Ретроспективы

Эпизод этот Александр рассказал мне лично спустя много лет. Видимо отложился он в его памяти навсегда. До сих пор забавляет его рассказ и меня. Не перестаю удивляться, как же причудлив человек в своих слабостях и капризах.

Общительность

В психологии общительность синоним коммуникабельности. Это умение налаживать контакты, способность к взаимообогащаемому и конструктивному общению с другими людьми, тебя окружающими. Как сложно то! А вот другое определение – тоже оттуда: это способность ощущать себя комфортно в компании людей, легко знакомиться с ними, свободно общаться. Тоже как – то мудрёно. Попроще бы что – то… Вспоминаю я своего деда. Простое русское имя – Василий. Очень любил читать газеты. Как не приду к нему в гости, лежит на диване, нога на ногу и читает новости. Да еще возмущается прочитанному: «какой – то секс придумали!». В деревне вырос. На Вятке. Сложно и долго получал образование. Рос в семье среди шести братьев. Много трудился. Рукастый был. Поэтому, видимо, и прожил до девяноста двух лет. Очень вежливый был и тактичный в общении. Разговор вел всегда «на Вы». При встрече неизменно начинал фразу с «Здрастье, пожалуйста!». Очень любил угощать всех своим домашним вином. Раскинувшийся над участком из шести неизменных соток виноградник давал ежегодно пятьдесят с лишним ведер винограда, спелого и сладкого. Изабеллы. Устойчивой к болезням. Всегда отличавшейся урожайностью. Причем, первый сорт вина дед всегда выгонял для гостей и друзей. Себе оставлял второй, из повторно отжатого жмыха в двухсотлитровой деревянной бочке. На мансарде круглогодично и единогласно голосовали резиновые перчатки над огромными стеклянными баллонами с бродящим вином. Любил труд. Всегда с чем – то возился. То фотографии проявлял, то стругал изделия из досок, то бетонировал треснувшую за зиму бетонную лестницу. А главными его достоинствами были честность и порядочность. Горячий был партиец, настоящий партийный авторитет. Не фанат, мог свои мысли о партийных решениях критически обсуждать. Правда, уже в прошедшем времени. Чему его научила его личная жизненная позиция. Осторожность никогда его не подводила. Особенно в сталинское время. Будучи на должности мастера цеха, пришлось ему отбиваться от несправедливых наветов, модных в то время. Заработал на почве стресса в пятьдесят два года двойной инфаркт. Лечащий врач «выписал» ему инвалидность и посоветовал срочно уволиться с той «нервной» работы на пенсию и переехать подальше от «воспоминаний». Желательно к воде – спокойной реке или морю. При этом, бросить курить и выпивать. В том только случае доктор мог гарантировать ему еще год – два жизни. Не более. Дед прилично струхнул за свою жизнь. Человек он был исключительно исполнительный. Все сделал по инструктажу. Уволился, переехал. И не куда – ни будь, а к Черному морю. И стал жить – поживать и здоровье восстанавливать. И в теплом море купаться весь летний сезон. Утром и вечером. Восстановился. Закалился. И прожил в пику тому доктору еще сорок лет! Вместо двух то! Вот это я понимаю, эффект! Пример для подражания. Не зря, выходит, «Айболит» свой хлеб кушал. Низкий ему поклон! И не просто прожил, а в свое удовольствие. В кругу нашей большой дружной семьи. Да, еще играл на баяне и рисовал красками. Картины были – закачаешься! Про природу все. Про лес, поля, реки. Все по своим детским воспоминаниям. Самоучка. Золотой был дед! Но, это все о деде. А про общительность то? Как – то раз дед меня попросил взять его с собой на рынок. Мы то с братом и родителями чаще привозили ему все с рынка сами. На машинах. Чтоб дед в город не тащился, в очередях не стоял. Вот тут – то и крылась промашка. Не понравилась как – то деду картошка. Сам, говорит, поеду и выберу. Какую люблю. По мне – то картошка она и сеть картошка. Я ее в армии за двадцать лет натрескался вдоволь. И жаренную, и вареную, и пюре… во времена дефицита она была главным блюдом. Брали мы ее на зиму мешками. Аккурат до весны мешка три – четыре семьей съедали. Пока не прорастет. Еще и с соседями делились. У кого возможности были поскромнее. По этой именно причине и не видел я особой разницы в картошке. Все равно вкусная будет, когда пожаришь ее на сальце да приправишь лучком. Особенно в виде закуски. Сами знаете к чему. Видать ошибался я, раз дед так настаивал. Самолично поехать и выбрать. Ну и Бог с ним! Хочет, значит поедет. Посадил я его на свои тогда еще «Жигули» и вывез «в люди». В кой то век! С пониманием, что и ему нужно хоть изредка проветриться. Не все же дома сидеть в четырех стенах. Так оно и вышло. Тогда рынок был так называемый «выходного дня». С пятницы на выбранные городские площади съезжались грузовые машинки со всей европейской части России: из областей Воронежской, Ростовской, Курской, Астраханской, краев Краснодарского, Ставропольского, республики Адыгея. Везли все – фрукты, овощи, крупы, другие продукты и не только продовольственные. Ну и конечно – картошку! Как же без нее? Приехали мы с дедом на такую рыночную площадь, выгрузились. Дед аж обомлел… Где ж тут выбрать – то картошку? Дня не хватит все обойти, осмотреть. Не то, что в местном ларьке возле его дома. Глаза разбегаются. Рядом с моими «Жигулями» оказался грузовичок с Кубани с отборной картошкой. Крупной, ядреной! Аж в руке не помещается. «Дед, берем?» – спрашиваю я. «Не, не», заартачился дед, – «видишь, подле него (грузовика) никого нет, значит плохая картошка! Вон туда пошли, смотри, какая там за картошкой очередь. Точно хорошая, что надо!» – указал мне рукой дед в самый дальний угол рыночной площади, где собралась действительно внушительная толпа таких же как он сам пенсионеров. А в руке у деда сумочка, времен НЭПа, под искусственную кожу такая, из дерматина, небольшая, с двумя ручками. В такую только буханка хлеба и поместится, не более того. Меня потихоньку эта ситуация начинала забавлять. Интересно, чем дело кончится? Хорошо, дед, будь по – твоему. Пошли мы к той далекой машине, собравшей максимальную на площади очередь. Подошли, встали в хвост. Дед со всеми поздоровался, как на партсобрании. Даже чуток поклонился, а не просто кивнул головой. Чувствовалась партийная закваска. Умел дед с людьми общаться. И потянулось время в разговорах с такими же как он, пенсионерами. Не зря я, видимо, сравнил эту очередь с партсобранием. Активная такая очередь оказалась. Начала обсуждение с картошки, продолжила политическими новостями. Досталось всем! Вплоть до царя Гороха… Никого очередь вниманием не обошла. Тот, кто уже картошки прикупил, не торопился «сниматься с якоря». Эмоции очередь захлестывали. Градус обсуждений поднимался. Мне становилось волнительно за деда, который активно участвовал в «разборе полетов» последних новостей. Одновременно я был горд за деда. Чувствовалось, газеты его не подвели. На высоте была его самоподготовка. Подкован не на шутку. При этом явно выделялся в лучшую сторону по знанию истории и политики. Не пришлось мне за деда краснеть! А в это время очередь все – таки двигалась. Настал момент, когда и дед достиг откинутого борта грузовичка. А момент – то оказался переломным. Глянул дед в кузов и ахнул. «Это что ж у вас за картошка такая!? Стыдобища!» – возмутился не на шутку дед. Испугаться даже мне пришлось. Такого возмущения я от деда давно не видел. Дед даже заикаться начал: «Для чего ж я столько временя здесь простоял? Полдня считай. Чтобы эту вот такую вашу чудо – картошку купить? Совесть у вас есть?» – наехал дед на продавца той злосчастной картошки, в одном лице, видимо, водителя и экспедитора. А тот бедный, ничего не ожидавший, аж рот открыл от удивления и дедовой «наглости». В результате я в преддверии боев без правил еле – еле успел оттащить деда от привычной уже нам очереди и повел в сторону наших припаркованных «Жигулей». И купили мы все – таки ту самую первую картошку, которую я деду предлагал в самом начале по приезде на рынок. Взяли отборную красавицу. Пусть чуть дороже. И не в дедову сумочку, а целый мешок. Чтоб больше не беспокоился дед. Хотя бы на ближайшее время. Однако, не успокоился ветеран. Всю дорогу потом еще и возмущался. Заметьте, не очередью часовой, не потерянным в разговорах временем, а качеством и ценой картошки. Ведь главный результат вылазки за картошкой был достигнут – дед активно пообщался с людьми, с такими же, как он сам, уставшими от одиночества. Видать, общение – это лекарство от возраста. Ни с чем не сравнимое, заменяющее даже таблетки.

Первый чек

Федеральная автомобильная дорога М- 4 «Дон». Кто ж в России ее не знает? Начинается в Москве и соединяет между собой главные города юга России, краевые и областные центры: Воронеж, Ростов–на-Дону, Краснодар. Далее дорога «спускается» к самому синему морю, почему-то Черному, самому южному и теплому. Чем ближе курортник приближается к побережью, тем «слаще» становится на душе у него от скорой встречи с этими теплыми водами, ярким солнцем, разнеженными, но такими краткосрочными днями отдыха. Отпуск – дело долгожданное, но скоротечное. По пути туда настроение взлетает выше гор, чтоб на обратном пути опуститься ниже дна морского от необходимости возвращения к повседневной работе и текучке. И так до следующего года, до очередного отпуска.

У местных жителей побережья картина до наоборот. Все ключевые органы власти расположены в краевом центре. Отчего ехать с тяжелыми думками на «ковер» приходится с юга на север – в Краснодар, а с легким настроением – обратно. Домой возвращаться – хорошая примета, не как в пословице. Поэтому ехать назад, да еще с положительными эмоциями, выдержав очередную взбучку от начальства – настоящее удовольствие. Как известно, любое удовольствие всегда хочется продолжить либо усилить. Так устроен человек. Ему все мало. Ухватил птицу счастья, так держи, не упускай. А он еще и оседлать ее стремится. Неосмотрительно, однако. Всему есть предел.

Но, какой такой предел, когда кушать хочется? Вроде и домой нужно торопиться, а весь организм восстает, давай, говорит, попробуем! Что попробуем? А все! Начнем, конечно с «пирожков»…

На пути из Краснодара на юг есть общеизвестная станица Саратовская. Чем общеизвестна? Пирожками же! Когда-то в середине 90-х в границах этой станицы прямо возле дороги выстраивались бабульки с огромными выварками, «кастрюлями не для одного». В кастрюлях сих всегда находились заветные горячие пирожки, с пылу – с жару. Размером пирожки были с полторы ладони в длину. Внутри себя содержали немыслимое лакомство – картошку либо капусту. Почему немыслимое? Потому что с дороги. Как известно – голод не тетка! Из-за этих пирожков мы обычно и не задерживались в Краснодаре после всяких там совещаний, а неслись что было мочи в сторону Саратовской, утолить этот самый голод. И, только добравшись до заветного места, набрав по нескольку тех самых пирожков, мы расслаблялись. Именно в этой точке нашего пути мы считали, что цель поездки нами достигнута. Дальше поездка уже «по накатанному». Рулил только водитель. Все «приступали» к отдыху. Как уже само собой разумеющееся.

Так вот, чтобы достичь этого состояния, этой нирваны, много усилий не требовалось. Съел пирожок и балдей! Не тут то было. Пирожками обычно не ограничивался «праздничный» стол. Душа пела, но пока на низких тонах. Ждала видимо чего-то еще. Более изысканного. Да, вы не ошиблись. Какие такие пирожки без 50-ти грамм? Ну, может, чуть больше. Сразу оговорюсь, не намного. Всегда в поездке присутствовал кто-либо из руководителей. Пьянкой там и не пахло. Легкий всплеск заветной жидкости и эмоций. Нужно же было поделиться впечатлениями от поездки, обсудить последствия «нагоняя» от краевого начальства. В сухую – слишком официально, и это позже, по приезде. А пока, чтоб мозг от думок не рванул, чуток можно и «пообщаться» за столом.

Вот по этой как раз причине в этом самом месте со временем стали расти как грибы кафешки, плавно перешедшие сегодня в категории придорожных ресторанчиков. Умные там живут люди, грамотные. Использовали маркетинговый ход на полную мощность. Знали, что нужно этим самым проезжающим. Хорошо перекусить, а еще лучше закусить. Одно другому не помеха.

Тогда же, на заре предпринимательства, на наших глазах выросли первые два кафе. Одно с одной стороны дороги, по направлению в Краснодар, другое – на обратной стороне магистрали. Работали, правда, они на равных, независимо от направления. Не потому, что поток машин примерно одинаковый, просто тогда еще не существовало сплошных полос в этой части проезда и всяких там отбойников, делящих трассу вдоль и пополам. Да и похоже хозяева тех двух заведений были одни и те же. Судя по ассортименту блюд. И там, и там основным блюдом являлся шашлык. А что еще? Кавказ все-таки. Да и от мяса кто ж в дороге откажется – сытно и надолго. Что еще нужно дальнему путнику?

Вот и мы заехали на огонек в очередной раз, возвращаясь с нагоняя, в одну из этих самым двух кафешек. Генералу захотелось непременно шашлыка. В зале народу было немного. Мы явно выделялись солидной компанией. Как потом выяснилось, кафе «держали» два брата – дети гор. Младший «шустрил» между столами, обеспечивая бесперебойное обслуживание посетителей. Старший солидно восседал за старинным секретером, не весть от кого ему доставшимся. Секретер придавал крайне значительный вид всему внутреннему убранству помещения. Не приходилось даже сомневаться, что бухгалтерия была возложена на владельца этой музейной реликвии.

Справедливости ради скажу, что шашлык удался на славу. Может мы просто были очень голодные? Или устали уже от перипетий напряженного дня? Но и ждать пришлось недолго. А может особый фон придала горячительная жидкость, примененная в положенных случаях? Все вроде бы сложилось по уму. Поели, обсудили, излили друг другу душу. Так сказать, спаяли коллектив. Стали потихоньку собираться восвояси. Хоть и хотелось еще посидеть в гостеприимном месте, но домой возвращаться все же пора.

Поднялись одновременно, расплатились, стали выходить по очереди в узкую дверь. Здесь то наш генерал и вспомнил, о чем на совещании рассказывал начальник управления, какие давал указания для дальнейшей жизнедеятельности.

В те годы налоговая полиция, в доблестных рядах которой мы служили, только проходила период становления. Все рождалось впервые, можно сказать – у нас на глазах. При нашем же непосредственном участии. Только-только сформировали подразделения на местах, сотрудников одели в форму, выдали им оружие, закрепили транспорт за службой. Все было в зародыше, в самом начале пути. Вот начальник управления и инструктировал на совещании, как теперь приступить непосредственно к работе, на что обратить особое внимание. Услышать то легко, а претворить в жизнь чуток сложнее, когда практический опыт абсолютно отсутствует. Не методичек тебе, не рекомендаций. А результаты уже нужно выдавать. Государство на тебя надеется, затраты на тебя несет, одевает, всем нужным обеспечивает, зарплату выдает. Положено и честь знать! Отвечать по итогам, отчитываться.

Вот наш генерал и применил впервые в нашей тогда еще сырой практике требование о выдаче чека. А как же? Поели? Да. Деньги заплатили? Да. Давай чек. Для отчета. Пора вводить было это понятие в практику денежных отношений. Финансовые операции в то далекое время проводились, как угодно. Не было еще единых требований. Налоговые проверки только входили в моду. Надо было повсеместно претворять в жизнь экономические новшества капитализма. Генерал то и решил, не откладывая в дальний ящик, применить эти нормы на практике и понаблюдать, что получится.

И что б вы думали? Получилось! И как неожиданно наглядно! Кто б мог такое даже представить?

Услышав требования генерала выдать чек по операции, касс тогда еще не было и в помине, младший брат взволнованно посмотрел на старшего брата. Старший брат, секунду подумав, значимо кивнув, со знанием дела уселся за секретер и принялся что-то писать. При этом, процесс выдачи чека явно затянулся. Мне же, по поручению генерала, выпала честь дождаться концовки кассово-чековой истории и вынести с собой к заждавшимся у машин сотрудникам пресловутый чек. Время тянулось. Финансовый директор в лице старшего брата что-то напряженно изображал за стойкой секретера. Меня уже стали окликать из наших припаркованных машин уставшие ждать коллеги. Я же решил все-таки довести дело до логического завершения и дождаться результата всеобщих усилий. И вот результат не подвел. Старший брат торжественно поднялся из-за секретера и вручил мне этот многострадальный чек. Теперь его держал в руках уже я. Мой восторг невозможно было описать словами. В виде чека мне был передан клочок оберточной бумаги светло коричневого цвета, неаккуратно оторванный углом, наискосок, на котором почти каллиграфическим почерком была выстрадана фраза: «Товарисчи! Ви у нас покущали на 500 рублей». И подпись! Шикарная подпись на зависть некоторым штабистам!

Вероятно, если бы у меня в руках оказалась бомба, реакция была бы менее яркая. Не сдерживая рыданий от восторга, смеясь в голос, я вынес эту моментально ставшей уже реликвией бумажку к машинам. Что тут началось?! Генерал, успокоившись кое-как от смеха, поручил мне сохранить данный «чек» во что бы то ни стало, как первый музейный экспонат службы налоговой полиции в назидание потомкам.

Веселились весь остаток пути, возвращаясь снова и снова к этому эпизоду. Гадали, сколько же еще времени потребуется народу для освоения азов бухгалтерской грамотности? Наверное, на этом должно набить оскомину целое поколение …

«Надежная» Германия

Как известно, в начале 90х распался Советский Союз.

Связанные с этим событием изменения не миновали и доблестные вооруженные силы, к которым я в то время имел непосредственное отношение. Армия была «растянута» по национальным квартирам. Именно «растянута», как это сегодня, к нашему глубокому сожалению, выясняется.

Вместе с тем, легендарная Группа Советских войск в Германии какое-то время продолжала нести свою смысловую нагрузку по защите рубежей уже не существовавшего политического союза, преобразовавшись в Западную группу.

Я, тридцатидвухлетний бравый подполковник уже с академическим образов