Двое в тревожном городе

Я опустил сиденье, чтобы он не заметил меня. Уж очень он болтать любил, пару раз я разговаривал с ним и не знал, как остановить весь этот словесный понос. И откуда он столько слов берёт. Я с Аськой столько не болтаю, сколько он с пацанами. Часами стоит на районе и треплется. Поэтому я и спрятался, времени и желания тратить время на болтовню сейчас у меня не было.

Вскоре из подъезда вышли несколько человек, и Мага уехал. А минут через пятнадцать, весело насвистывая что-то, выбежала Аська.

– Заколебали, – буркнула она, усевшись вперёд, – сто раз им «нет» сказала, нудят и нудят.

– Ну, так завидная невеста же ты.

– Да ну их, я фальшь чувствую, что-то не то с этим женихом по-любому. Я его даже не знаю, кто он такой, что он такое, пришли, телефон с фоткой тыкают. «Приора» есть, говорят, квартира есть.

– Мужичок такой в кепке, высокий, худой был там? – сказал я, вспоминая, кто сел в машину к Маге.

– Ага, – Аська обняла меня за шею и положила голову на плечо, – был.

– А жениха Мага зовут?

– ФСБ отдыхает, – Аська укусила меня за плечо, – всё разведал?

– Да не, – он тут у подъезда стоял, я знаю его, на районе у меня живёт, бездельник.

– Сейчас много бездельников, – Аська ещё сильнее куснула меня.

– Надо засватать тебя, – обнял я её за плечо, – а то так и будут доставать.

– И зачем я тебе, – засмеялась она, – простая маникюрщица.

– Ты готовишь вкусно, – я пощекотал её, и она звонко засмеялась, вырываясь, – и ты свой пацан.

– А если не отдадут? – боднула она меня головой в плечо.

– Никаких проблем, мешок на голову и в ЗАГС.

– Да ты дикий горец, как я погляжу, – хихикнула она, – ты не торопись, может, ещё поцапаемся.

– Да вроде больше года уже, и не цапаемся.

– Куда поедем? – переменила тему Аська, – на море? Я и купальник взяла, на всякий случай.

– Давай, – согласился я, – на то оно и лето. На городской.

– На наш милый, грязный, вонючий городской, – Аська забралась с ногами на сиденье, и мы выехали со двора.

Неторопливо прокатившись по аллейке парка, мимо памятника Кирову, я выехал на Ирчи и сразу же свернул на улицу Кирова. Весь перекрёсток представлял собой одну сплошную пробку. Но я, нарушая правила, но не нарушая понятия, быстро его проехал, и уже через пяток минут мы нырнули под мост и тряслись на «лежачих полицейских» и ямах улицы Маркова. С Маркова свернул на Буйнакского и, завернув в арку шестого дома, остановился.Я частенько парковал машину тут. В этом дворе у меня было немало знакомых пацанов. Но сейчас в прогретом солнцем дворе было тихо и пустынно.

Оставив все вещи в машине, взяв с собой лишь пакет с полотенцами, мы спустились на пляж.

– Ты смотри, – воскликнула Аська, – народу сколько.

– Это ты погоди, рабочий день закончится, – улыбнулся я, – вообще толпа будет.

– Вовремя пришли, – довольная Аська подбежала к холодильнику с мороженым, – будешь?

– Будешь, – кивнул я, – бери мне «Снеговика».

– А я стаканчик «Корёновки» хочу, – отодвинула она стекло холодильника, – он вкусный.

– Его тоже в Хасе подделывают, – вытащил я деньги.

– И поэтому ты «Снеговик» берёшь?

– Его нет смысла подделывать, – аргументировал я, – вот давал я кошкам мороженое, «Снеговик» они едят, а другие нет.

– Хитрый ты, – Аська всё равно взяла стаканчик, – надо самой проверить, может, тебе не те кошки попадались.

– Проверь, проверь, – я взял мороженое, открыл его, надкусил, скинул шлёпки и ступил ногами в горячий песок, – каайф.

Пройдя по пляжу и выбрав местечко, мы расстелили покрывало, что я всегда возил в машине. Мало ли когда захочется на море сгонять. И по уже сложившейся, нашей личной, традиции легли сначала прогреть тело. Я очень любил сначала прожариться, а уж потом с разбегу в море.

Мы купались уже, наверное, час, я даже устал. Но неутомимая Аська и не собиралась выходить. Она раз за разом забиралась ко мне на плечи и прыгала в воду, после я её подбрасывал руками. А следом она вешалась мне на шею, и я буксировал её, ныряя при этом на глубину.

– Пошли, – сказала, вынырнув Аська, – погреемся.

– Пошли, – схватил я её на руки и бросил по направлению к берегу.

В этот момент на пляже вдруг раздался взрыв. Я его не услышал, а увидел. Песок полетел вверх и в разные стороны. Я смотрел, как разбегались люди, а несколько человек, крича, остались на месте. Аська же, лёжа в воде и улыбаясь, смотрела на меня. Она ничего не видела и не слышала.

Прошло несколько секунд, и я, оставив Аську в воде, побежал к месту взрыва. Как-то автоматически. Когда я подбежал, уже несколько парней помогали кричащей от боли женщине, кто-то вызывал скорую.

Очень быстро подбежали спасатели и понесли раненую к себе. Пляж стремительно пустел. Лишь песок, запачканный кровью, колол глаз.

– Это что, теперь и на пляж не пойдёшь? – Аська, дрожа всем телом, обняла меня сзади, – ужас какой.

– Я буду ходить, – зло сказал я, – этого они и хотят, чтобы не ходили.

– А если, вот… – Аська показала дрожащей рукой на место взрыва, на забрызганный кровью песок.

– Хочешь дома сидеть и в чёрное завернуться? – усмехнулся я.

– Да, ты прав, – я почувствовал, как вдруг, резко, Аська перестала дрожать, – пошли, обсохнем.

– Пошли, – повернулся я, – только перейдём подальше, тут сейчас всё оцепят.

– Ну да, – согласилась Аська.

Собрав вещи, мы пошли на самый край пляжа. Тут люди сидели спокойно, никто и не слышал взрыва, да и не особо мощный он был. Солнышко уже жарило не сильно, и можно было спокойно лежать.

– Сегодня к тебе ехал, облава была, машины проверяли, багажники, – вспомнил я, – их искали, наверное.

– Да постоянно эти облавы, – вздохнула Аська, – прям перед нашим салоном как-то была такая. Омоновец один затащил парня бородатого, «Побрейте его, а то заберём», – говорит.

– Побрили?

– Да, пацан нормальный вроде был, ну мода же сейчас на небритость, он чуток отпустил, его чуть не замели, пообещал, что побреется, вот его и к нам и привели.

– Так они никого не поймают, – усмехнулся я, – думаю, что те, кто на пляже бомбу ставил, не были бородатыми.

– Да кто их знает, – грустно сказала Аська.

– Это точно, вроде ищут, а найти не могут.

– Не там, наверное, ищут. Ладно, я в раздевалку, не боись, проверю, нет ли бомбы, прежде чем зайти, – Аська, надев сланцы, грациозно пошла по песку.

Любуясь её фигуркой, я тоже встал, вытащив из пакета полотенце, отправился в мужскую раздевалку. Вскоре мы, одевшись, уставшие, вышли с пляжа. О взрыве напоминала лишь красно-белая ленточка, натянутая вокруг. Да и людей в той части пляжа было маловато. Взяв по шаурме, мы поднялись на мост, под которым, стуча на стыках рельсов, шёл поезд, и отправились в парк. А из парка уже недалеко и во двор, где нас ждала моя машина. Солнце уже шло на закат, но немало людей и в это время шли на пляж. Нам же было пора. Аське домой, завтра у неё с утра был клиент. Мне тоже надо рано вставать.

6

В дверь постучали. Я автоматически нажал на кнопку, дистанционно открывающую замок, и вышел во двор. Приоткрыв дверь и просунув голову в щель, соседка Патя, женщина лет сорока, оглядывала двор. Выглядела она на все пятьдесят с гаком, потому что ходила всегда в безразмерном платье-балахоне и косынке.

– День добрый, сосед, – открыла она дверь пошире, – а мама где?

– Так не приехали они ещё, – ответил я, соображая, зачем ей мама, – они на месяц же уехали.

– Я просто голос женский услышала, – её лицо осветила ехидная улыбка, – вот и подумала, что приехали они.

– Вам показалось, тёть Пать, это телевизор, – сообразив, в чём дело, ответил я, – через две недели приедут только.

– А я думаю, голос женский, значит, приехали уже, хотела зайти поболтать, – зорко заглядывая во все окна, попятилась назад соседка, – ну, значит, показалось.

– Я скажу, что вы заходили, – вежливо улыбнулся я.

– А я ей, маме твоей, звонила, – глаза соседки недобро сверкнули, – недоступно у неё.

– Так за границей они, там наши номера не работают, они сами мне звонят, когда могут.

– Скажи, чтобы и мне позвонила, – закрывая дверь, попросила соседка, – пожалуйста.

– Обязательно, – ответил я и пошёл обратно в дом.

С кухни доносился вкусный аромат, слышалась такая уютная возня.

Аська, натянув мамин кухонный передник, в маечке и шортиках нарезала лук на доске.

– Разведка? – задорно спросила она.

– Бабушки старушки, ушки на макушке, – обнял я её сзади за плечи, – услышали тебя.

– Буду потише, – двинула она плечами, словно пытаясь сбросить мои руки.

– Не надо, – куснул я её плечо, – мне пофиг.

– Приедут родители твои, и тебе разнос утроят, – повернув голову, она укусила мой палец, – кого, мол, в дом водишь.

– Не устроят, – шепнул я ей на ушко, – они тоже по любви женились и встречались.

– Раньше такое так редко было, – голос Аськи стал нежнее, – как они решились-то.

– Почему редкость? – поцеловал я её плечико. – Это же восьмидесятые, не позапрошлый век.

– У кого-то и сейчас средневековье, – зло усмехнулась она. – Моей клиентки подругу убили на днях.

– Причина? – совершенно не удивившись, спросил я.

– Она разведённая была, в Москве жила, приехала сюда на свадьбу к родственникам, – рассказывала Аська, – тут и задушили, сказали, что там, в Москве с кем-то гуляла.

– Знаю такие случаи, – я принялся ополаскивать посуду, которой была заполнена раковина, – надеюсь, твоя родня не из семнадцатого века.

– Тут мне более-менее повезло, – Аська открыла кастрюлю, и кухню заполнил аромат, – но скандал устроить могут.

– А давай во дворе пообедаем, – предложил я, – под виноградником, стол, стулья есть же садовые.

– Я и сама хотела предложить, – согласилась Аська.

Я вышел во двор, помыл из шланга запылившийся стол и стулья. Вытер их. Принёс клеёнку, что мама накрывала на этот стол, когда накрывала обед во дворе. Затем, как был, в шортах и майке, прихватив кошелек, вышел из дома.

Занавески в окне соседки колыхнулись, она, видимо услышав звук моей двери, подбежала к окну. Разведка работала.

Я же, без машины, пешочком, отправился в цветочный магазинчик. Благо, он был тут недалеко. Выбрал небольшой красивый букетик. На улице возле дома никого не было. Но занавески у соседки опять колыхнулись. Я специально, напоказ, повернул букет в сторону соседского окна.

Стол был уже накрыт, аромат заполнял двор и дразнил мой голодный желудок. Но Аськи не было. Я аккуратно пристроил букетик на столе и отправился мыть руки.

– Куда бегал? – Аська появилась во дворе уже без передника и, заметив букетик, воскликнула: – Аррр, спасибо-о-о.

– Да так, бегал, – подмигнул я Аське, которая, уже держа букетик в руках, любовалась им.

– Садись, остынет же, – засуетилась Аська, – а цветы надо в воду, – и побежала в дом.

– Возьми маленькую вазочку, в зале, – крикнул я ей вслед.

Пообедав, мы уютно устроились в гамаке. Что может быть лучше после обеденного покачивания в гамаке, в тени виноградника. Я бы, наверное, даже заснул, но подозрительное шебуршание, доносящееся со стороны стены, отделяющей наш двор от соседского дома, заставило меня насторожится.

– Слышишь? – шепнул я на ушко почти заснувшей в моих объятьях Аське, и махнул рукой в сторону соседского дома.

– Неа, – открыла она глаза, – а что там?

– Соседка лестницу поставила и сейчас будет во двор заглядывать, вон, видно, лестница торчит, и шорохи слышно.

– Пошли в дом, – хихикнула Аська.

– Нет, – обнял я её, – пусть смотрит, мне пофиг.

– Никакой маме не понравится, что сын в дом девушку водит, – серьёзным тоном сказала Аська, – пошли.

– Я по-другому сделаю, – вскочил я, – проучу её.

– Надеюсь, ты не будешь её пугать, – зашептала мне на ухо Аська, – упадёт ещё.

– Подглядывать она не боится, а падать боится? – расплылся я в улыбке.

– Откуда ты знаешь, что это она вообще? – Аська схватила меня за руку.

– А это я сейчас проверю, – я высвободил руку.

Я осторожно взял лестницу, которая стояла у виноградника, и поставил её именно туда, откуда слышал шорохи и выглядывали концы лестницы. Аська зашла в дом и смотрела через окно. Я тихо поднялся по ступенькам, и в тот момент, когда моя голова приподнялась чуть выше забора, мои глаза встретились с глазами соседки.

– Здравствуйте ещё раз, – став ещё на одну ступеньку выше, громко произнёс я, – как ваши дела?

– Здравствуйте, здравствуйте, – побелев и перепугавшись, еле ответила соседка, – да вот, виноград хотела порезать.

– Так он же зелёный ещё, – ехидно ответил я, – и с этого краю нет его у вас, всё по центру.

– Там я не могу, не достаёт лестница, – соседка явно растерялась.

– А зачем вам резать зелёный виноград? – не успокаивался я.

– Я из него варенье делаю, – осторожно опускаясь вниз по лестнице, ответила соседка.

– Хотите, я вам cрежу, – предложил я, – давайте тарелку.

– Нет, я вечером сына попрошу, – она спускалась всё быстрее, – зачем вы, когда свои мужчины дома есть.

– Базару нет, – улыбнулся я и тоже полез вниз.

Из дома слышался хохот. Аська, лёжа на диване, хохотала в голос. Зайдя в дом, не выдержал и я.

– А может, и есть варенье из незрелого винограда, – смеялся я, – надо было ей нарезать ведро винограду.

– А ты у неё потом попроси баночку этого варенья, – смеялась Аська.

– Тоже идея, – я присел рядышком с ней, на диване, – хочешь познакомиться с моими?

– Главное, чтобы ты этого хотел, – Аська села рядом, сложив ноги по-турецки.

– Ты хитрюга, – набросился я на неё с поцелуями, – после твоей готовки уже не откажешься.

– Могу и пересолить, – хихикнула Аська.

– У тебя есть две недели на пересаливание, – сказал я и, не дав ей ответить, жадно поцеловал её в губы.

Наши губы слились в страстных поцелуях. Мне не хотелось ничего, только целовать и целовать свою сладкую Аську. Рядом с ней я забывал обо всём. Растворялся в её поцелуях. И сам тонул в поцелуях, которыми одаривала меня она.

***

– А день сегодня тихий, не стреляют, – разбудила меня Аська, – тишина такая.

– Выходной видимо и у них тоже, – пробормотал я, открыв глаза, – пошли просто прогуляемся, мороженого хапнем.

– Можно, – Аська вскочила, – но сначала я уберу со стола и помою посуду.

– Ты офигенная хозяйка, – крикнул я ей вслед, – но помыть можно и потом.

– Нельзя, – отрезала она, – зачем бардак разводить, да и потом мне домой надо, времени не будет.  Ты поспи, я быстро.

Из окна на меня дул горячий, душный ветерок. Из кухни доносился убаюкивающий перестук посуды, что мыла Аська. Мне стало так хорошо и уютно, что я закрыл глаза и заснул.

Не знаю, сколько я спал, но спал я сладко. Да и в это время всегда спится сладко. Послеобеденный сон. Да и Аська не будила. Когда я проснулся, то увидел, что она, полулежа, читает книжку. Читая, она смеялась. Пыталась сдержаться, но не получалось. Видимо, от этих смешков я и проснулся.

– Что читаешь? – сладко потянулся я.

– Цацкеса, – показала она мне обложку.

– Никогда не видел тебя читающей.

– Ты спал, я стала пыль вытирать, – отложила она книгу в сторону, – смотрю, на книге написано «Цацки». Думала, про украшения там что написано. А оказалось, книжка смешная.

– «Моня Цацкес – знаменосец», хорошая книжка, Севела весело писал.

– Я возьму её домой, можно?

– Нужно, – сполз я с кровати, – пошли гулять.

– Пошли, – Аська тоже встала с кровати, – я почти готова.

Я оделся и завёл машину. Аська в светло-голубых джинсиках и футболке плюхнулась на переднее сиденье. Открыв ворота, мы выехали на залитую клонящимся к вечеру солнышком. Соседка тётя Патя стояла на улице и о чём-то болтала с незнакомой мне женщиной. Я повернул в противоположную сторону. Увидит Аську впереди, потом весь мозг маме вынесет. Всё-таки Аська права, маме не понравится это. Какая бы она современная ни была. Язык этой соседки потом не остановишь, будет молотить и молотить. Такие уж у нас люди. До всего им есть дело.

– Куда поедем? – спросил я, притормозив на перекрёстке.

– Давай к морю, – махнула рукой Аська, там веселее.

– Это точно, летом там хорошо, да и какой-то праздник там вроде, концерт, то, сё.

– Тоже что-то такое слышала, – зажмурилась от слепящих вечерних солнечных лучей Аська.

Я опустил козырёк, чтобы меня не слепило, и поехал вниз, к морю.

7

– А научи меня водить, – вдруг попросила меня Аська.

– А давай, – улыбнулся я и включил поворотник, – поехали.

– Ну, давай, тормози, – затрясла она меня за плечо, – пересяду.

– Ага, – покачал головой я, – вот прям тут, на Калинина и начнёшь учиться, да, да.

– Ну, я же медленно, – положила она мне голову на плечо, – тут и так все медленно едут, пробка.

– И вообще, учиться надо на механике, – с умным видом сказал я, – иначе всё это фигня.

– На каком механике? – удивилась она.

– Слесаре-механике, – усмехнулся я.

– В общем, – обиженно буркнула она, – я в машинах пень пнём, и ты поэтому издеваешься.

– Сейчас поедем туда, где я смогу тебя за руль посадить, – сказал я примирительно, – где безопасно.

– Ты как знаешь, так и учи, – Аська закинула ноги на торпедо, наклонила спинку сиденья и уставилась в телефон, – как приедем туда, где можно, свистни.

Я поехал по Калинина, подпрыгивая на волнистом асфальте. Рядом в такт со мной раскачивалась маршрутка. Я боковым зрением заметил, как закутанная в чёрное девушка в маршрутке вовсю заглядывает к нам в машину. Заметила это и Аська и в полном соответствии со своей ехидной натурой выставила одну ногу в окно.

– У неё инфаркт будет, – хохотнул я, – прекрати.

– Пусть глаза свои обратно засунет тогда, – звонко рассмеялась Аська, – я ей что, витрина?

– Не злись, она тоже хочет так, но не может. Пойми её.

– Если хочет, то сможет, – Аська продолжала хохотать, специально, чтоб это было видно, – а не хочет, так пусть не пялит свои глазындры.

– Это легко решить, – усмехнулся я и, дав газу, обогнал пару машин, маршрутка исчезла в потоке сзади.

– Вот ты, наверное, думаешь, что я стерва такая, – закрыв глаза и вернув ногу обратно, рассуждала Аська, – но нет же, мне просто удобно так, я на работе весь день на ногах. Я так ноги расслабляю. А эта замоташка глазищи выпучила.

– Стервы нравятся мужикам, но это не мой случай, – ответил я, сворачивая с Калинина на Казбекова по кольцу, – но ты не стерва и ты это знаешь.

– Угу, – буркнула Аська и уткнулась в телефон.

Я свернул с Казбекова налево и поехал вдоль канала. Машина сразу запрыгала на бесчисленных «лежачих полицейских». Но зато тут было свободно. А стоять в пробках мне совершенно не хотелось. Перегретый дневной воздух смешался с прохладой, идущей от канала.

– В какие дебри ты везёшь меня? – оторвалась Аська от телефона. – Из этого канала мы все пьём, да?

– Из него самого.

– Нырнуть бы, – сладко потянулась Аська, – жаль, купальника нет.

– Я в детстве только так в канале купался, а сейчас бы не стал.

– Постарел, – подколола меня Аська.

– Посмотри, – притормозил я, – видишь, вода льётся?

– Вижу, а что?

– Это канализация туда льётся, – зло ответил я, – и таких мест тут полно, увидишь ещё.

– А может, это не канализация, – испуганным голосом сказала Аська, – так не бывает же.

– Хочешь, на тот берег подъедем, понюхаешь, – предложил я.

– Я тебе верю, не надо, – грустно сказала Аська, – а вот ещё течёт.

– Считай, веди статистику, – усмехнулся я.

– Не зря я только кипячёную воду пью, – обняла она меня за шею, – и фильтр у нас есть.

– Правильно делаешь, – поцеловал я её руку.

Проехав вдоль канала до Семендера, я свернул на трассу и вскоре, напротив Красноармейска, свернул с трассы между домами. Пропетляв между новостройками, выехал в чистое поле, вокруг которого очень красиво раскинулся город.

– Это что за место? – высунула Аська голову из машины.

– Аэродром полевой авиации, или ДОСААФ, – вышел я из машины, – садись.

– А я думала, аэропорт у нас в Каспийске, – удивилась Аська.

– Он раньше тут был, потом его туда, где сейчас ипподром, перенесли, затем в Каспийск, а тут теперь «кукурузники» стоят, ну или то, что от них осталось.

– Ах, вот почему в «Первухе» Шоссе аэропорта, а я ещё, помню, удивлялась.

– Да, именно поэтому.

– Уже можно, да? – Аська резво перепрыгнула с пассажирского места на водительское, – куда нажимать?

– Туда, – усевшись на пассажирское место, я поставил Аськины ноги на педали, – не газуй, осторожно.

Аська оказалась способной ученицей, не стремилась газовать и не ползла. Мы наматывали круг за кругом, катались по накатанным дорожкам. И даже развороты получались у неё неплохо. Мы уже собирались уезжать, как вдруг прямо перед нами притормозил полицейский УАЗик, да так, что Аська чуть не врезалась в него.

– Что случилось, командир, – высунул я голову в окошко, – нарушаем?

– Ваши документы, – из УАЗика выскочили четверо полицейских, – подозрительная машина.

– С каких это пор моя машина стала подозрительной? – усмехнулся я и протянул документы.

– Что делаете здесь с девушкой? – наигранно зло посмотрел на меня старшина, – Дайте её документы тоже.

– Вождению учимся, – улыбнулся я, – в городе с инструктором, а тут дополнительно.

– Вот так вывезут в поле девушку, – старшина взял протянутый ему Аськой паспорт, – а потом с концами.

– Это не тот вариант, командир, – успокоил я его, – мы уже час тут круги наматываем, я тебе могу регистратор прокрутить.

– И какой смысл вашей проверки? – поинтересовалась Аська, – тут же никто не кричал и не убегал.

– Документов не было бы у вас, – он вернул Аське паспорт, – в отделение бы забрали, личность выяснить, а так – данные запишем, если что случится, будем знать, кто с кем тут был.

– А разве можно ей без прав за руль? – поинтересовался молчавший до этого рядовой с автоматом наизготовку, – сейчас ГАИ вызовем тебе тут.

– Можно обучать в безопасном месте, – спокойно сказал я. Я помнил, что это действительно было так, правда, у меня были сомнения насчёт того, отменили это правило или нет, – можешь вызывать.

Увидев, что мы ни капли не волнуемся, и обыскав дополнительно и машину, полицейские сели в УАЗик и уехали.

– Не нашли, к чему прицепиться, – усмехнулся я, – думали, наверное, что пацаны шныряют на тачке.

– Ну, это же их работа.

– Если б было чего, копейку бы срубили с нас.

– Хорошо, что паспорт у меня с собой был, – Аська подставила голову ветру, – хотела выложить дома, да забыла.

– Повезло, – я тоже подставил лицо ветру, он был горячий.

Покатавшись ещё немного и полюбовавшись на грустную картину полуразвалившихся «кукурузников», мы притормозили посередине поля.

Горы и город обступали поле, это было завораживающе. Клонящееся к закату солнце окрашивало всё в оранжево-красные тона. Горячий и сухой ветер дул и убаюкивал. Как-то незаметно наши губы слились в поцелуе. Ветер врывался в открытые окна авто и ещё больше разжигал нашу страсть.

Солнце начало клониться к закату, когда мы медленно, устало, выехали с поля на трассу.

– Проскочим на море? – предложил я.

– Купальника нет, – возразила Аська.

– Ну, тогда поедем на «Чёрные камни» там много ресторанов, покушаем.

– Это можно, – свернулась она калачиком на сиденье.

– Шашлык-машлык, все дела, – прибавил я газу, – что может быть лучше.

Стрелой пролетев по трассе, мы немного потолкались в пробке у поста. Летом тут всегда пробки, кто на море, кто с моря. Проскочив пост, мы уже через пять минут свернули с трассы в ресторанчик. Тут было много ресторанчиков, и всегда можно было найти свободный столик.

– Надо тебе запасной купальник купить, – рассуждал я, развалившись в кресле, – чтоб у меня в машине лежал, если что.

– Не покупай, – улыбнулась Аська, – у меня их три, я один закину в машину.

– Тогда я платье тебе куплю, – не унимался я, – надо же отметить твой первый день за рулём.

– Мы его уже отметили, там, – подмигнула она, – зачем много шмоток, если не будет денег хватать мне, я свистну.

– Вот ты хи-и-итрая, – я положил голову на её ладошку, – ничего не хочешь, значит, хочешь всё.

– Классика жанра, – положила она вторую ладошку на мою голову, – беги, пока есть время.

– Не хочу ведь, – укусил я её палец, – не хочу бежать.

– Ну, тогда не жалуйся, – она нежно поцеловала меня в ушко.

– Не буду, – улыбнулся я.

Вскоре стол заполнился ароматными шашлыками, и мы принялись поедать все эти пистолетики и люля. За окном темнело, с улицы неслись звуки музыки, голоса людей.

Мы уже собирались уходить, расплатившись по счёту, как вдруг занавески у окна распахнулись и раздался сильный взрыв. Стены качнулись, зазвенели стёкла.