Когда мой брат придет с войны

Через секунду щелкнул ключ алюминиевой банки, зашипел газ. Банка побежала по кругу. Ребята делали глоток и передавали ее дальше, пока в дальнем углу подвала не раздался звук ударившейся пустой банки о бетонный пол.

– Ну вот, теперь красота, – сказал кто-то из парней.

– Да, теперь можно пойти и морду фашисту набить.

Пацаны дружно хохотали. Иван, доев батончик, скомкал обертку и заткнул ее между стеной и ящиком, на котором сидел.

Инженер был бодр. Какая-то необычайная, сильная энергия исходила от него. Это сложно передать, но вокруг остро чувствовалась мощь, которая шла от командира. Он уверенным шагом подошел к пулемету, передернул затворную раму, плотно уткнулся плечом в приклад, выставив одну ногу вперед, другой крепко уперевшись в пол, направил пулемет куда-то в сторону врага и нажал на спусковой курок. Громкий, оглушительный треск раздался в подвале, гильзы посыпались на пол, ударяясь о бетонную плиту, они отскакивали и катились в глубину убежища. Длинная, бесконечная очередь разрезала утренний морозный воздух. Вдруг пулемет замолчал, Инженер, ослабив хватку, наклонившись еще больше вперед к проему, неистово закричал:

– Доброе утро, фашисты! Готовьтесь умирать, твари! Мы уже идем за вами!

И снова, уперевшись в приклад, начал строчить куда-то в сторону врага. В этот момент раздался взрыв снаряда, влетевшего в здание, которое стояло чуть впереди. Звук рвущегося на части металла смешался с треском лопающегося кирпича и бетона. Куски камней и осколков, падая, захлопали по земле. Следом в воздухе засвистели другие снаряды, и теперь звуки прилетов по вражеским укрытиям уже раздавались со всех сторон.

За стенами убежища творился ад. Снаряды рвались с ужасающим грохотом, уничтожая опорники врага. Внезапно прозвучали один за другим четыре хлопка.

– Похоже, «Грады» сейчас работать будут. Ну, все, хана нацикам. Слышите? Это пристрелка.

И действительно, спустя минуту где-то впереди посыпался смертоносный дождь из сотни реактивных снарядов. Падая, соприкасаясь с землей, они тут же взрывались, разбрасывая осколки на сотни метров. Каждый взрыв волной пробегал по земле. Бойцы, сидя в подвале, ощущали эту вибрацию. Она передавалась даже через бетонный пол, тело словно становилось камертоном, впитывая и пропуская через себя каждый импульс.

В рации раздался голос:

– Инженер, как закончат работать «Грады», выходи! Дальше арта будет работать точечно. Сегодня надо дойти до частного сектора. Как понял меня? Я – Батёк.

– Батёк, я – Инженер, да.

– Ну все, парни, подъем, выходим! Сейчас берем здание, что напротив нас. Рассредотачиваемся, не кучкуемся. Накат!

Тяжелая металлическая дверь подвала, противно заскрипев, открылась. Внутрь сразу проник свет. Свежий, прохладный воздух чуть обжег лица. Запахло порохом. Шум разрывов был уже не таким интенсивным. Выходя из убежища, пехотинцы осматривались, искали укрытия, за которыми можно было спрятаться, и, пригибаясь, короткими перебежками двигались к ним. Через пару минут подвал полностью опустел. Штурмовики, рассредоточась по флангу, заняли позиции. Прямо перед ними открывалось поле боя. На первый взгляд оно было похоже на давно покинутые человеком руины. Казалось, что там никого нет, и можно просто встать и идти. Но это было далеко не так. Враг готовил позиции долгие годы. Земля была изрыта замаскированными окопами – кротовыми норами. Если внимательно присмотреться, то опытный боец мог увидеть блиндажи и огневые точки врага. Впереди маячила стена кирпичного дома, она единственная осталась от него. А в ней, чуть выше земли, проглядывалось небольшое продолговатое отверстие. Можно подумать, что оно получилось от прилета снаряда, но это была бойница, за которой притаился пулемет. Еще одно здание: оно все сложилось, вокруг рассыпались кучи сломанного кирпича. Никого в нем не видно, да и где там можно укрыться?! Но нет, просто так к нему подойти нельзя – там засел противник. До дома – каких-то сто метров, перед ним упавший бетонный забор – это препятствие, но, с другой стороны, за него можно юркнуть и на какое-то время там схорониться.

Инженер скомандовал, и бойцы, огибая широким фронтом дом, пошли вперед. Кажется, в доме не было никаких движений. Пацаны ускорились. Иван, подходя к остаткам забора, с наскоку решил перепрыгнуть его. В этот момент раздалась автоматная очередь. Прыгая, Зима упал за бетонную стяжку. Все замерли, тревожные взгляды обратились к Ивану. Раскорячившись на земле, поправляя каску, он поднял голову и, виновато глядя в сторону товарищей, одними губами сказал:

– Блин, споткнулся.

Теперь стало понятно, что в доме закрепились враги, и просто так к нему невозможно подойти. Инженер доложил об этом командиру. Тот обещал помочь, но артиллерии по этой точке работать опасно: слишком близко наши воины подошли. Оставалось ждать. Через пять минут прилетел наш дрон и стал кружить вокруг дома, что-то высматривая в нем. БПЛА завис, и с него полетела вниз граната. Ударившись о стену, она взорвалась. Эх, промахнулся! Спустя короткое время беспилотник вернулся и снова, прицелившись, скинул гранату, но она опять не достигла цели. Из дома застрочил автомат, пули полетели в сторону «птички». Дрон наклонился и, заложив вираж, улетел.

Лысый, заметив откуда велся огонь, дал туда очередь из автомата.

– Пацаны, смотрите, показываю, где он! – закричал Саня и выпустил несколько трассеров в сторону цели. Со всех сторон пошла стрелкотня. Пули, врезаясь в кирпич, ломали его, часть из них уходила куда-то внутрь развалин. В небе снова закружил дрон. На этот раз он метко сбросил гранату прямо в то место, где схоронились фашисты. Инженер крикнул:

– Парни, начинаем движение! Кузя, ты прикрывай!

Глава 4

Бойцы короткими перебежками направились к заданию. Все это время над полем боя висел беспилотник. Его оператор – Моцарт – внимательно наблюдал, чтобы к нашим воинам никто не подобрался незамеченным. Бортовая камера БПЛА давала возможность оператору видеть все в мельчайших подробностях. Моцарт не отрывал взгляда от монитора, от перенапряжения по виску ползла капля пота, но он ее не чувствовал – он весь был на поле боя с парнями.

Пехотинцы уже приблизились к разрушенному зданию вплотную, как в рацию заорал БПЛашник:

– Танчик, танчик! К вам идет танчик! Скорее в укрытие! Лезьте в подвал, бегом! Он совсем рядом, сейчас по вам работать начнет!!!

Парни кинулись врассыпную, каждый старался найти укрытие. В этот момент раздался выстрел, и в ту же секунду – взрыв. Снаряд врезался в развалины дома, проник глубоко внутрь, раздался хлопок и здание, словно подпрыгнув, окончательно сложилось и превратилось в бесформенную кучу камней. Танк шел напролом.

– Мужики, не высовываемся! – орал Инженер.

– У кого РПГ?! Мочи его! Стреляйте быстрее!!!

Выстрел! Граната с шумом пролетела и врезалась в правую гусеницу машины. Гусеница размоталась. Танк остановился. Через пару секунд открылся верхний люк и из него показалась голова.

Швед закричал:

– Они люки открыли, стреляй!

Из танка вылезли три человека, быстро отстегнув бронежилеты от корпуса машины. Вражеские танкисты побежали, на ходу надевая броники. В этот момент к «свинке» подлетел дрон, но не стал сбрасывать ВОГ на танк, а направился вслед за экипажем. ВСУшники увидели, что за ними летит беспилотник, и бросились врассыпную. Наша «птица» настигла одного из них.

В промзоне с обеих сторон дороги раздавалась стрельба. Наши бойцы продвигались вперед, давили противника. Артиллерия точечно выносила опорники врага, не давая высунуть голову пехоте нацистов. Наши штурмовики, подбегая к блиндажу противника, забрасывали его гранатами и лишь затем спускались внутрь, окончательно зачищая его.

Для врагов ситуация становилась катастрофической, и они отправляли на помощь своим боевикам подкрепление. Заводить свежие силы нужно было быстро, поэтому их БМП, заскакивая на полном ходу по центральной дороге, останавливалась у нужной точки, и с нее спрыгивала свежая партия солдат. Быстро перебегая от одного здания к другому, они растворялись на поле боя. По бронемашине начинала работать наша арта, но попасть в быструю, верткую машину очень сложно. Снаряды ложились рядом, цепляя ее осколками. БМП маневрировала и на полном ходу вырывалась из зоны поражения, скрываясь в малоэтажной застройке.

Инженер, поняв, что, пока не уничтожишь боевую машину, она так и будет подвозить резервы, подозвал к себе Зиму:

– Парень, на тебя вся надежда: бери РПГ, как хочешь, так и подбирайся на расстояние точного выстрела! И чтобы я больше не видел эту тварь! Понял задачу?

В этот момент Иван не испытывал страха, он чувствовал злость. Понимая, насколько важна его роль, он так же осознавал, что эта роль смертельно опасна, так как БМП высаживала пехоту на контролируемой противником территории, а чтобы выстрелить точно, надо подойти к машине на очень близкое расстояние.

Закинув за спину автомат, Зима взял гранатомет и, укрывшись за кучей ломанного бетона, стал изучать местность. Ивану предстояло пройти полкилометра до той точки, с которой он наверняка мог поразить вражескую машину. Он вглядывался в препятствия, которые ему предстояло преодолеть, мысленно представлял, как он это будет делать. Зима был сосредоточен.

Оглядевшись, выждав момент, пригнувшись, перебежал к углу ангара, хотя, ангаром это назвать было нельзя. Это были скорее очертания некогда большого гаража, от которого остались одни бетонные столбы, повторяющие его контуры. Повсюду валялись сломанные серые бетонные плиты. Иван нырнул под одну из них и затаился. Вокруг шел бой. Было сложно понять, заметил противник его рывок в свою сторону или нет. Выждав минуту, Зима осторожно выглянул, наметил очередную точку и приготовился бежать, но тут он услышал рев мотора. Танк был где-то совсем рядом. В небе кружили дроны, стараясь поразить железного монстра. Вдруг раздался оглушительный взрыв. Башню танка оторвало, и она, пролетев несколько десятков метров, с грохотом впечаталась в землю. Иван нырнул обратно под плиту. Медлить было нельзя, нужно было собраться и идти дальше. Сжав волю в кулак, Зима вылез из-под плиты и, прячась от глаз неприятеля, перебежал к следующему укрытию.

Шаг за шагом Иван шел к своей цели, и вот наконец он добрался до того места, что приметил в самом начале. Спрятавшись между бетонных блоков, удачно сложившихся колодцем, он притаился и стал ждать, когда фашисты повезут подкрепление. Прислушиваясь, он периодически выглядывал из укрытия, чтобы не пропустить момент, когда подъедет на точку высадки БМП.

Шел бой, страшный бой! Артиллерия разносила в клочья укрепы врага, штурмовики зачищали каждое здание, проходили каждый окоп, чтобы никто из нацистов не оказался живым у них за спиной. Враг огрызался: стрелял кассетными боеприпасами, которые при взрыве разлетались мелкой дробью на сотни метров, убивая все живое вокруг.

Иван ждал, сидя в тесном промежутке между блоков. Он не мог ни о чем думать, адреналин бил в голову. Лишь одна мысль не покидала его: «Только бы не промазать, есть всего один выстрел!» И тут в рации раздалось:

– Зима, он едет, будь готов! Давай, брат, мы на тебя надеемся!

Посмотрев в ту сторону, откуда должна была показаться БМП, Иван увидел нос машины, затем она вся оказалась в поле его зрения. На броне сидели солдаты врага. В руках у них были автоматы. Один был с пулеметом и еще один – с ручным гранатометом. Иван достал РПГ, аккуратно положил его на бетонный блок, сел в удобную позу и закинул гранатомет на плечо. Правой рукой взялся за рукоять, положил палец на курок и навел перекрестье прицела на бронемашину. Длинный выдох, все тело замерло, слышно было, как бьется сердце. Зима отключил сознание, все вокруг стихло: не стало слышно стрелкотни пулеметов, выстрелов пушек, даже запахи все исчезли. Плавно, между ударами сердца, он выжал курок. Легкий, еле заметный толчок, громкий хлопок, сзади вспыхнуло пламя, и граната вырвалась наружу. Иван скинул трубу и тут же нырнул между блоков. Еще не успев укрыться, он услышал взрыв. Граната, преодолев расстояние за секунды, врезалась прямо под башенку БМП. Боевики, еще секунду назад сидевшие на броне, выброшенные взрывной волной, разлетелись в стороны. Машина загорелась. Тут же со всех сторон по ней начали работать из стрелкового оружия. ВСУшники, не успев оправиться от взрыва, были впечатаны огненным ливнем в землю.

Зима сидел, укрывшись за блоками, он боялся поднять голову, ведь если кто-нибудь из нациков увидел, откуда стреляли, то ему не дали бы выйти живым.

Зашипев, заговорила рация:

– Зима, красавчик! Хана БМПшке, и эти козлы к Бандере уже спешат. Сиди пока там, не высовывайся, мы скоро. Не высовывайся! Как понял?

– Понял!

Сидеть пришлось долго, только когда стрелкотня ушла немного вперед, Зима вылез из укрытия. Но тут образовалась новая проблема. Он не знал, куда идти. Выбрав неверное направление, он легко мог оказаться в руках противника.

В это время в блиндаже, где расположились операторы БПЛА, шла напряженная работа. Четверо парней сидели напротив больших мониторов, у двоих в руках были пульты управления беспилотниками. Они плавно двигали джойстиками, глядя на экраны, и разговаривали:

– Сейчас «Грады» работать будут!

На экране была картинка: небольшие частные домики, огороды, разделенные заборами из редких деревянных столбиков с натянутой на них проволокой. Между этими домиками ходили солдаты, на их руках четко просматривались повязки из зеленого скотча. Рядом с одним из домов у крыльца стоял миномет, около него суетился расчет. В этот момент на картинке появились один за другим четыре разрыва. Они пришлись в самую гущу пехоты, закреплявшейся в домах. Один из парней, находящихся в блиндаже с дроноводами, сказал в рацию:

– Ангара, отлично! Остатком, огонь!

Из рации сквозь шипение еле слышно раздалось:

– Залп, расход полный.

Через секунды на экране появилось множество разрывов. Часть фашистов успела укрыться, но большинство осталось лежать там.

– Я возвращаюсь, надо аккумулятор поменять, – сказал Профессор, один из парней, сидевших в блиндаже. Он развернул свой дрон и, пролетая над полем боя, заметил одинокого парня, который куда-то обреченно брел, волоча за собой РПГ.

– Грек, глянь, это что за чудо? – обратился к напарнику Профессор.

– ВСУшник? Да вряд ли. Откуда ему тут взяться сейчас? – с сомнением протянул Грек.

– Ну-ка, ну-ка, подлети поближе, – потребовал командир дроноводов Белый.

Беспилотник сделал облет вокруг бойца, немного опустившись, продемонстрировал наблюдателям отличительные знаки наших штурмов на форме парня. Профессор прищурился, всматриваясь в экран:

– Так это ж наш! Заблудился похоже!

– Давай быстрей, меняй батарею, пока он не ушел в никуда! – отдал приказ Белый.

Иван совсем один брел в растерянности, не зная, куда идти. Бой как будто уже затихал. На землю опускались сумерки. Небо слегка подернулось темными тонами. Зима увидел дрон и хотел было открыть по нему огонь, но не успел. Квадрокоптер облетел его и исчез. Иван пошел дальше, шагая по узенькой тропинке, виляющей между разрушенных зданий. Через некоторое время дрон вернулся и, низко кружа над Зимой, стал будто показывать, что надо идти за ним.

– Слушай, он не соображает, похоже, что надо за «птицей» идти, – сказал Лева, БПЛАшник со стажем. – Ну-ка, отлети от него чуть вперед и вернись к нему. Давай, покажем, что никто его обижать не собирается.

Иван увидел, что коптер возвращается, вскинул автомат, чтобы дать по нему очередь, но заметил, что беспилотник не нес на себе абсолютно ничего. Тем временем дрон, вместо того чтобы подняться вверх, отлетел вперед и снова приблизился, и повторил это несколько раз. До Зимы дошло, что «птица» наша и зовет его за собой. Он с облегчением выдохнул и зашагал туда, куда его приглашали. Был, конечно, мизерный шанс, что это дрон врага, но Иван не мог припомнить ни одного случая, чтобы укры так выводили пленных – обычно они просто убивали русских солдат, сбрасывая на них ВОГи, поэтому Зима смело шел за «птичкой». В конце концов, граната для себя у него всегда есть.

БПЛашники, сидя в блиндаже, пристально наблюдали за парнем. Спустя несколько напряженных минут победоносно закричали:

– Ну наконец-то! Смотри, смотри! Он понял, что показываем ему дорогу.

Проведя бойца по тропинкам к дому, в котором укрылись наши штурмы, Белый вышел по рации на Инженера:

– Инженер, встречай своего парня, он перед домом, в тридцати метрах.

Иван вышел из промзоны и сейчас стоял на какой-то тропинке в самом начале частной застройки, где-то между огородами. Дрон завис над крышей маленького домика. В доме открылась дверь, и из нее вышел мужчина. Зима сразу узнал в нем Инженера. На его лице появилась едва заметная улыбка облегчения. Быстрым шагом, почти бегом, направился к дому. Войдя внутрь, он увидел ребят, с которыми провел ночь в подвале, среди них был и Саня.

– Лысый, живой! – воскликнул Иван и обнял здоровенного парня.

Глава5

Дом был совсем маленький – всего лишь в одну комнату. В углу стоял старый диван-книжка, у окна – стол, пара стульев, при входе расположилась миниатюрная кухня. Парней было шестеро. Иван оглядел их. На лицо Зимы тут же набежала тень – он все понял:

– И Кузя тоже?

Инженер кивнул:

– Похоже, что да. Нас кассетами крыло, я только видел, как он упал.

Иван опустился на край дивана и застыл, неподвижно глядя в пустоту. Казалось, что силы покинули его, внутри стало холодно и пусто. Но в этот момент резко, с шумом открылась дверь. В проеме стоял Кузя. Он широко улыбался, глаза блестели:

– Мне кажется, или мы сегодня уже виделись?!

Все оживились, на лицах было приятное удивление – никто не рассчитывал увидеть Кузю.

– Ничего себе, а ты не изменился! Ты как? – обрадовался Инженер.

– Все сто пятьдесят! – уверенно проходя в дом, с размаху пожимая руки, ответил боец. – Иду, вижу – Зима за квадрокоптером шагает, кажись. Не поверил глазам, пригляделся – точно Зима, ну а когда коптер над домом завис, я сразу понял, что вы тут. Вот так, короче.

Обстановка сразу изменилась. Пацаны встрепенулись, приободрились, казалось, вокруг сразу стало светлей. Иван повернул голову в сторону Кузи. И в этот момент его озарило, он вспомнил, где его видел! Они встречались и раньше, задолго до того, как он оказался в подвале. Как же не узнал его сразу? Видимо, было темно, а потом стало не до этого, был бой.

Зима вспомнил полигон, на котором вместе со своей ротой оказался после того, как их самолетом перебросили в Миллерово, а затем еще долго везли на «Уралах» и только под вечер высадили в лесополосе, где стояли армейские палатки. Вот там-то он и видел Кузю. Иван жил в той же большой палатке, что и Кузя, но на другой ее стороне, а спустя два дня их перевезли в новый лагерь, где уже не было никаких палаток. Пришлось обустраивать блиндажи. Он тогда еще обратил внимание на молодого невысокого парня. Его поразило, насколько тот был простой и неприхотливый. Из любой сложной ситуации находил выход. Был интересный случай. У всех блиндажей протекали крыши, и лишь в том, где жил Кузя, было сухо. И он ходил, объяснял ребятам, как правильно сделать, чтобы вода не попадала внутрь. Зима помнил, как ему приходилось тяжело в то время. Впервые оказавшись вдали от цивилизации, где не было простых, банальных вещей – обычного душа с теплой водой, плиты, электрочайника, микроволновки, мягкой постели – он сильно мучился. А этот парень, казалось, не замечал трудностей и жил так, словно это нормально.

Потом начались учения. С утра до вечера их гоняли по полигону, который был построен на соседнем поле. С обеих сторон его были окопы, с одной стороны – наши бойцы, с другой – условный противник, которого изображали вертикально поставленные бревна с надетыми на них гильзами от артиллерийских снарядов. Между окопами находились различные препятствия: искореженные, сгоревшие остовы каких-то машин, кучи земли, имитировавшие дзоты, какие-то формы, построенные из бревен и досок. Парни с утра до вечера штурмовали воображаемые позиции врага. Учились работать по двое, по трое. Стреляли из всего, из чего только можно стрелять: АКМ, РПГ, различные пулеметы, АГС, тренировались кидать гранаты. Между атаками изучали тактическую медицину: мотали бинты, учились останавливать кровь, устанавливать шину, делать искусственное дыхание. Две недели тяжелой работы. Возвращаясь в блиндаж, Иван засыпал, едва забравшись в свой спальник. В эти моменты он уже не замечал под собой холодной, сырой земли, ему становилось неважно, что нет подушки и пушистого пледа, он просто проваливался в сон.

А утром опять все повторялось по кругу. Хотелось все бросить, уйти, сил не было, чтобы с этим бороться. Порой он украдкой плакал, жалея себя, проклиная тот злополучный вечер, ту страшную аварию. Иван думал, раздраженно ругая себя, задавая себе вопросы: «Как справляется этот парень Кузя, ведь он ниже меня, такой, кажется, тощий и хлипкий, как он не падает духом? Откуда у него столько сил?»

Тот полигон Зима запомнил навсегда. Две самые трудные недели в его жизни прошли именно там. Сейчас, конечно же, он понимал, что это были цветочки, и все, что они тогда изучали, сейчас ему пригождается каждый день.

– Парни, на улице темнеет, надо что-то решать, – заговорил Инженер.

– Да, тут оставаться опасно. Если нас вычислит хохол, начнут крыть, а домик ни о чем, – поддержал Лысый.

Кузя пнул лежащий на полу ковер:

– Может, посмотрим, что под ним?

Отодвинув ковер, под ним нашли небольшой квадратный люк. То был лаз в подвал. Парням очень повезло. Под всем домом оказалось достаточно большое помещение. Оно было обложено старым, подернутым ржавчиной, кирпичом. Стены сырые, покрыты плесенью, на них застыли крупные капли воды. Периодически две соседние капли сливались в одну и под своим весом скатывались вниз по стене, оставляя за собой длинную мокрую полоску. В одной из стен был оборудован выход во двор, что, конечно же, радовало. Ребята спустились вниз. Инженер оставил одного человека наверху, чтобы он, укрывшись вблизи дома, наблюдал за подходами и в случае опасности мог предупредить остальных. Вечерело, на улице заморосил мелкий противный дождь. Небо затянуло тучами. Стремительно опускались сумерки. В подвале было холодно, неприятный запах плесени вызывал отвращение. Связь с трудом пробивалась сквозь стены, приходилось кричать в рацию одно и то же несколько раз. На Инженера вышел Батёк и сказал, чтобы парни выходили на точку, которая была на стыке промзоны и частного сектора, около небольшой рощицы. В одиннадцать больших за ними прибудет мотолыга, привезет смену и заберет их. Оставалось несколько часов, и бойцы, опустившись на холодный земляной пол, стали ждать. Сидели молча, каждый думал о чем-то своем. Время тянулось нестерпимо медленно. Иван периодически поглядывал на часы, ему не терпелось убраться из этого дома. Ближе к назначенному времени все вылезли из укрытия. На улице было темно. Звезд на небе не видно. Дождь прекратился, но в воздухе стояла мелкая водяная взвесь, словно кто-то обильно распылил из пульверизатора воду, и она неподвижно застыла, не подчиняясь законам гравитации. Ребята направились в сторону промзоны, куда вскоре должен был приехать МТЛБ. Они шли друг за другом по узкой тропинке, огибая редкий кустарник, разрушенные частные дома, проходя сквозь разбитые заборы. Наконец вышли на небольшое открытое пространство. Неожиданно зашипела рация:

– Инженер, в вашем районе «птичка»…

Конец фразы никто не услышал – раздался выстрел, за ним сразу – взрыв: по ним начал работать танк! Парней раскидало взрывной волной, как щепки. Тут же откуда-то из темноты начал долбить крупнокалиберный пулемет. Бойцы двигались на расстоянии друг от друга, снаряд врезался в землю в нескольких метрах от шедшего последним Кузи. Парни прижались к земле, перекатываясь, пытаясь найти хоть какие-то углубления, прятались. Они доставали накидки с защитой от тепловизора, укрываясь ими, замирали, чтобы враг думал, что они неживые. Но танк продолжал стрелять в их сторону, так же истошно долбил пулемет. Инженер, придя в себя от оглушительного взрыва, спокойно сказал в рацию:

– По нам «свинка» работает и, видимо, «Брэдли».

В рацию ответили:

– Точку скажи, где они.

– 435.

– Понял, держитесь, сейчас арту наведем.

Спустя три бесконечных минуты в небе раздался свистящий звук, за ним еще один такой же. Снаряды посыпались в район, где, предположительно, стояли танк и вражеская БМП. Ребята, укрытые «волшебными» одеялами, лежали не шелохнувшись. Спустя время все стихло. Бойцы один за другим стали выбираться из своих укрытий. Иван шел предпоследним, за ним был только Кузя. Оглядевшись, Зима не нашел товарища.

– Пацаны, Кузю не могу найти, – негромко позвал Иван.

К нему подошел Инженер, затем Лысый, и они вместе стали осматривать местность. Метрах в трех от тропинки, под небольшим деревом, в неглубокой сырой воронке они обнаружили Кузю. Он лежал в какой-то неестественной позе. Аккуратно перевернув его, парни увидели, что он весь в крови. Одна сторона тела была изранена, на лице налипла черная мокрая грязь, сквозь нее сочилась кровь. Инженер достал из аптечки Кузи ампулу промедола, сделал укол. До места эвакуации было метров триста. Ребята осторожно подняли Кузю и бережно понесли его к машине. По узенькой тропинке с раненым на руках было очень трудно идти. Но парни быстро и уверенно шагали в ногу, они торопились, понимая, что от этого зависит жизнь их друга. Подойдя на точку, они никого не нашли там.