Игорь, домой!

– Ооо, – кричали мальчишка, явно раздосадованные, что это желание не досталось их фантам.

Игорь очень расстроился, что выдал себя и, что, вообще, все так глупо вышло, он хотел уйти, все бросить и убежать. И когда пришла очередь его фанта, он отказался его выполнять. Прочитать стишок, ну что могло быть легче? Но нет, Игорь забрался в свою скорлупу, прямо как его крокодильчик из яйца.

– Ну ладно, не приставайте, – сказала Настя, заступившись за Игоря, – мы никого не заставляем, не хочет и ладно.

Настало время чая с тортом. Все с нетерпением вернулись к столу, Настя с Олей и еще двумя девочками всё убрали и начали сервировать к чаю. Лариса, сидя в кресле, успела схватить кусок колбасы, прямо с тарелки, которую уносили.

Было время слегка расслабиться, и Игорь вышел в туалет, а на обратном пути наткнулся на Олю, которая выходила из своей комнаты уже в зеленой футболке. Он успел заметить плакаты музыкантов, которыми была завешана вся стена.

Они застыли, глядя друг на друга, и что-то невидимое, какое-то еще не описаное физиками поле не давало им сдвинуться с места. Оля улыбалась, наслаждаясь проекцией своей красоты, которой разила Игоря наповал. Но тут он сказал:

– Я это… хотел сказать, ну… что ты очень хорошо пела. У тебя очень красивый голос.

Оля засмеялась, польщенная его словами, и отвернула лицо в сторону.

– Да ну, что ты…

В двенадцать, да и в шестнадцать лет смысл песни «Куда уходит детство» совсем был им не понятен, но у Игоря были свои причины по-особенному относиться к этой песне.

– У тебя так много плакатов.

– Да, мне нравится музыка, хочешь посмотреть?

Оля отошла в сторону и открыла дверь, приглашая Игоря к себе в комнату. Он не решался войти, пытаясь найти в ее глазах подтверждения. Комнаты девочек, да еще тех, которые старше, были полны секретов. Ведь это было, как в женский туалет войти.

– Проходи.

Игорь оказался в очень светлой, большой комнате, где был порядок и красота. Оля схватила лифчик с подлокотника кресла и быстро убрала его в шкаф. Дальняя стена, у которой стоял большой письменный стол с белой электронной лампой с будильником, вся была увешана плакатами зарубежных исполнителей. Игорь никого из них не знал, кроме Бон Джови.

– Так красиво, – сказал Игорь и заметил журнал “Попкорн” на диване, на обложке была группа “Металлика”. «Из Америки в Европу» – гласила надпись. Была еще и Мадонна в очень откровенном наряде, если можно было так сказать только про трусики. – Ого, “Металлика”! – Игорь взял журнал в руки.

Информации о любимых исполнителях было так мало, что каждая весточка, фотография, маленькая заметка привлекали столько внимания, что все остальное вдруг переставало существовать.

– Тебе нравится “Металлика”? – спросила Оля.

– Да, “Черный Альбом” очень хороший, как у Цоя.

– Тебе рок нравится?

Игорь немножко замешкался с ответом: а вдруг он не совпадет с предпочтением Оли? Поэтому он решил ответить вопросом:

– А тебе?

– Я все слушаю, но больше танцевальную музыку.

– Мне тоже нравится танцевальная музыка, – зачем-то соврал Игорь и попытался вспомнить хоть одного исполнителя и не смог. Будет не ловко, если Оля спросит.

– А кто тебе нравится?

Сердце Игоря екнуло.

– А, ну так Мадонна, – сказал Игорь, опустив голову и увидев ее на обложке. – Еще Майкл Джексон.

Хотя он их, если и слышал, то вряд ли вспомнил бы, что слышал.

– Тебе еще нельзя смотреть на такое, – сказала Оля, выхватив у него журнал.

Игорь улыбнулся, но не понял то ли Оля пошутила, то ли сказала серьезно. Он стоял, недоуменно глядя на нее.

– Да ладно, – Оля улыбнулась, – хочешь, возьми почитать.

– Домой? – спросил Игорь. Такого он не ожидал. Сама Оля отдавала ему почитать такой ценный журнал. Да ведь, кто в классе узнает, – попадают с места.

– Ну, конечно! Потом, когда прочитаешь, отдашь Саше.

Она улыбалась ему, протягивая журнал, а он где-то с разочарованием подумал, что хотел бы отдать журнал лично ей, но ничего не сказал. Он взял журнал.

– Спасибо большое, я буду очень аккуратен.

– Пойдем к столу, там торт, который я сама испекла. – Игорь услышал это так, будто Оля испекла торт специально для него.

Он не хотел уходить из ее комнаты. Он знал, что такое больше никогда не произойдет, он больше никогда в ней не окажется. Ни один мальчишка в мире не был приглашен в ее комнату, а он, вот он, стоит в ней, как победитель какого-то конкурса. Но такое бывает только раз в жизни. Он искал глазами, за что бы еще зацепиться, но какая-то еще не описаная физиками сила тянула его из комнаты вон.

– Пойдем, – сказала Оля, держась за дверь и протягивая ему руку.

И уже когда они вышли, она слегка наклонившись, поцеловала его в щеку.

Оля засмеялась и убежала, оставив Игоря в головокружительном мире полного недоумения. Он улыбнулся. Все вокруг для него вдруг заиграло пестрыми красками, как в рекламе “Скиттлс”, ему так сильно захотелось жить и радоваться, вдруг будущее перед ним вспыхнуло бесконечным счастьем и все глупые проблемы померкли в свете этих чувств. Он почувствовал себя рыцарем на коне в блестящих доспехах, только что сразившего соперника навзничь. В нем заиграл адреналин, и в зал к остальным мальчишкам, Игорь возвращался с чувством подавляющего превосходства над всеми ими, ведь Оля, его Оля, отметила именно его.

– Игорь, садись скорей, – сказала Настя, – Оля испекла такой чудесный вкусный торт, сейчас его уже съедят, – она разделила последний кусок на два и положила один в тарелку Игорю.

Торт был, конечно, вкусным, но Игорь был занят другими мыслями. Ведь они были почти одного роста, и он наивно полагал, что вполне мог бы ухаживать за Олей.

– Ну что, время “Деньди”? – спросил Саша, предвкушая реакцию.

– Дааа! – хором заорала детвора и рванула к телевизору.

Игорь тоже дернулся, но в голове была каша. Он очень хотел с ребятами поиграть в “Баттл Сити”, но как же Оля?

Он посмотрел на часы. Было уже 15:30. Цифры ошарашили его. Сердце бешено заколотилось. Пора было идти домой. Ему так не хотелось уходить, нет, только не сейчас, только не сегодня. Ведь так много всего надо было еще выяснить с Олей.

Хотя бы еще полчасика.

Наверняка у нее есть ухажеры да еще и старшеклассники.

– Игорь, будешь играть? – спросил Саша, записывая очередь игроков для мини турнира.

– Я… – Игорь посмотрел на него, а потом еще раз на часы, желая чтобы они вдруг показали полдень. Внутри нарастала паника.

– Пойдем с нами! – крикнул Миша.

– Да, я… – чувство счастья стало оставлять его, сменяясь холодным страхом.

Ну хотя бы еще минут 20.

А ведь он вполне почувствовал в себе силы добиваться ее. Не по-пацански, конечно, но взять ее обаянием и интеллектом, что ли.

Настя подошла к Олегу и осторожно что-то сказала ему. Игорь увидел это, вспотев. Да, он знал, что она попросила Олега, напомнить ему, что ему пора домой.

Ну, пожалуйста, еще минут 10 хотя бы.

Олег направился к нему. Да, да, он знает. Но хотя бы 5 минут еще.

А ведь он мог бы обойти всех её ухажоров на повороте, объявившись однажды в нужное время и в нужном месте.

– Так первый играет Ваня и Аня, ну посмотрим. – Все уселись на полу перед телевизором в спортивном азарте.

Сердце Игоря колотилось уже в висках. Олег почти навис над ним. Да, он знал, что сейчас ему собирались сказать. Он искал глазами Олю, где же она?

Ее нигде не было.

– Игорь, твоя мама попросила тебе напомнить…

– Да, я знаю, я помню, – сказал Игорь и слезы подошли к его глазам.

Ну хотя бы еще минутку.

Где же Оля? Ему так много надо было сказать ей. Голова начала болеть. Он прикусил губу.

Настя показывала Олегу жестами, чтобы он был настойчивей.

– Игорь, к сожалению, надо…

– Да знаю, знаю, – сказал Игорь, повысив голос, что все у телевизора повернулись к нему.

С кухни вышла Оля, она мыла посуду. Он уставился на нее. И он так много хотел ей сказать. Но в голове ничего не укладывалось.

– Мне пора, – сказал он.

– Игорь, я так рад, что ты пришел, – подбежал Саша и обнял его. Олег взял Игоря за руку, поднимая его.

– Ты уже уходишь? – спросил Денис, – все только начинается.

– Игорю очень надо домой, – сказала Настя, – Игорь… – она перехватила его взгляд с немой просьбой. Не надо доводить все до критической точки.

Игорь поднялся, крепко прижимая журнал Оли к груди.

Все столпились в коридоре, провожая его, многие с недоуменными лицами: почему Игорь уходит так рано? Он стоял в шапке с помпоном, в надутой болоньевой куртке, со скомканным пакетом в одной руке и журналом – в другой. Позади всех, выше всех, стояла его Оля.

«Мы обязательно с тобой еще встретимся» – сказал он ей глазами.

И меньше, чем через полтора года, он будет стоять с букетом цветов в стороне за деревьями, ожидая ее. Но, глядя на ее заплаканное и измазанное косметикой лицо, так и не решится подойти к ней.

5

Февраль, 2020 г.

Они мчались на вокзал. Прошло уже, казалось, полдня, но звонок, разбудивший его рано утром, будто все еще звенел в голове. Андрей поручил участковому обход квартир, хотя прекрасно знал, что тот ничего не узнает. С момента убийства прошло уже много времени, снег запорошил все следы, если и были какие. Они имели дело с подготовленным профессионалом, теперь сомнений у него уже не было. Криминалисты работали, Петрова тоже приехала, ходила в накинутом на форму плаще, на каблуках, с папкой, за которой она будто пряталась от непривычной обстановки. А на лице ее была маска отрешенности, в которой, как в миксере, смешались фиолетовая апатия, синяя заторможенность от недосыпа и желтая неуверенность. Тот еще коктейльчик. Андрей был уверен, что все ее усилия ни к чему не приведут, а вот у него были другие мысли. Во-первых, он мог поспорить с кем угодно, что найденную девушку звали Ольга, во-вторых, она умерла от передозировки медицинскими препаратами, а в-третьих, она была приезжая.

А значит, ее могли видеть на вокзале.

Хотя он мало в это верил, ведь убийца сам привез ее в город, но он не хотел и не мог просто болтаться на месте преступления, выслушивая разные версии, когда реальная зацепка, единственная зацепка могла быть только на вокзале. Если девушка там была, то хотя бы камеры могли ее зафиксировать.

– Бубен не на шутку разошелся, – сказал Серега, держась за ручку над окном пассажирского сидения. Никто, кроме Хряща начальника отдела полиции так не осмеливался называть, для всех он был Вадимом Борисовичем. Андрей подумал, что тем самым Серега подмазывался под Хряща и занимал его спокойную позицию, будто опять ничего серьезного не произошло. Но сейчас на место преступления съехались все. Начальник отдела Бубен тоже приехал, к тому же и ехать далеко не пришлось – тело было найдено в соседнем квартале, в том же самом, что и прошлое убийство четыре месяца назад – в 10 минутах ходьбы пешком. Вадим Борисович был крупным мужиком с круглым лицом, абсолютно гладкой головой и с торчащими в стороны ушами. Он орал так, что звенели стекла в соседних пятиэтажках. Где это видано, скажите, пожалуйста, милостивые господа, что убивают уже прямо перед отделом полиции?!

– Ты сфоткал нормально? – спросил Андрей.

– Нормально, разобрать можно.

– Ты тогда на автовокзал, а я на железнодорожный. Спрашивай всех, в кафе, кассиров, уборщиков, водителей, кондукторов, про камеры не забудь.

– Да норм всё будет.

Тело нашел дворник совсем рано утром, вышел с лопатой убирать снег и тут у гаражей заметил, что кто-то лежит, пригляделся, а это молоденькая девушка в совсем легкой одежде. Шел слабый снег, и тело было занесено. Гаражи оставались еще с советских времен, хотя часть из них убрали и сделали сквер с большой детской площадкой прямо рядом с кафе «На углу». Еще до того, как родители повели детей в школу, вся округа была уже заставлена полицейскими машинами.

На этот раз убийца подобрал место лучше, чтобы остаться незамеченным, хотя и в прошлые разы его никто толком не видел, но тогда он прятался под покровом дождя. И время между убийствами сократилось, всего четыре месяца. Он входит во вкус? Раз полиция бездействует.

Андрей надавил на педаль газа.

На этот раз у девушки была найдена черепашка из Киндер-Сюрприза, у Андрея в детстве тоже были игрушки из той же серии. Фигурка из пластика – зеленая черепашка с венком из розовых цветов в сидячей позе прислоняля к уху желтую морскую раковину – была зажата в кулачке девушки, будто она не хотела с ней расставаться.

– Что, думаешь, из Москвы теперь понаедут?

– Не знаю, – сказал Андрей, – не все ли равно.

– Ну, не скажи, – Серега мотнул головой, – всех на уши поднимут.

– Это забота Вадима Борисовича да прокуратуры, нам-то что?

– Работы прибавиться, итак уже…

– Работы боишься? – спросил Андрей, улыбнувшись.

– Тебе хорошо говорить, ни семьи, ни детей, а так замотаешься, потом домой приходишь, а дети с папой поиграть хотят, Светка внимания хочет, а у тебя одна мысль: свалится перед телеком.

– Понимаю.

– Ничего ты не понимаешь.

Все выходило так, что это была уже четвертая жертва в серии, а, значит, надо было отрабатывать версию, которая начала складываться у Андрея за то время, которое он проводил в раздумьях над этим делом. Пока Серега играл с детьми по вечерам. Да, у него не было семьи. Возможно, именно поэтому мысли о работе все время и крутились в его голове. Он ничего не мог с этим поделать. Постоянно эти вопросы, требующие разрешения и какого-то логического объяснения. Почему убийца мог убивать с таким характером, в чем мог быть мотив? Кому так сильно не нравилось имя Оля? И почему не было никаких зацепок, никаких следов? Кто-то работал профессионально, с холодным расчетом, возможно, был глубоко знаком с системой изнутри.

– А разве Павел Андреевич не в отпуске? – спросил Андрей, намекая на то, что прямо перед тем, как они уехали на вокзал, на место преступления приехал Хрящ на своем “Рэндж Ровере”. Он их не видел, а сразу пошел к Вадиму Борисовичу.

– Да, – сказал Серега, будто только сейчас понял несуразность действительности и той информации, которой они располагали, – точно, вроде, как еще дней пять, как он на Красной Поляне кататься хотел, если я не ошибаюсь.

– Отпуск-то у него до пятнадцатого.

– Хм, ну странно, может, раньше вернулся, не погода там или что.

Или опять с женой разругались. Андрей не лез в чужие дела, но Хрящ сам не раз проговаривался, что в семье у них совсем было не очень. Андрей действительно этого не понимал. У него, конечно, были отношения с девушками, и сейчас он встречался с одной. Но, неужели, ненависть в отношениях может зайти так далеко, что близкие друг другу люди вдруг могут стать врагами между собой, думал Андрей. Да, когда девушка нарушала границы его эгоизма, это рано или поздно заканчивалось тем, что они рвали отношения. Где-то было больно, а где-то и даже с облегчением. Представить, что вот так вот жить каждый день, с недопониманием и видеть человека, которого все нутро терпеть не может, конечно, он не мог. И считал это даже невозможным. Поэтому и не решался жениться.

А Хрящ пока вот все не расставался со своей женой: ссорятся, мирятся, потом опять ссорятся.

– А как имя его жены? – спросил Андрей.

– Павла Андреевича? Так это, кажется, Оля, и дочка у них Наташа, с моими вместе на Ёлке были.

Андрей почувствовал, как будто что-то коснулось его сознания, будто спаялась какая-то связь, которая потянула за собой спутанный клубок возможностей, следствий, совпадений. Огонек побежал по этой нити, минуя все узлы и вдруг высветил из темноту портрет Павла Андреевича, в форме и с уродливо искаженным носом.

– Оля? – переспросил он, скорее самого себя.

– Ну да, но я точно не помню, надо у Светы спросить, они болтали вместе.

Он припарковался прямо перед вокзалом. Серега пошел на автовокзал, которой был рядом через дорогу. Андрей пошел на железнодорожный вокзал.

Это была его инициатива, его версия, которую он хотел проверить и убедиться в том, что, раз все девушки были из других мест, из сельской местности, то была вероятность, что они могли приезжать в их город, а значит, их могли видеть, их кто-то мог встречать, они могли проводить какое-то время в городе. А это уже была какая-никакая зацепка, которая могла вывести на потенциального убийцу. Девушки могли попасть в их город двумя способами: их привозили на машине или они приезжали сами. А если приезжали сами, то отправная точка поиска была как раз здесь, на вокзале.

Если бы вдруг получилось установить личность девушки, как можно раньше, то они бы выиграли время. И быстрее бы раскрутили ее круг общения и последние контакты по горячим следам.

Первым делом Андрей пошел в кассы. Сейчас многие пользовались электронными билетами, но, возможно, сельская девушка для одной-двух поездок и пользовалась кассами. Он показывал фото девушки, просил кассиров вспомнить, кого-то смущал снимком мертвого лица с телефона, кому-то давал тему для возбужденной чайной беседы на время перерыва. Но никто ничего вспомнить не мог.

Он пошел по кафешкам со слабой надеждой, что она могла же захотеть купить себе кофе в дорогу. Молодые девчонки с пирсингом, напуганные снимком, ничего не могли вспомнить, ворочали головой в полном недоумении. Он подошел к кафе, где за прилавком была женщина в возрасте, лет сорока.

– Скажите, вы не видели здесь вот эту девушку, – он увеличил масштаб фотографии девушки в снегу на телефоне и показал женщине. Он был готов к тому, что она будет мотать головой и, скривив рот дугой, скажет, что ничего не видела. Но ему повезло куда больше.

– Ой, батюшки! Конечно, – сказала она так, будто давно ждала, когда к ней подойдут с этим вопросом, – очень хорошо помню, сидела вот здесь, – женщина указала рукой прямо перед собой на сиденья в зале ожидания, – а что такое? Убили, что ли? Ой, батюшки!

– Расскажите подробнее, пожалуйста, когда вы ее видели?

– Так это, давно уже, перед Новым Годом, она сидела здесь, а он вот тут сидел в кафе, – сказала она, показывая на столик справа, – пил кофе.

– Кто? – спросил Андрей, его сердце заколотилось в такт ее возбуждению, будто она точно знала, кто убил.

– Так мужик, сидел пил кофе, а потом они вместе здесь пили кофе. Смеялись… А потом в гостиницу пошли, я все слышала.

– Вы хорошо его запомнили, сможете описать?

– Хорошо. Ну такой, высокий, тощий, не опрятный такой, не бритый и взгляд под очками потерянный какой-то. Он часто приходит пить кофе.

– Часто?

– Да, очень часто, я его уже хорошо запомнила.

– Это очень хорошо. Важный вопрос, вы не помните, как имя этой девушки, может, слышали?

– Так, ах, – женщина закрыла глаза и зажала пальцем бровь, – она точно говорила, Юля или Оля, ах, точно не помню. Юля, наверно.

– Оля, – сказал Андрей, – расскажите, пожалуйста, что тогда произошло.

– Ну так, она сидела здесь, ждала поезда, а он здесь, кофе пил, и я сразу смотрю, а он как-то посматривает на нее не так, знаете? Пьет кофе, а сам на нее пялится, тварь, а потом ребята пришли, молодые, ну, стали к ней приставать, – женщина указала на телефон Андрея, она очень хотела помочь и все подробно рассказывала.

– Давайте, мы проедем в отдел, и вы там нам еще раз все подробно расскажите, – вдруг сказал Андрей, он чувствовал что крепко схватил нить расследования и не хотел так просто ее отпускать. К тому же его тщеславие требовало, чтобы все увидели его успех. – Прямо сейчас, собирайтесь.

– Да, конечно, – женщина, возможно, впервые ощутила ценность того, что так любила – в красках рассказывать те множества историй, которые наблюдала каждый день на вокзале. Она закрыла кафе и они вышли на улицу.

У Сереги все было глухо, что и было понятно: Оля пользовалась поездом.

– Это Елена Васильевна, свидетель, – сказал Андрей, знакомя женщину с Серегой.

– Что, серьезно? – спросил Серега, будто Андрей нашел настоящего Деда Мороза.

– Останься на вокзале и забери все, что сможешь с камер, – сказал Андрей.

В кабинете собрались все, в том числе и Петрова, даже Бубен заглядывал ненадолго. Елена Васильевна вначале смущалась публики, особенно Хряща и его носа, но быстро вошла во вкус и все подробно рассказала.

– Взгляните, пожалуйста, вы не узнаете никого среди этих людей? – уже после ее рассказа Андрей подвинул к ней несколько фотографии с портретами.

– Так вот же он, – сказала Елена Васильевна, ее щеки раскраснелись от жары и возбуждения. Даже побагровели местами. Она указывала на Игоря.