Повелители Стихий. Часть I: Пробуждение

В комнате стояли три кровати, аккуратно выстроенные вдоль стен, но я по-прежнему оставалась здесь одна. Остальные места так и оставались пустыми. И, если честно, меня это устраивало. Одиночество здесь – не приговор, а скорее… свобода. Пространство для собственных мыслей, тишины и покоя.

Стены комнаты украшала огромная фреска в небесных тонах. Она охватывала почти весь периметр – облака, сквозные потоки ветра, сотканные из тонких серебристых линий, и силуэты птиц, будто застывших в полёте. Каждый раз, когда я задерживала взгляд на этом рисунке, меня словно втягивало в его безмятежную бесконечность.

Пол в комнате был выложен гладкими плитами светлого мрамора с едва уловимыми серо-голубыми прожилками. Он приятно холодил босые ступни по утрам, особенно когда вставала с постели раньше остальных учеников. Иногда казалось, что он сам дышит прохладой, будто впитал в себя утренний ветер с горных вершин, окружающих академию.

У самого окна стоял небольшой письменный стол из светлого дерева с легким голубоватым отливом, словно древесина напиталась небом. Столешница была всегда аккуратной – я не любила беспорядок. В углу стояла тонкая стеклянная лампа, внутри которой в вечерние часы мягко вспыхивали мелкие светящиеся сферы, имитирующие парящий в воздухе светлячков. Она освещала мои книги и записи, когда я засиживалась допоздна, обдумывая очередной урок или… что случилось за день.

Всё здесь напоминало о том, что мы – часть воздуха. Его дети. Его продолжение.

А вид из окна… Он был особенным. Открывался далеко за пределы школьного двора, позволяя видеть бескрайние поля и леса, простирающиеся до самого горизонта. Днем пейзаж играл яркими оттенками зелени и синевы, а на рассвете облака поднимались с земли тонкими слоями тумана, будто сама земля выдыхала. Вечером же всё вокруг окрашивалось в пастельные, нежные цвета – от золотистого до бледно-розового. А когда наступала ночь, с этого окна можно было наблюдать, как над всей школой медленно скользят северные огни.

Мы вышли из моей комнаты, негромко прикрыв за собой дверь. Коридоры кампуса Воздуха в этот час казались особенно тихими… слишком тихими. Будто стены сами затаили дыхание, ожидая, что будет дальше.

Высокие сводчатые потолки напоминали перевёрнутые крылья гигантской птицы. Бело-серые стены были украшены тонкими серебристыми линиями, имитирующими воздушные потоки, которые словно двигались при каждом изменении освещения. Здесь царила прохлада, свежий запах чистоты и чего-то неуловимо озоново-пряного – аромат, который был только в этом кампусе.

Пол под ногами мягко пружинил – не из-за какого-то покрытия, а из-за особой конструкции. Учителя говорили, что здесь применены старые воздушные чары, чтобы шаги учеников никогда не отдавались слишком громко. Всё ради гармонии и тишины.

– Слишком много официальности… – проворчал Самир, закинув руки за голову, когда мы шли по главному проходу, ведущему к лестницам.
– Как будто у нас выбор есть, – хмыкнул Шанти, поправляя свою накидку. Он нервничал, хоть и пытался скрыть это за обычной бравадой.
– Думаешь, скажут, что это были просто… атмосферные аномалии? – спросила Эфира, ловко перепрыгнув через одну из мозаичных вставок на полу, которые она всегда считала "ловушками удачи".
– Ага… И скажут: "Всё в порядке, расходитесь по комнатам, вам всё показалось", – фыркнула Яоми.

Я шла чуть впереди, глядя, как сквозь окна в коридорах пробиваются последние лучи заходящего солнца. Они ложились на мраморные колонны золотыми полосами, будто метки на пути. Где-то впереди слышались голоса других учеников – все потихоньку стекались в общий зал.

На нижнем этаже, где коридоры были шире, к нам присоединились ребята из других секций кампуса Воздуха. Лица почти у всех напряжённые. Кто-то шептался, кто-то шёл молча, опустив голову.

– У всех выражение лиц такое… будто нас сейчас казнить собираются, – пробормотал Самир, но на этот раз не для шутки, а скорее потому, что не знал, как иначе справиться с нарастающим напряжением.

Когда мы подошли к широким двойным дверям зала, их створки уже были открыты настежь. Изнутри доносился гул голосов – не крики, но тяжёлый, нервный разговор десятков учеников и преподавателей. Запах зала был особенным – смесь древесины, старых книг и чего-то почти электрического в воздухе, как перед грозой.

Я обернулась, взглянула на ребят. Каждый из них по-своему собирался с мыслями, но все шли за мной. Как бы ни было страшно, но теперь мы были вместе.

– Что бы там ни было… держимся друг за друга, – сказала я тихо, прежде чем сделать шаг в зал.

И мы вошли.

В зале было душно, несмотря на то, что воздух, казалось, дрожал от легких потоков сквозняка, пробегающих по стенам и сводам. Мягкие занавеси на высоких окнах едва заметно колыхались, словно само здание следило за происходящим.

Ученики, стоя плотными рядами, переговаривались вполголоса, тревожные шорохи заполняли пространство, как шелест множества крыльев. Взгляд скользил по знакомым лицам, и почти на каждом читалась одна и та же эмоция – напряжённое ожидание.

Учителя выстроились вдоль стены, сохраняя холодное спокойствие, будто их всему этому учили веками. Среди них, перед самой кафедрой, стоял учитель Одджо и ждал. Его голос, когда он начал говорить, был ровным, почти безэмоциональным, как всегда, когда он хотел усыпить бдительность.

– То, что сегодня произошло, – начал он, бросая взгляд поверх наших голов, будто оценивая толпу, – было частью внеплановых тренировочных учений. – В его голосе звучала почти усталая уверенность. – Никакой реальной угрозы не было и нет.

Кто-то за моей спиной облегчённо вздохнул. Кто-то, наоборот, недоверчиво усмехнулся. Самир тихо пробормотал:
– Учения… Ну конечно… А мы тут чуть жизни не лишились.

Учитель Одджо между тем продолжил:

– Тем не менее, сегодняшнее происшествие показало, что далеко не все из вас умеют правильно реагировать в нестандартных ситуациях. Поэтому отныне все ученики будут обязаны проходить дополнительные практики по контролю стихий. Только под присмотром учителей. Без самодеятельности. – Его взгляд на последнем слове задержался где-то в нашей стороне.

Я старалась сосредоточиться на словах учителя, но краем глаза заметила движение в стороне, и взгляд сам собой устремился туда. Это был Эйрон.

Он стоял немного в тени, в стороне от остальных учителей, но всё равно привлекал внимание своей силой и харизмой. Высокий, широкоплечий, с привычной хладнокровной уверенностью. Волосы цвета угля были слегка растрёпаны, я влюбилась в эти волосы. Его черты были острыми и строгими, подбородок выдавался уверенно, а глаза – прищурены. Но не расслаблены, а напряжённы и сосредоточены.

Он не смотрел на толпу учеников равнодушным взглядом, как обычно. Наоборот – в его глазах горела холодная злость, и казалось, что он кого-то ищет. Его взгляд бегал по залу, будто выслеживая потенциальных виновников произошедшего.

И вдруг наши взгляды встретились.

Он остановился на мне, задержавшись дольше, чем следовало бы. Лоб его нахмурился ещё сильнее, и в этот момент я ощутила, что он не просто смотрит – он оценивает, анализирует, будто пытается прочесть меня насквозь. Взгляд был острым и беспощадным, будто бросая вызов и предупреждая одновременно.

Шанти, стоявший рядом, тихо сказал мне:
– Ты видишь? С ним что-то не так… Он будто добычу ищет.

Я молча кивнула, прячась от такого взгляда Эйрона, но внутри всё ёкнуло от странного чувства.

Учитель Одджо завершил свою речь спокойно, но с той особой интонацией, которая всегда оставляла за собой шлейф недосказанности.

– Всем вернуться в корпуса до вечера. Завтра утром – построение, и не забудьте забрать ваш учебный план через кураторов, – его голос эхом прокатился по залу. – Будьте внимательны… и осторожны.

Он сделал паузу, скользнул взглядом по рядам учеников, как будто хотел убедиться, что каждое слово дошло до адресата. После этого учитель медленно повернул голову в сторону. Его взгляд задержался на фигуре Эйрона. Почти незаметный кивок – короткий, уверенный, будто немая команда или знак согласия.

Эйрон, стоявший всё это время с напряжённой осанкой, уловил жест. Его ответный кивок был столь же едва различимым, но по движениям плеч и наклону головы можно было понять – он всё понял… и уже знал, что делать.

В следующее мгновение он развернулся и твёрдым шагом направился к выходу из зала, прорезая собой общую массу учеников, которые начали шумно собираться и вставать со своих мест. Его взгляд, как и раньше, был остр, как нож, скользящий по толпе. Он продолжал кого-то искать… среди нас.

Я машинально сжала кулаки. Что-то внутри меня дернулось. Его настороженность… его поведение… эти обмены взглядами с учителем Одджо… Всё это рождало у меня странное, липкое чувство тревоги, которое не отпускало.

Шанти уже начал что-то говорить мне в ухо, бросая короткие реплики о завтрашнем построении, о новых тренировках, но я слышала его как сквозь вату. Мой взгляд всё ещё цеплялся за Эйрона, его широкие плечи, резкие, почти военные движения, как будто он не просто студент, а охотник, высматривающий добычу.

Он двигался слишком целенаправленно. Слишком настойчиво. Я быстро огляделась по сторонам. Никто из ребят не обращал на него особого внимания – все были заняты разговорами и догадками о "учениях", обсуждали, кто чего испугался и кто как выглядел глупо во время паники.

Именно это и давало мне шанс. Я, стараясь быть как можно незаметнее, скользнула к краю зала, стараясь держаться подальше от основных потоков учеников. Эйрон уже почти достиг выхода… Я сделала вдох поглубже и, стараясь слиться с толпой, двинулась за ним.

В голове стучала только одна мысль:

"Кого же ты ищешь, Эйрон?.. И что, если… этого кого-то он уже нашёл?"

Внутри я знала одно – это «учение» было только началом чего-то гораздо более серьёзного.

Глава 4. Я тебя вижу

***

Школа Стихий… Место, которое с первого взгляда напоминало величественный старинный замок, утопающий в густых туманах по утрам и озарённый мягким светом магических фонарей по вечерам. Каменные стены, покрытые местами мхом и вьющимися растениями, высокие арочные окна, сквозь которые часто прорывались потоки света или ветер… Здесь воздух буквально пропитан силой стихий.

Школа была разделена на четыре основных кампуса, или как сами студенты любили называть – Секции: Воздуха, Огня, Воды и Земли. Каждая секция имела свой характер, свою атмосферу и даже свои запахи – в воздухе чувствовалась лёгкая прохлада и движение, в огненном крыле пахло углем и горячим металлом, в водном – свежестью и влагой, а в земном – мокрой почвой и древесной корой.

Студенты могли свободно перемещаться по территории всего замка, переходить из секции в секцию через центральный коридор, ведущий в Большой зал переходов – просторное место с высоким потолком, колоннами, светящимися рунами вдоль стен и множеством арок, через которые открывались пути в разные части школы: в столовую, зал общего сбора или коридоры, ведущие в учебные классы.

Внутри каждой Секции у студентов было своё личное пространство, закрытое для других – зал отдыха, общая комната со старым, но уютным камином, полками с книгами и креслами, в которые можно было буквально утонуть после сложного учебного дня. Здесь студенты собирались вечерами: пили приготовленные собственноручно травяные отвары, делились новостями, играли в настольные магические игры или просто болтали до отбоя.

Жилые этажи располагались выше – по винтовым лестницам, поднимающимся прямо из залов отдыха. Каждый этаж – длинный коридор с деревянными дверьми, за которыми скрывались комнаты студентов. Сквозь небольшие окна на лестничных площадках всегда дул лёгкий ветерок, даже в самую жаркую погоду.

День каждого ученика был строго расписан.

Утро начиналось рано. Первый звонок раздавался чуть после рассвета. Завтрак в общей столовой – большой светлый зал с длинными деревянными столами и высокими окнами с витражами, через которые падали многоцветные лучи.

После завтрака – обязательное построение на главной площади школы, где кураторы озвучивали расписание на день, давали важные объявления или проверяли посещаемость.

Далее шли занятия по основным дисциплинам: управление собственной стихией, теория стихийной магии, боевая практика, физическая подготовка, а также общее образование – история стихий, древние ритуалы, стратегии боя и защита от магических атак.

Обед – снова в столовой. После него несколько часов – практика на открытых тренировочных площадках или индивидуальные занятия с наставниками.

Вторая половина дня обычно включала факультативы: изучение других стихий, травничество, магическая медицина, работа с артефактами или же так называемые "спарринговые сессии"– тренировочные поединки между студентами.

Свободное время наступало ближе к вечеру. Ученики возвращались в свои секции, проводили время в залах отдыха, уходили в библиотеку, гуляли по внутренним садам школы или просто уединялись в своих комнатах.

Ближе к ночи в коридорах становилось тише. Свет в залах гасили, оставляя только тусклое свечение от зачарованных фонарей вдоль стен. Тени от высоких потолков ложились на каменные полы… А где-то вдалеке можно было услышать, как ветер перекатывается по внутренним дворам школы, словно напоминая каждому, что магия здесь никогда не спит.

Школа Стихий – живая, дышащая, вечная. Она принимала каждого, кто сюда попадал… Но и от каждого ждала силы, мужества и готовности познать то, что скрыто за пределами обычного.

***

Я едва успела выскользнуть из общего зала, как толпа учеников буквально затопила коридор за моей спиной. Поток голосов, шагов, взволнованных обсуждений о произошедшем в зале… Всё это слилось в единый фон, который я уже почти не слышала. Вся моя концентрация была на одном – найти Эйрона.

Я резко повернула голову влево… потом вправо… Сердце гулко стучало в груди. «Куда он пошёл?..»

И вот – на краю зрения, в конце коридора, я увидела его. Высокий силуэт, быстрый, но уверенный шаг. Эйрон. Он как раз сворачивал за угол, и я, не раздумывая, побежала следом, лавируя между кучками учеников, стараясь оставаться незаметной.

Когда я выбежала в следующий коридор, шум позади стал стихать. Здесь, в крыле кампуса Воздуха, было тише. Просторный, светлый проход с высокими арочными потолками, стены, украшенные гравировками и барельефами на тему воздушных потоков и стихийных сплетений. По обеим сторонам тянулись массивные двери – на каждой золотыми буквами были выведены названия дисциплин:

«Аэродинамика заклинаний»,

«Техники концентрации потока»,

«Тактическая работа со струйными потоками»

Эйрон шел дальше по коридору, его шаги были быстрыми, но не бегущими. Он знал, куда идет. И главное – он знал, что за ним следят.

Я держалась на достаточном расстоянии, чтобы не привлечь внимание, но при этом не терять его из виду. Я пряталась за колоннами, замирала возле дверей кабинетов, делала вид, что что-то разглядывает на стенах.

На одном из поворотов Эйрон слегка повернул голову через плечо, будто случайно, небрежно… но достаточно, чтобы краем глаза увидеть меня.

Его губы еле заметно тронула тень усмешки. Лёгкий, почти беззвучный смешок вырвался сквозь сжатые губы.

Не замедляя шага, он дошёл до массивных двустворчатых дверей с выгравированной надписью «Библиотека кампуса Воздуха», и, не оглядываясь, вошёл внутрь. Двери за его спиной медленно, с лёгким звоном закрылись сами собой – будто подчиняясь невидимому воздушному потоку.

Я резко затормозила, остановившись за ближайшей колонной. Её сердце стучало слишком громко, словно оно тоже понимало – нельзя спешить, нельзя выдать себя.

Я осторожно выглянула из-за укрытия, вглядываясь в двери библиотеки: «Что? Библиотека? Вы такой загадочный мистер Вэээйлстрон» Пальцы нервно сжались в кулак, но решила не входить сразу.

«Может это все я придумала, а он просто обычный ботаник? Ну нет. Бред какой-то. Дам ему минуту. Пусть подумает, что я отстала. Новичок просто решил зайти за книгами»

Стараясь унять волнение, я сделала вид, что что-то внимательно изучаю на стене неподалёку – старую карту воздушных потоков, что украшала этот участок коридора. Но взгляд мой снова и снова скользил к дверям, за которыми скрылся Эйрон.

Что бы там ни происходило я собиралась это выяснить.

Я приоткрыла тяжелые дубовые двери библиотеки, стараясь сделать это как можно тише. Полоса золотистого света разлилась по полу, и я шагнула внутрь, затаив дыхание.

Воздух здесь был другим – прохладным, с лёгким запахом старых страниц, чернил и воска. Огромная библиотека кампуса Воздуха всегда производила впечатление. Сердце сжалось от масштаба, происходящего перед глазами. Ничего прекраснее я не видела.

Пространство словно уходило вверх и вниз в бесконечность. Пять этажей: два нижних, два верхних и средний – на котором я сейчас находилась. Этот этаж был самым оживлённым: здесь стояла стойка смотрящего за порядком, старого хранителя книг – мрачного мужчины в очках с толстыми линзами, который никогда не упускал случая сделать замечание слишком шумным ученикам.

По обе стороны от входа располагались длинные ряды столов. На каждом стояли свечи, пламя которых колыхалось от малейшего движения воздуха. Студенты сидели, кто-то что-то читал, кто-то выписывал конспекты, а кто-то, уже собрав свои вещи, неторопливо направлялся к выходу. Их шаги эхом отдавались в высоких арках библиотеки.

Самой впечатляющей частью был центр этажа – огромная пропасть, словно вырезанная в самом сердце здания. Она была обнесена ажурными коваными ограждениями, чтобы кто-то случайно не упал вниз. Если подойти к самому краю, открывался захватывающий вид на два нижних этажа библиотеки и два верхних, нависающих галереями.

Стеллажи с книгами тянулись по периметру, будто бесконечные стены знаний. Лестницы, ведущие на другие уровни, располагались вдоль задней стены – от входа до них нужно было пройти по одному из боковых проходов, обходя пропасть либо слева, либо справа.

Я замерла на месте, скользя взглядом по нижним этажам. И вдруг – в самом углу минус второго этажа я увидела объект слежки.

Темная фигура, широкие плечи, плавная, уверенная походка. Он шёл между стеллажами, неторопливо рассматривая книги, словно «прогуливался». «Как он так быстро туда спустился?..» – удивилась я, понимая, что прошла всего пару минут с тех пор, как он вошёл сюда.

Я сжала пальцы в кулак, взвесила, стоит ли рисковать. Но любопытство пересилило осторожность. Обойдя пропасть по правому краю, я добралась до лестницы у дальней стены.

Стараясь ступать как можно тише, я начала спуск на минус первый этаж, а затем сразу – на минус второй.

Внизу было темнее. Меньше свечей, больше глубоких теней, запах старой бумаги здесь казался гуще. Я ускорила шаг, стараясь не потерять его из виду.

Я медленно брела между высокими стеллажами, стараясь двигаться как можно тише, будто сама становилась частью этих полутеней, скользящих по полу. Шорох моей обуви по каменному покрытию, казалось, эхом отдавался в самой глубине библиотеки. Я иногда останавливалась у полок, делая вид, что просматриваю книги… На самом деле я искала только одно – его. Эйрон будто растворился.

Каждый раз, когда я заглядывала за очередной стеллаж, передо мной оказывалась пустота. Тишина становилась все более ощутимой, как будто само здание задерживало дыхание вместе со мной. Несколько учеников мелькали где-то наверху, но здесь, на минус втором этаже, было тихо… даже слишком.

Я дошла до последнего стеллажа, почти в самом углу зала. Сердце слегка сжалось.

«Упустила…» – пронеслась мысль.

Я тяжело выдохнула, провела рукой по рядам старых книг, пытаясь хоть как-то оправдать свое присутствие здесь. Пальцы скользнули по потемневшим от времени корешкам. Некоторые названия были полностью стерты, другие написаны на старом языке, который я даже не могла прочесть.

И вдруг мой взгляд зацепился за одну книгу.

«Эталис: Древняя магия»

Словно сама библиотека подала мне её.

Я аккуратно вытянула тяжелый том с полки, стараясь не наделать лишнего шума. Пыль, взметнувшись от движения, попала мне в нос, я с трудом сдержала чих. Книга была странная. Тяжёлая, переплет потёртый, а страницы желтые, твердые.

В качестве утешения, я стала медленно пролистывать их, ожидая найти что-то конкретное, что подскажет мне, почему Эйрон мог сюда прийти. Но чем дальше я листала, тем больше запутывалась.

Часть текста была напечатана, но страницы прерывались вставками, написанными от руки. Почерк был угловатым, местами спешным, будто автор писал на бегу или в состоянии нервного напряжения. Некоторые слова мне казались совсем незнакомыми, а предложения теряли смысл после третьей строчки.

«Это вообще книга… или чей-то личный дневник?..» – мелькнуло у меня в голове.

Я повертела том в руках, рассматривая его то с одной стороны, то с другой. Обложка была грубая, словно из толстой выделанной кожи.

«Ладно… возьму её с собой. Может, разберусь потом…»

Я прижала книгу к груди, принялась рассматривать остальной стеллаж, но больше ничего такого мне не приглянулось, сделав шаг назад, собралась уже уходить… и тут – Ба-бах!

Я врезалась прямо в чью-то грудь. От неожиданности дернулась, поскользнулась на гладком камне и грохнулась на пол, выпустив книгу из рук. Всё произошло так быстро, что я даже не успела вскрикнуть. Только когда подняла взгляд… сердце сжалось. Эйрон.

Он стоял надо мной, даже не шелохнувшись. Его выражение лица не изменилось – сосредоточенный, чуть нахмуренный, взгляд цепкий и колючий. Он спокойно наклонился, поднял книгу с пола и задержался взглядом на её обложке.

Я уловила легкое, почти незаметное удивление на его лице. Его глаза сузились, как будто он пытался разглядеть что-то невидимое между строк… между мною и этой книгой. В его позе появилось напряжение, как у охотника, заметившего странный след.

Эйрон перевернул книгу в руках, провел пальцами по потертому корешку, будто на ощупь запоминая текстуру старой обложки, а потом медленно, почти лениво, поднял на меня взгляд. Слишком серьезный для случайной встречи. Слишком… пристальный.

Я сглотнула, чувствуя, как щеки начинают предательски гореть. Сердце билось неровно, то замирая, то снова ускоряясь. «Ну вот… опять этот его взгляд…»

Он смотрел так, как будто видел меня насквозь. Словно я была не просто надоедливой девчонкой, которая его преследует, а чем-то… важным. Или опасным. Сама не знала, что хуже.

Эйрон слегка усмехнулся, его губы дрогнули, и он с легкой, ленивой насмешкой бросил:

– Ну привет, Хвостик… Забавно было наблюдать за тем, как ты «умело» следишь за мной.

Я аж вздрогнула от неожиданности этого прозвища.

– Я за тобой не следила! – быстро выпалила я, слишком поспешно, чтобы звучать убедительно. – Я просто пришла… в библиотеку… за книгой!

– За этой книгой? – он чуть приподнял бровь, наклоняясь ко мне. Его голос стал ниже, почти бархатным, с лёгкой усмешкой на последнем слове. – Занятно…

Он навис надо мной, слишком близко для моего комфорта, но слишком далеко, чтобы я могла отстраниться. Его рука потянулась и на миг я подумала, что он собирается помочь мне подняться. Но вместо этого его пальцы мягко взъерошили мне волосы, будто он нарочно хотел испортить то, что и так уже выглядело как после бури.

– Такира, верно? – сказал он негромко. – Мне нужно с тобой поговорить. Вставай уже… Хватит сидеть.

Он развернулся и уверенно направился к лестнице, оставляя меня сидеть на полу, пунцовой и расстроенной.

«Чёрт!» – выругалась я про себя и быстро вскочила, отряхивая одежду от пыли и мелкого песочка, стараясь выровнять дыхание.

Я пошла за ним. Пока мы поднимались по лестнице, невольно начала ловить себя на мысли, что любуюсь его походкой. Легкая, почти хищная пластика движений. Он двигался с той уверенностью, которая присуща людям, привыкшим контролировать окружающее пространство.

«Как он вообще может так идти… будто за ним целый ураган…» – подумала я, злясь на себя за это.

Когда мы вышли на средний этаж, Эйрон не сбавляя шага двинулся к ближайшему столу у лестницы. Смотрящий, стоявший у стойки, многозначительно покашлял и жестом указал на запястье, как бы намекая на время. Эйрон кивнул – коротко, будто заранее понимал, что сейчас надолго здесь не задержится – и, не оборачиваясь, приказал мне:

– Садись.

Я подчинилась. Почти машинально, с тихим внутренним раздражением, но и с непонятным, предательским трепетом внутри. Он положил книгу на стол передо мной, легко, но с какой-то особенной тяжестью жеста. Потом, чуть наклонив голову, коротким движением подбородка указал на неё:

– Знаешь, о чем она?

Я покачала головой, нервно поправляя выбившуюся прядь.

– Нет… – честно призналась я. – Как раз хотела узнать… у себя в комнате… – голос на последних словах чуть дрогнул. – А ты, судя по всему… что-то знаешь? – добавила я уже с явной, почти обвиняющей ноткой в голосе.