Научи меня любить

– Ангелина! Думаю, ты и без меня знаешь, зачем отец позвал нас. – Мамин голос, острый, как лезвие, заставил меня вздрогнуть. – Не хочу никаких сюрпризов. А теперь… прошу. – С этими словами, словно брошенными в лицо провинившейся школьнице, она, чеканя шаг, направилась в зал. Я же, словно парализованная, застыла на месте. Казалось, ноги вросли в промозглую от холода землю. Нужно было собрать волю в кулак, сделать вид, что ее слова – всего лишь случайный шум, не задевающий мою душу. Но я ведь не железная! За маской неприступности скрывалось трепетное сердце. Слезы, словно непрошеные гости, рвались наружу, грозя смыть тщательно выведенные стрелки и пудру. А этого допустить было нельзя. Иначе… иначе я стану невидимой для него.

– Плюнь на нее! Ты сегодня королева, слышишь? Только ты! Вбей это себе в голову, и вперед! – Ритен голос, всегда полный непоколебимой уверенности, словно живительный бальзам, вернул мне силы.

Схватив из сумочки салфетку и зеркальце, я быстро подправила макияж. Нельзя терять ни минуты. Вместе с подругой я, наконец, решилась войти в ресторан.

Внутри было еще волшебнее, чем я могла себе представить. Позолоченный зал искрился и переливался в мерцающем свете хрустальных люстр и канделябров. Мраморный пол, отполированный до зеркального блеска, отражал танцующие огни, а чарующая музыка аккордеона звала в вихрь танца. Среди столиков, очерчивающих периметр, словно багряные тени, сновали официанты в безупречно отутюженной форме цвета темного вина, филигранно балансируя подносами с изысканными яствами и напитками. Столики были рассчитаны на пятерых, и эта расстановка меня немного порадовала. В правой части зала расположились гости постарше, мои родители беседовали с какой-то чопорной пожилой парой. Слева же шумела молодежь. После холодного выпада матери мне меньше всего хотелось сидеть рядом с ней. Отец лишь удостоил меня мимолетным кивком. Я направилась к своему месту, где меня уже дожидались Алла со своей лицемерной подругой, Ольгой Ольховской, и Стас, не сводивший похотливого взгляда с декольте моей сестры. И, по иронии судьбы, или, скорее, по злому умыслу судьбы, мне предстояло сидеть прямо напротив него. "Ну кто, кроме законченного садиста, мог такое придумать?" – промелькнуло в голове.

– Да уж, сюрприз так сюрприз! – прошептала Ритка, с ужасом наблюдая за развернувшейся передо мной картиной. Но отступать было некуда. Упасть в грязь лицом при всем честном народе я не собиралась. Натянув на лицо подобие беззаботной улыбки, я, как учила бабушка, гордо расправила плечи, подняла подбородок и с видом полнейшего спокойствия присела на свое место.

"Вечер обещает быть незабываемым. Выдержу ли я?" – эта предательская мысль прорвалась сквозь строй моих решительных заслонов. Но я тут же отогнала ее прочь, приказав себе думать лишь о нем – об объекте моих мечтаний, который, увы, даже не удостоил меня взглядом.

Глава 3

Мика

– Дамы и господа! Рад приветствовать вас в моем скромном заведении! – прогремел голос Игоря Николаевича, взметнувшегося на сцену, словно на пьедестал. Я же, в тени кулис, колдовал над гитарой, силясь сродниться с атмосферой. Как и предполагал, эти надменные павлины высшего света утопали в беспечных беседах и чревоугодии, начисто позабыв о внешнем мире. Разумеется, им не было дела до мучений моего начальника, чье лицо от волнения пылало багровым заревом. Волна злости начала подниматься во мне. Хотелось сорваться вниз, в этот зал, и преподать урок хороших манер какому-нибудь зазнайке, например, тому самодовольному блондину в безупречном синем костюме. Этот богач, не стесняясь своей невежественности, громогласно хохотал, ухаживая за высокомерной брюнеткой, которая, кокетливо улыбаясь, потакала его выходкам. Меня охватило отвращение, и я тут же отвернулся от их столика, не удостоив вниманием остальных девиц. "Так, Мика, соберись, если хочешь вырваться из этой проклятой дыры," – прошептал я себе, кивком головы показывая Игорю Николаевичу свою готовность.