Чистильщик засоров в моей голове: история одного смыва

– Я, если честно, не уверен, что тоже хочу спалить волосы.

– Мы будем подсказывать, – пожал плечами Рейз, закрывая кран и возвращаясь на место между девушками-горничными. – Поддаваться, м?

Юни посмотрел на Саэко.

– После этого ты поможешь мне найти телефон?

– Попробую, – кивнула она. – поищем на 3 и 4 уровне, второй я уже обыскала полностью.

– Хорошо, – сказал он, будто бывал на этих уровнях каждый день, и сделал шаг в сторону стола, все еще глядя на Саэко. – А что за зелье в том кране? – он показал в сторону, где минуту назад стоял Рейз.

– Пи… – выкрикнул рыжий, – …явочные слюни.

Саэко снова кивнула:

– Профилактика проклятий третьего ранга.

– Ты уж извини, Юни, не хочется от тебя остатками проклятия случайно заразиться, – вздохнул он, выпивая.

– Откуда ты знаешь мое имя? – Юни осторожно подошел к столу, но пока не торопился садиться.

– Видел скан твоего паспорта в мусорке у Виталия, – буднично объяснил тот, отодвигая стул рядом. – А это, знакомься, Рин, Меюми, Харуми, вон тот мутный тип в наушниках, что сидит в углу – Юкитеру, а я Рейз, – он протянул руку.

Юни опустился на стул, осматривая всех, но не торопился отвечать на рукопожатие.

– Я правильно понял, что, – его взгляд бегал между девушками, пересчитывающими Пузырики. – Вы хотите забрать моё тело для переселения душ?

Рин тут же звонко рассмеялась синхронно с Рейзом.

Остальные нахмурились, уставившись на близнецов.

– Ты знаешь, что подслушивать нехорошо? – сказал Рейз, успокаиваясь.

– Мы пошутили, – сдалась сестра, сжалившись над гостем.

– Хах, – Юни поднес руку ко рту.

Все замолчали, смотря на него. В тишине было слышно только едва пробивающуюся музыку сквозь наушники уборщика, сидящего с краю.

Рин переглянулась с Саэко, пытаясь сделать вид, что у них всё под контролем. Та тяжело вздохнула, и стукнула стаканом по столешнице барной стойки.

– И это не пиявочные слюни, а пиво, – добавил Рейз, решая, что Юни оценил их юмор.

Саэко кинула в него пустым бокалом, но рыжий увернулся, из-за чего стекло разбилось о каменную стену.

– Что? – выпалил он. – То есть тебе можно ему демонов подселять в каждый толчок и убеждать, что это проклятие, а мы не можем пошутить?

Юкитеру выключил музыку и отодвинул один наушник, внутри которого можно было разглядеть плотную жёлтую губку.

Казалось, что время замерло. Все смотрели на Юни, зажимающего себе рот рукой, который то ли тихо смеялся, то ли всхлипывал.

– Ха-ха-ха, – он зажмурился, затем накрыл ладонями лицо. – ХАХАХАХАХХАХАХАХ. Ха….

– Да, Юни, она тебя наебывала, – продолжал Рейз, совершенно не чувствуя истерических нот в голосе парня. – Я бы уже убил её. Поражаюсь тому, что ты так просто к этому отнёсся.

– Хах… Ха… – Юни упал головой на стол и вцепился в свои волосы.

– Чудесно, что у нас, наконец-то, станет на одного простого и позитивного парня больше, – Рейз продолжал говорить, пытаясь побороть испепеляющий взгляд Саэко своим. – Ты знаешь, это очень ценно, когда человек не кидается в тебя предметами, а вот так, по-доброму, угарнёт и простит.

– Хааааа… – глубоко вздохнул Юни, пока над ним пролетал барный стул.

– Саэко, за что? – выкрикнул Рейвз, успевший спрятаться под стол. – За правду?

– О чём вы?! – сдавленно спросил Юни, утыкаясь в стол. – Кто вы?! – он поднялся и запрокинул голову к потолку. – Где я? – сквозь судорожные смешки-всхипы выдохнул парень, упирая шею в спинку стула.

Резная черная люстра слабо переливалась в свету собственных лампочек.

Юни смотрел на неё, замечая каждое покачивание цепей, и пытался убедить себя, что он просто напился с Аки в Синдзюку – в том дешевом баре, который держат его «кенты» – просто заглючил с непривычки, и стоит моргнуть: всё вернётся на свои места.

– Держи, – перед глазами появилась женская рука с телефоном.

– А? – Юни сразу же схватил его. Это был его новенький 16 айфон, купленный с зарплаты. Те же обои с дефолтным пейзажем на заставке, нитка от брелка, сотни уведомлений о пропущенных звонках.

Но только весь экран в царапинах: таких, что кое-где стекло крошится, отваливаясь кусками.

– Возможно, мы переборщили, – сказала Саэко, наблюдая за тем, как он вертит мобильник. – Но телефон, правда, было трудно найти, потому что Засор его утащил его на заброшенную линию нижнего яруса. И, видимо, он грыз его, пока летел туда, но…

– Ха-ха, – запнулся Юни, чувствуя, как горло сдавливает комом.

– … зато он не сгрыз тебя? – Саэко развела руками, пытаясь поймать его взгляд, однако парень был слишком сосредоточен тем, что вгрызался ногтем в трещины экрана, делая их шире и соскабливая мелкие частички.

– Вот, уж спасибо, да? Скажи, Юни? Утешила, – хмыкнул Рейз, хлопая его по плечу. – А я говорил ей, что ААА!

Девушки одновременно с ним схватились за уши и начали трястись.

Юкитеру быстро вернул наушник на место и остался единственным, кто смотрел на Юни, не корчась от боли.

– Учебник по стихиям для первогодок. Пункт 22, третий абзац под буквой б. Изучи получше перед тем, как пользоваться Ультразвуком.

Юни с ужасом смотрел на Саэко, которая вновь билась в конвульсиях, прижимаясь к полу. Как в тот день, когда он сбежал.

– Прекращай, – продолжал спокойный голос Юкитеру. – Если не остановишься, то скоро потеряешь сознание, ведь без регулярных тренировок, пользоваться этой стихией опасно. Отсутстве выносливости к собственным частотам.

– Я не понимаю, – безнадежно улыбнулся Юни, смотря на него.

– Не слышу, – Юкитеру показал на свои наушники. – Просто остановись. Иначе случится «см. приложение номер 182».

– Что? – нахмурился парень, и на него тут же обрушилось громкое гудение со всех сторон.

Голову разрывало изнутри, казалось, что мозги сейчас начнут вытекать. Переносица и лоб ныли так, что хотелось выдавить себе глаза, чтобы вытащить изнутри всё, что может резонировать с этим мерзким звуком.

– Я же говорил, – произнес Юкитеру, затем вытянул руку и зарядил в парня потоком воды, струящимся из ладони. – Если Биде-сама даровал тебе силы, то будь добр: сначала ознакомиться с теорией.

Глава 3

– Здрасьте, – развела руками Мисаки, встречая старшего сына на пороге в 3:00 ночи.

– Привет, ма-а-а-а, – протянул Юни, падая на диванчик в прихожей, чтобы снять кроссовки. Шнурки ему никак не поддавались, потому что перед глазами все крутилось, и он не мог схватиться ни за один.

– Где был? – она старалась говорить дружелюбно, но в ее голосе чувствовалось раздражение. – Аки снова затащил в какой-то крысятник? – продолжала она, зевая и крутя в руках шелковый пояс.

– Не, – махнул головой он, пытаясь снять обувь не расшнуровывая. – На работе был корпоратив.

– Да что ты, – сжала губы мать. – Чжен Хика сегодня улетел в Осаку вместе с твоим отцом. Он никогда не пропускает корпоративы «Токио Тауэр»

– Я от него уволился еще поза-поза… – он, кряхтя, с силой тянул за носок, пытаясь снять левый кроссовок. – Вчера, – он выдохнул, когда тот соскочил и полетел в стену за спиной.

– И почему я узнаю об этом только сейчас? – почти сквозь зубы сказал она.

– А что, твой мозгоправ не передал тебе всё подчистую? – огрызнулся Юни, плюхаясь на диван и щурясь на её силуэт, который вдруг качнулся, как в тумане.

– Ты все таки ходил к Усаги?

– Да.

– И он тебе посоветовал… спиться?! – она повысила голос шёпотом, чтобы не разбудить только что уснувшую Хану.

Юни промолчал, ложась на диван полность и расшнуровывая второй кроссовок, подняв ногу вверх.

– Так где ты был?

– На работе, – ответил он, скидывая второй кроссовок в сторону просторной кухни-гостиной.

– И на какой же?

– Я уже говорил тебе. Надо было внимательнее… ых… слушать.

– Юни, скажи честно, ты специально мне на зло всё это делаешь? Пропадаешь? Напиваешься? Почему именно сейчас? Когда отец узнает… а он узнает! Потому что я ему позвоню прямо сейчас. И тогда тебе…

– Иди спать, а? – рявкнул тот, вставая.

– Где был, я спрашиваю? – не отставала она, топая следом.

– В Канде.

– И что ты там делал? – крикнула Мисаки вдогонку, но Юни рванул к лестнице на второй этаж.

Подняться по ней было как пройти полосу препятствий – парень ухватился за перила, но они оказались слишком скользкими, и нога шагнула мимо нужной ступеньки, швырнув его на колени.

– Да что это! – зарычал он, заваливаясь на лестнице.

Мисаки не унималась:

– Ты хоть понимаешь, что дети спят? Завтра у Ханы конкурс, и если она не выспится, то разноется с самого утра. Я не хочу слушать это перед работой.

– Ты сама решила уволить её няньку.

– И ты знаешь почему, – она уперла руки в бока. – Всё, вставай, нечего ещё учить меня, – её голос смешивался с едва ощутимым гудением.

Юни, скрипя зубами, попытался подняться, но ноги никак не хотели держать равновесие. Он рухнул снова, стукнувшись локтем.

– Зачем вообще отпустили тебя работать? Лучше бы пошел получать второе образование, – продолжала Мисаки, сминая свой халат от злости. – Когда ты учился был совсем другим, интересовался чем-то, постоянно рассказывал нам о своих успехах. А теперь что? Всё не просто безуспешно, Юни. В последнее время ты – сплошное разочарование, – она слегка пнула его по икре тапком. – Может, кроме учебы ты ничего и не умеешь? Может, вместо Ханы пойдешь сдашь экзамены первого класса? И заодно стишок завтра вместо неё расскажешь? – она отошла, нервно потирая руки, затем опустила их в карманы и сжала в кулаках. – Мы! Ради вас! Столько..!

– Заткнись, – заорал он в ступеньку, не выдерживая звука её голоса, расплывающегося на разные частоты.

Мисаки затихла.

Юни замер, тяжело дыша, пока гудение в голове медленно стихало, оставляя только звон в ушах. Он прижался лбом к холодной ступеньке и попытался собраться с мыслями.

Он медленно повернул голову, ожидая очередной тирады, и обомлел – мать лежала на полу прихожей, раскинув руки и выпучив глаза. Кожа на лице пузырилась от ожога, плавясь рваными кругами, а из носа и рта текла кровь.

– Ма-а-ам? – прохрипел Юни, но её тело не шевелилось. Под головой растекалась красная лужа, пачкая махровый ковер.

Паника сдавила горло. Кое-как он сполз с лестницы и рухнул рядом с ней на колени. Руки дрожали, когда он наклонился ближе, всматриваясь в её лицо – глаза застыли, пустые, а кожа продолжала пузыриться, словно от невидимого огня.

Он протянул руку к её шее, ища пульс, пальцы скользили по липкой крови, но под кожей не было ни биения, ни тепла.

– Нет, нет, нет, – забормотал он, переворачивая её голову, отчего ковер становился еще более красным и мокрым.

Юни прижался ухом к её груди – тишина. Сжал её плечи, тряся сильнее, но тело оставалось неподвижным. Тогда он отшатнулся, хватая ртом воздух, и уставился на свои ладони – они дрожали, покрытые её кровью.

Слёзы жгли глаза, но он смахнул их, чувствуя, как паника смешивается с отчаянием. Он не хотел этого, не понимал, как это вырвалось. В голове мелькали обрывки – чистильщики, их смех, их слова:

– Учись контролировать это, или оно сожрёт тебя, близких и, ха-хах, возможно весь мир.

Он сжал кулаки, пытаясь заглушить нарастающий гул, но тот только усиливался, разрывая мысли.

«Я просто сплю, – он начал бить себя по рукам, вгрызаться ногтями в кожу и выдирать волосы из головы. – Это сон, стресс, «невысказанные обиды» или как там говорил Усаги».

Но проснуться не удавалось.

– Мама, очнись, – шептал он, вновь вертя в руках её голову, но кожа будто плавилась под пальцами, отходя от мяса. – Я… Не знал, что…

Юни задыхался. Сердце колотилось, будто хотело вырваться из груди и убежать куда подальше от этого кошмара. Железный, тошнотворный запах забивал ноздри. Он смотрел на мать, на её лицо, которое теперь напоминало треснувшую маску из воска, и чувствовал, как разум трещит по швам.

– Я не мог, – шептал он, но голос дрожал, срывался на хрип. – Невозможно! – он ударил кулаком в пол, и ковер прогнулся, впитывая кровь, как жадная губка.

В мыслях всплывали воспоминания о том, как она дарила ему подарки на дни рождения, фотографировала на выпускных и праздниках, желала спокойно ночи, когда он был занят чтением и даже не поворачивался на ее голос, потому что считал, что это бесполезная трата времени.

Казалось, только сейчас он смотрел на неё так долго.

Разговаривал с ней.

Боялся за её жизнь.

Он зажал рот рукой, подавляя рвотный позыв.

«Хана, – пронеслось в голове. – Химе».

Младшие были гораздо больше к ней привязаны.

А он – чужим.

Несмотря на то, что делал всё правильно.

Юни в страхе огляделся. Дом казался опасным. То и дело чудилось, что на лестнице мелькали черные силуэты.

Он схватил тело под мышки и потащил в гостиную. Дорожка из крови затекала по швам паркета. Парень заметил это, и быстро замотал остатки лица женщины кофтой.

Дверь на улицу скрипнула, впуская холодный ночной воздух, пахнущий сыростью и травой. Сад был пуст, только ветер гонял листья, а где-то вдали сдавленно лаял соседский пёс.

Деревянный туалет торчал в углу участка, покосившийся, с облупившейся краской. Родители постоянно хотели снести за ненадобностью, но каждый раз забывали, ведь редко попадался на глаза.

Юни распахнул дверь, выпуская запах сырости и гниющих досок. Внутри было тесно, темно, паутина липла к лицу, но ему было плевать. Он затащил тело внутрь и размотал кофту, стараясь не смотреть её в глаза.

Доски скрипели, разрезая слух. Он закрыл глаза, чтобы не видеть, как её кровь пачкает деревянные щели.

– Сплошное разочарование… – тихо сказал Юни, чувствуя как зубы начинают дрожать. Он винил себя в том, что слышал именно такие последние слова от неё. – Да, наверное, ты права, – слезы текли по лицу, смешиваясь с соплями. Холодный воздух касался мокрого лица, сильнее обжигая.

Юни толкнул ее, не глядя. Затем вытер руки о джинсы и вывалился из туалета, захлопнув дверь,

Он рухнул на выкошенную траву, хватая ртом воздух. Небо над головой было чёрным, без звёзд, будто кто-то выключил свет во все мире. Гул в голове вернулся, теперь громче, как рой ос, и Юни зажал уши, пытаясь заглушить его.

«Я не убийца, – бормотал он, зажимая себе рот так, будто пытаясь задохнуться. – Это не я. Это они. Чистильщики. Их…»

– Если Биде-сама даровал тебе силы, то будь добр сначала ознакомиться с теорией.

«Какой ещё теорией…»

Он зарычал, вцепившись в траву и выдирая её с корнем. Хотелось бежать. Куда угодно. Но он не мог.

Надо было вернуться, избавиться от ковра, убраться.

«Химе»

«Хана»

«Химе»

«Хана»

Пусть с братом они не ладили, Юни не хотел, чтобы тот его окончательно возненавидел.

«Химе»

«Хана»

«Химе»

«Хана»

Их лица мелькали перед глазами с бешеной скоростью. Хотелось кричать от беспомощности.

«Почему рядом оказалась она… А не отец».

***

Солнце резало глаза через щели в шторах, пол в коридоре блестел от чистоты, и только небольшое пятно на плинтусе выдавало ночную тайну.

Юни сидел на кухне, сжимая кружку с несладким чаем. Он не спал. Не мог. Каждый раз, закрывая глаза, видел её лицо, пузырящееся, как пластик на огне.

– Юни-иии! – раздался звонкий голос Ханы, и она влетела на кухню, волоча за собой плюшевого осьминога, чьи щупальца болтались, цепляясь за стулья. – Ты сегодня такой смешной! Глаза, как у Тако-чана, когда он злится!

Он заставил себя улыбнуться, хотя внутри всё выворачивалось. Он встал и потрепал её по голове.

– Ну что, ты готова к конкурсу? Стишок выучила? – спросил он, стараясь звучать бодро, но голос всё равно дрожал, как перетянутая струна.

– Ага! – Хана подпрыгнула, размахивая осьминогом. – Я вчера ещё раз повторила! И Тако-чан тоже знает, он мне помогал! – она ткнула игрушкой в воздух.

Юни кивнул, чувствуя, как горло сжимает. Он хотел быть для неё братом, которого она заслуживает, а не этим… монстром, который прячет тела в сортирах. Он повернулся к стойке, где дворецкий – как всегда, безупречный, будто только что из рекламы костюмов – защёлкивал ланчбоксы.

– Всё собрано, господин Юни, – произнёс Такао, не поднимая глаз. – Для юной госпожи: рис с тунцом, овощи, немного фруктов. Для господина Химе: то же самое, но с добавкой острого соуса, как он любит. Для вас…

– Понятно, – буркнул Юни, хватая ланчбокс Ханы и проверяя содержимое. Яркие кусочки еды лежали аккуратно, тунец был завёрнут в фольгу. Он захлопнул крышку и сунул коробку в её рюкзачок. – Ничего не забыла? Тетрадь, карандаши?

– Юни-чан, ты сегодня как мама! – хихикнула Хана, вырывая у него рюкзак и закидывая на плечо. – Всё-всё у меня есть! А ты пойдёшь смотреть мой конкурс?

Парень замер. Внутри всё сжалось, как будто кто-то стянул его рёбра верёвкой. Он хотел сказать «да», хотел быть там, хлопать ей, видеть, как она сияет. Но в голове мелькнула картинка – деревянный туалет, запах сырости, кровь на досках.

– Постараюсь, – выдавил он, натянув улыбку, которая была ему чужой. – Давай, порви там всех, – его голос звучал неловко, он не заметил, как прошло то время, когда Хана выросла из младенца в ученицу подготовительного класса.

Она засияла, обняла его за ногу и убежала в прихожую обуваться. Юни проводил её взглядом, а потом повернулся к Химе, который сидел за столом, уткнувшись в телефон.

– Ты как? – начал Юни, стараясь звучать дружелюбно, – Готов к школе?

– Ага, – буркнул тот, не отрываясь от экрана. Его пальцы летали по сенсору, набирая сообщение, а темные волосы слегка заслоняли обзор,

– Слушай… – Юни замялся, подбирая слова. – Может, ты сходишь посмотреть на выступление Ханы?

– Ага, – снова отозвался Химе, даже не моргнув. – Похер.

Юни сжал кулаки, но заставил себя выдохнуть. Он хотел пробить эту стену, хотел сказать Химе, что скучает по тем играм из детства, когда они вместе с мамой ржали над дурацкими фильмами или строили форты из подушек.

Но перед ним был другой Химе – с татуировкой на плече и недовольным взглядом, будто чужой человек из другой семьи.

– Где вообще мама, что за цирк? – буркнул брат, нанизывая омлет на вилку и продолжая печатать другой рукой.

– Улетела в Окинаву, – тихо сказал Юни, отворачиваясь. – На встречу. Попросила присмотреть за вами.

– Окей, – равнодушно произнес брат.

Юни смотрел на него, чувствуя, как внутри всё сжималось. Он хотел крикнуть, хотел вытрясти из Химе хотя бы на одно слово больше, чувствуя, насколько теперь они стали одиноки. Но вместо этого он повернулся к дворецкому.

– Сходите на выступление Ханы? – бросил он, стараясь не сорваться.

Дворецкий мило кивнул и продолжил протирать столешницу у раковины.

– Господин Юни, позвольте узнать, нужно ли заезжать сегодня за вами после работы? – спросил он, не отрываясь от дела.

– Нет, – быстро ответил тот, чувствуя страх от того, что это может звучать подозрительно, ведь он уже четвертый день отказывается от машины.

Он не заметил, как остался один на кухне, глядя на пустую кружку. Подойдя к раковине, он начал смывать остатки чая. Холодная вода текла по пальцам, и он сжал кран, выключая её. Надо было что-то делать. Нельзя просто сидеть и ждать, пока эта сила снова вырвется и… Он зажмурился.

«Чистильщики».

«Они всё знали».

«Теперь это не шутка, правда, – звучал в мыслях голос Рейза. – Обещаю, больше никаких шуток. Саэко, ты тоже пообещай!».

Тогда Юни не воспринял их всерьёз, думал, это просто треп в их канализационном пабе. А теперь он убийца.

Он сунул руку в карман, доставая телефон матери, вибрирующий от уведомлений с работы, и начал отвечать, чтобы отвлечься. Кухня была слишком чистой, слишком тихой. Дом притворялся, что ничего не произошло.

«Если я не пойму, что это… Не научусь держать эту силу, Хана и Химе…»

Юни сжал зубы, прогоняя мысль. Нельзя допустить, чтобы они стали следующими.

***

– Я за формой, здравствуйте, – пробормотал парень, когда дверь в 505-ый кабинет открылась.

– Здравствуй, Юни. Наслышана о вчерашнем, – сказала Киён, подходя к шкафу внутри и доставая пакет с синим комбинезоном, рубашкой и ботинками.

«Откуда?» – с ужасом подумал парень, не решаясь заходить внутрь. Его пальцы стиснули дверной косяк.

– Эти балбесы и не такое выкидывают, ты если что сразу обращайся ко мне или к Виталию, – она передала ему пакет через проем. – Добро пожаловать.

– Спасибо, – неловко ответил он, забирая вещи. – А куда мне теперь?

– Поищи Саэко на минус втором.

– Через портал? – уточнил тот.

– Нет, можно просто на лифте.

Юни вновь поблагодарил женщину, подёргиваясь в улыбке.

Когда дверь закрылась, он заметил высокую тень с рыжей шевелюрой, несущуюся в него.

– Здаров, новичок! – крикнул Рейз, останавливаясь. – Ты вернулся?

– Да, – кивнул тот, прижимая к груди пакет. – Как раз направлялся к вам, – показывает на лифт.

– Так все уже на задание вышли, – махнул он в сторону окна. – Внизу разве что бабка в сауне.

– Задание? – переспросил тот.

– Да, на которое я опаздываю, – он виновато потёр затылок. – Ну что? Тогда опоздаем вместе?

Юни смотрел на него, вспоминая его лицо вчера: прижатое к полу, искаженное ужасом и болью. Затем перед глазами всплыла изорванная физиономия мамы. Он представлял, как бы мог выглядеть Рейз, если бы попал под более сильный удар.

– Эй, ты чего завис?

– Побежали, – выдавил из себя улыбку Юни, возвращаясь в реальность. – Где там задание?

Они вышли из офиса и направились в парк Хамачо. Утренний воздух был свежим, но Юни чувствовал, что не может до конца вдохнуть его.

– Сегодня у нас зачёт по третьему рангу, – говорил Рейз, пока они шли по оживленной улице. – Точнее, зачёт начался еще пару дней назад, просто сливной гад напал на тебя, потом испугался Саэко, спрятался где-то на пятом ярусе, и только сейчас его смогли выкурить на поверхность.

– Я думал, она тогда его убила, – удивился Юни, лавируя между прохожими. Его взгляд цеплялся за их лица, недовольные, искаженные злостью и отвращением.

– Она нас чуть не убила, – хохотнул рыжий. – «Надо было добивать в трубе», «Я же вам его почти готовым бросила», «Почему просто стояли и смотрели?», – он спародировал голос Саэко с противной интонацией. – Теперь всем минус балл.

Они перешли дорогу, приближаясь к зелёным деревьям у ворот парка.

– Туда! – Рейз глянул на карту у входа и потянул Юни к ряду биотуалетов, стоявших в тени деревьев.

– Неожиданно, – удивилась Саэко, замечая их издалека. Её форма горничной выглядела безупречно, несмотря на испорченный вчера фартук.

– Не поверите, кого встретил! – воскликнул Рейз, показывая за спину.

– Всем… привет? – через силу сказал Юни, вжимаясь в пакет с формой.

– Переоденься, чтоб не привлекать внимание, – вздохнула Саэко, осматривая его с головы до ног.

– Но… – Юни мотнул головой, оглядывая собравшихся в тех же кружевных платьях и синих комбинезонах. – Вам не кажется, что именно ваша форма привлекает больше внимания?

Те синхронно сказали «нет».

Юни сдержался и не стал спорить. Он направился к ближайшему биотуалету, но его тут же окликнули.

– Стой! Там сейчас засор! – крикнула Саэко.

– Но я же не буду им пользоваться, просто переоденусь, – возразил он.

– Нет, Засор в смысле демон!

Парень вздохнул, уходя в дальние кусты. Когда он начал снимать штаны, из кармана выпал блистер таблеток от Усаги. Подняв блестящую упаковку, он почувствовал слабую надежду, что это всё – лишь болезнь, которую можно вылечить, кошмар, который может закончиться. Его пальцы дрожали, он выпил лекарство, затем быстро переоделся в комбинезон.