Мы ненавидим всех. Преданные

Он плавно погружается в меня до упора, сокращая ягодицы, и совершает ритмичный толчок. Я подаюсь навстречу, выгибая спину, и тянусь ладонями к его щекам. Дарио сверху. Мы друг напротив друга. Наши носы соприкасаются. Наши рты разделяет дюйм. Его горячее дыхание ласкает мои губы, и я поддеваю его нижнюю кончиком языка.

Одна ночь и все закончится.

Я позволяю себе всего одну ночь. Поэтому иду на поводу у сердца и отдаюсь без остатка, играю в игру, в которой Астра Аллен как будто способна кому-то поверить и еще раз полюбить.

***

Дарио обещал вознести меня к звездам, и он это сделал. Много, много раз. За одну ночь он проделал со мной то, что не удавалось ни одному мужчине. Наверное, поэтому я позволила ему остаться в моей постели и разрешила себя обнять.

Я устраиваюсь на его груди и слушаю тихое биение сердца. Непривычное ощущение и умиротворяющий звук, который я теперь буду воспроизводить в памяти перед сном.

Сейчас я лежу справа под мышкой Дарио. Наши скрепленные наручниками запястья – его левое и мое правое – покоятся на торсе моряка, и так наши объятия кажутся циклично замкнутыми. Кисть его руки, просунутой под мою шею, погружается в мои влажные волосы. Они еще не успели высохнуть после душа. Дарио не спеша массирует кожу моей головы и прижимается губами к виску.

– Укройся одеялом, – тихо и хрипло начинает звучать его голос. – Дыши тише. В твоей комнате демоны. – Я впадаю в оцепенение от знакомых слов до боли знакомой песни. – Не бойся. Нет причин лить слезы, ведь сегодня вечером я вернусь, чтобы петь тебе колыбельную, пока не оживут твои мечты. – Вдоль позвоночника пробегает леденящая дрожь. – И все ангелы подпевают мне, превращая твой мир в песню. Когда я рядом – ты в тепле, ты в безопасности. Засыпай. Засыпай. – Меня начинает трясти. – Когда затихнут сирены, ты поймешь, что я нашел свой путь. Не нужно бояться. Держись ближе ко мне.

– Откуда ты знаешь эту колыбельную?! – Я резко подрываюсь, забывая о наручниках. – Черт! – Хватаюсь свободной рукой за запястье, которое, кажется ободрала железным браслетом.

– Я… – Дарио в растерянности приподнимается, упираясь локтем в матрас. – Эмма… Эм… Это мать Тео и как бы моя мачеха… Пела мне ее в детстве. Мне тогда было восемь. Не знаю, почему, но я запомнил эту песню.

Нет, боже, нет.

Это только наша с Энзо песня! Это только наша тайна!

– Дарио, отстегни меня! – всхлипываю я, чувствуя, как подкатывают слезы. – Пожалуйста, сними наручники. Сними. Сними их!

– Астра… – Он садится на кровати, чтобы приблизиться к моему лицу, но я отмахиваюсь.

Мне хочется забраться в шкаф. Закрыться и успокоиться там. Мне нужно, чтобы он ушел. Он не может быть частью моего прошлого. Никто не может.

– Дарио, умоляю, уйди. – По моим щекам уже катятся непрошенные слезы.

– Что происходит? Я не оставлю тебя. – Он хочет меня обнять, но я отползаю в сторону, оборачиваясь одеялом. – Астра… пожалуйста. Скажи, что я сделал не так?

Но я уже не могу ответить. Я задыхаюсь. Уже несколько лет я не страдаю паническими атаками и вот опять. Опять меня отбрасывает в прошлое, потому что кто-то посторонний влез в нашу с Энзо тайну.

А что еще он знает?

Он не имеет права петь эту колыбельную.

Она моя и Энзо.

Моя и Энзо.

И Тео. Тео. Тео…

И Хоуп.

Я начинаю рыдать.

– Звездочка, посмотри на меня. – Ладони Дарио обхватывают мои щеки. – Я рядом, слышишь. Со мной ты в безопасности. Дыши глубже и смотри на меня. Я считаю, а ты делаешь вдох, поняла? Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь. Задерживай дыхание. Умница. А теперь так же медленно выдыхай, хорошо? Я буду считать до восьми.

Дарио считает так по несколько подходов, пока мое дыхание не стабилизируется, а потом молча сидит напротив, осторожно поглаживая мою руку.

– Ну ты как? Легче? – Он поправляет мои волосы, убирая локоны с лица.

– Да.

– И часто у тебя эти приступы?

– Это не приступ, я просто… – пытаюсь солгать, – переволновалась.

– Астра, у тебя была паническая атака.

– Откуда тебе знать?! – Дергаю головой, чтобы сбросить его ладонь.

– У Тео были такие же приступы. Поэтому я знаю, что делать.

У Тео были такие же приступы?

– Почему? – с трудом выдавливаю я, проглатывая гортанный ком.

– Он никогда не вдавался в подробности, но однажды я подслушал разговор Эммы и моего отца. Эмма рассказывала, что в детстве Тео водился с плохой компанией. Он дружил с детьми из неблагополучных семей и видел, как его друзья подвергались насилию, представляешь? А потом одна девочка и вовсе пропала. Эмма говорила, что ее так и не нашли. Поэтому она и покинула родной город вместе с Тео. Хотела уберечь его психику. Вот только она не понимала, что от подобных травм невозможно сбежать. Их нужно прорабатывать.

Я с трудом сдерживаю слезы, когда слышу о Хоуп – той самой девочке, которую так и не нашли…

Только не плакать. Не плакать. Не плакать.

Но перед глазами всплывает образ нашей маленькой белокурой феи с личиком ангела, и я чувствую, как по щеке скатывается горькая слеза.

Как же нам не хватает тебя, Хоуп…

Травма, от которой Эмма так старалась уберечь Тео, коснулась нас всех. И вместе мы бы легче справились с утратой. Исчезновение Хоуп полоснуло острым лезвием по каждому из наших сердец. А когда уехал Тео, наши с Энзо раны продолжили кровоточить. Энзо не вспоминает об этом, но я знаю, что его сердце истекает кровью до сих пор. Я молюсь каждый день, чтобы его боль утихла, но, кажется, у бога я в пожизненном черном списке и мои мольбы не доходят до него.

Не дожидаясь следующего вопроса, Дарио продолжает рассказывать о Тео:

– Впервые это случилось в тот год, когда он только вошел в нашу семью. Тринадцать лет назад. Мне было восемь. Однажды вечером отец кричал на меня и замахнулся. Тео увидел происходящее. И вместо того, чтобы вступиться, он замер, а потом его начало трясти. Он даже потерял сознание. Не знаю, может, это одна из причин, почему отец никогда не трогал его и всегда срывался на мне. Но тогда Тео напугал нас всех. Эмма водила его к лучшим специалистам. Все верили, что сеансы у психотерапевта помогают, но никто не знал, что панические атаки никуда не исчезли. Тео умолял меня не рассказывать Эмме. Он научил меня некоторым техникам, которые могут помочь при внезапном приступе, и взял с меня слово, что я никогда не выдам нашу тайну.

– Я думала, ты презираешь Тео, – шмыгаю носом, утирая слезы, и мысленно благодарю Дарио за то, что он делает вид, что не замечает их.

– Так и есть. Но раньше я считал его старшим братом, о котором мечтал с детства. Пока не понял, что меня пытаются сделать его копией.

Голос Дарио подрагивает, и я улавливаю злость, которая не ушла с годами. Он копит ее в себе, подавляет, но легче не становится. Поэтому он и срывается по пустякам. Поэтому не может контролировать ситуации, когда гнев берет верх. Талантливый парень, потенциал которого отец решил не замечать, лишь бы добиться своих престижных целей. Его не волнуют интересы самого Дарио. Алонсо закрывает родным сыном ошибки Тео, потому что до сих пор не может смириться, что его надежды уже однажды не оправдались. Тео слетел с пьедестала, и мечты Алонсо Сантаны рухнули. Но кажется, этот мужчина не терпит поражений. Поэтому разбитые мечты Дарио и рядом не стоят с целями главы семейства. Он готов выстроить дальнейшие планы на будущее поверх осколков грез своего сына. И теперь я понимаю, почему при первой встрече Дарио выдал мне ту самую тайну: «Я ненавижу баскетбол».

Но тогда почему он вернулся спустя год?

Этот вопрос не дает мне покоя. Алонсо наверняка должен иметь на Дарио мощный рычаг воздействия, иначе бы у него не получилось затолкать моряка обратно на баскетбольную площадку.

– Дарио, где ты пропадал весь год? – спрашиваю я, придвигаясь к нему ближе.

– Я удрал на юг Калифорнии. Жил с приятелями у океана, писал музыку, играл на вечеринках, зарабатывал неплохие деньги. Оказывается, людям нравится мое «дерьмо». – Он усмехается и откидывается на подушку, укладывая руки под голову. Короткая цепь наручников натягивается, и меня автоматически притягивает к груди моряка.

– Прости, я не хотел причинить тебе боль. – Прислонив мое запястье к своим губам, Дарио целует место под железным браслетом.

– Мне не больно, – лгу я.

– Все равно прости. – Он продолжает усыпать невесомыми поцелуями мою руку, добираясь до изгиба локтя.

– Почему ты вернулся? – возобновляю разговор по душам, устраиваясь у плеча Дарио.

– Все просто: меня нашел отец и силой притащил в Роли.

– И силой заставил вернуться в команду? Что мешало тебе снова свалить?

– На то были причины, Ревендж. Очень весомые аргументы против меня. Поэтому мне пришлось стать покладистым мальчиком еще на один год. Такова договоренность.

– Какие аргументы? – не успокаиваюсь я. Мне интересно, как Алонсо удалось приструнить своего Дикого сына.

– Тебе не нужно об этом знать, хорошо? Я и так рассказываю тебе слишком много, в то время как ты не даешь ничего взамен.

– Мне нечего дать тебе взамен, Дарио. Моя жизнь скучная и обыкновенная.

– Это уже мне решать, ладно? – Он сползает на уровень моего лица и поворачивается набок, чтобы смотреть мне прямо в глаза сквозь затянутую мраком спальню. И нам необязательно видеть друг друга. Достаточно чувствовать. – Откуда ты родом? Англия?

– Да, – на автомате лгу я. – Деревушка неподалеку от Глостера, – сочиняю находу. – Чувствуется акцент?

– Да, но мне нравится.

– Что-то еще? – Его пальцы касаются моего лица и нежно поглаживают щеку.

– Кто твои родители?

– Отец фермер. А мамы уже давно нет в живых, – здесь я искренна. – Она была замечательной. Всю жизнь посвятила звездам. Неудивительно, откуда у меня такое имя, верно?

– Прости… Я не знал. Соболезную. – Рука Дарио застывает у моей скулы.

– Все в порядке. Мне было пять, когда я потеряла ее.

– Мне очень жаль, Астра. Правда. – Дарио придвигается ко мне ближе и обнимает за талию. Тепло его тела моментально обволакивает меня и дарит непривычный покой. – Твоя мама выбрала для тебя необыкновенное имя. Это правда. Но оно тебе очень идет.

– А где твоя мама?

– Я не знаю, – вздыхает моряк.

– Болезненная тема?

– Не то чтобы… Я ее совсем не помню. Она сбежала от отца сразу после моего рождения. Но я не осуждаю ее. Ведь я сам предпринимал подобные попытки. Вот только моя мать умеет прятаться лучше, чем я. Это единственное, о чем я сожалею.

– Получается, тебя воспитывал отец?

– Меня воспитывали кто угодно, но только не отец, – ухмыляется Дарио. – Няни, прислуга, учителя, нанятые для домашних занятий. В детстве отец старался избегать меня. А когда не получалось, я отхватывал наказание за любую провинность.

– Как же мне это знакомо… – вырывается раньше, чем я успеваю захлопнуть рот.

– Ага, я помню. – И он цитирует мою фразу, случайно сказанную в ночь нашей первой встречи. Я разоткровенничалась только потому, что думала, что больше никогда не встречусь лицом к лицу с Дарио. А теперь он лежит в моей постели. – На чемпионате мудаков мой отец проиграл бы твоему. – Он обнимает меня крепче. – Я уже тогда понял, что мы с тобой похожи больше, чем хотелось бы.

– Моряк, мы зря это делаем. – Внезапное чувство вины и сожаления охватывает нутро. Хочется плакать. Как хорошо, что Дарио не видит моего лица.

– Что именно?

– Все это. Делимся личным, спим в одной постели, спим друг с другом.

– Ты опять… – цокает он.

– Так будет сложнее уходить.

– А куда ты собралась уходить? Я тебя никуда не отпущу. – Его руки сильнее впиваются в мою кожу и скользят к бедрам.

– Ты обещал.

– Только если ты сама прогонишь меня. Но ты этого не сделаешь, потому что не хочешь. Я ведь вижу. Я чувствую тебя, Астра. Ты не хочешь прогонять меня. Ни из своего дома, ни из своей постели, ни из своего сердца. Я уже поселился там. Смирись. – Дарио хватает меня за зад и рывком прижимает к себе. Я запрокидываю голову, встречаясь губами со ртом моряка.

– Мне придется прогнать тебя, – еле проговариваю ему в губы.

– Боишься, что тебя уволят? Потому что я студент, а ты преподавательница? В этом проблема?

– Да, – опять вру я. На самом деле это последнее, что меня волнует.

Я боюсь, что смогу предать из-за тебя саму себя, Дарио. Вот чего я по-настоящему боюсь. Поэтому отталкиваю тебя как можно дальше.

Еще я боюсь, что если ты однажды узнаешь правду, то сам отречешься от меня.

Боюсь, что я этого не переживу. Меня уже оставляли одну на крае пропасти. И я была готова сорваться вниз.

На самом деле мужчинам не нужны искалеченные девушки. Они только притворяются рыцарями. А когда копают глубже, залезают в душу, – бегут, нанося новую рану.

Мне это не нужно. Я и так достаточно настрадалась. Проще держать душу взаперти.

– Мы можем сохранять наши отношения в тайне, – предлагает Дарио, растирая мою скулу. – До конца года. А потом вместе свалим отсюда.

– В тебе сейчас говорит юношеский максимализм, – улыбаюсь я вдоль его губ.

– Называй это как хочешь. Я уже привык, что ты не веришь моим словам. —Ладонь Дарио поглаживает мою ягодицу и забрасывает ногу ему на бедро. Пах вплотную прижимается к моей промежности, и я ощущаю, как увеличивается в размерах член, упираясь мне между ног.

– Это плохая идея.

– У тебя есть лучше? – Он покачивает бедрами, задевая стояком клитор.

– Ага, – сглатываю слюну. – Озвучу утром. Как и договаривались.

– Имей в виду, я больше не вернусь, если ты снова прогонишь меня.

– Знаю… – Обхватываю его длинный, твердый член и двигаю кистью вверх-вниз, проворачивая кулак у головки. – На это и рассчитываю.

– Твою мать, Ревендж… – Он втягивает воздух сквозь зубы и нетерпеливо вонзается поцелуем в мои губы.

– Поцелуй так, будто берешь меня в последний раз. – Я раскрываю рот, но Дарио отстраняется.

– Нет. Мне это не подходит. Я хочу целовать тебя так, будто ты будешь принадлежать мне каждый гребаный следующий день.

Он напористо овладевает моим ртом, проталкивая язык внутрь, одновременно вторгаясь в мое нутро. Я вскрикиваю, но мой всхлип, как и последующие несдержанные стоны, гаснет на устах моряка.

***

Самое нежеланное утро наступает слишком быстро и назойливо – кто-то пытается прошибить мою входную дверь настойчивым стуком. Я выкарабкиваюсь из-под одеяла и хочу вскочить с постели, но рука, прикованная к запястью моряка, не позволяет мне уйти далеко.

– Эй, Дарио… – Толкаю его в плечо. – Проснись. Слышишь? – Тормошу сильнее. – Кто-то пришел. Нужно открыть.

– Шли их в задницу, бейби. И иди ко мне. – В полудреме и не открывая глаз, Дарио тянется к моему телу, обвивает руками талию и валит обратно на кровать. – Еще слишком рано, чтобы выбираться из постели. Особенно, когда рядом со мной такая сексуальная, голая попка.

– Нет! – Бью ладошкой ему в грудь. – Отпусти. Я должна открыть. Вдруг что-то случилось. А вдруг…

… это Энзо?

Сердце застывает и пропускает удар.

Он убьет меня. А потом и Дарио. Или наоборот. Но итог будет одинаковым – нам обоим придется заказывать похоронную церемонию.

Страх проносится леденящей дрожью по позвоночнику, вызывая тряску в конечностях.

– Дарио, прошу тебя, сними наручники. – Позвякиваю цепью. – Пожалуйста. Уже утро. Ты обещал.

В дверь снова стучат, и я подскакиваю на месте. Сердце реагирует так же, не находя себе пристанища в груди.

– Дарио! – штурмую его обеими руками. – Просыпайся!

– Хорошо, – наконец-то реагирует он, зевая и растягиваясь по моей кровати. – Боги, как же сладко с тобой спится…

– Дарио. – Я стискиваю зубы, раздражаясь.

– Ладно. Идем. – Он ворочает шеей и медленно поднимается на ноги. Я за ним, прихватив одеяло, чтобы не светить обнаженным телом в лучах утреннего солнца.

– Куда?

– За ключом от наручников, бейби. Он в моем рюкзаке. А рюкзак спрятан под стулом на заднем дворе.

– И ты предлагаешь мне в таком виде выйти на улицу? – возмущаюсь я по пути к кухне.

– У тебя есть другие варианты? Не ты ли спешишь открыть дверь этому навязчивому типу?

– Давай быстрее. – Скрипя зубами, я следую за Дарио, все туже обматывая вокруг своей фигуры длинное одеяло.

***

Вернувшись на кухню, Дарио отстегивает наручники от своего запястья, и я сразу же бегу в спальню за халатом, не дожидаясь, пока моряк освободит и меня. Находу набрасываю одежду и распахиваю входную дверь, не удосужившись даже причесаться.

– Тео? – сглатываю, когда мой взгляд ударяется о спину удаляющегося мужчины. Он уже хотел уйти, но оборачивается, и я встречаюсь с замешательством в голубых глазах.

– Астра… Слава богу, ты дома. – Тео спешно возвращается к моему крыльцу и останавливается в шаге у двери, где застыла я.

– А где еще я должна быть?

– Ну я… После вчерашнего странного звонка я подумал, что, возможно, с тобой что-то случилось… И… – Тео запускает руку в волосы на затылке и почесывает голову. – Я должен был убедиться, что с тобой все в порядке.

– Все хорошо. Я просто перебрала вчера с вином, – улыбаюсь самой нелепой улыбкой. – Вот и отключилась, – хихикаю еще глупее, чем улыбалась.

– Я разбудил тебя? – Взгляд Тео скользит по моему силуэту, облаченному в домашний халат. – Извини. Помню, ты говорила, что бегаешь по утрам… Вот я и заявился так рано. Еще раз прости.

– Все в порядке. Не стоит извиняться. Это я повела себя глупо. – Поправляю волосы правой рукой и заправляю непослушные локоны за ухо, совсем забывая, что именно на этом запястье висят не отстегнутые наручники.

Я лишаюсь дара речи, когда вижу, что Тео смотрит прямо на железный браслет, свисающий с моей руки.

– Это не то, о чем ты подумал… – Нервно прячу руку обратно в карман халата. – Я просто… Я…

Да, черт возьми, как эту ситуацию вообще можно объяснить?!

– Я все понял. – Тео прочищает горло. – Извини за беспокойство. Я не имел права врываться в твой дом вот так. Да еще и в выходной день.

– Тео… – У меня сжимается сердце. Вместо того, чтобы действовать согласно плану и сближаться с ним, я бегу совсем в другую сторону, в другие объятия, к другому парню.

Что, блин, в моей голове?! Какого хрена я внезапно поменяла местами приоритеты?

– До встречи на работе, Астра, – кивает Тео, впопыхах удаляясь от меня.

Я сжимаю кулаки и громко хлопаю дверью, поддаваясь досаде.

Вместо того, чтобы провести эту ночь с ним, я выбрала одиночество. Отклонила все его приглашения, но позволила его сводному брату влезть в мой дом.

Вместо того, чтобы тратить силы на соблазнение Тео, я опять трахнулась с его братом. Хоть и обещала себе, что больше никогда не поддамся чувствам и не совершу повторную ошибку.

И наконец вместо того, чтобы двигаться к победе, я сама создала себя хренову тучу препятствий, зависла на середине пути и уже не знаю, в какую сторону свернуть, когда изначально должна была следовать по одной прямой дороге.

Я плюхаюсь на диван в гостиной и опускаю в ладони лицо.

Какого черта я не послушала Энзо и в первый же день пребывания в Роли потащила свою задницу на поиски приключений? Какого черта мне повстречался этот гребаный неугомонный моряк? Он ведь должен был остаться одноразовым парнем без имени и истории, а теперь я сама же лезу к нему в душу, зная, что все равно в конце концов сбегу от него.

Нежное прикосновение к моему запястью заставляет меня вздрогнуть.

– Я просто сниму наручники. – Облаченный в черные джинсы Дарио дотрагивается до моей руки и запускает ключ в браслет.

– Почему ты не сделал этого раньше? – Не хочу слышать ответ на этот вопрос. Я просто разбита разочарованием в самой же себе. – Теперь Тео думает, что у меня кто-то есть… Кто-то, кто трахает меня, приковывая наручниками к кровати.

– Почему тебя волнует, что он думает? – Наручники с лязгом падают на пол, а Дарио остается неподвижно стоять напротив меня. Кажется, если я задержу дыхание, то даже услышу, как дико клокочет в груди его сердце.

– Уходи, – тихо произношу я.

– Вас что-то связывает? – не успокаивается моряк.

– Простой уйди. Ты обещал. – Не поднимаю на него взгляд.

– Что у тебя с ним, Астра? Какого хрена мой брат делает на пороге твоего дома ранним утром в воскресенье? – Я вижу, как сжимаются кулаки Дарио и белеют костяшки пальцев. – Поэтому ты боишься подпускать меня? Из-за него? В этом основная причина?

– Уходи. – Я стискиваю зубы, чтобы не заплакать. – Иди прочь. Проваливай! И больше никогда не смей вламываться в мой дом, понял? – Запрокидываю голову, пытаясь выглядеть равнодушной, когда у самой трясется даже подбородок, и я прикусываю щеку изнутри, чтобы не позволить себе заплакать. – Ты здесь никому не нужен.

Добиваю последней фразой: вонзаю нож в его самолюбие, режу по живому и вгоняю клинок прямо в сердце Дарио. Моя душа тоже кровоточит. Но так будет лучше. Лучше закончить все прямо сейчас, чтобы потом не погибнуть от неизлечимых ран.

– Какого черта, Астра?! – Дарио резко хватает меня за плечи и встряхивает, поднимая на ноги.

Мои глаза, полные слез, приковываются к его синим, где снова бушует яростный шторм.

– Ночью ты была другой и говорила совершенно другие вещи! Что изменилось? Почему ты снова гонишь меня?!

Я отвожу взгляд, не в силах смотреть ему в глаза.

– Все дело в нем, так? – Челюсти Дарио со скрипом смыкаются. – Ты влюблена в Тео? – Его грудь часто вздымается. Руки напряжены до такой степени, что вздулись вены.

Бог, я знаю, что ты и так ненавидишь меня, но я заранее прошу прощения за то, что сделаю дальше. Можешь наслать на меня проклятие, ладно? Только убереги сердце Дарио. Я его не заслуживаю.

– Да, – сквозь всхлип, отвечаю я. – Ты прав. Не знаю, как так вышло, но… Сердцу не прикажешь. А тобой я пользовалась, чтобы отвлечься. Но, как видишь, не сработало.

Дарио мгновенно выпускает меня из рук, так и не поняв, что я снова лгу. Жестокая ложь все-таки разобьет ему сердце. Никакие мольбы не помогут. Мое уже надломилось и треснуло, заставляя испытывать ноющую боль. Но я должна поставить жирную точку.

– Уходи, моряк. Нам нужно все прекратить. – Он обещал исчезнуть из моей жизни, если я повторю эти слова.

В трещины сердца забивается гвоздь за гвоздем. Это больнее, чем я могла себе представить. Нутро требует задержать его. Объясниться. Рассказать правду. Но я не могу. Он – преграда на пути к моей цели, и если я позволила себе слабость, то должна понести наказание.

Прощай, Дарио. И прости.

Я наблюдаю, как он уходит, но не двигаюсь с места до того, пока не слышу хлопок задней двери, и только потом позволяю себе расплакаться.

Это длится недолго, и когда я успокаиваюсь, беру в руки телефон и начинаю печатать вторую заметку. Если я выскажусь, делая вид, что пишу другому человеку, мне должно стать легче. Когда-то так говорил мой психолог. Самое время проверить, действует его техника или стоит послать и технику, и психолога к черту.

Во всяком случае первая заметка после вечеринки в честь Дня Университета помогла мне игнорировать Дарио целых две недели.

Поэтому, скорее всего, мне придется писать чаще.

Глава 6. Тук-тук. Кто там?

Конец ноября Астра

Еще одна, третья заметка, созданная в целях сохранения самообладания где-то в середине ноября, позволяет мне сосуществовать и обмениваться односложными фразами со сводными братьями Сантана вот уже почти целый месяц.

Тео отстранился и, кажется, пытается избегать меня. Прошло уже около трех недель с той ситуации, когда он увидел наручники на моей руке и убежал, как ошпаренный.

Что касается Дарио… Здесь все в разы сложнее. Я вижу его на каждой тренировке. Вижу, как он выплескивает агрессию через спорт и добивается ошеломительных результатов. Вижу, как он даже не косится в мою сторону. Теперь я для него пустое место. Как я того и хотела. Вот только в груди жжет так, что я готова вырвать сердце, наблюдая, как он флиртует с девочками из группы поддержки.

Плюс ко всему, теперь Дарио завсегдатай на местных вечеринках, ведь он уже как три недели живет на территории кампуса в доме братства в эпицентре студенческой жизни, среди веселья, полуобнаженных молодых девиц и рядом с дотошной сучкой Синди. Каждый раз, когда во время тренировки Дарио пробегает мимо нее, она задирает свою чирлидерскую юбку все выше, оголяя подкаченную задницу, а к моему горлу подкатывает тошнотворный ком. Но самое обидное, что так же, как ее, он сейчас не замечает и меня.

Ну и плевать. Теперь я наконец-то смогу сосредоточиться на Тео. Нужно что-нибудь придумать, чтобы снова завладеть его вниманием. И идея приходит сама собой, когда легкий форвард Коул Донован, снова лажает на площадке.