Мы ненавидим всех. Преданные

– Все намного сложнее, Рой. – Я склоняю голову к столу и зарываюсь в волосы обеими руками.

– Да ну нет… Нет… – Он откидывается к спинке стула. – Дикий впервые в жизни втрескался?

Вопрос Роя заставляет мое сердце екнуть. Сердечный ритм сбивается, и ладони моментально потеют.

Втрескался? Нет, брат. Тут все гораздо хуже. Я схожу по ней с ума. И пусть я буду самым эгоистичным человеком на планете, но я хочу, чтобы она была только моей.

– Ладно, можешь не отвечать, – друг широко улыбается, – по твоему лицу и так все видно.

– И давно ты научился читать по лицам? – Скрываю свои истинные чувства под фирменной ухмылкой.

– Да тут и учиться не надо. У тебя вдоль лба бежит строка «Я люблю вас, мисс Аллен. Позвольте показать вам своего дикого зверя».

– Заткнись, – шикаю я и упиваюсь пивом.

– Ну раз я ошибаюсь, то тебе будет не интересно узнать, какие планы у мисс Аллен на Хэллоуин.

– Откуда ты знаешь о ее планах? – Моя реакция слишком резкая и очевидная. Рой самодовольно посмеивается. – Рой, не провоцируй меня. Ты же знаешь…

– Окей, расслабься, бро. – Он поднимает руки к плечам и распрямляет ладони. – Я нечаянно подслушал их с тренером разговор.

– И? – От драматических пауз Роя у меня начинают сдавать нервы. Какого черта Тео интересны планы Астры на Хэллоуин? Пусть спросит об этом свою девушку, о которой он, кажется, забыл.

– Тренер спрашивал, пойдет ли мисс Аллен на вечеринку в кампусе. Она отказалась. И тогда он позвал ее в какой-то бар, где будут крутить старые фильмы ужасов. Все части «Крика»6 вроде бы.

– Да к черту эти фильмы ужасов! – Я отталкиваю от себя тарелку с закусками с такой силой, что остатки еды рассыпаются по полу. – В какой бар они идут, черт возьми?!

Тео совсем охренел? Мне плевать, что там у них происходит с Мел, но я не отдам ему Астру. Пусть даже не пристраивает к ней свой член. Я не позволю к ней прикоснуться даже пальцем.

– А с чего ты взял, что они куда-то пойдут? Мисс Аллен тактично отказала. – Рой смотрит на меня с прищуром, а потом прочищает горло и продолжает девчачьим голоском, парадируя Астру: – Тео, я хочу провести этот вечер дома. С попкорном и тупыми ужастиками. Надеюсь, ты не обидишься. – И добавляет, возвращая свой привычный тон: – Дома, Дикий. Твоя секси тренерша проведет завтрашний вечер дома. Одна. Смекаешь?

Друг делает упор на месте ее пребывания, чтобы до меня наверняка дошло, что моя звездочка не собирается ни в какой бар с Тео. Встрече с ним она предпочла одиночество вдали от шумных баров и вечеринок. Но разве я могу позволить ей заскучать?

По моему лицу расползается широкая идиотская улыбка. Как мало нужно, чтобы почувствовать себя счастливым.

– Будешь должен, чувак, – посмеивается Рой, замечая внезапно одолевшую меня радость. – Такую информацию просто так не раздают.

– Все что угодно, брат. – Я ощущаю, как по моему телу расползается необыкновенное тепло. Астра дважды отказала Тео. Ей не нужен никто другой, потому что в ее жизни появился я. – Все что угодно.

***

Вечером следующего дня мне приходит сообщение от подружки Синди. Она совсем «непринужденно» интересуется, появлюсь ли я на вечеринке братства по случаю Хэллоуина, и следом добавляет: «А какой на тебе будет костюм?»

Я усмехаюсь.

Хорошая попытка, Синди. Сделаю вид, что верю, будто ты успешно игнорируешь меня с той ночи в День Университета.

Быстро печатаю ответ и нажимаю «отправить»:

«Для тебя я готов нарядиться котиком, малышка. Узнаешь меня по самому длинному хвосту. Только не гладь его против шерстки.

Дикий. Кот.»

Сообщение моментально прочитано, и я смеюсь в голос, представляя, какие лица сейчас у этих двух. Интересно, как быстро Синди вцепится в волосы своей подруге? На счет раз или все-таки три?

Отбросив телефон в сторону, я надеваю черные джинсы и застегиваю увесистую пряжку ремня. Поверх голого тела набрасываю черную кожаную куртку. Согласен, непривычный для меня облик, но сегодня ведь Хэллоуин – я не могу заявиться к своей маленькой звездочке без костюма. Поэтому я засовываю в рюкзак маску того самого маньяка из фильма «Крик» и еще одну важную деталь моего образа и застегиваю молнию.

О да, если Астру и напугает мой внезапный визит, то Ревендж наверняка останется в восторге. Я долго думал, в лице кого проникнуть в ее дом, а потом наткнулся в TikTok на видео, где парень в маске «Гоуст-фэйс», обнаженный по пояс, просто стоит и играет мышцами пресса в полумрачной комнате. Ничего необычного, но количество лайков и восхищенных женских комментариев натолкнуло меня на мысль… Кажется, это именно то, что мне нужно.

Сначала я доведу Астру до дикого ужаса, а потом Ревендж – до дикого оргазма.

***

– И куда ты собрался в таком виде? – Грозный тон отца заставляет меня задержаться у парадной двери.

– Сегодня Хэллоуин. Забыл? – равнодушно поясняю я. – Меня ждут на вечеринке.

– Ты никуда не поедешь.

Его запрет вызывает во мне только смех.

– Допустим, мне интересно, и вместо того, чтобы просто уйти, я спрошу: почему же?

Повернувшись к отцу лицом, вижу, как к нему незамедлительно спешит Эмма в своем элегантном платье бежевого цвета и останавливается в шаге за его плечом. Со второго этажа, как по команде, спускается Тео. На нем черный костюм Бэтмена с длинным черным плащом, в левой руке зажата маска. Забавно, но если бы мне пришлось выбирать из этой вселенной, я бы остановился на Джокере7.

Тео задерживается на лестнице, встретившись со мной взглядом, но все же проходит в гостиную, присоединяясь к остальным.

Прекрасно. Все семейство в сборе. Собрались на традиционное шоу, где отец прилюдно унижает меня. Занимайте первые ряды, мои дорогие.

– Я знаю о твоем поведении на прошлой вечеринке, – громко отвечает отец, и я бросаю раздраженный взгляд в сторону Тео. Этот мудак снова сдал меня. – Знаю, что ты опять создаешь проблемы и возвращаешься домой в пьяном угаре. Я больше не доверяю тебе, Дарио. Поэтому пока ты не получишь звание чемпиона, будешь жить в моем доме и по моим правилам.

– Алонсо, я буду присутствовать на вечеринке, – вмешивается Тео. – Я проконтролирую Дарио.

– Засунь свой контроль в свой гребаный бетмобиль, понял? – огрызаюсь я.

– Наверх в свою комнату. Быстро! – тут же командует отец.

– Мне кажется, ты забыл, что мне уже давно не пятнадцать, пап. Мне двадцать один. Так, для справки. Вдруг у тебя амнезия, и ты до сих пор думаешь, что имеешь право помыкать мной.

Отец стискивает зубы и делает шаг вперед. Я не двигаюсь.

– Алонсо… – Эмма тянется за ним рукой, а я закатываю глаза из-за вечно повторяющейся картины. Какие же они все придурки.

– Кажется, ты забыл, что я не засадил твою суку, только потому что мы заключили соглашение. – Лицо отца искажается гримасой гнева и отвращения. Его слюна почти долетает до моей шеи.

– О чем ты говоришь, дорогой? – лепечет Эмма, боясь подойти ближе. Тео кладет руку матери на плечо и ступает вперед вместо нее. Настоящий супергерой.

– Ах да, – отец начинает отыгрывать свою театральную партию, разводя руками и улыбаясь слишком мерзко даже для него самого, – вы же не знали. Когда Дарио решил разбить машину за семьсот тысяч долларов, подаренную Тео, он был не один. У него была соучастница, – произносит отец сквозь сжатые зубы, не переставая растягивать улыбку.

– Кто? – изумляется Тео.

Ох, если бы ты знал, братец. Ты бы простил ей все. Но я никогда не выдам нашу с ней тайну.

– Тебя это не касается, – глядя ему прямо в глаза, твердо заявляю я. – Ни тебя, ни моего отца.

– Ты с таким упорством покрываешь какую-то шлю…

Я не даю отцу договорить и хватаю его за шею, как обычно он это проделывает со мной. Только я выше. Сильнее. Моложе. И мой гнев однажды выльется наружу.

– Дарио! – тут же вскрикивает Эмма.

– Дарио, одумайся, – подключается Тео.

– Ну и что ты мне сделаешь, щенок? – Отец прокашливается, когда я сжимаю его шею туже.

– Сейчас – ничего. – Склоняюсь ниже, чтобы в него вникло каждое мое слово. – Потому что у нас есть договоренность. И в отличие от тебя я не манипулирую, а держу свое слово. Но это не значит, что я буду делать то, что ты скажешь. Сейчас я уйду. А завтра перееду в кампус. Не живу здесь – значит, не выполняю твои правила, папа.

Я выпускаю отца из хватки, и он заходится удушающим кашлем. Я пользуюсь моментом общего шока и сваливаю, подхватив рюкзак.

Только в машине понимаю, что могу вздохнуть глубоко. С моих плеч будто свалился неподъемный груз. Я впервые противостоял отцу и не получил в ответ очередной удар.

Пусть привыкает. Теперь так будет всегда.

***

В доме Астры темно и тихо. Я оставляю машину на парковке у парка и добегаю сюда трусцой. Огибая дом, чтобы пробраться к заднему входу, ведущему на кухню, я вижу в окнах блики от экрана телевизора.

Моя звездочка и вправду решила скоротать этот вечер, просматривая фильмы ужасов?

Забавно, ведь никто сегодня не напугает ее сильнее, чем я.

Расстегнув рюкзак, я вытаскиваю оттуда маску «Крика» и необходимый трофей для поимки Астры. Снимаю кожаную куртку, оставаясь обнаженным по пояс, и заталкиваю ее в рюкзак. Прячу сумку под старым деревянным стулом на заднем дворе и надеваю маску.

Повеселимся, Ревендж. Сыграем в охотника и жертву. Не одной ведь тебе втягивать меня в безумные игры.

Осторожно потянув за ручку двери, я ликую, убеждаясь, что она заперта. Не может не радовать то, что после моего первого внезапного проникновения в ее дом, Астра наконец-то начала закрывать на замок все двери. Но это никогда не было для меня помехой. Я вскрыл столько запертых отцом замков, что моей Ревендж даже и не снилось. Поэтому я с легкостью влезаю в ее владения, не издавая ни единого звука.

Но ведь так не интересно, верно?

Глава 3. Сладость или гадость?

Конец октября Астра

Вместо того, чтобы вскрикивать и прижиматься к плечу Тео в праздник, специально созданный для внезапных объятий при просмотре фильмов ужасов, я выбрала вино, попкорн и старый диван. Поэтому из-за собственной нерешительности я сжимаю подушку, а не твердый бицепс Тео, когда в «Астрале»8 за спиной главного героя внезапно выскакивает демон, и вдобавок проливаю на себя вино.

– Здорово, Астра, так держать. Ты видела этот фильм уже раз пять, но все равно трясешься, как маленькая девочка.

Я тянусь за салфеткой на кофейном столике, но замираю, потому что слышу, как хлопает дверь.

– Какого черта? – Убираю бокал в сторону, ставлю фильм на паузу и прислушиваюсь.

Сквозняк?

Не может этого быть. Я заперла все окна и двери. Спасибо сталкеру Дарио. Я вынесла урок.

– Показалось, – цокаю и тянусь за пультом, когда ровно в этот момент из кухни раздается странный скрежет.

Я замираю и настораживаюсь. Спина выпрямляется, а по телу пробегает дрожь. Я взрослая девочка и прекрасно знаю, что призраков не существует, но этот дом с самого первого дня наводит на меня страх. Не зря я сравнивала его с логовом серийного маньяка, держащего в потайной комнате подвала парочку несовершеннолетних пленниц.

От этой мысли я резко вскакиваю на ноги и оглядываюсь по сторонам.

Брось, Астра. Это только твоя фантазия. Никакие призраки мертвых девочек не придут за тобой.

Но скрип половиц в коридоре ломает мои убеждения.

– Кто здесь?! – настороженно спрашиваю, вглядываясь в темноту, и, подбежав к стене, зажигаю свет в гостиной.

Разумеется, мне никто не отвечает, и дом наполняет пугающая тишина. Но этим мнимым спокойствием меня не проведешь. Я отчетливо слышала посторонние звуки. Кто бы то ни был: барсук или соседский кот – я заставлю его убраться из моего дома.

Смело шагая в коридор, я вспоминаю, что в спальне под кроватью припрятана бита. Мне нужно всего лишь добраться до комнаты, и я буду вооружена. Но как только я ступаю по направлению к спальне, именно оттуда раздается тягучий скрип, а затем внезапный лязг. Я отпрыгиваю назад, понимая, что дверца шкафа так просто не раскроется без чье-то помощи. И вряд ли барсук или соседский кот решил примерить мои наряды.

– Кто здесь?! – теперь громче и свирепее кричу я.

Ответа, конечно же, нет. И во вновь рухнувшей тишине, обволакивающей стены дома, слышен лишь сумасшедший стук моего сердца.

Я могу рвануть в кухню и схватить нож. Или выбежать из дома через парадную дверь и вызвать копов. Но что я им скажу? «Здравствуйте, в моем доме раздаются странные звуки»? Сегодня Хэллоуин. Мне никто не поверит. Меня сочтут очередной шутницей или ненормальной.

Поэтому я выбираю первый вариант и бегом проношусь по коридору, заворачивая в сторону кухни. Сбито дыша, выдвигаю ящик со столовыми приборами и…

– Какого черта?! – взвизгиваю, не находя там даже чайной ложки. – Слышишь ты. Кто бы ты ни был, мать твою. Я тебя не боюсь, понял?! – громко кричу, задыхаясь от частых вздохов, и разворачиваюсь лицом к дверному проему, застеленному мраком.

Переключатель находится возле двери. До него около пяти широких шагов. Я успею сделать это быстрее, чем какой-то мудак нападет на меня.

Я срываюсь с места с вытянутой рукой, но едва мои пальцы касаются кнопки, мое запястье обхватывает чья-то широкая ладонь. Я успеваю заметить лишь пугающую маску «Крика», но не могу закричать – вторая крепкая ладонь закрывает мне рот. Маньяк поднимает меня в воздух и прижимает спиной к своему напряженному торсу так сильно, что я не могу вздохнуть. Мои брыкания и сопротивления тщетны. Он будто не чувствует их, даже когда я колочу его кулаками по ребрам, пока он несет меня в спальню.

Бросив меня спиной на кровать, как какую-то безвольную куклу, он обрушивается на меня сверху и придавливает своим мощным телом к матрасу, раздвигая пахом мои ноги. Я колочусь от страха. В глазах проступают слезы. Напротив меня эта ужасающая маска «Гоуст-фэйс», и я не верю, что это все происходит со мной.

Следом я чувствую, как что-то холодное касается моего запястья.

Господи, только не нож…

А затем раздается щелчок.

Что? Этот псих приковал меня наручниками?

К чему? Зачем?

– Сладость или гадость, бейби? – знакомый шепот проникает не только в уши, но и в мозг. И сквозь нарастающий страх я понимаю, что под маской маньяка-убийцы скрывается никто иной, как гребаный, мать его, сталкер Дарио Сантана.

– Ты придурок?! – во весь голос кричу я, пытаясь спихнуть его с себя, но у меня ничего не выходит – моя правая рука тянется за его левой. – Что это, блядь, такое?!

Я дергаю рукой еще раз и еще, пока до меня не доходит, что этот кретин приковал меня наручниками к себе. К своему чертовому левому запястью.

– Теперь ты никуда не сбежишь от меня, моя дикая звезда. – Дарио обхватывает мой подбородок пальцами свободной руки и заставляет меня смотреть ему в лицо сквозь ужасающую белую маску. – Мы скованы.

Мое частое дыхание оседает на его маске. Грудь вздымается, примыкая к обнаженному торсу. Мне хочется придушить его. Содрать эту маску и врезать по наглой морде.

Никто не смеет пугать меня. Никто не смеет врываться в мой дом. Никто не смеет заставлять чувствовать себя беззащитной. Никто не имеет права играть со мной.

Я сжимаю кулак и бью Дарио по спине. В плечо. В твердую грудь. Он не сопротивляется, но и не слезает с меня. Я все так же безвольна и прижата к матрасу, но во мне столько злости, что я не могу остановиться, нанося удар за ударом.

Снова в плечо. В грудь. По ребрам. Костяшки саднит от боли, но я не прекращаю колотить его тело одной рукой.

Дарио мог бы легко и быстро обездвижить меня. Но он этого не делает. Он позволяет мне его бить. Кричать. Царапать. И визжать во все горло.

И только когда моя истерика прекращается, он снимает с себя маску и без единого слова припадает к мои губам. Я кусаю его, чувствуя, как во рту растворяется привкус крови, но Дарио все равно углубляет поцелуй, сплетаясь с моим языком.

Мои удары слабнут. Он заводит наши руки, скованные наручниками, мне за голову и усыпает жадными поцелуями мою шею. И вместо того, чтобы воспротивиться, я выгибаюсь, подставляя свое тело под его требовательные ласки.

Я теряю рассудок. Здравый смысл покидает меня со стоном, прорвавшимся сквозь стиснутые губы. Дарио не медлит и стаскивает с моих бедер шорты вместе с трусиками. Не прекращая покрывать мою кожу поцелуями, он проталкивает в меня сразу два пальца.

– Господи! – вздрагиваю я, подаваясь ему навстречу.

– Да, бейби, я знал, что страх возбуждает тебя. Я знал, что ты будешь очень мокрой, если я как следует напугаю тебя.

– Пошел к черту! – рычу сквозь зубы, но не могу сдержать мучительный стон, когда большой палец Дарио сильнее надавливает на клитор, начиная с натиском тереть возбужденную кожу.

– Вот так… Простони, как сильно ты скучала по мне. – Он прикусывает мой подбородок, подбираясь к губам.

– Я не скучаю по мудакам. – Стискиваю зубы, не позволяя ему поцеловать себя.

– Правда? – Длинные пальцы моряка погружаются в меня резче и глубже, задевая чувствительную точку внутри.

– Твою мать!

Моя спина выгибается дугой. Бедра насаживаются на его пальцы, требуя большего. Губы безвольно распахиваются, позволяя его языку овладеть моим ртом.

Я горю под ним, желая его уничтожить, но с каждым прикосновением понимаю, что не он, а я близка к обращению в пепел.

Сквозь неистовый поцелуй раздается мой отчаянный всхлип, когда пальцы Дарио выскальзывают из моего мокрого лона.

– Скажи, что ты скучала, – требует Дарио, массируя клитор круговыми движениями. – Признайся, Ревендж. – Легкое пощипывание взбухшей плоти заставляет мои бедра вздрогнуть.

Дарио потирается о мою промежность пахом и расстегивает одной рукой свой ремень, затем пуговицу и ширинку, позволяя эрекции вырваться наружу. Головка члена утыкается мне между ног, но Дарио придерживает ее рукой, медленно скользя вдоль моего входа.

– Всего одно признание, – шепчет он, прикусывая мою нижнюю губу, продолжая подразнивать меня снизу. Крупная головка надавливает на вульву, но Дарио даже не собирается проникать в меня. – Не сложно быть откровенной, когда ты уже обнажена.

– Почему ты не можешь просто меня трахнуть? – Я едва сохраняю рассудок и хоть не физически, но морально гоню его прочь.

– Потому что я еще ни разу не трахал ту, в которую был влюблен.

Меня пронизывает электрический разряд, и я отторгаюсь от его тела. Головокружительное возбуждение в один миг сменяется леденящим оцепенением.

Это чушь.

Мне это не нужно.

К черту.

Он лжет.

Я отворачиваю лицо и пытаюсь выбраться из-под Дарио, но наручники все равно не позволят мне удрать.

– Открой их, – требую я, потрясывая запястьем.

– Нет.

– Немедленно! Открой их! – кричу, стараясь столкнуть его с себя, и в этот раз моряк не сопротивляется, он послушно скатывается на бок, перемещаясь на правую сторону моей кровати.

– Что тебя так напугало? – Хриплый голос Дарио раздается сквозь наше неровное дыхание.

В ответ я дергаю рукой сильнее, но тщетно – цепь крепкая и мне не удастся оторваться от моряка, если он не отстегнет меня сам.

– Вообще-то мне больно, – спокойно произносит Дарио. – Каждый раз, когда ты дергаешься, железный браслет режет мне кожу.

– Сам в этом виноват! – фыркаю я, прекращая попытки побега.

Мы остаемся лежать на моей кровати в полной темноте. Он справа, я слева. Наши тела слишком близко друг к другу, а запястья скованы железными браслетами.

Кажется, этот наглый, самодовольный засранец загнал меня в ловушку. Но это не значит, что я проиграла.

Подтягивая шорты свободной рукой, я пытаюсь утихомирить взбесившееся дыхание и сердце. Нужно остудить разум. Замедлить пульс. Успокоить мысли.

Моряк лжет. Он сам не знает, что говорит. Он не всерьез.

– Что тебя напугало? – повторяет Дарио, переворачиваясь набок так, чтобы разглядывать мой силуэт. – То, что я люблю тебя?

– Замолчи, – мгновенно отрезаю я.

– Почему я должен молчать?

– Потому что это чушь. Нельзя любить того, кого не знаешь.

– Думаешь, я не знаю тебя?

– Моряк, не смеши, ладно? Ты не телепат и не экстрасенс. И трахнув меня один раз, ты не получил бонусом мою душу.

Он замолкает, а мое сердце решает устроить в груди танец под дабстеп.

Почему он не может просто уйти и не усложнять то, что и так слишком сложно?

– Я не знаю, кто так сильно ранил тебя, Астра. – Вибрация от глубокого голоса Дарио отдается в каждой клетке моего тела. – Не знаю твоего прошлого, твоей семьи, твоего детства, но я вижу тебя сейчас. И я вижу, что бы боишься. Какой бы сильной ты не хотела казаться. Ты боишься. Ты носишь в себе тяжелый груз. Ты много врешь и многое скрываешь. Но я знаю, наступит день, когда ты все мне расскажешь сама. Ты поймешь, что я приму тебя такой, какая ты есть. И тогда я выслушаю тебя. Я все пойму.

Его пальцы находят в темноте мою ладонь.

– Зачем тебе это, Дарио? – едва выдавливаю из себя я. – Поверь, я не та, которая тебе нужна. Ты прав. Я много лгу, скрываю, недоговариваю. Мое прошлое слишком убого, чтобы говорить об этом вслух. А тяжелый груз я ношу в себе слишком долго, чтобы он взял и рухнул. – Я сжимаю свою ладонь в кулак, не позволяя пальцам Дарио протиснуться между моих. – Поэтому я не лучший объект для воздыхания, моряк. Прошу, давай все прекратим.

– Хорошо, – слишком быстро соглашается он, и я чувствую, как горечь оседает внутри меня черной копотью.

Но так будет лучше, Астра. Ты уже однажды обожглась, и сейчас не лучшее время для любви. Тем более рядом не самый подходящий парень.

– Мы проведем с тобой эту ночь, – в продолжение произносит Дарио. – И если наутро ты повторишь мне свои слова, то я исчезну из твоей жизни. Обещаю.

– Как обещал не искать меня? – цокаю я.

– А я ведь и не искал. Ты сама заявилась в колледж в том облегающем голубом платье и окончательно свела меня с ума.

– Я тебя ненав…

– Ненавидишь меня? – прерывает Дарио, и я моментально затыкаюсь. – Тогда уничтожь меня, Ревендж. Ты ведь сама меня этому учила.

Он хватает меня за запястье поверх железного браслета наручников и резко тянет к себе.

– Уничтожь. – Вплотную прижимает меня к своему обнаженному торсу. Мои губы опять у его губ. – Это лучше, чем равнодушие.

– Я тысячу раз пожалею о том, что сейчас скажу, но… Моряк, что бы я ни сделала, что бы ты когда-нибудь ни узнал, пожалуйста, помни, что я никогда не буду равнодушна к тебе. – Моя ладонь тянется к его щеке и накрывает слегка колкую кожу. – Я…

– Поговорим об этом завтра. – Он едва касается моих губ. – А сейчас пойдем досмотрим фильм ужасов, который ты смотрела.

– Который, ты прервал.

– Который ты боялась смотреть без меня. – Дарио целует меня в нос. – Сойдемся на этом.

***

Обычно его самоуверенность раздражает меня, но когда наши скованные наручниками руки покоятся на бедре Дарио, а моя голова – на его плече, мне кажется, что о моих настоящих желаниях он знает больше, чем я сама.

Мы досматриваем второй «Астрал», и я почти забыла, что мой личный сталкер снова вломился в мой дом и до ужаса напугал меня.

Объясните мне кто-нибудь, как это действует? Почему я готова была его убить, а сейчас рядом с ним чувствую себя безопаснее, чем когда-либо в жизни?

Дарио теплый. Большой. Приятный и вкусно пахнет. Его объятия крепкие, а поцелуи жаркие. Он говорит то, что нужно. И не строит сейчас из себя заносчивого мудака.

Он нежный.

А до него я вообще не знала, что такое нежность.

А еще он всегда хочет касаться меня. Мне это нравится. И честно признаться: я хочу того же.

Во время очередного скримера я прижимаюсь к груди Дарио, и он обнимает меня, целуя в висок.

– Ты такая пугливая.

– Не твои ли выходки сделали меня такой? – я улыбаюсь.

Игнорируя мой вопрос, его крепкие ладони подхватывают меня под ребрами. Дарио разворачивает меня к себе лицом и перетаскивает на колени, заставляя оседлать его. Мои ноги разъезжаются шире, ладони упираются в спинку дивана по обе стороны от головы Дарио. Наручники позвякивают, вынуждая его согнуть и поднять руку. Я накрываю его запястье пальцами и сжимаю поверх железного браслета, впиваясь ногтями в кожу. Дарио стискивает зубы. Ему больно, но он не издает ни единого звука. В его синих, как пучина океана, глазах поднимаются волны. Я разжимаю хватку, оставляя отметины от ногтей, а затем припадаю к ним губами, зацеловывая нанесенные царапины. Моя промежность ерзает вдоль его паха, и я чувствую, как жар, скопившийся внизу живота, растекается между бедер. Моряк запрокидывает голову, врезаясь затылком в спинку дивана, и томно вздыхает.