Звёзды на потолке, или Я скажу тебе об этом завтра

– Да, нечего переживать, – воскликнула мама и толкнула локтем в бок притихшую Диану. – Я чего-то такого и ожидала от этого шибздика.

– Ну что ты называешь его всё время шибздиком, – возмутился папа, – он, между прочим, спрашивал у меня разрешения ухаживать за нашей дочкой.

– Ха, спрашивал, – возмутилась мама. – какой-то пещерный век. Сейчас парни ни у кого ничего не спрашивают, а берут и встречаются. Он бы ещё у тебя денег попросил на это ухаживание. А ты бы дал. Ты же у нас щедрый человек.

– Да, дал бы, – отбрил папа.

– А он бы взял и не побрезговал, – ехидно улыбнулась мама. – Да и зачем вообще эта мелюзга нужна нашей дочери? – продолжала возмущаться мама.

– Он мне нравится, – втиснулась в спор Диана. – И мне кажется, я его люблю.

– Ну как можно любить недоросля? – возмущению мамы не было границ. Она, выйдя замуж за мужчину, старше её на десять лет, не понимала, как можно влюбиться в малолетку.

– Дорогая, ему уже почти двадцать лет, – защищал сына своего друга детства папа.

– Вот, именно, – презрительно скривила губы мама, – почти!

Диана, слушая перепалку родителей, тоже думала, что ей уже почти двадцать два года, она почти поцеловалась, и почти заимела парня. Но когда же она по-настоящему будет встречаться с молодым человеком вот так, до судорог в коленках, до ума помрачения с ним целоваться, как целуется её подруга Ирка, и делать ещё всякие, положенные её возрасту, непристойности. Самое обидно, они даже не успели обменяться номерами телефонов. На пляже телефон на фиг не нужен, а теперь, сидя в машине, Дианка думала, что уже поздно о чём-либо сожалеть. Она, конечно, могла бы попросить папу достать ей номер Бориса, но гордость не позволяла этого сделать. Как бы там ни было, парень должен проявлять инициативу, не девушка.

Они приехали домой. Через пару недель в институт. Заключительный год. Диплом. И она свободна. Где Диана будет работать, она уже определилась. Собственно, её определил папа.

– Ты училась на бесплатном факультете, – заявил он безапелляционно, – поэтому должна отработать за это государству.

– Но сейчас нет такой отработки, – заныла Диана. Она совсем не хотела идти в какую-то неизвестную ей государственную контору и заниматься государственной защитой каких-то обвиняемых.

– Да, сейчас нет, но так было у меня. Поэтому, ты пройдёшь ускоренный курс молодого бойца, – и папа потёр руки от удовольствия за принятое им решение. – Я уже договорился.

– Но я думала, что буду работать в твоей юридической конторе и набираться настоящей юридической практики у тебя и твоих сотрудников, – возмущалась Диана.

– У меня – хорошо, но в городской коллегии адвокатов – лучше. И не спорь. Там тебя натаскают по всем вопросам. Это уже решено. Я договорился со своим другом. Он – председатель коллегии. Он тебя возьмёт в свой коллектив. Поработаешь бесплатным адвокатом, наберёшься опыта, и тогда ко мне – милости прошу.

– Это какой-то изощрённый метод воспитания, – пробурчала себе под нос Диана. – ну чем плох опыт в твоей конторе.

– Да ничем, – отозвался папа. – Просто у меня с тобой будут носиться, как с писаной торбой. Ты же дочь босса. А там ты будешь простым рядовым сотрудником, с которого будут требовать по полной программе. Без оглядки на родственников. Неужели не понятно? – и папа пожал плечами. – Быстрее станешь самостоятельной.

Конечно, папа был прав. Поэтому, Диана забыла о Борисе, и с головой окунулась в учёбу.

Но сам Борис, как оказалось, про Диану не забыл, и буквально через несколько недель у девушки получился телефонный роман. Они часами разговаривали, огромными простынями переписывались, писали всякие друг другу любезности, посылали фотки и в итоге их такого бурного «онлайн» общения Борис пригласил Диану к себе в столицу отметить новогодние праздники.

Для Дианки это было большим событием. Наконец-то она познакомится с родителями любимого человека, вольётся в их семью, узнает про Бориса ещё больше – что он любит, чем дышит. Потрогает руками его любимые вещи, побывает в его комнате, ощутит окружающую его атмосферу. Она с блаженным выражением на лице выбирала ему и его родителям подарки, а мечты, которые выстраивала она всё время, просто зашкаливали у неё в голове. Розовые очки, которые она пыталась примерить тогда, на отдыхе, в данный момент прочно подцепились ей на нос, и уже здесь в родном ещё городе, с этой минуты Диана стала видеть всё только в розовом цвете.

Любовь в розовом цвете

Такой пышной зимы Диана давно не помнила. Сутками мела беснующая метель, что даже останавливались трассы. Вдоль дорог устраивались пункты обогрева. Застрявших и запорошенных снегом водителей спасали целые бригады спасателей. Автобусные рейсы отменялись по всей территории, куда запустил свою снежную лапу беспощадный циклон. Поэтому, в столицу Диана поехала на поезде. Единственный вид транспорта, ходивший в это время без перебоев.

На столичном вокзале Диана Бориса сначала даже не узнала. К ней направлялся улыбающийся лысый парень с большим букетом красных роз и с широкой, блистая золотом переднего зуба, улыбкой. Как потом оказалось, у Бориса в жизни произошли некоторые перемены. Он попал в ДТП по своей вине – имел некоторое алкогольное опьянение. Сбил пешехода, хорошо, не насмерть. В ходе следствия очутился в сизо, где его интенсивно побили, выбили передний зуб, обрили наголо и набили несколько витиеватых наколок на теле. Дианке бы задуматься в тот момент, сразу сесть в обратный поезд, и махнуть к себе домой, но розовые очки творили своё пагубное дело. Девушка, одурманенная поцелуями (ещё бы, она их так ждала!), расплакалась, жалеючи своего ненаглядного, поняла и приняла всю его ложь за чистую монету, и твёрдо решила, что она своего ненаглядного в трудную минуту ни за что не бросит. А дома их ждали улыбающиеся родители, богато накрытый стол и, к немалому удивление девушки, младшие брат и сестра.

Мать Бориса – Бронислава Каземировна, была маленькой, пухленькой, но очень юркой, молодой и миловидной женщиной. Ей не было даже сорока. Модно одетая, ярко накрашенная, с молодёжной стрижкой, она тут же понравилась Диане. Да что там понравилась, Диана просто в неё влюбилась, ведь та сразу предложила перейти на «ты» и называть её Броней. Чего никогда бы не сделала Дианина мама, которая при первом знакомстве сначала ставила преграду в виде вытянутой руки, и только тогда, когда знакомство переходило в дружбу, только тогда мама могла позволить себе такие вольности. Но Диана сразу почувствовала себя подругой Брони, ведь разница у них в возрасте составляла всего шестнадцать лет.

А вот отец Бориса оказался совсем ему не отцом, а отчимом. Он был высокого роста, худощав и не очень симпатичен. Единственное, что его соединяло с пасынком, это плохое зрение. Оба были в очках. Только у отчима была близорукость, отчего его глаза сквозь очки казались цепкими кнопками, в то время как Борис страдал дальнозоркостью, и глаза его из очков выглядывали глазами испуганного филина.

Квартира была огромной, двухуровневой и богато обставленной. Конечно, строитель торговых центров и жилых комплексов, мог себя обеспечить красивым жильём в красивом жилом районе. А их жилой район был загорожен от других районов металлической оградой, имел свою охрану, бассейн, игровую площадку и небольшой парк с беговыми дорожками. В общем, Диане предоставили гостевую комнату на первом этаже, спальни же хозяев, все четыре комнаты, находились на втором.

Диану окружили таким семейным теплом, такой заботой, что девушка от любви к этому семейству потеряла голову. Особенно к Броне. Та представлялась самой преданной подругой, какой у Дианы отродясь не было. С ней можно было говорить на любые темы, и обсуждать любые вопросы. Иногда девушке казалось, что мать своего парня она больше любит, чем его самого. И когда Борис сделал Диане предложение руки и сердца, та без раздумий согласилась. А напрасно. Всегда нужно думать, и не лететь, сломя голову, в пропасть. Что и проделал с собой Диана.

Розовый цвет не давал девушке нормально соображать. Один раз, в кафе, в компании друзей Бориса, тот назвал Диану скотиной. Она даже не поняла из-за чего. Был какой-то спор, и Диана отстаивала свою точку зрения. Борису это надоело, и он, обращаясь к своему другу Анатолию вдруг зло произнёс:

– Нет, ты видел такую скотину?

Анатолий поперхнулся на слове, а Дианка густо покраснела, и от стыда не знала куда деться. От стыда за своего друга притихла вся компания. Не знал куда деться и Анатолий. Он сделал Борису замечание:

– Кто так разговаривает с девушкой? – возмутился парень.

Но Борис, схватив Диану за руку, потащил к выходу, и на такси увёз домой. По дороге они не разговаривали, и Диана была в твёрдом намерении сразу же уехать домой. Её никто и никогда в жизни не оскорблял. Даже плохих мыслей в её адрес не отпускалось. «О какой любви может идти речь, если он меня называет такими словами», – лились тихие крупные слёзы из глаз Дианы. Но когда они приехали домой, розовый цвет всё ещё доминировал в её цветовом измерении, потому что она дала Броне убедить себя в любви Бориса.

– Подумаешь, скотина, – весело щебетала Броня, нежно и душевно обнимая поникшую Диану. – Разве это оскорбление? Скотина, это же ласковое обращение. Он же не назвал тебя тварью. А скотина, это вполне литературное слово. И очень даже хорошее. Он так тебя назвал от любви, – объявила она заключительное слово.

Диана чувствовала, что она куда-то вязнет, в какую-то чёрную густую жижу-смолу, из которой потом никогда не сможет выбраться. Причём, засосалась уже по пояс. Подсознательно она это ощущала, всеми фибрами души ощущала, но ничего не могла поделать, потому как допустила с Борисом вольности, о которых ей очень стыдно было вспоминать, но и очень сильно хотелось всего этого постыдного.

Как-то глубокой ночью Борис пробрался к ней в комнату. Диана уже спала, распростёртая на постели и раскрытая, потому что в квартире было тепло. Спать Диана любила в коротенькой майке и в маленьких бикини-трусиках. И вот она, вся расслабленная и распластанная, открывает глаза и видит перед собой Бориса в чём мать родила. Диана от такой картины опешила. В комнате было темно, но уличные фонари давали хороший яркий луч в спальню, от этого Борис казался каким-то загадочным голым видением.

Девушка хотела вскочить с кровати, но сильные руки Бориса остановили её. Он подошел к ней поближе, приблизился так, что его восставший член пришёлся прямо к лицу Дианы. Мускусный запах, терпкий, словно болотный мох, обдал парами. Диана застыла, не смея пошевелиться. Ещё когда он вошёл в спальню, она и тогда старалась не смотреть на его нижнюю часть обнажённого тела. А тут, такой огромный причиндал и сразу перед носом. А парень, ни слова не говоря, возбуждённой красной головкой потёрся о Дианины губы.

Диана замерла. Она не знала, что ей делать. Закричать? Но наверху родители. Как они посмотрят на это всё? Не обвинят ли её саму в распутстве? Ведь их сынок младше Дианы, и вся ответственность за их поведение лежит на старшем участнике сего прелюбодейства.

Диана молча ждала продолжения. А Борис, всё так же, в звенящей тишине, без единого слова, взял руки Дианы и положил их себе на ягодицы. Видать, таким образом показывал ей, чтобы она их ласкала. Ягодицы парня были твёрдые, как кирпичи, он вообще сам, несмотря на невысокий рост, был каким-то рельефным и накаченным, хотя тяжелее гитары в своей жизни ничего в руках не держал. Видно, такая уж структура тела.

Самое интересное, что всё это Борис проделывал нежно, не нахально, а как бы вовлекая Диану в свою сексуальную игру. И девушка включилась. Она сначала ласково погладила парню ягодицы, потом перешла к его бархатному мешочку, висевшему у неё перед глазами. Погладила и его. Борис застонал. Видно, Диана доставила Борису удовольствие. Удивительно, но и ей от этого тоже было приятно. Между ног огромным пламенем начал расцветать жаркий цветок. Да так, что маленькие бикини, в которых спала Диана, стали ещё меньше. Ей хотелось их скинуть, но парень не позволил. Он положил на её венерин бугорок свою правую руку и начал осторожно тереть ею по трусам между раскиданных ног Дианы.

Левой рукой Борис держал свой возбуждённый член и медленно и осторожно вводил его Диане в рот. Девушка не знала, что ей делать – открыть рот, не открывать его. Но вспомнив рассказы своих подруг, Диана зажмурила глаза и открыла рот. Маленькая солёная капелька сразу капнула ей на язычок. Диана ничего не соображала, она занималась этим впервые, и как поступать в данном случае, слизывать капельки, не слизывать, не знала. Она держала рот открытым и всё.

– Поиграй им, – прошептал Борис первые за всё это время слова, – пососи его.

Диана поступила так, как просил её парень. Она принялась нежно посасывать тёплый член, облизывая языком его возбуждённую головку. Руками трогать, массировать. В общем, играть с ним, как с какой-то маленькой приятной игрушкой. И игра эта понравилась Диане. Мало того, от пальцев Бориса она так возбудилась, что пик наслаждения у них произошёл одновременно. Она застонала, выгнула спину, взлетела несколько раз куда-то и опустилась обессиленная на прохладные простыни. А Борис тоже вытянулся весь в струну. Потом несколько раз дёрнулся и затих. Какая-то вязкая жидкость излилась Диане на грудь, потому что парень успел вынуть свой возбуждённый жезл изо рта Дианы. Почему, девушка так и не поняла. Наверное, чтобы уж совсем не пугать её таким осязаемым наплывом своих чувств.

И вот теперь, после оскорбительных слов, Диана не могла всё так вот бросить, и уехать восвояси. Её удерживала их общая тайная связь. После того вечера Борис с постоянной регулярностью почти каждую ночь пробирался секретными тропами к ней в комнату, и они занимались таким образом загадочной любовью. Почему-то Борис не раздевал Диану донага, ему хватало ласк девушки и в трусиках, и в маечке. Он почти не касался сосков. Не играл ими. Он просто сквозь майку мял Диане грудь, и ему для возбуждения было этого достаточно. Тер руками её между ног, но опять-таки в трусиках, и этого ему тоже хватало. Но сам он всегда стоял перед очами Дианы во всей своей обнажённой красе аки Аполлон. Он почти не целовал Диану в губы. Вернее, не так, он целовал Диану в губы без интереса. Один раз Борис хотел просунуть свой язык ей в рот, но ощутив во рту толстого слизняка, Диане стало так неприятно, что больше они такое не проделывали. И потому Борис целовался неохотно.

Почему дальше их сексуальных игр дело не шло, Диана догадывалась. Или так ей казалось, что она догадывалась. Она думала, что Борис таким образом хранит её девственность до свадьбы, которую они назначили через месяц после защиты диплома. И не раздевает её потому, что боится с собою не совладать. В общем, чёрте чем она занималась с парнем, и чёрте что было в голове у Дианы. Только не то, что было на самом деле. Это уже потом Диана всё поняла. Весь их заговорческий план – женить Бориса как можно быстрее, и желательно на богатой невеcте.

Борис оставался проблемным ребёнком для матери. Он ей создавал всевозможные проблемы и неприятности. Был с ней невообразимо груб, мог и послать куда подальше. И не всегда литературным словом. Но Бронислава, несмотря ни на что, любила своего старшего сына, звала Бориком и прощала ему все его гадости. Так же сильно Борика любила бабушка, мать Брониславы, она взяла слово со своей дочери, что та никогда не оставит своего любимого сыночка, и хорошо устроит его в жизни. Бронислава такое слово дала, и претворила его в жизнь. Она увидела, какая на самом деле дурочка Диана, и взялась за неё всерьёз. Может быть, даже и эти любовные похождения по ночам Бориса в спальню к Диане были делом рук будущей свекрови, кто знает. Но что без неё ничего в их доме не совершалось, в этом в последствии убедилась и сама Диана.

Конец игры, бросаем маски

После зимнего отдыха в столице, Диана вернулась в двояком настроении. Во-первых, Борис ей сделал предложение, и она, одурманенная льстивыми речами Брони, приняла его. А как не принять, если будущая свекровь всячески пела ей, что она с Бориком прекрасная пара. Что они смотрятся великолепно. Правда, сама Диана старалась обувь на каблуках не носить, а её новоиспечённый жених, наоборот, покупал себе ботинки на высокой платформе, чтобы казаться хоть чуточку выше своей невесты. Это почему-то для него было очень важным.

Во-вторых, Диана никак не могла рассказать любимой мамочке, под давлением каких сексуально-приятных пыток она давала своё согласие. Ведь Борис, единственный мужчина в её жизни, с которым она позволила себе такие вольности, и позволит ли такое с другим мужчиной, девушка в этом глубоко сомневалась. А все её подружки уже давно были замужем. А те, кто не был, не страдали такими комплексами, как она. В общем, круг был замкнут, и отступать было некуда.

Маму Дианы сначала взяла оторопь: неужели её красавица дочь не достойна более состоятельного мужчины. Более красивого. Более самостоятельного. Но глядя на то, как Диана вся светится при разговорах по телефону со своим женихом, мама от неё отстала. Видать, «недоросль» – это её судьба. А «недоросль» вел томные речи по телефону, называл Диану всякими нежными словечками, рассказывал, как он будет её любить до последнего вздоха, и эта дурочка таяла от речей и горела в любовном огне, предвкушая первую брачную ночь. И всё же, как бы там ни было, диплом был защищён на отлично, и свадьба должна была состояться буквально на днях.

Теперь всё кардинально менялось в жизни Дианы. Как договорились стороны, свадьба будет в столице. Жить молодые будут в столице. Значит, и работать Диана должна будет в столице. Дианин отец тут же подключил своих столичных нужных приятелей, и в короткий срок работа дочери была обеспечена в одной частной адвокатской конторе.

Мама тайком утирала слёзы. Она настолько была привязана к дочери, что просто не представляла свою жизнь без неё. Или может материнский инстинкт ей подсказывал, что отдаёт она свою дочечку на растерзание шибздику, кто знает? Но сердце матери билось в тревоге. А может это предсвадебные хлопоты так на неё повлияли?

Билось в тревоге и сердце самой Дианы. Она не могла дождаться свадьбы. Ей так хотелось любви физической, не по телефону, не на словах, что груди её распирало от возбуждения, всё наливалось между ног, набухало и раскрывалось, бутон её чувственности так дрожал от нетерпения, что Диана один раз даже не совладала с собой.

Это случилось буквально на днях, вечером, когда девушка готовилась ко сну. Она зашла в свою комнату, закрыла её на ключ и направилась к кровати с твёрдым намерением посмотреть в зеркало, что же она предъявит своему будущему мужу. Вид полных половых губ уже не удивлял девушку. Она давно к ним привыкла. И то, что она увидела в зеркале, тоже уже её не пугало. Диана выросла и поняла, что изменить ничего нельзя и нужно с этим жить. И сейчас девушка видела и чувствовала, как она возбуждена. Стоило Диане только подумать про Бориса, как её, настроенные на ласку, половые губы сразу же раздвинулись, внутренние влажные складки раскрылись, приоткрыв свою чувственную головку, свою сокровенную жемчужину. Эти внутренние складки были похожи на изогнутые лепестки, припухшие и наполненные желанием. Головка клитора напоминала маленькую блестящую пуговку, и чтобы её лучше было видно, Диана тонкими длинными пальчиками осторожно отодвинула крайнюю плоть, покрывающую клитор. Эти движения ещё больше возбудили девушку. Кровь жаркой рекой заструилась по жилам и со скоростью света устремилась в самый центр Дианиной чувственности. На глазах удивлённой девушки, маленькая блестящая пуговка, наливаясь и опухая, превращалась в нераспустившийся влажный бутон. И это всегда поражало девушку. «Как, – думала она, нежно лаская пальчиком поднимавшуюся головку, – из маленькой невзрачной пуговки распуститься до чувственного бутона? Как может быть такое превращение? Не может! Это невозможно, но это так!»

Девушка уже не могла остановиться. Отбросив зеркальце, она левой рукой дотронулась до своих грудей. Поиграла с ними, и взяв двумя пальчиками за левый сосок потянула его. Ещё раз. Ещё. Тихий стон вырвался из её приоткрытых губ. Но она не услышала его. Она даже не понимала, что стонала она сама. В ушах стоял какой-то межгалактический шум, и она летела сквозь него. Девушка теребила свои соски, мяла свои груди, тёрлась попкой о простыни и понимала, что этих ласк ей мало. Тогда она повернулась на живот, и, выставив вверх попку, раздвинула ягодицы как можно шире. Распласталась так, чтобы можно было легко, со спины, добраться пальчиком до испытывающего жажду плода. Она провела пальчиком между ягодиц и затрепетала. Впервые Диана дотронулась до своей задней ямочки, и от этого прикосновения волна вожделения с ещё большей силой накрыла её. Девушка взяла в руки мягкие полушария ягодиц и стала их сжимать и разжимать, сжимать-разжимать. От таких прикосновений ямочка между ними запульсировала. Запульсировал между половых губ и набухший влажный бутон. Пульсировали соски. Пульсировало всё её тело. О, какое это наслаждение! Диана ласкала пальчиком левой руки такую желанную заднюю ямочку, а пальчиком правой руки набухший и восставший клитор, погружаясь в мягкую, влажную, тёплую мякоть естества. Эта двойная ласка была у неё впервые, и доставляла неземное удовольствие. Вообще ничего не соображая, Диана летала на каких-то неземных качелях, вверх-вниз, вверх-вниз, потом жаркая волна унесла её в неимоверную вышину, и с бешенной скоростью опустила на землю, растворив в медовой сладости блаженства.

Диана лежала распластанная на прохладных простынях словно рыба, выброшенная на берег. Она прерывисто дышала, и видела себя со стороны, понимая, что красоты в этом виде нет. Раздвинутые широко ноги, торчащая и раскрытая попка, выставляющая напоказ карамельную, подёргивающуюся от испытанного оргазма, ямку. А между бёдер раскрытые, до невозможности, полные половые губы, внутри которых подрагивает в изнеможении розовый, истекающий любовными соками, растерзанный бутон. И всё это во влажном перламутровом блеске.

Диане почему-то стало грустно. Маленькая прозрачная бусинка-слеза скатилась по её щеке. Да, она получила удовольствие. Но как ей хотелось, чтобы она получала такое удовольствие от Бориса, а не от своих пальчиков. Диана посмотрела на пальчик правой руки, которым услаждала себя спереди, его запах девушке был приятен. Совсем-совсем не похожий на запах Бориса. «Наверное, – подумала Диана, – так пахнет моя любовь». Это были последние мысли, коснувшиеся чела девушки. Диана тихо вздохнула и погрузилась в глубокий и продолжительный сон. Без видений. Без ласки и без любви.

Через неделю они всей семьёй, включая и бабушку Дианы отправились в столицу для проведения самых значительных дней в жизни девушки. За три недели нужно было успеть купить подвенечное платье, найти квартиру, в которой будут жить молодожёны, ресторан, тамаду, да много чего такого, что касалось и свадьбы, и дальнейшей жизни Дианы. Она давно забронировала номер в гостинице, так что им всей семьёй было где жить эти три сумасшедшие недели.

Квартиру для молодых обе семьи решили пока не покупать. Обживутся, притрутся друг к другу, подумают, какая им нужна квартира, вот тогда и будет решаться вопрос. А пока на общем семейном совете постановили снять жильё. Две мамы, Диана и Борис, объездили много квартир, но больше всего им понравилась квартира на втором этаже в новом многоэтажном доме, который находился рядом с работой Дианы. Кстати, свою юридическую контору Диана с папой посетили сразу по приезду. Сам офис девушке очень понравился. Он располагался на первом этаже дома, который стоял прямо на центральной улице района. Здесь же, по этой улице, находились и всевозможные кафе, куда юристы бегали в свой обеденный час, и огромный супермаркет, где они же покупали продукты и всякую мелочёвку, и маленькие фирмы, бутики, разные конторы. Рядом, тут же, раскинул густую и прекрасную зелень небольшой парк с беговыми дорожками и спортивными мини площадками. В общем, район казался уютным, зелёным и обжитым. Конечно, Диане захотелось жить в этом месте, тем более, что на работу можно было ходить даже пешком. Борис не возражал, и они заключили долговую аренду сроком, пока, на три года.

Квартира была огромной – порядка девяносто метров, и хорошо обставленной. Дверей имелось минимум. Только в спальни и туалетную комнату. Остальное помещение оказалось просторным, светлым и воздушным. Из квадратной прихожей, небольшой, но очень уютной вел широкий проход в огромное пространство, которое вмещало в себя и место для отдыха, и приличного размера кухню. Слева на стене имелись три высоких окна, свет которых просто заливал всё это великолепие. Стены между кухней и остальными комнатами не было. Стеной являлась сама кухонная мебель. За этой мебелью находились три комнаты – две спальни по шестнадцать метров, и большая ванная комната, которая включала в себя и акриловую угловую ванную с прозрачным стеклом впереди, и душевую кабинку, и унитаз, и биде, и стиральную машину, и раковину. Мебель во всех комнатах стояла новая и красивая. В одной спальне имелась невероятно широкая кровать под шёлковым голубого цвета покрывалом и большой шкаф купе. На полу лежал мягкий ковёр в бежевых, голубых, зелёных и розовых тонах. Вторая спальня была оборудована раскладным диваном и простым трёхстворчатым шифоньером светлого дерева. В помещении для отдыха стоял большой диван и два очень удобных кресла цвета топлёных сливок. Современный плазменный телевизор висел почти на всю стену. Между диваном и креслами находился красивый маленький стеклянный столик с великолепной белой вазой. Римские светлые шторы с японской росписью дополняли всю эту красоту. Кухня тоже была обустроена современной техникой, вплоть до посуды. Во всей квартире на полу лежал лаковый паркет. В общем, бери только свои личные вещи, заезжай и живи. Диана влюбилась в квартиру с первого взгляда. Она сразу же представила, как проведёт свою первую брачную ночь на шёлковых розовых простынях, и тут же побежала в специальный магазин за такими простынями.