Хозяйка Его Виноградников-2

Иррациональные стыд и чувство вина отступили, но её щеки залил румянец смущения, благодарности и… осознания, что они совсем одни в погребе и он всё ещё обнимает её. Как, впрочем, и она его.

Само собой, её пульс тут же участился, в горле капитально так пересохло и она судорожно выдохнула и неосознанно облизнула губы. И ладно бы только это, но при этом её глаза (что б их!) сами собой соскользнули с глаз сводного брата на его губы…

– Прости… я случайно! – выпалила она, в панике отшатнувшись от мужчины. И тут же поняла, что ничего более глупого она ляпнуть просто не могла. И потому тут же нервно потребовала: – Отпусти меня, пожалуйста! Я уже и сама могу!

– Да, конечно! – тут же убрал руки с её талии Рэй и в ту же секунду стены подвала задрожали, пол под их ногами зашатался, словно потревоженный студень, и их отбросило друг от друга в разные стороны.

Глава 3

Ряды огромных бочек с вином громко затряслись, и некоторые из них, под аккомпанемент разбивающихся со звоном бокалов и пробирок, с грохотом упали на пол, разбрызгивая повсюду вино.

Поддаваясь давлению земной толщи, громко заскрипели дубовые опоры. Казалось, они вот-вот могли обрушиться, не выдержав нагрузки.

Рухнув на вибрирующий пол, Виктория вцепилась в ножку тяжелого дубового стеллажа, дабы не позволить себя унести хаотичным движениям подземных толчков. Её сердце бешено колотилось, а в ушах стоял оглушительный шум от дрожащих стен и скрипящих бочек.

Рэй попытался подняться и добраться до неё, но каменный пол под его ногами треснул и пришел в движение, в связи с чем каждая его попытка встать на ноги заканчивалась тем, что его ноги скользили по шатающейся поверхности и его вновь отбрасывало назад.

К этому моменту расшатались потолочные камни и несколько из них упали совсем рядом с ним, заставив его пригнуться и прикрыть голову руками.

Воздух наполнился пылью и мельчайшими частицами камня, затрудняя дыхание и снижая видимость.

И словно этого было мало, находящийся в пещере погреб сотряс очередной сильный толчок. Из-под земли донесся рокот, и Виктория с ужасом наблюдала, как расширяется у её ног в каменном полу щель, отделяющая её от Рэя.

– Пригни голову и уползай вон в тот проход между стеллажами! Там дальше за ними коридор! – скомандовал мужчина, прорываясь к ней, прикрыв голову руками и стараясь не столкнуться с катящимися на него бочками.

– Нет! – отрицательно замотала она головой, протягивая к нему руку. – Я не оставлю тебя!

– Со мной всё будет в порядке! Уходи! – уворачиваясь от падающих с потолка камней, снова потребовал мужчина.

– Нет! – снова упрямо отрицательно замотала головой Виктория и потребовала. – Давай руку!

– Ты не удержишь меня! Я слишком тяжелый! – замотал головой Рэй. – Уходи!

– Нет! – стояла на своём Виктория, протягивая к нему руку. – Удержу!

– Ты не понимаешь! Я ведь могу и тебя утянуть! – объяснил Рэй.

– Это ты не понимаешь! – возразила ему Виктория. – Мы или умрем здесь, препираясь, или мы спасемся вместе! – её голос дрожал от напряжения и звенел от эмоций, а взгляд горел такой решимостью, что Рэй просто не смог не подчиниться ей. И он протянул к ней руку…

Однако едва только их пальцы соприкоснулись, новый сильный толчок сотряс подвал, и Рэя вновь отбросило назад. И, словно этого было мало, стеллаж, возле которого он приземлился, опасно накренился. Настолько опасно, что ещё один толчок и шестнадцать 225-литровых бочек похоронят его под собой.

– Ничего не получится! Уходи! – потребовал он.

– Нет! – был ему ответ. – Решай! Или ты прыгаешь ко мне! Или я прыгаю к тебе! И поверь мне я не шучу! Я считаю до трех! Раз…

Будь у него время подумать, сомнения в искренности намерений сводной сестры обязательно взяли бы верх, и он ни за что не прыгнул.

Но он действовал на инстинктах.

И потому, приподнявшись на руках и ногах, насколько это позволял трясущийся под ним пол, он изо всех сил оттолкнулся от пола, и прыгнул, надеясь на то, что инерции прыжка хватит на, чтобы приземлиться на другой стороне раскрывшейся перед ним пасти пропасти.

Время словно бы замедлилось: он чувствовал, как его тело отрывается от пола, и он летит…

Правда, летел он недолго.

Острый край трещины больно врезался в живот, руки заскользили по камню, а ноги… забарахтались в пустоте.

– Не-эээт! – услышал он уже в который раз. И столько в этом «нет» было возмущения и требования, что его послушались не только безвольно барахтающиеся в воздухе ноги Рэя, которые вдруг нашли за что зацепиться, но и земля и бочки, которые настолько же вдруг перестали трястись. Тишину в подвале нарушал лишь звук льющегося из бочек вина.

Но только криком «нет» Виктория не ограничилась. Следом за «нет» в его правую ладонь мертвой хваткой вцепились маленькие пальчики и его уверенно и твердо известили: – Я держу тебя!

И поскольку эти маленькие, тоненькие пальчики, несмотря на хрупкость, оказались на удивление сильными, данное утверждение не было голословным!

Рэя настолько крепко держали, что он испугался, что, и в самом деле, утянет свою спасительницу с собой в пропасть.

Эта мысль придала ему силы и он, стиснув зубы, подтянулся. Скользнув ногами по отвесной стене трещины, к его облегчению, он снова нашел выемку, за которую смог бы зацепиться носком сапога.

Опершись ногой о выступ, он, чувствуя, как холодный пот струится по его спине, напряг все силы и сделал ещё один рывок вверх: на сей раз он подтянулся достаточно, чтобы суметь упереться коленом в край трещины и закинуть вторую ногу на пол, благодаря чему уже через мгновение он лежал на каменном полу рядом с Викторией, тяжело дыша.

– Ты… ты спасла меня… – выдохнул он, глядя на неё широко распахнутыми от осознания этого факта глазами.

– Да, спасла, – кивнула Виктория и насмешливо добавила. – И теперь за тобой долг жизни! Угу, – кивнула она. – Вот такая я коварная! Вместо того, чтобы дать тебе спокойно умереть, сделала тебя себе по гроб жизни обязанным! Ну и ещё, конечно, выражение твоего лица сейчас! Оно бесценно! Уже только ради того, чтобы его увидеть, стоило тебя спасти!

Мужское самолюбие и чувство собственного достоинства Рэя требовали от него постоять за себя и что-то ответить насмехающейся над ним девушке. Ответить что-то такое, что сравняло бы счет, но вот беда, он был в таком мысленном раздрае, что ему ничего не приходило в голову хоть сколько-нибудь остроумного. Да, что там остроумного, он вообще не знал, что сказать. Более того, он не знал, что думать! Всё, что он знал о своей сводной сестре говорило ему, что она ни за что не стала бы его спасать! Тем более, рискуя своей жизнью! Но она спасла его. Спасла, зная, что рискует своей жизнью. Это не укладывалось у него в голове.

Упавшая со стеллажа бочка напомнила ему о том, что сейчас не время размышлять о «странном» поведении сводной сестры.

– Нужно выбираться отсюда, пока спокойно! – проворчал он, поднимаясь с пола.

– Думаешь, это не всё? – спросила Виктория, следуя за ним.

– Надеюсь, что всё, – кивнул Рэй. – Но не уверен. Слишком уж прилично тряхануло!

– И это плохой признак? – обеспокоенно спросила девушка.

– Если это были не основные толчки, а форшоки2, то очень!

– Форшоки? – переспросила Виктория.

– Предварительные толчки перед более сильным землетрясением, – объяснил Рэй, убирая с дороги обломки бочек.

Воздух был пропитан запахом вина и пыли, что затрудняло дыхание, и Виктория сильно закашлялась. И долго не могла остановиться. Мужчина обернулся.

– Ты в порядке? Надеюсь, ты не страдаешь астмой? – обеспокоенно спросил он.

У девушки испуганно округлились глаза.

– Не знаю, – прислушиваясь к своему кашлю, проговорила она. – Надеюсь, что нет. Вроде, нет, – добавила она через пару минут, когда ей наконец-то удалось откашляться.

Поскольку расположенные у входа бочки были «ходовыми», они оказались закреплены на стеллажах хуже всех остальных, по причине чего именно они больше всех и пострадали. И вместе с ним пострадал и проход к двери.

– Узнаю, кто ответственен за этот зал, уволю! – прикинув в уме потери из-за халатности этого кого-то, пообещал злой Рэй.

– Но он же не виноват, что случилось землетрясение, – примирительно заметила Виктория. – Тем более, ты сам сказал, что в этот раз тряхануло особенно сильно.

– Ещё как виноват! – не согласился с ней Рэй. – Ты что забыла, где мы живем?!

Виктория тяжело вздохнула, возведя к потолку глаза, да, забыла! Представь себе!

Как ни зол был Рэй, но услышав её вздох, сбавил тон и почти спокойно объяснил: – Наши винные погреба рассчитаны на то, чтобы выдерживать и более мощные сейсмические толчки. – Правда, на долго его спокойствия не хватило и к концу фразы он вновь перешел на повышенный тон. – Но для этого нужно надежно закреплять бочки и следить за крепостью балок! – возмущенно добавил он.

– Но трещина! – возразила Виктория. – Ты видел какая образовалась трещина? Возможно, все из-за трещины? – предположила она.

И тут же была высмеяна, в прямом смысле слова.

– Трещина в полу? Не смеши меня! У нас такие трещины почти в каждом зале! – менторским тоном известили её. – Мы их армируем, заполняем новолаки3 и все проблемы! Я бы ещё понял, если бы трещина пошла по потолку или по стене… Хотя и в этом случае тоже… – подумав с пару секунд, передумал он понимать своего нерадивого сотрудника: – Закрепи он нормально бочки, потерь было бы куда меньше!

Они наконец добрались до входной двери, но её, разумеется, заклинило. Рэй взялся за ручку, но массивная дубовая дверь не поддалась. Он сделал шаг назад, чтобы слегка набрать разгона, и, стиснув зубы, налег на дверь всем своим весом. Однако массивная дубовая конструкция, словно насмехаясь над его усилиями, даже не скрипнула. Похоже и с той стороны тоже нас завалило бочками, – сказал он, переводя дух. – Кажется мы в ловушке.

Он забарабанил кулаками по двери.

– Есть кто-нибудь?! – громко спросило он.

Ответом ему была тишина…

Рэй тяжело вхдохнул.

– Это единственный выход отсюда? – догадалась Виктория.

– К сожалению, да, – опираясь спиной на дверь, ответил Рэй. – Так что наша единственная надежда Лоренцо. Хочется надеяться, что с ним всё в порядке.

– А если нет?.. – опускаясь рядом с ним опасливо спросила девушка.

– Нас, конечно же, найдут, но, боюсь, не скоро… Это погреб с молодыми винами и, если б не проблема с бочками, мне тут делать было нечего бы. А тебе и подавно! Посему искать нас в этом зале будут в последнюю очередь. Ты как, кстати, – перевел мужчина взгляд на свою «сокамерницу». – Сильно страдаешь от недостатка воздуха? Голова не кружится? Возможно, воды?

– Нет, все в порядке! – заверила девушка. – Но, от воды я бы не отказалась, – добавила она, приподнимаясь, чтобы сходить к дегустационному столу за водой.

– Сиди! Я принесу! – скомандовали ей.

В сравнении с тем как двигались они, Рэй вернулся неожиданно быстро.

Выпив воды, Виктория почувствовала себя гораздо лучше.

Рэй опять сел рядом с ней, подперев спиной дверь.

– Если у вас стеллажи способны выдержать землетрясение, то и замок ведь тоже? Я правильно понимаю, что ни папа, ни Элла, ни Алессия, ни Николо не должны были пострадать? – обеспокоенно уточнила она и буквально физически ощутила на себе испытывающий взгляд сводного брата.

– Что?.. – удивленно посмотрела она не него. – Что-то не так с моим лицом? Если ты про лоб, то там всего лишь царапина, – говоря это, она непроизвольно коснулась неглубокий ссадины на лбу, которую заработала, черканувшись лбом о край дегустационного стола.

Мужчина покачал головой.

– Ничего. Нет, в замке никто не должен был пострадать, – ответил он, в очередной раз не зная, что думать. Он совершенно не узнавал свою сводную сестру. И чем больше времени он с ней проводил, тем больше убеждался, что между той Викторией, которая вернулась домой три дня назад и той, что покинула дом семь лет назад нет совершенно ничего общего!

Глава 4

– Рэй и Виктория! – как только толчки пошли на убыль, Лоренцо вскочил на ноги и побежал к винному погребу, в котором оставил молодых людей.

– Да твою ж мать! Ничего ж себе! – выругался он, увидев, что скальная порода, в которую был врезан вход, в результате землетрясения осела, и тяжелая металлическая дверь погреба почти полностью ушла под землю. – Ох! Надеюсь, внутри всё не так плохо! – обеспокоенно проговорил он, нервно проведя рукой по волосам.

– Винченцо! – окликнул он одного из своих работников. – Срочно пригони сюда народ с ломами и всем остальным, с помощью чего, можно будет взломать эту дверь!

Спустя несколько минут, которые показались Лоренцо вечностью, к погребу прибежали рабочие, вооруженные ломами, кирками и другими инструментами.

– Парни, ну что вы как сонные мухи! Поживее! – раздраженно гаркнул он, подгоняя их, хотя в этом и не было никакой необходимости, о чем громогласно сообщал разносящийся по округе пронзительный скрежет металла о металл.

Который не слышали только разве что находящиеся в самом дальнем зале расположенного в горе погреба Рэй и Виктория.

– Могло быть и хуже, – прошептала Виктория, окинув взглядом подвал.

– Куда уж хуже! – не согласился Рэй.

– Мы живы. Наши записи целы. И мы потеряли не так много бочек вина. И у нас есть ещё целых три дня, чтобы создать купаж, – возразила девушка, в очередной раз заставив его удивленно посмотреть на неё.

– Ты планируешь подождать? – округлив глаза, спросил он.

– Конечно! – уверенно ответили ему. – А почему нет?

– Я просто подумал, что ты побоишься вернуться в эту пещеру снова. После того, как тебя в пятнадцать лет застало землетрясение в погребе, ты категорически отказалась подходить даже близко не только к винным погребам, но и к винодельне. И так ни разу больше и не подошла.

– По-видимому, с тех пор я стала смелее, – усмехнулась Виктория.

– Да, ты определенно изменилась, – сделал вывод Рэй. И при этом он имел в виду не только то, что она стала смелее.

Внезапно до них донесся шум.

– Кажется, нас нашли, – предположила Виктория.

– Похоже на то, – согласился Рэй, продолжая думать над метаморфозой, которая произошла с его сводной сестрой. Возможно ли это, чтобы, потеряв память, человек настолько изменился?

Как ни серьёзно была настроена дверь никого не впускать и не выпускать, доводы в виде ломов и кирок, в руках трех мужчин, всё же сумели её убедить пересмотреть свою категорическую позицию и… уступить.

Эти же доводы заставили уступить и вторую упрямицу-дверь.

– Та твою ж мать! – были первые слова Лоренцо, как только он увидел открывшийся его взору погром.

– В точности мои мысли, – хмыкнул Рэй и тут же вскинул руку: – Стоп! Не говори мне имя того, кто ответственен за этот зал. Потому что, если я его узнаю, я его убью! А я не хочу из-за этого урода провести свои лучшие годы на каторге! Просто уволь его! Сегодня же!

– Просто уволь, – проворчал Лоренцо. – Легко сказать! Можно подумать я не человек! Я его, между прочим, тоже убить хочу!

– Ты старше и мудрее! И у тебя дети и жена, тебе легче сдержаться! – усмехнувшись, аргументировал Рэй. – Кроме того, я твой начальник! Так что, выполнять!

И Лоренцо выполнил.

И уже буквально через несколько минут упаковывающий свой чемодан Кристиан Эдгарсон получил от Фаба Корди телеграмму с текстом: «Мои хорошие друзья срочно нуждаются в келаре4 с самыми лучшими из возможных рекомендациями».

– Келарь! Им требуется келарь! – усмехнулся Кристиан. Удача сама идет им в руки!

На виноградниках и винодельнях, передаваемых из поколения в поколение, работа не просто переходила от отца к сыну – она была образом жизни и предметом гордости для всей семьи. Виноделы и виноградари испытывали глубокую любовь к своему делу и просто не представляли себе другой работы, поэтому пристроить со стороны даже просто разнорабочего уже было большой удачей, а тут целый келарь!

И на его счастье, у него был на примете келарь! Келарь, который вот уже пять лет успешно обворовывал винодельню, на которой работал, оставаясь при этом на самом лучшем счету у владельца этой самой винодельни. Просто настоящий талант!

Оливер, конечно, не очень будет счастлив оставить место работы, на котором для него всё так удачно складывалось, но у него не будет выбора.

Будь у Кристиана поблизости от Арканции на примете другой келарь, он бы и сам ни за что не стал бы трогать Оливера, который поставлял ему отменнейшие премиальные вина по цене ординарных.

Но, к сожалению, другого подходящего келаря у него на примете не было. А посему выбора не было: приходилось жертвовать Оливером.

Кристиан отложил чемодан в сторону и задумчиво взглянул в окно, за которым открывался вид на оживленную улицу, размышляя над тем, что, конечно же, правильнее было бы поговорить с Оливером лично, но на это не было времени. За те трое суток, которые у него заберет дорога, Сангедор-Луссильон успеют трижды закрыть вакансию.

– Придется телеграфировать, – пробормотал он. – А это след, который, если он проколется, может привести ко мне. Но по-другому никак.

В то время, как Кристиан Эдгарсон радовался своей удаче, Джулия фон Кастелло-Бьянки, наоборот, досадовала на несправедливость судьбы!

«Ну что стоило землетрясению начаться на полчаса позже, в то время, когда она уже была бы на винодельне! – думала она с раздражением. – В этом случае у неё был бы прекрасный повод случайно, например, подвернуть ногу, упасть и типа удариться головой, и остаться в замке не только на ночь, но и на неделю! Или, хотя бы, на полчаса раньше, когда она ещё не села в коляску!»

Но… проклятое землятресение началось, совершенно не подумав о ней! И о том, что её лошади могут взбеситься, свернуть с дороги и понестись с перепугу прямиком в озеро, в котором колеса коляски застрянут и она, истинная леди, не говоря уже о стоимости платья, окажется перед выбором: либо сидеть и ждать, пока кто-нибудь из тех, кому по силам будет донести её до берега, будет проезжать мимо, либо, поскольку её щупленькому вознице это явно был не по силам, выпрыгивать из коляски и добираться до берега самой.

Проклиная непредсказуемость стихии и собственное невезение, Джулия выбрала второе.

Сняла туфли и, подняв платье, с осторожностью выпрыгнула из коляски, чтобы провалиться в воду не по колени, как она предполагала, а по пояс!

Но, если уж лодка затонула, то латать её поздно. Поэтому мысленно отругав себя за то, что выпрыгнула с коляски с другой, а не с той же стороны, что и возница, побрела к берегу ещё более злая, чем изначально.

И только на берегу сообразила, что до поместья Сангедор-Луссильон примерно такое же расстояние, как и до её собственного. И если она скажет, что первая повозка, которую она встретила, выйдя на дорогу, направлялась в сторону поместья Сангедор-Луссильон, а не её собственного, и что она была в шоке, это её объяснение будет выглядеть вполне правдоподобно. Особенно если добавить немного драматичности, вставив в рассказ трогательные детали о том, как она дрожащая и растерянная после землетрясения не могла ясно соображать и действовала на автомате.

Никому даже и в голову не придет сомневаться в её искренности, ведь на её месте любой бы подсознательно искал бы укрытие и безопасность, а для любой влюбленной женщины, как известно, самое безопасное и комфортное место – рядом с её любимым.

Решив, что её план безупречен, с отвращением посмотрев на облепившую подол грязь, Джулия поправила платье и, высокомерно вскинув подбородок направилась в сторону дороги, продолжая мысленно отрабатывать детали будущего преставления. Лёгкая дрожь в голосе и едва сдерживаемые слёзы – должны были вызвать не только сочувствие, но и восхищение тем, как великолепно она держится.

Так как ей нужна была не любая повозка, а только та, которая двигалась бы в сторону поместья Сангедор-Луссильон, Джулия вышла не на саму дорогу, а спряталась за стволом одного из растущих на её обочине тополей.

Предосторожность эта, впрочем, была излишней: ей повезло. Первая же появившаяся на дороге повозка направлялась в нужную ей сторону.

Увидев её, она наморщила носик. Телега везла стог сена и была явно очень старой. Но, обстоятельства требовали жертв. Кроме того, то, что она согласилась на подобное транспортное средство, лишний раз продемонстрирует, что она явно была не в себе.

Представив, как она будет выглядеть после того, как вываляется в мокром и грязном платье ещё и в стогу сена, Джулия хихикнула и принялась действовать.

Как только повозка приблизилась, она, изобразив на лице смесь усталости и растерянности, вышла из-за дерева и махнула рукой, привлекая к себе внимание. Возница – добродушный пожилой крестьянин, с удивлением посмотрел на неожиданно появившуюся даму и остановил лошадь.

– Святой Августин! Госпожа! – воскликнул он, явно шокированный её внешним видом. – Вы в порядке? О боги!

– Ох, вроде да… – начала она, делая вид, что с трудом находит силы говорить. – Лошади испугались, когда началось землятресение и понесли… И моя коляска… – Она драматически вздохнула и махнула рукой на озеро. После чего снова вздохнула и со страдальческим видом прижала раскрытую ладонь ко лбу. Проследив глазами за её рукой, крестьянин понимающе кивнул. – Я едва выбралась! – продолжала тем временем Джулия. – Думала, уже всё… Ох! – она снова тяжело вздохнула, и, ожидая реакции собеседник, закрыла лицо руками.

– Может я как-то могу вам помочь, госпожа? – не разочаровал её добродушный владелец старой телеги. – Может вас подвезти?..

– Подвезти? – нарочито растерянно переспросила Джулия. – Да! Подвезите, пожалуйста! А куда вы едете?

– В сторону замка Сангедор-Луссильон, госпожа, – ответили ей, но на этом не остановились, а любезно продолжили: – Но…

– Это было бы великой любезностью с вашей стороны! – не дав договорить доброму крестьянину, поспешила заверить его Джулия. – Когда землетрясение меня застало, я как раз направлялась в замок Сангедор-Луссильон!

– Ох, – с явным облегчением выдохнул хозяин телеги. – Та какая любезность! Что вы, госпожа! Мне совсем не в тягость! Я буду только рад!

Джулия расплылась в слабой, благодарной улыбке.

– Вы очень добры и просто необыкновенно великодушны! – произнесла она с теплотой в голосе и, покачиваясь, словно едва держится на ногах и вот-вот рухнет в обморок, медленно пошла к телеге.

Крестьянин польщенно кивнул и, встретив её на полдороге к телеге.

– Ох, и крепко же вам досталось, бедняжке! Ох и крепко! – сокрушенно покачивая головой, сокрушался он, пока вел её к повозке и помогал ей на неё забраться.

Ухватившись за борт телеги и облокотившись на стог, Джулия вытянула ноги на сене и тяжело вздохнула. Она и в самом деле немного устала.

– Надеюсь не слишком жестко? – обеспокоился её спаситель.

– Нет-нет, всё в порядке, спасибо, – ответила она измученным голосом.

– Может воды? – заботливо предложили ей.

Пользуясь тем, что крестьянин не может видеть её лица, Джулия брезгливо поморщилась, что, естественно, никак не отразилось на её голосе. В нем звучала мягкость и благодарность.

– Нет спасибо! Мне просто нужно отдохнуть и немного прийти в себя.

Поняв намек, хозяин телеги до конца пути более не сказал ни слова.

Хотя Джулии показалось, что она тряслась по ухабам целую вечность, на самом деле, поездка не заняла много времени.

И довольно скоро, впереди показались величественные главные ворота поместья Сангедор-Луссильон.

– Почти приехали госпожа, – уведомил её возница, сворачивая на подъездную алею к воротам.

Джулия облегченно выдохнула и нетерпеливо обернулась. И, как раз вовремя, чтобы увидеть, как поместье через боковую калитку с возмущенным воплем покидает уволенный за халатность келарь.

Поскольку орал уволенный работник громко, а телега ехала медленно, Джулия услышала достаточно, чтобы понять, что келарь считает себя несправедливо уволенным.

«Несправедливо уволенный! Надо же какая удача! Пренебрежённый и униженный он наверняка будет готов на всё, чтобы отомстить своим обидчикам! – довольно улыбалась Джулия, провожая взглядом удаляющуюся фигуру бывшего работника поместья. – А я все ломала голову над тем, к кому бы из работников поместья подступиться, но так, чтобы при этом не попасть впросак. С тем, кто обижен, я точно не попаду впросак. Уверена, он с радостью подскажет мне, кто из замковой челяди нуждается в дополнительном заработке! И при этом я ещё и действовать смогу через него, не подставляясь сама! Не говоря уже о том, что нуждающиеся в дополнительном заработке к предложению заработать от хорошо знакомого им человека отнесутся с меньшей опаской.

Глава 5

Госпожу Джулию фон Кастелло-Бьянки в поместье хорошо знали и поэтому… не любили, и ИМЕННО поэтому её «экипаж» и пропустили через ворота, дабы на сие прямо скажем бесценное зрелище сумели полюбоваться также и другие.