Между мной и демоном

– Тебе помочь? – знакомый голос прозвучал сбоку.

Она обернулась. Саша стоял у своего авто, придерживая дверцу, и улыбался как-то… по-человечески.

– Дорога здесь кривая, не хочу, чтобы ты упала с этим стеклянным грузом.

– Спасибо, я справлюсь, – ответила она, но, сама того не заметив, позволила ему взять у неё бутылку.

Они прошли несколько шагов вместе.

– Ты здесь надолго? – спросил он.

– Пока не знаю, – уклончиво ответила она.

– Если захочешь компанию – я часто гуляю по берегу у старой мельницы. Там красиво. И тихо.

Он сказал это просто, без нажима. Как будто не добивался встречи, а просто… оставил дверь приоткрытой.

Она кивнула, не обещая, но и не отказываясь. Впервые за долгое время этот день казался обычным. Без тени. Без темноты.Она приехала домой когда уже сдержалась с лёгкой улыбкой этот панюрень в магощине показался ей неплохим она открыла вино и налила в бокал

Амели застыла. Вино плеснулось через край бокала, не успев коснуться губ. Он стоял позади, дышал в её шею, а его пальцы обжигали кожу сквозь пряди волос, будто сами были пламенем.

– Ты… – голос сорвался, и она сглотнула. – Ты не должен был…

– Что? – перебил он мягко, почти ласково, проводя языком вдоль её уха. – Не должен приходить? Или не должен делать это…

Он резко дёрнул её назад за волосы, заставляя откинуть голову. Бокал упал, разбился, но она этого почти не услышала – всё заглушил стук её сердца. Он обвёл пальцами её подбородок, приподнимая лицо, заставляя смотреть прямо в его глаза – тёмные, затягивающие, хищные.

– Ты же знала, что я приду, – прошептал он. – Я дал тебе ночь. Разве ты не ждала?

Амели дрожала, но не отвечала. Она пыталась сохранять достоинство, силу, но тело выдавало её предательство – дыхание сбилось, щёки залились жаром, и то напряжение, что копилось с первой встречи, теперь взрывалось изнутри.

Раэль толкнул её к стене, прижав спиной, и вновь приблизился вплотную.

– Хочешь, я исчезну? – его губы почти касались её. – Скажи. Только… не ври.

Она стиснула зубы, зажмурилась, но ответа не было. Только тишина и биение сердца, разбивающееся о рёбра.

– Вот и я так думал, – выдохнул он, и его пальцы скользнули по её шее, туда, где остался след его укуса.

Он не оставил ей выбора. И она снова почувствовала – он не просит. Он берёт. Но в этот раз она уже не была прежней.

Он зарычал, и в этом звуке не было ни капли человеческого. Пальцы вцепились в её волосы, и прежде чем она успела хоть как-то вывернуться, он толкнул её к стене – сильно, грубо. Воздух вышел из её лёгких с болезненным всхлипом.

– Я устал ждать, Амели, – прорычал он ей в ухо, прижимаясь всем телом. – Устал от твоих бегств, от иллюзий, что ты можешь ставить мне правила.

Она зашипела, извернулась, ногтями царапая его плечо – но он поймал её запястья, сжал их, будто стальные тиски, и прижал над её головой. Лицо – близко. Его дыхание обжигало, его глаза пылали яростью.

– Ты хочешь почувствовать страх? – прошептал он. – Я покажу тебе, как он пахнет. Как он вкусен.

– Отпусти… – сдавленно выдохнула она, извиваясь, пытаясь вырваться.

– Поздно, маленькая художница, – он прикусил её губу до крови. – Ты сама меня позвала. Сама нарисовала. Теперь я – твоя тень, твой демон. И ты будешь моей.

Он отпустил одну руку, только чтобы сорвать с неё тонкую ткань кофты, и снова поймал её, когда она попыталась ударить. В ней взыграла паника, сопротивление стало яростным, отчаянным. Она билась, как загнанное животное, вырываясь, крича, но он только усмехался, чувствуя её страх – и то, как под ним пряталось другое.

– Ты дрожишь не от ужаса. Это – другое. Я чувствую тебя лучше, чем ты сама.

– Нет! – закричала она, но голос предательски дрогнул.

И в тот миг он отступил на полшага – резко, как будто что-то в её крике задело его глубже, чем ожидал. Он смотрел на неё долго, молча. Потом хрипло прошептал:

– Ты ещё не готова… Но ты будешь. Обещаю.

Он исчез, оставив её на полу, в слезах, с порванной одеждой и сердцем, стучащим, как барабан войны.Она села на пол, тяжело дыша. Тело дрожало, но не только от страха – от напряжения, злости, стыда, желания, непонимания… от всего сразу. В груди будто колотилось стадо разъярённых птиц. Амели сжала кулаки, и с яростным вскриком ударила ладонями по полу, звонко, глухо, безысходно.

– Проклятый дом… – выдохнула она, запрокинув голову и чувствуя, как по щекам катятся слёзы.

Но вдруг… среди всей этой боли и трепета, словно чужая мысль, словно капля чужой воли – в ней поселилась идея. Упрямая, дерзкая.

Он не тронет меня без моего согласия.

Сначала она испугалась этой мысли. Потом – позволила себе повторить её. Шёпотом. Громче. И вдруг впервые за много дней – улыбнулась. Пусть криво, пусть с мокрыми ресницами, но искренне.

Он – демон. Он – тень. Но даже он подчиняется правилам.

И теперь она знала, в чём её сила.

Глава 3

«Ты сама впустила меня. А теперь дрожишь от того, как глубоко я в тебе пульсирую».

Дождь лил стеной. Холодные капли стекали по её коже, но Амели едва это чувствовала. Её спина была прижата к стволу старого дерева, шершавого, будто живого. Он держал её крепко – слишком крепко. Близость была пугающей и опьяняющей.

– Я говорил, что приду и возьму, что хочу, – прорычал он ей в ухо, язык скользнул по щеке, по шее. Она вздрогнула, попыталась сопротивляться, но он лишь сжал её сильнее.

– Ты злишь меня, – глухо выдохнул он, его голос стал ниже, тяжёлый от сдерживаемой ярости. – Ты всё ещё думаешь, что можешь бороться со мной?

Она хотела ответить, но голос застрял где-то в груди. Он рванул на ней одежду, губами обжёг её грудь, покусывая, оставляя влажные, горячие следы. Язык – обводящий, выжигающий – заставил её запрокинуть голову и простонать, забыв обо всём.

А потом – резкий провал.

Амели села в постели, судорожно хватая воздух. Её сердце колотилось в груди, лоб был влажным, ладони дрожали. На мгновение она прикрыла глаза, улавливая остаточный привкус его дыхания, голос, что всё ещё звенел в ушах.

Она знала, что это был всего лишь сон.

Но всё тело отзывалось, будто это происходило на самом деле.

И странное, почти насмешливое ощущение – как будто он знал, что именно она увидит во сне. И нарочно вложил в него себя.

И она – в унисон с этим ощущением – выдохнула

Она проснулась рано, как будто внутри неё что-то всё ещё пульсировало. Подушки были скомканы, волосы спутаны, но тело… тело казалось живым, будто его действительно касались. Она долго сидела на краю кровати, опустив босые ноги на прохладный пол, пытаясь отделить сон от яви.

Он был слишком реальным.

Слишком чувственным.

Слишком её.

Она сварила кофе, не чувствуя вкуса. Дождь за окном стал тише, но капли всё ещё стекали по стеклу, словно отголоски его прикосновений. Амели провела рукой по шее, где, как ей казалось, должно было остаться его дыхание.

Холст ждал. Но кисти казались тяжёлыми. Она снова и снова смотрела в окно, выходила на веранду, бродила по дому, потом по лесу.

Всё в этом дне напоминало ЕГО: шорох листвы, прохладный ветер, едва уловимый запах влажной земли… и жар внутри, неумолимо нарастающий.

Она вспоминала, как он прижимал её к дереву.

Как рычал ей в ухо.

Как она терялась между страхом и желанием.

К вечеру она уже не могла скрыть дрожь в пальцах. Тело жаждало продолжения, хоть разум и шептал о безумии. Сидя в мастерской, она скользнула пальцами по шее, ниже… и закрыла глаза.

Сны были ложью. Но ощущение было настоящим.

Её губы разомкнулись в беззвучном стоне.

Её сердце билось как в ту ночь.

Она боялась засыпать.

И жаждала этого пуще всего.

Решив в который раз отвлечься и хоть немного унять жар, разгорающийся внутри, Амели задумалась о новом знакомом. Мысль о нём была как глоток холодной воды после пламени сна – не слишком желанная, но, возможно, необходимая.

Выйти из дома, развеяться, позволить себе передышку… почему бы и нет?

Она сидела у окна, задумчиво глядя, как вечер мягко и небрежно рассыпается на полу её мастерской. Тени легли на начатую работу, краски застылой волной напоминали о том, что её реальность не ограничивается одним сном… хотя именно он не давал ей покоя.

Холст с его образом продолжал лежать в углу, молчаливый и притягательный, как будто сам знал, какое место занимает в её мыслях. Амели вздохнула. Поднялась. Подошла.

Развернула его к себе.

Её глаза встретились с его. И в этот миг – будто замкнулся круг. Что-то хищное, темное, знакомое и сладко болезненное прошлось по позвоночнику, мурашками разлетаясь по коже.

– Что ты делаешь со мной… – прошептала она, не зная, обращается ли к холсту, себе или к тому, кто давно уже наблюдает за ней изнутри её собственных желаний.

-–

Ночь прошла слишком быстро, оставив после себя лишь ощущение выветрившегося сна. Амели не снилось ничего – только пустота. Ни теней, ни слов, ни его. И почему-то это кольнуло. Не тревогой, нет… чем-то глубже. Обидой? Пустотой? Она не могла точно сказать. Но проснулась с этим странным чувством, будто её предали – тихо, без шума, просто не придя.

Амели проигнорировала это ощущение. Она не собиралась снова утопать в догадках и тени. День только начинался, и она заставила себя встать, одеться и выйти. Городок был небольшой, но оживал под утренним солнцем, как будто ничего сверхъестественного никогда здесь не случалось.

Она шла по улице, наслаждаясь обычными звуками и запахами – свежим хлебом, кофе из открытых дверей кафешек, шелестом газет.

Они встретились у фонтанчика в центре. Он ждал её с чуть смущённой улыбкой и двумя стаканами кофе.

– Ты выглядишь как человек, которому нужно что-то сладкое, – сказал он, протягивая ей стакан.

– И немного простоты, – усмехнулась Амели, принимая кофе.

Он не знал, насколько она права.Парень был настолько прост и дружелюбен, что рядом с ним Амели почувствовала… тишину внутри. Не ту гнетущую, в которой раздавались отголоски чьего-то голоса, а спокойную, ровную, человеческую. Он не задавал лишних вопросов, не вторгался, просто рассказывал о жизни в городке, о вкуснейших булочках в пекарне его тёти и о том, как каждое утро кормит голубей.

Она смеялась – искренне, впервые за долгое время. Он показался ей почти детским, солнечным, настоящим. И в этой настоящести было что-то странно лекарственное. Её плечи расслабились, дыхание стало ровнее, внутри на время стихло эхо чужого имени.

– Мне нравится с тобой, – вдруг сказала она, чуть удивившись самой себе.

Он улыбнулся, будто не придавая этим словам особого значения, и просто предложил:

– Пойдём, покажу тебе самый красивый вид на озеро?Они шли по тропинке, усыпанной жёлтыми листьями, чуть скользкой от недавнего дождя. Воздух был прозрачным, звенящим, пахнущим сырой корой и кострами. Парень шёл рядом, слегка наклоняясь к ней, рассказывая что-то весёлое – она не всегда вслушивалась, но смеялась вместе с ним, потому что это был смех света, а не тени.

В какой-то момент они вышли к обрыву. Внизу, в обрамлении сосен, лежало озеро – тёмное, спокойное, как зеркало, в котором отражалось небо.

– Красиво, правда? – он посмотрел на неё с теплотой, почти с восторгом.

Амели кивнула, но в груди уже дрогнуло.

– Да, – ответила она, и тут же услышала внутри:

“Не твоё.”

Слово пришло ниоткуда. Глубокое, холодное, как дыхание в спину. Она обернулась – рядом был только он, живой, простой, тёплый…

Но что-то внутри встало дыбом.

Он протянул ей руку – не навязчиво, просто как знак: “ты не одна.”

И в этот момент её ладонь вздрогнула. Потому что где-то на границе сознания вспыхнуло другое касание – грубое, обжигающее, как жара после мороза. То, от которого по спине бегут мурашки не от нежности, а от того, как тебя читают насквозь. Как берут.

Она отдёрнула руку.

– Извини…

– Всё в порядке, – он чуть смутился. – Мы можем просто постоять.

Она улыбнулась. Но взгляд её был уже не с ним. Потому что где-то глубоко Раэль уже наблюдал. Ждал. И улыбался по-своему.Они шли обратно молча. Простые фразы, редкие взгляды. Парень рассказывал про местный рынок, про бабушку, что печёт лучшие пироги в округе, про то, как часто ходит к озеру, когда ему нужно подумать.

А она… Она слушала, но чувствовала, как с каждым шагом становится тяжелее дышать.

Дом уже виднелся за деревьями – старый, с высокими потолками, потрескавшимися стенами, запахом дерева и чего-то… неуловимого. Он как будто выжидал, прислушивался к её приближению.

– Хочешь, провожу до двери? – спросил он, немного неуверенно.

Амели качнула головой:

– Нет. Спасибо. Мне нужно побыть одной.

– Хорошо… Может, как-нибудь ещё увидимся?

Она кивнула, но ничего не ответила. Развернулась и пошла. Одна.

Едва закрыв за собой дверь, она замерла.

Дом встретил её тишиной, в которой звенел воздух.

Она медленно разулась, прошла в мастерскую, взглянула на холст, всё ещё стоящий у стены. В сумерках казалось, что его глаза… следят.

И тогда она услышала:

– Ты веселилась?

Голос. Глухой. Насмешливый. Совсем рядом.

Раэль вернулся.

Амели вздрогнула, как от резкого порыва ветра. Голос был повсюду – внутри, сзади, сбоку. Словно он обнимал её из тени.

– Ты позволила ему смотреть на тебя, говорить с тобой… коснуться? – продолжил Раэль, мягко, но с опасной нотой, скользнувшей между слов.

– Это была просто прогулка, – холодно ответила она, не оборачиваясь. Она чувствовала, что если сейчас посмотрит на него – потеряет себя.

– Просто? – он усмехнулся. – Ты слишком легко забываешь, кому принадлежишь. Но я напомню.

Что-то невидимое коснулось её запястья – лёгкое, как шёлк, но цепкое, как кандалы. Её дыхание сбилось.

– Ты позволила чужому быть рядом. За это нужно платить. – Его голос понизился, стал почти интимным. – Ты знала.

Амели сжала пальцы в кулаки, отступая к окну, туда, где ещё оставалась вечерняя прохлада. Она пыталась думать, пыталась удержаться в реальности, но его присутствие затмевало всё.

– Уходи, – прошептала она. – Я не твоя игрушка.

Раэль оказался совсем близко – не касаясь её, но почти. Воздух между ними дрожал.

– Нет, не игрушка… Моя. Каждый вдох, каждый сон. Ты наполнила меня своей кровью, Амели. И теперь – я здесь.И вдруг – пустота.

Он исчез.

Раэль ушёл так внезапно, что Амели показалось, будто из её тела вырвали часть плоти. Исчезло прикосновение, исчезла борьба, исчез сам воздух, которым она только что дышала.

Её дыхание сбилось, грудь сжала тоска. Она резко обернулась, словно инстинкт знал – он всё ещё здесь. И – да. Он стоял в тени, ухмыляясь, наблюдая за её дрожью. В глазах – тьма, вечность, голод.