Ученица Злодея

Она медленно подняла руку, практически замерев, когда ощутила, как Тристан напрягся от её прикосновения. Но вместо того чтобы остановиться, она ускорилась. Сняла маску, выпустила её из пальцев, и та беззвучно упала на пол, а лицо Злодея открылось.

Знакомое и прекрасное.

Облегчение и радость прогнали тяжесть на сердце. Тёплая слеза скользнула по щеке, Эви неуверенно улыбнулась и сказала:

– Здрасьте, злой властелин.

Злодей не плачет, она это знала. Но ещё она поняла, что ни за что в жизни, даже если состарится и будет тихо доживать свои дни, дряхлея в постели и вспоминая приключения на службе темнейшего лорда, не усомнится наедине сама с собой, что видела, как чёрные глаза Злодея заблестели.

Губы его были изогнуты так, что ещё чуть-чуть пошире – и появится… одна-единственная ямочка. Он сказал:

– Привет, ураганчик.

Раздались новые вопли. Вокруг царили бой и разруха. Зал буквально горел.

Эви пришлось сделать шаг в сторону. Большой осколок стекла она заметила, только когда почти наступила на него. Вскрикнув, она вскочила на блестящие сапоги Злодея. Его большая рука легла ей на живот, и одного взгляда на это зрелище хватило, чтобы её охватил восторг, а щёки загорелись. Другая рука легла на изгиб бедра.

Эви откинула голову назад, к нему, и Тристан решил, что её круглые ошалелые глаза – признак смятения; думать так было лучше, чем объяснять, почему его ладонь практически прожигает её одежду.

– Вряд ли тебе понравится быть пронзённой, – буркнул он.

Не в силах сдержаться, она сжала губы, чтобы не выпалить неподобающий ответ. Но он заметил, покачал головой и раздражённо сказал:

– Ты невыносима.

Но рука крепче притянула Эви за талию.

И на миг вокруг не осталось никого.

Пока впереди не показался Блэйд – весёлый, буйный и лихой. Рукава дорогой рубашки порвались, выставляя напоказ крупные мускулистые руки. Эви отстранилась от Злодея, Блэйд схватил её за плечи и запечатлел на щеке поцелуй.

– Слава богам, с тобой всё в порядке, Эви! Мы думали… – Блэйд вдруг вскрикнул от боли, схватился за голень и обвиняюще воззрился на Злодея. – И вас тоже рад видеть, босс. Позвольте спросить, за что вы меня пнули?

Злодей глядел на него неподвижным равнодушным взглядом.

– Поскользнулся.

За плечом появилась Бекки, и Эви так подпрыгнула, что едва не вцепилась в коллегу, чтобы не упасть.

– Привет, – спокойно сказала Бекки и одарила Блэйда сердитым взглядом. – Мистер Гушикен, мы выбиваемся из графика.

Блэйд отсалютовал ей на ходу, уже растворяясь в толпе:

– Ни в коем случае, дорогая Ребекка! Уже бегу!

Злодей поднял бровь:

– Куда?

– Сэр, пора уходить… К Славной Гвардии идёт подкрепление. – Бекки взглянула на Эви и вздрогнула. – Я… рада, что ты умерла не на самом деле.

Эви, до нелепого растроганная этим, приложила руку к груди.

– Ой, Ребекка, я и не знала, что ты такая сентиментальная.

– Беру свои слова обратно, – фыркнула та и вслед за Блэйдом растворилась в толпе.

Крики стихали, от зала остались одни руины, босс выглядел таким усталым и мрачным, что у Эви сжалось сердце. Кто знает, какие кошмары ему пришлось претерпеть. Не было слов, чтобы выразить, что она ощутила в этот миг, поэтому она просто переплела пальцы со Злодеем. Электрический разряд от этого прикосновения будто вновь запустил сердце. Тристан удивлённо посмотрел на неё.

Эви мягко предложила:

– Идём домой.

У него дёрнулся кадык, глаза потемнели, а рука расслабилась.

– Сэйдж, я…

– Уходишь, не попрощавшись, мальчик мой? И без своего друга? Мне казалось, я учил тебя другому.

Эви пробрало холодом от этого голоса, Злодей отпустил её руку, а нежность на лице сменилась злобой.

«Друг? Какой ещё друг?»

Стоящий перед ними Бенедикт разительно отличался от того блистательного короля, каким предстал в начале вечера. Корона потерялась вместе с отороченной мехом мантией. На лбу яростно билась жилка, та же ярость светилась в злобных глазках. Но Эви и Злодей замерли, лишь когда увидели, что Бенедикт сжимает в кулаке маленькое зелёное существо.

Кингсли.

Глава 10

Злодей

Тупая лягушка!

Тристан преодолел порыв броситься к Бенедикту и вырвать амфибию из его грубой хватки. Магия внутри желала вырваться на свободу, причинить боль, наказать, но королю нужно было не больше секунды, чтобы выжать из Кингсли всю жизнь. Рисковать Тристан не мог.

– Сэйдж, откуда тут Кингсли? – спросил Злодей, стараясь говорить спокойно.

– Ему нравятся пирожные.

Спокойствие испарилось.

– Сэйдж! – рявкнул он, вне себя от ярости: ещё несколько секунд, и он убрался бы отсюда, вырвался на свободу из проклятого замка, вернулся туда, где ощущал себя лучше всего.

«Идём домой», – сказала она.

Когда десять лет назад Тристан наткнулся на замок, он подумал, что это неплохое место, чтобы осесть, строить планы, может, даже залечь здесь на долгое время. Природа уже захватила разваливающееся здание в глубине Орехового леса: деревья и лозы стали практически частью архитектуры, взяли дом в заложники. Это место подходило ему. С самого начала он превращал замок в нечто стылое, леденящее душу. Он заменил прежние весёленькие витражи на сцены злодеяний, не тронул только свой любимый витраж в кухне. Всё здесь служило одной цели – отпугивать.

Тристан мог бы и не удивляться, что ничто из этого не смутило Сэйдж, что все меры оказались напрасны перед её непрошибаемой способностью обращать уродливое не просто в забавное, но в стоящее любви.

Она смогла полюбить даже место под названием Маньяк-мэнор.

И Тристан был готов на любое злодеяние, лишь бы вернуть её туда.

Он отпихнул Сэйдж за спину, игнорируя её возмущённые вопли, и призвал магию. Тёмно-серая дымка обвилась вокруг Бенедикта, и король замер. На ярёмной вене билась чёрная точка, указывая лучшее место для удара, для того чтобы навсегда избавить мир от величайшего врага Тристана…

И тут Сэйдж задала вопрос, который сбил его с небес на землю.

– Сэр, а… а что это?

Он свёл брови, магия замерла на полпути.

– Ты спрашиваешь про…

– Серую дымку, которая вьётся вокруг короля, как странноватая тучка? – прошептала Сэйдж.

«Как такое возможно…»

Тристан раскрыл рот, но не сразу нашёлся со словами. Наконец он выдавил:

– Т-ты видишь мою магию?

Сэйдж пискнула.

– Так это она? – Она выпустила плечо Тристана, склонила голову, разглядывая опасную силу с зачарованным любопытством. – Как интересно. Я не думала, что она выглядит вот так.

– О чём вы там шепчетесь? – спросил Бенедикт, который явно не видел дымку, но всё равно остановился. У Тристана закололо шею, мурашки поднялись к голове и обратились в равномерный стук в макушке.

Его магию видела только Сэйдж.

«Не должно бы, но отчего-то пугает».

Тристан решил, что ярость подойдёт лучше, чем это новое чувство, с боем рвущееся наружу. Он не испытывал страха. Он его только вызывал в других.

– Просто обсуждаем, как тебя убить, Бенедикт. Хочешь, расскажу?

Сэйдж без предупреждения обхватила Тристана за талию и отпихнула его в сторону.

– Кингсли! Помнишь, чему я тебя учила?

Тристан посмотрел на неё со смесью ужаса и интереса, а она открыла рот и щёлкнула зубами. Крошечное земноводное понимающе мигнуло, а потом открыло рот и сомкнуло его… прямо на руке Бенедикта.

– Ай! – взвыл Бенедикт, бросая Кингсли на пол, и тот пополз к ним, сливаясь зелёной шкуркой с плиткой. – Мелкое чудище укусило меня!

Внимание гвардейцев полностью переключилось на короля, а Тристан подхватил своего друга. Пора было убираться. Медленно подталкивая Сэйдж к дверям на террасу, он перевернул Кингсли, проверяя, цел ли он. Поднял бровь и шепнул Сэйдж:

– Ты научила его кусаться?

– У лягушек слабые челюсти. Ему пришлось потренироваться.

С удовлетворением убедившись, что друг не ранен, Тристан посадил Кингсли на плечо.

– Как ты вообще это выяснила?

– Кормила его пирожком, у него не получалось.

– Ну конечно, – вздохнул Тристан.

Гвардия наконец заметила их отход и обнажила мечи, направляясь к Злодею. Он попытался спрятать Сэйдж за спину, но та упрямо осталась рядом.

Тристан помахал королю рукой.

– Как всегда, было неприятно увидеться, Бенедикт, но боюсь, нам пора.

– Попробуйте, – отозвался из-за спин гвардейцев король, всё качая головой. – Но имей в виду, я посвящу остаток жизни тому, чтобы не было тебе покоя за моё унижение. Всё королевство узнает твоё имя ещё до рассвета, и все возжелают твоей смерти.

Тристан пожал плечами.

– Не то чтобы это сильно отличалось от любого другого дня моей жизни.

Бенедикт цинично поднял бровь.

– Я не с тобой говорю.

Тристан застыл при этих словах и расслабился, только когда Сэйдж взяла его кулак и нежно расправила пальцы.

– Не бойтесь, миз Сэйдж. Невзирая на ваше предательство, я позабочусь о вашей матери, когда рыцари приведут её под мою опеку.

Сэйдж стиснула руку Тристана, а светлые глаза сощурились.

Король не прислушался к предостережению в её пристальном взгляде, он продолжал источать яд.

– Когда родитель бросает ребёнка, я всякий раз думаю, была ли в том вина родителя… – король улыбался, – или ребёнка?

«Скотина!»

Но Сэйдж вскинула голову.

– Когда рыцарь решает предать короля, я всякий раз думаю, была ли в том вина рыцаря… – она с удовольствием подняла брови, – или короля?

Бенедикт побледнел, а у Тристана сердце пропустило удар. Тот самый рыцарь, который подбодрил его.

«Она настолько очаровательна, что даже Славного гвардейца переманит на свою сторону?»

Тристан взглянул на её щёчки, на лукавый вид, на то, как тихо вращаются у неё в голове колёсики, собирая новый план.

Да. Эта женщина убедила бы кого угодно бросить вызов хоть времени, если бы ей понадобилось.

Сэйдж, не заметив влечения в его глазах, подалась к нему и прошептала:

– Готовьтесь убегать.

Не успел он ответить, как Сэйдж завела руку за спину и вытащила что-то из-за пояса платья – раньше Тристан не замечал. Он всмотрелся и с изумлением понял, что это такое. Пачка бумаг – писем, подписанных и датированных одной и той же размашистой подписью, едва различимой внизу.

Нура Сэйдж.

– Ты ошибаешься насчёт моей матери и скоро поймёшь, если ещё не понял, что крупно ошибаешься на мой счёт.

Тристан потянул Сэйдж за руку, увлекая к террасе, пока она не выдала ничего больше, пока Бенедикт не увидел писем, пока она не преступила черту, – он знал, какой опасности она уже подвергает себя. И голодный блеск в глазах Бенедикта лишь подтвердил это.

Всё равно он не смог сдержать усмешки, когда Сэйдж с улыбкой помахала рукой, сверкая глазами:

– Счастливой охоты, король Бенедикт.

И они бросились бежать под яростные вопли своего правителя.

Глава 11

Эви

Рискуя жизнью, они сбежали по лестнице, промчались по дворцовому саду и оказались на опушке Орехового леса, а знакомый свист стрел преследовал их. Эви споро двигалась в темноте, огибая деревья и перебираясь через изгороди, а Злодей всю дорогу от неё не отставал.

Она бы сочла это милым и даже интригующим, только Злодей больше не двигался так, как она привыкла: будто весь мир склоняется перед ним и подчиняется. Напротив, он еле шёл, будто время, проведённое в плену у короля, так измучило его, что теперь осталось только броситься в пропасть и надеяться на лучшее.

Когда Эви это поняла, её охватили гнев и желание защитить, и эти чувства едва не принудили её развернуться, чтобы врезать дорогому правителю по башке железной палкой.

«Погнула бы ему дурацкую корону», – маниакально подумала она.

– Какие бы планы ты не строила, перестань. Кусты пугаются одного твоего вида. – Тристан, тяжело дыша, выпрямился, Кингсли изо всех сил цеплялся лапками за его плечо. Они шли вдоль опушки, стараясь не топать и не повышать голоса, чтобы не выдать гвардейцам своё местоположение в полумраке. – Сэйдж, глупо было так дразнить короля. Сама себе мишень на спину повесила.

– Думаете, лучники целились именно туда?

Она собиралась просто пошутить, развеять напряжение, успокоить пульсирующую на его шее жилку, но это была очень крупная, очень опасная ошибка.

Ей почти не было видно его глаз, но она заметила, как они вспыхнули, когда Злодей в два широких шага подошёл, навис над ней и прошипел:

– Угроза твоей жизни – это не шутка. Совсем нет.

Эви раскрыла рот, ей оставалось лишь моргать, а смятение и насторожённость вились вокруг, как пчёлы-убийцы. Слушая, как они жужжат в ушах, она уточнила:

– Почему?

Из бешеных глаз Тристана вдруг резко ушла вся жизнь, взгляд мгновенно стал спокойным и безразличным. У Эви закружилась голова, эта перемена жалила, будто те самые пчёлы-убийцы.

Она покачала головой:

– Ладно. Забудьте. Глупый был вопрос.

Она зашагала быстрее, решительнее. И так много времени потратила.

– Сэйдж, – прошептал он. – Ты что делаешь? Замок в другой стороне.

– Я иду к обрыву.

Тристан подошёл с нечитаемым выражением лица.

– Работать на меня стало совсем невмоготу? – равнодушно поинтересовался он. Эви фыркнула, протиснулась мимо, наступив на юбку, кажется, в миллионный раз. Сердито посмотрела на подол, затем, задумчиво, – на Злодея. Тот вопросительно изогнул бровь, а Эви искренне улыбнулась и приподняла юбку.

– Оторвите.

Злодей и Кингсли синхронно разинули рты, и это было так смешно, что Эви пришлось закусить губу, чтобы не расхохотаться. Кое-как собравшись, она пояснила:

– Я не дойду до замка, если подол так и будет путаться в ногах.

– Может, попробуешь? – выдавил Тристан.

Эви скрестила руки, подняла бровь.

– Чего вы так боитесь, тёмный властелин?

– Боюсь? – Низкий голос скрежетал, как камни.

Кингсли спрыгнул с плеча Тристана, ощутив угрозу – а может, просто неловкость. В бледном свете луны Эви едва различала напряжённую линию челюсти, когда босс опустился перед ней на колени. Взглянула на его тёмную голову, и внутри потеплело.

Тристан с мрачной деловитой целеустремлённостью схватил тонкую ткань и разодрал надвое, оставив юбку по колено. Эви охнула, когда холодный ночной воздух поцеловал её коленки. Немножко захотелось, чтобы босс сделал то же самое.

«Не мечтай о поцелуях босса, Эви!»

«Даже если звучит… очень уж приятно».

Его большая ладонь согревала её обнажённые ноги, пальцы задержались на бедре чуть дольше, чем можно было рационально объяснить.

– Готово.

Эви слышала, как тяжело дышит Злодей. Прямо как она сама.

Она отстранилась, чтобы не сделать чего-то совершенно безумного, например, не схватить его за руку, чтобы вернуть её себе на бедро. Он бы, наверное, оскорблённо отпрянул. Было ли их притяжение взаимным или нет, профессионализм для босса, очевидно, значил больше, чем всякие страстишки, и с этим оставалось только сжиться.

Сжиться, как с вилкой в лёгком.

– Да… Эм, спасибо.

Эви вновь направилась к цели, шагать теперь было легче, а Злодей шёл рядом, выискивая в округе врагов.

– Вот там хорошо бы свернуть в лес. – Он кивнул на чащу. – Оттуда я знаю дорогу домой.

– Сэр, как я уже говорила, я иду к обрыву. – Эви шла с прямой спиной. – У меня есть план. Доверьтесь мне.

Тристан вздохнул, сжал пальцами переносицу.

– Пугающая перспектива. Сэйдж, я настаиваю… – Тут он прервался, с уст его сорвалась быстрая череда ругательств, он подхватил Кингсли и толкнул Эви. – Беги! Быстро!

– Вон они!

Из-да деревьев выскочили гвардейцы, но Эви уже неслась прочь, и без путающегося в ногах подола у неё получалось быстрее.

Она всё мчалась, развевались волосы, липнущие к лицу, как трава к подошвам её тонких тапочек. На горизонте появился край обрыва. Так близко. В ушах грохотала кровь, под ноги ложилась мягкая трава, и вдруг, к её удивлению, рядом оказался босс. Ноги у него были длиннее, а тело сильнее, он мог бы бежать быстрее, если бы захотел.

Но, как и в первую их встречу, он подстраивался под неё.

Эви проглотила ком в горле и схватила босса за руку. Край обрыва был всё ближе. Тристан спросил с легчайшим намёком на сомнение в голосе:

– Значит, прыгаем?

Он без единого вопроса сиганул бы вслед за ней со скалы.

И Эви поняла, что любит его. Прямо там, прямо тогда.

Ей оставалось лишь надеяться, что последний кусочек плана сработает…

Они добежали до края, и Эви, не останавливаясь, закричала:

– Держись за руку!

Он лишь стиснул пальцы, и они прыгнули вместе. У Эви сердце ушло в пятки, она подавила крик. Угроза смерти ветром ударила в лицо, а потом…

Оба приземлились на что-то чешуйчатое и фиолетовое.

– Пушок!

Дракон был на месте.

У них получилось.

Эви рассмеялась, и они взмыли с обрыва в небеса. Управлял драконом Блэйд, остальные в полной безопасности сидели у Пушка на спине. Дракон пролетел над озадаченными гвардейцами, и пассажиры помахали им руками.

– Долго вы! – заметила Татьянна, которая махала вопящим внизу рыцарям розовым платочком.

– Господа! – отсалютовал Блэйд.

Бекки ничего не сказала, лишь подняла бровь и скинула вниз большой камень. Блэйд с Артуром прыснули со смеху. Над последним хлопотала Клэр.

Они летели по ночному небу, вопли гвардейцев затихли вдали, вокруг ярко мерцали звёзды.

Всё казалось почти нереальным, словно между ними и безбрежной ночью ничего не было. Эви охватило такое облегчение – «Мы все здесь; всё хорошо», – что она не сдержалась и вновь рассмеялась, а ветер приятно трепал ей волосы.

– Как красиво, – выдохнула она.

Босс молча сидел рядом, но теперь хрипло ответил, так и не выпустив её руку:

– Очень.

Она обернулась: он глядел на неё.

Она улыбнулась – не так широко, как раньше, нежнее. Некогда хрупкое, сердце её окрепло и теперь разрывалось от мысли, что все они вместе, что все спасены. Для Бесславной Гвардии была разработана своя стратегия отхода: с тоннелями, маскировкой и, может, несколькими фейерверками. Оставалось только надеяться, что все гвардейцы тоже выберутся без потерь.

Блэйд зевнул и потянулся.

– Думаю, после таких приключений все более чем заслужили выходной. – Он поиграл бровями в сторону босса. – Оплачиваемый.

Злодей выпустил руку Эви, и она покосилась на него.

– Никаких выходных, пока не выясним, что делать с гиврами, – мрачно ответил он.

Бекки выпрямилась, очки сползли на нос.

– Что вы имеете в виду? Они сидят себе в клетке.

Злодей покачал головой:

– В том-то и проблема. Мы не знаем, какие природные последствия нас ждут, если мы оставим их там надолго. Неведомая болезнь может оказаться только началом.

«Боги, мне не приснилось. Всё было на самом деле».

Просыпаясь в гробу, Эви слышала речь короля, но надеялась, что отравленный разум придумал эту ужасную ложь. Неведомая болезнь, «Сказ о Реннедоне», уходящая магия, обречены на гибель. У неё закружилась голова, до тошноты.

– По крайней мере, разделим их, – продолжал босс, не замечая тревоги в тихой улыбке Эви. – Если они пробудут вместе слишком долго, природа возьмёт своё, а держать в плену ещё и их детёныша, если самка забеременеет, – слишком рискованно.

Блэйд застыл.

Татьянна поёрзала, коснулась руки Злодея.

– Ох, грешный пустырь… У нас для тебя, кажется, плохие новости.

Глава 12

Злодей

Примерный план Тристана на следующее утро выглядел следующим образом:

1. Принять ванну.

2. Ознакомиться с докладами о том, что происходило в его отсутствие.

3. Постараться не думать о бёдрах Сэйдж.

4. Убить Гушикена.

Первые два пункта он выполнил, третий – провалил, оставался четвёртый.

– Я не виноват, – бурчал Блэйд, кидая паре гивров куски говядины.

Самец с ярким разноцветным окрасом проводил мясо взглядом, но предложил серо-коричневой самке насытиться первой. «Какой благородный, – подумал Тристан, закатывая глаза. – Она же ест за двоих».

Он сжал кулаки. В тёмном подвале он нервничал и психовал. Прутья клетки возвращали его в прошлое, в ту клетку, где он просидел несколько дней без проблеска надежды. Вероятно, поэтому он был столь нетерпелив, а ещё потому, что так плохо не спал ни разу в жизни. Вернувшись в замок, он приказал всем отправляться в постель, невзирая на протесты Сэйдж. Она коснулась его руки, как-то непонятно посмотрела не него и спросила, хочет ли он поговорить. Пришлось уйти, пока он не натворил дел – например, не уволок её в свою кровать, чтобы заняться там совсем не разговорами. Он решил, что утром, на свежую голову, будет легче думать.

Утро наступило стремительно, а он не только не отдохнул, но ещё и кипел от злости.

– Мне плевать, ты виноват или боги небесные! Если самка родит малыша у нас в подвале, нам конец! – вопил он.

– Малыши гивров называются птенцами, – сообщил Гушикен, затем вдруг вытаращил на босса янтарные глаза и замер с очередным куском сырого мяса в руке. – Думаете, если оставим птенца, начнётся новая эпидемия?

Тристан мрачно покачал головой.

– Нет, мне кажется, в отместку за малыша Судьба устроит что-нибудь куда хуже…

Затрещали факелы, Блэйд вздрогнул и кинул кусок говядины в клетку.

– Мне определённо не хватало ваших мрачных пророчеств, сэр. Пока вас не было, моим ночным кошмарам было нечем питаться.

Тристан снова закатил глаза:

– Очень смешно.

– Если вы так волнуетесь, давайте просто выпустим их.

Тристан обдумал эту возможность, но так рисковать было нельзя. Славная Гвардия переворачивала весь Ореховый лес в поисках Маньяк-мэнора, гивров и Сэйдж. Замок, по крайней мере, был спрятан за надёжной завесой, но, если выпустить гивров, они окажутся беззащитны.

– Вручим Бенедикту ровно то, чего он хочет, а я лучше сердце себе вырву, чем пойду на это. – Злодей провёл рукой по волосам, едва не выдрав пару прядей. – Сколько у гивров длится беременность?

Гушикен нервно хохотнул.

– Ээ…

Тристан ощутил, что голова сейчас взорвётся.

– Ты не знаешь? – рыкнул он.

– Пока, – уточнил Блэйд, улыбаясь так, что злиться на него у Тристана не получилось.

Будто по зову нарисовался Кингсли, снова в короне, и запрыгал перед Блэйдом земноводным щитом. Тристан поднял бровь, встретил ровный золотой взгляд друга и вздохнул.

– Выясни, Гушикен. Или найду другого «эксперта».

Кингсли поднял табличку. «ГРУБО».

Тристан кивнул ему:

– Спасибо, очень ценно.

Лягух в отчаянии покачал головой.

Блэйд рассмеялся, подхватил Кингсли, посадил его себе на плечо и прислонился к стене, скрестив руки.

– А когда выясним, сколько времени у нас до взрыва этой бомбы, – он кивнул на самку, – что тогда?

Тристана продрало морозом.

– Тогда я пойму, сколько времени у нас есть на то, чтобы уничтожить все надежды Бенедикта на исполнение пророчества из книжки сказок Реннедона.

Брови Блэйда взмыли к потолку.

– Так это не напоказ было? Король говорил всерьёз? Я думал, эта книжка – просто басенки, чтобы дети слушались. Отец применял её, чтобы я не воровал печеньки после ужина. Рассказывал, что, если я буду таким жадиной, в королевстве иссякнет магия. Мне всегда казалось, что для детской книжки она чуток мрачновата, но даже не думал, что в ней правда.

«Сказ о Реннедоне» был крайне редким текстом, о котором многие годы ходили самые разные слухи, так исказившие правду о нём, что большинство в итоге о самой книге даже не подозревало. А те, кто видел этот текст, считали его способом укрощать детишек, как папа Гушикена.

Выходило, что в самых тёмных сказках содержалась самая чистая правда.

Тристан тоже думал, что всё это ложь, но за дни своего заключения в темноте успел поразмыслить над временем, проведённым с Бенедиктом, и тем, как король стал одержим внутренними механизмами магии. Он вспомнил, как, ещё будучи учеником короля, искал для него людей и животных, не зная зачем. Как гвардейцы недавно сплетничали о том, что эта сказка распространяется по королевству – впрочем, тогда он не придал этому значения. Что гивры – дети Судьбы, а неуправляемая сила матери Эви оказалась… магией звёздного света. Десять лет назад монарх рассказывал, что в королевстве наконец-то обнаружился этот дар и что это очень поможет в его деле. Тогда Тристан ещё не знал, что речь шла про маму Эви. Знал бы – может, смог бы остановить… Может, спас бы Сэйдж от мучительной потери всего, что у неё было.

Он тяжело-тяжело вздохнул и ответил на повисший в воздухе вопрос Блэйда.