Пепельный Ангел 1

– То есть у нас нет шансов? – вмешалась в разговор девушка.

Она тоже жадно проглотила ложечку супа, глядя, как аппетитно уплетает его адвокат.

– Почему же, шансы есть. Надо только определиться со стратегией! Для этого мы сегодня и собрались! – размеренно ответил тот.

– И что же вы предлагаете! – иронично сделала акцент на местоимении девушка.

Альфред будто бы не услышал поддевки девушки и, съев несколько ложек великолепного крем-супа, спокойно продолжал рассказывать:

– Мне так и не удалось встретиться с прокурорами, чтобы устроить переговоры и, по обоюдному согласию, пойти на сделку. Они попросту не выходят на контакт. Поэтому я считаю, что если мы будем представлять твои интересы в суде, то прокуроры «вынут» из тебя признания и с большой вероятностью отправят в детскую колонию или того хуже – в тюрьму. Я же предлагаю сделать выборочный акцент на твоих сведениях и приберечь самые ценные напоследок. Зачем делиться информацией «бесплатно», если можно пойти на сделку и выгодно ее «продать»?

– Альфред! – прервала его девушка. – А можно как-то понятнее объяснять? Используйте ваши заумные слова для суда!

– Дорогая Энжи! Будь, пожалуйста, повежливее с нашим гостем! – вступился за адвоката мужчина. – Он же хочет помочь!

– Спасибо! – сухо проговорил мужчина и плавно разлил вино по бокалам. – Я предлагаю на суде отвечать исчерпывающе и отрывочно. Ни судья, ни прокуроры не захотят растягивать процесс на месяцы, чтобы добиться той же информации за один день. Поэтому они сами предложат нам пойти на сделку. Мы, в свою очередь, «выбьем» для тебя наиболее выгодные условия и только тогда снабдим их нужными сведениями. Этой стратегией мы, возможно, сможем не только вынести тебе оправдательный приговор, но и снизим срок заключения Робина Хиллса.

– Звучит очень «красиво», но они никогда в жизни не пойдут на эту сделку! – абсолютно уверенная в своей правоте, утверждала Энжи и попросила Моргана положить ей гарнир.

– Нет, пойдут, если ты расскажешь им то, что доверила мне! – настаивая на собственной правоте, отвечал адвокат.

– Им нужно как можно быстрее засадить всех, кто работал на «Синий Лотос», чтобы смыть следы своих «проебов». А я – живое доказательство их продажной системы! Поэтому меня или убьют, или навсегда засадят за решетку! – негодовала девушка.

– Энжи, запомни, я всегда отвечаю за свои слова, – уверял ее Альфред. – Если я сказал, что устрою тебе эту сделку, это значит, я знаю, что смогу!

– Альфред, ты хороший человек, – снова убрала формальности Энжи, – но ты лишь маленькое звено в этой огромной системе! Я доверила вам с Морганом эту информацию, чтобы хотя бы вы узнали правду и смогли правильно ее применить!

– В любом случае я сделаю все, что в моих силах! Но если ты до сих пор что-то скрываешь и это раскроется на заседании, я не смогу тебя защитить! – заключил адвокат.

«Защитить!» – мысленно ухмыльнулась девушка. – «Где-то я уже это слышала!»

– Не беспокойтесь, – тактично ответила она. – Я рассказала даже слишком много. Для суда этого точно хватит!

– К нашему счастью, твое дело будет рассматривать судья – Сьюзан Фарс! – многообещающе проговорил Альфред. – Она родом из Детройта и знает все о тяготах жизни из самых низов. В подростковом возрасте она лишилась родителей и была пристроена социальной службой в новую семью, которая вскоре переехала вместе с ней в Калифорнию. Уверен, она проникнется к тебе эмпатией, если ты, конечно, не будешь ей хамить, дерзить и вредничать! – Альфред лихо поддел ее и весело подмигнул Мистеру Моргану.

– Вау! Судья из гетто! – ликовала Энжи, которая совсем не обратила внимания на поддевку. – Чувствую, это будет интересно!

– Главное, чтобы это смогло помочь тебе на суде! – вмешался в их разговор Мистер Морган. – Это всего лишь биография!

– Я подберу для тебя самых лучших присяжных! – продолжал адвокат.

– Я против того, чтобы на моем суде присутствовали присяжные! – отрицательно покачала головой девушка. – Мне не нужны лишние «уши» и «глаза»!

– Но на суде твоего брата тоже присутствовали присяжные! – возразил Альфред.

– Поэтому мой брат и сел! – наступала девушка.

– Без грамотного подбора – процесс обречен на провал, но ты даже не представляешь, как много может дать на суде человеческая эмпатия! – наставлял ее мужчина. – Если мы сможем взбудоражить память тех зевак, если они вспомнят свои тяжелые моменты из жизни – то мы победим!

– Это лишние люди, которые не должны знать про картель! Они могут защитить меня на суде, но затем убить в переулке! – возмутилась девушка.

– Может быть, и так, – спокойно пояснял адвокат. – А может, мы выберем тех людей, кто, наоборот, не раз спасет твою жизнь, как это сделал Мистер Морган!

– Значит, без присяжных вообще никак? – спросила Энжи и сделала глоток холодного терпкого вина.

– Нет. Прокурор будет оказывать сильное давление, поэтому нам просто необходима поддержка присяжных! – ответил адвокат и продолжил. – Благодаря Мистеру Эдону вы в действительности были «невидимкой». У них почти ничего на вас нет. – Поэтому все только в ваших руках, Энжи!

Дальше девушка пыталась восстановить по памяти один важный момент из ее прошлого. Она задумчиво ковыряла вилкой запеканку и вспоминала учения Алана, который пытался ее предостеречь.

– А кем буду я выступать на суде? – поинтересовался Мистер Морган.

– Вы будете временным опекуном для мисс Хиллс! Благодаря вам мы сможем сделать до суда для Энжи хоть какие-то документы!

Девушка обрывочно слышала фразы Мистера Моргана и Альфреда, которые эхом доносились до ее разума. Она легонечко дотронулась до своей серебряной цепочки на шее, которая практически полностью скрывалась за ее футболкой, и окунулась в воспоминания:

– Если тебя схватят, дам им эту обманку. – Алан протянул девушке серебристый кулон с Хесусом Мальверде. – Пусть идут точно по проложенному нами следу.

– Это правда обманка или тот самый кулон, который я нашла в особняке в Венисе? – поинтересовалась двушка, обхватив рукой предмет.

– Это тот кулон! – похлопал ее по плечу мужчина, выражая восхищение смекалке девушки. – Но сейчас мы сделали новую систему, и вся информация хранится на новых кулонах – золотых Хесусах Мальверде, а старый не имеет такой ценности, но в случае облавы поможет тебе выкрутиться.

– Что ты имеешь ввиду? – нахмурила лоб девушка.

– Ты должна их так запутать, чтобы они верили в твою ложь и прониклись абсолютным доверием! Для «Фокси» это будет раз плюнуть! – хитро прищурившись, наставлял ее Алан.

– Но зачем ты это мне говоришь? – с непониманием проговорила та.

– Потому что ты единственная, кому я могу это доверить. Если меня схватят, ты с братом продолжишь руководить бизнесом, – уверенно ответил тот и посмотрел ей прямо в глаза.

– Нам что-то угрожает? – также спросила Энжи и снова нахмурилась.

– Нам всегда что-то угрожает, поэтому ты должна быть всегда готова!

В его взгляде Энжи прочитала абсолютную уверенность. Мужчина и вправду был обеспокоен этим вопросом.

Сначала девушка хотела сумничать, аргументируя тем, что он все равно не сможет уберечь ее от смерти, если так распорядится судьба. Однако, пораскинув мозгами, она передумала. Энжи ценила то, что Алан ей полностью доверяет, поэтому, сделав серьезное лицо, она важно ответила:

– Тогда я внимательно слушаю!

Эпизод 40

Федеральный окружной суд Центрального округа Калифорнии.

Еще было только раннее утро, а адвокат уже вез в своем красном Ford Mustang мистера Моргана со своей «подопечной». Все они были одеты в классические черные пиджаки, плотно облегающие их белые рубашки, и длинные прямые черные брюки, ведь сегодня им был просто необходим этот строгий стиль.

Так как рука девушки все еще была загипсована, ее белая рубашка была лишь до плеча, а пиджак слегка прикрывал ее увечье. Ее волосы были собраны в строгий конский хвост, слегка прилизанный сверху, чтобы челка не лезла в глаза и не отвлекала от судебного заседания.

Автомобиль Альфреда остановился на прилегающей парковке. Пассажиры незамедлительно вышли и направились к центральному входу.

Здание было похоже на белый гигантский прямоугольник, высота которого практически доставала до облаков. И его, будто окружив со всех сторон, защищали другие, более мелкие здания-прямоугольники. Окна с виду казались настолько крохотными, будто сливались в продолговатые стеклянные линии.

На первый взгляд, здание федерального суда совсем не выглядело устрашающе. Однако для Энжи оно чем-то напоминало тюрьму Твин Тауэрс, что навевало на ее голову только негативные и тревожные мысли.

Адвокат заметил, что девушка немного нервничает, и, чтобы разрядить обстановку, весело спросил:

– Пытаетесь угадать, на каком мы будем этаже? Не дрейфь, не на самом высоком!

Энжи сразу же разгадала его «прямой» юмор, но ей почему-то очень хотелось сбить с его лица ликующую улыбку и сделать более сосредоточенным, отчего она незамедлительно выпалила:

– Думаю, сколько людей пытались оттуда спрыгнуть, пока судья не успел озвучить их приговор! – произнесла она и ухмыльнулась.

Своими словами девушка пыталась показать свое бесстрашие, хотя на самом деле с каждым следующим шагом у нее от тревоги замирало дыхание.

«Вот и настал тот самый судный день. Здесь все сегодня закончится. Как только закроется эта тяжелая дверь – и у меня не будет обратного выхода», – подумала девушка.

Мистер Морган заметил ее волнение и тоже попробовал немного подбодрить:

– Не бойся, Энжи! В твоей команде самая лучшая защита! Мы вместе туда зайдем и вместе выйдем! – сказал Эрик и потрепал ее по плечу.

В этот момент девушка почувствовала себя очень уязвимой. Она испугалась, что, показав свой страх, ее посчитают слабой. Поэтому она резко ответила Моргану:

– Я не боюсь! Надо мной не раз вершили самосуд! И этот ничем не отличается!

Эрик вздохнул и снисходительно посмотрел на девушку. Ее резкость в очередной раз подчеркивала то, что перед ним стоял ребенок! Поэтому мистер Морган решил по-другому подбодрить Энжи в надежде, что эти слова до нее дойдут:

– Знаешь, а мне очень страшно! Я впервые захожу в суд, и поэтому сильно нервничаю!

– Не дрейфь! – повторила девушка слова адвоката. – Мы же будем не на последнем этаже! – еле сдерживая смех, добавила Энжи и посмотрела на Эрика.

Мужчина увидел улыбку на ее лице и тоже захихикал. Адвокат удивленно посмотрел на них двоих, совершенно не понимая причины смеха с его перефразированных слов, но тоже вежливо улыбнулся. И затем они втроем зашли в здание.

Как только Энжи очутилась в суде, она снова ощутила тревогу. Она подумала, какие чувства испытывал Робин, когда ему в одиночку пришлось здесь находиться. У него был всего лишь бесплатный государственный адвокат, которому было глубоко наплевать на его дело.

Злость за несправедливость к брату и жалость к себе охватили ее разум. Поэтому она стала винить того, кто, по ее мнению, был ко всему этому причастен:

«Ну ты и ублюдок, Алан!» – пробормотала про себя Энжи и надула щеки от недовольства. – «А чего ты собственно ожидала?» – рассуждая, говорила она сама с собой. – «Думала, он тебя защитит? Как бы не так! Он уже давно за решеткой, но ты еще на «воле»! Так что соберись и пораскинь мозгами! Ты слишком умная, чтобы сидеть!»

Прежде чем зайти в зал суда, адвокат решил напоследок проинструктировать девушку:

– Мисс Хиллс, я бы хотел вам напомнить о правилах поведения! За оскорбление и небрежное отношение к суду вас могут вынудить покинуть зал судебного заседания! А если короче – то тупо выставить за дверь! И это может привести к весьма плохим последствиям! Поэтому я прошу вас быть осторожной в своей речи, и использовать вот это в качестве напоминания! – произнес адвокат и передал Энжи бумажный лист.

Энжи приняла его и сразу же принялась разглядывать. Он был разделен на два столбика, в котором левый был заполнен нецензурными и жаргонными словами, которые нельзя было употреблять в речи, и правый – со словами-синонимами, которые нужно было использоваться в речи.

– Хм, это что, переводчик с матерного? – усмехаясь, ответила девушка и улыбнулась адвокату.

– Я надеюсь, это поможет вам держать себя на суде! Я делаю свою работу добросовестно, но без вашей помощи этого, конечно, не получится! – с серьезным видом ответил тот.

У него был огромный карьерный список громких успешных дел, а дело о наркокартеле «Синий Лотос» помогло ему приобрести еще большую популярность среди адвокатов, поэтому ему хотелось и сейчас быть «на высоте». Но учитывая, что Энжи никого не слушала, можно было только надеяться на то, что все пройдет успешно.

– Я попробую это использовать, но вы действительно думаете, что это поможет мне на суде? Всем, итак, понятно, что мне не выйти из этого зала без конвоя! – с горечью выдала Энжи.

– Я поручился за вас перед судьей, поэтому после суда вы поедете обратно к мистеру Моргану! Так что слушайтесь меня, мисс Хиллс! У вас нет права на ошибку!

– Что такое «поручился»? – испуганно спросила Энжи и нахмурила брови.

– Это значит, что я сделал очень хорошую карьеру, которая внушает доверие. И чуть что – я могу все потерять!

– Если это так важно для карьеры – то зачем ты за меня поручился? – непонимающе обратилась к нему девушка.

– Потому что мистер Морган меня слезно просил, – ответил адвокат и добавил: – Не сглупи, Энжи! – (первый раз он обратился к ней неформально).

Девушка молча посмотрела на него и грустно вздохнула. А затем они медленно вошли в зал суда и заняли свои места.

Энжи тревожно принялась разглядывать присяжных, нервно окинула взглядом стол судьи и клетку, которая располагалась в паре метров от нее… и ее охватила паника.

Тем временем в зал суда вошла миссис Фарс, и все присяжные незамедлительно встали. «Мне конец!» – подумала Энжи и поднялась со своего места, чтобы тоже поприветствовать судью.

Это была уверенная в себе приятная темнокожая женщина со строгим, но рассудительным взглядом. Ее короткие выпрямленные волосы были уложены в аккуратную стрижку-каре, а губы были покрыты неяркой красной помадой. Она была облачена в судейскую мантию и «несла» за своими плечами сильное чувство справедливости, которое сформировалось у нее под влиянием прожитых лет.

Миссис Фарс заняла свое кресло и, ударив молотком по столу, начала судебное заседание.

Сперва шло приветствие зала, затем представление суду прокурора и присяжных. После судья озвучила дело, которое должно было разбираться, и представила подозреваемую по делу и ее защиту суду (ее адвоката). И все началось.

Энжи была так напугана, что перестала что-либо соображать. Она слышала лишь звон в ушах. И чтобы привести себя в чувства, она открыла стоящую рядом с ней бутылку с водой и сделала несколько больших глотков.

– Подозреваемая по делу, представьтесь суду! – обратилась судья к Энжи.

– Меня зовут Ангел Хиллс.

– Сколько вам полных лет?

– Пятнадцать.

– Откуда вы родом?

– Из Комптона, Лос-Анджелес.

После того, как девушка назвала свой район, по залу прошел небольшой гул. Поистине этот район считался очень опасным, славился своими бандитскими группировками и низким социальным уровнем, поэтому реакция присяжных была вполне естественной.

Судья непредвзято повела бровью и продолжила:

– Предъявите свои документы суду, чтобы я могла удостовериться в вашей личности.

Энжи посмотрела на адвоката, который тотчас поднялся и поднес к судебному столу все имеющиеся у него документы. Вместе с тем он сказал:

– Ваша честь, у моей клиентки есть только временные документы и выписки из госпиталя. У мисс Хиллс прежде не было никаких документов, но после суда мы обязательно это исправим!

– Мисс Хиллс, это правда, что у вас нет документов, удостоверяющих вашу личность? – слегка приподняла брови миссис Фарс.

– Да, Ваша честь!

– Какая же этому была причина?

– Моим родителям было на меня все равно! У меня даже нет свидетельства о рождении.

– Мисс Хиллс, когда я изучала ваше дело, то наткнулась на ваше свидетельство о смерти. Что вы можете сказать по этому поводу? – сосредоточенно задала вопрос судья.

– Это сделал Алан, когда я лежала в коме. Со свидетельством о смерти я стала «невидимкой», и тогда он забрал меня в картель…

– Что вас побудило работать на картель?

– Побу…побудило? – взволнованно произнесла Энжи и повернулась к адвокату.

– Значит, какая причина, зачем ты это сделала! – тихо пояснил адвокат.

Выслушав его, Энжи снова повернулась к судье и продолжила:

– Мне предоставили выбор – умереть или еще немного пожить, работая на картель. Я выбрала выживание! – все еще взволнованно и, удивляясь от подобного вопроса, ответила Энжи.

– Мисс Хиллс, впредь отвечайте на вопросы прямо! – мягко улыбнулась судья, чтобы не смущать девушку, ведь ей хотелось установить с ней контакт. – Поясните конкретнее суду!

Энжи стала нервничать.

– Когда меня привезли на скорой в госпиталь, я впала в кому. Врачи не хотели меня лечить, ведь у меня не было ни документов, ни страховки. Поэтому мой брат пошел к Алану, чтобы тот все разрешил. В итоге меня вылечили, но при условии, что мы с братом будем работать «на контракте» в течение года. И тогда картель сделал мне фейковое свидетельство о смерти.

Тут в разговор вступил прокурор. Это был неприметный, на первый взгляд, белый мужчина средних лет, одетый в строгий синий деловой костюм и классические черные туфли, которые подчеркивали его статус. Его взгляд был спокойным и сосредоточенным, но когда он начинал произносить речь, то в его голосе четко просачивались сдержанная грубость и авторитетность.

– Ваша честь, я расследовал дело Робина Хиллса, и с вашего позволения, хотел бы тоже задать пару дополнительных вопросов, относящихся к данной теме!

– Позволяю, задавайте!

– Мисс Хиллс, ваш брат Робин Хиллс утверждал, что он пытался продать мистеру Эдону несколько килограммов кокаина, чтобы покрыть расходы за пребывание в госпитале. Так ли это?

– Да, – несмело проговорила девушка. – Но брат сказал, что передаст товар только после моего выздоровления. И мы сделали это вместе.

– Откуда у вас с мистером Хиллсом был так называемый вами товар? – снова допытывался прокурор.

– Он достался нам от предков.

– Родителей! – поправил ее адвокат.

Энжи закатила глаза и продолжила:

– После их смерти никаких денег мы не нашли, по квартирам отца остались одни долги, а то, что мы заработали сами, не хватило бы на лечение!

– Значит, продав товар мистеру Эдону, вы поняли, что можете таким образом зарабатывать, и стали работать на картель?

– Нет. Робин никогда не хотел нас втягивать в семейный бизнес, но, кроме моей комы, у нас была еще более веская причина: государство могло отобрать наше жилье, поэтому нам пришлось пойти на сделку!

– По какой причине у вас могли отобрать жилье? – поинтересовалась судья.

– Наш отец, Мэттью Даллос, не был официально женат на Хейзер. И его имя даже не было вписано в свидетельство о рождении брата. Поэтому после его смерти мы не могли претендовать на какое-либо наследство, и у нас бы забрали квартиру! Деньги, которые мы нашли в доме, пришлось потратить на зарплаты работникам, которым Мэттью не успел заплатить, и еще на налоги и другие долги по его квартирам. После его смерти мы должны были решить эти вопросы мирно, иначе бы нас с братом могли убить!

– В чем же была суть сделки? – спросил прокурор.

– Работать на картель в течение года. Бесплатно.

– Мисс Хиллс, вы считаете данную сделку выгодной? – продолжал прокурор.

– А что нам еще оставалось делать? – попыталась на эмоциях развести руками Энжи, совсем забыв, что у нее все еще гипс на руке. – Господин прокурор, если бы у вас стоял выбор между работой на картель и продажей того, что вам досталось от предков ради выживания, что бы вы выбрали?

– Ро-ди-телей! – тихо процедил Альфред.

– А чем во время вашего нахождения в госпитале занимались ваши родители? – уточнила судья.

– Лежали в могилах. Они же мертвы.

– Есть ли у вас какие-то другие родственники или попечители, которые, к примеру, могли заплатить за ваше лечение? – снова спросила она, делая в своем блокноте какие-то пометки.

– Нет. У меня есть только брат.

– Каким образом вы, будучи несовершеннолетними подростками, зарабатывали на жизнь? Или где вы находили средства для существования? – продолжала допрос миссис Фарс.

– Мы с самого детства искали разные подработки. Клеили объявления, выгуливали собак в Даунтауне, работали в костеле при католической школе, на стройках, заправках и автомастерских. Мы брались за любую работу, чтобы себя прокормить.

В диалог снова вступил прокурор:

– Мисс Хиллс, расскажите суду, каким образом вы попали в госпиталь, будучи в таком тяжелом состоянии!

– В день смерти Хейзер Хиллс меня отправили в буткэмп. Оттуда я попала в госпиталь.

– У меня есть сведения, что вы прибыли в госпиталь с перерезанными венами! – не унимался прокурор.

– Ну и что мне нужно сделать с вашими сведениями? – удивленно спросила девушка и повернулась к адвокату.

Адвокат, услышав вопрос Энжи, ухмыльнулся и встретился с ней глазами.

«Какой вопрос – такой и ответ», весело проговорил он в своей голове.

– Я перефразирую вопрос. – пыхтя, продолжил прокурор. – Согласно выписке из госпиталя, вы были доставлены из буткэмпа с перерезанными венами. Вы собирались совершить суицид?

– Я совершила непростительную ошибку. Если бы я была сильнее, то мы с Робином никогда не попали бы в картель! – неоднозначно ответила девушка.

– Что послужило причиной совершения суицида?

– Буткэмп. Они издевались над детьми. Каждый день придумывали новые наказания и сажали в карцер! – ответила Энжи и посмотрела на Альфреда, который одобрительно кивнул головой.

Он сам ей сказал, как надо было ответить на подобные вопросы, и девушка послушно последовала его совету.

– Тогда я вынужден еще раз спросить: по какой причине вы оказались в буткэмпе? – продолжал наступать прокурор.

– Как почему? – нахмурилась Энжи. – Я сирота. В день смерти Хейзер меня туда и отправили.

– Однако, по моим сведениям, вас отправили туда в качестве альтернативы детской колонии! – ехидно ответил тот и посмотрел на Альфреда.

– Меня отправил туда картель, чтобы я им не мешала! – оправдывалась девушка. – Они убрали Хейзер и сослали меня в буткэмп.

– Так или иначе, согласно информации, которой я владею, вас отправили в буткемп за незаконное проникновение в дом мистера Филлиса, который тоже работал на картель, – продолжал прокурор.

– Это сделала Хейзер,а не я! – возразила девушка.

– Однако полицейские обнаружили в доме именно вас!

– Потому что она сделала это моими руками! Вы серьезно думаете, что девочка четырнадцати лет смогла в одиночку проникнуть в огромный особняк? Кто все это подстроил? Кто дал мне наводки? – защищала себя Энжи.

– Тогда объясните суду, зачем вы на это согласились? – уверенный в своей правоте, все также наступал на нее прокурор.

– Это был особняк директора школы, в которой я училась. Он исключил нас с братом и не отдавал документы! Я пришла, чтобы поговорить с ним, но он оказался без сознания. А потом приехала полиция.

– По какой причине вас исключили из школы?

– Мы застали его с Хейзер в нашей квартире, и он боялся огласки. Директор испугался, что мы запятнаем его репутацию, ведь мы учились в католической школе при костеле, поэтому он нас и исключил! Хотя Робину оставалось доучиться всего год! – уверенно держала ответ девушка.

– И по этой причине вы, узнав его адрес, решили ему отомстить? – провоцировал ее прокурор.

– Ваша честь, я протестую! Вопрос содержит провокацию! – сказал адвокат.

– Протест принят! – сказал судья.

– Когда вы зашли в особняк и увидели, что мистер Филлис находится без сознания – как вы дальше поступили? – мгновенно «переобулся» тот.

– Проверила его дыхание, он был жив, и я успокоилась, – стойко отвечала девушка, хотя внутри у нее от волнения просто разрывалась голова.

– Почему же вы не вызвали скорую?

– У меня не было телефона. А пока я искала мобильник директора – приехала полиция.

– И вы даже не воспользовались моментом, чтобы поискать свои документы? – снова подначивал ее прокурор.

– Конечно, я воспользовалась этим моментом, – тихо проговорила Энжи. – Но документы, к сожалению, не нашла!

– Значит, вы подтверждаете, что совершили взлом с проникновением в особняк мистера Филлиса?

– Ваша честь, я возражаю! – выступил Альфред и презренно зыркнул на прокурора.

– Отклоняю! – сказала судья адвокату и обратилась к Энжи: – Мисс Хиллс, ответьте на вопрос!