Чистильщик засоров в моей голове: история одного смыва

Юни сжал веки, пытаясь визуализировать мобильник в своих руках, но вмиг за ним сразу же взорвалась чёрная туча, на ней начали прорисовываться глаза, зубы.

– Усаги-сан, – пробормотал он, грустно смотря на психотерапевта. – Извините, но… Ваши упражнения не делают лучше.

Врач улыбнулся, но его глаза не изменились.

– Мы разберёмся, – произнес тот, возвращаясь на свое место. – Юни-сан, после того случая вы замечали что-то странное? Может, в теле – прилив сил, необычная лёгкость?

Юни насторожился.

– Нет… Всё-таки что-то не так?

Усаги проигнорировал вопрос, продолжая дружелюбно улыбаться.

– А наоборот, упадок сил, ощущение отчаяния, апатия. Что-то такое чувствовали? Покалывание или дрожь в теле?

Несколько раз прокрутив в мыслях эти вопросы, Юни взорвался:

– ДА Я ЖЕ В САМОМ НАЧАЛЕ ГОВОРИЛ ВАМ, КАКОЙ УЖАС МЕНЯ ОХВАТЫВАЛ, КОГДА Я… КОГДА ОНИ… ЭТО ДОСТАТОЧНО ПОХОЖЕ НА ОТЧАЯНИЕ?

Психотерапевт встаёт и идёт к кулеру. Затем ставит перед парнем стакан воды, молча возвращается к рабочему столу и начинает выписывать рецепт.

– Приходи через две недели. Но если ты почувствуешь себя хуже или снова увидишь тех же, хах, демонов… – не удержался он. – Звони.

Юни выходит из кабинета №38 с бумажками. Усаги смотрит ему в спину и напоследок добавляет:

– Маме привет!

Сбегая по лестнице вниз, несчастный пациент доставал свой старый телефон и набирал друга.

– Тебе уже ничего не поможет, – заливался смехом Аки. – Ошизеть после одной чистки унитаза. Это какой неженкой надо быть?

– Мне даже уже сраться с тобой не хочется, – мрачно произнес Юни, направляясь всё дальше от психотерапевтического центра.

– Да, знаю я, что тебе сейчас больше всего хочется. Переживаю за твое очко больше, чем за себя, бро.

Он зашёл в аптеку на углу. Внутри воняло лекарствами и старостью, как в больнице, где забыли про проветривание. Бабка за прилавком, с лицом, будто она всю жизнь жевала просрочку, молча выдала блистеры по рецепту Усаги. Юни вытряхнул таблетку прямо на улице и проглотил её, запив тёплой колой из автомата.

Вкус был, как у мела, смешанного с молоком. Он скривился и швырнул пустую банку в урну.

Дома было пусто. Родители свалили на очередной светский тусняк, и особняк казался заброшенным, как декорация из дешёвого хоррора. Юни остановился перед дверью в ванную. Сердце заколотилось, в ушах будто зазвучали фанфары, а впереди – прокатилась красная ковровая дорожка, ведущей к белому трону.

Юни расправил плечи, ухмыльнулся – решительно, но с тенью страха в глазах – и толкнул дверь.

Туалет выглядел обычно. Натертая до блеска раковина, зубные щетки Химе и Ханы, свежие полотенца, банки с ватными дисками и палочками, а также рулон туалетной бумаги, который Хана вчера разрисовала фломастерами, оставив на нём кривые цветочки и своего любимого осьминожку Тако-чана.

Юни шагнул к унитазу, сжимая кулаки. И тут – бульк. Из слива медленно высунулась скрюченная 8-пальцевой рука с вытянутым средним пальцем – морщинистым, с длинным острым жёлтым ногтем. Затем она раскрылась и стала цепляться за ободок, как паук.

Из слива раковины вылезло очередное канализационное нечто. Пузырчатое лицо с белыми прожилками и залитыми черным веками, снизу торчат гнилые зубы, как шипы, а на них жирными линиями вырезано: «ЛОХ».

– Серьёзно, тварь? – выдохнул Юни, чувствуя, как таблетка в желудке растворилась впустую. Он привычно закрыл нос от вони и побежал прочь, пока тянущаяся к нему демоническая рука не растворилась в воздухе.

Глава 2

ГЛАВА 2

Бизнес-центр в Канде выглядел, как бедный родственник. Среди сверкающих небоскребов невзрачная пожелтевшая пятиэтажка заметно выделялась и будто умоляла снести себя.

Юни толкнул стеклянную дверь и прошел через неработающие турникеты. Охранника на посту не было, на его месте лежала бумажка в помятом файлике:

«ВНИМАНИЕ!!!*

Не надоело ли тебе, НИЩЕБРОДУ*, лампочки пиздить постоянно? Всё так плохо в жизни, опустился до воровства ссаных лампочек? Три раза в месяц, стабильно вкручиваю снова, за свои деньги, чтобы тебе, в том числе, было вечером уходить комфортно и не ебнуться с лестницы»

*напечатано красным цветом.

Со стороны буфета в правой стороне этажа пахло прогорклым кофе и химией, которая безуспешно пыталась перебить сырость, въевшуюся в стены.

За небольшой барной стойкой сидели двое. Единственным, что их отличало друг от друга была одежда: у девушки черное платье, у парня – синий комбинезон. В остальном это были абсолютно идентичные рыжие копии друг друга. Их волосы горели под солнечным светом из окна, как ржавчина, а зрачки цвета «дохлой рыбы» смотрели сквозь Юни.

– Ну, и что с тем телом делать? – шепнула девушка, шурша фантиком от батончика. – Просрочено, наверное, уже.

– Не знаю, Рин, – буркнул парень, прижимая пустой стакан к виску. Остатки янтарной жидкости плеснули на стойку. – Закапывать пора. Новое надо. Прочное.

Юни прислушался, топчась к двери и внимательно разглядывая жухлое меню, приклеенное малярным скотчем к двери.

– А помнишь, как тогда в 16 веке? – Рин хмыкнула, растирая пролитое по стойке. – Войны, крики. Пожары. Хочу снова организовать что-то такое.

– Сделаем, – парень кивнул, рассматривая свет через граненую стенку стакана. – Но сначала надо найти новые тела. Сама же знаешь, как опасно духам ходить в одном и том же больше 50-ти лет.

Старое меню, которое продолжал изучать Юни, гласило:

––

вперемешку с пепломКофе «Отрава» – 20 иен

Чай «Чифир» – 15 иен

из дважды использованных пакетиков

Батончик «Каменный» – 10 иен

зубы складывать в копилку на посту охраны

Суп «Из канавы» – 30 иен

добавить фрикадельку: +10000иен за шт

Хлеб – бесплатно

––

Парень не понимал, что его больше удивляет – цены двухлетней давности (не считая фантастической стоимости фрикаделек), названия или разговор, который продолжался позади.

– А как тебе вон тот? – спросила Рин, откидываясь на скрипящем стуле. – Бледноватый, но вроде молодой.

Юни замер, видя боковым зрением, как в него тычут пальцем.

– Неплохой, – второй близнец тоже обернулся на парня. – Главное, чтобы не треснул, когда в него проникнем. Поселимся в новом доме.

Ри рассмеялась, хлопая рукой по столешнице.

– Эй, парень? – свистнул рыжий. – Как ты смотришь на то, что…

До последнего веря, что вопрос обращен к кому-то другому, Юни обернулся, но обнаружил, что в буфете только они трое.

–…мы арендуем твое тело на пару десятков лет?

– Эм-м? – медленно протянул тот.

– А, может, у тебя есть кто-то из друзей, кто был бы не против. Или мама хорошо сохранилась?

Юни мотнул головой, жмурясь.

– Ну так? – повторил вопрос рыжий. – Ты не против?

«Здесь точно происходит что-то странное… Надо срочно найти ту психованную горничную».

Он быстрым шагам вышел из буфета, постепенно переходя на бег, и, не оборачиваясь, бросился к лифтам.

«Вернусь на тот этаж, – думал Юни, молясь, что его не преследуют. – С которого всё началось».

В холле с лифтом собралась огромная очередь.

– Когда починят-то? – возмущалась пожилая женщина в чёрной кожаной рубашке с запонками-шипами. Она курила сигарету прямо в помещении, отчего здешний букет запахов становился еще более ядовитым.

– Никогда, – буркнул крепкий мужчина, стоящий в строевой стойке.

– А что по лестнице уже ноги не поднимаются? – усмехнулся рядом с ним коротышка-усач.

– В моем возрасте женщин принято на руках носить, а не задавать такие вопросы, – произнесла та, стряхивая пепел, и смотря на последнего сверху вниз.

– Баа-сан, вас отнести?! – подал голос лохматый мальчишка из самого конца очереди, за которым встал Юни.

– Шиш – сложила ладонь та, оборачиваясь на машущего ей паренька. – Отнеси тех, кто ноет. А я дождусь, – расслабленно продолжила она, поправляя рукава, из под которых виднелись орнаменты татуировок, – мне торопиться некуда, Чак.

Юни, наконец, решился оглянуться, и застыл в ступоре.

Вопреки опасениям – та странная рыжая двоица не преследовала его. По коридору шёл Виталий и с грозным видом размахивал мокрой тряпкой так, что мутные капли с неё долетали до самого потолка, оставляя светящиеся зеленые пятна.

Парень застыл, чувствуя стыд за то, что он не появлялся здесь два дня, хотя обещал явиться ранним утром сразу же после оформления. Он попытался спрятаться, натягивая капюшон, но управляющему совсем не было до него дела.

– Обленились совсем уже, – фыркнул он в сторону очереди и поплелся дальше – в левую часть коридора.

«Он меня уволил? Не заметил? Или вообще забыл…» – пытался понять Юни, наблюдая за тем, как управляющий пожимает руку лысому мужчине, только что вышедшему из дальнего кабинета.

– Кто-то его знает? – внезапно спросил Чак, показывая пальцем на Юни, стоящего позади.

Собравшиеся синхронно повернули головы и обратили внимание на конец очереди. Юни сжал край капюшона, отводя взгляд:

– Я… новенький.

Он попытался улыбнуться, но малыш Чак строже всего смотрел на него сквозь свою длинную черную чёлку.

– Точно, ты же недавно приходил, – из начала очереди выглянула красноволосая женщина в сером костюме-двойке, Юни вспомнил, как она ругалась с Виталием при нём. – Зайди потом в пятьсот пятый, забрать форму, – буднично произнесла она, показывая бумажным планшетом наверх.

Дзинь

Лифт открылся с металлическим скрежетом. В проёме стояла она – та самая блондинка в костюме горничной, опираясь на швабру, как на костыль. Голубо-серые глаза будто светились, пока женщина разглядывала ногти под мигающей лампочкой.

– Эй, ты! – голос Юни прозвучал быстрее мыслей.

Горничная шагнула вперед, и в лифт быстро забежали шестеро человек из начала очереди, толкаясь и споря, кого надо столкнуть в шахту.

– Что со мной творится? – парень побежал к ней навстречу, не замечая чужих осуждающих взглядов.

– Ты куда лезешь? Мы тут два часа стоим! – усач потянулся, чтоб схватить его за капюшон, но Юни был быстрее.

– Потише, – прошипела горничная, когда парень приблизился к ней. – Не позорь меня перед коллегами, – шепнула она ему на ухо, а затем потянула за собой в коридор.

Юни поплелся за ней, чувствуя, с какой силой она сжимает его рукав.

– Нет, я не пойду туда! – воскликнул он, видя, как она открывает дверь с надписью «WC». Парень уперся руками в проем, не давая ей утянуть его дальше.

– Нужно поговорить, – вздохнула она, продолжая тянуть за рукав, стоя внутри помещения с туалетами.

– Давай здесь, – он вывернул руки так, чтобы вылезти из худи, и отпрыгнул назад.

Кофта по инерции полетела в уборщицу.

– И? – скрестила руки она, волоча худи по плиточному полу.

– Что это было? Тот монстр…? Почему я теперь, – он сделал паузу, чтобы перевести дыхание.

Их разделяли несколько метров коридора. Юни прижался к противоположной стене, а блондинка смотрела на него, наклонив голову к дверному косяку.

– Это проклятие, – спокойно ответила она. – Надо было снять сразу после контакта с Засором. А ты тогда убежал, – в это время между ними прошли несколько сотрудников в синих рубашках. – С каждым днём теперь будет только хуже, если не провести чистку. Несколько новичков так померли меньше, чем за неделю.

Проходящие мимо них люди обернулись и кивнули:

– Мы о них из новостей только узнали потом. Такие жуткие смерти показывали.

– Не делай глупостей парень, послушай её.

Юни открыл рот, но слова застряли. Блондинка кинула ему кофту обратно.

– Откуда у меня оно? – выпалил он.

Она отошла назад, направляясь к раковинам и включила воду, после чего начала намыливать руки.

Бросив взгляд вслед уходящей троице в синих рубашках, Юни решился зайти в туалет за горничной.

– Оттуда же, откуда простуда, грибок, – говорила она, сминая бумажные полотенца. – Из неблагоприятной окружающей среды, грязи, – добавила презрительно. – Надо лечиться, пока не поздно.

– Грибок? – Юни вскинул брови. – Это как вообще сравнивать. И кто ты такая? Ты же видела того монстра, когда приходил? Видела?

– Если не обращать на него внимание, то грибок не исчезнет сам собой, а может перетечь в более серьезные воспаления, гнойные образования и даже… – продолжала она, подходя ближе и рассматривая его лицо. – Летальный исход.

Юни смотрел на себя в зеркало, пытаясь уловить необратимые изменения. Он заметил темные пятна на лице, которые выходили за рамки обычных «мешков под глазами», кожа стала желтее, суше.

– Я посмотрю? – спросила горничная, протягивая руку.

Её пальцы были холодными и мокрыми от проточной воды. Она аккуратно коснулась его лица, приподняла веко, заглядывая в зрачок на свету. – Это первая стадия заражения, почти вторая.

– Ч-чего? – Юни почти лег на зеркало, пытаясь самостоятельно разглядеть то, что скрывается в его глазу.

– Чего-чего? Проклятия, – с грустью усмехнулась она, затем взяла в руки швабру и начала чертить ей иероглифы на стенке одной из туалетных кабинок.

Парень часто заморгал и принялся тереть веко от того, что случайно ногтем задел глазное яблоко.

Когда он умылся и открыл глаза вновь, то увидел, как уборщица открывает кабинку, а там вместо унитаза светитися черный портал, напоминающий блестящую крутящуюся воронку.

– Пошли, пока у тебя не начали ломаться кости.

– А откуда мне знать, что… – нервно усмехнулся тот, смотря то на блондинку, то в бесконечную черноту. – Что ты сама не демон? Может, это проклятие от тебя?

– Ты же видел демона? – нахмурилась она. – Зачем задаешь такие тупые вопросы. Я разве похожа на мешок говна?

– Ну на мешок не особо… – попытался представить он. – И я не разбираюсь в сортах… демонов? Откуда я знаю, все ли выглядят, как тот, – он сморщился, вспоминая летящие клочки грязи и их запах.

Уборщица закатывает глаза.

– Да уж, спасибо за такое сравнение, – подходит к порталу. – Всю жизнь угробила на борьбу с этими выродками, а теперь меня считают одной их них. Я больше не буду тебя уговаривать, – протягивает руку в карман. – Вот только, чуть не забыла, – достает потёртый брелок в форме заливающегося смехом смайлика. – Телефон не нашла, только это.

– Стой! – восклицает парень, осознавая, что она держит один из брелков, которые они с Аки покупали в дешёвом магазине сувениров за школой. – Ты залезала за ним в канализацию?

– Да, – улыбается она. – Вон туда, – бросает брелок в портал, а затем прыгает туда, исчезая в блестящей воронке.

Юни бросается за ней, чувствуя, как повисает в воздухе.

Тело закрутило, затем, он почувствовал как падает на что-то твердое и начинает скользить вниз. Он вцепился в юбку горничной, пытаясь понять, куда летит.

Пространство вокруг было похоже на пластиковую трубу, на которой виднелись спайки. Стены переливались голубой и фиолетовой подсветкой, от которой рябило в глазах. Пластик скользил под пальцами, издавая противный звук, а в воздухе витал стерильный запах хлорки.

– Ненавижу аквапарки, – простонал Юни, сжимая в руках ткань платья вместе с фартуком.

– Ненавижу новичков.

Горка начала менять цвет, взлеты стали круче, заставляя подскакивать и крутиться вокруг себя внутри узкого пространства.

– Сколько нам еще так лететь? – выкрикнул тот, чувствуя, что они начинают нестись с большей скоростью.

– Немного, – отозвалась блондинка, – и отцепись от меня уже, – она с силой отдёрнула его руки, из-за чего нитки фартука разошлись, и передник повис, наполовину оторвавшись от пояса.

– Я не хотел, – спохватился Юни, отпуская руки и уставился вниз. Впереди виднелся свет.

Парень приготовился к больному приземлению, пытаясь сгруппироваться, но горка начала медленно переходить в ровную горизонтальную линию, после чего они вылетели из неё в бассейн с мягкими шариками.

Горничная поднялась первой, опираясь на швабру. Она посмотрела вниз и вытянула руку, оставаясь стоять с прямой спиной.

Юни вынырнул из шариков, держа в руках брелок со смайликом, и попытался встать без посторонней помощи, но сразу же упал обратно. Ему потребовалось еще несколько попыток, чтобы догадаться ухватиться за бортик, чтобы, наконец, вылезти.

– И это…? – он огляделся, рассматривая разноцветную плитку, которой было выложено всех вокруг.

Стены и арки были окрашены в розовый цвет. Колонны вдоль коридора облицованы голубой мозаикой. Пол выложен квадратиками пастельных тонов: голубой, фиолетовый, желтый, розовый, синий и красный.

По сторонам стояли светящиеся игровые автоматы, бассейны с шариками, чуть дальше виднелись дорожки из воды, вокруг которых плитка постепенно менялась на розово-зеленую, чередуясь со вставками из травы.

Пространство было похоже на длинный тоннель делящийся на широкие развилки, нити узких дорожек, лестниц и коридоров. Дальше было сложно что-то разглядеть, ведь там начинался калейдоскоп из горок, связанных в узел, под которым основная тропинка уходила во тьму.

– Это второй уровень канализации, – ответила она, шагая вперед. – Даже тем, кто давно в Сан-Техникс, бывает сложно здесь ориентироваться.

– Сан-что? То есть мы еще можем здесь заблудиться? – спросил Юни, удивленно рассматривая водопады, стекающие вдоль по стенам в небольшие водные островки.

Горничная заворачивает налево, пролезая через узкий проход между колоннами, и тоннель за этим поворотом постепенно окрашивается в синий – разноцветная плитка перетекает в однотонную, колонны сменяются на высокие мухоморы, шляпки которых светятся изнутри.

По бортикам растут цветы, прячась в серебристом тумане, из-за которого сложно ориентироваться. В середине хлещет вода, которую можно определить только по звуку, ведь очертания бассейна теряются в дымке.

– Погоди, – Юни аккуратно шел по бортику, опираясь на плитку на стене ладонями, пока горничная спокойно двигалась вперед, нащупывая шваброй границы водной глади, чтоб туда не упасть. – Эй? – он еле успевал за ней. – Как тебя зовут хотя бы?

– Еще успеешь запомнить, – ответила она, замедляя шаг. – Я старшая по смене, Саэко.

– О, нет-нет, я здесь не работаю, – возразил он, пытаясь её нагнать. – Больше. И вообще не должен был. Теперь просто сниму это проклятье, найду телефон, и…

Юни вскочил, чувствуя, как кто-то маленький пробегает по его ногам. Затем из тумана выпрыгнул черный кот и вцепился в его футболку.

– Профессор Пушистик тебя так просто не отпустит, – усмехнулась горничная.

– А хозяйка Профессора Пушистика знает что-то о стрижке когтей? – зашипел он, пытаясь отбросить кота в сторону.

– Он сам по себе, – ответила она. – Я ему не хозяйка.

Кот шикнул на Юни, затем пробежал по его плечам и запрыгнул на ближайший мухомор.

– И куда мы идём сейчас? – вздохнул он, хлюпая кроссовками по траве и потирая саднящие царапины сквозь испорченную футболку.

– В чистилище, – бросила Саэко, двинувшись вперёд. – Не отставай.

Коридор вилял, как лабиринт, растения свисали с потолка, где арки растворялись в неоне. Плитка становилась белее, мухоморы – выше, а их свет пульсировал быстрее..

Через несколько цветных коридоров показалась высокая дверь, украшенная гипсовой лепниной и золотыми вставками.

Над ней горела большая вывеска «Чистилище», под которой красовалась подпись «Канализационный андеграунд».

Юни напрягся, представляя, что за место внутри их ждет.

«Пространство между раем и адом, – пронеслось в мыслях».

Однако как только Саэко распахнула двери, он увидел, что за ними скрывается маленький бар в стиле лофт.

Молодые люди в синих комбинезонах и девушки в платьях горничных сидели за большим столом, увлекаясь настольной игрой, пока остальные места пустовали.

Среди них он узнал тех рыжих близнецов, что донимали его в буфете.

– А вы что все, – начал он, – тоже прокляты, что ли?

Юниоры замолчали и уставились на Юни. Оживленная перепалка про «двойной проток» затихла.

Стеклянный шарик – фиолетовый, с едким дымком внутри – упал на пол, покатившись к его ногам.

Одна из юных горничных, встала и фыркнула, подбирая его:

– Это не проклятие, а силы. Разница как между грязной лужей и океаном.

Рыжеволосый парень вскочил, едва не задев большую колбу, стоящую посреди стола:

– Тебя избрали! Как и нас! Для великой це—

– Ходи уже, Рейз! – девушка с каштаново-блондинистой чёлкой щелкнула пальцами перед его лицом. Ей нетерпелось дождаться своего хода.

Саэко скользнула к бару. Взбешённый от непонимания происходящего Юни настиг её у стойки:

– Так, сними проклятие! Ты обещала!

– Как раз этим сейчас и занимаюсь, – она ловко встряхнула шейкер. Лёд застучал внутри.

– Ладно, – с недоверием произнес парень, наблюдая за игрой за столом.

Стеклянные шарики по два кидались в колбу, затем взрывались или меняли цвет.

Саэко подвинула бокал.

– И это всё? – нахмурился Юни.

– Пей, и демоническая энергия рассеется. – уверенно сказала она.

Юни принюхался:

«Пахнет… как джин с тоником,» – подумал он, но был не до конца уверен, ведь он очень давно не пил.

Он сделал глоток и почувствовал холодную горечь.

Тем временем за столом юных чистильщиков раздалось бульканье и шипение.

– Опять твоя фирменная «Жижа», Харуми! – цокнула азартная брюнетка с двухцветной чёлкой.

– Сам виновата! Не надо было выделываться и забирать весь Пар.

Харуми фыркнула, бросая в обнулившуюся колбу новый шарик – красно-фиолетовый.

Сидящий рядом с ней Рейз сразу же бросил сверху голубой.

Бу-бух!

Струя пара ударила в потолок. Рыжий вскочил:

– Проток! – воскликнул он. – Плюс 50 к следующему ходу.

Прозрачно голубой шарик стал ярче, переливаясь фиолетовым, а второй исчез.

Юни прищурился:

– Огонь бьёт воду?

Саэко опускает шейкер и наливает то же зелье себе в бокал:

– Смыв усиляет Химию, а затем поглощает. Получившийся пузырик забирает тот, кто последним кинул шарик.

– Ага… – протянул парень. – Камень-ножницы-бумага, но с баффами.

– Неплохо схватываешь.

– В DnD играл, в шахматы, – пожал плечами он, продолжая наблюдать за происходящим и пытаясь сформулировать, как он об этом всём расскажет своему психотерапевту на следующем приёме.

Новый серебристый шарик, брошенный Рейзом, завибрировал в колбе, и тот, который ранее туда бросила соперница, дернулся.

– Ты что творишь?! – рявнкула Харуми.

Колба лопнула. Осколки и зеленые брызги полетели прямиком на девушку. Концы розовых прядей вспыхнули.

– Волосы-волосы!

Саэко молча протянула Юни второй бокал.

Он взял его, не отрывая взгляда от происходящего за игровым столом.

– А сейчас кому достанется победа в раунде? – осторожно спросил он, пытаясь понять, из какого вещества состоит содержимое шариков, и как получаются такие спецэффекты.

– Никому, – ответила Саэко, заворачивая за пояс оторванную часть передника. – Есть рекации, при который происходит взаимное разрушение. Обычно они получаются в трех случаях, – она облокотилась на стойку. – Первый: у игрока не осталось Пузыриков для нормальной комбинации, и он вынужден сбросить плохие. Второй: не знает как работают реакции или плохо их учил, – она посмотрела на Юни и улыбнулась. – Третий: просто хочет поиздеваться над соперником.

Парень кивнул, вслушиваясь, затем отвел взгляд и сделал два больших глотка.

– И это все? – произнес он, пытаясь распробовать новый вкус. – Это, правда, поможет?

– Да, – усмехается Саэко. – Теперь ты спасён.«Совсем не похоже на зелье из лягушек или что похуже – чем там обычно изгоняют проклятия»

Проигравший в очередном раунде Рейз подходит к ним, проходит за стойку и начинает наливать желтую пенящуюся жидкость в чистый бокал.

– Ну так, рассказывай, – начал он. – Как тебе у нас?

– Неплохо, почти понял эти ваши… – Юни смотрел на него с подозрением, вспоминая сцену в буфете. – Шарики?

– Пузырики! – хором раздалось со стороны стола.

– Круто, – хлопает в ладоши рыжий. – Слушай, так давай с нами попробуешь? Садись.