Когда мой брат придет с войны

Иван повернулся на живот, засунул руки поглубже в скомканную куртку. Поерзав немного по ней головой, устроился поудобнее. Сон начал окутывать сознание. Только и успел подумать: «А сейчас уже нет рядом ни Балу, ни Ганса – не вернулись с последнего задания. И тел их даже нет – не достали».

Глава 8

Наутро выпал снег – мягкий, пушистый, белый-белый. Он переливался на солнце, играя яркими огоньками. Вокруг все поля до горизонта накрыло пышным одеялом. Деревья на островке оделись в снежные шубы, у каждой веточки был свой бархатистый рукавок.

Иван вышел из блиндажа, выпрямился, потянулся с закрытыми глазами. Чуть приоткрыл веки – яркое солнце, пробивающееся сквозь заснеженные ветви деревьев, ослепило его. Он снова зажмурился, на лице появилась улыбка. Немного привыкнув к солнечному свету, Зима огляделся и подумал: «Вот это красота! Невероятная картина! Даже не верится, что идет война». Тропинки тоже занесло снегом, но их очертания все же были видны. Иван повернулся и хотел было идти, но тут заметил, что в сторону их блиндажа шагает командир. Решил дождаться его и, как оказалось, не зря. Командир спустился в землянку и стал говорить:

– Бойцы, сегодня ночью убываем на задание. Задачи, как всегда, непростые. Мы меняем другую бригаду, они продвинулись хорошо, но нам достался наиболее сложный участок. Перед нами целая гряда больших, вытянутых в длину водоемов. В том месте, где нам предстоит идти, между прудами – дамба. Проход не более восьмидесяти метров. Задача архисложная, но мы должны пройти этот перешеек и зайти в поселок, который находится практически сразу за водоемами. Выдвигаемся ближе к полуночи, на «Уралах». В назначенной точке пересаживаемся на БТРы. Дальше, сколько сможем, вас завезем, но крайний участок, километра два, придется идти пешком. Параллельно с нами будут заходить и другие группы. Сейчас готовьтесь и отдыхайте.

К обеду снег растаял, только редкие потемневшие пятна остались на еще больше почерневших полях. Растаяли и рукавки на ветках, теперь они стекали с них тонкими струйками. Капель охватила весь островок, яркое солнце щекотало лучами почти прозрачное голубое небо. Запахло весной. Иван шел по тропинке, под ногами расплавленный снег превратился в лужи, земля с трудом впитывала воду, поэтому приходилось выискивать сухие места и широкими шагами переступать по ним. Перепрыгивая такую лужу, Зима подумал: «Вот дела! Скоро новый год, а на улице пахнет весной, того и гляди, почки на деревьях появятся. У нас такого не бывает. Ну и хорошо, лучше уж снег и мороз».

С наступлением темноты к лесопосадке подъехали два крытых «Урала». Погрузка не заняла много времени. Штурмовики расселись на скамейках вдоль кузова. У заднего борта расположились Зима и Лысый, рядом, в ногах, стояли рюкзаки, на коленях лежали автоматы.

– Закрывай тент, – сказал Лысый.

Иван встал, дернул сырой тент, лежавший на крыше. Вода, стекая с него, попала в рукав и потекла куда-то глубоко внутрь, мерзко обжигая тело. Хлопнув о борт, тент закрыл вход, в кузове потемнело. Машина дернулась, Зима в последний момент успел ухватиться за стойку и, чуть не выпав, уселся на место. «Уралы» синхронно зарычали, развернулись и, хлюпая колесами по сырой земле, неспешно пересекли поле, выехали на асфальтированную дорогу и, следуя один за другим, направились к точке, где уже ждали БТРы.

Самая большая опасность штурмовиков подстерегает во время захода на точку. Противник ночью и днем наблюдает за полем боя с помощью беспилотных летательных аппаратов. Они похожи на настоящие самолеты, только во много раз уменьшенные в размерах. У противника целый арсенал поставленных Западом крылатых БПЛА: «Валькирия», «Фурия», «Лелека». Они оснащены камерами с высоким разрешением, а для ночного видения на них установлены тепловизоры, с помощью которых отчетливо заметна сигнатура – тепло, исходящее от человека или машины, поэтому врагу хорошо видно перемещение наших бойцов. Определив координаты, нацисты наводят артиллерию, к ней присоединяются FPV-дроны – это простейшие БПЛА, несущие на себе заряд взрывчатого вещества с поражающими элементами. Управляемые оператором с помощью джойстика и специальных очков FPV-дроны действуют как камикадзе. Найдя цель, такой убийца пикирует, врезаясь, взрывается, поражая технику или солдат. Они, как правило, небольшие, но, приближаясь, жужжат очень громко, как старый миксер из СССР.

Та ночь не стала исключением. Когда БТРы с сидящими на них штурмовиками подъехали к железнодорожным путям и вынужденно замедлили ход, чтобы преодолеть препятствие, по ним стала работать дальнобойная артиллерия противника.

Инженер, сидя на броне замыкающей машины, заорал в рацию на мехвода впередиидущего БТРа:

– Жук, давай быстрее! Шевелись! Что ты возишься?! По нам работают!!!

Бронетранспортер, переваливаясь всеми восьмью колесами, переехал через рельсы и, добавив газу, понесся по грунтовой дороге вдоль лесополосы – Жук выжимал из машины все, что было возможно. Как только вторая машина коснулась рельсов, прозвучал взрыв. Осколки забрякали по броне, два бойца упали на землю. Второй БТР, продолжая движение, оставил рельсы позади.

– Инженер, мы двоих потеряли! Похоже, 200! Не разглядел! – крикнул кто-то из ребят.

– Да, понял, продолжаем движение.

Инженер доложил старшему о потерях. Машина, скатившись с небольшой насыпи, по которой проходила железная дорога, помчалась дальше. Разрывы не смолкали, но теперь в движущуюся цель попасть было намного сложнее. Впереди было восемь километров пути по грунтовым дорогам. Укрытий не было – только редкие лесопосадки да пара небольших деревень с разбитыми домами. БТРы мчались вперед, ребята, сидевшие на них, прижимались к броне, крепко схватившись за специальные ручки, чтобы не выпасть, не потерять оружие и рюкзаки. Проезжая вторую деревню, приближаясь к точке высадки, парни услышали в небе характерный звук квадрокоптера. С двух сторон на них летели дроны-убийцы. В темноте разглядеть такой дрон практически нереально. Инженер скомандовал: