Двое в тревожном городе

– Считай, везде были, – глаза её ещё были влажные, и свет уличных фонарей отражался в них, – мне без разницы, куда.

– Ты Айке-то позвони, скажи, что да как, а то сидит дома, наверное, и не знает.

– Да, точно, – Аська вытащила из сумочки телефон и принялась звонить.

А я поехал по вечерним улицам, мимо забитых народом ресторанов и кафешек. Как будто и не было взрыва тут, невдалеке, как будто не горели машины, освещая пламенем всё вокруг. Я и сам уже не помнил всего этого, даже оторванная рука не испугала меня, да и видел уже подобное, правда, по телевизору, в новостях.

Человек ко всему привыкает, и я в этом убедился сам. Я был голоден и, свернув к морю, поехал на Орджоникидзе. Шашлычок нам не помешает, подумал я, наблюдая краем глаза, как успокоившаяся уже Аська оживлённо рассказывает Аиде о том, какой ужас лежит у них во дворе.

3

Пляж гудел, крики детей и взрослых перемешивались с шумом прибоя. Изредка этот шум разрывал крик торговок, таскающих по пляжу мешки с варёной кукурузой, да стучал на стыках рельсов поезд. Я любил прийти на пляж рано утром и, нырнув пару раз, засыпать под эту какофонию звуков. Пока поднимающееся солнце не выгоняло меня либо опять в воду, либо в парк, под тень деревьев.

Аське тоже понравилось ходить со мной на пляж по утрам. Не каждый, конечно, день. По выходным. Когда можно не торопиться на работу.

Для меня эти походы на пляж были почти единственным способом расслабиться и оказаться вновь в детстве, когда я по полдня проводил тут. Лёжа под солнышком и утопая в пляжном гвалте, я опять становился тем беззаботным пацаном из тихого южного города.

– Арти, а говорят, война будет, – не открывая глаз, сказала Аська, – все говорят.

– Будет – уедем, – я потрепал ладонью её веером лежащие на моей груди волосы, – никаких проблем.

– Ты такой спокойный, – голос Аськи был довольный, – все уезжают.

– Есть такое дело, – я тоже закрыл глаза и положил голову на пакет с одеждой, – многие на старте, если что, сходу рванут.

– И зачем люди воюют, – Аськина ладонь сжала моё плечо, – когда можно жить и любить?

– Да по-разному, – ответил я, хотя мне не хотелось говорить, шум прибоя и сливающийся в гул говор людей на пляже убаюкивал, – у кого мозгов нет, у кого выбора.

– А почему нет мозгов? – Аська, видимо, приподняла голову, и острые кончики её волос укололи меня.

– У одних мозги идеями заменены, – усмехнулся я, – у других деньгами.

– Красавчик Ар, – вдруг затрясла Аська меня за плечи, – я такое платье чёткое на «Восточке» приглядела, а у меня денег не хватает.

– Вот как прожаримся, так сразу и проскочим, – усмехнулся я, – хотя «Космос» ближе.

– А я и там смотрела, – не поняла Аська моей подколки, – нет там того, что мне по душе.

– Спи, давай, – положил я ладонь ей на голову, – болтушка.

– А твоя ладонь как шапочка, – хихикнула Аська, – от жары спасает.

– Да, жарит конкретно, – я открыл глаза и приподнялся, – нырнём?

– Нырнём, – согласилась Аська и вскочила.

– С разбегу, – вскочил я следом, – кто первый?

– Ты, – подмигнула мне Аська и запрыгнула мне на плечи, – я следом, беги.

Я побежал между лежащими на песке людьми к воде. Выбрав промежуток, где не было купающихся, с разбегу плюхнулся в воду, стараясь сбросить с себя Аську, но она, крепко ухватившись, не отпускала меня.

Всё-таки я, извернувшись, смог освободиться и поплыл. Аська следом. Поплавав и побросав Аську с плеч, я почувствовал, что даже в воде солнышко жарит мне голову. Выбравшись на песочек, обсушившись и переодевшись, мы лениво пошли по тенистой аллейке к выходу.

Машина стояла далеко, у пляжа летом всегда нет свободных парковочных мест, да и пешочком пройтись по парку приятно.  Что может быть лучше, чем в шортах и майке прошлёпать резиновыми сланцами по парку. Тем более после пары часов на пляже под солнышком. Мы купили мороженое, я шёл медленно, с расчётом доесть его как раз тогда, когда мы дойдём до машины.

– Прямо напротив менты стоят, – кивнула Аська, – ты хоть документы взял?

– В машине лежат, – ответил я, жадно кусая холодный стаканчик, – не беспокойся.

– Помнишь, один раз ты забыл, – рассмеялась она, – весь день катались, и никто так и не остановил.

– Везуха, – улыбнулся я.

– А чего они тут стоят, кого ловят?

– А вон там зебра, – показал я, – кто не пропустит, того и хлопают.

– Вон, не пропустил, – воскликнула Аська, показывая на чёрную девятку, наперерез которой вышел гаишник и махнул полосатой палкой, – поймали нарушителя.

– Даст копейку и уедет, – усмехнулся я, но не успел договорить, как подошедший было к притормозившей девятке гаишник вдруг качнулся и начал падать, второй, стоявший поодаль, побежал прочь. Но вдруг упал на одно колено, а потом и вовсе повалился на асфальт. Я почему-то не слышал выстрелы, но увидел торчащий из окна девятки ствол калаша и всё понял.

Мы замерли, не двигаясь, наблюдая, как из девятки выскочили  двое и, подбежав, забрали с инспекторов оружие. Рванувшая с места девятка пронеслась мимо нас. Сидевший за рулём парень смотрел мимо меня, на дорогу, но я узнал его. Это был Саид с пятой школы, я знал его, он был мелкий пацан, когда я бегал к одной девочке с их школы.

– Их убили, убили-и! – повисла у меня на плече Аська, чем и вывела меня из оцепенения.

– Я сейчас, – только и смог сказать я, подбежал к машине, открыл дверь и посадил туда Аську. После подбежал к лежащему на земле. Он был мёртв, даже не хрипел, кровь ручейком растекалась по асфальту. Подошел ко второму – там было то же самое.

Отовсюду стали подбегать люди, и я, достав телефон, стал звонить в скорую. Хотя она уже была не нужна.

Пока я звонил, вокруг образовалась пробка из людей и машин. Воя сиренами, подъехали полицейские УАЗики. Начали всё оцеплять и отгонять зевак, и я сел в машину и завёл мотор. Припарковавшиеся рядом в два ряда машины начали отъезжать, отгоняемые полицейскими, и я тоже отъехал.

– Их просто уби-или-и, – услышал я сзади всхлипывания Аськи, – просто, так просто!

– Асёк-Васёк, – обернулся я к ней, не прекращая выезжать из образовавшейся пробки, – ты ж свой пацан, ты чё ревёшь?

– Это просто страшно, – всхлипнула она.

– Не реви, прорвёмся, – я лихо свернул в пустую узкую улочку и, проехав дворами, остановился в тени большого раскидистого дерева, – ну иди сюда, ты ж всегда впереди катаешься у меня.

– Прости, – Аська ловко перепрыгнула на переднее сиденье, – а я думала, что ничего не боюсь.

– Все боятся, – обнял я её, – поедем на «Восточку»?

– На «Восточку»? – переспросила Аська.

– Лучшее лекарство для девушки – это шопинг, – задорно рассмеялся я и завёл мотор.

– Постоянно то там стреляют, то тут, думала, привыкла, – Аська уже улыбалась, – а тут так близко, это, наверное, был шок.

– А что, я тоже же в шоках был, – почесал я затылок, – стоял как вкопанный, а если б они по нам стреляли?

– Да не-е, – Аська замотала головой, – Саид бы просто так не стал стрелять.

– Ты тоже его знаешь? – удивился я.

– Ну да, он же только на год меня младше, он всегда был справедливый и честный.

– Я так хорошо его не знал, только в лицо, не общался никогда, только салам, калам, пополам.

– Таких много сейчас по лесам бегает, – голос Аськи был грустным, – с ума сошли, блин.

– Платье, так платье, – я резко свернул, найдя место для парковки, – может, и себе выберу, что ни будь.

– Я выберу тебе! – безаппеляционно заявила Аська, на её лице не осталось и следа от недавних слёз. Да и я тоже постарался выкинуть это из головы. Взявшись за руки, мы нырнули в бесконечные ряды шмоток…

Время пролетело незаметно. Проведя пару часов на «Восточке», я отвёз прибарахлившуюся Аську домой. А сам отправился на работу. Воскресенье, не воскресенье, но если ты хозяин, то и в выходной найдётся работка. То да сё, и я застрял на работе до вечера.

«Ари, – экран телефона засветился сообщением, – мне клиентка позвонила, в общем, я у неё дома, это на Краснофлотской, сможешь забрать меня через часик?»

«Ок, – коротко ответил я, – номер?»

«Да тут нет номеров, вторая, верхняя Краснофлотская, говорят, там, где спуск на Маячную, ну ты всё же знаешь, красавчик мой».

«Понял, приеду, позвоню», – торопливо ответил я, мне нужно было наладить вечно зависавший принтер.

Я успел, наладил принтер. Проверил его. Работал вроде стабильно.

Собрался, всё закрыл и поехал за Аськой. Город гудел, везде были пробки, толпы людей. Воскресный вечер южного города. Специально проехал мимо места утреннего происшествия. Ничего и не напоминало о том, что утром тут убили людей. Всё было заставлено машинами. Кафешки и кальянные были открыты.

Через несколько минут я уже поднимался по Краснофлотской. Проехав мимо тюрьмы, я свернул на верхнюю, неасфальтированную улицу и, остановившись на площадке, откуда была тропинка между домами на Маячную, позвонил Аське. Вскоре она появилась из одного из закоулков, таща свой чемоданчик с маникюрными инструментами. Закинула его назад и плюхнулась на переднее сиденье.

– Я уже соскучилась, – обняла она меня, – а ты скучал хоть?

– Неа, – улыбнулся я, – по бабам ходил.

– Ну, это можно, бабы тоже люди, им тоже хочется такого красавчика, – хихикнула она, – тем более, что я устала.

– Куда пойдём, может в караоке? – предложил я, осторожно спускаясь по каменистой улице.

– У меня не больше часа, – Аська закинула ножки на торпедо, – скажу, что у клиентки была, позже не прокатит.

– Вспомнил, как ты пела, с подружками, в тот день, самому захотелось петь с тобой, – я любовался её стройными ножками, – но раз так, просто поужинаем и по домам.

– В другой день, обязательно, милый, – чмокнула она меня в щёку.

Нам повезло, нашёлся свободный столик. Не заглядывая в меню, мы сделали заказ. Все эти «Калифорнии» и «Филадельфии» мы знали наизусть.

Пока стол был не накрыт, я пошёл в туалет. Насвистывая под нос какую-то мелодию, открыл дверь и столкнулся с выходящим из кабинки Саидом.

– Салам алейкум, брат, – обрадовался он, – давно не видел тебя, как ты?

– Алейкум ассалам, нормально всё, ты как? Тоже на эти суши-муши подсел? – говорил я и одновременно думал, сказать, что видел его или не говорить.

– Да так, играюсь, – усмехнулся он, – всё равно хинкал лучше.

– А роллы моднее, – ответил я, подумав при этом, что он меня видимо не увидел сегодня утром.

– А ты молоток, – улыбнулся вдруг Саид, – виду не подал, что видел меня.

– А об этом надо кричать? – я был совершенно спокоен.

– Ты умный пацан, переходи на путь истины, – голос его был так же весел, – а то ходишь полуголый с полуголой девицей по городу.

– А если не перейду, то что, флешку мне пришлёшь? – я сам удивился своему самообладанию.

– Нет, не пришлю, – глаза Саида светились дружелюбием, – я тебя с детства знаю, ты без гнильцы пацан.

– Ты вроде тоже мутным не был, – улыбнулся я, – а сейчас по улицам с калашом гоняешь.

– Это длинный разговор, – вздохнул он, – я буду дуа за тебя делать, надеюсь, ты придёшь к истине.

– У каждого свой путь, брат, – положил я руку ему на плечо, – и каждый сам должен его пройти.

– Удачи тебе, Артур, – пожал он мне руку, – ты сиди тут спокойно, харамного здесь нет, хорошее место.

– И тебе удачи, – пожал я ему руку, – не стреляй только, даават делай, но не стреляй, пустое это дело. Хотя, как знаешь, это твой путь.

Саид махнул рукой и вышел. Я зашёл в кабинку и, когда же вышел, то Саида нигде видно не было, хотя мало ли, может, и сидит где-то. Я этой встрече абсолютно не был удивлён, не раз видел в городе разыскиваемых. И не я один. Видать, их и не хотели искать. Те, кто должен искать, если не ищут, я что должен делать? Им пофиг, а мне-то тем более. На столе уже красовались роллы, и Аська терпеливо копалась в телефоне, не начиная без меня. Я улыбнулся и сел за стол.

4

Живот урчал. Мне хотелось есть. Но мамы дома не было, впрочем, как и папы. Укатили на курорт. Вообще, лафа у них, а не жизнь, вторая молодость. Кайфуют. Что, впрочем, и правильно. Но мой желудок не кайфовал, а пел песни. Я пошарил по кухне, но дома ничего не было.

Что приготовила мне мама, я благополучно съел накануне, чему доказательством была гора немытой посуды. Аська тоже несколько дней не появлялась у меня – уж она бы перемыла эту самую гору сходу.

«Асёк, – начал я писать ей сообщение, – я голодный».

«Погрызи ботинки, они у тебя кожаные», – последовал ответ.

«Жалко же, – подмигнул я ей смайликом, – недешевые же они».

«Ты всё равно в сланцах ходишь», – Аська за словом в карман не лезла.

«Дома ваще жрать нечего», – продолжал жаловаться я.

«Я завтра, с утреца, до тебя проскочу и приготовлю, – Аська умела очень вкусно готовить, – ты же и завтра один?»

«А сейчас? – не успокаивался я. – Давай я за тобой приеду».

«Без вариантов, – огорчила она меня, – кто меня так, без причины из дома выпустит, ты что, с голодухи бредишь?»

«Надо замуж тебя брать», – подмигнул я ей.

«Бери», – подмигнула она в ответ.

«Хитрюшка, завлекла меня своими вкусностями и теперь расподмигивалась тут».

«Путь к сердцу мужчины откуда лежит, всем известно, – экран заполнили хохочущие смайлики, – хочешь жрать? Готовь колечко».

«Вот научусь сам готовить, и всё, не прокатят больше твои хитрости», – ответил я ей, и отправился на улицу.

Надо было найти, чем перекусить.

Улицы были полны народу. Душный воздух заполнял всё вокруг. Запахи перегретой листвы и асфальта перемешивались с ароматами шашлыков из ресторанов. Дополняли всё это ароматы многочисленных будок, где крутились на вертелах куры гриль. Куда же без них, почитай, наше новое национальное блюдо.

Я шёл по улице и выбирал, взять шаурму или целую куру гриль, которую можно дома ещё и утром доедать. Или зайти в первую попавшуюся чудушную, набрать полуфабрикатов и сварить.

Боковым зрением я заметил, что по противоположной стороне улицы медленно ползёт УАЗик. И не простой УАЗик, а новый. Красивый такой, блестящий. И затонированный. Бункер, как у нас любят называть наглухо затонированные машины. Я вообще наблюдательный человек. Сам порой не знаю, зачем мне всё это замечать.

Я уже и отвернулся, разглядывая, как крутятся на вертеле куриные тушки разной степени прожарки. Но скрипнули тормоза, и я автоматически скосил туда взгляд.

Из УАЗика вышли двое вооруженных людей в камуфлированной форме. Грянули выстрелы. Эти двое, не отходя далеко от машины, спокойно расстреляли двух парней, идущих по тротуару, и так же, не торопясь, сели обратно. Буркнув мотором, УАЗик уехал. Спокойно. Не превышая скорости.

Меня не удивила стрельба. Обычное дело. Меня удивило то, с каким спокойствием, медленно, деловито садились в УАЗик стрелявшие и как он спокойно уехал. Никуда не торопился.

Перейдя улицу, я подошел к убитым. Возле них уже начал собираться народ. Это были два молодых парня, с бородками и без усов. Усы были аккуратно выбриты.

«Понятное дело», – сказал я про себя и перешёл улицу обратно.

Постояв ещё минут пять у витрины с куриными тушками, я, наконец-то, решил.

– Одну в лаваше, – сказал я, наклонившись к окошку, – уксус тоже не жалейте.

– Что там случилось? – спросила меня женщина, вытаскивая одну из курочек из жарочного шкафа. – Ментов опять?

– Нет, сейчас наоборот, – ответил я, – и майонез тоже дайте, маленький.

– Вахов грохнули, что ли? А кто? Не видно же было никого, – разложив лаваш, она принялась на нём садовыми ножницами разрезать курочку.

– Фейсы, наверное, – ответил я, вытаскивая деньги, – по-тихому ехали, выследили, вышли и грохнули.

– И не надоело им всё это, – вздохнула женщина, поливая курочку и лук, которым она щедро засыпала её, уксусом, – то стреляют, то взрывают.

– Бизнес, – равнодушно ответил я и протянул женщине пятьсот рублей, – обычное дело.

– Ахирзаман это, а не бизнес, – сердито проговорила женщина, протягивая мне сдачу, – с ума все посходили.

– Почему все, – усмехнулся я, – мы же не посходили.

На улице уже образовалась пробка, подъехали полицейские УАЗики, любопытные водители, бросая машины, шли посмотреть, что случилось. Мне всё это было уже неинтересно. И я неторопливо пошёл домой, предвкушая пиршество. Я любил иногда один насладиться курочкой. Заворачивая каждый кусочек в лаваш и макая в майонез. Вкуснота.

Мама никогда не дала бы мне поесть эту самую куру-гриль. Просто выбросила бы. Аська тоже. Вообще она похожа на маму, может, поэтому нравится мне.

Утром я проснулся от настойчивого звонка. Разлепив веки, увидел, что звонила Аська.

– Засоня! – закричала задорно в трубку Аська, – час, блин, трезвоню тебе.

– Ты чего спать не даёшь? – буркнул я и, поднявшись, увидел в постоянно включенном мониторе уличной камеры Аську, она стояла у ворот, и нажал кнопку. – Заходи, я открыл.

– Интересно, что ты ночью делал, если так знатно дрыхнешь, – игриво хихикнула она в трубку и зашла во двор.

– Курочку жрал, – самодовольно улыбнулся я, демонстративно беря кусочек курицы, что с ночи лежала на столе, – с майонезом.

– Как ты мог, – скинув туфли, Аська забежала в дом, – это же гадость, её же антибиотиками пичкают.

– Два в одном, – я завернул в последний кусочек лаваша румяную кожицу и, макнув в налитый на тарелочку майонез, с аппетитом принялся жевать, – считай, сразу лечусь, и никаких тебе уколов.

– А я, дура, на рынок пошла, мясо хорошее купила, картошечки, бульончик тебе сварить, – Аська схватила остатки курицы и выкинула в мусорное ведро, я лишь успел схватить куриный хвостик, который очень любил.

– Ты считаешь, что путь к сердцу мужчины лежит через бульон? – я, улыбаясь, с удовольствием ел спасенный хвостик. – Ошибаешься, это тупиковая дорожка.

– Я тебе сама, лично, зажарю эту грилюху, – строго посмотрела на меня Аська, – но только ту, которую я куплю у надёжных людей.

– Ну, ты прям дохтур, – я нежно поцеловал её в щёчку, – так уж и быть, попью твой супец.

– Говорят, у вас тут за углом спецуха вчера была, – Аська деловито завозилась на кухне, – я в новостях читала, бой был, отстреливались, все дела. Иду, а сгоревшего дома не нашла, где хоть было?

– А ну-ка, где прочла?

– В сумочке мой телефон возьми, там одна из страниц.

Я взял телефон и нашёл страницу. Чем дальше я читал, тем громче я смеялся. Аська удивлённо поглядывала на меня, не переставая готовить.

– Чего хохочешь? – удивилась она.

– Да тут написано, что их хотели остановить, а они, мол, достали пушки, а их ответным огнём.

– Ну да, – Аська деловито мыла накопившуюся гору посуды.

– Так я там был, через дорогу, как раз куру-гриль покупал, – смеялся я, – их выследили и со спины технично грохнули.

– А зачем врут? – удивилась Аська. – Хотя могут и не тех грохнуть…

– В принципе правильно-то сделали, выследили, без шума и пыли грохнули, но на всякий написали, что, мол, те стрелять начали. Подстраховка.

– А я думала, тут дом опять чей-то разгромили.

– Все врут, – усмехнулся я, – и те, и эти.

– А когда по-другому было, все всегда врут, – Аськин голос был серьёзен.

– Да уж, – нахмурился я.

– Ты пока в душ сходи, – скомандовала Аська, – а то стоишь тут неумытый, курицей пропахший.

– Не цепляйся к курочке, сейчас везде химия.

– Не везде, – Аська хитро прищурила взгляд, – я вот, например, тебе баранину купила. Знаешь, бараны, хоть они и бараны, но химию не едят. А мужчинам вообще нельзя все эти нахимиченные продукты есть. Тестостерон падает от этого.

– Дальновидная, – уважительно тоном ответил я и, взяв полотенце, отправился в ванную.

Пообедав очень вкусным супчиком, мы лежали во дворе, в моём любимом гамаке, в тени виноградника. Дневной зной не проникал сюда, зато ветерок приятно ласкал кожу.

– Пойдём на «Пиратов»? – погладила меня по груди Аська, слегка приподнявшись.

– Пойдём, – лениво ответил я, – мне там музыка очень нравится.

– А мне Джек Воробей, – хихикнула Аська.

В это время где-то громыхнул взрыв. Мы, приподнявшись, слушали, пытаясь угадать, в каком районе громыхнуло.

– Надо узнать, в каком районе взрыв, – полез я в карман за телефоном, – чтоб в пробке не встрять по дороге и не опоздать.

– Если что, то можно и пешочком сходить, – предложила Аська.

– А если саму киношку рванули? – помрачнела Аська.

– Нее, – помотал я головой, – хозяин киношки им потом головы-то открутит. Этот покруче фейсов будет.

– Хоть это радует, – успокоилась Аська.

– И в нашем городе есть место для радости, – меланхолично ответил я.

– Средь моря гадости есть место радости, – начала напевать Аська, одновременно копаясь в телефоне. – Артурский, «Пираты», то есть во всех киношках, но в «России» очень удобно, через час.

– Но вроде именно с той стороны звук взрыва был, – начал рассуждать я, – погоди, я одному пацану звякну, он там рядом живёт.

Я набрал Русику, он жил почти напротив кинотеатра «Россия». Так и оказалось, взрыв был там недалеко, Калинина и «Двадцать шесть» стояли в пробках.

Аська тем временем позвонила в кинотеатр и выяснила, что, несмотря ни на какие взрывы, всё работает и билеты есть. Как она и предлагала, мы решили пойти пешочком, тем более что у нас был ещё час.

Мы оделись и неторопливо пошли по залитым солнышком улицам. Улицы гудели пробками, место взрыва было перекрыто, догорал взорванный полицейский УАЗик. Мы, бросив взгляд на оцепленное место взрыва и толпу зевак, пошли дальше. До сеанса оставалось всего двадцать минут, а ведь надо ещё попкорн купить. Вечно у этого попкорна очереди бывают.

5

«Артур, меня сватать пришли, – вдруг пришло сообщение от Аськи, – кольцо красивое-е».

«А жених?» – поинтересовался я.

«Офигенный, – экран засветился хохочущими смайликами, – но кольцо красивее».

«На свадьбу пригласишь?»

«Нет, конечно, – подмигнула она мне, – охота тебе на конверт деньги тратить».

«И то правда», – согласился я.

«Уговаривают, – продолжала писать она, – говорят, хороший парень, с соседнего села.

«А ты что, не согласилась ещё?»

«Нет же, – прислала она мне злой смайлик, – не хочу я его, не интересен».

«Пойти, что ли, кого посватать», – подмигнул я ей.

«Ага, пойди, – подмигнула она мне в ответ, – ты во сколько освобождаешься?»

«Приехать за тобой?»

«Встанешь, где обычно, надеюсь, они к тому времени свалят».

Я выключил ноутбук, закрыл сейф и бодро сбежал по ступенькам вниз. Жаркий день был в разгаре, и не скажешь, что уже почти пять вечера. Я не стал включать в машине кондиционер, после всей этой офисной прохлады хотелось жары и духоты.Я плюхнулся в перегретое за день сиденье и завёл мотор. Открыв окно, я поехал, горячий, душный, влажный воздух врывался в машину.

Я ехал и наслаждался, хотя, конечно, полностью расслабляться нельзя. Такое уж у нас движение. Мой папа как-то сказал, что в нашем городе можно открывать школу истребителей. И, видя моё удивлённое лицо, объяснил.

«У нас же как, все хотят тебя обогнать, проскочить, подрезать. Вот и грамотный водитель у нас должен всегда держать в поле зрения вокруг себя минимум пять авто. Иначе машину зацепят. Точно также должен уметь вертеть головой и лётчик истребитель. И получается, что наши люди уже подготовлены к этой профессии. Надо тут открыть школу истребителей и с нашими правами принимать без экзаменов».

Наслаждаться получилось недолго, вскоре я упёрся в пробку. Сначала подумал, что там впереди авария, но потом понял: облава. У дороги стоял бронированный КАМаз, а по обеим сторонам дороги – маски-шоу. Между ними суетились гаишники, выдёргивая из потока авто. Какие-то машины обыскивали, а какие-то отпускали сходу, дружески поздоровавшись или поглядев в протянутую им красную книжечку.

Мне бояться было нечего. Все документы у меня были в порядке. Поэтому я спокойно вырулил из левого ряда в правый. Проехал прямо перед всматривавшимся в салон гаишником.

Гаишники они, как и таксисты, – психологи, видят, кто их не боится. И не тормозят. А если у тебя в глазах страх, то остановят и загрузят. Тем более что я чисто выбритый. А хватают в таких рейдах тех, у кого бородки соответствующие.

Свернув с Гагарина на Ярыгина и проехав по всем ямам этой короткой улицы, я выскочил на улицу Калинина, и почти сразу, после 39 школы, свернул налево. Покрутившись по дворам, я остановился на том месте, где обычно ждал Аську.

Отсюда хорошо был виден Аськин подъезд, а из окон дома машину не видно. Деревья мешали. Их тут ещё не успели попилить. Прямо у подъезда стояла «Приора», водитель показался мне знакомым. Я присмотрелся, да, я знал этого парня. Мага. Он жил недалеко от меня, бездельник и наркоша. Но всегда ходил стильный, одетый с иголочки.