История о двоих

– С чего ты взяла, что я об этом думаю?

– Сегодняшний сон.

– А, – он улыбнулся. – Сон на то и сон. Было и прошло. Что поделать…

– Не знаю, может быть, простить и отпустить? – она вопросительно приподняла бровь. – Ты же мой мужчина. Сильный. Неужели позволишь каким-то пакостным мыслям взять верх над собой? Ведь саранча не высвободила тебя в первый день. Значит, ей не за что зацепиться.

Антон задумчиво провёл рукой по волосам, еле заметно кивнув.

– Милый, послушай. В тот момент, когда у нас всё получилось… Я сейчас не про ребёнка.

– Я понял.

– Понимаешь, я была на грани. Страх настолько переполнял, что я готова была умереть… И вот только тогда, оказавшись на пределе сил и эмоций, я отпустила всё. Я и до этого знала, что мы – единое целое, но тогда окончательно приняла это. Потому что ты и я – это и есть настоящее. Реальное… Не знаю, как ещё объяснить. Попробуй отпустить прошлое ради нашей с тобой реальности.

Девушка с нежностью посмотрела на него, проведя ладонью по животу.

– Да, верная мысль, – согласился Стрельцов. – Смотри, аптека! А мы чуть не проехали. Это вовремя хочуны пришли, как раз напротив.

Антон расцепил руку и ткнул пальцем в стекло, указывая на фасад здания.

Анна повернула голову.

Над цепочкой крыш раскуроченных машин выглядывал пыльный зелёный крест. Его было не просто разглядеть из-за нескольких обломанных веток, упавших сверху и так и оставшихся висеть, подобно костлявым пальцам мертвеца, пытавшегося оторвать спасительный знак.

Отметив про себя, как ловко возлюбленный съехал с наболевшей темы, она улыбнулась и открыла бардачок. Поверх стопок книг о беременности и уходе за новорожденным лежал блокнот со списком всего необходимого. Рядом примостился пистолет Макарова и тяжёлый круглый штурмовой магазин. Или «бубен», как его называл Антон.

– Да, да, бери, – сказал он, словно прочитав её мысли. – Макарыч в помещении удобнее, чем моя мотыга.

– Думаешь, там кто-то есть?

– Нет там никого. Но помнишь же наш уговор?

– Без ствола никуда.

– Вот именно. Надо, к слову, ещё что-нибудь тебе подыскать. Да и мне не помешает…

Антон заглушил двигатель и полез на задние сиденья за маской-респиратором. Хоть эпоха мух и миновала, но в зданиях до сих пор ощущался стойкий запах разложения, особенно если их никто не очищал. Впрочем, это уже не шло ни в какое сравнение с ужасным смрадом городов в первый год, не позволяющим даже приблизиться к многоэтажной застройке.

– Держи, – он передал ей маску и посмотрел на часы, после чего перевёл взгляд на радиостанцию, закреплённую на приборной доске. – До передачи Рассвета почти час. Послушаем, что говорят. Попробуем докричаться. Может, сегодня у них кто-нибудь живой у станции будет, а не повтор.

– Может, – кивнула Анька, расправляя смятую на груди футболку.

Он на секунду задержался взглядом на манящих округлостях. Девушка игриво улыбнулась.

– Вечером, – кивнула она, специально вытянув в вырез бретельки лифчика.

– Я выйду, осмотрюсь, потом ты. – Антон мотнул головой, разгоняя похотливые образы, закипевшие от ощущения упругой груди в ладони.

– Маску не будешь брать?

– Не. Может, и тебе не понадобится. Посмотрим, что там в аптеке. Вдруг там и не было никого в первый день…

Красавина согласно кивнула, осторожно натягивая на плечи короткую кожаную куртку, на манер байкерской косухи, украшенную множеством клёпок и шипов.

До пришествия саранчи ходить в такой был сомнительным решением. Летом жарко, а осенью поддувало в поясницу. К тому же всегда находились неадекватные люди, начинающие что-то предъявлять за внешний вид. Но это был любимый фасон девушки, а всех недовольных она посылала в пешее эротическое. Осенняя прохлада быстро побеждалась толстыми свитерами с высоким воротником. Главное, чтобы те сидели в облипочку, подчёркивая все прелести точёной фигуры. Не зря же абонемент в фитнес-клуб регулярно продлевался. Зато теперь они могли позволить носить что угодно и когда угодно. Должны же быть свои плюсы в гибели цивилизации? Одним из них стало остаточное изобилие.

Антон часто размышлял над этим. То, чего едва хватало на день миллиардам человек, оказалось с избытком для небольшой горстки выживших. Бензин? Сливай с любой уцелевшей машины. Консервы? В любом супермаркете. Только брать желательно с полок, расположенных в глубине помещения, подальше от окон и прямых солнечных лучей. Ну и проверять, чтобы не начали вздуваться. Шампуни, мыло, дезинфицирующие растворы? Можно даже не забивать багажник, стоят на полках в любом магазинчике. Им точно ничего не делается. Не обязательно даже вламываться в зловонные жилища, чтобы раздобыть необходимое. Одежда? Будь то трусы или зимние куртки – то же самое. И хоть Анька не одобрила его креатив с накручиванием в салоне саморезов, даже с машинами проблем не было. Бери любую, только без останков внутри. Так что, если верный Гелик выйдет из строя – никаких проблем. Возьмут другой. Главное, чтоб под руку подвернулся.

Стрельцов тихо хмыкнул и, накинув на плечи дизайнерскую куртку из дорогого бутика, выполненную из грубой ткани, напоминающей брезент, ещё раз осмотрел улицу. Ничего подозрительного. Пустое пространство, расчищенное бульдозером и засыпанное плешивым покрывалом прошлогодних листьев. Перехватив дробовик и бросив взгляд на девушку, примыкающую к Макарычу магазин, он открыл дверь.

Ходить с бондажем он уже приноровился и почти не обращал на него внимания, но вот выбираться из высокого салона по-прежнему было неудобно. Приходилось помогать себе руками. Впрочем, человек – такая скотина, ко всему привыкает.

Подошвы коснулись проплешины асфальта. Единственным звуком, нарушающим тишину улицы, стало приглушённое шебаршение Аньки, накидывающей на плечо тряпичную сумку-шопер и хруст разворачиваемого списка. Антон потянулся и осторожно вдохнул.

Воздух почти можно назвать свежим. За два года стоящей промышленности и заглохших машин обоняние значительно улучшилось. Трупный запах практически не ощущался. Антон осторожно прикрыл дверцу, не дав замку захлопнуться, чтобы в случае чего не тратить драгоценный миг на лишние движения, и медленно обогнул Мерседес, осматриваясь по сторонам.

Протиснувшись в зазор между отброшенными легковушками, он вернулся к мыслям о избыточном изобилии. В последнее время он делал это всё чаще и чаще. Конечно, они с Анькой прекрасно понимали, что надо быть реалистами. Долго выживать на остатках цивилизации, ничего не создавая, вряд ли удастся. Консервы – дело хорошее, но на сколько их хватит? Они начнут портиться раньше, чем будут съедены. Сухие крупы тоже. Даже горючка в баках уже начинала приходить в негодность. Надо было искать пристанище. Так что предложение Нового Рассвета выглядело весьма логичным. Даже если оставить за скобками всю эту историю с Рыскателем. Так что пришло время примкнуть к какой-нибудь общине. Благо, небольших очажков цивилизации сохранилось полно. Впрочем, многие из них давно не вызывали в его мыслях ничего хорошего.

Стрельцов миновал пешеходный тротуар и остановился напротив входа в аптеку. Под ногами захрустело битое стекло. Стандартное явление для крупных поселений. Именно так саранча врывалась в жилища, поглощая жертв. А вот коттедж с пристанищем каким-то чудом уцелел. Видимо, на момент конца света он пустовал, и саранча попросту обошла стороной. А может, Новый Рассвет любезно заменил стеклопакеты? Кто знает, насколько серьёзно они решили подходить к вопросу обустройства нового мира.

Антон посмотрел на машину. Анька была готова выходить и ждала сигнала, не отводя взгляда. Он указал на себя, а потом на ручку двери. Это означало, что сначала заглянет он, а потом уже в дело вступит специалист по сбору необходимых препаратов. В основном Аньку интересовали витамины для беременных и женские гигиенические принадлежности. А также, на всякий случай, они решили поискать непросроченную детскую смесь.

Мужчина был уверен, что природа всё сделает как надо, и Красавина сама сможет кормить ляльку. К тому времени они точно доберутся до Рассвета. Но подстраховка не помешает. Осмотрев полумрак помещения сквозь выбитые окна, мужчина потянул на себя створку двери и поставил её на стопор. После чего вошёл в карман и открыл вторую.

Анна поправила накинутый на плечо шоппер и положила руку на щеколду замка. В левой руке лежал Макарыч, кажущийся слишком тяжёлым из-за семидесяти патронов, заполняющих «бубен». Досылать боеприпас она не стала, так как всё выглядело спокойно. К тому же, в своё время Антошка устроил ей настоящие скоростные тренировки по приведению пистолета в боевое состояние и не отставал с этим несколько недель. Теперь она делала это автоматически, даже не задумываясь над порядком действий.

Проводив взглядом спину любимого, скрывшегося в дверном проёме, она осмотрелась. Город был абсолютно пуст и, очевидно, мёртв. Она убрала руку с замка и нежно погладила животик.

– Сейчас пойдём и поищем для мамы витамины, – шёпотом сказала она, слово опасаясь разбудить развивающегося ребёночка. – Будешь расти сильным и здоровым, радовать нас папой.

Искренняя улыбка тронула губы девушки. Она нисколечко не сомневалась в том, что теперь у них всё будет хорошо. Рана на плече начала саднить, и неприятные ощущения потянулись вдоль всего рубца.

– Ай, – хмыкнула девушка, отметив, что слишком сильно прислонилась плечом к стойке двери. – Ты то чего? Не вовремя вообще.

Неприятные ощущения тут же сошли на нет. Анна убрала руку с живота и снова положила на замок. Гормональный всплеск и ощущения горячей Антошкиной ладони на груди снова дали о себе знать, навевая романтическое настроение. Природа брала своё.

В книгах про беременность написано, что женщина может вступать в интимную связь почти на всех сроках. И, судя по тому как волнительный жар охватывал гениталии, сегодня порадуется не только её мужчина. Конечно, он будет максимально нежен, и это вовсе не будет походить на тот неистовый акт, в котором был зачат малыш. Акт с истошными криками, визгами, перекатываниями по кровати и наматыванием волос на руку. Вернее, несколькими неистовыми актами на протяжении всей ночи… И хоть этого по понятным причинам не будет, всё же Анна вознамерилась полностью удовлетворить скопившееся желание.

Чтобы хоть как-то сбавить жар молодого, распаляющегося тела, Красавина решила перенаправить внимание на что-то более утончённое и романтичное – на их первую встречу. Впрочем, на какую-то особую романтику это не тянуло. А вот та самая прогулка в тумане, когда у них и состоялась вожделенная близость, – да. Это было романтично. А тогда…

Тогда засранец Плешаков, якобы случайно, толкнул её, и она полетела вниз с большой каменюки на берегу озера. Звали его Иван, а прозвище было простое и незатейливое – Плешивый. Он его не любил, и в компании старались так не говорить. Конечно, потом бывший долго извинялся, дескать, это была случайность, и он просто её не заметил… Но Анна знала, что это враньё.

Несогласный с разрывом отношений и желающий то ли отомстить в столь изощренной форме, то ли выставить её идиоткой, он ненавязчиво вписался в девушку своей огромной задницей, сбив с камня прямо навстречу проходящему мужику. Разбиться при падении с такой высоты было маловероятно, но, учитывая, что вся береговая линия представляла собой отвал огромных камней, подвернуть ногу или больно удариться можно запросто. На самом деле она не испытывала восторгов от присутствия бывшего в компании, но что поделать – вредная сестра таскала его с собой на все посиделки.

Впрочем, Плешаков просчитался. Плюхнувшись с метровой высоты на проходящего мужчину, Анька сама не поняла как, но оказалась ловко пойманной в крепкие объятия. Неизвестный пошатнулся и провернулся вокруг себя, гася инерцию девушки. Горячие ручищи скользнули по телу, а огромная пятерня легла на грудь, обтянутую лифчиком купальника, убедительно её сжав.

Это не было актом приставания, просто мужчина поймал падающее тело, как успел. И кто тому виной, что одной рукой пришлось обхватить талию, а другой грудь? На камне тут же заматерилась Каринка, обвиняя Ваньку в неуклюжести. Судя по крикам, компания предпочла сначала поругаться между собой, а не удостовериться, всё ли с ней в порядке.

Этих нескольких секунд замешательства хватило, чтобы в затуманенной алкогольными парами голове возникло осознание того, что она всем телом чувствует манящее тепло, исходящее от «спасителя».

Мужчина сам чуть не потерял равновесие и, быстро переступая босыми ногами по камням, кое-как стабилизировал положение, после чего осторожно поставил девушку.

– Внимательней надо быть, – заключил он, разжимая руки.

Анна схватилась за купальник и быстро поправила чашечки так, чтобы груди снова выгодно округлялись. Подняв голову, девушка наконец-то встретилась с незнакомцем взглядом.

Перед ней стоял поджарый мужчина средних лет. Он не был перекачанным здоровяком, но и до обрюзгшего пузика тоже было далеко. Привыкнув ловить на себе исключительно похотливые пьяные взгляды во время вылазок на водоёмы, она удивилась открытым, доброжелательным глазам с хитроватым прищуром.

Мужчина улыбнулся и направил указательные пальцы на округлости груди, после чего хмыкнул и поднял вверх большие. Высказав таким образом молчаливое одобрение увиденному, он спокойно двинулся к своей компании, мучающей акустическую гитару на подступах к понтону. И даже не попытался к ней подкатить.

Это была их первая встреча. И всё бы ничего, но весь оставшийся вечер Красавина так и чувствовала приятное, горячее тепло от прикосновений своего «спасителя». А грудь словно сама просилась вновь оказаться зажатой в горячей пятерне. Прямо как сейчас, под тканью футболки. Она не верила во всю эту ерунду с любовью с первого взгляда, но ничего не могла с собой поделать. Собственное тело настойчиво кричало об обратном. В конечном итоге она просто нашла благородный предлог улизнуть от своих и затесаться в соседнюю компанию каких-то безбрежного размера баб и мужиков-пузанов, среди которых и оказался тот самый незнакомец.

Когда это произошло, вечер уже вступал в свои права, и «спаситель» играл на гитаре что-то красивое. Это не был банальный бой с криками мимо нот. Это было что-то мелодичное – Металлика, как позже выяснилось. Акустическое заполнение из «Жить – значит умереть». Но тогда ей было наплевать на название. Она смотрела на седеющие виски и глубокие морщины, пересекающие лоб мужчины, не понимая, что её так влечёт. Она даже ругала себя за то, что не стоит ей, молодой и красивой, связываться с возрастными дядьками. А в столь импульсивном поведении винила выпитый алкоголь.

Но вот в том, что когда она оказалась в городе и начала выискивать в социальной сети этого мужчину среди фотографий отдыхающих в тот день на базе, обвинить алкоголь уже не удалось. Познакомиться с неизвестным так и не получилось, потому что на ухо тут же присели другие мужчины из той компании. Но зато именно через их вкладки «друзей» она и вышла на него. Антона Стрельцова.

Вспомнив то, какой долгий и коварный план обольщения она разрабатывала, ведя с ним непринужденную переписку, Анна ещё больше расплылась в нежной улыбке. Тогда она считала это полнейшей тупостью со своей стороны. И не забывала ругать себя за то, что ей это вовсе не нужно. Да и сам Стрельцов иногда подолгу игнорировал сообщения, словно давая ей время одуматься. Но что бы с ней сейчас стало, одумайся она тогда? Что, если бы в момент удара саранчи она не была счастлива только от того, что махнула рукой на всё и разрешила всецело раствориться в отношениях, к которым у неё лежала душа и тело? Какая бы затаённая обида вывернула её наизнанку – превратила в мерзкое существо? А может быть ещё хуже – в бурлящее месиво кровавой органики, стекающей с костей? Так что Иван Плешаков даже не понял, какую услугу оказал, столкнув её с того камня.

Теперь Анна переживала за Антона. Не потому что он скрылся в полумраке аптеки. Даже отсюда сквозь выбитые стёкла салонов легковушек девушка различала куртку любимого внутри здания. А потому что он явно не мог себя простить. Это было нехорошо, и сегодняшний сон являлся прямым тому подтверждением.

Ещё до первого дня она читала в интернете, что многие люди избавлялись от каких-то неразрешённых вопросов, разговаривая во снах с теми, кого уже нет рядом. Вот она и предложила ему попробовать подобный подход. Но, видимо, душевная боль была настолько сильной, что мужчина никогда не осознавал, что спит.

Она искренне хотела помочь ему, но понимала, что после той схватки с Визглей, когда тварь чуть было не отгрызла Антону ногу, воспоминания, пусть даже облечённые в образ сновидений, будут настолько яркими, что он никогда не сообразит, что перед ним всего лишь фантомы прошлого. Ведь его мама обратилась в Визглю – страшную, паукообразную тварь с длинной шеей и головой, как у динозавра. Вопящую и кидающуюся на первую попавшуюся жертву. Люди, чей внутренний мир был на грани срыва от переполняющей обиды и бессилия в момент удара саранчи, стали Визглями. Будто вся сдерживаемая внутренняя боль нашла выход с помощью долгих, протяжных криков, способных оглушить и лишить рассудка.

Благо подобных существ было слышно издалека, и всегда проще было обойти стороной, но это уже когда знаешь, с чем имеешь дело. А когда несёшься со своей девушкой через весь город, заваленный раскисающими трупами, к родной матери… Нежная улыбка Анны стала приобретать горькие очертания.

Подобные мысли снова оживили в памяти первый день, когда она готова была сойти с ума от оглушающего звона бесчисленных мириад саранчи и попыток спасти родных от бурлящих кровавых пузырей. Она кричала, махала садовым стулом и курткой, пытаясь отогнать мельтешащих тварей. Но это было столь же бессмысленно, как пытаться сохранить бумажный лист сухим, прыгнув с ним в бассейн.

Она чувствовала, как сходит с ума. Мозг, отказывавшийся поверить в происходящее, просто закипел. Глаза уставились в одну точку, и только неизвестно откуда появившийся Антон, влетевший в сад, смог привести её в чувства. Тогда она думала, что потеряла всех и всё. Что осталась единственным живым человеком во всём мире. Заляпанные кровью пальцы даже не могли разблокировать перемазанный экран смартфона.

Ей до сих пор не верилось, что им обоим удалось пережить первый день. И получилось только потому, что внутри не было никакой боли и скрытых, придушенных, загнанных в дальние уголки души эмоций. Оказывается, они искренне были счастливы от того, что нашли друг друга в том ещё полном и живом безумном мире. Долго она винила себя именно за это, пока не выяснилось, что именно так делать нельзя.

– Выходи! – долетел с улицы спокойный оклик Антона. – За прилавком два скелета лежат, я их картоном прикрыл, не наступай.

Анна согласно закивала и, натянув респиратор, открыла дверцу.

Глава 3

Антон осторожно запихнул наполненный банками и коробками шоппер поверх прочих сумок и закрыл дверцу багажного отделения. Довольная находками Анька стояла у входа в аптеку, ещё раз перепроверяя список и почёсывая лицо, вспотевшее под респиратором. Ему нравилось, как мило она улыбалась, довольная собой и думая о приятном. И хоть в новом мире это было абсолютно не обязательно, он не мог не отметить белые чёрточки французского маникюра на, пусть и коротких, но всё же ухоженных ноготках.

Да, Анька находила на это время, и мужчине такой подход безумно нравился. Он любил наблюдать за тем, как девушка прихорашивается. Было в этом что-то умиляющее и успокаивающее. Именно в такие минуты он ощущал, что жизнь продолжается.

Ни о каких мастерах маникюра речи уже не шло, их попросту не осталось, но Анька придумала собственный способ. Приведя ногти в порядок, коротко их обрезав и подпилив, она расчерчивала полоску малярного скотча, обводя карандашом небольшие полукруги с помощью монетки. После этого аккуратно выстригала их ножницами и заклеивала ноготь, оставляя торчащими кончики. Дальше в дело вступал белый лак, а позже – бесцветный. Понятное дело, что отращивать длинные ногти в таких условиях было нецелесообразно, но всё же девушке хотелось выглядеть привлекательной для него в первую очередь. Стрельцов довольно потянулся, и, поправив висящий на плече дробовик, вернулся к аптеке.

– Всё нашлось, ничего не пропустила?

– Да, – улыбнулась Анька и чмокнула его в губы.

– Можем выдвигаться?

– Конечно.

Девушка аккуратно сложила листок и убрала в карман. Потом обняла мужчину за талию, и они вместе двинулись к Гелику.

– Погоди-ка…

Антон остановился, глядя на угол дома в конце улицы.

– Что там, проблемы? – тут же насторожилась Красавина, перехватывая пистолет в обе руки.

– Не, – протянул он, прищуриваясь. – Смотри. Это же зад чего-то гусеничного торчит, верно?

Анька посмотрела в нужную сторону.

Засыпанный перегнившей листвой пешеходный тротуар тянулся вдоль пары домов и упирался в перекрёсток с покосившимся светофором и нагромождением смятых машин. Солнечный свет, давно взявший курс на вечер, озарял приятными желтоватыми бликами фасады домов на противоположной стороне. Они стояли в тени, и поэтому тяжело было разобрать, что находилось в паре сотен метров впереди.

– Да, похоже на технику вояк, – продолжил Антон. – Надо посмотреть. Ты давай в машину тогда и поближе её подгони, а я пока гляну.

– Осторожней только, милый.

– Само собой.

Девушка кивнула и протиснулась между смятыми легковушками. Антон проводил её взглядом, на всякий случай подтянул ремни бондажа и двинулся в сторону перекрестка, поглядывая по сторонам. Но всё выглядело спокойно.

После того, как по миру прошлась саранча, опасаться особо нечего. Он даже не помнил, когда в последний раз видел собаку или кошку, не говоря уже о звере покрупней. Все они оказались сожраны и переработаны в первый день. Стоило радоваться, что у животных не было никаких «внутренних» проблем, и неведомые твари не преобразовали какого-нибудь медведя во что-то более опасное, чем он и без того являлся.

Ожил двигатель Гелендвагена, и машина медленно зашуршала колёсами, следуя за ним по расчищенной части дороги. Антон посмотрел на сидящую за рулём Аньку и кивнул. Она помахала рукой в ответ.

Зато насекомые и птицы теперь плодились в огромных количествах. Хорошо, что воробьёв саранча не смогла переработать в первый же день, иначе облака мух точно бы заслонили собой солнечный свет. Впрочем, природа всё равно постепенно возвращалась к равновесию. Изобилие разлагающихся остатков больше не наблюдалось, и эпоха мух сошла на нет сама собой. Популяция расплодившихся воробьёв тоже постепенно сократилась, так как большую часть времени они всё же клевали различные зёрна, которые теперь просто так никто не разбрасывал, и их приходилось добывать. Мир возвращался к гармонии, а всерьёз опасаться теперь стоило только порождений саранчи и горстки двуногих идиотов, умудрившихся пережить первый день.

Антон добрался до конца здания и, перехватив дробовик в обе руки, выглянул за угол. Шелест покрышек за спиной стих.

– Ну что там? – Анька открыла дверцу и высунулась из машины.

– Маталыга, – ответил он, осматривая бронированный транспорт и пару армейских Уралов, застывших на соседней улице.

– Чего?

– МТ-ЛБ

– Всё равно не поняла.

– Многоцелевой тягач лёгкий бронированный, – улыбнувшись пояснил он. – Гусеничный броневик, в общем.

– А, другое дело, – с наигранным пониманием протянула девушка. – Зачем он нам?

– Подожди, Ань, – Стрельцов пригляделся к пространству между машинами, отчетливо различая характерные «холмики» и грязную ткань камуфлированных костюмов. – Броневик нам ни к чему, а вот стволы нарезные лишним не будут. Надо посмотреть…

– Хорошо, посмотри.

Антон кивнул и устремил взгляд на транспорты вояк. Было что-то странное в расположении грузовиков и МТ-ЛБ. Не было похоже на то, что они просто припарковались. Скорее, небольшая колонна как раз свернула с расчищенного перекрёстка, когда произошло нечто неожиданное.

Самый дальний «Урал» застыл, подмяв под себя капот грязного седана. На распахнутых дверях кабины так и весела истлевшая тряпка, которая, скорее всего, являлась останками человека. Тент на втором оказался разодран. Борт откинут, и в полумраке кузова отчётливо можно разобрать рифлёные подошвы армейских ботинок. Как минимум двое так и остались лежать внутри, неестественно раскинув ноги. Водитель маталыги, судя по всему, остановил машину, высаживая находившихся внутри бойцов. Во всяком случае, об этом говорили распахнутые задние люки. Хаотично разбросанные «холмики» останков солдат давали представление о том, что ничего организованного здесь не произошло.

Антон сосредоточенно сдвинул брови и сошёл с тротуара, приближаясь к броневику. Сквозь распахнутые люки виднелось убранство десантного отделения. Нехитрые сиденья вдоль бронированных бортов были закиданы одеждой и армейскими ящиками. Обшарканная и затёртая белая краска. На полу, вперемешку с уличной грязью, разбросана солдатская утварь: котелки, обёртки сухпайков, подсумки и рюкзаки.