Записки карванщика. Том 2

– Ста монет хватит, чтобы братика твоего выкупить?

Зара расстроенно помотала головой.

– Да это на что же твой отец в долг столько набрал?! – невольно воскликнул я. – И сколько вообще?

– Много. Но ты не беспокойся, часть я уже выплатила.

– Может, как-то выкрадем Дияра?

– Нет! Как бы тебе объяснить… – Зара задумчиво хмыкнула. – Тут надо осторожно всё сделать. Понимаешь, уже лет десять – пятнадцать, как в этих краях спокойно. Стреляют, конечно, где-то за пределами города и других посёлков, но это редкость. Вот даже эта ситуация с твоими Фроловыми, выходящая из ряда вон. Давно такого не было, понимаешь?

– Примерно понимаю.

– Так вот, порядок вещей сложился, и не надо его трясти лишний раз.

– А как быть тогда? Как я тебе помочь смогу?!

– Ты такой добрый и от этого, видимо, глуповатый, – мило хихикнула девушка. – Почему ты сразу думаешь, что я тебя попрошу кого-то стрелять или воровать? Зачем всё так решать? Всё проще сделаем.

– Я тебя внимательно слушаю.

Меня немного удивлял игривый тон девушки, ведь дело было весьма серьёзное. Но я решил лишний раз не умничать и выслушать её предложение.

Тем временем Зара, осмотревшись по сторонам, сняла с головы платок и расстегнула молнию своего балахона. Тугие ухоженные косы чёрных волос тут же упали ей на грудь, блеснув матовым отблеском в свете луны.

– Помнишь, ты спрашивал, знаю ли я Азамата Бикашева?

Я молча кивнул.

– Он же в караване Удажева ходит, верно?

– Верно.

– Но сейчас Удажев в Уральске и пока никуда двигаться не собирается. А Азамат… Своё дело у него есть. Ему крепкие парни нужны. Он как раз завтра собирается выдвигаться, может, ты к нему попросишься на недельку? Он хорошо платит. Очень.

– Ничего не понял, куда выдвигается?

– Он в караване ничего не говорил, разве?

– Я лично с ним особо не разговаривал. По работе не положено.

– А, понятно. Они тяжелые грузы собирают в старых городах и возят по округе. Работа не сложная, но очень тяжёлая физически. Двигатель с машины снять-поднять, кирпич в телегу загрузить. Такое, в общем…

– Грузчиком, что ли, предлагаешь поработать?

Зара улыбнулась и прижалась ко мне.

– У вас так, да, это называется, когда тяжести весь день носить надо?

– Примерно.

– Ну так вот, заплатит хорошо, если хорошо поработать. Я на такую работу не гожусь, Азамат женщин не берёт, сам понимаешь, пользы не будет.

– А куда он все эти грузы потом?

– Как куда? На продажу и обмен. У Уджаева тут знаешь, какие склады большие?

– Нет, не видел.

– Большие, поверь мне. И кто-то же их наполняет.

– И как нам это поможет?

– За неделю заработаешь столько, что если всё вместе сложить, как раз хватит всё тихо сделать, без стрельбы. Да и к тому же, Толя, давай я честно скажу…

Зара остановилась и встала напротив меня.

– Давай, – хмыкнул я.

– Не сделаешь ты один ничего стрельбой, там людей много. Тебя быстрее подстрелят, а я этого не хочу…

Она обняла меня за шею, и мы забылись в долгом поцелуе посреди безлюдной ночной улицы. Лишь только местная собака недовольно брехнула на нас из-под ближайшего забора, видимо, призывая соблюдать местные обычаи.

– Ты уверена, что это хороший план? – спокойно спросил я, когда девушка отстранилась, и мы пошли дальше. – Может, занять у кого-нибудь из знакомых?

– Я похожа на ту, у которой здесь много друзей и знакомых?

– Нет.

– Ты такой наблюдательный! – снова хихикнула она. – Неделю на Азамата поработаешь и хватит. А за свои сбережения не переживай. Диярку вернём, и я снова что-нибудь насобираю на продажу или обмен, и всё тебе верну. Только времени больше уйдёт, но там уже намного спокойней всё будет, ведь братика заберу. А то, что тебе тяжёлая работа достанется, я всё компенсирую… Хоть в десять, хоть в сто раз…

С этими словами девушка игриво сверкнула глазками, покосившись на свою грудь.

«Ну, раз цель достигается так просто и надо просто поработать, так поработаем! – мысленно воскликнул я, невольно подумав о белом лифчике. – Может быть, Зара и права. Не стоит лезть в местный порядок вещей, если жизнь здесь и правда достаточно спокойная. А скопленные монеты? Монеты – дело наживное. Заработаем ещё больше, только уже вместе».

Глава 2

Глоток воды

Это оказалась тяжёлая, отупляющая в прямом смысле этого слова работа. Второй день мы разбирали пассажирские вагоны, навечно застывшие на железнодорожной ветке небольшого безымянного разъезда посреди выжженной степи. И хоть рельсы и почерневшая обшивка состава первое время наталкивала меня на мысли о родном доме, в скором времени я вообще перестал о чём-либо думать. Даже лёгкое чувство радости от осознания того, что у меня получится помочь Заре с её бедой относительно простым способом, очень быстро растворилась в сильной усталости. Даже с лихвой выданный девушкой «аванс» практически стёрся из памяти, будучи вытесненным непрерывной беготнёй среди вагонов и грохотом инструментов.

Азамат Бикашев выступал в роли не только работодателя, но и своеобразного надсмотрщика. Все его качества, которые были очень кстати в караване Уджаева, теперь усилились в несколько раз, и я уже не считал их столь хорошими, как раньше. Сразу было видно, что логист сейчас работает исключительно на себя и его деятельность никак не регулируется замечаниями старшего караванщика.

Каждая минута, если не секунда рабочего дня была строго рассчитана. Одна группа из четырех человек разбиралась с креплениями внутри вагона. Вторая тут же вытаскивала все освободившиеся материалы на улицу и сортировала их. Там все эти полки, столики и просто хромированные железяки перекладин попадали в руки третьей группе, занимающейся очисткой от чёрной сажи. Их работа, пожалуй, была самой лёгкой. К тому же они находились под небольшим навесом из выгоревшего брезента, растянутого между фонарными опорами старого перрона.

Стучали молотки, грохотали кувалды и ломы, свистели шуруповёрты. Для подзарядки последних рядом была развёрнута небольшая ферма солнечных батарей с подключенными к ними аккумуляторами и несколькими удлинителями, воткнутыми в небольшой трансформатор.

Пара повозок, на которых мы прибыли в это место, разместилась рядом с почерневшей коробкой здания разъезда. Крыши у постройки не было. Видимо удар Катастрофы сдул её начисто. Мулы тихо паслись в на дворе старого хозяйства, очевидно, принадлежавшего когда-то станционному смотрителю. Животные практически никак не реагировали на суетящихся вокруг людей, заполняющих материалами повозки, продолжая жевать свой корм и отгонять хвостами надоедливых мух.

На моё счастье, Илья Столяров тоже подписался на эту работу, узнав о такой возможности от ребят из каравана Уджаева. Оказывается, он ждал, пока я вернусь из поездки с Фроловыми, чтобы предложить пойти вместе с ним. Я оказался весьма рад такому раскладу, потому что, не будь рядом здоровяка, чувствовал себя немного не в своей тарелке. Из этой бригады я практически никого не знал. А несколько знакомых Уджаевских ребят почему-то не горели желанием со мной общаться. Впрочем, и я не ради общения здесь оказался.

Мне и Столярову досталась самая грязная и тяжёлая работа – вытаскивать снятые с креплений предметы. Мы быстро подхватывали подаваемые через выбитые окна вагонов длинные полки и буквально бежали с ними к бригаде, занимающейся очисткой. Ронять ценный груз или медлить с его переносом было нельзя. Стоило произойти чему-то подобному, и тут, словно вырастая из-под земли, появлялся Бикашев, после чего с недобрым выражением лица делал какую-то отметку в своей толстой папке с бумагами.

Казахстанское солнце, которым так приятно было наслаждаться, будучи в тени навеса телеги и кабине повозки, сейчас беспощадно жгло обнажённые плечи. Илья держался молодцом, полагаясь на силу своих огромных мышц, но всё же было видно, что он тоже устаёт. Я вообще еле переставлял ноги в пыльных берцах, в который раз жалея о том, что до сих пор не прикупил себе мягкие лёгкие сандалии с закрытыми пяткой и носком. А теперь, учитывая наш с Зарой план, это дело придётся отложить в очередной раз.

Желающих заработать неплохие деньги собралось много. В общей сложности нас было тридцать пять человек, считая логиста. Но работало намного меньше. Два погонщика, сам Азамат, шестеро вооружённых охранников и ещё трое, выполняющих функции бригадиров, в работах не участвовали. Впрочем, тяжело пыхтя с огромной стопкой грязных вагонных столиков в руках, я был склонен считать, что группа, занимающаяся очисткой, тоже особо не работает.

Пот струился ручьями по грязному телу, измазанному пылью и чёрным нагаром катастрофы. Перед глазами плыли цветные круги, но выбора у меня не было. Единственной радостью было то, что солнце прошло полуденную отметку, и мы со Столяровым носились по той стороне насыпи, на которую падала тень от вагонов.

Со временем я подметил, что нам достаются самые максимально тяжёлые или крупногабаритные предметы. Бригада рабочих-казахов, некоторые из которых были из нашего же каравана, обходилась более лёгкими заданиями. Что ж, отчасти я это понимал. Что не говори, а всё-таки мы с пулемётчиком были не местными. К тому же Илья и правда был огромным и сильным, поэтому именно ему и выпадали поручения таскать из вагонов снятые титаны.

Я хотел было высказать определённое возмущение такому распределению обязанностей, но, поймав на себе несколько недружелюбных взглядов своих товарищей, решил не выступать. К тому же у меня была весьма конкретная цель. Только вот осознание того, что впереди ещё шесть полных дней такой работы, начинало немного угнетать. Всё-таки сидеть за высокими бортами повозки с дробовиком на коленях было значительно проще.

Логист планировал разобрать этот небольшой пассажирский состав за четыре дня. После чего мы должны были двинуться дальше вдоль полотна и разобрать ещё что-то, известное только ему одному. Насколько я смог понять, после удара Великой Катастрофы до этого полустанка практически никто не добрался. Уцелевших людей вокруг не осталось, а сам полустанок был ничтожно мал и не представлял никакой ценности, как источник ресурсов. Тысячи подобных мелких разъездов так и остались заброшенными на десятки лет. Было похоже на то, что даже степное зверьё не беспокоило вечных покой почерневших останков хозяев этих маленьких технических станций.

А вот обнаружение на таком полустанке состава оказалось хорошей находкой. Я не знал, как конкретно Бикашев собирается всё это использовать, но, вспоминая внутренне устройство телеги Жангира Оспанова, мог примерно догадываться.

А ещё меня поразило то, с какой простотой первая группа буквально вытряхивала из пыльного вагона почерневшие останки пассажиров. Рассыпающиеся кости и черепа с характерным стуком падали на гравий насыпи, напоминая мне о скелете того самого шестилапого пса. Я невольно старался держаться от них подальше, пожалев о том, что МР-133 остался в доме Зары за ненадобностью. А ПМ и вовсе лежал сейчас хорошо завёрнутый в куртку среди вороха других вещей.

По договору на данный вид работы оружие мне было не положено, а безопасность гарантировал сам логист. За нарушение грозил денежный штраф, но без оружия я чувствовал себя весьма неспокойно. Впрочем, понимание того, что до куртки надо ещё добежать и успеть достать из неё пистолет, тоже особой уверенности не прибавляло. О том, что я формально уже нарушаю договор, никто не знал. Даже Столяров.

Но помимо опасений, что кости могут начать двигаться, меня больше поразила общая манера обращения с останками. Невольно вспомнился Жангир, который вообще предпочёл в своё время не трогать скелеты. У нас же на Урале останки, конечно, выносили, если требовалось что-то расчистить, но предварительно переложив на плотную ткань. Но чтобы их выбрасывали в окна – такого я не припоминал. Ясное дело, что мёртвым было давно наплевать на свои бренные кости, но всё равно выглядело это весьма неуважительно. Больше всего меня раздражало то, что я уже несколько раз наступил на лежащие кости, с глухим хрустом разломив их среди камней.

«Ну хоть бы в одну кучу сложили, – злобно подумал я, помогая Илье тащить сразу несколько длинных пассажирских полок. – Странно, конечно, не припомню, чтобы во время караванного пути я видел подобное неуважение к костям. Впрочем, мы с ними и не сталкивались…»

– Эй, смотрите лучше! – крикнул везде поспевающий Азамат первой группе, которая как раз выбрасывала в окна очередную партию останков. – Вдруг монеты будут! Монеты сразу мне! Кто попробует надуть, всё равно узнаю, и тогда мало не покажется!

У меня сложилось стойкой ощущение, что сказано это было больше для нас с пулемётчиком, нежели для остальных. Потому что сразу после этих слов логист перешёл на родной язык и поспешил на другую сторону состава.

Тем временем мы с Ильёй добежали до третьей группы и аккуратно опустили наши вагонные полки поверх стопки таких же. Пулемётчик тут же развернулся и широкими шагами направился назад к составу.

– Илюха, притормози чутка, – сдавленно прохрипел я, догоняя его и упираясь рукой в тёплый и пыльный металл обшивки. – Азамат вроде в дальний вагон заскочил, давай хотя бы пару минут передохнём, я не могу уже. Руки тянет и спина ноет.

– Ты потому что поднимаешь всё неправильно, – спокойно заметил здоровяк. – Сильно спину напрягаешь. Надо вес от земли ногами поднимать, а спину прямо держать. Так и сорвать недолго.

С этими словами он продемонстрировал правильное движение.

– Тебе с твоими габаритами хорошо умничать, – буркнул я.

– Не кипятись. Мои габариты тоже не с пустого места появились. Слушай, чего говорю.

– Да, конечно, ты прав. Извини, я просто устал жутко.

Столяров молча кивнул и, прикрыв глаза рукой, посмотрел на солнце.

– Скоро перерыв, – заключил он, прислоняясь спиной к выгоревшей краске вагона.

Я молча кивнул, продолжая сгибать и разгибать руки в локтях и массировать кисти. Носить полки было очень неудобно. Чёрная сажа и пыль покрыли ладони толстым слоем, из-за которого приходилось напрягаться ещё сильней, чтобы не дать грузу выскользнуть из пальцев.

– А тебе зачем столько монет? – внезапно спросил здоровяк.

– А тебе?

– Лишними не будут.

– Вот и я так решил.

Илья положил ладонь на могучую грудь и стал задумчиво её тереть, сильно прижимая пальцы, отчего смешенная с потом грязь стала скатываться в небольшие комочки.

– Я просто не припомню, чтобы ты их сильно тратил. Копишь на что-то?

– Если честно, хотел по возвращении дом себе очистить. Обустроиться отдельно от родных. Но не слишком далеко, чтоб всегда помочь можно было… – протянул я.

– Дело хорошее, – кивнул здоровяк.

Из глубины вагона раздались торопливые шаги. Короткий отдых был окончен. Практически не сговариваясь, мы тут же отстранились от борта и направились к месту, где кипела работа.

– Быстрей! Там уже столько полок снято и вас ждёт! Ходите где? – загудел над головами голос логиста, раскатывающийся глухим эхом в пустоте разобранного вагона.

– Мы и так торопимся! – отозвался я.

– Плохо торопитесь. Мало! Думаете монеты за просто так получить? К вечеру ещё два вагона полностью надо разобрать!

– Хорошо, что колёсные пары ему не нужны, а то бы и их таскать пришлось, – тихо буркнул я, когда мы отошли достаточно далеко.

– Не исключено, – отозвался Илья. – Говорят, что несколько раз такое было.

– Вот дерьмо…

Тем временем нам действительно подготовили огромную стопку из снятых пассажирских полок. Я поймал себя на мысли, что начинаю тихо ненавидеть всё, что связанно с железной дорогой. Впрочем, никаких других вариантов у меня всё равно не было. Бросить работу я не мог, ведь цель была весьма конкретной. Так что ничего не оставалось, кроме как стиснуть зубы и продолжить делать своё дело.

Илья присел перед стопкой, ухватившись за край нижней полки. Я быстро его обошёл и сделал то же самое. Следуя указаниям Столярова, я попробовал поднять вес так, как он говорил, но всё равно по большей части напряг спину. В принципе, я и так знал, как правильно делать, но никак не мог приноровиться. Сейчас мне и вовсе пришлось повернуть голову на бок и подпереть щекой верхнюю в стопке полку. В таком положении я даже не видел, куда идти.

Убедившись, что я взял груз, Илья уверенно зашагал вперёд. А я буквально побежал за ним, чувствуя, как щебёнка насыпи расползается в разные стороны под подошвами ботинок.

– Давай помедленней, – пропыхтел я. – Не вижу нихрена, куда ноги ставить! В этот раз ещё больше положили, чтоб их…

Илья ничего не ответил, но скорость шага сбавил. Руки буквально свело от напряжения, и складывалось такое чувство, что их вообще сейчас вырвет из плеч. Я продолжил тяжело пыхтеть и стараться не ударить в грязь лицом перед Столяровым и другими работниками.

Под ногами снова хрустнули выброшенные кости. Я сдавленно выругался, надеясь на то, что в следующем заходе окажется стопка столиков или мешки с более-менее сохранившимся постельным бельём.

Последние несколько метров до бригады очистки оказались самыми тяжёлыми. Я был уверен, что ещё чуть-чуть и все эти полки с грохотом посыплются на пыльный бетон перрона, выскользнув из одеревеневших пальцев.

– Опускаем! – услышал я голос Столярова сквозь мутную пелену, заволакивающую глаза.

Я согнул колени, пока не почувствовал, как костяшки пальцев упёрлись в шершавую поверхность. Илья издал громкий звук, сигнализирующий о том, что пора убирать руки, и я резко отпустил тяжёлый груз. Вся стопка полок с глухим звуком легла на перрон. Я тут же выпрямился и отшагнул от ненавистной ноши, чуть было не потеряв равновесие.

– Что, устал? – язвительно поинтересовался подходящий к полкам помощник Азамата. Это был коренастый мужчина в светлой футболке, имени которого я не знал.

Думаю, по выражению моих глаз он понял всё, что я о нём думаю, но это его никак не смутило. Вместо этого он расплылся в широкой улыбке, продемонстрировав прекрасные здоровые зубы, парочку из которых мне тут же захотелось выбить. Впрочем, я бы сейчас не смог поднять ничего тяжелее кружки с водой, не говоря уже о том, чтобы кого-то там бить.

– Хорошо работаете вы два, – довольно хмыкнул он, начиная пересчитывать полки. – Я Азамату скажу, что хорошо. Крепкие. Друг твой крепкий, много носит. Ты, конечно, хиловат, но в паре справляетесь. Нам такие дальше очень пригодятся…

«Пошёл в задницу, – мысленно послал его я. – Что это за оценка такая? Я тебе что, мул какой-нибудь?»

– Перерыв! – долетело от вагонов повелительное распоряжение логиста. – Пятнадцать минут, не больше!

– О, повезло тебе, – хихикнул его помощник. – Давай отдохни, чтоб хорошо работать.

– Мне бы воды попить, – устало прохрипел я, борясь с сильным раздражением и ноющей болью во всём теле.

– Нет. Не положено. Вода строго по расписанию. В следующий перерыв. Всё точно посчитано. Терпи…

– Это тебе хорошо терпеть, – не сдержался я. – Ходишь, полочки считаешь, даже не вспотел…

– Зачем хамишь? – невозмутимо ответил мужчина, не отвлекаясь от своего дела. – Ты мне не тычь, я тебя постарше и поумней буду. Думаешь, я всегда только полки считал и никогда ничего не таскал, что ли? Неправильно думаешь.

Я хотел было сказать что-нибудь ещё, но решил не связываться. В том, что запас воды будет идеально рассчитан по количеству необходимых литров в день на каждого человека, я почему-то вовсе не сомневался. Азамат был в этом деле весьма хорош. Даже слишком.

Но вот это наглое улыбающиеся лицо напротив с каждой секундой раздражало меня всё больше и больше. Так что я не был уверен, что смогу сдержаться, чтобы, как минимум, не послать его куда подальше. Но неприятности мне были не нужны. К тому же, у меня имелся и собственный запас воды в пластиковой зелёной фляге. Надо было только подойти к стопке наших со здоровяком вещей, примостившихся у стыка перрона и железнодорожной насыпи. Там же стоял мой полупустой рюкзак и лежал, завёрнутый в крутку пистолет, который я даже не успел засунуть в рюкзак, потому что буквально сразу же приступил к работе.

Я развернулся и, продолжая потирать гудящие руки, поспешил к вещам. Столяров быстро зашёл под брезент, где присел на растрескавшийся бетон, прислонившись спиной к одному из столбов.

Когда мы только прибыли на место и приступили к работе, я бросил вещи в тень небольшого иссохшего гульданыша. Так назывался местный кустарник, который обычно рос в жилых дворах. Здесь растение, видимо, сохранилось ещё с тех времён, когда этот полустанок был обитаем.

Но теперь солнце оказалось в другой точке небосвода, беспощадно нагревая своими лучами рюкзак и лежащую рядом одежду. Я мысленно чертыхнулся, представляя, какой температуры окажется вода внутри фляги.

– Что за чёрт? – буркнул я, быстро убирая куртку с пистолетом в рюкзак, но не обнаруживая вожделенной ёмкости. – Сбоку же пристёгнута была…

Я недоумённо поднял вещи и осмотрел насыпь рядом с ними. Потом куст гульданыша, подумав, что может Столяров предусмотрительно переложил флягу подальше в тень. Но её нигде не было.

– Илья! – крикнул я, обернувшись через плечо. – Флягу мою не брал?

Здоровяк отрицательно помотал головой.

Я ещё раз тряхнул рюкзак, рассчитывая услышать характерное бульканье, хотя уже понимал, что искать флягу бесполезно. Похоже, её участь была весьма очевидна. Пока мы носились вдоль вагонов туда-сюда, кто-то менее занятый из группы очистки быстро приделал ей ножки.

«Сам дурак! – воскликнул внутренний голос. – Во-первых, на видном месте оставил. Во-вторых, за вещами не следил. Надо было их в повозке оставить».

– Да когда мне за ними следить! – прохрипел я, чувствуя закипающую злость. – В какой повозке? Тут из-под носа утащили, а там чего говорить. Тоже мне, коллеги, мать их…

Я со злостью бросил рюкзак на камни и повернулся лицом к брезентовому навесу, пытаясь понять, кто из собравшихся там людей утащил мою флягу. А в том, что это было именно так, я не сомневался.

Ответ не заставил себя долго ждать. Тот самый коренастый помощник логиста, словно издеваясь надо мной, как бы невзначай достал откуда-то точно такую же зелёную фляжку, после чего стал неспеша откручивать пробку.

Не успел я даже подумать о том, что таких фляжек после Катастрофы осталось огромное количество, как мои ноги уже решительным шагом направились в сторону этого наглеца.

Руки, плечи и спина ужасно ныли. Грязь и пот противно щипали кожу. Вдобавок к этому я почувствовал мелкую дрожь, начинающую пробирать тело от распирающей злости.

– Знакомая фляга, – процедил я сквозь зубы, остановившись напротив помощника логиста.

– Да? – спокойно хмыкнул тот, продолжая крутить пробку. – Когда это ты успел с ней познакомиться?

Мужчина говорил достаточно громко, отчего трое других работников, тоже расположившихся на отдых в тени брезента, дружно хихикнули и перекинулись какими-то фразами на казахском.

– Это же моя фляга, верно?

– Нет. Моя.

– Покажи донышко.

– Зачем?

– На моей инициалы вырезаны.

– Я рад за тебя.

– Донышко покажи…

Жара и физическая усталость делали меня больше не способным сопротивляться нарастающей злости и раздражению.

– Не буду я тебе ничего показывать. Ты кто такой вообще? Моя это фляга. Иди, отдыхай, пока время есть.

С этими словами мужчина пренебрежительно помахал ладонью перед моим носом, словно отгоняя назойливую муху. Но при этом делать глоток из открытой фляги так и не стал, вместо этого постучав пробочкой по горлышку и став снова её закручивать.

– Покажи донышко!

Я вцепился в его руку и резко задрал её на уровень глаз. Несмотря на то, что я старался держать его как можно сильнее, коренастый всё равно смог выдернуть руку, не дав ничего толком разобрать. На дне фляги действительно было что-то вырезано. Но утверждать на все сто, что это именно мои инициалы, я не мог. Помощник логиста тут же отскочил назад и разразился потоком громкой ругани на казахском, обильно разбавляя её матом.

Трое сидевших рядом работников тут же вскочили на ноги и с не менее громкими криками мгновенно обступили меня со всех сторон. Зато я успел заметить, как с другой стороны медленно поднялся Столяров. Очевидно, именно его массивная фигура за моей спиной была единственным сдерживающим фактором, не позволяющей этой компании начать как следует меня мутузить.

«Ну и дурак же ты, Толик! – воскликнул внутренний голос. – Ты же здесь для Зары монеты зарабатываешь! Чего лезешь к местным? Хочешь ни с чем вернуться?»

– Эй, эй, а ну-ка успокоились быстро! – услышал я голос Бикашева, и в следующую секунду в поле зрения возник и он сам.

Никогда бы не подумал, что буду действительно рад столь быстрому его появлению.

– Что происходит? – тут же спросил логист, обводя нас всех недобрым взглядом.

Я только открыл было рот, но коренастый тут же перебил, затараторив на казахском языке и тыкая в меня пальцем. Азамат выслушал и задал какой-то вопрос. Получив ответ, молча кивнул и махнул всей бригаде очистки рукой, что бы те расходились. Работники не заставили себя долго упрашивать и мгновенно удалились на противоположный край пыльного перрона. А я невольно вспомнил то, с какой скоростью Бикашев наносит удары. Что ж, если он сейчас решит отвесить мне пару пинков в воспитательных целях, то у меня нет ни малейшего шанса хоть как-то оказать ему достойное сопротивление.