Осеннее солнце

– Песня, Макс! Что ещё может быть в наушниках?! – а потом фыркнула и добавила едва слышно: – Хит, между прочим… Про шипы твои… беззащитные…

3 глава. Розовый рассвет

Лиза не любила большие компании. Семейные посиделки она ещё терпела, ведь дома ни от кого не надо было прятать разноцветные глаза и стесняться своей особенности. Родные знали её такой с рождения. А вот гостей с их любопытными взглядами она не выносила. Хорошо, если они просто молчали. Но каждый раз находились и те, кто как будто специально напоминал ей о том, что она не такая, как все. Необычная. Странная.

Наверно, они не хотели её обидеть, но она всё равно принимала чужие слова близко к сердцу. Не обижалась, но неприятный осадок в душе всё равно оставался.

Поэтому провожать Пашку в армию вместе с его друзьями она не стала. Пообещав брату утром проснуться пораньше, чтобы сопроводить его в военкомат, она взяла котов подмышки и отправилась к себе. Ей ещё предстояло уложить непоседливую Дашу спать и, если останутся силы и она не уснёт раньше сестрёнки, немного почитать на ночь.

С Дашей они жили дружно, хотя иногда и у них бывали недопонимания и ссоры – так же, как у мальчишек. Но их комната была совсем не похожа на первобытное обиталище братьев.

В сестрёнкином розовом уголке царил армейский порядок. Игрушки по полочкам. Книжки по линейке. Цветные карандаши уложены в пенал один к одному. Пашке стоило бы поучиться у неё заправлять постель, прежде чем отправляться на службу.

А вот в своём углу Лиза навела особенный подростковый быт. Скучную стену с кирпичными обоями она заклеила постерами со «звёздными» актёрами и просто картинками, которые ей понравились. А ещё прилепила большое фото любимых котов и подсветила эту красоту гирляндой с тёплыми оранжевыми лампочками.

На белом покрывале с огромным баскетбольным мячом её дожидалась вторая книга из легендарной серии про Гарри Поттера.

Интерес к этой истории у одноклассников появился пару лет назад. Тогда они внезапно обнаружили сходство между рыжими семействами книжных Уизли и реальных Кузьменко. Каждый бросился смотреть кино и перечитывать книги о юном волшебнике. Учительница литературы до слёз умилялась, что дети читают хоть что-то сверх школьной программы, а они дружно обсуждали события вымышленного мира и пытались придумать забавное прозвище рыжей Лизе.

Чего она только не наслушалась! Но к её радости и большому облегчению ничего обидного к ней так и не прилипло. И поскольку всех её братьев в школе называли Кузьмичами, то и к ней в итоге приклеилось это прозвище. Оказалось, что привычное Кузьмич звучит для всех куда роднее и приятнее.

Сама Лиза отказывалась смотреть популярное кино и знакомиться с книжным хитом XXI века, упрямо делая вид, что ей это совсем неинтересно. И только спустя время, когда все одноклассники «переболели» жёлто-бордовыми шарфиками и волшебными палочками, она решила, что пора и ей окунуться в захватывающее фэнтези о магах и их чародейской школе.

Книжки она читала украдкой, чтоб никто не видел. Поэтому о её секретике знали только Даша-партизан и её молчаливые игрушки.

И хотя история Лизе, вообще-то, понравилась, в реальности она бы совсем не хотела получить совиной почтой приглашение из Хогвартса и надеть на шею гриффиндорский шарфик.

Всё, о чём она мечтала – это СШОР №5 и жёлто-бордовая баскетбольная форма.

Не смотря на шум за дверью комнаты, Даша уснула почти мгновенно. Успела только спросить:

– Лиз, а Пашку теперь заберут на войну?!

– Спи, Дашка-фисташка! – стараясь не выдать своей тревоги и неуверенности, бодро ответила Лиза. – Не заберут! В танк он точно не поместится. Потому что длинный, как телебашня! И рыжий, как мандарин! Кому это надо, чтоб он торчал из окопа и привлекал внимание?! Держи Тишу! – и, сунув подмышку сестрёнке несопротивляющегося кота, укрыла их обоих одеялом. – Спокойной ночи!

Погасив светильник в розовом уголке, Лиза отступила к своей постели. Гриша уже лежал на её подушке, довольно прищурив жёлтые глаза, и даже не шевельнулся, когда она сдвинула его с места и забралась под одеяло.

Наушники всё ещё заряжались на письменном столе, и она взяла в руки книгу. Открыла на заложенной странице, посмотрела на закладку из конфетного фантика и снова её захлопнула. Сегодня почему-то не читалось. Тогда, устроив голову на подушке, она почесала Гришу за ушком, и кот затарахтел от удовольствия.

Лиза обожала животных и с самого детства таскала домой всех обиженных жизнью мохнатых малышей. Но до Гриши Кузьменко в доме никогда питомцев не держали.

Год назад она нашла его маленьким испуганным котёнком недалеко от школы. Он был тощий, грязный и блохастый. И ей пришлось повоевать с родными за то, чтоб они разрешили оставить полудохлое животное в квартире. Она со слезами обещала обязательно его куда-нибудь пристроить, как только малыш оклемается, поила его молоком из пипетки и с ложечки, купала и вычёсывала шерсть. Уж так ей было его жалко!

А потом кто-то из мальчишек придумал ему имя, и Гриша неожиданно стал всеобщим любимцем.

За это время он вырос в крепкого молодого кота с густой рыжей шубой, белоснежным брюшком и такими же белыми перчатками на лапах. Днём он вёл себя почти прилично, а по ночам катался на шторах и с грацией кавалерийского коня тыгыдыкал по квартире. Так что Лиза даже не сопротивлялась, когда братья в наказание стали выставлять его на ночь в подъезд. Там ему точно было веселее и просторнее, и он завёл себе новых знакомых.

Тишка появился у них в семье чуть позднее. Его Лиза достала с дерева, куда полосатого рыжего котёнка загнали бродячие собаки. И, чтоб не оставлять его им на съедение, забрала с собой. Тиша оказался не робкого десятка, сразу наподдал лапой по уху вставшему на дыбы Григорию, а заодно показал чудеса маскировки и эквилибристики, когда пацаны попытались поймать его и выдворить со своей законной жилплощади. Им и Гришиных выходок хватало за глаза. Но невероятная ловкость и обаяние новенького покорили всех в первый же день. И мама дала добро: пусть живёт!

Проблемы у котов были только с Максом. Они мешались ему на кухне.

Впрочем, с Максом были проблемы у всех. Или – у него со всеми.

Вот что ему – тяжело было сказать, чьи это наушники?

Человек там, наверно, переживает! И Лиза бы сразу нашла способ связаться с потеряшкой и успокоить, что всё в порядке, вот они, у неё, в целости и сохранности…

А он упёрся!

Вслушиваясь в шум за дверью, Лиза прикрыла глаза и зевнула. В их доме редко бывало тихо. В большой семье всегда находились разрушители тишины. Но она привыкла, и даже теперь умудрилась быстро отключиться от рваных звуков гитарных струн и звона посуды, а потом легко провалилась в сон.

***

Окна маленькой кухни в квартире Кузьменко выходили на юг, поэтому в ней почти с утра до вечера было солнечно, а в самые ранние часы, усевшись на подоконник, можно было наблюдать за тем, как на востоке из-за горизонта выплывает солнце.

Лиза проснулась затемно, когда Пашка и друзья всё ещё гремели пустыми стаканами за столом в большой комнате и охрипшими от надрыва голосами распевали дворовые песни. Пора было брать его под руки и к девяти утра доставить в военкомат.

Одеваясь на ходу и успевая проглотить вместо завтрака пару пластинок сыра, Лиза успела заметить, как восходящее солнце из окна заливает кухню розовым светом.

– Лиза, шапку надень! – скомандовала мама.

– Ну, мааам! – отозвалась она недовольно, покосившись на красную шапку с помпоном, связанную заботливыми мамиными руками.

– На улице мороз и ветер! – не желая слушать возражений, та натянула такую же красную шапочку на уши Даше и попыталась провернуть то же самое с мальчишками, но они сделали вид, что не слышат, и живо удрали из квартиры в подъезд. И тогда она вновь переключила внимание на Лизу: – Надевай!

– Да сейчас, – фыркнула девчонка, забрасывая в рюкзак найденные вчера наушники. – На улице надену! – и, прихватив с собой шапку, накрутила на шею красный шарф из того же комплекта и перешагнула порог.

Смех и грохот эхом раздавались в подъезде, перекатываясь по пролётам и старым облезлым перилам. Утреннее солнце заглядывало сквозь запылённые окна, оставляя на стенах ровные прямоугольники света. В пролёте между первым и вторым этажами из почтовых ящиков торчали разноцветные рекламные листовки и бумажные хвостики белых счетов. А в открытую дверь по-хозяйски уже проник холодный осенний воздух и принёс с собой запахи дыма и опавшей листвы.

Небо над крышами полыхало ярко-розовым огнём восхода, а пробирающий ветер с севера гнал тяжёлые серые облака. Белый иней укрыл палисадники и раскрасил по контуру листья и прожилки сухих травинок. Изо рта тут же вырвался пар, а в носу неожиданно защипало. И, зажмурившись на секунду, чтоб не чихнуть, Лиза подумала, что сегодня, наверное, будет снег. А потом услышала за спиной непререкаемое:

– Надевай!

Со вздохом пришлось повиноваться маме и спрятать рыжие волосы под шапкой. Парни уже были далеко на пути к автобусной остановке на Брестской, и она поспешила их догнать.

Расставаться с Пашкой на целый год и переживать за его жизнь и здоровье ей совсем не хотелось. Это был её главный защитник от остальных братьев. И если с Сашкой она ещё иногда могла спокойно разговаривать на отвлечённые темы, то с Максом нормального диалога у них никак не выходило.

Мечтать не вредно, конечно, но вот если б только кто-нибудь забрал к себе его, а не Пашку, это было бы просто отлично!

Она попыталась пробраться поближе к самому старшему брату, и ничего не вышло. Тот был занят разговорами с друзьями и не очень-то обращал внимания на младшую сестру.

Зато, заметив её тщетные попытки, очень тонкую и колкую насмешку отпустил Максим:

– И даже шапка не помогает, да, Лиса?!

Лиза смутилась, и дружный мальчишеский смех, раздавшийся вслед за репликой брата, заставил её неприятно съёжиться и снова спрятать глаза. К платформе подъехал автобус, и двери с шумом разъехались. А потом вдруг её голове неожиданно стало легко. Кто-то сдёрнул с неё дурацкую шапку, и она невольно потянулась рукой к волосам и захлопала ресницами от недоумения.

Красный головной убор уже красовался на макушке у Макса, и все снова смеялись – не столько над его выходкой, сколько над замешательством Лизы. Она посмотрела на Пашку, ожидая от него поддержки. Ей показалось, что вот сейчас он должен отвесить младшему подзатыльник и заставить его извиниться. Но Пашка почему-то не оправдал ожидания. Он смеялся вместе со всеми, и тогда ей по-настоящему стало обидно. До слёз.

Краски рассвета тут же померкли, а где-то внутри возникло желание спрятаться.

Сдёрнув шапку с головы Макса, она нечаянно зацепила его за волосы. Не специально. Так получилось. Брат возмущённо айкнул, но Лиза уже не слышала его возгласов. Она заскочила в открытые двери автобуса и быстро поднялась по ступенькам в салон.

Здесь как будто только её и ждали. Двери вновь зашипели и быстро закрылись, а большая машина, громко пыхнув выхлопной трубой, тронулась с места и покатила по маршруту к железнодорожному вокзалу.

4 глава. Мокрый и забавный

Телефон звонил без устали, мешая пассажирам автобуса клевать носами и досматривать утренние сны. Поэтому Лиза выключила звук и закинула гаджет в дальний карман рюкзака, прикрыв его для надёжности шапкой. Разговаривать и объяснять, что произошло, ей никому не хотелось. Сами догадаются. Наверное. И чтобы отключиться от внешнего мира окончательно, она надела на голову чужие наушники и спряталась под капюшоном своей оливковой толстовки.

За окном становилось всё светлее и светлее, но серые тучи наползали на яркое розовое солнце, и погода, кажется, собиралась испортиться.

Голос в наушниках странно менялся от песни к песне. Он был то по-мальчишески юным и звонким, то по-мужски уверенным и одновременно мягким. Но она уже догадалась, что это один и тот же голос. Он пел про осень, про дождь и про снег. Про то, чего не замечаешь и о чём совсем не думаешь, пока бежишь из дома в школу или обратно.

И вдруг она подумала о том, что в школе с самых ранних лет учат наизусть стихи великих русских поэтов о природе. Они красивые, вечные и… всё такое…

«Есть в осени первоначальной короткая, но дивная пора3…»

«Унылая пора! Очей очарованье4!..»

«Закружилась листва золотая5…»

Правда, Лизу эти строчки почему-то никогда не задевали за живое. Ну, стихи и стихи – что в них такого?

А от осени с её увяданием и листопадами и вовсе хотелось скрыться куда-нибудь до следующей весны.

Мир природы вокруг существовал как будто сам по себе, и она почти не обращала на него внимания. Но вот этот голос из прошлого сейчас в наушниках пел совсем по-свойски и просто о том, что рядом и так понятно. Без пафосных слов и претензий на величие.

И Лизу это удивляло. Как удивлял и музыкальный выбор той девчонки, которой принадлежали эти наушники.

Автобус проехал по улице Брестской до самого храма с золотистыми куполами и ненадолго завернул на проспект Дзержинского. У «Севера» вильнул на Театральную и бодро запыхтел по направлению к центру города.

Мимо мчались парки, новенькие многоэтажки и старые советские дома, ДК «Россия», спорткомплекс «Пингвин», стадион «Прогресс» и кинотеатр «Сокол». Потом опять понеслась череда больших домов и маленьких старинных избушек. И сквер у Вечного огня со спрятавшимися позади него закрытыми старыми кладбищами военного времени – с братскими могилами. А дальше Дом Памяти. И ещё чуть подальше Сашкин универ с большой научной библиотекой, похожей на главный корпус МГУ. И старая водонапорная башня…

Где же сойти?

Лиза чувствовала, что обида на бестолковых братьев её ещё не отпустила, и решила доехать до вокзала. Потом автобус пойдёт в обратную сторону, а ей пока не хотелось возвращаться домой. Жаль, что тренировка только вечером, да и на улице совсем не баскетбольная погода. Она бы легко избавилась от злости с помощью мяча и азартной игры.

Добравшись до пункта своего назначения спустя почти сорок минут после того, как удрала от родных, Лиза вышла из салона вслед за немногочисленными пассажирами с большими дорожными сумками и огляделась.

На Привокзальной площади было почти затишье, а памятник первооткрывателю оренбургской земли Петру Ивановичу Рычкову молча смотрел на неё с высоты, устремляя взгляд куда-то в город.

Розовое небо спряталось за серыми тучами, стало пасмурно и совсем темно. В воздухе закружились редкие снежные хлопья, и, задевая веснушчатый Лизин нос, вниз ей под ноги упала одна такая огромная хло́пушка. Полежала, подтаяла, а потом исчезла, превратившись в воду.

Девочка поёжилась от разгулявшегося на вокзальных просторах пробирающего ветра и сунула руки в карманы. В желудке жалобно заурчало, и она поморщилась. Надо бы перекусить…

Лиза подозревала, что появление подростков в таких местах обычно привлекает внимание полиции. Мало ли что у них на уме? Взять хотя бы зацеперов…

Но благодаря высокому росту она выглядела чуть старше, чем на свои без нескольких дней пятнадцать лет, и до сих пор у представителей власти вопросов к ней ещё не возникало. Возможно, без них обошлось бы и в этот раз. Вот только на вокзале в ранний час было не очень много людей, и её слишком самостоятельное поведение тут же привлекло внимание дежурной.

Лиза едва успела выйти из кафетерия со стаканчиком чая и надкусить румяный пирожок с картошкой, как тут же встретилась взглядом с женщиной в форме. Та уже повернулась к ней навстречу, и Лиза с оттопыренной щекой перестала жевать. На миг показалось, что ещё чуть-чуть, и пить бы ей свой чай с пирожком где-нибудь в казённом кабинете. Но в дело вмешался случай. Посреди полупустого зала громко вдруг зарыдал ребёнок, который, кажется, потерялся. И, воспользовавшись моментом, Лиза скользнула за спины ожидающих с чемоданами и бочком-бочком пробралась к выходу на перрон.

Небо уже избавилось от снежного груза, и на улице сыпал мелкий холодный дождь, а под ногами зачавкала грязная снежная каша. Девочка вновь поискала глазами, куда бы спрятаться подальше от слякоти и мокрой мерзости. Придётся, наверно, вернуться на площадь и юркнуть куда-нибудь в магазин.

Мимо с грохотом промчался длинный состав, и она проводила взглядом большие вагоны. И, как только поезд, наконец, замедлил ход и окончательно замер, она увидела на платформе грязный мохнатый комок.

Словно кого-то встречая, вдоль вагонов ковылял забавный пёс. Не большой и не маленький. Если можно так сказать о животном, то, наверно, он был подросток. Неуклюжий, худой и на длинных ножках.

Пёс покрутился у ног проводницы, и кто-то из пассажиров шугнул его плотно набитым чемоданом. Он отскочил в сторону и, опасливо озираясь, засеменил дальше.

– Эй… Ты чей? – что-то внутри неё сработало прежде, чем Лиза спохватилась и с сожалением подумала о том, что не может забрать его домой.

Пёс недоверчиво похлопал чёрными глазёнками и, снова испугавшись, отпрянул от неё. Лиза присела на корточки и отломила ему кусочек пирожка.

– Держи, лопай…

Животное облизнулось, но не стало брать еду из рук. Пирожок его явно заинтересовал, и тогда девочка сняла со стаканчика с чаем пластиковую крышку и положила в неё еду. Крышечку опустила на землю и придвинула собаке. Такой манёвр их обоих устроил.

– Потерялся, – заметила Лиза на шее у пса ошейник. Но, судя по свалявшимся серо-коричневым кудряшкам шерсти и по худощавому телосложению, плутал на вокзале он уже давно. Скорее всего, не одну неделю. – Держи, – отдала ему оставшуюся часть пирожка, и, как только пёс её проглотил, развела руками: – больше нету…

Выпрямляясь, она встала на ноги и, допив остывший чай, огляделась в поисках урны. Мусорка нашлась в нескольких метрах левее, и, махнув на прощанье новому знакомому, Лиза понесла в неё бумажный стаканчик. Правда, спустя мгновение обнаружила, что пёс вышагивает рядом с ней.

Что-то в груди неприятно кольнуло.

Сколько раз он так бежал за случайными людьми?

Сколько раз он кому-то верил и хотел быть хоть чуточку нужным?

И сколько раз обманывался?

– Ну, я не могу тебя взять с собой, – доброе сердце Лизы дрогнуло и забилось сильнее, и она осторожно почесала мокрого щенка за ухом. – Папа, конечно, ничего не скажет, ему всё равно… А вот мама будет против. И коты не в восторге… И ещё у нас есть вредный Макс, – рассказала она ему, словно оправдываясь.

Но пёс уже почуял слабинку, добродушно улыбнулся и высунул язык.

– И в автобус тебя не пустят! – продолжила девочка. – И не смотри на меня так своими глазищами! Это нечестно!

Но собака довольно завиляла хвостом и, переминая передними лапками, стала нетерпеливо подскакивать на задних. Кажется, она уже приготовилась к совместным приключениям. Лиза громко вздохнула, потёрла покрасневший от холода нос и зажмурилась.

Где поставить запятую в этой сложной задачке: забрать нельзя оставить?

– Ну, вот что ты со мной делаешь, а? – стянула она с плеча оливковый рюкзак и прикинула, влезет ли в него её новый лохматый приятель. – Иди сюда… Как тебя звать-то, собака-улыбака?! Ааай, ладно, потом придумаем… Ты вообще кто у меня: девочка или мальчик?!

Щенок закружился на месте и весело тявкнул. Лиза переложила телефон в карман своей осенней куртки и вынула красную шапку из рюкзака, чтобы освободить ещё немного места. А потом, недолго думая, натянула её щенку на макушку и рассмеялась.

– На тебе – для комплекта! – и тут же укутала его в шарф. – Залезай!

Пёс не сопротивлялся и спокойно позволил посадить себя в сумку. Значит, она не ошиблась. Не дикий. И людям верит.

Лиза прицокнула языком, отмечая, что рюкзак потом тоже придётся постирать, и застегнула замки, оставив небольшое отверстие для собачьего носа.

– И сиди теперь тихо, ясно?! – шикнула она, осмотревшись по сторонам. На шумном вокзальном перроне никто не обращал внимания на девочку и бездомного пса. – Ну, ты и толстяк тяжеленный! А так и не скажешь! На пирожках отъелся, что ли?..

Сумка отозвалась приглушённым гавком, и Лиза снова бросила, оглядываясь:

– Всё! Тихо! А то подумают ещё, что мы с тобой из психушки на Цвиллинга удрали!

***

– Ррр! Ав!

– Эээ… Это что за зверюга???

Макс едва перешагнул через порог родного дома, как на него тут же напало что-то маленькое, белое и кудрявое. Оно игриво схватило его за штанину и потянуло вниз.

– Да отстань ты! – не ожидавший внезапной атаки Макс потряс ногой, и это лохматое нечто повисло на нём, вцепившись зубами в джинсовую материю и дёргая длинными лапами. Снизу на него сверкнули чёрные бусины глаз, и парень наклонился вниз, чтобы оторвать от себя мелкую неприятность. – Ты кто???

– Это Зефир! – представила Даша ему нового жильца.

– Лиса опять притащила?! – фыркнул брат. – И вы ей разрешили ЭТО оставить?!

– Не совсем, – шепеляво отозвалась девочка, у которой начался период смены зубов. Передние молочные зубки сверху уже выпали, а постоянные ещё не выросли. – Он такой был грязный! Ну, просто свинтус! Мама сильно ругалась, когда его увидела у нас в ванне! Сейчас Лизка вернётся с тренировки и будет искать ему нового хозяина, – а потом добавила: – Жалко… Мы к нему уже почти привыкли…

– Я и смотрю, – хмыкнул Макс, замечая Гришу и Тишу, которых, судя по всему, появление новенького нисколечко не обрадовало. Первый опасно устроился сверху на узенькой межкомнатной двери, а второй взобрался на верхнюю полку с шапками. Теперь это белое чудо-юдо точно будет держать котов в тонусе!

– Дай сюда! – Даша схватила щенка подмышки и оттащила его от старшего брата.

– Зефир? – уточнил Максим, показывая пальцем на животное и криво улыбаясь. – Ну, и имечко она тебе придумала!

– Вообще-то, это я придумала! – насупилась сестрёнка и, взяв несопротивляющуюся собачонку поудобнее, удалилась в свою комнату.

Макс проводил её взглядом и, тут же позабыв о происшествии, бросил рюкзак под дверью и стащил с себя мокрую куртку. В его огромных кроссовках, похожих на короткие лыжи, тоже хлюпала вода, и он отнёс одежду и обувь поближе к батарее на кухню. Проверил холодильник, заглянул в кастрюлю с борщом и отхлебнул остывший суп прямо из половника.

С утра они практически всем семейным составом проводили Пашку до дверей военкомата. И как только отдали его на год государству, он помчался на учёбу. Мокрый снег с дождём застали его в дороге, и Макс промёрз до костей. В промокшей обуви и штанах он чувствовал себя некомфортно, и настроение было испорчено на весь день. А оказавшись дома, он планировал хорошенько отогреться – с горячими едой и чаем, сухой одеждой и тёплым одеялом.

Чиркнув спичкой, парень поставил кастрюлю на огонь и двинулся в комнату переодеваться. По пути поздоровался с мамой, которая, уютно устроившись в кресле, что-то вязала из разноцветных клубочков. За окном начинало темнеть, а по стёклам тихонько барабанил мелкий дождь.

Как хорошо, что ему сегодня больше никуда не нужно выходить!

Сашки дома не было, и это значило, что комната ненадолго оказалось в его единоличном распоряжении. Он ценил такие редкие моменты, и иногда ему даже хотелось навести здесь порядок. Потому что через пять минут никто не превратит его в помойку. А для себя одного не жалко потратить немного усилий и времени, чтобы потом хоть чуть-чуть насладиться чистотой и временным затишьем.

В доме и впрямь было непривычно тихо. И Макс поспешил поскорее проглотить свой то ли полдник, то ли ужин и укрыться за дверью комнаты. Он отогрелся, и теперь в животе разливалось приятное тепло. Оно покалывало кончики пальцев и тихонько убаюкивало. И, не сопротивляясь дрёме, парень улёгся на первом этаже двухъярусной кровати и закопался в мягкий пушистый плед.

Он почти уже уснул, когда у двери кто-то заскулил. Макс навострил уши и недовольно прицокнул языком, вспомнив о том, что в доме у них появился временный квартирант. Пёс нетерпеливо гавкнул и царапнул дверь с обратной стороны.

– Мааакс! – громко позвала его Даша, заглядывая в приоткрывшуюся щель и окончательно выдёргивая из мягких лапок уютного сна. – Зефирка хочет в туалет! Надо с ним погулять!

– Лиса придёт и погуляет! – буркнул брат, переворачиваясь на другой бок и накрывая голову подушкой.

– Пока она придёт, уже поздно будет! Своди его на улицу! – настаивала девочка.

– Не пойду я никуда! – отозвался Макс, с содроганием вспоминая о том, какая за окном стоит погода. – Ты видела, что там творится?!

– Ну, тогда он тебе сейчас сделает сюрприз прямо в рюкзак! Он уже к нему примеряется!

– Эээ!!! – Макса тут же подбросило на постели какой-то невидимой силой. – А ну брысь от моего рюкзака!!!

Дашка хитренько захихикала и посмотрела куда-то в коридор:

– Иди-иди! Он тебя уже ждёт!

– Сама бы с ним и погуляла, раз ты такая умная! – рыкнул парень.