Пепел на троих

Однако, адреналин всё же бушевал в крови, и Эвер с силой хлопнула по каменному парапету. Боль отдалась в уже ноющей руке, и Эвер поняла, как на её предплечье расцветал фиолетово-алым пятном крупный синяк.

«Во! Где так приложиться успела?»

«А это что?..»

Она развернула ладонь к себе. Золотые нити ветвились на запястье, части ладони, их обрывки сияли под кожей пальцев. Светились вены. Эвер несколько секунд завороженно наблюдала за пульсирующим сиянием, и лишь когда тряхнула головой, увидела лишь обычную руку.

«Вроде в голову не прилетало. Дым дурной?»

Лев подошёл ближе и разочарованно прорычал, царапая бетон каменными когтями и оставляя неглубокие борозды. Эвер присела на колени и закинула руку на его крепкую шею.

–Ничего, дружок, ещё достанем, – просипела она, неотрывно глядя в сторону, где скрылись Примирители. – Вернутся. И ответят. За всё ответят.

«За праздник. И за сегодня»

«И за Лея»

Лев осторожно ткнулся мордой в её щёку, что вытащило Эвер из размышлений и заставило хихикнуть.

–И ты хороший товарищ. Спасибо, что защищаете нас, ты и твои собратья.

Она поднялась с колен и кое-как отряхнулась.

–Ладно, пора идти. Может, помощь кому-то ещё нужна. Похоже, до Криса я сегодня не дойду…

***

Вернулась Эвер домой уже вечером. До дворца, как и ожидалось, она не дошла. Она помогала разбираться с последствиями подоспевшим врачам и гвардейцам: выводила прячущихся, доводила до врачей раненых, возвращала потерявшихся детей родным. Себя позволила обработать по минимуму, лишь там, где нужно.

Встреча с Энгелем состоялась незапланированно раньше, чем ожидалось. Узнав о том, что случилось, они с Марком подоспели к месту происшествия, как и несколько человек из их «королевской» группы. Пока другие гильдийцы выясняли важное у пострадавших, Марк убедил, что Эвер сделала всё, что могла. Пришло время позаботиться о себе. С ним она и ушла домой. Энгель же пообещал, что предупредит Криса о случившемся. И не подвёл.

Эвер сидела перед туалетным столиком и пыталась понять, как теперь замазывать расплывшийся на правой скуле синяк, когда в дверь постучались.

–Да, входите.

Дверь приоткрылась и тут же щёлкнула замком. Кристиан поставил сумку на пол, подошёл к ней. Его щека дёрнулась. Он аккуратно, но настойчиво развернул её лицо к себе. Ладони напряжены, будто юноша подавлял резкость.

–Кажется, тебе нужна помощь с макияжем.

Он пропустил смешок, больше похожий на облегчённый выдох. Его большой палец проскользил по синяку.

–Будешь персональным визажистом? – Эвер усмехнулась. Она с удовольствием прильнула к его ладони лицом. После экстремального дня – самое то.

–Для тебя – кем хочешь.

Они рассмеялись, но смех прекратился быстро. Эвер кивнула в сторону постели, Кристиан, не задавая вопросов, сел на краю, девушка – рядом. Кристиан осторожно взял её за руку. Кончики его пальцев, как невесомые перья, прошлись по пятну синяка.

–Герр Хоффман мне рассказал… Это та девушка, якша, тебя так? – осторожно начал Кристиан.

–Не знаю. Мы дрались, это да, но она практически не попадала по мне. Я в ближний бой уводила, не её территория. Где успела синяков наловить, понятия не имею.

–Снова без плана пошла? – Кристиан покачал головой. – Ты безрассудна, Эви.

–Да успеешь подумать там, – пробурчала она под нос. – И вообще там лев был. Не одна.

Кристиан вздохнул громче, чем обычно, напряжённо, но руку не отпустил. Более того, придвинулся ближе.

–Я вообще где-то успела головой стукнуться. Чудилось, что руки светятся, прикинь?

–Правда?

–Ага, вот тут вены горели. Как золото. Потом пропало, но как будто реально светились, – она показала запястье.

–Хм… Может быть, шок?

–Какой шок? Чего я там не видела? Я ещё в Подречье в уличных боях пацанов роняла.

Она из заботы о себе не стала упоминать, что единственный, кого она боялась – её собственный отец.

–Кто знает? Ситуация новая. К тому же после Лея… – он не договорил, закусил губу.

Эвер спорить не стала. Она потянулась к своей сумке и выудила оттуда две упаковки благовоний. Одну протянула другу.

–Помялись, пока дралась, прости. Но это тебе. Поставишь в библиотеке – думаться будет лучше.

Кристиан повертел упаковку в руках, принюхался и присмотрелся к той упаковке, что осталась у Эвер в руках.

–А вторая… ему?

Эвер отвела глаза, кивнула.

–Сначала на автомате потянулась. Потом взяла всё-таки.

–Молодец. Она пригодится… в любом случае.

На несколько секунд в девичьей комнате повисла немая пауза, больше похожая на молчание в память о покойнике. Эвер дёрнулась от этой ассоциации, но Кристиан мягко приобнял за плечо. Без слов ясно: он понял. Эвер тряхнула головой.

«Так. Не раскисать»

–Я вообще, знаешь, что думаю? – решила она сменить тему. – Может, мне гвардии помогать?

Она вскочила. Возбуждённый идеей разум требовал движения, и она принялась мерить шагами комнату.

–Эти Примирители сегодня берега попутали. Это уже не «маленькая месть», как говорил Лей. Это попытка террора. Там девушке ногу обожгло, мужчина чуть ли не вплотную к петарде стоял… Я просто не смогу, если… Я должна быть на линии, Крис.

Она всплеснула руками. Дыхание сбилось, но она попыталась быстрее его восстановить. Глянула на Криса. Он внимательно слушал, не показав ни единого признака осуждения. Эвер вдохнула свободнее и продолжила.

–После всего Ивон, Багз и Сандра опрашивали всех. Сандра сказала, что «жителей» с приметами некоторых Примирителей замечали в городе раньше. И видели там, где позже те бедокурили.

–Высматривают места. Все шоу – не импровизация, – подхватил мысль Кристиан.

–Да! Если так, то…Если не поймаем сразу, то хотя бы будем знать, куда бить будут. Подготовиться можно, вовремя помочь. Я должна быть там, Крис. Иначе…

–Винить себя будешь, – закончил за неё парень. –Я знаю.

Он потёр виски и прерывисто вздохнул. Эвер договорила мягче:

–Я хочу с Энгелем поговорить. Может, он разрешит помогать гвардии.

–Отговаривать тебя бесполезно, пытаться даже не буду.

Эвер виновато улыбнулась.

–Я могу рассчитывать на то, что ты будешь осторожна? Вряд ли, конечно, но… Эвер, пожалуйста, не лезь на рожон.

Он говорил чётко, голос не колебался, но именно этот тон, выверенный, как метроном, говорил больше, чем любой жест или слово. Эвер по-рыцарски опустилась перед ним на одно колено и, глядя прямо в глаза, сказала:

–Я постараюсь, Крис. Дуэт не распадётся.

Она провела пальцами вверх по его запястью, а потом взяла за руку, будто закрепляя клятву. Ему и себе самой. Она выведет их из этого. Всё сделает, чтобы собрать их расколотый мир воедино. С трещинами, швами, и пусть. В трещинах – память. Во швах – история. Но целое всегда сильнее. И у этого целого было три части.

Ей хотелось пообещать. Пообещать Кристиану лучшее будущее, лучшую жизнь. Дать это было в её силах. А раз в её силах, значит, в обязанности.

–Тогда пусть решения всегда будут в нашу пользу[1], – проговорил он вполголоса.

–Любые решения, – прошептала Эвер.

Более никто из них заговорить не решился. Диалог происходил на уровне взгляда, сжимания рук, шума дыхания и мимолётных движений. Момент замер, и Эвер он казался хрустальным. И это именно то, что она может защитить. Должна защитить.

Она протянула ладонь к лицу Кристиана, медленно провела по щеке. Взгляд проследил за пальцем, который прошёлся по тени под его глазами. Момент не рухнул, но в его атмосфере появился оттенок светлой печали.

–Ты снова не выспался? – тихо спросила она.

–Как я могу, когда ты так стараешься? Должен соответствовать, госпожа.

–«Госпожу» оставь богам, Крис, опять за своё? – она наконец поднялась, игриво стукнув по коленке. – Но тебе нужно…

–Смотри, что нашёл, – он не дал ей закончить и потянулся за сумкой. – Ты знала, что Адриш, оказывается, сам к нам пришёл? Он единственный, кому Лорд Сурьяра позволил остаться, а не предложил.

Он достал из сумки блокнот, быстро пролистал до нужной страницы и протянул к Эвер, чтобы и она могла видеть все записи…

Интерлюдия III

Сколько дней Основания прошло с прихода Кавьи в город, Ракша не считала, но была уверена, что уже очень много. Сменилось несколько королей и королев, но власть Лорда Сурьяры и двух божеств была незыблемой. И должна была оставаться таковой до самого конца.

Кавья оказался тем ещё шебутным волчком, и первое время, когда с любопытством ребёнка он познавал тонкости жизни, традиций и людского общения, Ракше приходилось ходить за ним попятам. Она улаживала любой конфликт за ним, учила, но со временем, это перестало быть проблемой. И Ракша не могла сказать, почему. Предпочитала списывать на привычку.

Истории о призраках на ручье ушли в народ, и Ракше не пришлось прикладывать усилий, чтобы вспомнить о них, когда до неё дошли слухи о загадочном безликом человеке в тёмном плаще.

Страха не было, было благоговение. Люди шептались о нём с трепетом, как о чуде. Ведь тот человек знал больше, чем кто-либо, даже боги. Он безошибочно говорил о прошлом, открывая людям такие детали, которые давно канули в забвение или не могли быть узнаны раньше.

И он предрекал будущее, и в словах его не было двойных смыслов, трактовать которые можно как угодно подходяще. Лишь ясные образы, действия и предметы – всё, что рисовало картину без размытости и белых пятен.

Его не боялись, его искали.

Искали люди, искала и Ракша. Не для того, чтобы спросить о прошедшем или узнать о грядущем. Порой и она сама становилась своего рода провидцем: проверяла и предотвращала угрозы до того, как они могли бы случиться.

А вот Кавья помогал в поисках с легкомысленным любопытством. Если для Ракши таинственный незнакомец был потенциальной опасностью, то для Кавьи – потенциально интересным открытием. Что, впрочем, не мешало им работать сообща.

Много вопросов было задано, много порогов обито, но в конце концов они добились желаемого. Загадочный человек, чью голову скрывал широкий капюшон, а лицо – тёмная плотная ткань, стоял перед ними. Тот, чьих глаз Ракша не видела, не внушал ей доверия.

Ранним утром площадь в центре города пустовала, лишь двое божеств и безликий незнакомец были озарены ясным рассветным солнцем. Недвижный и прохладный воздух ощущался сыростью на коже и оседал росой на листьях и лепестках высаженных в яркие узоры цветов.

–Кажется, нас не боятся. Теряешь хватку, госпожа, – почти пропел Кавья, но с хитрым прищуром всматривался в непрозрачное полотно вместо лица.

–Если дурных намерений нет, то и бояться нечего, – сухо заметила Ракша, но спустя пару секунд добавила: – Или же намерения настолько безумны, что страх для них слишком нормален.

–Я пришёл с миром, потому и не боюсь, – наконец подал голос незнакомец, и в его голосе будто тихо звенели ледяные кристаллики. –

–Хочется в это верить, – Ракша не шелохнулась. – Но ты пришёл сюда зачем-то. Не путник, задерживаешься надолго.

Плечи человека слегка дёрнулись, и он потянулся к ткани. Сначала с его головы сполз капюшон, обнажив белоснежные, будто заиндевевшие волосы. А после с лица исчезла ткань. На Ракшу и Кавью смотрел совсем юный обычный парнишка. Точнее, являлся бы таковым, если бы не четыре пары глаз, сияющих ярким голубым льдом в солнечных лучах.

Вместе с воздухом застыл и звук. Остались только взгляды: настороженный – Ракши, удивлённый – Кавьи, и растерянный – восьмиглазого юноши.

–Воу, это как у паука, да? – наконец прервал тишину Кавья.

Но это стало спусковым крючком для Ракши. Одним жёстким толчком она отпихнула Кавью назад, крутанула копьё. В следующее мгновение сверкнуло остриё. Его кончик и нос юноши разделяла лишь пара миллиметров.

–Что ты такое и зачем явился, татв. Десять секунд. Отвечай, – отчеканила Ракша.

В её глазах начинало разгораться холодное пламя защитного гнева.

Юноша поднял руки. Больше не шевелился, смотрел чётко Ракше в глаза. Он заговорил.

–Я выбрал себе имя Адриш, и я не несу зла. Сама мысль о насилии мне отвратительна. Я не причиняю боли. Я лишь ищу сородичей и помогаю людям. Это всё, чего я хочу.

–А почему мы тебя не чувствуем? – встрял Кавья.

Он выглядывал из-за спины Ракши. Ни капли страха, только въедливый интерес.

Адриш прикрыл глаза, и в следующий момент вокруг него прокатилась мягкая волна энергии. Кавья улыбнулся, а Ракша перехватила копье покрепче.

–Я бывал во многих городах и поселениях в своём путешествии. Местные татвы не всегда доброжелательно реагировали, когда чувствовали моё приближение. Поэтому я решил её скрыть, чтобы не навлечь на себя беду раньше.

–Почему сразу к нам не пошёл? – Ракша слегка сорвалась на рык. Как готовый к броску охотник.

Адриш скосил глаза, все восемь. Ракша проследила за его взглядом – или взглядами? – но ничего подозрительного не обнаружила. И ничего не случилось.

–Хотел некоторое время просто помогать людям. Подумал, что это могло бы заверить вас в том, что я не опасен.

Ракша пытливо оглядывала его. Адриш стоял смирно, и в его опущенных плечах углядывался оттенок обречённости. Он поджал губы – потерпевший неудачу игрок.

–Я уйду, если скажете, – он красноречиво отступил. – Вы не должны делить ваш дом с непрошенным гостем.

Ракша пару секунд не двигалась, а после опустила копьё, и конец древка тихо стукнулся о камень под ногами трёх татв.

–Если ты чист своих намерениях, я не вижу ничего плохого в том, чтобы ты остался, – сказала она и обернулась к Кавье, молча спрашивая его мнение.

Водный татв, поняв, что кризис миновал, вышел из-за спины заступницы и схватил Адриша за ладонь, сжимая в рукопожатии.

–Так люди делают, приветствуют желанного гостя. Оставайся, паучок.

–А ещё люди обычно ждут, пока руку пожмут в ответ, Кавья.

–Всё… Всё в порядке, – глухо отозвался Адриш, нерешительно отвечая на рукопожатие. – Я, пожалуй, сам не решился бы.

–Вот видишь, – Кавья отмахнулся, начав трясти руку Адриша. – Пошли. Уверен, Сурьяра будет рад тебя видеть.

Он потянул юношу за собой. Ракша, успокоившись, последовала за ними, слушая, как начал утолять своё любопытство Кавья.

–Слушай, а почему глаз-то у тебя восемь? Тебе пауки нравятся?

–Не совсем. Когда-то я принимал форму белого павлина, грациозные и красивые птицы, – признался Адриш. – А глаза… С их помощью я и вижу во времени.

–А скажешь что-то про…

Кавья не ошибся. Лорд Сурьяра действительно был рад познакомиться с безликим провидцем. Выслушав его просьбу, он принял решение и разрешил Адришу остаться, и уже на следующий день народ Эрбештадта чествовал четвёртое божество.

***

–А вот что дальше произошло, для меня пока под вопросом, – вздохнул Кристиан, захлопывая блокнот.

–В плане?

–Дальше записи остались лишь в виде сказок, а они слишком ненадёжны и, более того, разрознены, – вздохнул Кристиан, прикусывая костяшку пальца. – Единственное, в чём они сходятся, – якши пошли войной на Эрбештадт, а Ракша истребила их.

–Наваяташ живёт давно. Должен помнить.

–Я говорил с ним. Сурьяра принял его под крыло незадолго до тех событий…

–Но…? – Эвер насторожилась, шестое чувство учуяло назревающую проблему.

–В те дни было наложено много проклятий не только со стороны божеств, но и со стороны якшей. Четверо божеств погибли, а Наваяташ был проклят эрозией. Его память разрушается, он почти не помнит ни тех событий, ни бóльшую часть своей жизни. Потому он и проводит много времени в зале Квинтета. Он поддерживает собой реликвии божеств, а реликвии не дают его памяти разрушиться окончательно.

–Ох…

Эвер поникла, прикрыв рот рукой.

–Но есть кое-что, – Кристиан щёлкнул пальцами. – Наваяташ сказал, хоть и не уверен, что библиотеки тогда было две. Одна здесь, а другая – в восточной стороне города.

–В Подречье? – переспросила Эвер. – Но потом же там случился Коллапс из-за тех учёных якшей. Всё разнесло до кратера.

–Библиотека могла уцелеть. Говорят, те якши-учёные дорожили ею, но за двести лет, когда Подречье после Коллапса было нежилым из-за ядовитых газов взрыва, информация утерялась, а вторая библиотека превратилась в миф.

–Тогда что нам это даёт? – Эвер свела брови в непонимании.

–Наваяташ предположил, что раз мы оба из Подречья, можем знать что-то. Даже если мы не знаем, что это та самая библиотека, то вспомним места, которые могут подойти под описание.

–Там была одна библиотека, не факт, что наша, депозитарий[2] при ней, несколько архивов, музей и… всё?

–Да, я тоже только это вспомнил. Музей, насколько я знаю, открыли совсем недавно, вряд ли там найдём, что ищем. Архивы заброшены давно. Один был недалеко от моего дома, там растащили всё, что можно.

Эвер нервно усмехнулась.

–Мы с друзьями как-то тоже в один из архивов залезали. Стыдно признаться, но мы из книг вырывали листы и самолётики из них делали или жгли. Однажды видели там торчка, который этим подти-