Время теней

– Кто это? – прошипел Артём, отступая назад. – Ещё один из наших? Но откуда? В лаборатории его не было!

Виктор шагнул вперёд, его рука невольно сжала пульт в кармане. Он чувствовал, как адреналин заливает вены, но заставил себя говорить спокойно. Незнакомец мог быть как союзником, так и угрозой, и нужно было выяснить это как можно быстрее.

– Эй, вы кто? – крикнул он, его голос эхом отразился от стен.

Мужчина поднял голову, его лицо было покрыто пылью, но взгляд – цепкий, настороженный, как у зверя, попавшего в ловушку. Он медленно выпрямился, держась за стену, и окинул их оценивающим взглядом. В его движениях чувствовалась военная выправка, привычка к опасности.

– Фамилия моя Ковалёв, зовут Дмитрий, – сказал он, его голос был низким, с хрипотцой, но в нём чувствовалась стальная уверенность. – А вы кто такие? И где я, чёрт возьми?

Его глаза быстро оценили ситуацию – двое мужчин в современной одежде, подземелье, полная дезориентация. Он инстинктивно принял боевую стойку, готовый к любому развитию событий.

Виктор почувствовал, как напряжение слегка отпустило. Этот человек не был угрозой – пока. Он шагнул ближе, стараясь держать дистанцию, но показывая, что не настроен враждебно.

– Виктор Соколов, – представился он. – Это Артём Лебедев. Мы… учёные. А вы как здесь оказались?

Дмитрий прищурился, его взгляд скользнул по их одежде, остановился на лице Виктора, затем на Артёме, который нервно теребил рукав куртки. Он оценивал их как потенциальных союзников или врагов, его военный опыт подсказывал осторожность.

– Я был у института, – сказал он, его голос был ровным, но в нём чувствовалась сдерживаемая ярость. – Стоял на улице, разговаривал с другом. И вдруг… трещина. В воздухе. Меня затянуло, и вот я здесь. Это ваш эксперимент, да? Вы, умники, что-то натворили?

В его голосе звучало обвинение, и Виктор понял, что этот человек не простит им легко то, что с ним произошло. Но сейчас важнее было выяснить, можно ли ему доверять.

Артём открыл было рот, чтобы возразить, но Виктор жестом заставил его замолчать. Он чувствовал, как в словах Ковалёва кипит гнев, и понимал, что сейчас не время для споров.

– Да, это наш эксперимент, – сказал он, стараясь говорить честно. – Но что-то пошло не так. Мы сами не знаем, где мы. Судя по всему, нас затянуло в пространственно-временной разлом.

– Пространственно-временной… – Дмитрий повторил слова, словно пробуя их на вкус. Его губы искривились в горькой усмешке. – Как в книжках про попаданцев. Значит, мы в прошлом? Или где?

Упоминание о попаданцах заставило Виктора насторожиться. Этот человек знал о подобных концепциях, что могло означать либо широкий кругозор, либо специфические интересы.

– Пока не знаем, – признался Виктор. – Но мы собираемся выяснить. Вы с нами?

Дмитрий молчал, изучая их. Его взгляд был тяжёлым, словно он взвешивал, стоит ли доверять этим двум незнакомцам. Наконец он кивнул, но в его движении не было ни капли дружелюбия.

– Ладно. Но если вы меня подставите, я вас найду. Даже в прошлом.

Угроза прозвучала спокойно, но от этого была ещё более пугающей. Артём нервно хмыкнул, пытаясь разрядить обстановку.

– Ну, Ковалёв, ты прям как из боевика. Спецназ, да?

Дмитрий бросил на него взгляд, от которого у Артёма кровь застыла в жилах.

– Бывший, – коротко сказал он. – Чечня. И не трынди, парень. Твоя болтовня нас погубит.

Артём побледнел, но промолчал. Виктор почувствовал, как уголки его губ невольно дрогнули. Этот Ковалёв мог быть грубым, но его присутствие давало надежду. Если они действительно в прошлом, его навыки могут стать их спасением.

– Двигаемся, – сказал Виктор, указывая вглубь туннеля. – Нужно найти выход.

Они пошли вперёд, теперь втроём. Дмитрий шёл первым, его шаги были почти бесшумными, а взгляд постоянно сканировал окружающее пространство. Виктор заметил, что Ковалёв держит руку у пояса, словно готовясь к нападению. Это напомнило ему о прошлом Маши – её брат, военный, погибший в Афганистане, тоже двигался так, словно ждал удара в любой момент. Виктор отогнал воспоминания, сосредоточившись на настоящем.

Туннель постепенно расширялся, и воздух становился немного свежее. Виктор заметил, что символы на стенах становятся более сложными и детализированными. Некоторые из них были инкрустированы каким-то металлом, который тускло поблёскивал в слабом свете. Это не было работой примитивных инструментов – здесь чувствовалась рука мастера, знавшего своё дело.

Артём, несмотря на предупреждение Дмитрия, не мог молчать долго.

– Слушайте, а если мы в Средневековье, то что? – зашептал он, его голос дрожал от смеси страха и возбуждения. – Будем рыцарями? Или нас сразу на костёр за колдовство? Представляю, как я в латах, с мечом… Хотя нет, я же программист. Меня точно сожгут как еретика.

– Заткнись, – тихо, но угрожающе сказал Дмитрий, не оборачиваясь. – Если это Средневековье, твоя болтовня приведёт нас прямо к палачу.

Артём закатил глаза, но замолчал. Виктор решил вмешаться.

– Артём, сосредоточься, – сказал он спокойно. – Мы не знаем, где мы. Но если это прошлое, нам нужно быть осторожнее. А вы, Дмитрий, не давите на него. Он… пытается справиться.

Дмитрий хмыкнул, но промолчал. Виктор понял, что Ковалёв не доверяет, но готов сотрудничать. Это было достаточно.

Туннель становился уже, стены давили сильнее. Виктор заметил, что символы на стенах усложнялись – не просто кресты, а узоры, напоминающие схемы или карты. Он остановился, чтобы рассмотреть один, пальцы коснулись камня. Символы вырезаны с невероятной точностью, нечеловеческой.

– Это… это не средневековое, – пробормотал он, холодок пробежал по спине. – Это что-то другое.

– Что вы имеете в виду? – Артём подошёл ближе, голос полон любопытства и тревоги.

– Эти узоры… я видел похожие в древних текстах, – сказал Виктор тише. – Но они слишком сложные для той эпохи. Это… не человеческое.

– Не человеческое? – Дмитрий шагнул ближе, бросив на стену острый взгляд. – Вы про что?

Виктор вздохнул, понимая, что объяснение звучит безумно.

– Я не знаю, – честно сказал он. – Но эти символы… они не похожи на то, что могли создать люди того времени. Они напоминают… что-то технологичное. Как будто кто-то или что-то оставило их здесь.

Артём округлил глаза, лицо озарилось страхом и восторгом.

– Вы серьёзно? Это что, следы инопланетян? Виктор Иваныч, вы теперь будете рассказывать про НЛО?

– Я не сказал «инопланетяне», – резко ответил Виктор. – Но это не местное. И если мы хотим понять, что нас сюда занесло, нужно выяснить, что это за символы.

Дмитрий молчал, его взгляд был настороженный. Виктор чувствовал, что Ковалёв не верит, но не спорит. Этого было достаточно.

Внезапно пульт Уилсона в кармане Виктора нагрелся, и он почувствовал вибрацию. Он замер, вытащил устройство. Экран, до этого мёртвый, слабо светился, показывая странные символы, похожие на те, что были на стенах.

– Оно… оно что-то чувствует, – пробормотал Виктор, голос дрожал от возбуждения.

– Что? – Артём подскочил, заглядывая через плечо. – Это что, GPS для пришельцев?

– Не знаю, – признался Виктор. – Но оно реагирует. Мы близко к… чему-то.

Пульт пульсировал всё сильнее, и Виктор понял, что они движутся в правильном направлении. Устройство словно тянуло его вперёд, к источнику сигнала. Это было одновременно обнадёживающе и пугающе – они приближались к разгадке, но что их ждало впереди?

Они двинулись дальше, следуя за слабым светом, который становился ярче. Туннель расширился, превращаясь в камеру или скорее в небольшую сводчатую залу. Потолок здесь был выше, украшенный резными арками, которые явно были созданы мастерами высочайшего класса. На стенах залы были начертаны какие-то слова латиницей. Слова складывались в некие фразы и предложения, но текст был настолько архаичным, что Виктор мог разобрать только отдельные слова.

Воздух в зале был другим – более свежим, но наполненным какой-то энергией, которая заставляла волосы на руках подниматься. В центре, на грубо вытесанном постаменте, лежал небольшой металлический куб, испускающий голубое свечение. Его поверхность покрыта узорами, которые двигались, словно живые, создавая иллюзию текучести. Воздух гудел от статического электричества, кожа Виктора покрылась мурашками.

– Это… что это? – прошептал он, не в силах отвести взгляд. Он не знал, что это, но пульт в его руке вибрировал сильнее, словно притягиваясь к объекту.

Артём замер, рот приоткрылся, глаза блестели от восторга.

– Это… реально? – пробормотал он. – Это как в фильмах… Виктор Иваныч, это что-то неземное!

Поверхность куба была идеально гладкой, без видимых швов или соединений. Свечение исходило изнутри, пульсируя в ритме, который напоминал сердцебиение. Узоры на его поверхности постоянно менялись, создавая гипнотический эффект.

– Не знаю, что это, – сказал Виктор, голос дрожал. – Но это не отсюда. Не из этого времени. Не человеческое.

Он шагнул ближе, чувствуя, как объект зовёт его. Смутные образы мелькали в сознании – звёзды, схемы, что-то, чего он не мог понять. Пульт Уилсона пульсировал в такт свечению, словно связанный с этим устройством. Виктор чувствовал, что это ключ к их спасению, но и источник опасности.

Дмитрий схватил его за плечо.

– Стойте, – тихо сказал он, голос полон напряжения. – Мы не одни.

Виктор обернулся, сердце замерло. На противоположной стене залы проявился проход из-за отблесков огня, скорее всего факелов, мелькнули тени, донеслись голоса. Шорох шагов, звук металла по ножнам. Кто-то приближался, и их намерения не были мирными.

– Прячемся, – прошептал Виктор, отступая к проходу, из которого они вышли.

Артём и Дмитрий последовали за ним и прижались к холодному камню. Голубой свет объекта освещал их лица, отражая страх, решимость и отчаяние. Они были в шаге от разгадки, но их жизнь зависела от того, смогут ли они остаться незамеченными.

– Виктор Иваныч, – прошептал Артём, его голос дрожал, – если нас поймают, что они сделают? Сожгут? Или просто прирежут?

– Не паникуй, – тихо ответил Виктор, хотя его собственное сердце билось как барабан. – Если будем умны, выберемся. Главное – не выдавать себя.

– Не выдавать? – Артём нервно хихикнул, его пальцы вцепились в рукав куртки. – Мы в джинсах и кроссовках, в катакомбах, с какой-то инопланетной хренью! Как тут не выдать себя?

– Артём, тихо! – прошипел Дмитрий, его глаза сверкнули в полумраке. – Хочешь, чтобы нас нашли? Дыши глубже и молчи.

Артём сглотнул, кивнул, но его руки всё ещё дрожали. Он прислонился к стене, закрыв глаза, и начал шептать, словно молитву:

– Это не по-настоящему, это просто сон, я проснусь в своей квартире, с пивом в руке…

Виктор положил руку ему на плечо, пытаясь успокоить.

– Артём, держись. Мы справимся. Ты нужен мне. Ты программист, ты можешь понять, как работает эта штука, – он кивнул на пульт в своей руке.

Артём открыл глаза, его взгляд был полон отчаяния.

– Виктор Иваныч, я… я не знаю, смогу ли. Это не код, не алгоритм. Это… это что-то запредельное. Я не готов к такому!

– Никто не готов, – тихо сказал Виктор. – Но у нас нет выбора. Мы разберёмся вместе.

Глава 6

Шаги приближались. Свет факелов отбрасывал неровные тени уже на стены залы, испещрённые надписями. Сталь клинков явственно позвякивала, показывая недобрые намерения их владельцев. Виктор Соколов, прижавшись к холодному камню, чувствовал, как сердце колотится в груди, словно молот. Пульт Уилсона в его кармане продолжал слабо вибрировать, будто предчувствуя приближение опасности. Рядом Артём Лебедев затаил дыхание, его глаза блестели от страха, а Дмитрий Ковалёв, напряжённый, как пружина, внимательно следил за тенями, готовый к любому развитию событий.

Воздух в подземелье стал ещё более густым и влажным. Запах горящих факелов смешивался с затхлостью веков, создавая удушающую атмосферу. Виктор чувствовал, как пот выступает на лбу, несмотря на холод каменных стен. Каждая капля воды, падающая где-то в темноте, отдавалась эхом, усиливая напряжение.

Соколову стали слышны их разговоры. Голоса приближались, и слова становились всё отчётливее. Виктор напряг слух, пытаясь разобрать их речь.

"Oïez-vous ce bruit estrange? Il vient des souterrains!" – произнёс повелительный голос.

Виктор быстро перевёл про себя: "Слышите ли вы этот странный шум? Он доносится из подземелий!"

"Messire, ce n'est point naturel. Pourroit estre sorcellerie ou larrons!" – отвечал ему другой, с хрипотцой, но угодливо.

"Господин, это неестественно. Может быть, колдовство или разбойники!" – мысленно перевёл Виктор, чувствуя, как холодок пробегает по спине.

Третий голос, помоложе, произнёс с дрожью: "Faut-il descendre, mon père? Les ombres là-bas sont maudites!"

"Нужно ли спускаться, отец мой? Тени там внизу прокляты!" – понял Виктор.

Но повелительный голос ответил решительно: "Dieu nous garde! Prenons les torches et veillons. Nul démon ne troublera ce saint lieu!"

"Да хранит нас Бог! Возьмём факелы и будем бдительны. Никакой демон не потревожит это святое место!"

"Sire, j'ay oï des voix! Ce ne sont point paroles de nostre langue!" – произнёс голос с хрипотцой.

"Господин, я слышал голоса! Это не слова нашего языка!"

Тут Виктора словно окатило ледяной водой. "Это же французский!" – подумал он. "Но они строят фразы не как французы XXI века, тут похоже более архаичная лексика. Значит всё-таки Средневековье, но во Франции".

Он бросил взгляд на Артёма и Дмитрия, которые, судя по их растерянным лицам, ничего не понимали. Артём нервно кусал губу, а его руки дрожали. Дмитрий сжимал кулаки, готовясь к схватке, но понимая, что против вооружённых людей в незнакомой местности у них мало шансов.

Артём шепнул еле слышно:

– Виктор Иваныч, о чём они? Это что, французский?

– Да, – тихо ответил Виктор, не отводя взгляда от приближающихся теней. – Старофранцузский. Похоже, мы в Средневековье. Во Франции.

– Чёрт, серьёзно? – Артём побледнел ещё сильнее. – И что они говорят?

– Они слышали нас, – прошептал Виктор. – Думают, что мы демоны или разбойники. Готовьтесь, сейчас будет жарко.

Дмитрий, не говоря ни слова, слегка наклонился вперёд, его глаза сузились, оценивая расстояние до входа в залу. Свет факелов стал ярче, и три фигуры наконец появились в проёме.

Впереди шёл высокий мужчина в чёрной сутане, с тяжёлым крестом на груди – явно аббат. Его лицо, освещённое дрожащим светом факела, было суровым, изборождённым глубокими морщинами. Седые волосы выбивались из-под капюшона, а глаза, глубоко посаженные, горели фанатичным огнём. В них читался страх, смешанный с решимостью человека, привыкшего сражаться с силами зла.

За ним следовали два стражника: один постарше, с сединой в бороде и хриплым голосом, который они уже слышали. Его кольчуга была потёртой, но хорошо ухоженной, а на поясе висел длинный меч. Второй – молодой, нервно сжимавший рукоять короткого меча. Его лицо было бледным, а глаза метались по сторонам, выдавая страх перед неизвестным.

Их доспехи скрипели при каждом шаге, а факелы отбрасывали длинные тени, похожие на призраков, танцующих на стенах древней залы. Запах металла, кожи и пота смешивался с ароматом горящего дерева.

Аббат остановился в центре залы, подняв факел выше. Его взгляд упал на светящийся куб, и на его лице отразилось благоговение, смешанное с тревогой.

"Кто осмеливается нарушить покой этого святого места?" – воскликнул он, его голос гулко разнёсся по сводам. "Покажитесь, кто бы вы ни были!"

Старший стражник добавил хрипло: "Отец мой, тени движутся там. Там кто-то есть."

Молодой стражник, дрожащим голосом: "Это демоны, отец? Или воры?"

Виктор понял, что медлить больше нельзя. Он хотел ответить, но Дмитрий внезапно рванулся вперёд. Его движения были молниеносными, как у хищника. В два прыжка он оказался рядом с молодым стражником, который даже не успел поднять меч. Одним резким движением Дмитрий вырвал клинок из его рук, а другим – схватил аббата за ворот сутаны, приставив лезвие к его горлу.

Старший стражник выругался: "Будь ты проклят! Отпусти нашего отца!"

Он потянулся за оружием, но замер, увидев, что аббат в заложниках.

– Спокойно! – рявкнул Дмитрий, его голос был холодным, как сталь. – Один шаг, и ваш святой отец отправится к своему Богу!

Виктор и Артём выскочили из укрытия, их сердца колотились. Виктор поднял руки, показывая, что не вооружён, и шагнул вперёд.

– Мы не враги! – сказал он на старофранцузском, стараясь вспомнить архаичные слова, которые изучал в манускриптах. – Nous ne sommes point ennemis! Nous sommes… voyageurs! Perdus! Ne voulons mal!

Его французский был неуклюжим, смесью современных слов и старых конструкций, но аббат, несмотря на лезвие у горла, внимательно посмотрел на него.

– Виктор Иваныч, о чём он? – шепнул Артём, нервно оглядываясь на стражников. – Что вы сказали им?

– Я сказал, что мы путники, – ответил Виктор, не отводя глаз от аббата. – И что мы не враги. Артём, молчи, дай мне говорить.

Аббат изучал их странную одежду, их лица, не тронутые грязью или болезнями, обычными для его времени. Его глаза сузились.

"Кто вы?" – спросил он, стараясь сохранить достоинство. "Откуда пришли? Ваша речь странна, как и ваша одежда."

Затем аббат добавил более строго: "И прикажите своему человеку отпустить меня, или вы все погибнете!"

Виктор сделал глубокий вдох, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. Он понимал, что их жизни висят на волоске, и от его слов зависит, выживут они или нет.

– Mon nom est Victor… Sokolov, – сказал он, запинаясь, подбирая слова. – Ceux-ci sont mes compagnons, Artème et Dmitri. Nous venons… de très loin. Très loin. Nous ne savons comment nous sommes arrivés ici. Où sommes-nous?

"Меня зовут Виктор Соколов. Это мои спутники, Артём и Дмитрий. Мы пришли издалека. Очень издалека. Мы не знаем, как оказались здесь. Где мы?"

Артём дёрнул его за рукав: – О чём вы с ним говорите? Переводите!

– Я представился, – быстро ответил Виктор. – Сказал, что мы путники издалека и не знаем, как сюда попали.

Аббат прищурился, его взгляд скользнул по их одежде, по странным ботинкам, по лицам.

"Vous êtes à Paris," – сказал он медленно. "Dans les souterrains de Notre-Dame-de-Paris. Ce lieu est sacré, et vous le profanez par votre présence! Qui êtes-vous? Sorciers? Hérétiques?"

Виктор почувствовал, как кровь стынет в жилах. Он быстро перевёл товарищам:

– Он говорит, что мы в Париже. В подземельях Нотр-Дам-де-Пари. Спрашивает, не колдуны ли мы или еретики.

– Нотр-Дам? – переспросил Артём, чувствуя, как мир вокруг него становится ещё более нереальным. – Это же… это же собор! Мы под собором Парижской Богоматери?

– Похоже на то, – мрачно ответил Виктор.

Он повернулся к аббату: – Quelle année? – спросил он. – Какой год?

Аббат нахмурился: "Год? Ты смеешь спрашивать? Год, милостью Господа, тысяча четыреста девяносто восьмой от Рождества Христова!"

Артём, услышав перевод Виктора, тихо выругался.

– 1498? – прошептал он. – Виктор Иваныч, это серьёзно? Мы в Средневековье?

– Да, – коротко ответил Виктор, не отводя глаз от аббата. – Дмитрий, ослабь хватку. Нам нужно говорить, а не угрожать.

Дмитрий нехотя опустил меч, но продолжал держать аббата за ворот, готовый в любой момент вернуть клинок к его горлу. Старший стражник, видя это, слегка расслабился, но его рука осталась на рукояти.

– Мы не колдуны., – продолжил Виктор, стараясь говорить чётче. – Мы учёные. Мы ищем…

Он запнулся, не зная, как объяснить. Его рука невольно скользнула в карман, где лежал пульт Уилсона. Он вытащил устройство, и его экран внезапно вспыхнул, отражая голубое свечение куба на постаменте.

Аббат замер, его глаза расширились. Он смотрел на пульт, затем на куб, и в его взгляде мелькнуло что-то новое – не страх, а узнавание.

"Ceci…" – прошептал он. "Ceci est un signe. Vous… vous êtes liés au sanctuaire."

"Это… Это знак. Вы… вы связаны со святыней."

Виктор быстро перевёл: – Он говорит, что это знак. Что мы связаны со святыней.

– Какой ещё святыней? – спросил Дмитрий, его голос был резким. – Виктор, о чём он?

– Он говорит про этот куб, – тихо ответил Виктор, не отводя глаз от аббата. – Он думает, что мы связаны с ним.

– Какой куб? Это что, их реликвия? – Артём выглянул из-за плеча Виктора, его глаза блестели от любопытства.

– Молчи, Артём, – отрезал Виктор. Он повернулся к аббату: – Что это за святыня? Почему она здесь?

Аббат глубоко вдохнул, его голос стал тише, почти благоговейным.

"C'est un don des cieux," – сказал он. "Seuls les élus le connaissent. Il se transmet de génération en génération depuis des siècles. Maintenant il est avec nous, en la cathédrale. Je… je suis l'un d'eux. Vous… vous ne pouvez être des visiteurs fortuits. Qui êtes-vous vraiment?"

Виктор перевёл товарищам: – Он говорит, что это дар небес. Только избранные знают о нём. Передаётся из поколения в поколение веками. Сейчас он в соборе. Он один из них. Мы не можем быть случайными гостями. Кто мы на самом деле?

Виктор почувствовал, как пульт в его руке нагрелся сильнее. Он понял, что аббат – не просто священник. Его слова, его реакция на пульт… Этот человек знал больше, чем говорил.

– Мы не враги., – повторил Виктор. – Мы потерялись. Нам нужна помощь. Мы не хотим осквернять ваше святое место…

Аббат молчал, изучая их. Наконец он кивнул.

"Отпустите меня," – сказал он Дмитрию. "Я не причиню вам вреда. Вы… возможно, посланцы."

Виктор объяснил Дмитрию, что надо делать, и Ковалёв медленно отпустил аббата, но меч держал наготове.

– Хорошо, – сказал аббат, поправляя сутану. – Я отведу вас наверх. Но вы должны следовать за мной и не пытаться бежать. Это место… оно под защитой тех, кто хранит тайны.

– Он говорит, что отведёт нас наверх, – перевёл Виктор. – Но мы должны идти за ним и не пытаться убежать. Место под защитой тех, кто хранит тайны.

Какие тайны? – спросил Виктор, его голос стал жёстче. – Что это за куб? Почему он светится??

Аббат покачал головой.

"Не здесь," – сказал он. "Наверху. Следуйте за мной."

Он повернулся и сделал знак стражникам. Молодой, всё ещё дрожа, подобрал факел, который уронил во время нападения Дмитрия. Старший бросил на Ковалёва злобный взгляд, но подчинился.

Виктор, Артём и Дмитрий двинулись следом, держась настороже. Пульт в руке Виктора продолжал слабо светиться, и он чувствовал, что куб в зале остался позади, но его присутствие всё ещё ощущалось, словно невидимая нить связывала их.

– Виктор Иваныч, о чём он говорил? – шепнул Артём, когда они начали подниматься по узкой каменной лестнице. – Что за святыня?

– Не знаю, – честно ответил Виктор. – Но этот куб… он не из этого времени. И пульт как-то с ним связан. Этот аббат знает больше, чем говорит.

– А кто такие эти «избранные»? – вмешался Дмитрий, его голос был тихим, но твёрдым. – Он что, из какой-то секты?

– Возможно, – сказал Виктор. – Но мы пока не можем ему доверять. Будьте начеку.

Лестница была узкой и крутой, вырубленной прямо в скале. Стены были влажными, покрытыми мхом, и каждый шаг отдавался эхом. Воздух постепенно становился свежее, и Виктор почувствовал слабое движение – где-то наверху был выход.

Аббат шёл впереди, его сутана шуршала по каменным ступеням. Стражники держались по бокам, бросая на чужаков подозрительные взгляды. Время от времени старший стражник что-то шептал молодому, и тот кивал, не сводя глаз с Дмитрия.

Наконец лестница вывела их в тёмный коридор, который, судя по запаху ладана и звукам далёкого пения, вёл к собору. Стены здесь были обработаны лучше, украшены резьбой и барельефами. Слабый свет проникал через узкие окна, и Виктор понял, что на улице уже рассвет.

Аббат шёл впереди, его шаги были медленными, почти торжественными. Он время от времени оборачивался, проверяя, идут ли за ним чужаки. Его лицо было задумчивым, словно он обдумывал что-то важное.

Наконец они вышли в небольшой зал, освещённый свечами. Высокие готические арки и витражи, едва видимые в полумраке, подтверждали, что они действительно в Нотр-Дам-де-Пари. Воздух был наполнен ароматом ладана и воска, а где-то вдалеке слышалось тихое пение монахов.

– Это собор, – прошептал Артём, его глаза округлились. – Виктор Иваныч, мы реально в Нотр-Дам?

– Да, – ответил Виктор, чувствуя, как реальность этого места давит на него. – 1498 год. Париж.

Аббат остановился и повернулся к ним. В свете свечей его лицо казалось ещё более суровым.

"Vous ne pouvez demeurer ici," – сказал он. "C'est un lieu saint, et votre présence attirera l'attention. Je vous mènerai en une taverne proche. Là vous pourrez vous abriter pour la nuit. Demain je ferai savoir… à ceux qui doivent savoir."