Шаманка и медведи – истории саморазвития и поиска баланса между искренней восторженностью и здоровым пофигизмом

Внезапно тело пронзил острый озноб. Кот не понял, как оказался стоящим на другой стороне бортика бассейна. Его морозило, но лицо и тело горели. Он тяжело дышал, пытаясь осознать, что только что произошло.

– Что за… – выдохнул он, глядя на воду.

В этот момент из раздевалки вышел дядя Илья, с полотенцем на плечах, и, даже не глядя на Кота, сказал:

– Костя, в бассейн не лезь. Мы сейчас воду будем охлаждать.

Кот сглотнул. Хотел сказать, что уже поздно, но язык не поворачивался. Вместо этого он молча сел на край, все еще пытаясь собраться с мыслями. «Я только что прыгнул в кипяток… И почему я вообще жив?»

Геологи специально наполнили бассейн к приезду группы во главе с главным архитектором. Теперь все выстроились цепочкой к ближайшему ручью и полчаса передавали куски льда для охлаждения воды. Кот тоже участвовал, но с каждым переданным куском льда чувствовал, что к нему возвращается только одно – осознание собственного безрассудства.

Когда все стали осторожно заходить в бассейн, наслаждаясь уже приемлемой температурой воды, Кот остался сидеть в стороне. Только тогда мама заметила его красноватую кожу и странное, ошарашенное выражение лица.

– Костя, ты чего? – тревожно спросила она, присаживаясь рядом.

– Ничего, мам… – он отвел взгляд. – Просто не хочу купаться.

Но его бледность и покрасневшая кожа уже выдали его. Остальные тоже заметили.

– Да он, похоже, первым в воду сиганул, – рассмеялся папа, осторожно хлопая сына по плечу. – Ты как царь Додон из сказки «Конёк-Горбунок». Молодеть тебе некуда, но, может, стареть не будешь!

Компания рассмеялась, кто-то даже предположил, что теперь Кот стал «закаленным навсегда». Кот попытался улыбнуться, но мама не поддержала общего веселья. Она решительно взяла его за руку.

– В медпункт, немедленно.

Женщина с добрыми серыми глазами внимательно осмотрела Кота, потрогала его кожу и, качая головой, сказала:

– Да ты, милок, в рубашке родился. Сегодня без купаний. Держи, выпей таблетку, отдохни.

Кот молча кивнул, послушно проглотил лекарство и вышел обратно к группе. Компания была веселая. Кот, папа, мама, дядя Илья и его архитекторы с раннего утра ехали на автобусе, а потом шли на лыжах к лагерю геологов на термальных источниках.

Термальная вода отапливала домики-вагончики, которые геологи называли балками. После обеда в теплом балке с большим столом зазвучала гитара. Папа свою не взял, но у геологов были даже две гитары. Гитаристы сменялись, но репертуар у всех был похожий. Пели походные песни и частушки, смеялись и шутили.

Кот тоже смеялся, но теперь его смех был другим – в нем звучала не только радость, но и осторожность. Он понял, что порой самые привычные и кажущиеся безопасными вещи могут таить в себе неожиданную опасность. Как легко, доверившись привычному ощущению, можно оказаться на грани. Теперь он знал: горячая вода бывает коварной, а уроки, полученные на грани, запоминаются навсегда. Может, именно так человек учится по-настоящему понимать мир?

Кураж, дерзость и отвага

Кураж – эмоция, связанная с предвосхищением успеха. Происходит от франц. courage «храбрость, мужество, смелость»

Пурга пинала сзади, толкала сбоку, сбивала с ног и лупила в лицо множеством ледяных иголок. Кот перебегал от столба к столбу в краткие моменты ослабления ветра и держался изо всех сил. Глаза были защищены горнолыжными очками, но их нужно было все время очищать от налипшего мокрого снега.

Утром по радио сказали, что из-за пурги сегодня занятия в школах отменили. Родители пошли добираться на работу. Мама рада была, что ребенок не попрётся на уроки по пурге и только после ее ухода Кот собрался в школу, но не как обычно, а из-за куража. Я доберусь до школы не как покорный школяр, а как дерзкий покоритель Стихии!  Столбы закончились.

Дальше нужно было пройти вдоль забора недостроенного дома. Зимой Кот с приятелями прыгали с балконов этого дома в снег. Перед прошлой пургой прыгали с балкона второго этажа, а после этой пурги, будем прыгать с балкона третьего этажа подумал Кот. Забава эта, требующая отваги, была только для смелых пацанов. Во время прыжка нужно крепко сжимать ноги чтобы избежать удара яйцами об снег. Снег глубокий. Во дворе стройки его наметает около трех метров. Можно провалится по пояс и глубже. Прыгать нужно было в то место куда еще никто не прыгал и снег не утрамбовал. Кот с Арканом, Лехой и Жердяем прыгали всю зиму. Весной снег внутри проседает, а сверху образуется твердый наст и можно об наст сломать ноги.

После забора по пустырю Кот бредет по тропинке, протоптанной взрослыми. По пояс в снегу помогая себе руками он ползет, а метель яростно лупит в лицо ледяными иголками. Снежинок нет, они слепляются в вихрях пурги теплым сильным ветром в маленькие льдинки.

Пурга упорно не желала сдавать позиции, цепляясь за каждый шаг. Снег был глубокий, по пояс, и движение превращалось в борьбу: приходилось рывком вытягивать ноги, руками отбрасывая сугробы. Мокрые варежки обледенели, пальцы горели от холода, а порывы ветра обжигали лицо ледяными иголками.

Каждый шаг по тропинке, когда-то протоптанной взрослыми, напоминал прыжок в невидимую пропасть – снег, рыхлый и тяжелый, затягивал, будто пытался удержать. Ветер налетал со спины, то толкая вперёд, то сбивая с ног, а в лицо продолжали лупить крошечные льдинки, обжигая кожу.

На мгновение метель стихла. Кот встал, пытаясь отдышаться, чувствуя, как сердце стучит прямо в висках. Тишина вокруг была плотной, как снег, только его тяжёлый вдох нарушал её. Но затишье было обманчивым: ветер снова взвыл, обрушив на Кота белую завесу, как будто природа решила проверить, выдержит ли он.

Ползти по пояс в снегу было трудно, но Кот упорно двигался вперёд, чувствуя, как силы тают. Его бой с пустырём был не про скорость – он был про то, чтобы просто дойти. И с каждым шагом Кот всё больше понимал, что преодолевает не только пургу, но и себя.

Вот и крыльцо школы, с узким расчищенным проходом к дверям. В школе необычайно тихо и безлюдно. Вахтерша встречает редких детей с причитанием и веником обтряхивает снег. Добирались до школы только самые дерзкие и бесшабашные. Они чувствовали друг к другу взаимное уважение, а учителя, которые обязаны были прийти в школу, относились к ним со смешанным чувством досады и уважения. Досада возникала из-за необходимости проводить уроки для горстки учеников, а уважение – из осознания, что путь до школы стал испытанием для всех.

Уроки проходили в атмосфере, которая Коту нравилась, что, возможно, и было еще одним мотивом приходить сюда в такие дни. Всех восьмиклассников, например, собирали в один класс. Из трех классов набиралось от трех до пяти человек. Учителя вели уроки душевно, по-домашнему доверительно. Можно было задавать больше вопросов, которых у Кота всегда хватало, а ответы звучали интересно и неформально. Учительница обществоведения, отвечая на его каверзные вопросы, рассказывала о таких вещах, что вряд ли прошли бы социалистическую цензуру. Атмосфера на этих уроках была необычайно увлекательной.

Школьный буфет не работал. Повара были, но продукты во время пурги не привозили, потому что занятия в школе отменили и по улицам могла проехать только снегоуборочная техника. Двери буфета были закрыты, но оттуда исходил соблазнительный запах котлет и колбасы. Учительница предложил поделиться своим бутербродом и разделила его на трех безбутербродных. У двух отважных учеников были с собой свои бутерброды. Кот же, готовясь к дерзкому приключению, не подумал о перекусе.

Учебный день был очень необычным своей неформальной атмосферой. К вечеру пурга закончилась. Город стал оживать. Заработали магазины. Появилось солнышко. Кот шел домой по уже протоптанной в глубоком снегу тропинке. Проглядывало сквозь расступающиеся тучи солнышко. Юный снег сверкал на сугробах, приглаженных пургой. На некоторых балконах висели снежные флюсы что увеличивало балкон вдвое. Это было забавно. Пурга образует снежные отложения на внешней стороне балкона, ее часто называют снежным флюсом или снежным светильником. Такое явление происходит, когда сильный ветер переносит сырой снег. Снежный флюс может быть очень твердым и опасным, так как скопившиеся капли снега на внешних поверхностях могут привести к деформации конструкций и затруднить открытие дверей и окон. Это явление особенно характерно для холодных и ветреных регионов, таких как Камчатка, где пурги и сильные ветры способствуют его появлению. Мир после пурги – это было красиво!

Кот зашел домой, до возвращения родителей, с чувством победителя Стихий и почувствовал, как он голоден. Кот с родителями и братом жили в коммунальной квартире из пяти комнат. Большая кухня для пяти семей с большой застекленной дверью, которая никогда не закрывалась. Если у какой-нибудь хозяйки что, то пригорело, то открывалось кухонное окно, но дверь всегда была закрыта.  Редко, когда на кухне никого не было. Чаще всего были две или три хозяюшки, которые что-то готовили и оживленно беседовали. И вот Кот видит закрытую стеклянную дверь кухни и никого из женщин. Удивленный невероятной ситуацией, Кот подошел к стеклу и недоуменно уставился на соседа Евгения, который за обе щеки уплетал что-то явно вкусное. Увидев его заинтересованный голодный взгляд, Евгений приглашающе кивнул. Кот открыл дверь и зашел. Закрывай! Он не сразу осознал команду. В нос шибануло сильнейшим духом тухлятины. Дыхание перехватило. Кот инстинктивно зажал нос и с трудом сдержался чтобы не отпрянуть назад за дверь. Усилием воли закрыл дверь и остался с зажатым носом и оглушенный вонью. Евгений наблюдал все это с нескрываемой иронией. Но все же оценил отвагу Кота.) Попробуй. Он протянул ко руку с вилкой на которой был насажен кусочек красной рыбы. Кот принял это как вызов на слабо. Собрав волю в кулак и, стараясь контролировать выражение лица, взял в рот эту вонючую вонь. Последовавшее за этим вкусовое ощущение ошеломило Кота! Нежный вкус малосольного лосося растекается во рту как масло на горячей сковородке. Не разжимая нос Кот выразил готовность повторить. Евгений жестом пригласил его разделить трапезу. На столе была картофельная пюрешка и куски супер-вонючего лосося. В начале Кот ел, зажимая нос, но достаточно быстро презрев оглушительную вонь стал с наслаждением уплетать вкуснятину.)

Евгений, заметив его интерес, с некоторым торжеством сообщил: "Это сюрстрёмминг, понимаешь? Это как шведская ферментированная селедка!" Кот не сразу уловил смысл его слов, но звучало это внушительно. Пока Кот с трудом обрабатывал информацию, он, явно наслаждаясь своей осведомленностью, добавил: "Шведы это не просто едят – это у них как ритуал. Рыба пахнет так, что открывать банку надо только на улице. Но вкус…" Он выразительно покатал кусочек на вилке, глядя на меня, – "это просто нечто!"

Кот почувствовал себя частью какого-то кулинарного обряда. Картошка с мягким сливочным вкусом идеально смягчала солено-кислый вкус рыбы, и, хотя запах продолжал атаковать его чувства, что-то в этом противостоянии удивительно вдохновляло. Казалось, что остро вонючая красная сюрстрёмминга со всеми своими тайнами открывала ему целый новый мир – не только еды, но и смелости пробовать жизнь на вкус.

Этот день был полон приключений, и, засыпая с чувством гордости, Кот думал о будущем, где его жизнь будет яркой и насыщенной, полной дерзости, куража и бесстрашной отваги в каждом её повороте.

Школьная романтика

Так гадко Кот ещё никогда себя не чувствовал. Не из-за разбитого носа, заплывшего глаза, соли крови на губах или жгучей боли в боку. Всё это было ничем по сравнению с другим – с унизительным чувством беспомощности. Словно его раздавили, вытерли о него ноги, и он не смог ничего с этим сделать. В груди клубилось что-то горячее, смешанное из ярости, обиды и сгорающего самоуважения.

Гроб возвышался над ним, как башня – огромный, с каменными кулаками, и на его лице играла эта отвратительная ухмылка. Единственным успехом Кота была жалкая царапина на скуле Гроба, но даже она скорее злила его самого – не победа, а жалкий укол.

Когда мелкий прихвостень Серого подкрался сзади и, встав на четвереньки, подставил Коту под ноги ловушку, а Гроб резко толкнул в грудь, всё кончилось ещё быстрее. Асфальт больно ударил его затылком, мир взорвался искрами боли. Хохот. Резкий, злорадный, как иглы. Они смеялись. Гроб, Серый, Крис и даже мелкий – они хохотали, будто увидели самую смешную шутку в жизни.

– Чё, котенок, больно? – протянул Гроб, лениво раскачиваясь с носка на пятку.

Боль? Да это было пустяком. Куда хуже был этот смех. Это презрение. Это знание, что он не смог. Что его превратили в посмешище, в игрушку, которую можно швырнуть на землю, посмеяться и забыть. Хотелось исчезнуть, стать невидимым. Или наоборот – взорваться, растерзать их всех.

Но внутри что-то всё же вспыхнуло. Ярость, смешанная с обидой. Кот вскочил, как пружина, и, неожиданно для Гроба, ударил его в челюсть. Это было как вспышка света в темноте. На мгновение хохот оборвался. Но Гроб лишь качнулся, провел пальцами по рассечённой скуле и ухмыльнулся шире.

– Ну всё, тебе конец.

И конец действительно настал. Кот больше не смог его задеть. Каждый удар Гроба был как молот. Ноги подкашивались, руки немели. В этом углу между школьным спортзалом и электрической подстанцией не было ни камней, ни палок. Только голые кулаки против гиганта.

Наконец, исчерпав даже остатки злости, Кот вытер кровь рукавом, медленно опустил руки и, развернувшись, пошёл прочь. Взгляд его пылал изнутри, словно горячий уголь, разгорающийся в темноте, – полный боли и обиды, но одновременно с этим – готовый к сопротивлению и борьбе. В глазах отражалось внутреннее пламя, которое не давало ему сломаться, хотя сердце сжималось от чувства унижения. Хотелось спрятаться. Исчезнуть.

Возвращаться в таком виде в школу было невозможно. Стыд. Жгучий, давящий, как камень на груди. Стыд за то, что не смог дать отпор. Что оказался слабым. Что позволил превратить себя в игрушку. Что каждый их насмешливый взгляд отпечатался не только на его теле, но и в душе.

Он шёл прочь, словно тень самого себя, под грузом стыда и обиды, которые впивались в сердце острыми шипами. Боль физическая казалась пустяком по сравнению с тем тяжёлым, глухим эхом, что раздавалось внутри – как будто в груди его забили глухие барабаны безысходности. Сердце билось не от страха, а от горечи поражения и чувства собственной никчёмности – словно невидимая сеть сомнений и обиды сплела его душу в неумолимый капкан.

Мысль о школе тянула, как холодный ветер с ледяным дыханием, способным заморозить всё живое внутри. Он знал, что, зайдя в класс за портфелем, откроет дверь к позору, где каждый взгляд будет уколом, каждое слово – раной. Лучше уйти тихо, раствориться в сером сумраке, чем быть выставленным напоказ, чем столкнуться с мириадами глаз, полных насмешек и сочувствия, смешанных в горьком коктейле унижения.

Каждый шаг по пути домой отдавался эхом в его голове, словно капли дождя по стеклу, рисующие грустные узоры тоски и одиночества. Он был словно сломанная птица, не способная взлететь, которой осталось лишь тихо искать убежище дома, где боль и стыд не будут видны чужим глазам. Дом стал островом, где можно спрятаться от собственной беззащитности и начать собирать разбитые осколки себя, ещё не зная, как и когда удастся склеить их заново.

Гроб был личностью примечательной. Нечасто встретишь дважды второгодника. Ему удалось остаться на второй год в пятом и седьмом классах. И только изрядными усилиями папы, который работал прапорщиком на складе Военторга, удавалось оставить сынулю в обычной школе. Папа надеялся, что Гроб закончит школу и он устроит его в военное училище.

Класс, в который попал Кот, приехав на Край земли, был не дружный. Множество группок, по несколько человек. Гроб был лидером своей группы из трех человек. Крис – двоечник, подлый и трусливый, с бегающими голубыми глазками. Серый – вкрадчивый, умный, с неизменной неискренней улыбкой, наставник сорванцов из младших классов. Среди девочек выделялась пара Ася и Зоя. Ася – черноглазая и черноволосая красавица, игривая и насмешливая, чувственная и ироничная. Зоя – добрейшая и не глупая, белобрысая и блеклая, она как бы оттеняла и подчеркивала яркую красоту подруги.

С первого появления Кота в классе Зоя проявляла к нему заботу. Она рассказывала об учителях и одноклассниках, показывала школу. У них как-то сразу сложились добрые дружеские отношения. Зое он показался немного потерянным, как котёнок, которого занесло в чужой двор. Худощавый, с немного сутулой спиной, будто всё ещё нес рюкзак большого города. Русые волосы постоянно падали на лоб, и он раздражённо сдувал их, но по-своему это было трогательно. Карие глаза казались настороженными, как будто он ждал подвоха даже в простом добром слове. Зоя не могла не заметить – в нём было что-то ранимое, но не жалкое. Скорее – тихое, упрямое. И ей всё время хотелось его как-то защитить. Иногда они садились и общались в школьной столовой втроем с Асей. Ася же сразу принялась за него с интересом исследовательницы. Новенький – это всегда вызов. Он отличался от местных: в движениях была городская небрежность, в лице – затаённая дерзость. Черты – тонкие, почти нервные, но в них что-то цепляло. Русые вихры торчали так, будто у него был вечный встречный ветер, а глаза – эти тёплые, карие глаза – смотрели умнее, чем положено подростку. И при этом – ни тени желания понравиться. Ася это бесило и дразнило одновременно. Она не могла решить, кто он – странный или интересный.

Гроб предположил, что Кот подкатывает к Асе, и решил его отвадить. Гроб не пользовался расположением Аси. Она над ним подшучивала даже больше, чем над остальными, но он воспринимал это как расположение и всем мальчикам, которые изредка общались с Асей, угрожал избиением. Кот, услышав угрозу, отреагировал на нее, по мнению Гроба, пренебрежительно обидно, и после урока физкультуры Кота пригласили на серьезный разговор.

На следующий учебный день, после выходных, на лице Кота еще был едва заметен синяк под глазом, но он надеялся, что никто не обратит на это внимание. Напротив, все знали, что Кот дрался с Гробом за Асю. Это не соответствовало действительности по мнению Кота, но именно так решили в классе и Ася с Зоей. Ася смотрела на него с интересом, а Зоя с обидой. Между девочками чувствовалась напряженность. Через несколько дней девочки решили, что для них дороже их дружба. Приятельские разговоры за столом в столовой закончились. Теперь и Ася, и Зоя держались с ним подчеркнуто холодно. А в груди у Кота снова разливалось это мерзкое чувство бессилия.

Но он понял главное – нельзя просто бросаться в бой, поддавшись эмоциям. Нужно быть дерзким, но продуманным. Жестким с теми, кто считает себя сильнее за счёт хамства и наглости. Он сжал кулаки, ощущая ноющую боль в сбитых костяшках. Нужно пойти поучиться восточным единоборствам. Следующий раз, если он случится, будет другим.

Трио перезвон

После драки с Гробом Кот стал интересен для многих группок класса, но в конце концов он подружился с Жердяем и Климом. Это была странная троица совершенно не похожих людей.

К долговязому и худому Жеке Дяченко с младших классов приклеилось прозвище Жердяй и это его не мало не смущало. Жердяй был соседом Кота по двору и в классе был всегда занят общением с разными девочками. Он был смешливый и неунывающий, черноглазый и черноволосый. Вокруг него всегда смеялись и дурачились. У него был приятный глубокий голос и смеялся он звонко и заразительно.

Клим выглядел на пару лет старше своего возраста, искренний и дружелюбный со всеми, он был душой любой компании. На общешкольных выборах его выбрали Президентом школьного самоуправления, и он никогда не бывал в классе на переменах. Иногда его вызывали к директору школы на совещания даже во время уроков.

Кот же был всегда как бы сам по себе, независим и спокоен.

Вместе они собирались два раза в неделю и репетировали. Они назвали свое трио «Перезвон». Кот и Клим играли на гитарах, а Жердяй на ксилофоне и все вместе пели.

Первый раз они выступили на новогоднем вечере и сразу поняли – их музыка здесь не в почёте. Большинство просто хотело потанцевать, повеселиться и использовать медленные композиции как повод потискаться.

– Слушай, мы что, совсем не зашли? – пробормотал Кот, наблюдая, как под их песню массово выходят из зала покурить. – Может, в следующий раз «Ласковый май» сыграем?

– Да ну их, – фыркнул Жердяй. – Нам нужны ценители!

Но учитель музыки Ян Глебович поддержал их, похвалил и предложил подготовиться к весеннему концерту. Ян Глебович был очень необычным учителем. У него был голос на три октавы и раньше он был фронтменом вокально инструментального оркестра «Грезы». Но их песни не понравились политической цензуре и после распада своей группы Ян Дулин пошел работать в обычную школу, хотя у него было консерваторское образование. Его соблазнил директор тоже неординарная личность.

Весенний концерт, где должны были выступить несколько школьных групп девятых и десятых классов школ города, проводится под патронатом губернатора, рассказал Ян Глебови. На концерте будут представители филармонии, которые выберут победителей и вручат призы.

Ян Глебович порекомендовал добавить в коллектив женские голоса – так группа зазвучит богаче. Подбором женских голосов занимались учитель музыки и Клим.

Теперь они стали собираться на репетицию в музыкальном классе. Ян Глебович достал где-то для Жердяя концертный вибрафон, и он с восторгом осваивал игру на этом диковинном инструменте. Кот был удивлен, что в число отобранных попали одноклассницы Ася и Зоя. Оказывается, у подруг были дополняющие друг друга глубокие голоса. Ася пела меццо-сопрано, а у Зои был прекрасный тёплый и густой Альт. Третьей девушкой была ученица выпускного класса Нина, у которой был чудесный звонкий и лёгкий сопрано, и она так же была ученицей выпускного класса музыкальной школы по скрипке.

– Ну, теперь у нас точно успех в кармане, – самодовольно протянул Жердяй, заглядывая в глаза Нине.

– Ты же понимаешь, что нам теперь суждено стать знаменитыми?

– Да, особенно если не начнёшь строить глазки на каждой репетиции, – хмыкнула Нина.

Все увлечённо обсуждали новый репертуар, перебивая друг друга, споря и предлагая идеи. Но последнее слово оставалось за Яном Глебовичем и Ниной. Ян и Нина с головой ушли в аранжировку – перекраивали ритмы, искали неожиданные сочетания, пробовали и отбрасывали варианты. И вот, наконец, музыка зазвучала, словно пламя и ветер: страстное фламенко переплелось с дерзким, свободным фьюжном.

Нина играла на скрипке или пела. Ася и Зоя пели, грациозно подтанцовывали и управлялись с тамбуринами. Репетиции были четыре раза в неделю после занятий до позднего вечера, а потом мальчики все вместе провожали девочек и только после этого расходились.

Ася кокетничала со всеми мальчиками. Нина иногда кокетничала с Климом. Жердяй ухлестывал за всеми девушками одновременно. Зоя иногда томно поглядывала на Кота. Кот был одинаково приветлив ко всем девушкам. Клим был как всегда обаятелен и одинаково рад всем. Ян Глебович присутствовал на всех репетиция, но не навязывал своих оценок и только отвечал, если его спрашивали. Всем своим видом он олицетворял благодарного слушателя и это всех здорово вдохновляло.

На концерте секстет «Перезвон» занял второе место и получил приз, сертификат и медали участников для всех. Клим предложил зайти в комнату школьного самоуправления отметить победу.

– Смотрите, какие красивые медальки, – Ася поднесла одну к глазам. – Жаль, что не золотые.

– Да ладно тебе, – усмехнулся Кот. – Главное – музыка, а не медальки.

– Ты так говоришь, потому что не примерял её к футболке, – ухмыльнулся Жердяй. – Идёт, между прочим!

При закрытых дверях и после выпивки атмосфера в комнате изменилась – как будто воздух стал гуще, а свет тусклее. Смеющиеся лица вдруг потеплели, шутки сменились полушёпотом, а взгляды – напряжённым ожиданием. Всё произошло как-то само собой, почти без слов. Кот заметил, как девочки, переглянувшись, словно молча согласовали что-то между собой. Лёгкие касания рук, чуть затянувшиеся объятия – и пары начали расходиться по углам.

Зоя подошла к нему, легко касаясь его плеча, и её пальцы оставили на коже горячий след. Её глаза, тёмные и блестящие, смотрели прямо в его, и в этом взгляде было нечто большее, чем просто симпатия. Волнение пронзило Кота – как ток по оголённому проводу. Она слегка улыбнулась, склонив голову, и он вдруг ощутил, как привычный мир рассыпается на осколки. Ещё вчера они просто смеялись вместе, ещё утром они были лишь одноклассниками и товарищами по группе, объединёнными общей музыкой. А теперь каждый её взгляд и каждое прикосновение казались ему приглашением в неведомое.

Они сели у окна, и Кот чувствовал тепло её тела рядом, слышал её тихий, чуть сбивчивый смех. Звуки из других уголков комнаты стали расплывчатыми, чужими. Время растянулось, словно затаив дыхание. Всё вокруг потонуло в полумраке, в котором угадывались лишь силуэты и тихий шёпот.