Ланцет и Мейстер. Дело № 1. Ведьмин кот

Дана Арнаутова, Евгения Соловьева

Ланцет и Мейстер. Дело № 1. Ведьмин кот

Содержание цикла «Ланцет и Мейстер»:

Ланцет и Мейстер. Дело № 1. Ведьмин кот

Ланцет и Мейстер. Дело № 2. Волчий Пастырь

© Арнаутова Дана, Соловьева Евгения

© ИДДК

* * *

Глава 1. Нехорошее место и неправильная статистика

Идиотская ситуация сама по себе не возникает, обязательно должен быть в наличии хотя бы один идиот.

Видо фон Моргенштерн, патермейстер Святого Ордена Длани Господней

Как же меня так угораздило-то…

Станислав Ясенецкий, аспирант кафедры общей психологии

– Дамы и господа, я требую продолжения банкета! – провозгласил Ярик и пафосно раскинул руки, словно желая объять необъятное.

В роли необъятного выступали поздневечерняя Гороховая улица и шумная компания, которая только что вывалилась из уютного ресторанчика. Тот был всем хорош, но закрывался в совершенно пошлое время, всего-то в одиннадцать, а бывшим однокурсникам хотелось продолжения. Души требовали подвигов, и тела, щедро заправленные алкоголем, это требование поддерживали.

Стас вздохнул – у него на остаток вечера имелись совсем другие планы. Поправил ремень наплечной сумки, обнял Маринку за талию и уткнулся лицом в пушистые, вкусно пахнущие волосы. Надо же, она так и носит парфюм, который они вместе выбирали. Цитрус, белый чай и что-то легкое, цветочное… Один вдох – и от воспоминаний слюной захлебнуться можно!

– Господамы согласны! – загомонила компания. – Куда завалимся?! «Арлекин» тоже закрыт, жалко… Кто знает место, откуда нас до утра не выгонят?!

– Ой, ну не знаю, мне вставать рано… завтра… уже почти сегодня, блин! – протянула Наташа. – И проверка будет как раз…

Стас ей посочувствовал – у школьных психологов даже на летних каникулах работы по горло. Причем самой бессмысленной и беспощадной – бумажной.

– Натусик, ты чего?! – ахнула Юлька, первая красавица курса, ныне успешный блогер. Подписчиков она себе набрала, призывая выйти из зоны комфорта людей, которые эту зону в глаза не видели, и проблем Наташа в упор не понимала. – Мы три года не виделись, а ты сваливаешь?! Бросаешь друзей?!

– Возьми отгул на пару дней! – посоветовал Ярик и предложил от широты души: – А хочешь, я тебе справку напишу?

– Ага, вот только больничного от психиатра мне на работе и не хватает! – ожидаемо обиделась Наташа. – Ярик, ты дебил?

– Ярик не дебил, он умный! – возмутились из толпы. – Знаешь, как тебя зауважают со справкой от психиатра? Так и скажи, что всех там поубиваешь, и тебе ничего не будет! Короче, кто с нами?!

– Реб-бята, а дав-вайте споем? Видели но-очь, гуляли всю ночь до утраа-а-а-а!..

Это же надо так виртуозно не попадать ни в одну ноту! Стас чуть уши ладонями не зажал, Маринка хихикнула ему в плечо.

– Тварищ-щи…, а к кому вписа-а-аться можно? Я з-забыл свою гостиницу…

– Леня, таки мы уже не сомневались! Мы удивлены, шо ты не забыл приехать! И даже город не перепутал! И год! Пойдем, чудо, у меня переночуешь! Ну, долго вас еще ждать?!.

– Ярика понесло, – шепотом прокомментировала Маринка, прижимаясь к Стасу. – Точно сейчас отправится бухать до утра.

– Он такой, – согласился Стас и погладил ей спину, с удовольствием чувствуя, как отзывается дрожью упругое девичье тело. – Все делает с полной самоотдачей… Мариш, а давай уйдем потихоньку? Им не до нас, они сейчас наполовину разбредутся по домам, а остальная половина в какой-нибудь кабак завалится. Поехали ко мне, а? Бабушка тебе обрадуется, ты же знаешь!

– Да я в гостиницу думала… Твоя бабушка спит уже, неудобно будить…

Она потерлась об его руку холодной щекой, и Стас, проглотив заверения, что будить бабушку вовсе необязательно, молча выругал себя балбесом – замерзла, бедняга! Это же Питер, если днем было тепло, к ночи погода может раза три перемениться. Вот она и поменялась на промозглую ветреную слякоть после короткого дождя. А Марина от Питера отвыкла и явилась по-южному, в нарядном легком платьице. В ресторане все было отлично, а сейчас даже плотный твид холодом продувает… Ясенецкий, ты точно болван!

Стас снял пиджак, набросил Марине на плечи, и она, не став изображать сильную и независимую, торопливо сунула руки в рукава, да еще и завернулась в полы, как в пончо.

– А теперь поехали ко мне! – с триумфом провозгласил Стас. – А то я замерзну, и завтрашний экзамен у спецкурса сорвется по техническим причинам. Ты же не дашь мне подвести родной вуз в целом и Отто Генриховича в частности?

– Стас, ты манипулятор, – фыркнула Марина. – Учти, я все расскажу твоей бабушке… Ой, смотри, котик! Кс-кс-кс!

Она даже из объятий вывернулась, азартно подавшись вперед и вглядываясь в тень от фонаря, где что-то белело. «Охотница! Амазонка! – умилился Стас. – Артемида котиколюбивая! Хм… фелицис… не, это на латыни, а надо греческий… Откуда здесь кот? Еще и такой?!»

Кот и правда сидел на краю тротуара, опасно близко к проезжей части. Белоснежно-пушистый, здоровенный, он подозрительно уставился на них парой круглых янтарных огней и неуверенно повел ушами – тоже пушистыми, увенчанными роскошными кисточками.

– Мэйн-кун? – опознал породу Стас. – На самовыгуле, наверное. Хотя какой идиот такого кота на самовыгул отпускает?..

– Он потерялся! – Марина распрямилась и обернулась, грозно сверкая взглядом. – Его нельзя тут оставлять! Либо машина собьет, либо собаки порвут! Стас, мы должны что-то сделать!

– Должны – сделаем, – со вздохом согласился Стас.

Ну а что, он же не дурак – спорить с Мариной, которой приспичило наносить добро и причинять пользу. Да и правда, жалко животину. Сидит такой несчастный, ошалевший. Наверное, никогда на улице не был. С балкона свалился, что ли?

Он оглянулся вокруг, удивляясь внезапно наступившей тишине, и вдруг понял, что они с Маришкой остались одни. Остальная развеселая компания куда-то рассосалась, на углу Гороховой и Фонтанки совершенно тихо. И машин не видно, как будто не центр Питера, а окраина какая-то… Ну и ладно, ну и хорошо! Кота шумная толпа точно испугала бы!

А так они сейчас изловят бедную тварь, и куда Маришка с этим котом денется? В хостел, где она забронировала место, с животным точно не пустят! А до поезда еще три дня… Так что поедут они к Стасу домой! Завтра он часов до трех ассистирует на экзамене, потом свободен, потом воскресенье, а на понедельник с кафедры можно отпроситься. Значит, эти три дня они погуляют по городу, пройдутся по любимым местам – уже сами, без толпы бывших однокашников. Ночевать она тоже будет у него и наверняка не откажется вспомнить прошлое. Очень приятное прошлое, между прочим! А за котом бабушка с удовольствием присмотрит!

Наслаждаясь цепочкой безупречных умозаключений, Стас осторожно шагнул к коту, прикидывая, что надежнее, подобраться постепенно или броситься рывком.

Если первое, можно не успеть, кот и так переминается с лапы на лапу, вот уже отступил назад, сейчас юркнет в чернильные тени подворотни, и там его точно не отыскать. Если второе… Подерет же, зараза, с перепугу!

Он подтянул ремень сумки, чтоб не мешала, закинул ее за спину и сделал еще два медленных скользящих шага, расслабленно и внимательно держа кота взглядом, словно партнера на татами. Кот неуверенно отступал и вид при этом имел растерянный, как молодой специалист, вместо частной клиники попавший на практику в районный психдиспансер. Дистанцию, впрочем, держал грамотно, «на две руки». По пятам за Стасом кралась Маринка, воркующим тоном обещая коту все блага земные.

– Смотри, парадная открыта – негромко заметил Стас. – Может, он отсюда выскочил?

Пригляделся к темному пятну – и удивился! Именно эта дверь в этом доме, прекрасно известном всем знатокам Питера, сейчас совершенно точно должна быть закрыта! Потому что экскурсии в Ротонду проходят до десяти вечера, в остальное время тяжелый металл с кодовым замком охраняет покой жильцов от не знающих меры туристов, уродов-вандалов и повернутых на эзотерике придурков. Последним здесь особенно как медом намазано…

И, конечно, кот, испугавшись неловкого движения Маринки, ломанул именно туда!

– Вот зараза, – вздохнул Стас. – Теперь, конечно, никуда не денется, но лови его там по лестницам!

– Это же Ротонда? – как-то неуверенно протянула Марина. – Та самая, где мы на первом курсе были? Ты еще всякое рассказывал…

Рассказывал, ага. Изо всех сил распускал хвост перед хорошенькой провинциалкой, любуясь, как Маринка распахивает огромные карие глазища, и длинные ресницы, черные без всякой косметики, бросают тень на смуглые щеки. Ух, как он тогда старался! Все городские легенды вспомнил! И про дыру в другое измерение, и про дьявола, который исполняет желания тех, кто придет сюда в полночь и поднимется по нужной лестнице – той, что заканчивается тупиком, упираясь в стену. И про масонов, что якобы устраивали здесь собрания – вот уж ерунда! Станут люди из высшего общества собираться в парадной, как люмпены какие-то! И мрачные страшилки про повешенного на люстре, пропавших в подвале и бросившихся из окна не забыл…

А сейчас, глядя на Марину, которой вдруг расхотелось идти в темный провал, ведущий к мистической жемчужине Питера, очень об этом пожалел! Кота ей по-прежнему было жалко, но в пиджак Маринка куталась так, словно сейчас не август, хоть и питерский, а ближе к ноябрю.

– Постой на улице, я сам схожу! – предложил Стас, предусмотрительно не позволив себе даже улыбку. Не дай бог Маришка обидится, и грандиозные планы полетят кувырком. – А ты пока такси вызови. Только укажи, что с животным…

– Нет уж. – Маринка решительно прошла мимо него, включая фонарик на телефоне. – Вместе поймаем. Даже если здесь и правда в полночь появляется дьявол, сомневаюсь, что ему нужен чужой мэйн-кун.

– Он же Князь Тьмы! – подхватил Стас. – Наверняка носит все черное, а тут кот! Белый! Пушистый! Представляешь, как он дьяволу мантию обшерстит? – Маринка хихикнула. – И вообще, какие коты в деловой командировке? Максимум, вырвется кофе в «Пасодобле» попить или на концерт Шнура заглянуть!

Маринка хихикнула снова и, окончательно успокоившись, пошла рядом. Темный коридор, поворот за угол… Шаги казались непривычно гулкими, по стенам от фонарика Марины прыгали тени, и Стас подумал, что вот сейчас, пока еще кот им не мешает, самое время поцеловаться. А то и вообще… Полночь, они вдвоем в Ротонде, будет что вспомнить!

Как назло, белое пятно снова мелькнуло впереди и через несколько мгновений оказалось ровно между четырьмя колоннами Ротонды. Витые металлические лестницы уходили наверх, в непроглядную тьму. Интересно, почему нет освещения. Может, его на ночь выключают?

– Кис-кис-кис, – опять позвала Маринка, и на этот раз кот почти подошел к ней, доверчиво тараща глаза и покачивая пышным хвостом, но в последний момент опять свернул.

Сел посреди площадки и начал умываться, поглядывая то на Марину, то на Стаса.

– Давай с двух сторон, – решил Стас и начал заходить слева. – Только смотри, чтобы не поцарапал. Может, на него пиджак накинуть? Потом сразу в такси сядем, не замерзнешь.

Шаг, еще один… До кота оставалось совсем немного! Пожалуй, броском его уже можно накрыть, но вот пугать точно не стоит…

– Стас? – вдруг сказала Маринка странно напряженным голосом. – Стас, милый, может, ну его? Что-то мне не по себе. Давай завтра вернемся и поищем… Стас, я боюсь!

– Мариш, ты чего? – удивленно обернулся к ней Стас. – Ладно, как скажешь.

И сделал еще шаг, но в другую сторону, от кота – к девушке.

Белое пятно, сверкнув пугающе яркими глазами, метнулось к нему, толкнуло пониже колена. Стас едва не запнулся, позорно неловко перескочил через кота, пытаясь не наступить на хвост или лапу. Неожиданно тяжелое и тугое тельце снова вильнуло, заплело ему ноги, и Стас все-таки упал. На автомате вошел в укеми, выставив руки, но пола не коснулся, пролетел насквозь!

Перед глазами вспыхнуло и тут же потемнело, в ушах раздался испуганный вскрик Маринки, в лицо ударил обжигающе ледяной ветер! Голова закружилась, Стас пытался ухватиться за что-нибудь, но все вокруг вертелось, и он тоже вертелся и летел куда-то… «Как Алиса в кроличьей норе! – мелькнула мысль. – Что вообще… А-а-а-а!..»

И тут же все закончилось приземлением – на удивление мягким. По ощущениям он упал с высоты своего роста, и тело среагировало как на тренировке – собралось, перекатилось, остановилось в положенной позе. Стас рывком втянул воздух, медленно выдохнул – и встал.

Ошеломленно закрутил головой, пытаясь разглядеть хоть что-то. После темноты в Ротонде сумерки вокруг показались очень светлыми, прозрачно-белесыми, и могучие стволы деревьев проступали через них совершенно ясно. В лицо повеяло холодом и сыростью, но не привычной промозглостью Питера, а влажным духом леса, густым и резким, полным запахов листвы – свежей и уже опавшей, земли, грибов и еще чего-то, что Стас, до мозга костей городской житель, не смог опознать, но совокупность этих оттенков будоражила и пугала сама по себе, даже несмотря на то, что никакого леса вокруг быть просто не могло. А он был! Равнодушный, чужой, жуткий… Невозможный – как ни посмотри! И при этом убийственно настоящий.

Чтобы окончательно в этом убедиться, Стас наклонился, придерживая сумку, зачерпнул горсть листьев, прихватив мягкой влажной земли, растер между пальцев и поднес к лицу. Запах ударил в ноздри, и тут же над головой ухнула какая-то птица – гулко и словно бы насмешливо. Стас поежился… Доступные тесты на галлюцинации проводить смысла уже не имело. Ну, надавит он пальцами на зрачки под опущенными веками – толку? А звуки? Запахи? Глупо надеяться, что его обманывают сразу все органы чувств. А главное, с чего? Упал в Ротонде, ударился головой и стоит посреди ночного леса, пока его бессознательное тело откачивают врачи? Сюжет из дешевого мистического триллера…

– Как же меня так угораздило-то? – спросил он вслух неизвестно кого.

Неизвестно кто отвечать не стал, только птица заорала еще раз. Реальность, данная в ощущениях, утверждала, что Стас попал. Влип во что-то непонятное, но однозначно нехорошее. Память издевательски напомнила, как он смеялся над славой нехорошего места и городскими легендами о Ротонде – двери в иные миры. Кто же знал-то… «Маринка?! – вспыхнула мгновенная паника. – Она осталась там! Хоть бы не сунулась никуда! Хоть бы ее не затащило в эту дрянь! И что она подумала, когда он вот так исчез прямо на ее глазах?! Ей же никто не поверит, сумасшедшей посчитают! И бабушка… Бабушка никогда не узнает, что со мной случилось?! Пропал без вести… Бабушка не перенесет!»

– Надо выбираться, – сказал он снова вслух, пытаясь обрести уверенность в звуках собственного голоса. – Если есть путь сюда, должен быть и отсюда! Я найду… обязательно… Так же просто не бывает, чтобы провалиться неизвестно куда – и без возврата!

«Статистика пропажи людей с тобой не согласится…» Стас снова заставил себя глубоко вдохнуть, отгоняя подкравшуюся панику. Этого ему никак нельзя! Страх убивает быстрее, чем настоящая опасность. Лишает воли и сил, скрывает возможности, не дает бороться. Вдох на три счета, задержать дыхание, выдох на четыре. Раз-два-три… Раз-два-три-четыре… Голова слегка закружилась, зато мысли сразу прояснились, и Стас опять огляделся вокруг, уже намеренно разыскивая любые странности. Лес как лес. Деревья, кусты, опять деревья, камень… Стоп, камень?!

Шагах в пяти от него среди невысоких густых кустиков торчал серый камень – узкий и продолговатый, неприятно схожий с надгробием. Стас подошел к нему, пощупал шершавую поверхность. Не показалось – каменная стела высотой ему по грудь действительно исчерчена какими-то знаками. Торопливо достав айфон, посветил экраном… Руны! Точно руны, уж он на них когда-то насмотрелся! Даже выучил простейшие значения. Как их можно не выучить, если твоя девушка начинает утро с гадания на кофе и даже в постели не расстается с колодой таро и мешочком резных костяшек? Пару раз они ругались по этому поводу, пока Стас не смирился…

Мысли о Маринке больно резанули, но Стас опять их старательно отогнал.

Мгновение он думал сфотографировать знаки, но сразу сообразил – глупо. Заряда надолго не хватит, а еще надо понять, оставаться ли здесь или выбираться к человеческому жилью? Потянул из сумки учебник по истории психиатрии, удачно заложенный карандашом, и принялся лихорадочно срисовывать столбики рун на чистый форзац, подсвечивая айфоном. Зараза, батарея просела больше, чем наполовину!

«Если прямо сейчас эта штука не отправит меня обратно, придется уходить, – пришла ясная и почти спокойная мысль. – Здесь ни еды, ни воды, я быстро ослабею, и тогда уже не факт, что получится дойти до людей. Надо признать, выживальщик в лесу из меня так себе. А если здесь хищники водятся, это и вовсе, считай, приговор… Но меня могло выкинуть посреди необитаемого континента! Или в мире, где людей вообще нет! Или… Так, нет, об этом я думать не стану. Кто-то эти руны вырезал, значит, люди здесь есть. Знаки даже мхом не затянуло, камень чистый, значит, резали их не так уж давно… Найду тех, кто это сделал, и постараюсь договориться. Главное, дожить до этого момента… Дыши, Станек, не паникуй. Тебе надо вернуться. К бабушке, к Маринке, домой… У тебя там любимая кофейня осталась, тыквенный латте сам себя не выпьет. И пересдача у четвертого курса заочников. Отто Генрихович на тебя надеется… А осенью премьера новых „Мстителей“, надо же сходить, чтобы потом уверенно обсуждать, какая это гадость… Дыши, рисуй… это вот что за корявая закорючка? Уже не руна, а змея, кусающая себя за хвост. Ермунганд, что ли? Тоже отсылка к Скандинавии. Но вот этой руны у Маринки не было, она какая-то незнакомая. А, нет, это Райдо перевернутая. Руна пути, кстати. Символичненько… Так, вроде все!»

Для очистки совести Стас похлопал по камню ладонью, провел по невидимым в сгущающихся сумерках знакам – ничего. Если стела и работала как дверь, то сейчас она закрылась намертво. Ни щелочки, ни намека на скважину.

Он встал с колена, отряхнул брюки и вздохнул – замшевые туфли-лоферы для леса не годятся. Когда они развалятся – вопрос времени, причем ближайшего. Но вариантов нет, надо идти. Немного поколебавшись, Стас выключил телефон. Да, в темноте идти рискованно, но кто знает, когда остатки заряда понадобятся для чего-то по-настоящему важного? А пока – вон, луна уже встает. Круглая такая, желтая! И яркая – сразу стало светлее! Понять бы еще, куда идти?

Лес вокруг молчал, не давая подсказок и ничего не запрещая. Стас поправил сумку, еще раз вздохнул – и пошагал наугад, выбирая место, где было поменьше кустов.

* * *

Семь случаев гибели от укуса змеи… Пожар на мельнице… Вспышка лихорадки с красной сыпью… Двое умерло от бешенства – одного укусила якобы дохлая лиса, с которой болван решил снять шкуру, второго – собственная собака. Еще пожар, на этот раз сгорел общественный овин. Укусила змея – восьмой случай и снова смерть! А ведь гадюки летом не слишком опасны, хоть кто-то должен был выжить. Пересох деревенский колодец… А в другой деревне колодезная вода протухла, отдает болотом, и чистка не помогает. Еще один эпидемический казус, на этот раз тифозный. Впрочем, при гнилой воде как раз неудивительно. Но пострадала всего одна семья, и вот это странно, обычно тиф распространяется мгновенно. Обрушился мост через ручей… Это, скорее всего, сюда никак не относится, но деревенским старостам было настрого приказано сообщать о любых чрезвычайных происшествиях, вот они и стараются.

Гнилые мосты и порченые колодцы, ядовитые змеи и бешеные животные, пожары и болезни, ушедшие обратно в землю родники и сломавшие на ровном месте ногу кони… По отдельности – совершенно ничего особенного и необычного, такое происходит повсеместно и постоянно! Однако что-то не дает покоя, зудит, словно комар в темноте – и ни поймать, ни отмахнуться.

Видо потер виски, устало прикрыл глаза, оперся подбородком о сплетенные пальцы, поставив локти на стол. Перед ним лежал список происшествий, собственноручно сведенный из донесений сельских священников, мелких служащих и орденских осведомителей. Список, в котором Видо уже выучил каждое слово, и сейчас, стоило опустить тяжелые веки, ровные чернильные строчки сами всплывали перед внутренним зрением. Самые обычные происшествия! Просто… их слишком много.

Вот уже вторую неделю Видо упорно копался в архиве, не передоверяя это секретарю. В основном, потому что и сам точно не знал, что ищет. Пожары и бешеные лисы – это не орденское дело! Патермейстеры не гоняются за гадюками, даже если те в этом году отличаются особенной злобностью. А мост мог упасть и сам, если за ним плохо следили. Мог ведь? Разумеется!..

– Герр патермейстер, прошу прощения… – раздался знакомый голос, и Видо открыл ничуть не отдохнувшие глаза.

– Господин Фильц? – удивился он. – Разве к вечерне еще не звонили?

– Три часа назад, с вашего позволения, – сухо подтвердил секретарь. – И если у вас нет поручений, я бы хотел откланяться.

– Господа ради, Фильц, я давным-давно сказал, что вы не должны задерживаться вместе со мной.

Видо поморщился, чувствуя одновременно вину и досаду. Конечно, уходить со службы раньше начальства – это дурной тон, однако он действительно предупреждал Фильца, что часто забывает о времени, и этому примеру совершенно не обязательно следовать.

– Прошу прощения, герр патермейстер, – чопорно и с едва заметной неприязнью отозвался секретарь. – Я не считаю возможным лишить вас должной помощи.

«Зато считаете возможным упрекнуть меня в этом», – очень хотелось сказать Видо, но он сдержался. Хотя позиция Фильца в данном вопросе все чаще вызывала глухое раздражение. Ну что это такое, в самом деле?! Разрешение уходить в положенный час тебе дано, либо пользуйся им, либо уж тогда не жалуйся! А строить из себя мученика…

– Идите, Фильц, – уронил он вслух, привычно одернув себя, не позволяя усталости и гневу прорваться ни словами, ни тоном. – Я очень ценю ваше старание, но сейчас, право, оно излишне. Отдыхайте, и в будущем прошу помнить, что сохранять силы – ваш долг перед Орденом и Господом. Я сам здесь все закончу.

– Да, герр патермейстер, – поклонился Фильц. – Доброй ночи, да благословит вас Господь.

Видо кивнул и снова уткнулся в список. За окном уже стемнело, и следовало подлить масла в лампу – фитиль начал потрескивать и чадить. Но он не хотел вставать, боясь упустить ниточку мысли, которую снова с трудом поймал.

Итак, все дело в том, что происшествий слишком много по сравнению с обычным их количеством. Пожары в сухое время года не редкость, змеи тоже постоянно кого-то кусают, но в прошлом году, он проверил, таких случаев по округе было всего два! В позапрошлом и третьего года – три и четыре соответственно. А четыре года назад и вовсе один. Статистика неумолимо намекала, что-либо в этом году крестьяне особенно неосторожны, либо змей попросту стало больше.

Фильц, позавчера увидев его выкладки, поджал губы и заметил, что статистика должна основываться на более длительном периоде наблюдений и более обширных данных. Видо с этим был полностью согласен, но вот беда – таковые наблюдения и данные попросту отсутствовали.

Его предшественник по управлению окружным капитулом не считал нужным отмечать то, что напрямую не касалось деятельности Ордена. Протоколы допросов, сводки подозрительных происшествий, даже количество выданных кошачьих жетонов – пожалуйста, сколько угодно, порядок в документах он оставил после себя идеальный! Но считать деревенские пожары и бешеных собак? «Чудить изволите, герр патермейстер», – ясно видел Видо в холодном взгляде многоопытного Фильца, доставшегося ему вместе с капитулом.

Самое неприятное, что Видо подозревал – так оно и есть. Ведь может все это быть не происками Той Стороны, а обычным стечением обстоятельств? Весна была дождливой, вот лягушки и расплодились, а это естественным образом повлекло увеличение количества змей. Лето, напротив, выдалось сухим и жарким – вот тебе и пожары, и пересохшие родники, а где меньше воды или она ненадлежащего качества, там вспыхивают болезни. Все это он превосходно знал и понимал!

Но азарт вставшей на след гончей, такой темный и сладкий, что уже почти сродни греху, не давал отмахнуться от происходящего. Видо нутром чуял, что рядом происходит что-то неладное!

Все-таки встав и заправив лампу, он надолго замер над списком, вглядываясь так пристально, что виски опять заломило. А потом, встрепенувшись, бросился к шкафу за подробной картой округа. И города, и всех своих пяти поднадзорных деревень. Расстелив карту на столе и поглядывая в список, он лихорадочно быстро отмечал карандашом точки, где в последнее время происходило нечто странное. Нечто, вредящее людям… Одна точка, вторая, пятая… Когда карта стала напоминать булку, щедро усеянную маком, по спине пополз холодок, а Видо понял, что чутье его не обмануло, и статистика – превосходная наука!