Осеннее солнце

Наталья Крынкина

Осеннее солнце

1 глава. Белый дым

Скрип от кроссовок и удары мяча о паркет эхом разносились по светлому залу с высоким потолком. Вдоль заграждения на балконе стояли и наблюдали за происходящим внизу немногочисленные зрители. Солнечные лучи ярким светом вливались в широкие окна, и контуры человеческих силуэтов светились золотистыми аурами.

Девчонки в тренировочной жёлто-бордовой форме ловко передавали из рук в руки шершавые оранжевые мячи с узкими чёрными канавками. И сверху было прекрасно видно, как дружно они всей командой идут в нападение. Как отступают назад, когда приходит пора защищать кольцо. Как ставят блоки и закрывают соперниц. Как открываются для подруг…

Это был какой-то совсем незнакомый захватывающий мир. Мир, в котором учили играть в баскетбол. По-настоящему, а не то, что в школе на уроках физкультуры.

Здесь даже дышалось по-другому. Пахло спортом, командным единством и верой в грядущие победы.

СШОР №5 – гласили надписи у девчонок на майках.

И большими буквами на спинах читалось гордое: ОРЕНБУРЖЬЕ.

Стоять в дверях было неудобно и даже немного опасно. Баскетбол безобиден только на первый взгляд. Все эти руки-ноги-мяч легко могли травмировать, особенно в азартном запале игры. И зрителям иногда доставалось тоже. Но чтобы войти на балкон, надо было искать дорогу наверх, а времени на это нет. И высокая девочка с ярко-рыжими волосами нервно поглядывала на крепкого мужчину со свистком на груди, ожидая, когда он её заметит и поймёт, что ей с ним нужно позарез поговорить.

Это случилось совсем неожиданно. В заднем кармане её мальчишеских спортивных брюк затарахтел телефон. Затарахтел, словно допотопный телефонный аппарат, а не современный смартфон, да так громко, что тут же раздался весёлый девчачий хохот, а тренер остановил игру.

Мысленно чертыхнувшись, она пообещала надрать уши старшим братьям, которые вновь подшутили над ней и сменили модную мелодию на этот доисторический звонок.

– Ну, мааа-мааа! Некогда мне сейчас!

– Лиза, где ты ходишь?! – раздался в трубке недовольный, но от того не менее приятный мамин голос. – Ты нужна нам с Дашенькой на кухне! Мы ни-че-го не успеваем! Скоро гости уже придут, а нам ещё готовить и готовить!

– Мам, у тебя есть Макс! А у Макса есть его кулинарные тетрадки с кучей рецептов и топор за три тыщи! Пусть отрабатывает! Всё, пока, скоро буду!

– Где ты? – только и успела спросить вдогонку мама.

– На Советской! – шикнула Лиза, тут же отключаясь, и спрятала телефон в карман, с ужасом глядя на приближающегося тренера. Быстро подтянула широкие длинные штаны, которые, кажется, принадлежали не ей, а кому-то из братьев, и кивнула: – Эээ… Здрасьте!

– Добрый вечер! – отозвался мужчина, с удивлением рассматривая необычно высокую девочку в мешковатой одежде. – Вы к кому?

– Не знаю, – с ужасом почувствовала Лиза, как начинают дрожать у неё коленки, и вжала голову в плечи. – К вам, наверное…

– По какому вопросу? – с интересом склонил он голову к плечу, всматриваясь в её лицо.

И Лизе стало ещё неудобнее. Её всегда смущало, когда на неё смотрят и пытаются поймать контакт глазами. Казалось, что её разглядывают, как под лупой, потому что радужки разного цвета всегда привлекали повышенное внимание. Левый глаз у Лизы был голубым и достался в наследство от мамы. А правый получился не пойми какого коричнево-зелёного цвета. Ни у одного из известных ей родственников такого цвета глаз больше не было.

– Эээ… – замялась она. – Как можно попасть в «Надежду1»?

Тренер приподнял брови в лёгком удивлении и уточнил спустя пару секунд:

– Сколько вам полных лет?

– Пятнадцать… будет… Первого ноября…

Мужчина завёл руки за спину, обхватывая пальцами правое запястье, и глубоко втянул воздух в лёгкие:

– Поздновато вы пришли, конечно…

– Мест нет? – огорчилась девчонка.

– Начинать в вашем возрасте поздновато… – пояснил для непонятливых тот.

Теперь пришла очередь Лизы дышать глубоко и во всю грудь. А ещё покрепче стиснуть челюсти, чтоб не пустить слезу прямо здесь. Не то, чтобы она на что-то надеялась, но думала, что ей хотя бы дадут показать, чему она успела научиться благодаря урокам в интернете и тренировкам на школьном дворе.

– Какой у вас рост? – спросил неожиданно тренер.

Девчонка расстроенно пожала плечами:

– Сто семьдесят два сантиметра вроде бы в последний раз было на медосмотре в начале учебного года, – и вдруг спросила довольно дерзко: – Маленькая?

– Мелковата… – согласился. – Нооо… в своей возрастной группе могла бы стать разыгрывающим защитником, – снова смерив её заинтересованным взглядом, задумчиво выдал тот, переходя на «ты». – Где-то играешь уже в баскетбол?

– В школьной команде. Я капитан, – прищурилась Лиза, максимально стараясь спрятать глаза от его проницательного взгляда. – Послезавтра мы выступаем на школьных городских соревнованиях, но это как-то…

Ну, городские соревнования. Ну, может быть, областные. А дальше?

Лиза не знала, как объяснить, что школьная команда ей мала и жмёт. Она ещё, кажется, сама это не совсем понимала. Просто чувствовала, что хочет и может больше.

– …как-то не то… – выдавила она. – Мне бы хотелось попасть в команду к вам и… Играть в Первенстве России… И ДЮБЛ2…

– Ого! – только и выдал мужчина, оценивая планку, которую так высоко для себя задрала незнакомая девочка с улицы. Одно из двух: либо она слишком высокого мнения о своих способностях, либо перед ним… талант. И он уточнил: – Соревнования послезавтра пройдут в «Олимпийском»?

Лиза молча кивнула, и он отступил назад, поднимая вверх указательный палец:

– Тогда я приду на тебя посмотреть!

– А как вы меня узнаете? – потупилась она, и тренер смешно хмыкнул, ничего не ответив.

Вот уж действительно глупый вопрос. Такую, как Лиза, видно за версту. Рост, как у жирафа, и ржавые волосы. Ну, и глаза разноцветные. Хотя вот их-то как раз с трибуны видно и не будет…

Под сводами зала раздался громкий свисток, тренер похлопал в ладоши, возвращая воспитанниц к работе, и вся баскетбольная круговерть закрутилась с новой энергией и силой.

Лиза сделала осторожный шаг к выходу, с сожалением оглядывая светлые стены и такой понятный ей, но чужой и от того прохладный мир, а потом поправила на плече рюкзак и поспешила сбежать отсюда подальше.

Прошуршав по полу подошвами кроссовок и тканью волокущихся штанин, она скользнула за дверь и поёжилась, ощущая разгорячённой кожей щёк холодный вечерний воздух. На улице всё ещё было светло. Солнце сядет, может быть, через час-полтора, и она успеет прогуляться по Советской к Уралу и хорошенько подумать о том, что ей делать дальше.

Маме она почти не соврала. Школа олимпийского резерва находится не так уж и далеко от Советской – на улице Гая. Рядом с цирком на Кобозева с одной стороны и стадионом «Динамо» с другой. Оренбург – это маленький город, здесь всё рядом. Почти. Но ей нужно двигаться прямо…

Спрятав рыжие волосы под капюшоном оливковой толстовки, она поправила на плече такой же оливковый рюкзак и сунула руки в карманы сползающих с бёдер брюк. Уже не кажется, а совершенно точно в спешке она опять схватила с верёвки на балконе не свои спортивные штаны, а чьи-то из пацанских. Надо завязать шнурок потуже, чтоб не потерять их по дороге…

В вечерний час прохладного позднего октября в этой части города было уже не так многолюдно. И она, почти не прячась от заинтересованных взглядов, как обычно с ней это бывало, побрела в направлении центральной улицы.

Листья на деревьях ещё не совсем облетели. Они сворачивались в трубочки под жаркими лучами солнца, сохли на ветру и лишь после этого падали на тротуары, превращаясь в мелкую бесцветную крошку под подошвами прохожих. Осень выдалась тёплой, сухой и солнечной, как будто лето получило от природы дополнительное время. И только длинные ночи и утренние туманы в этом затянувшемся овертайме напоминали о том, что сезон сменился, а холода задержались в пути. Но они всё равно скоро будут, сомневаться не стоит. Каким бы непредсказуемым ни был климат в этих степных краях, чудес не бывает, и осень возьмёт своё.

Завернув на Советскую, Лиза поднялась по ступенькам и двинулась вдоль ограждения, за которым скрывался печально известный «Атриум». Когда-то задолго до её рождения где-то здесь журчал фонтан и стояла большая скульптура советских времён – памятник «Искусству и наукам». А потом их снесли, чтобы выстроить новый торговый центр с паркингом и подземными этажами. Но что-то пошло не так, и за двадцать лет здесь так и не появилось ничего грандиозного, кроме огромного и уродливого котлована.

«Раскопали яму в самом центре города, – говорили местные жители, – а закопать забыли…»

Правда, сейчас эту яму всё же частично засыпали и накрыли плиткой. Ею же выложили и остальную пешеходную часть Советской.

Лиза пересекла по «зебре» перекрёстную улицу и взяла курс на набережную, где на фоне желтеющего неба в закатных лучах прекрасно был виден бронзовый памятник лётчику Чкалову. Много-много лет назад город даже носил его имя. Правда, сам легендарный Валерий Павлович здесь никогда не бывал…

Солнце уже скрылось за крышами домов. Температура на улице понижалась, и, пробегая мимо башни с часами, театров, музеев и университетов, Лиза отметила, что изо рта вырывается пар и стало ещё прохладнее. Река приближалась.

Она не хотела спускаться вниз по ступенькам. Хотела просто побыть наверху и взглянуть на безлюдный мост. Немного успокоить мысли и выровнять их поток точно так же, как ровно куда-то бегут энергичные воды Урала. Но мутно клубящийся дым над водой поманил её вниз, и, нырнув на правую боковую лестницу, она поспешила на мост.

В ярком жёлто-оранжевом свете закатного солнца над рекой облаками стелился густой туман. Вечерний воздух остывал, а лёгкие испарения превращались в волшебный белый дым, приглушая пыльное золото октябрьских красок.

Металлический мост под ногами слегка пружинил, отдавая мелкими вибрациями в подошвы. Лиза остановилась в самом начале моста, сложила руки на перилах, словно примерная ученица за школьной партой, и прищурила в свете холодного рыжего солнца ресницы. А потом внезапно вспомнила, что у неё есть ещё одно важное дело.

Придержав коленкой рюкзак, она расстегнула замки и запустила в него руку. Одну из двух мягких круглых подушечек нащупала сразу, и в ту же минуту на свет появились светло-зелёные наушники. Она нашла их сегодня после урока физкультуры под лавкой в школьной раздевалке для девочек и решила их там не оставлять. Впереди ведь каникулы, будет много секций и тренировок, и кто-то наверняка их заметит. И вдруг – ну, мало ли! – захочет присвоить… или сломать…

А она обязательно найдёт хозяйку. У кого-то она уже такие видела. Осталось только вспомнить, у кого.

Лиза вернула рюкзак на спину и покрутила свою находку перед глазами. Пальцами нащупала разъём со вставленной в него картой памяти и нашла кнопку «play». Поколебавшись всего секунду, легонько надавила на неё и услышала неразборчивое шипение. В беспроводных наушниках заканчивался заряд, но расслышать слова ещё было вполне возможно.

Тёмно-рыжие брови её удивлённо взлетели вверх, и рассеянный взгляд разноцветных глаз устремился в туманные дали.

Мягкий голос в наушниках пел о том, как листья цветов по утрам покрываются белым дымом…

2 глава. Беззащитны шипы

В квартире на улице Дружбы было шумно и вкусно пахло. В воздухе плавали ароматы жареной рыбы, печёных котлет, свежих капустных салатов со свёклой и луком и тыквенных пирогов. На подоконнике охлаждалась гигантская кастрюля с только что сваренным яблочным компотом. А из духовки скоро должна была подоспеть картофельная запеканка.

В трёх комнатах стандартного размера жили семь человек и два кота.

Отец появлялся дома редко, лишь по ночам гремел на кухне тарелками и крышками кастрюль, а уходил на работу в лесоохрану с утра пораньше, пока все ещё спали.

Мама тоже поднималась ни свет ни заря и мчалась в столовую детского сада, чтобы к приходу малышей наварить огромные кастрюли с кашей и сладкими напитками. Вся её жизнь состояла из готовки, потому что в свободное от работы время она продолжала жарить, варить и печь для своей огромной семьи. И, как ни странно, ей это нравилось.

Четверо старших детей в семье появились очень быстро и друг за другом.

Первенцу Пашке, – родные его так и звали – Павел Первый, – недавно исполнилось девятнадцать. Летом он окончил колледж, и сегодня его провожают в армию. От родителей ему досталось всего понемногу: бледная белая кожа и голубые глаза от мамы, а жёсткие медно-рыжие волосы от отца.

Саня летом после школы поступил в один из университетов города на электроэнергетический факультет и сейчас учился на первом курсе, постепенно вливаясь в учёбу. Ему ироничные родственники дали прозвище Александр Второй. Потому что первым Александром был отец семейства, и сын получился точной его копией. Одна сплошная конопушка с тёплыми светло-карими глазами.

С появлением третьего мальчика фантазия на царские имена у родителей ненадолго закончилась, и они окрестили его Максимом. Он был похож сразу на обоих братьев примерно так, как будто Сашкины веснушки всем скопом дружно совершили марш-бросок и перекочевали на Павла. У него и фамилию не нужно было спрашивать, чтобы понять, из какой он семьи. Макс в десятый класс учиться не пошёл, зато отправился в колледж изучать по маминым стопам азы поварского и кондитерского дела.

А потом родилась долгожданная девочка, и её нарекли императорским именем Елизавета. Сейчас Лиза учится в девятом, пропадает на спортплощадках и таскает домой всех облезлых котов и собак округи.

Ну, а Дашенька – самая младшая. Она ещё дошколёнок, но несмотря на возраст уже вырабатывает командный голос и строит старших по линеечке на раз-два. Потому что в большой семье без крутого характера маленькому человеку жить куда сложнее.

Есть ещё два мурлыки – Тиша и Гриша. Говорят, что животные похожи на своих хозяев, и, наверное, это правда. Два хвоста прижились тут исключительно благодаря тому, что оба такие же рыжие и озорные, как и почти всё беспокойное, непослушное и энергичное семейство Кузьменко.

– Тиш, отвали!

Нож очень ровно стучал по дощечке, измельчая большую луковицу в крошку. Чтобы глаза не слезились, Макс предварительно намочил головку лука и свой персональный нож в холодной воде. Инструмент удобно лежал в руке, а острое стальное лезвие рассекало продукты легко и тонко. Парень точил его каждый раз перед тем, как взяться за работу на кухне, а после тщательно мыл, протирал специально отведённым для этого полотенцем и прятал в мягкий чехол. Это была его самая большая драгоценность, к которой Максим относился с трепетом и не позволял никому к ней прикасаться.

Отпихнув полосатого рыжего кота ногой под стол, он с досадой поморщился. Линяющий Тиша оставил у него на штанах клок шерсти. Если рыжий Гриша с белой грудкой и «перчатками» на лапках уже давно насытился и довольно щурился под батареей, то Тихон продолжал выпрашивать со стола очередную вкусняшку.

Парень сдвинул с дощечки в тарелку измельчённый лук и взялся за морковку. В большом казане на плите аппетитно шкворчало мясо. Он добавит к нему овощей, обязательно чеснока и восточных приправ, и уже через час на столе у Кузьменко появится плов.

– Где же ходит она?! – вошла на кухню невысокая светловолосая мама и с волнением бросила взгляд в окно. На улице уже стемнело, а Лизы дома всё ещё не было. – Позвони ей, когда закончишь, и встреть!

– Мам, – неохотно отозвался Макс и намекнул, – у неё, вообще-то, есть ещё два брата!

– К Павлу гости скоро придут, – подхватила она на руки несопротивляющегося Гришу. – А Саша готовится к занятиям.

– Угу, – недовольно угукнул парень, кромсая ножом морковку и вслушиваясь в звуки за стенами кухни.

Где-то в квартире играла гитара, болтал телевизор, смеялись пацаны, а Дашка воспитывала кукол и игрушечных зверят. Всё как обычно.

Пашка и Сашка были не разлей вода. Они вроде бы и не обижали младшего Макса, но и никогда не посвящали его в свои секреты, вечно подзуживали и со смехом донимали брата, доводя до белого каления. Вся одежда, обувь и игрушки доставались ему от них по наследству и почти всегда в изношенном или сломанном виде. Что-то новое и абсолютно своё у Максима появлялось нечасто, поэтому он такими вещами очень дорожил и старался спрятать их от пацанов подальше.

Эти двое устроили в доме своеобразную дедовщину и, пользуясь правом старшинства, часто перекладывали задачи, полученные от родителей, на Макса. Так что пока младший бесконечно решал вопросы по хозяйству и присматривал за сёстрами, они занимались самым любимым и приятным делом – ничегонеделаньем.

Больше братьев Максима раздражала только Лиза. Сестра умудрилась родиться первого ноября, аккуратно в его первый день рождения, навсегда лишив Макса права отмечать этот праздник единолично.

И если в два первых дня рождения он такой подарок от родителей не мог оценить адекватно, то все последующие сопровождались одним сюрпризом на двоих и нескончаемыми делёжками. Ну, и дурацкими семейными шутками, что они друг у друга – лучшие подарки.

А вот Даша была не в счёт. Эту вредную малявку с голубыми глазищами любили и баловали все.

Когда в прихожей негромко хлопнула дверь, он отвлёкся от мыслей. Из-под стола навстречу гостю метеоритом выскочил Тишка, а мама безошибочно определила, кто пришёл. Она узнавала детей даже не по шагам, а просто по шуршанию курток, по звону ключей, по особенному дыханию… Мамы – они такие!

– Явилась! – всплеснула она одной рукой, второй прижимая к себе кота. – Лиза, ну, разве так можно?! Темно же уже, а ты по улицам одна болтаешься! Неужели нестрашно?!

Макс покосился на дверь, за которой в прихожей вспыхнул свет, и услышал почти ехидное:

– Кому – мне?! Я сама кого хочешь напугаю!

– Ну, что ты… – вздохнула мама, устало опускаясь на табуретку и посмотрела в проём, где Лиза в объёмной мальчишеской одежде уже обнимала и целовала в нос мурлыкающую торпеду.

Краем глаза Максим заметил, как что-то блеснуло. И, повернувшись лицом к сестре, увидел у неё на шее знакомые зелёные наушники. Рыжие брови в удивлении выгнулись, но прежде, чем он успел открыть рот и задать вопрос, его опередила мама:

– Ну, если тебе это ТАААК мешает, давай попробуем носить линзы…

– А я давно просила! – не преминула напомнить сестра, почёсывая мохнатое кошачье пузико и приближаясь к двери. – Но вы купили Максу топор! Привет, хозяюшка!

Топором она называла его почти профессиональный нож, и Максим поднял лезвие повыше, указывая остриём на кота:

– Не тряси над столом своим лохматым чучелом, а то я из него этим топором котлеты сделаю, – и, нахмурившись, уточнил: – рубленые…

– Дурак! – насупилась девчонка, одарив его осуждающим взглядом. – Не бойся, Тиш! Он просто злой, как собака, и завидует, что у меня каникулы начались, а у него теперь их нет! – и высунула язык.

Вот это было и впрямь досадно. Но Макс на это не злился. Глупо же злиться на то, от чего сознательно отказался сам. Он просто иногда хотел побыть один, чтобы никто не мешал ему заниматься тем, что нравится. И потому, когда у него это не получалось, он просто закрывался от всех, упрямо молчал, игнорировал или наоборот огрызался и выпускал навстречу острые шипы.

– И язык подрежу, – беззлобно добавил парень. – Вали отсюда, мелкая!

Лиза хоть и выросла уже до баскетбольного роста, но до братьев и отца ей было ещё далеко. Почти по два метра каждый, в дверных проёмах они пригибали головы, чтоб не впечатываться лбами в косяки. Она же пока обходилась без этого манёвра.

Девчонка приподняла в замахе ногу, собираясь отвесить Максу пинка, но мамин риторический вздох в пустоту её остановил:

– И когда всё это прекратится?!

Максим переглянулся с сестрой, задержал на секунду взгляд на зелёных наушниках и молча продолжил нарезать морковь соломкой. Краем глаза увидел, как Лиза исчезла из кухни и растворилась где-то в квартире, а потому постарался сосредоточиться на работе. Овощи тут же отправились к мясу и, хорошенько потомив их на медленном огне, он добавил воды и приправы, а после засыпал промытый рис и накрыл крышкой.

– Всё! – Вымытый и просушенный нож отправился в чехол. – Я свободен?

– Спасибо, сынок, – поблагодарила его мама, ласково потрепав мягкой рукой по плечу. – Иди и позови мне, пожалуйста, Павла…

Максим кивнул и двинулся на выход.

У двери в прихожей трещала под весом курток и плащей вешалка и стояла длинная этажерка с обувью. Здоровенные кроссовки торчали с полок, задевая носами всех, кто проходил мимо, и вечно падали на пол. Они были такие огромные, как будто в квартире на улице Дружбы проживало семейство биг-футов, а не Кузьменко.

Шум и гам не смолкали в доме ни на минуту, и она больше походила на казённое общежитие, чем на обычное уютное жильё. Лиза и Даша обитали в самой маленькой комнате, парни делили жилплощадь покрупнее, а родителям достался большой проходной зал.

Стиральная машина у них почти не выключалась, а вещи сушились и на балконе, и в коридоре, и на улице. Чтобы ускорить процесс во время отопительного сезона, использовались площадь батарей, межкомнатные двери, дверцы шкафов и шведская стенка с турником в мальчишеской спальне.

Макс толкнул приоткрытую дверь в свою комнату и закатил глаза. У них тут всегда всё вверх дном. Потому что порядок для слабаков!

Но главное – здесь весело!

Пашка с гитарой лежал наверху двухэтажной кровати и, перебирая струны, качал ногой в дырявом носке, а младший брат на первом ярусе отмахивался от этой длинной ласты.

– Смени свои старые вонючие носки!

– Они новые! Я полчаса назад их надел!

– У тебя дыра на пальце!

– Ну, я не виноват, что твои носки мне оказались не по размеру и порвались!

– Эээ… Штаны на тебе тоже сейчас мои?!

Не дожидаясь окончания этой светской беседы, Макс направил указательный палец на Пашку и сообщил:

– Тебя мама зовёт, – и когда тот спрыгнул с кровати, тут же забрался на его место. Убирать кучу барахла со свободного дивана у него сейчас желания не было.

– Или на тебе? – присмотрелся к нему Сашка, заглядывая снизу вверх и всё ещё пытаясь отыскать свою пропажу.

Макс переглянулся с Павлом, оба друг друга поняли, отрицательно качнули головами и, догадавшись, дружно выдали:

– Лиса!

– С неё и спрашивай, – добавил старший, скрываясь в коридоре.

Подхватив гитару, Макс легонько тронул струны и вдруг увидел в дверях Лизу в обнимку сразу с двумя котами. Она уже успела переодеться в объёмные шорты и футболку и была сейчас больше похожа на их четвёртого брата, чем на сестру. Только длинные и слегка вьющиеся волосы, да мягкие округлые черты лица и фигуры выдавали в ней девочку.

– Сань, мне надо наушники зарядить. Помоги зарядку подобрать, а? – бросила она спортивные штаны в сугроб из одежды, выросший на диване.

– Где взяла? – насторожился Сашка, принимая у неё из рук незнакомую электронику и тут же забывая о взятых у него взаймы штанах.

– Нашла под лавкой в школьной раздевалке. Хочу отыскать девчонку, которая их потеряла… Но, наверно, после каникул уже… – и вдруг обратилась к Максиму: – А ты случайно не знаешь, чьи они? Они потёртые чуть-чуть, не совсем новые… Может, видел у кого-то раньше?

Макс немного потянул время и, наконец, неразборчиво промычал:

– Знаю. Видел.

Сестра обрадованно встрепенулась, сверкнув своими странными цветными глазами, похожими на блестящие камушки, и он скривил рот в ухмылке:

– Но тебе не скажу!

– Вот почему ты вредный такой?! – тут же насупилась Лиза, отпуская котов. – Вообще-то, не обязательно демонстрировать колючки без повода и колоть того, кто тебя не хочет обидеть! – а потом плюхнулась рядом с Сашкой и обратилась уже к нему: – Получится зарядить?

– Ща посмотрим, – тот запустил руку под кровать и выкатил из-под неё ящик с кучей перепутанных проводов, быстро нашёл что-то подходящее, подсоединил шнур к разъёму и сунул штекер в розетку. – Ооо, класс! Работает! Беспроводные?

– Угу, – довольная Лиза протянула руку, чтобы забрать наушники, но брат успел нажать на «play» чуть раньше.

Сашка быстро распознал мелодию, качнул головой и вымолвил удивлённо:

– Серьёзно?.. Это ж такая древность… Её ещё кто-то слушает?..

Снизу что-то шипело, и Макс прислушался, не разбирая ни слов, ни музыки. От любопытства он тоже не удержался и, перевесившись через край вниз головой, вопросительно кивнул:

– Чего там?..

Лиза дёрнула зарядник из розетки, собираясь уйти к себе, и состроила ему рожицу: