Про картошечку

– Ой, Леший, ты не представляешь, как путают. Однажды, мне вместо крема от веснушек привезли крем для загара. Хороший такой крем был – я из дома месяц нос не высовывала.

– А что, Яга, смешно было – загорелый нос?

– Страшно было. Даже мне. Этакий чёрный клюв в веснушках на фоне бледного лица. Лучше не вспоминать.

– Подожди, а больше они ничего не перепутали? А то превратишь меня в жабу какую-нибудь или в попугая, например.

– А что ты имеешь против жаб? Жабы очень полезны. А на внешность их не смотри. Внешне они, конечно, весьма своеобразны. Но их внутренний мир, характер – просто красота. Ко мне давеча одна жаба в гости запрыгивала, так мы с ней до рассвета беседовали.

– Что-то я не очень тебе верю, Яга. Чтобы жаба к тебе в гости сама пришла, да ещё беседы с тобой вела до утра? Сомневаюсь я, однако.

– А ты не сомневайся. Она в силки попала, потому и не могла никуда убежать. Где тут попрыгаешь – с петлёй на лапе. Вот мы с ней и беседовали до утра. И знаешь что, Леший? Я её отпустила. Мне так понравился её внутренний мир. Глаза закроешь, слушаешь – ну прямо королевская особа. А глаза откроешь – жаба. Самая натуральная жаба. Аж противно становится. Может, зря я её отпустила, Леший? Но она обещала в гости заходить.

– А обещала заходить до того, как ты её отпустила, или после? – улыбнулся Леший.

– До того. Думаешь обманула? Вот же жаба. А как красиво квакала, не представляешь, Леший. Ну да ладно, ещё поквакаем с ней, – глаза у Бабы Яги плотоядно сверкнули. – Так что там у нас с летучей мышью?

– Яга, летучая мышь – это такая мышь, на обычную мышь совсем не похожая, у которой вместо ног – лапы с перепонками, они складываются и расправляются как крылья. И она летать может. Даже не знаю, как тебе лучше объяснить.

– Не объясняй, сейчас сделаем. Иди в шалаш, садись на кушетку. И глаза закрой. Будешь летать у меня лучше дельтаплана.

Леший зашёл в строение, которое сложно было назвать шалашом – настолько оно было просторное и капитальное, а внутри – даже с претензией на уют, сел на кушетку и закрыл глаза. Ему совсем не было страшно. Он с грустью думал:

– Ну почему, если Яга может превратить его в летучую мышь, почему она не может превратить его в простого мальчика, каким он был когда-то. Он бы точно никогда не хулиганил, соблюдал бы все правила, слушался бы старших. И даже всегда бы мыл руки и не ковырялся бы в носу. Он бы был хорошим мальчиком. Он уже хороший. Добрый. Правопослушный. И в душе – совсем не Леший. По крайней мере – не тот Леший, которым пугают людей.

– Эй, мышь летучая, долго там мечтать будешь? Слетай с кушетки. – Баба-Яга вернула Лешего к действительности.

Леший открыл глаза и осмотрелся. Кушетка и обстановка вокруг остались такими-же, как были до превращения. Но с ним было что-то не так. То, что он изменился в размере и стал маленьким – это было понятно. Но дальше, похоже, у Яги пошло что-то не по плану. Вместо рук у него было нечто напоминающее вёсла. Или плавники. Но никак не крылья летучей мыши. Леший посмотрел на себя в зеркало и вдруг понял на кого он стал похож. Он был похож на пингвина. Он и был пингвин. С мышиной головой. А сзади за спиной у него торчал пропеллер.

– Пи, – жалобно пискнул Леший.

– Только не притворяйся, что тебе не нравится, – сказала Баба-Яга. – Круто получилось, да?

– Пи-пи, – снова пропищал Леший.

– Хватит придуриваться, Леший. Давай, полетай по кругу.

– Пи-пи. Пин-гвин? Пингвин с мышиной головой? – Леший стал обретать дар речи. Он принялся подпрыгивать и махать передними лапами, или крыльями, или ластами – что там у пингвина вместо рук, но взлететь не получалось, хотя прыгал он достаточно высоко, однажды даже чуть не ударился головой о потолок.

– Чего ты прыгаешь, Леший, на Олимпийские игры собрался? – Баба-Яга смотрела на него непонимающе. – Чего ластами размахался?

– Так я ж взлететь пытаюсь. Кого ты из меня сделала, Яга?

– Ну и чего лапами махать? Проще всё. На кнопку нажми.

Только сейчас Леший заметил у себя на животе кнопку – он изначально принял её за пятнышко. Очень осторожно Леший дотронулся до кнопки и за спиной у него закрутился пропеллер. Пропеллер набрал обороты и задняя часть Лешего поднялась и зависла в воздухе. Леший удивлённо смотрел в зеркало, а из зеркала на него удивлённо смотрела мышиная голова, за спиной которой вращался пропеллер. Леший коснулся кнопки и плавно опустился на пол.

– Яга, а какой у меня принцип работы? – Леший покосился на Бабу Ягу.

– Принцип работы? Ну, как я давно уже поняла, принцип работы у тебя простой: хочешь – работаешь, а не хочешь – не работаешь.

– Нет, я имею ввиду у пропеллера.

– Ещё проще. Нажал кнопку – он заработал. Ещё раз нажал – он остановился.

– Это я уже понял. Я говорю – какой принцип работы пропеллера. Почему он крутится?

– Ну так ты же на кнопку нажал, балбес, он и крутится.

– Я не понимаю. Почему он крутится? Что заставляет его крутиться?

– Леший, у тебя что – мышиные мозги теперь в голове? Это надо срочно исправлять. Садись на кушетку.

– Не буду я садиться на кушетку. Нормальные у меня мозги. Объясни, почему, когда на кнопку нажимаешь, пропеллер крутится?

– Потому, что один раз нажимаешь. Что здесь может быть непонятного? Нажал один раз – крутится, нажал второй раз – не крутится, – Баба-Яга стала «заводится». Она подскочила к Лешему и нажала на кнопку – пропеллер закрутился и Леший поднялся в воздух. Баба-Яга легонько ткнула Лешего в пузо, туда, где была кнопка – пропеллер остановился. Баба-Яга уже сильнее попыталась вдарить по кнопке, но Леший успел отскочить.

– А-а, понял принцип работы? – торжествуя крикнула Баба-Яга Лешему.

– Нет, не понял. Почему он крутится, когда я на кнопку нажимаю? – Леший поднялся в воздух и стал летать вокруг Бабы-Яги. – Почему? Почему?

– И за что мне такое наказание, любознательный ты мой? – устало пожаловалась Баба-Яга. – Ну что тебе неймётся? – Яга для вида пустила слезу. – Ну, нажал кнопку – полетел. Ещё раз нажал – остановился. Что тебе ещё надо? Бак с топливом и реактивный двигатель за спиной?

– Заманчивое предложение. Стоит подумать над этим. Но пока я хочу разобраться. В принципе работы пропеллера. Вдруг этот принцип можно положить в основу нового витка научно-технического прогресса.

– Да не положишь ты ничего в основу. Нет у него принципа. Беспринципный он.

– Яга, как же так? Он же крутится. Я летаю. Почему я летаю?

Яга начала было отвечать, но Леший не дал ей открыть рот. – По другому ставлю вопрос. За счёт каких сил крутится пропеллер?

– А за счёт каких сил летают ступа, метла, избушка? Ты не задавал себе этот вопрос, Леший?

– Нет, я не думал об этом. Это в общем-то кажется обычным – летают себе и летают.

– То есть, когда бабушка летит на метле, в этом нет ничего удивительного, обычное дело. Ну, летит себе и летит, никому не мешает, Пусть летит себе дальше, карга старая, лишь бы не пылила. А когда пропеллер за спиной крутится – это необычно, давай принцип движения выяснять, науку вперёд двигать. Я правильно излагаю твои мысли, пытливый ты наш?

Леший молча смотрел на Бабу-Ягу. Похоже, он впервые задумался о том, что ко многим необычным вещам относился как к обычным. – И всё-таки это мне кажется как-то более невероятным, более странным. Я нажал на кнопку у себя на пузе – и полетел. Как это может быть, Яга?

– А много ты чудес видел? А тут – никакого чуда, просто волшебство. Ладно, пингвин, ой, прости, мышь летучая, глуши пропеллер, пошли в ступу, лететь пора.

– А ты, Яга, что, не переоденешься даже?

– Ой, – спохватилась Баба-Яга, – подожди минуточку, вылетай из шалаша, тренируйся, а я соберусь быстренько.

Быстренько Яга собиралась где-то часа четыре. Но когда она вышла из шалаша, Леший её даже сразу не признал:

– Вот, вот это настоящее волшебство. Ну, ты постаралась, как никогда. Как такое возможно? – Леший не мог понять – что произошло с Бабой-Ягой: осанка выправилась, нос, который иногда можно было принять за парус, стал обычным. Да и сама она как-то помолодела и, если честно, перестала быть страшной.

– Как возможно, как возможно, – передразнила Лешего Баба-Яга. – Мне же придётся на людях появляться, я не могу выглядеть как Баба-Яга, – улыбнулась Баба-Яга и улыбка получилась миловидно-зловещей. – Постаралась.

– Яга, а я могу выглядеть как Леший?

– Вот на кого ты точно не похож сейчас, так это на Лешего.

– В этом и есть проблема. Я лучше бы выглядел как Леший, а не как сейчас.

– А чем тебе сейчас не нравится? – вновь улыбнулась Баба-Яга. Теперь это получилось не так зловеще.

– Мне сейчас тем не нравится, что я на Лешего не похож. Я вообще ни на кого не похож. Как мне людям на глаза показываться?

– А ты запрыгивай в ступу, – взглядом стрельнула Баба-Яга.

– Ты что глазами стреляешь, Яга? Так и убить можно. У тебя остаточный заряд электрический высокий, – Леший легко запрыгнул в ступу и оттуда торчала только мышиная голова.

– Во, в самый раз получилось. Из ступы не вылазь, никто и не догадается, что ты мышь летучая. Подумают, что просто мышь в ступе сидит и лишь голова её торчит. А глазами стреляю – тренируюсь, всегда пригодится. Ладно, полетели, – Баба Яга проворно заскочила в ступу и та тут же оторвалась от земли.

Глава VII

В полёте Леший с Бабой-Ягой почти не разговаривали. Леший завороженно смотрел на лесную панораму с высоты полёты птицы, а Баба-Яга рисовала мелом странные фигуры на навигационном щитке.

– А что ты не спрашиваешь, Леший, за счёт какой энергии мы летим? – съязвила было Баба-Яга.

Леший тут же оживился и спросил:

– А что, можно?

– Нет, нельзя. Пошутила я, – Баба-Яга испугалась, что Леший не отстанет от неё с вопросами. – В полёте нельзя разговаривать. Природой любуйся.

Защитный барьер преодолели легко. Просто звякнуло в воздухе, как струна без аккорда, да и то тихонько, возможно только в ушах летящих Яги и Лешего.

Баба-Яга осторожно приземлилась на краю лужайки, где росла картошечка. Яга вылезла из ступы и спросила Лешего:

– И где будем искать картошечку?

– А с какой целью? – раздалось где-то совсем рядом.

– Мышонок, это же не ты спросил? Я надеюсь.

– Нет, не я. Здесь кто-то есть.

– Где здесь? – Баба-Яга испытывающе смотрела на Лешего. Мало ли он решил её разыграть или в полёте его укачало – вдруг летучие мыши полёт в ступе плохо переносят.

– Где-то здесь рядом. Кто-то же спрашивал нас о целях поиска картошечки.

– Это я спрашивала, – опять раздалось совсем близко.

– А ты кто? – спросила Баба-Яга.

– А ты кто? – ответили ей.

– Я? Да я, вот, с мышонком пришла на опушку грибы собирать. На солнышке погреться. Пикник у нас тут. Да, мышонок?

– Да. – ответил Леший. – Туристы мы. А ты кто?

– Я? Мандаринка. Прибыла в лес для изучения местной флоры. По обмену опытом.

– Честно? Как интересно. Давай общаться. Мы опытом поделимся. Только странно как-то. Голос твой где-то рядом, а мандаринами не пахнет.

– Зато Бабой-Ягой пахнет, а не туристами. Вас это не пугает?

– Чего это мной пахнет? У меня духи натуральные. Из болотных лилий, – возмутилась Баба-Яга и поняла, что проговорилась и выдала себя. – Ну да, Баба-Яга я. Но мы с добром прилетели. С картошечкой побеседовать. Нас можно не бояться.

– Ну так беседуйте. Что вас интересует? Тем более, я вас и не боюсь.

– Так ты и есть картошечка? Покажись, чтобы мы поверили. Ты где?

– Мы здесь. То есть я здесь. И здесь. И здесь, – как будто из разных мест раздавались голоса картошечки.

– У тебя что – раздвоение личности? Я в этих вопросах не специалист. Тут к психиатру надо, – Баба Яга наморщила лоб. – Нет, не получится к психиатру. Он от нас сбежал, гад.

– Если быть более точным, то уполз, – поправил Леший из ступы.

– Да не надо мне психиатр. Нет у меня раздвоения. Размножение у меня. Размножилась я. У меня вегетативный период, в котором я осознаю себя во всех картошечках. Мы растём.

– А-а, ну тогда другое дело, – Баба-Яга всматривалась в сторону лопуха. – А растём мы под лопухом?

– Э-э-э, – заговорил вдруг лопух.

– Ну что экаешь, разговорчивый ты наш? – Баба Яга подошла к лопуху. – Набрался ума-разума?

– А вы что, знакомы? – спросила картошечка. – Это Лопушок, мой друг. Он находится под моим покровительством. Прошу его любить и уважать.

– А как же иначе? Сейчас паутинку с него соберём и послушаем, что он обо всём думает, – Баба Яга достала откуда-то прутик, тихонько что-то шепнула и провела им легонько по лопуху.

С лопуха стала скатываться лёгкая, едва заметная перина из паутинки и лопух вдруг заговорил:

– Э-э-э. Не надо думать, что вы здесь самые умные. Наша дискуссия ещё не закончилась. И на эти ваши провокационные вопросы я отвечу, не сомневайтесь, но позже, когда до них очередь дойдёт. А сейчас не могу, при всём желании и уважении ко всем присутствующим, а также и ко всем отсутствующим, к тем, у кого не хватило терпения, а может и просто стремления к знаниям, не могу не заявить, пусть даже Одуванчик и обижается, но истинна мне дороже, так вот, это ясно, как гудение пчелы, как полёт шмеля, как пение комара, это ясно, что Одуванчик произошёл от парашютика, который летел, направляемый ветром, издалека и приземлился в поле на рассвете, когда ещё не сошла лёгкая чистая роса, а туман только собрался рассеиваться…

Баба-Яга, пока Лопух скороговоркой спешил произнести свою речь, опять что-то шепнула и легонько дотронулась веточкой до лопуха. И тут же ниоткуда появившиеся паучки сплели вдоль стебельков лопуха лёгкую, почти незаметную, но очень прочную паутинку.

– Э-э-э, – закончил свою тираду Лопух.

– Да, – грустно сказала Баба-Яга, – ничему не научился. Подождём ещё лет пять. Или десять.

– Это что такое было? – картошечка всё ещё удивлённо смотрела на Лопух. – Лопушок, ты что, умеешь разговаривать? Баба-Яга, он что, может ещё что-то говорить, кроме своего э-э-э?

– Он умеет говорить, – раздался голос Лешего из ступы, – но он не умеет молчать.

– Мышка, а Вы почему оттуда выглядываете, а к нам не подходите? Не хотите поддержать наш разговор? – обратилась картошечка к Лешему.

– Хочу, но боюсь, – ответил Леший.

– Вы такая трусишка? – удивилась картошечка.

– Нет, я такая мышь. Необычная. Боюсь напугать.

– Ну, я не думаю, что здесь кто-то боится мышей. Знаете, мне кажется, что я когда-то мышей боялась, давным-давно, в другой жизни. А сейчас Вы меня ничуть не пугаете. Подходите. Давайте знакомится. Я – картошечка.

– А я – летучая мышь, – сказал Леший и подлетел к картошечке.

– Что-то Вы больше похожи на пингвина с пропеллером. По-другому я представляла себе летучую мышь. А какой у Вас принцип работы пропеллера?

– Какой-какой? Вон у Яги спросите. Она лучше объяснять умеет. Доходчивей.

Картошечка вопросительно посмотрела на Бабу-Ягу.

– Нажимаешь на кнопку один раз – пропеллер крутится, нажимаешь второй раз – пропеллер не крутится. Всё понятно?

– Так просто? Что тут может быть непонятного?

Здесь в разговор попробовал вступить Леший:

– И что, нет никаких вопросов – почему он крутится? Всё понятно?

– Кому? Мне? Вы меня за кого принимаете? – возмутилась картошечка. – За неуч какую-то? Это же элементарно – нажали на кнопку и полетели. Проще простого. Гениальное устройство. А где приобрели, если не секрет?

– Секрет, – ответила Баба-Яга, не дав открыть рта Лешему. —Передовые технологии. Собственная разработка. Опытный экземпляр.

– Вот бы Вас показать моему знакомому учёному. Ему бы было очень интересно.

– А что это за учёный? – поинтересовалась Баба Яга, – не плохо бы было с ним побеседовать.

– Да так, доцент один, из посёлка. Всё меня культивировал, охаживал. Немного странноватый. Как говорится – «на своей волне». Но с ним приятно было общаться.

– А как его найти, картошечка? – в один голос воскликнули Баба Яга и Леший.

– А вы с какой целью интересуетесь? – вопросом на вопрос ответила картошечка.

– Разве я не говорила? По обмену опытом. Мы с мышонком путешествуем по свету. Мы тоже, как бы, «на своей волне». Фольклор собираем, истории разные, легенды.

– Ой, возьмите меня с собой, я тоже истории интересные люблю. И я страсть как люблю путешествовать, – попросила картошечка.

– Странно. Как ты можешь любить путешествовать, если ты под Лопухом кустишься? Где ты могла путешествовать, чтобы путешествия полюбить? – Леший с сомнением глядел на картошечку.

– Не знаю я. Не помню. Но путешествовать люблю. Я, чтоб Вы знали, из Америки сюда припутешествовала. Так что у меня богатый опыт. Возьмите меня с собой. Пожалуйста.

Леший подошёл к картошечке и стал взглядом исследовать куст, на котором она росла.

– Мышонок, а Вы знаете, Вы так смешно ходите. А как Вас зовут? А с какой целью Вы подошли? Мне не угрожает опасность? Вы чем питаетесь?

– Я ещё не знаю, чем питаюсь. Надо у Яги спросить. Мне кажется, Вам ещё рано путешествовать. Вы ещё недостаточно проросли.

– Это плохо, – сказала картошечка.

– Вы даже недостаточно проросли для того, чтобы Вас съесть, – продолжал размышлять вслух Леший.

– Это хорошо, – пролепетала картошечка.

– Но, если погода будет тёплой, то дней через десять будет в самый раз, – задумчиво проговорил Леший.

– Это плохо. Или хорошо? Вы меня совсем запутали. В самый раз, чтобы путешествовать или – картошечка запнулась – или просто в самый раз.

– Надо поразмышлять.

– Чего тут размышлять? – включилась в разговор Баба-Яга. – Ясно же, рано картошечке путешествовать. А кушать мы её не собираемся. Что нам – кушать некого?

– Вы сказали некого? – уточнила картошечка, – я правильно расслышала?

– Правильно ты всё расслышала. Еды кругом полно бегает. Стали бы мы сюда за едой лететь, тоже мне, деликатес нашёлся – картошечка, запечённая в глиняном горшочке, с грибочками, в сметане, со свежими травами. Пальчики оближешь.

Теперь уже и Леший недоумённо смотрел на Бабу-Ягу.

– Да шучу я, шучу. Шуткую я так. Говори скорее, как доцента твоего сыскать, неестественных наук.

– А откуда Вы знаете, что мой знакомый учёный специализируется на неестественных науках, уважаемая Яга?

– Так ты же сама сказала, картошечка.

– Я такого Вам не говорила. Я хорошо помню. Я слежу за тем, что говорю. А после описания Ваших вкусовых пристрастий мне становится что-то волнительно.

– Да не волнуйся ты, не съедим мы тебя. Говори, где доцента искать.

– Меня вы не съедите, это понятно, я ещё недостаточно проросла. А вдруг вы доцента съедите? Он уже не ребёнок, с бородой.

– Вот потому и не съедим, что не ребёнок. Да ещё и небритый. Не хватало нам небритых есть, от щетины у нас животики болят. Леший, ты чего крыльями хлопаешь, я же тебе говорила – хочешь взлететь, кнопку нажми.

Тут у картошечек, у всех, глазки расширились от удивления, а может быть и от испуга:

– Так Вы не летучая мышь? Вы – Леший? Вы – злые?

– Да не злые мы. Ещё не добрые, но уже и не злые. Да, я – Леший, временно исполняющий обязанности летучей мыши. А крыльями хлопаю – Яге сигналю, чтобы она шутки свои дурные прекратила. Она за свою жизнь ни одного ребёнка не съела. Даже и не пыталась. Это злые языки про неё гадости рассказывают, слухи распускают. Она, если хочешь, картошечка, знать, хорошая Баба-Яга. Она детей лечит. Травами разными, отварами. Народными средствами.

– А почему тогда во всех сказках Баба-Яга злая?

– Потому, что это сказки. Неправда. Вообще-то, иногда правда. Но не всегда. Ты разве не замечала, картошечка, что не все люди одинаковые? Иногда обращаешься к кому-нибудь, особенно если обращаешься с просьбой или даже с вопросом, обращаешься к человеку, внешне обычному, который по роду своей службы или работы должен тебя выслушать и помочь, и вдруг понимаешь, что общаешься с Бабой-Ягой, или с Лешим, или с чёртом, с кем угодно, но только не с человеком, хотя оболочка у него или у неё человеческая. Вот такие люди потом превращаются в нелюдей.

– В другой жизни?

– Кто-то в другой. Кому повезёт. А кто-то и в той самой, в своей, – вздохнул Леший.

– Я так понимаю, – картошечка смотрела попеременно то на Лешего, то на Бабу-Ягу, – вам довелось обратиться в нелюдей ещё при жизни. И как это произошло?

– Да какая разница – когда и как? Давно это было. Как говорится, быльём уже поросло. Скажи нам, картошечка, – жалобно пропищала летучая мышь, она же Леший, – скажи нам, как учёного найти. Поговорить с ним надобно. Может, он подскажет что или посоветует. Надоело в лесу жить. На природе, конечно, хорошо, но иногда и цивилизации хочется. Ванну принять, в кино сходить. Скажешь?

– Покажу, – решила схитрить картошечка.

– Картошечка, ты ещё маленькая для того, чтобы показывать. Пока можешь только рассказывать. – Леший включил пропеллер и завис над кустом Лопуха. – Но я обещаю тебе, после разговора с учёным мы вернёмся к тебе и обо всём, что узнаем, расскажем.

– А я дам тебе ускоритель роста, – неожиданно для всех, в том числе для себя, сказала Баба-Яга, – очень быстро подрастёшь.

– А это не вредно? – заволновалась картошечка.

– Для тебя не вредно.

– А для кого вредно? Поясните.

– Вредно будет для того, кто вдруг решит тебя съесть. Так что для тебя это будет дополнительной защитой от любителей полакомиться лесными деликатесами. Поверь мне – чем ближе к лету, тем таких любителе больше и больше. – Баба-Яга достала из ступы небольшой распылитель, что-то пошептала себе под нос и оросила картошечку какой-то пахучей, если не сказать вонючей, жидкостью.

Жучки и паучки, следившие за беседой, бросились врассыпную.

– Видишь, всё нормально. Тебя это укрепит и подпитает. Рассказывай. – Баба Яга залезла в ступу и собралась записывать.

– В общем-то, учёного найти достаточно просто. Его дом на краю посёлка дачного первый со стороны леса стоит. Такой одноэтажный домик с резными карнизами и ставнями. Петух у него на крыше со стороны входа в дом. Забор деревянный вокруг дома.

– Заколдованный?

– Яга, а что, бывает заколдованный забор?

– Бывает заколдованный петух. Я про него спрашиваю. В древние времена боевых петухов на крышу ставили и заговаривали их. Стоит такой на коньке, с виду – просто фигурка резная, а только вражина какая подойдёт к порогу – петух прыг с крыши и клювом тюк по темечку – и нет вражины.

– Ой, какие страхи Вы рассказываете. Но при мне никого не тюкали. Я, по крайней мере, не видела. А как петух определяет – вражина у порога или добрый человек?

– Так я же говорю, – заколдованный он.

– А чего Вы, Яга, беспокоитесь? Вы же просто поговорить с учёным хотите, зла ему не желаете, – картошечка подозрительно смотрела на Бабу-Ягу.

– А вдруг петух об этом не знает? А вдруг у него за долгие годы колдовская программа сбилась? Леший, что делать будем? Картошечка ещё не доросла до путешествий, она нас рекомендовать не может. Как с петухом быть? Вдруг, у него мозги куриные, не хватало ещё по темечку получить.

– Я в форточку доценту залечу, петух клюнуть не успеет.

– А Вы учёного не испугаете таким своим появлением? – заволновалась картошечка.

– А я что, страшный? – Леший попытался «надуть губы».

– Нет, ты не страшный. Но ты… неожиданный. Даже немного удивительный. Удивляешь сразу своим появлением, – картошечка не заметила, как перешла на «ты».

– Удивительным я ещё никогда не был, – зарделся Леший. – Удивительный – это хорошо. Яга, пешком пойдём?

– Леший, пешком ты всех встречных удивишь своим видом. Нам это ни к чему. Надо быть незаметными. Запрыгивай ко мне в котомку, – Баба-Яга достала из ступы модный рюкзак. – Не хотела на твоих плечах передвигаться, придётся мне самой тебя за спиной нести. Вот она, ирония судьбы.

Глава VIII

В рюкзаке Лешему было тесно, темно и неудобно. И, самое обидное, он ничего не видел. Он даже сгоряча решил было прогрызть дырочку для обзора – он же был мышью, но подумал, что Баба-Яга обидится. Особенно мешал пропеллер за спиной.

–И чего Баба-Яга не додумалась сделать его складным? – думал Леший, – надо будет подсказать ей.

– Ты чего там дрыгаешься? Идти неудобно, – прикрикнула на Лешего Баба-Яга.

– А мне в рюкзаке неудобно. Душно. Тесно. Темно. Трясёт. Пропеллер колет. Ласты затекли. Скучно. Голодно. Да, точно, кушать хочется. Я не ел с самого болота. Рыбки хочется. Свежей. Сардинки. Или селёдочки. Криля бы покушал. Поплавать хочется.

– Остановись уже. – Баба-Яга задумалась. – Похоже, ты больше пингвин, чем мышь. Надо бы тебя перепрограммировать. Леший, потерпи немного. До посёлка дойдём, там что-нибудь придумаем. Пока внуши себе, что ты мышь.

– Яга, а ты внуши себе, что ты скаковая лошадь. Мы тогда быстро до посёлка доскачем. Как тебе, слабо?