Шаманка и медведи – истории саморазвития и поиска баланса между искренней восторженностью и здоровым пофигизмом

Друзья Лома были намного его старше, грубо и тупо матерились по поводу и без повода. Наверное, правильнее будет сказать, что они не ругались матом, а разговаривали матом, вплетая еще какие-то блатные лагерные слова. Мат у них был не просто частью речи – мат был их родным языком, и они этим гордились. Они пили пиво, которое Коту казалось тогда горьким и не вкусным. И главное, что категорически не нравилось Коту в этой компании начисто не было искренности только понты и угрозы пусть и шутливые.

В классе Кот и Лом держались порознь, будто их связывало молчаливое соглашение не знать друг друга. Но за его стенами Лом превращался в напарника по всем дерзким выдумкам.

Они поднимались на лифтах до самых верхних этажей высоток и лазили по крышам, где ветер пахнул опасностью и свободой. С фонариками пробирались в подвалы – в надежде отыскать спрятанные клады. Прокатывались на задних подножках трамваев и троллейбусов, держась за поручни одной рукой, а другой – за вспышки адреналина.

А их фруктовые рейды… Яблоки и сливы были сладки не только на вкус, но и на дух – ведь их добывали хитростью и ловкостью. Это было дразняще запретно, немного безрассудно и чертовски весело.

Как-то раз, как только они вышли со школьного двора, Лом заговорщически подмигнул и сказал, что сейчас они пойдут курить сигару. Кот как-то пробовал курить папины сигареты и ему не понравилось, но сигара – это, наверное, совсем другое и это круто. Лом, с восторженным блеском глаз, показал совсем коротенький окурок толстой сигары. На недоумевающий взгляд Кота Лом добавил: ну да мы его порежем добавим табак из бычков, которые соберем на троллейбусной остановке и сделаем самокрутки. Это уже был основательный бизнес-план. Лом лихо собрал бычки. Он делал это виртуозно. Неспеша приседал, как бы поправить шнурки и молниеносно подбирал несколько крупных окурков. На остановках были всегда крупные окурки, которые курящие выбрасывали и тушили ногой по прибытию транспорта

Они устроились на крыше недостроенного здания. Смешали табак сигары с табаком окурков и разделив кучку поровну свернули самокрутки из обрывков газеты. Они, гордые собой, сидели и важно курили сигары поглядывая на мир свысока.

Выкурив сигарную самокрутку, Кот, по пути домой, решил для маскировки запаха пожевать листики. Коту во время курения сигары-самокрутки было не приятно, но торжественность ритуала не позволила ему отказаться от сигары и потерять лицо. Гораздо позже Кот узнал, что сигары курят совсем не так как сигареты и папиросы. Сигары обычно не курят в затяжку, как это делают с сигаретами. Вместо этого дым сигары держат во рту, чтобы ощутить его вкус, аромат и текстуру, а затем выдыхают. Курение сигары – это больше ритуал наслаждения, связанный с дегустацией её аромата, а не вдыханием дыма в лёгкие. Дым сигары насыщен и крепок, и вдыхание его в лёгкие может вызвать кашель или головокружение. Ни Кот не Лом не знали этих важных деталей. Коту стало совсем плохо, когда он добрался домой. Дома никого не было. Он пошел умыться холодной водой в попытке вернуться в норму и увидел свою синезеленую с одуревшими глазами физиономию. Кота тошнило и кружилась голова. Он с трудом добрался до своей кровати и упал на нее в изнеможении. Сил разуться не было. Он забылся каким-то сумеречным сном. Его разбудил папин голос. Здравствуй Малыш! Мама зовет нас на ужин. Кот вяло промычал, что не хочет есть. Через некоторое время, которое Кот был в забытье, папа зашел опять. Нам надо с тобой поговорить сказал папа таким тоном, что Кот понял родители все же учуяли от него запах табака и сейчас его будут наказывать.

Наказывали Кота редко. Наказания были двух видов. Первый уровень – это лишение денег на воскресное посещение кинотеатра и на конфеты. Второй высший уровень – это тоже лишение денег и плюс двухчасовая отсидка в темной кладовке. Особенно тяжело Коту было переносить не само наказание, а нудное обоснование наказания, которое нужно было выслушивать смирно и понуро стоя перед папой.

На конфеты Кот имел возможность тратить деньги, получаемые за выполнение своих общесемейных обязанностей: вынос мусора и сдача молочных бутылок. Мусор нужно было выносить в определенное время, когда во двор по расписанию приезжала мусорная машина. Молочные бутылки принимали в специальных ларьках «Прием стеклопосуды» и за них давали деньги, достаточные для покупки сто граммов карамельных конфет. К наказанию в кладовке Кот тоже всегда был готов. В укромном месте кладовки был спрятан фонарик. Кот, проводил двухчасовое наказание, сидя с фонариком на верхней полке и лопая варенье, набирая его пальцем из банки.

Папино нынешнее наказание было даже совсем не похоже на наказание. Как я понимаю, сказал папа, ты начал курить и нам с тобой нужно поговорить как мужчина с мужчиной. Он сел в кресло и поставил Кота перед собой придерживая коленями. Начало было необычным. Дальше он вытащил из кармана пачку папирос, раскурил две и вставил, одну из них Коту в открывшийся от изумления рот. Давай покурим и поговорим, сказал папа, ведь ты теперь взрослый парень. Кот еще совсем не отошел от выкуренной сигары, но квалификацию взрослый парень очень хотелось подтвердить. Он затянулся папиросным дымом и … он понял, что умирает. Сопли, слезы, рвота сизая поморочь … Очнулся Кот в своей постели, выкупанный и с мокрым полотенцем на голове. Рядом тихо сидела мама и нежно гладила его по голове. После этого только через много лет, будучи уже студентом третьего курса машиностроительного института, он робко выкурил свою первую сигарету.

Кот не рассказал Лому о своем продолжении ритуала выкуривания сигары, но впредь решительно отказывался от его предложений покурить.

Однажды Лом с воодушевлением сообщил: "Открывают новый ювелирный магазин! Там охрана будет на входе, но в толпе нас никто не заметит. Глянем, как там золото блестит и разные драгоценности." Они так и сделали. Им удалось зайти. Народу было много. Их сжимала толпа взрослых. Магазин действительно сверкал так, будто кто-то собрал весь солнечный свет и упаковал его в витрины. Но взгляд Кота упал не на украшения, а на маленький предмет на полу среди множества ног – складной нож с цветной ручкой. Смотри! – толкнул он Лома. Толпа прижимала их к прилавку и несла мимо находки. Лом, незаметно для всех, поднял нож с ловкостью, достойной карточного шулера. Ручка складного ножа была сделана из кусочков разноцветного пластика. Они выбрались из ювелирного магазина и спрятались в кустах. Лом предположил, что нож выронил какой-то опытный вор в законе, когда подрезал чью-то сумку. Ведь в новый открывающийся ювелирный магазин пришли люди с большими деньгами.

Они больше часа сидели в кустах и пытались по очереди найти способ открыть нож. Нож внезапно открылся у Лома. Лезвие выскочило неожиданно резко со зловещим шелестом и тихим щелчком, и поранило Лому палец. Он охнул, но нож не выронил. Кот и Лом решили, что нож сам выбрал своего хозяина. Еще полчаса Лом искал эту заветную кнопочку, которой нечаянно коснулся. При нажатии этого маленького желтого квадратика лезвие с зловещим шелестом выскакивало из корпуса или столь же резко в него пряталось.

Нож стал трофеем Лома, приключение – воспоминанием, а дружба с Ломом осталась чем-то вроде увлекательной книги: её приятно перечитывать в мыслях, но навряд ли стоило бы снова окунаться в те события наяву. Эта дружба, как и тот нож, была яркой, опасной и непредсказуемой.

Однажды утром Лом не пришел в школу и его не было целую неделю. А потом в школу вызвали родителей Кота и сказали, что скрытный приятель Кота, Ломакин Егор находится под следствием за ограбление банка в составе преступной группы. Директор школы настойчиво порекомендовал родителям Кота перевести его в другую школу.

Папа вывел Кота для серьёзного мужского разговора на улицу. Они шли, и папа рассказал ему о разговоре с директором школы и обосновал необходимость и полезность для него запоминающегося наказания. Он рассказал, как важно в жизни умение выбирать друзей и как многое в жизни определяется тем, кто твои друзья. Они зашли в парикмахерскую, и папа сказал мастеру постричь Кота наголо.

Кот со свежевыбритой головой сидит на краю покатой крыши пятиэтажного дома и примеривается прыгнуть вниз. Шершавый бетон под его ладонями казался холодным, несмотря на теплый день. Ветер теребил его рубашку, словно звал за собой. В глазах слезы, на лице выражение решимости и обиды.

"Ненавижу весь мир! Почему всё именно так? Почему я?" – мысли вихрем кружились в его голове, словно тучи перед бурей. Ощущение несправедливости гулко стучало в висках. "Они всегда находят, за что уколоть, всегда знают, куда ударить. Почему я должен терпеть?!" Обиды – это искушение обвинять кого-то в чем-то, но не себя. А может, это они виноваты? Или я всё-таки слабый?

Он посмотрел вниз. Внизу ехали машины и шли люди. Им всем безразличны мои переживания. Моя смерть заинтересует их любопытство на несколько минут. Асфальт внизу казался пугающе твёрдым, неприветливым. Сердце сжалось, а внутри поднялась волна сомнений. "А вдруг… вдруг ещё можно что-то изменить?" – мысль пришла, как теплый луч солнца сквозь тучи. Он судорожно втянул воздух. В нос ударил запах дыма из ближайшей трубы. Жизнь, она пахнет, звучит, кричит!"

"Я же хотел путешествовать. Хотел увидеть море, лес, ночное небо без фонарей. Разве это всё недоступно только потому, что я сейчас так чувствую?" Внезапно ему стало жарко. Он вытер мокрые ладони о колени, почувствовал шершавую ткань своих старых джинсов.

Если неудачи и трагедии рассматривать как очередное приключение или квест, из которого интересно найти выход, то это очень жизнеутверждающе. И вдруг в голове прозвучал его собственный голос, но словно чей-то мудрый: "Ты можешь победить это. Ты можешь сделать жизнь другой."

Он встал. Колени дрожали, а ноги казались ватными, но под ними была твёрдая крыша. "Буду жить. Буду бороться. Буду наслаждаться жизнью!" – шепнул он, смотря в небо, где облака расползались, как зажившие раны. Каждый человек в силах сделать свою жизнь прекрасной и цветастой! «Я буду жить и наслаждаться жизнью!!!» – крикнул он как мог, громко обращаясь к небу.

В новой школе Кота приняли с добродушным интересом. Его лысая голова никем не была воспринята как его недостаток. Одноклассники были доброжелательны и дружелюбны. Учительница вела уроки интересно с игровыми переменами. Кроме Учительницы женщины в классе был мужчина – учитель английского языка. На уроках английского языка было очень интересно. В классе играли в игру кто дальше пройдет. Школьников учитель объединял в команды. Нужно было идти приставным шагом, подставляя пятку одной ноги к носку другой и на каждый такой шаг говорить английское слово. Побеждала та команда, которая дальше пройдет. А еще учитель английского языка выводил класс во время урока в школьный парк, если была хорошая погода, и каждый сам литературно переводил английские стихотворения.

В новой школе всё было необычно и интересно. Классы казались светлее, коридоры шире, а звонок звучал как-то особенно мелодично. Учителя приветливо улыбались, словно знали, что он волнуется. Новые лица встречали настороженно, но с любопытством – кто-то сразу подошёл познакомиться, кто-то просто наблюдал издалека. Каждый день приносил что-то неожиданное. Даже сложные уроки были похожи на загадки, которые только и ждут, чтобы их разгадали.

Вокруг бурлила весна. Сквозь приоткрытые окна в классах врывался свежий, влажный ветер, полный запаха цветущих яблонь и мокрой земли. Солнце щедро заливало школьный двор, играя бликами на лужах, которые ещё не успели высохнуть после утреннего дождя.

Перемены всегда к лучшему, думал Кот, стоя у окна и глядя на школьный двор. Там, где школьники весело гонялись друг за другом, природа и люди, казалось, сговорились устроить представление жизни. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь молодую листву, словно невидимыми кистями раскрашивали мир в золотисто-зеленые тона. Кот улыбнулся, заметив, как один из школьников, поскользнувшись в грязи, моментально вскочил и снова побежал, будто вовсе не обращая внимания на неудачу. 'Вот он, секрет жизни', – подумал Кот. Падать и подниматься снова, словно это всё часть игры.

Он открыл окно. Поток свежего воздуха ворвался в класс, смешав запах весенней сырости с лёгким ароматом распускающихся цветов. Где-то вдалеке слышался лай собаки, звонкий и радостный, как сама весна.

Кот вдохнул полной грудью. Он понял, что перемены не просто случаются. Они приходят, чтобы сделать тебя сильнее, научить тебя видеть мир по-другому. И, как бы жизнь ни повернулась, у неё всегда есть одно правило: начни с улыбки, и она улыбнётся тебе в ответ.

С этими мыслями он захлопнул окно и побежал вниз, на школьный двор, туда, где смех, грязь и солнечный свет ждали его, чтобы начать новый, весенний день.

Безответная любовь

Это, возможно, была любовь. Такая, что не успела понять, что ею стала.

Кот познакомился с Кирой в больнице. Им в один день вырезали гланды.

После операции они сидели рядом в креслах и ели мороженое – медсёстры приносили его сколько угодно. Это считалось полезным.

Родители дома разрешали только одно, не больше. А здесь – целый праздник.

Кот и Кира ели одно за другим, хохоча, сглатывая боль, будто она делала мороженое слаще. Им было хорошо вместе – легко, весело, тепло. Они болтали без остановки, перебивая друг друга, и, казалось, понимали с полуслова.

– Покажи горло, – предложила Кира.

У Кота вдруг всплыло в памяти: как он когда-то "осматривал" девчонку во дворе. Точно такое же ощущение – странное, щекочущее, будто граница, через которую нельзя, но очень хочется.

Потом Кира показала горло сама – и в этом было что-то по-настоящему доверительное. Коту стало по-особому уютно рядом с ней.

Кира всё время играла – примеряла роли, то кокетничала, то хмурилась, обижалась понарошку. Но рядом с Котом была другой. Настоящей. Открытой, искренней, доброй. И эта её искренность отзывалась в Коте чем-то щемящим, радостным, восторженным. Ни с кем раньше он не чувствовал себя так.

Кот и раньше видел Киру в своей новой школе. Она училась в параллельном классе. Кира была дружелюбной, но острой на язык и к мальчишкам относилась иронично насмешливо. Кот тогда не решался с ней познакомится, а тут такой случай.

Вообще Кот любил болеть. Лежишь дома, в школу идти не нужно, мама заботится, и папа читает что-нибудь интересное, когда мама поставит Коту лечебные банки или горчичники. Не было у Кота особой мотивации не болеть, и он часто болел. Однажды он поскользнулся упал, испачкал полушубок и решил обмыть его под водосточной трубой. Не беду его заметила из проходившего мимо троллейбуса старшая двоюродная сестра и рассказала маме. Было и наказание, и тема для разговоров между родственниками на несколько лет. Однажды мама решила, что Коту нужно вырезать гланды, чтобы оздоровить и Кот подружился с Кирой.

Их отношения и в школе остались дружескими. Кот не решался изменить статус их отношений на романтический, хотя очень этого хотел. Он боялся разрушить ту атмосферу интимного доверия, которая сложилась между ними.

Как-то Кот провожал Киру из школы домой и, неожиданно хлынул ливень с градом. Они побежали и спрятались под чьим-то балконом. Под балконом, укрываясь от неожиданного ливня с градом, Кот и Кира стояли очень близко друг к другу. Кира, смеясь, откинула мокрую прядь волос с лица, её глаза сияли, а зрачки были расширены. Она слегка наклонила голову, обнажая шею, и её пальцы ненавязчиво касались ожерелья, перебирая его звенья. Время от времени её запястья поворачивались наружу, демонстрируя гладкую кожу. Кот заметил, что её тело ориентировано прямо на него, а ноги слегка переплетены. Он чувствовал, что это какая-то магия обольщения. Внутри Кота бушевала буря эмоций. Он чувствовал, как сердце ускоряет ритм, а мысли хаотично сменяют друг друга. "Она так близко… Её глаза, эта улыбка… Может быть, это знак? Но что, если я ошибаюсь? Что, если разрушу нашу дружбу?" – сомнения сковывали его. Он хотел протянуть руку, коснуться её щеки, почувствовать тепло её кожи, но страх перед возможным отторжением и потерей того, что уже есть, парализовал его. "Лучше сохранить то, что у нас есть, чем рисковать всем," – решил он с некоторым сомнением, подавляя свой порыв и делая вид, что просто наслаждается моментом под шум дождя.

Часто по пути к дому Киры они заходили в кафе-мороженое, садились за круглым столиком у окна и Кот покупал огромный пломбир с двумя ложками.

Часто, когда была хорошая погода, они шли более длинной дорогой через парк. Они шли и разговаривали обо всем. Им было хорошо вместе. Коту особенно нравилось, когда она рассказывала о своих летних приключениях в гостях у бабушки, которая жила в маленьком приморском городе и звонко заразительно смеялась. Коту нравилось, как Кира смеется. Ее светло-карие глаза во время смеха излучали такую энергию, что не смеяться вместе с ней было совершенно невозможно.

Иногда они просто шли, молча держась за руки и тоже было очень приятно. Кот во время такой молчаливой прогулки обратил внимание, что непроизвольно идет таким же шагом и дышит в том же ритме что и Кира. После осознания этого Кота охватил мощный порыв ранее неизведанных чувств: желание оберегать Киру от всех опасностей и сделать всё, чтобы она всегда чувствовала себя счастливой. Эти эмоции вызвали у него жар и защемление в груди.

А однажды после того, как Кот угостил Киру молочным коктейлем, они отправились пить его на детскую площадку и укрылись в небольшой беседке. Сидя друг напротив друга, их колени соприкасались, вызывая у Кота жаркую волну эмоций. Кира, смеясь, вспоминала, как они вместе ели мороженое, её глаза искрились радостью. Кот чувствовал, как его сердце учащённо бьётся, а ладони становятся влажными. Мысли метались: "Она так близко… Её смех такой заразительный… Может, это знак? Но что, если я ошибаюсь? Если разрушу нашу дружбу?" Внезапно его охватил озноб от напряжения. Кира заметила это и с улыбкой пошутила: "Ты что, замёрз от наших ярких воспоминаний?" Кот попытался улыбнуться в ответ, но внутри его разрывали сомнения и страх перед неизвестностью.

Кот и Кира часто встречались на переменах между уроками, у них не возникало неловких пауз в общении, им всегда было о чем поговорить к взаимному удовольствию. Кира иронично насмешливая с другими мальчиками, с Котом всегда была искренняя и открытая. Их необычное общение раздражало и девочек, и пацанов.

Когда-то в людном коридоре школы Кот и Кира остановились, чтобы обсудить какой-то предстоящий проект. Внезапно кто-то из спешащих мимо учеников как бы случайно толкнул Кота, и он, потеряв равновесие, столкнулся с Кирой. Их тела соприкоснулись: грудь к груди, лбы и носы встретились в неожиданном касании.

Кот мгновенно почувствовал, как жар разливается по его телу, сердце забилось быстрее, а дыхание перехватило. Он неспешно отступил на шаг, ощущая, как его щеки пылают от смущения. Слова извинения застряли в горле, и он едва смог выдавить: "Прости… я не хотел…"

Кира, заметив его покрасневшее лицо и неловкость, мягко улыбнулась. Её глаза светились теплом и пониманием. Она протянула руку и нежно убрала прядь волос со лба Кота, внимательно осматривая место возможного удара. Её прикосновение было лёгким, но Кот ощутил, как от него по телу пробежали мурашки.

"Ты в порядке?" – спросила она, её голос звучал искренне и заботливо. Кот кивнул, не в силах произнести что-то внятное.

Затем Кира откинула волосы со своего лба, обнажая гладкую кожу, и с лёгкой улыбкой спросила: "А у меня видно?"

Кот взглянул на неё, замечая, как близко их лица, как её глаза смотрят прямо в его, полные доверия и… чего-то ещё. В этот момент его мысли метались: "Она так близко… Её глаза… Это приглашение? Или я всё себе выдумываю? Что, если я ошибусь?" Сомнения и надежда боролись внутри него, оставляя его в замешательстве перед возможностью, которая могла изменить всё.

Решение родителей ехать на Край земли окончательно разрушило его надежду на будущие романтические отношения с Кирой. Коту казалось, что эта сердечная рана навсегда разбила ему сердце. Со временем он понял, что раны заживают и превращаются в рубцы, а моменты счастья нужно хранить в памяти и вспоминать в минуты неудач, как лечебный жизнеутверждающий бальзам.

Глава 2. Путешествие на край земли

Недолгие сборы

Решение поехать на Край земли созревало у родителей Кота не сразу, словно долгий рассвет, который медленно озаряет горизонты. Им регулярно приходили письма от маминого брата Ильи – веселого балагура с лёгкой душой и талантливого архитектора, который возглавил работу над Архитектурой этого далёкого края. В его письмах рассказывались удивительные вещи: о гейзерах, вулканах, горячих источниках с клубами пара, о могучих медведях, которые бродят по дикой природе, и о лососе, что каждый год плывёт по рекам. Он приглашал приехать и обещал помочь с обустройством, рассказывал о достойной зарплате и длинных отпусках – как о новых возможностях и жизни, полной перемен.

Сначала родители читали эти письма с интересом, но без особого волнения. Однако с каждой новой страницей их авантюрный дух всё сильнее поднимался, словно паруса, поймавшие свежий ветер. В глубине души – тревога и надежда переплетались: страшно было покидать привычное, но манило необузданное, зовущая дикая красота и обещание перемен. И однажды они решились, будто сказав друг другу: «Пора жить не по инерции, а по зову сердца».

Квартира наполнилась коробками и суетой – подготовка к большому переезду вошла в разгар. В каждом движении чувствовалась нотка волнения и одновременно предвкушения. Родители решали, что взять с собой, а что оставить позади, – этот выбор становился не просто вопросом вещей, а символом того, что остаётся в прошлом, а что отправляется в новую жизнь. Споры о нужных вещах иногда перерастали в тихие споры о будущем, о том, как сложится их судьба.

Мама и папа поочередно убеждали Кота принять их точку зрения, а он старался быть дипломатом, пытаясь сохранить мир и баланс в семье. Мама, с её привычной уверенностью и мудростью, часто брала верх, а папа в конце концов уступал, тихо признавая её правоту, как будто доверяя её интуиции больше, чем своим сомнениям.

Все вещи должны были поместиться в контейнер, поэтому папа аккуратно начертил на стенах контуры его размеров. Это был почти ритуал – каждую коробку примеряли, переставляли, снова перекладывали, как будто раз за разом пытаясь уложить в ограниченное пространство всё, что было дорого.

Коту выделили отдельный ящик – туда он положил всё, что считал важным для себя, и в этом выборе отражалась его внутренняя готовность к переменам.

Особенным предметом стала десятилитровая алюминиевая канистра для молока, которую папа настоял заполнить медом. Он прочитал, что в тех краях нет пчёл, а мед помогает адаптироваться к новым климатическим условиям и укрепляет здоровье. В этом простом жесте – забота и заботливость, стремление защитить семью и передать частичку уюта и домашнего тепла. Мама мудро согласилась, понимая, что иногда стоит уступить, чтобы сохранить гармонию и вместе пройти через неизведанное.

К выбору меда папа отнёсся очень ответственно и взял Кота в качестве главного дегустатора. Они обошли всех продавцов меда на центральном рынке два раза. Вид канистры и серьезный подход к выбору меда вызвал ажиотаж среди продавцов меда. На втором круге за Котом и папой уже следовала целая группа продавцов медом и других покупателей, выступая в качестве болельщиков и экспертов. Все пробовали и шумно обсуждали качество меда. Кот и не представлял даже какими изысканными словами можно описывать вкус меда. Все уже знали для чего папа и Кот покупают мед и куда переезжают. На третьем круге все сопровождающие эксперты почти единодушно признали очередной мед лучшим для облегчения адаптации и наилучшим для преодоления тягот переезда в контейнере в течении пяти месяцев.

Перед отъездом пришлось расстаться с большей частью вещей, заполнявших квартиру. Это было странное чувство – видеть, как привычные предметы, когда-то создававшие уют, превращались в груды бездушных коробок. Как будто сама жизнь сворачивалась, уплотнялась до размеров шкафа. Чтобы они не мешали родственникам, которые собирались обживать наше семейное гнёздышко в течение нескольких лет, всё было аккуратно упаковано и спрятано в один из шкафов. Но можно ли упаковать воспоминания?

Остальная мебель была освобождена, чтобы новые жильцы могли заполнить её своими сокровищами. Кот ловил себя на мысли, что эта квартира теперь станет для кого-то новым домом. Может, здесь будут звучать чужие голоса, раздаваться смех, а стены, впитавшие их историю, будут молчать, словно хранители семейных тайн.

Процесс упаковки напоминал игру в тетрис: каждый предмет стремился занять своё место, но не всегда с первого раза. И эта игра была полна тихой грусти – ведь то, что не поместится, придётся оставить. Особенно забавно было наблюдать, как папа пытался уложить в шкаф мамину коллекцию хрустальных ваз, утверждая, что это "стратегический запас". Мама, в свою очередь, с улыбкой заметила, что "стратегия" заключается в том, чтобы ничего не разбить. В их легких перепалках пряталось что-то большее – способ сохранить уверенность в переменах, которые страшили каждого из них.