолжительность которого всецело зависит лично от него, а потому постарался придать лицу максимально заинтересованный вид, скрестил пальцы перед грудью в замок и предложил:

– Давайте начнем с самого начала.

– Давайте! Давайте! – воодушевилась София Денисовна.

– Скажите, пожалуйста, Мария Анатольевна, – не обращая внимания на толстуху, продолжил Иван, – как вы нашли труп?

Следующие минут сорок он выслушивал подробный рассказ о семье спортсменки, замечательном зяте и утренних прогулках. В тот момент, когда, судя по всему, история начала приближаться к интересующим Рыбака событиям, у него зазвонил телефон. Лебедевский рингтон – нервный и беспардонный, как его обладатель, – ни с чем не перепутаешь. Иван посмотрел на часы. Вот это да! Он совсем забыл про навязанного Кристиной напарника.

– Слушаю! – рявкнул он в трубку.

В ответ раздался жалостливый вопль:

– Иван Станиславович! Меня арестовали! Разрешили только вам позвонить! Выручайте!

Хотя громкая связь на телефоне не была включена, орал Федор так громко, что Щедрый слышал каждое слово.

– Дай-ка трубу. – Он протянул руку, и Иван вложил в нее смартфон.

– Федор, что случилось? – спросил он.

Теперь уже Иван слушал доносящиеся из трубки горестные стенания Лебедева.

– Ничего не понял, – сказал Щедрый. – Дай трубку кому-нибудь из начальства.

Очевидно, Лебедев просьбу майора выполнил, потому что дальше Иван слышал только реплики Щедрого.

– Да… Да… Да… У него их может быть сколько угодно, это наш консультант, специалист по компьютерам… Нет… Не употребляет… Да, пожалуйста… Спасибо… Сейчас буду!

– Чего у него может быть сколько угодно? – спросил Иван.

– Ноутбуков. – Щедрый пожал плечами и, не пытаясь скрыть удовольствие, вежливо раскланялся с обеими добровольными помощницами. – Извините, дамы, у нас случился форс-мажор.

– Но я же еще не рассказала самого главного! – Мария Анатольевна разочарованно выпятила нижнюю губу.

– Да! – подтвердила София Денисовна.

– Я с удовольствием встречусь с вами завтра, – пообещал Рыбак, – вот моя визитка. Позвоните часов в десять, договоримся, где можно будет посидеть в спокойной обстановке и побеседовать.

Иван протянул визитку Марии Анатольевне, но более бойкая София Денисовна опередила подругу и чуть не вырвала кусочек картона с телефоном у него из рук.

На вокзал за Лебедевым отправились на машине Щедрого. Автомобиль был служебным, со всеми необходимыми атрибутами полицейского транспорта – «люстра» на крыше, спецсигнал. Раньше Иван на это не посмотрел бы и обязательно поехал бы на своей – никоим образом он не желал даже гипотетически остаться в незнакомом городе без своего железного коня. Но события последних месяцев несколько изменили его отношение к вопросу выбора средства передвижения. Дело в том, что автомобиль, на котором он приехал в Новоракитинск, был приобретен сравнительно недавно. Предыдущий, который прослужил ему верой и правдой много лет и погиб на горной крымской дороге[4], Иван любил всем сердцем, практически так же, как Асю. Ну, может быть, чуть меньше. В долгих поездках он чувствовал себя единым целым со своим «Фордом», кем-то вроде кентавра. Автомобиль поддерживал его, придавал сил, Иван советовался с ним, причем не только касательно дороги, но и по другим жизненным вопросам. Тяжело пережив потерю, Рыбак твердо решил к новому автомобилю не привязываться, относился к нему просто как к средству передвижения, в разговоры не вступал, советов не просил, а потому спокойно мог оставить свою «Тойоту» на стоянке возле городского управления и устроиться на пассажирском сиденье автомобиля Щедрого.

– Что там с нашим ботаником? – спросил Иван, когда майор, сорвавшись с места, чуть не сшиб шлагбаум, перекрывающий выезд со двора.

– Да ерунда, сейчас разберемся. Местные отлавливают всех подозрительных, а Федька наш такой и есть – глаза красные, вопросы задает непонятные, при себе два ноутбука… Одним словом, вылитый маньяк.

– Это да, – согласился Рыбак.

– А ты действительно собираешься с моими свидетельницами общаться?

– Только если ты попросишь. На самом деле у меня Аська в любой момент отправится в роддом, и я тут же рвану ей помогать.

– Думаешь, без тебя не справится?

– Справится, конечно, я в этом абсолютно не сомневаюсь, просто я знаю, что она будет меня ждать, и она знает, что я знаю, что она знает. Ну, ты понял.

– Честно говоря, не очень.

– Вот когда твоя жена соберется рожать тебе девочку, тогда поймешь, – сказал Рыбак, а в памяти вдруг всплыли две склоненных к монитору головы – Аськи и Федора. А вдруг Федор позвонил ей и пожаловался, что Иван забыл его встретить. В принципе стукачество не относилось к чертам характера Лебедева, опять же, если он не сумел самостоятельно наладить контакт с представителями органов охраны правопорядка, значит, сыщик из него никакой. С какой радости ему рассказывать об этом в офисе? С другой стороны, такому фантазеру, как он, не составит труда придумать историю, в которой он будет выглядеть несчастным, а Иван – нарушителем дисциплины, который занимался чем угодно, только не порученным ему делом, и бросил напарника на произвол судьбы? И как отреагирует на это Ася? Ясное дело, не обрадуется. То ли от этих грустных мыслей, то ли от голода в желудке у Рыбака противно заурчало.

– Останови-ка на минутку, – попросил он Щедрого, увидев впереди яркую вывеску «Минимаркет».

Магазинчик оказался даже не мини-, а микромаркетом, но необходимый Ивану ассортимент в нем имелся.

– Ты планируешь все это съесть? – усмехнулся Щедрый, когда Иван, открыв заднюю дверь, поставил на сиденье объемный пакет.

– Не все, это напарнику.

– Взятка?

– Типа того. Кстати, если хочешь узнать имя потерпевшей, можешь попросить помощи у Лебедева. Он справится быстрее твоих спецов.

– Думаешь?

– Уверен. Главное – грамотно поставить задачу и подмаслить.

– Что ты имеешь в виду?

Рыбак кивком указал на пакет, громоздившийся на заднем сиденье.

– Типа этого. Думаю, в поезде его не кормили, а голодный Лебедев и сытый Лебедев – два совершенно разных человека.

– Что ж, это, конечно, не совсем законно, но попробовать не мешает. Я сейчас.

Щедрый выскочил из машины и, вернувшись минут через пять, забросил на заднее сиденье еще один пакет. Судя по хрусту, содержимое двух пакетов было абсолютно одинаковым.

Глава 15

– Мама! Зачем дяде два ноутбука? – заверещал мальчик лет трех или около того, когда, относительно удобно устроившись в поезде на нижней полке, Лебедев приступил к работе.

– Тише, – зашипела мать, на вид сама еще совершенный ребенок.

– Ну мама! Скажи! Ну мама!

– Не знаю! – наконец не выдержала мать. – Дядя работает, а ты ему мешаешь. Если ты не замолчишь, он тебя выкинет в окно!

Ребенок немного помолчал, поковырял пальцем уплотняющую окно резину и сделал вывод:

– Оно закрыто!

– Дядя откроет! Посмотри, какой он большой!

Лебедеву болтовня ребенка мешала только первые две минуты, затем он целиком погрузился в мир компьютерных технологий, и все остальные миры перестали для него существовать.

Перво‑наперво ему нужно было каким-то образом влезть в ноутбук Кирилла Герасимова. Уже одно то, что Рыбаку удалось отыскать его, Федор считал большой удачей. Конечно, он и без ноутбука продвинулся в изучении деятельности пропавшего историка. Ему удалось влезть внутрь сайта, с помощью которого Герасимов пытался тренировать интеллект своих фолловеров, составить список самых ярых хейтеров, и сейчас он занимался определением их IP-адресов. В дальнейшем эти адреса можно будет привязать к адресам физическим – город, улица, номер дома, квартира. В идеале один из интернет-преследователей Герасимова окажется жителем Новоракитинска. Все. Дело в шляпе. Герасимов решил лично разобраться с негодяем, погубившим плод его интеллектуальных трудов, но, как это порой случается, во время разборки что-то пошло не так.

Находка ноутбука давала шанс проверить гипотезу о том, что Герасимов сбежал с целью сохранить и обезопасить найденный им артефакт. Федор видел выражение лица Рыбака, когда он озвучил эту версию, – тот откровенно потешался. Что же, Иван Станиславович, как говорится, хорошо смеется тот, кто не смеется когда попало. Стоит только открыть ноутбук и наверняка среди файлов, пусть даже удаленных, можно будет найти ниточки для разгадки тайны сумасшедшего профессора – так Федор окрести Герасимова. А потому в настоящий момент Федор, словно осел из известного философского парадокса, пытался решить две задачи одновременно, возбуждая любопытство маленького соседа по купе.