
Полная версия
Не тайная связь
И я не уверена, что красный сигнал их уже остановит.
Потеряв фокус, я медленно таю и подставляю свою шею для поцелуев. Напускная беспечность развеивается сразу, едва Эльман раздвигает мои бедра и устраивается между ними.
Жар охватывает меня, когда его пальцы скользят по коже, находя самые чувствительные места, от чего тело прошибает током – так, как уже давно не прошибало. Уперевшись руками в твердую грудь, я пытаюсь отыскать взгляд Эльмана – может, хотя бы он сам сможет остановиться, ведь дома его ждала верная жена…
– Как же твоя жена, Эльман? Она так много для тебя сделала…
– Это не должно тебя волновать.
– Трахал здесь уже кого-нибудь?
– Только тебя. Буду.
Все надежды на стоп-сигналы рассеиваются, когда он погружает в меня пальцы. Откинувшись на шелковые подушки, я до боли прикусываю губу. Мне немного стыдно и много хорошо.
– Там влажно, потому что я представляю на твоем месте итальянца, – выпаливаю, бросая вызов. Но мои слова тонут в его улыбке, полной темного удовольствия.
– Выводишь меня, Ясмин. Ты хочешь грубо? Без нежностей? Так и скажи.
– Нежность нам не к лицу, – шепчу. – Обойдемся…
Его ладони предупреждающе сжимаются на моих бедрах, и одним рывком Эльман насаживает меня на твердый раскаленный член. Он делает это сантиметр за сантиметром. До упора и без единой нежности. В ушах появляется шум, а низ живота от неожиданности пронзает огнем.
Ну вот, сама же просила без нежностей, а теперь…
– Боже!
Мир рушится на части, но в этом хаосе я впервые за долгое время чувствую себя живой.
Перед глазами расплываются черти, пожарище и море – все сливается воедино до тех пор, пока ощущения между ног не становятся комфортными. Мелкая дрожь рассыпается по телу, и я утыкаюсь Эльману в ключицу – она у него немного влажная и солоноватая на вкус, я попробовала, когда кусала…
Еще он пахнет сандалом. Привычным, родным запахом Тайной связи.
– Было больно… – тихо всхлипываю.
– Странно, у тебя же большой опыт, – режет словами по-живому. – Сколько тебя перетрахало? Повтори, Ясмин.
Эльман продолжает игру «Кто сделает больнее», жаль только, что я в ней не могу участвовать дальше, потому что Эльман начинает двигаться. Впившись в его плечи ногтями, кусаю губы до крови.
– Чему с ними научилась? Покажешь? – не унимается, крепко вколачивая в меня свой член.
– Многому.
– Сосать научилась? Или все также хуево?
– Другим нравилось… Камалю тоже…
О брошенном вскользь имени я сразу же жалею. Схватив меня за щеки, Эльман накрывает мой рот ладонью и загоняет член до упора и искр в глазах.
Эльман сперва заряжает меня, затем – разряжает. И так по кругу. Внизу пульсирует жар, нарастая волнами.
– Его имя. Блядь. Под запретом.
Я зажмуриваюсь.
– Ты поняла?
Я киваю, но руку от моего рта он не убирает, вымучивая из меня стоны.
А у меня то ли от наслаждения, то ли от боли, то ли от всего вместе взятого, пропадает желание называть имя Камаля. Совсем.
Живот простреливает острым огнем удовольствия, и я крепко зажмуриваюсь. Впившись Эльману в плечи, я мелко дрожу, ощущая, как от оргазма сводит все внутренности и порхают бабочки в животе.
Но в какой-то момент, помимо удовольствия, по телу расползается отвратительное чувство вины. Вздрагивая от особенно глубоких толчков, я смотрю на Эльмана, но начинаю видеть совсем другое. Вижу Питер, свадьбу, оружие. Затем мужское тело на себе и подвеску Камаля, которая болталась сверху в такт толчкам, когда он брал меня – измученную, заплаканную, разочарованную. Да, все было по доброй воле, и я даже уверяла себя, что никогда не пожалею о той ночи, но сейчас…
Сбросив с себя наваждение из прошлого, я понимаю: сейчас я жалею.
Жалею прямо в этот момент, когда Эльман смотрит на меня с желанием, перемешанным с ненавистью, а я вспоминаю эту подвеску, что качалась над моим лицом в такт движениям…
Эльман тоже помнит. Помнит и, обхватив мой кулак с обручальным кольцом, вбивается в меня сильнее, глубже и порой больнее. Кажется, что это кольцо нас обоих режет наживую.
Убрав руку с моего рта, он впивается в мои губы злым поцелуем. Я не противлюсь. Сейчас, когда он вспоминает мой секс с другим, сопротивляться было плохой идеей.
Распахнув губы, я впускаю его язык и чувствую легкое столкновение зубами.
– Разведи бедра шире. Ты зажимаешься.
– Прости…
– С кем ты трахалась помимо него, Ясмин?
– Я же сказала, с итальянцами…
– Ясно. Значит, и анал уже пробовала? Мне можно? – хмыкает небрежно.
Я резко сжимаюсь, и он это чувствует.
Он же не всерьез, правда?
Потому что по его глазам я совсем ничегошеньки не понимаю – в них бездонное море.
– Я ни с кем больше, – выпаливаю ему в рот. – Не было никаких итальянцев. Ни с кем. Только с ним…
– Ясно, – сжимает челюсти.
– Я жалею.
– О чем?
Посмотрев ему прямо в глаза, обвиваю его бедра ногами и повторяю:
– Я жалею, что легла под него. Очень. Я совершила ошибку.
– Похуй уже, Ясмин…
Кивнув, я прячу слезы на его груди. Запустив руку в мои волосы, Эльман крепко вжимает меня в кровать и, сделав несколько финальных движений, бурно кончает. Когда Эльман опускает руку на мою промежность, чтобы снова довести меня до оргазма, я свожу колени и дрожащим голосом говорю:
– Не хочу. Похуй уже, Эльман.
– Останься, – пытается меня удержать. – Лучше я сгорю в пламени войны, чем верну тебя ему.
– Можешь начинать гореть, Эльман.
Откатившись в сторону, я старательно сдерживаю истерику, подступившую к горлу. Я призналась в самой большой ошибке в своей жизни, но ему похуй.
Хуже было бы, только признавшись я ему в своей любви или в том, что Юна – его дочь, но этому точно не бывать.
Глава 14
Звонок в видеодомофон отрезвляет меня от страстной ночи, заставив сердце болезненно удариться о ребра.
Прижав свитер к обнаженной груди, я перевожу разочарованный взгляд на Эльмана и, уже предугадывая ответ, спрашиваю:
– Это все ты?..
– Что я?
– Это ты ему сказал? Ты сказал Камалю, что поимел меня, и он приехал…
Эльман спокойно поднимается с постели и одевается, открыв домофон одной кнопкой смартфона. Затем переводит на меня такой же хладнокровный взгляд на меня.
Я готова была поклясться, что это Камаль. В моей голове моментально соединяется пазл, ведь этой ночью у Эльмана, наконец, появился шанс отомстить Камалю. Нанести ответный удар, так сказать.
– Это была месть, да?!
Подойдя ко мне вплотную, Эльман целует меня в лоб и произносит:
– Ты у меня ебобо, Ясмин. Я уже и отвык.
– Что это значит?! – кричу ему вслед.
– Это значит, что приехала доставка еды. Я жутко голоден.
– Когда ты успел ее заказать?!
– Вечером оформил предзаказ.
Доставка еды.
Это всего лишь чертовая доставка еды, а мой мир успел рухнуть и подняться снова.
Боже…
– Сам ты ебобо… – чертыхаюсь, зарываясь пальцами в волосы. Сердце колотилось в груди без остановки.
Вытерев вспотевшие ладони о свитер, я натягиваю его на разгоряченное тело и ухожу в ванную комнату. Посмотрев на себя в зеркало, я отшатываюсь: красные щеки, опухшие от поцелуев губы и безумные глаза – это все, что осталось от Ясмин Романо. Невинность, достоинство и гордость были давно оставлены в постели Эльмана Шаха.
– Боже, – выдыхаю, врубив воду из крана на всю мощность.
Умывшись ледяной водой, я миную Эльмана и возвращаюсь в спальню, бросаясь к телефону. На нем – несколько пропущенных. От Камаля.
Сердце предательски екает в груди, пока Эльман оплачивает доставку и возвращается ко мне. По квартире распространяется запах свежей ресторанной еды, но в горле застревает большой ядовитый ком, перекрывая доступ к кислороду.
«Не смог до тебя дозвониться. Надеюсь, что ты уже спишь. Я задерживаюсь на встрече».
Я опускаюсь на колени, игнорируя присутствие Эльмана в спальне, и печатаю ответ.
«Концерт маленькой синьорины отменили. Мне пришлось остаться с ней, чтобы успокоить. Скоро буду выезжать домой».
Ложь дается мне с трудом, но иначе я разобью ему сердце. И жизнь.
– Камаль скоро вернется домой. Я должна ехать, – зачем-то поясняю Эльману, ощущая его взгляд на своей щеке.
– Ясно, – щелкает зажигалка, и во мраке спальни вспыхивает короткий огонь.
Запах еды приглушается никотином, и я спрашиваю:
– Когда ты начал курить? Ты раньше никогда… не брал сигареты в рот…
– После нашего последнего секса, – поясняет, затянувшись. – Запах никотина мысленно возвращал меня в тот день. К тебе. И я подсел. Возвращался снова и снова.
– Ты подсадил меня на секс, я тебя – на никотин…
Несколько минут мы молчим. Вспоминаем, целуемся и дышим никотином, возвращаясь в тот день, когда мы трахались и дымили. Одновременно.
– А ты остаешься здесь? Не хочешь вернуться к жене, чтобы согреть ее постель?
Крепко затянувшись, Эльман бросает как данность:
– Я собираюсь разводиться.
К горлу подкатывает тошнота, и я резко блокирую телефон. Подняв глаза, ловлю на себе изучающий взгляд Эльмана.
Что? Разводиться?
– Разводиться?
– Да.
– Ты жесток, Эльман, – качаю головой. – Ты готов развестись с Лианой только по той причине, что она бесплодна? Она ведь тебя несколько лет тащила: больницы, реанимации, восстановление, физические упражнения. Может, у вас все еще получится с ребенком…
– Причина другая.
– Какая?
– Ты.
Я. Вот же глупец…
Я поднимаюсь на ноги и решаю одеться. В свитере и кружевных трусах я выгляжу максимально по-домашнему, а по-домашнему это не про нас.
– Если ты о нашей великой благородной любви, то я три года назад на это не пошла, и сейчас тем более не пойду.
– Ты просто не представляешь, как мне похуй, Ясмин.
Кинувшись к кровати как разъяренная кошка, я ударяю Эльмана в грудь. Явно не ожидая от меня таких действий, он падает на спину вместе с сигаретой в зубах и вскидывает брови.
Он уже был одет, а я – еще не до конца. Забравшись на него сверху, я опускаю ладони на его толстую шею и сжимаю на ней свои пальцы.
– Не смей, Эльман! Нам с тобой только трахаться хорошо. Остальное – плохо. И очень больно. Так что не смей даже думать о войне. Я с Камалем уеду…
– Не забудь перед отъездом сообщить ему, в чьей постели ты была этой ночью. Изменять тебе не в новинку.
Звук пощечины отрезвляет его. Меня. Нас.
Я его ударила…
Из его рта вылетает сигарета, и только лишь тогда я остаюсь удовлетворенной своими действиями. На простыне остается прожженная дыра, как и в моем сердце, а Эльман напряжен до предела.
Боялась ли я получить ответ?
Боялась…
– Я тебе не изменяла. Ты женился в полдень. Его член вошел в меня в полночь. Ты был женат, я была свободна. Невозможно изменить женатому мужчине.
– Ты охуела, Ясмин? – спрашивает низко, предупреждающе.
– Возможно.
Убравшись с колен Эльмана, я отхожу на несколько шагов от кровати, пока он поднимается и забирает сигарету с обожженной простыни. Я застегиваю брюки и быстро забираю мамины картины, а потом решаю прихватить и свою – с Финского залива.
– Эту не трожь, – велит Эльман, потирая щеку.
– Она моя…
– Нихуя. Поставь обратно, я сказал.
Стиснув зубы, ставлю обратно. Ну и с черт с ней, пусть у него останется хоть что-то от нас.
Подняв голову, гордо выхожу из спальни и попадаю в коридор. На кухне остаются бокалы с нетронутым вином, а в спальне запахи секса и боли вкупе с наслаждением.
Все остается позади.
А эти его лживые разговоры о разводе мне совсем не нравятся, поэтому я решаю их игнорировать.
– Убегаешь?
Почувствовав шаги за своей спиной, я вскользь бросаю:
– Я не смогу сказать Камалю об этой ночи. Это его убьет. Если ты только попробуешь рассказать ему, я возненавижу тебя. Ты понял, Эльман Шах?
– Тебе придется сказать. Я сообщаю семье о разводе, Ясмин. В ближайшее время.
Я качаю головой и делаю вид, что не слышу этого.
Не слышу и не хочу слышать.
Меня это никак не трогает. Ни капельки. Я не хочу быть втянута в его игру под названием «Уже не тайная связь». Разблокировав телефон, я вбиваю адрес и вызываю такси, мне обещают подать машину через три минуты.
– Камаль столько сделал для нас с Юной, что я просто не могу разбить ему сердце, – говорю, блокируя телефон. Осталось накинуть плащ с ботфортами и попрощаться, всего-то…
– Ясмин, я развожусь. Ты должна урегулировать вопрос с дочерью.
– Кстати, наш дом в Англии сожгли. Ты не знаешь кто это сделал? Там были мои картины и вещи Юны.
Обернувшись на Эльмана, я ловлю его растерянный взгляд.
– Я не знаю, Ясмин.
– Боже, я видела фотографии, там все превратилось в пепел. Это просто ужасно…
– Ты вообще меня слышишь или нет?!
Я машу рукой.
Вроде бы да, но нет.
– Я, блядь, развожусь. Ради тебя, – повторяет уже, кажется, в тысячный раз.
– Да разводись! А меня оставь в покое!
– Ты дура или прикидываешься? – спрашивает, ошалев от моего равнодушия.
– Мне было хорошо. Но на этом все.
За спиной в ту же секунду гремит стена, которая встретилась с кулаком Эльмана…
Наверное, он разбил себе все костяшки, а ведь его рука и без того была уродлива после всего, что с ним сделал Эмиль. Я спешно накидываю шарф, делая вид, что ничего не слышала, хотя внутренности сводит от крупной дрожи.
В следующую секунду я охаю – он прижимает меня к стене своей ручищей и предупреждает:
– Хватит. Бежать. От разговора.
Опустив подбородок, скрываю испуг и истинные чувства.
Я бы хотела, чтобы он развелся ради меня.
Я бы хотела проводить с ним дни и ночи и при этом зваться не любовницей, а женой.
Я бы хотела, чтобы Юна звала его папой.
Но мои хотения ничего не значат. Только деньги, власть и мафия – направляющие наших миров.
– Остановись, Ясмин. Я говорю с тобой. На меня, блядь, смотри.
Схватив за подбородок, тянет на себя. Смотреть заставляет.
– Ты слышала, что я говорил тебе?
– Нет, – бросаю с напускным равнодушием.
– Тогда я повторю. А ты, блядь, слушай.
– Хватит упоминать блядь…
Опустив лицо, Эльман упирается лбом в мой лоб и тяжело дышит. Тяжело ему со мной. Очень. Мне с собой тоже тяжело…
Чеканя каждое слово, Эльман повторяет:
– Я. Развожусь.
– Прекрасно…
– Ты тоже.
– Ни в коем случае…
– Надо решить вопрос с Юной. Я не обещаю, но я попробую. Попробую смириться с ее существованием.
– Смириться с ее… чем? – усмехаюсь ему в лицо. – Ты хочешь развестись, забрать меня, забрать чужую дочь… Ты съехал с катушек, Эльман! Нет, ты чокнулся! Ты ебобо…
– Сделай тест, Ясмин. Может, она моя… – Эльман тяжело дышит. – Я смотрел на нее, но нихуя не понял, на кого она похожа. От кого ты залетела, Ясмин? Ты сама знаешь?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.