Звёзды на потолке, или Я скажу тебе об этом завтра

В общем, дел столько, что глянуть в гору было некогда. Обязанности распределили. Диана со своей семьёй занимается платьем, парикмахером, фотографом и лимузином. Семья Бориса – рестораном, кухней, тамадой и музыкой.

Как-то так случилось в жизни Дианы, что настоящей близкой подруги у неё не оказалось. Приятельниц было полно, а вот задушевной подруги нет. И тут, к удивлению самой Дианы, она подружилась с девчонкой Надей, которая работала офис-менеджером или по-простому, секретарём в её новой конторе. За такое короткое время Надюха стала по-настоящему очень близким человеком, всё ей подсказывала, всюду с ней бывала. В общем, Диана предложила Наде быть свидетельницей на её свадьбе, и девушка охотно согласилась. Даже сюрприз, который захотела Диана всем преподнести, являлся Надиной идеей.

Ресторан сняли рядом с квартирой, которую арендовали молодые, и отдел ЗАГСа был тут же в этом районе. Поэтому Диана решила, что в лимузине к отделу отправятся без неё, а она подъедет к зданию бракосочетания эффектно – с сюрпризом. С каким, никто не знал, даже её родители. Диане так хотелось красивой свадьбы, чтобы запомнилась на все годы, и чтобы её жених оторопел от такой красоты.

Поэтому, платье у неё было необыкновенным. Ослепительно белым, узким в корсаже с открытыми плечами, и пышной капроновой юбкой, сзади длинной до пят, а спереди короткой до середины бедра. Фата тоже была белоснежной, пышной, сверху присобранной к веночку из нежно-розового флёрдоранжа, длинной до попы и двухярусной. На ногах же сидели белые кожаные, выбитые, словно вывязанное крючком кружево, летние низкие сапожки на низкой подошве без каблука.

Все, кто находился возле здания ЗАГСа, да и не только возле, а вообще, вокруг на улице, открыли рты, когда увидели, как на огромном белом коне с длинной белой шёлковой гривой, восседает прекрасная золотоволосая девушка в ослепительном свадебном наряде. А под уздцы ведёт коня красивый молодой мужчина в рыцарском убранстве. Не передать словами, какой красоты была эта картина. У Бориса челюсть отвисла. Он чуть не свалился со ступенек в своих туфлях на высокой платформе. Да и не только у него одного. С отвисшей челюстью были все, кто созерцал эту красоту. Да, уж удивила, так удивила. Реакция была ожидаемая – сначала полнейшая тишина, а потом громкие возгласы одобрения и оглушительные аплодисменты. Многие посторонние люди фотографировали Диану на свои телефоны. Успех девушки был оглушительным. И завершилось такое удивительно красивое действо обручальным кольцом с бриллиантом в два карата на тонком пальчике руки Дианы.

С этой минуты всё пошло как по маслу. Сама свадьба была небольшой, но очень праздничной, весёлой и душевной. Гостей было человек пятьдесят. Двадцать со стороны невесты, и тридцать со стороны жениха. Может, со стороны невесты было бы и больше приглашённых, но так оказалось, что сама свадьба праздновалась в столице, многие из родного города Дианы не смогли приехать. Присутствовали близкие столичные друзья родителей Дианы, хорошо знавшие и любившие девушку, да сотрудники с новой работы, это – Надюха со своим мужем, Маргарита адвокат с которой Диане предстояло тесно работать, да сам начальник с женой. Поэтому, Диана себя не чувствовала одиноко и без друзей. Да всё было отлично. Во время подготовки к свадьбе, Диана ощущала себя настоящей принцессой. Как в сказке. Примеряла платье, выбирала цветочки, простыни для брачной постели, и эта сказка продолжалась и сейчас.

Так получилось, что ведущего и диджея выбрали по совету Надежды и не ошиблись. Нужен был именно ведущий, а не тамада, чтобы избежать пошлых конкурсов и глупых тостов, которые так все привыкли видеть на свадьбах, и которые так всем не нравились. Так и получилось. Ведущего звали Виктором, а он, в свою очередь привёл замечательного диджея Сеню. Парень знал, какую музыку нужно играть на свадьбах, исполнял все их заказы, сам был таким же весёлым и заводным, как и ведущий Виктор. Оба парня были к тому же ещё и очень симпатичными ребятами. К ним ещё добавили и фотографа Настю. Удивительная молодая женщина, очень симпатичная, дружелюбная, жизнерадостная и знающая свою работу досконально. Сама съёмка торжества прошла непринуждённо, почти незаметно, Настя не путалась под ногами, казалась совсем невидимой, а это главный критерий фотографа – быть незаметной. В итоге фотографии получились супер, все гости и сама Диана с Борисом от фоток были в невообразимом восторге.

И парни постарались на славу. Не без того, что во время вечера менялись какие-то планы, новые пожелания, но ребята, не суетясь и не нервничая, сразу ориентировались на изменение настроения. Они тут же создавали нужную атмосферу. В соседнем зале ресторана тоже отмечали какое-то событие, так что, под конец все гости переплелись между собой, и кто уже поздравлял Диану, свои или чужие, девушка даже не понимала. Вечер прошёл на все сто! Главное, никто не напился и не подрался. Кроме жениха, разумеется. Борис был настолько пьян, что еле держался на ногах.

В начале вечера, при тосте «Горько!» Диана млела от поцелуя Бориса. Жар разливался по всему телу и подгибались ноги. Ещё бы! Они же за последние три недели редко оставались наедине, а когда оставались, то любовных ласк почти не происходило – решались свадебные вопросы, да и родители Дианы рядом. Какие уж тут ласки.

И теперь, при поцелуях под вопли «Горько!», Диана мечтала о первой брачной ночи. В её глазах стояли розовые простыни и она с Борисом, лежащие голыми на этих простынях. Так уж получилось, что в свадебное путешествие молодые должны вылетать рано утром на следующий день после свадьбы, поэтому мечты Дианы сбывались: свою первую брачную ночь она получала на своей постели и на своих розовых простынях. Только вот появилась неожиданная загвоздка – Борис был вдрызг пьян. Её новоиспечённый муж просто не держался на ногах.

Хорошо, что в доме есть лифт, иначе Диана не смогла бы дотащить Бориса до квартиры. В лимузине он, посапывая и почмокивая, пытался ещё как-то поласкать Диану, грубо хватаясь за её груди. А вот уже дома это был кошмар. Казалось, что Борис протрезвел, потому сразу же у открытой входной двери начал целовать и зажимать Диану. Но девушке не хотелось лишиться девственности вот тут, прямо на пороге. Ей хотелось красивой любви на супружеском ложе, тем более, что она вся дрожала от страха. Ну, не то, чтобы от страха, а от предстоящих событий.

Пока Борис где-то шарился по кухне в поисках ещё какой-то выпивки, Дианка быстро побежала в спальню, разделась и, приняв легкий душ, улеглась голой под свои роскошные розовые простыни в ожидании значимых перемен своей жизни.

– А, ты уже в кровати, моя милая жёнушка, – не заставил себя долго ждать Борис. Он, пошатываясь, вошёл в спальню со стаканом виски в руках. – Уже голенькая и ждёшь меня?

Не прося у Дианы ответа, Борис, поставив стакан на тумбочку, начал раздеваться. Зрелище было не из приятных. Пьяный, взлохмаченный, шатающийся, не слушающимися руками парень сначала расстёгивал сорочку, но ничего из этого не получилось. Тогда Борис просто разорвал её безжалостно и принялся за брюки. Стянул он брюки вместе с трусами, оголив при этом свой мягкий, болтающийся сморщенной сарделькой, с бледной открытой головкой член прямо перед взором Дианы. И всё это при ярком свете галогеновых ламп. От смущения Диана зажмурилась, ведь она видела обнажённым Бориса только в сумрачном освещении, а чтобы вот так, откровенно, при ярком свете, для неё это было впервые. «Может, свет притушить», – подумала Дианка. Но какой там, Борис снимая свою амуницию, так завертелся на ногах, так выкрутился, что плюхнувшись на кровать, очутился лицом как раз между её расставленными ногами, сорвав при этом и простыню, под которой пряталась Диана. И всё было бы ничего, если бы он тут же не захрапел, сверкая при этом ярким белым пятном оголённых твёрдых ягодиц. А уж какие они твёрдые, Дианка помнила это очень хорошо.

Девушка, полежав несколько минут, поняла, что муж будет так спать до самого утра. Что его даже из пушки сейчас не разбудишь. Пришлось Дианке, кое-как перевернув его, тащить Бориса за плечи, чтобы полностью уложить на кровать. Она его дораздевала нервно, с остервенением и злостью. Нервными рывками срывала с ног и носки, и брюки с трусами, однако хорошо при этом разглядев его тело. И, к своему удивлению, обнаружила две очень неприятные наколки на его ногах. На правом бедре был наколот распростёртый в полёте орёл, а на левой голени сбоку огромный крест, обвитый змеёй, и надпись – «Вот где тишь и нет конвоя». Ужас! Ещё год назад это были нормальные ноги, а теперь в такой бандитской наколке. Как она раньше этого не видела, девчонка сама не понимала. «Наверное, это свежие наколки», – с сожалением подумала Диана. Но что уже сожалеть, нужно было всё рассматривать до свадьбы, а не после. Сделав вывод и надев ночную рубашку, Диана заснула под оглушительный храп Бориса – рассерженной, нетронутой и девственной.

И их гармонии гортанное рычание

Полёт на остров Мадейра Диана перенесла с трудом. Не в физическом отношении, а морально. Лететь предстояло долго, через Францию, поэтому поразмыслить и прийти к окончательному решению ей вполне хватало времени. Это утро, их первое супружеское утро, Диана запомнит навсегда. Ей даже в голову не могло прийти, что она вот так скоро может столкнуться с мужским эгоизмом в самом извращённом виде.

Это произошло как раз в тот момент, когда нужно было просыпаться, потому что у них были билеты на самолёт на ранний рейс. Её организм находился весь такой расслабленный, в ночной ещё истоме, в лёгкой дрёме, когда она неожиданно почувствовала , что лицо закрыто ночной рубашкой, а её ноги кто-то сильно раздвигает и что-то твёрдое и неприятное между ними просовывает. Причём, всё это проделывалось с грубой поспешностью и слюнявым сопением. Ничего не соображая спросонья, Диана попыталась стащить рубашку со своего лица. Ей бы надо было начинать не с этого, а сначала как-то извернуться от крепких ног насильника. Но кто же мог подумать, что насильником окажется собственный муж. Так, с рубашкой на лице и ничего не видя, Диана продолжала сильно сопротивляться. Но куда там! Даже самый слабый мужчина будет всегда сильнее самой сильной женщины. А Диана никогда сильной в физическом смысле этого слова не была. Да и Борис, несмотря на его невысокий рост, всё же слабым ипохондриком не выглядел. В общем, сопротивление несчастной Дианы было сломлено беспощадно. Его твёрдые колени упрямо шли к своей цели. Он ей раздвинул ноги настолько широко, насколько легко и беспрепятственно мог своим вздыбленным копьём добраться до запретной преграды и сокрушить оплот девственности. А тяжёлое тело мужа давило так, что Диана не могла под ним ни дёрнуться, ни пошевелиться. И это всё при закрытом лице.

Для такого грязного вторжения Диана не была подготовлена. Между ног у неё было сухо, как пустынном гроте, поэтому его зверское орудие поразило её с такой болью, с таким скрежетом и упорством вошло в неё, что новобрачная чуть не потеряла сознание. Ну почему, почему она не надела трусики? Это наверняка помогло бы ей остановить Бориса. А потом, ласками и убеждением они бы вместе справились с девственной преградой, и Диана не почувствовала бы такой нестерпимой боли. Но сейчас это не было нежным вторжением любящего мужа. Это было жёсткое вторжение обезумевшего самца, учуявшего запах самки.

Борис входил и входил в Диану со зверским рычанием, словно обезумел. И чтобы она ещё больше для него открылась, он поднял её ноги и обвил ими себя вокруг талии. Диана была им заполнена полностью. Ей казалось, что его член вот-вот сейчас проткнёт её насквозь, и она погибнет под его беспощадными ударами. Мало того, Борис сильно теребил её груди, хватая ртом один сосок и больно его кусая, а другой нестерпимо щипая грубыми пальцами. Хорошо, что пытка эта продолжалась не так долго, как об этом имела представление сама Диана. Испустив, наконец-то, последний крик, Борис, содрогнувшись всем телом, размяк на молодой жене, потом слез с неё, стянул с головы Дианы рубашку и, накрыв её расхристанную плоть, произнёс брезгливо:

– Укройся!

Диана натянула на себя розовую простынь, любовно ею выбранную, повернулась на бок и тихонько заплакала. Не так она мечтала потерять свою девственность. В мечтах её лелеяли, ласкали, гладили её нежное сокровенное местечко. Даже целовали. Да, целовали, потому что она читала об этом в эротических романах. А тут простой грубый зверский секс. Ни о какой нежной трогательной любви и ласки разговора не было. Была простая мужская похоть.

Диане ничего уже не хотелось. Не хотелось никакого медового месяца. Никуда не хотелось лететь. Хотелось домой. К папе с мамой. Но к её удивлению, она почувствовала, как Борис поцеловал её в затылок.

– Ну что ты, Мышка, – нежный ласковый голос никак не вязался с его грубыми поступками, – успокойся и не плачь. Так бывает со всеми девственницами. В первый раз всегда больно, но потом я подарю тебе райское наслаждение. – И Борис, больно шлёпнув Диану тяжёлой рукой по её мягким ягодицам, громко и радостно рассмеялся.

«Видно рай в нашем представлении имеет разную интерпретацию», – горько вздохнула Диана.

И вот теперь, сидя в самолёте Диана мысленно рассуждала, ведя откровенную беседу сама с собой. Чувствовала она себя отвратительно. От грубых рук мужа груди болели, от его зубастого рта соски напухли, а от его настырного члена между ног саднило. Неужели в его представлении женщину нужно добиваться именно так – грубо и остервенело. Хотя, остервенелости Дианка-то и не видела. Весь процесс соития был для неё закрыт подолом ночной рубашки. Что выражало его лицо – наслаждение или остервенелость, а может и садизм, Диана не видела. Она только слышала его стоны, вздохи и победный крик самца над, растерзанным им же, телом самки. Вот и всё.

Но мысли у неё в голове роились двоякие. То, что происходило у них дома наедине, было одно. Сейчас же перед глазами девушки стояла совсем другая картина. Борис дал ей ласковое прозвище «Мышка», хотя Диана не совсем понимала, как можно рыжей девчонке дать такое имя – рыжая Мышка, что ли? Нежно за ней ухаживал. Не отводил любящий взгляд. Постоянно интересовался, как она переносит полёт, ведь Диана в своей жизни ещё ни разу не летала. Они сидели в самолёте, держась за руки, как самая любящая пара на свете, и никто, глядя на них, не усомнился бы в любви мужа к своей жене. Невероятное перевоплощение!

Диана смотрела на своё обручальное кольцо с бриллиантом в два карата и думала, на хрена ей такое кольцо если она всегда будет плакать от соития со своим мужем. Да на хрена ей и такой муж. Но, с другой стороны, нечего ныть. Сама виновата. Чтобы иметь желанного мужа, о каком она мечтала, нужно было не прятаться от ребят, а встречаться хотя бы с кем-нибудь. Тогда можно было бы иметь представление, кто тебе нужен. А так, из кого выбирать, если никого не знала? «Наверное, все мужчины одинаковые, – после долгих размышление сделала вывод Диана, – только никто из женщин не рассказывает. Все молчат в тряпочку». Будет молчать в тряпочку и она.

И начались семейные будни. Днём Борис был очень внимателен. Даже интересен. Они везде путешествовали по острову, получая огромное удовольствие. Несмотря на июль, самый жаркий летний месяц, погода на Мадейре щадила отдыхающих. Море было бархатным, солнце ласковым, кухня дарила вкусные блюда, да и сами местные жители прекрасно относились к отдыхающим на их острове. Ребята не покупали туристической путёвки, они сняли дом на побережье, и наслаждались отменным отдыхом. Всё было прекрасно, кроме ночных ласк.

Диана стала постепенно узнавать своего мужа. Что ему нравится, а что не очень. Ему нравилось, когда она его хвалила, когда угождала ему, не перечила. Ставила его желания перед своими. Но, когда спорила, отстаивая своё мнение, ему это совсем не нравилось. Иногда ей казалось, что он очень сильно сдерживается, чтобы не ударить её. Порой она чувствовала, что ещё чуть-чуть, и желание ляснуть её по физиономии одержит верх. Диана старалась не доводить ситуацию до такой критической точки, поэтому, видя, что Борис закипает, она сразу же старалась идти на попятную.

То же происходило и в постели. Восторженные дневные впечатления сменялись дикими безудержными пытками. Ни о какой нежной прелюдии не могло быть и речи. Борису не нравилось долго заниматься любовью. Он не ласкал Диану поцелуями. Так, несколько раз послюнявит своими губами её губы и всё. Не очень нравилась ему и Дианина грудь. Как потом догадалась сама Диана, она его сильно раздражала, поэтому Борис тискал груди с остервенением, хватая их руками, таская в разные стороны, будто футбольные мячи, дергая за соски, вытягивая их пальцами, разминая, словно мундштук папиросы. От таких, раздражающих и Бориса ласк, и не очень приятных для неё самой, соски у Дианы превращались в натруженные красные пухлые кнопки, похожие на кнопки от допотопного пульта управления. Ей было даже стыдно смотреть на свою грудь. Иногда Борис их сосал и покусывал, тогда соски Дианы приобретали вид припухшего конуса с круглой набрякшей маковкой и торчали, словно антенны на голове инопланетянина. Но мужа это ещё больше раздражало, и он, бросив соски, поворачивал Диану на бок, и, широко раздвинув её бёдра с ягодицами, как бы освобождая себе дорогу в долгожданную плоть, резким и жёстким толчком входил в недра Дианы. Он с силой прижимал её открытые бёдра к своему кучерявому паху, со стоном наслаждения втискивался в её сжатое лоно, словно насаживал жену на свой гордо торчащий и взбудораженный член.