Ретроспективы

Я желал блеснуть строевой выправкой и внешним видом, вырядился в свои шитые штабные сапоги со ставками, что в повседневной жизни выглядело очень красиво! Но в это раз это было совсем не практично. Сапоги к моему несчастью не были подбиты. Это я понял слишком поздно, когда впервые наступил на полосу неочищенную от льда. Дальнейшее мое продвижение состояло из конкурса "попробуй не упасть!". Только этим и были заняты все мои мысли, пока я шел вдоль строя на протяжении пути длинною в 300 метров.

А затем повернул кругом, знаменная группа пошла в обратном направлении. "Какое счастье – подумал я, заняв, наконец, свое место на правом фланге училища". Какими словами в этот момент я вспоминал коменданта училища Женю Косарева, который совсем не вовремя нахватал взысканий. Но и это на мое горе было еще не все…

Дальше пришлось идти по тому же пути и с теми же потугами еще дважды: торжественным маршем и с исполнением песни. При этом необходимо было еще, и задавать темп для движения всего училища. Но это делал не я. Здесь ответственность полностью легла на немолодые, но надежные плечи никогда не терявшего присутствия духа и мужество генерал-лейтенанта Ульянова Виталия Андреевича, возглавившего подразделения училища.

Курьезы армейской моды

Форма одежды. Такая краткая нехитрая формулировка для перечня видов и образцов форменной одежды существует в армии. Однако, к моде форменная одежда вряд ли имеет прямое отношение. Скорее армейская форма в разные исторические времена подстраивалась под смену методов ведения боевых действий на поле боя. Это неспроста. По мере развития новых образцов и видов оружия менялась тактика ведения боя. Такие требования выдвигала необходимость в том числе и маскировки на поле боя. Нужно было выживать с помощью различных расцветок формы применительно к многообразию климатических зон ведения боевых действий. В снежных районах был необходим маскировочный халат белого цвета, в пустынной местности возникала необходимость маскироваться под песчаную расцветку, в лесистой местности преобладали цвета зеленых оттенков камуфляжа типа хаки. Кроме того, важное значение имело удобство ношения формы. Так, исторически возникла необходимость заменить сапоги на берцы (ботинки с высоким подъемом голенища и шнуровкой), что оказалось гораздо удобнее в ношении и прижилось с успехом.

К примеру, неоправданные потери офицерского состава в пехоте в свое время привели к тому, что сегодня офицер носит такой же расцветки камуфляж, как и рядовой состав, чтоб не выделяться на поле боя. Были раньше в нашей армии и свои причуды. Так, командир подразделения должен был вести за собой личный состав в атаку, показывая чудеса храбрости и героизма личным примером. А для этой цели его форма должна была выделяться на общем фоне и быть заметной для глаз подчиненных. Статистика потерь доказала нецелесообразность такой тактики ведения боя и вынудила беречь командиров, оставляя их позади своих подразделений, либо маскируя их в общей массе наступающих. Исторически военная мода допускала и свои казусы. По уставу, в царской армии офицеры могли появляться в галошах на улице не ранее, нежели дослужатся до полковника. Сегодня методы войны кардинально изменились и требуют от дизайнеров военной формы одновременного обеспечения выживаемости и удобства военнослужащих.

Как же зарождались эти особенности, исходя из требований времени?

Откуда они брались, эти модные изменения?

Например, фуражка. Головной убор подразделений для заготовки фуража, так называемых интендантских. Та фуражка, которую уже несколько веков используют в различных армиях и не дают ей кануть в лета.

Фуражка оказалась потомком знаменитого гусарского кивера, головного убора с высокой тульей. Красиво? Да. Модно? Очень. Но, для того времени, когда офицеры стремились не только обезопасить свою голову от осадков, но и выделяться в толпе или на балах. В подразделениях же для заготовки фуража такое стремление не прижилось. Неудобно было забрасывать вилами сено для лошадей в стога, находясь в высоком кивере. Согласно требованиям устава, работали в головных уборах, чтобы вовремя приветствовать проходящих офицеров отданием чести. Не маразм ли? А ведь было… Тогда именно и догадались сметливые русские солдатики подрезать кивер в половину высоты для удобства в работе. Вот тебе и головной убор под названием фуражка.

На флоте же прижился другой головной убор – бескозырка. Форменная фуражка без козырька. Элемент формы одежды матросов и старшин военно-морского флота. Непременный ее компонент – ленточки. Ленты, развевающиеся за спиной, это не просто украшения, это как письмо из прошлого, их две, как флаг памяти и флаг службы. Но какова же их длина и почему именно такая? Все просто. Когда моряку предстояло карабкаться на мачты для установки парусов, он поглубже натягивал бескозырку на голову, и прихватывал ленточки зубами, чтоб не сдуло с головы. Именно такая длина и требовалась для обеспечения сохранности убора. Не завязывать , как предполагают некоторые. Времени на это не было. А почему без козырька? Тоже просто. При подъёме моряка на мачту в открытом море бывает ветрено, козырек создает дополнительную парусность и головной убор может унести. Вот такая простая задумка! Офицеры флота же продолжали ношение фуражки. Ее козырек в некоторой степени защищал глаза от солнца и позволял вести наблюдение.

Еще одна практичная деталь гардероба моряка – его брюки. Брюки клеш появились во времена парусного флота. Брюки расширялись книзу, начиная с бедра. Форма колокола. Спереди брюк имелся откидной клапан, справа и слева на пуговицах. Ширинки не было. Ее намокшую просто не расстегнуть в воде. Такая модель брюк позволяла моряку, упавшему за борт, быстро освободиться от одежды и всплыть. Брюки сами «съезжали», стоило поболтать ногами. Цель – как можно скорее высвободиться из намокшей одежды, тянувшей моряка на дно. Особенно актуально это было в северных широтах, где время спасения шло на секунды, а низкая температура не позволяла долго находиться в воде до наступления переохлаждения организма. Вот у моряков и возникала призрачная надежда какое-то время продержаться на плаву до оказания возможной помощи.

В армии же одним из важнейших элементов формы одежды служат сапоги. В каком же роде войск они впервые появились? Правильно, в кавалерии! В отличии от заблуждающихся мнений о пехоте. Появились сапоги тоже не на пустом месте. Кавалеристы раньше некоторое время носили плотные чулки, от которых после скачки несло конским потом. Особенно пропитывалась пОтом внутренняя часть голени наездника. Вот и возникла необходимость обезопасить туалет конника от соприкосновения с лошадью в области голени и колена. Сапоги первоначально были высокими, назывались ботфортами, чтоб закрыть как можно большую площадь соприкосновения ноги наездника с телом лошади. В дальнейшем сапоги появились и в других родах войск, в том числе и в пехоте. По сей день мы с вами любуемся классическим видом сверкающих сапог при прохождении парадным маршем строя почетного караула. Как говаривал Жванецкий, зато наш почетный караул лучше всех!

И конечно же о пилотке! В царской армии она появилась в начале 20-го века в воздухоплавательных частях. Первоначально ее нарекли «полеткой» или «перелеткой». Официальное название – полетная складная шапка. Была введена как компактный складной головной убор, удобный для ношения летчиком в кармане или за пазухой. Надевалась после полета вместо кожаного полетного шлема. Фуражка для этих целей не подходила.

Наконец о шевронах. Знаках различия на униформе. Они не несут великой смысловой нагрузки в форме одежды. Во всяком случае, не такую, как фуражка или сапоги. Но и без них мы уже не можем, привыкли. Шевроны являют собой информационно-описательную часть форменного туалета военнослужащего. Различаются шевроны и по смыслу. Служат «говорящими» знаками о самой форме, помогающими определить различия военнослужащих по роду войск, виду техники и вооружения, званию и выслуге лет, принадлежности к воинским частям, а также являющимися геральдическими символами. Могут рассказать и о ранениях. Вышли родом они, предположительно, из Китая. В России же шевроны вошли в моду при Петре 1 в виде нарукавных повязок на обшлагах мундиров. Вывел Петр как-то построенные им первые корабли на учения на Балтику в начале 18-го века. Пристальный взгляд Петра обратил внимание на характерные следы на рукавах гардемаринов. Ветер на Балтике холодный, пронизывает насквозь, от него не спрятаться. Носовые платки же не были пока еще обязательным элементом формы одежды и обихода. Вот и приходилось гардемаринам нет-нет да и терануть раз-другой обшлагом у себя под носом, чтоб не лилось… Тогда то и приказал Петр нашить на обшлага юных матросов специальные грубые нашивки, чтоб сразу нос почувствовал необходимость наличия платков. Отучил? Вряд ли… Зато след в истории оставил неизгладимый.

Далеко неполный перечень примеров эволюции элементов форменной одежды. Время постоянно диктует их изменения. Истоки их возникновения небезынтересны.

Без юмора в армии туго

Возвращаюсь к теме армейского юмора. Как тебе служится? – есть в песне слова… Главное – не скучно…

Да, скучать в армии не приходится. Но, не только потому, что есть чем заняться. Мало того, что день загружен до предела. Постоянно в движении. Ежедневные занятия по боевой подготовке, полевые выходы, учения, караулы. Боец только прислонится к стенке и уже глаза слипаются, спит. Спать стоя в армии научены все. А если еще и сидя? Да на полит подготовке? Это предел мечтаний! Только вот не дают дремать отцы-командиры. Сразу привьют любовь к трудам классиков марксизма – ленинизма. Навсегда отобьют желание относиться к службе халатно. Но, чтобы не было мучительно больно от воспитательных мер воздействия, командиры всех уровней стремились поддерживать в армейском коллективе бодрость духа и приподнятое настроение, чтобы задачи решались споро и качественно. А как это сделать без юмора? Правильно, никак!

Вот и передавались из уст в уста от старослужащих к молодому пополнению разные байки о непутевых бойцах, а то, бывало, и командирах. И ведь непридуманные! Жизнью рожденные. Реальные случаи в быту и на службе.

Хочу поделиться с читателем одним из них. В армии есть такое понятие «замена». Когда после определенного срока службы офицеров меняют местами. Кто-то едет служить с запада на восток, кто-то с юга на север. И наоборот. Невозможно офицеру всю жизнь прослужить на одном месте. Страна-то у нас огромная, необъятная. Каждый офицер обязан получить навыки службы как в горах, так и на равнине, в условиях адской жары и нестерпимого холода. Да и техника везде разная, как и условия ее эксплуатации. Даже на гражданской службе стало чаще практиковаться такое понятие, как «ротация кадров». Такие уж они справедливые, эти кадровые принципы. Вот и мотаются каждые 5-10 лет офицеры с места на место, меняют климатические пояса и гарнизоны. А вместе с ними и их семьи. Кстати сказать, не все выдерживают. Недаром говорится, один переезд, как два пожара. Квартиры служебные, офицер их за время службы мог поменять не один десяток. Только в конце службы какая –то из этих квартир могла остаться у офицера на правах собственности, приватизированной при увольнении. Ого! – скажете вы, как легко получить целую квартиру! Да, да, совсем легко. Практически бесплатно. Не считая только, что офицер заплатил за нее потом, а то и кровью, и долгими годами службы и переездами. Кстати будет упомянуть, что в недалеком прошлом в армии царской России с выходом офицера в отставку ему именным указом царя присваивался статус дворянина (если кто не был) и выдавался в дар земельный надел, часто с деревенькой. Справедливости ради, необходимо заметить, в современной России эти льготы стали возможны применительно к участникам боевых действий, хотя-лишь, в той или иной степени. Так вот, приезжает по замене в отдаленный гарнизон Забайкальского военного округа, в городе Чита которого располагался штаб, новый командующий. Прибыл он из группы войск за границей. Служба за границей, как известно, резко отличалась от службы во внутреннем округе. Цивилизацией и условиями жизни. Вернулся, что называется, как с Луны упал. Да попал в самые морозы. Должность в группе войск долго сдавал. Ясно же, кто захочет сам ускорять процесс выезда из группы с насиженного за пять лет места? Да и жена не в восторге. Видано ли, променять магазины одной из европейских стран на «военторговские» ларьки в «тьме тараканье». Тем не менее, продолжать служить нужно, деваться некуда. Оставил новый командующий вещи в штабе в своем теперь уже новом кабинете, переоделся в утепленный зимний тулуп без знаков отличия для маскировки и пошел знакомиться с расположением гарнизона. Выглянув на улицу из здания штаба, сразу ощутил себя «не в своей тарелке». Точнее сказать, не в привычной для себя обстановке. Холод пронизывающий до костей, ветер с ног свалить может. В ранних сумерках не очень-то что-либо и разглядишь. Темень, хоть глаз выколи. Но, не тут-то было! Командующий в свое время и не такое видел, и «горячие точки» прошел. Матерый был вояка. Однако, за время службы в группе войск видимо привык к дисциплине и порядку. Там, в Европе, офицеры держатся за свои места, дорожат службой и должностями. Когда еще попадешь в развитую страну и насладишься устоявшимся укладом обеспеченной жизни? Именно по этой причине остановился командующий как вкопанный, узрев невиданное безобразие. Буквально в каких – ни будь двадцати метрах от парадного входа в штаб округа на другой стороне дороги спиной к нему стоял явно офицер и бессовестно мочился на занесенный снегом газон. Сказать, что командующий оцепенел от такого хамства, значит ничего не сказать. Внутри у него все клокотало. Как так? Неужели такие офицеры еще есть? И до сих пор служат в доблестных рядах тогда еще советской армии? Но, выдержка командующего взяла свое. Решил все-таки разобраться, не рубить с плеча. Подошел крадучись к замеченному наглецу и … пристроился рядом. Сделал вид, что поддерживает порыв борьбы за здоровье в любом приглянувшемся месте, решив, так сказать, подыграть тому невоспитанному офицеру, чтоб потом не отвертелся никуда от содеянного. Настиг, что называется, с поличным на месте происшествия. «Привет!», – произнес командующий. «Привет!», – сухо парировал явно офицер, с еле различимыми на бушлате знаками различия, которых пока не смог ясно рассмотреть командующий. Занимаясь как бы «важным делом», командующий ненароком пытался получше разглядеть своего неожиданного оппонента. «Как дела тут у вас?», решил поюлить командующий, продолжая свою коварную «шпионскую» игру, видимо рассчитывая на ошеломительный успех возмездия в конце возникшей сценки. «Заменщик, что ли?», – в свою очередь вяло поинтересовался офицер, как оказалось при более близком изучении, достаточно взрослый мужик в годах. И тут случилось непредвиденное. Командующий через плечо наконец то разглядел звание на погоне офицера. «Лейтенант!», – обомлел командующий. Каков наглец! Перед штабом округа! Сам же промолвил:«Заменщик. Сегодня только приехал», – повторно, проявив выдержку, пытался до поры до времени успокоить себя командующий. «Нормально дела. В год по званию получаем», нехотя отмахнулся лейтенант. «Как в год по званию? А давно сюда прибыл?», – не понял подоплеки командующий. «Ты ж лейтенант еще!», не унимался командующий, перейдя уже на «ты». «Давненько», – среагировал лейтенант , «пять лет уже. Я сюда полковником приехал». … Лицо командующего надо было видеть. Вот тебе и меры воспитательного характера, вот тебе и наказал нарушителя по всей строгости устава. Что ему с того, этому лейтенанту-полковнику? Он уже тоже немало здесь повидал, явно, не меньше командующего… Ему как с гуся вода – все эти ваши репрессии. Махнул рукой командующий и вернулся в штаб не солоно хлебавши. Не обиделся командующий, а задумался. Сидел и думал, таких армейских хулиганов из группы войск за границей хоть в союз выпроводить можно в воспитательных целях. А здесь? Актуальна как всегда еще армейская поговорка – дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут … Пусть себе живет и служит, этот лейтенант-полковник. Хоть каким-то делом занят, в далеком замерзшем краю. На гражданке ведь еще себя найти нужно… если конечно искать захочет. Но, воспитательную беседу с ним все-равно запланировал. Добросовестный был командующий. Стремился все-равно достучаться до каждого. Даже если дел много, а времени мало. Вспомнились командующему слова генерала царской армии профессора А.П. Скугаревского, военного теоретика и воспитателя, председателя комитета по образованию войск: «вся система назначений и награждений в мирное время не способствует, а затрудняет выдвижение людей с военными качествами. Качества военачальника для мирного и для военного времени несколько не сходятся: в мирное время требуется от офицера покладистость с начальством, а в военное время – сопротивляемость врагу. В мирное время затирают «сопротивляющихся» и выдвигают людей более покладистых, а они и на войне оказываются покладистыми… в отношении неприятеля. Это затрагивает общее чувство справедливости и тем разрушает нравственные начала, которые должны служить основой крепости духа в корпусе офицеров». Прав был видимо старик. Что ж, пусть служит пока этот лейтенант-полковник. Хватит и на его век «войнушек». Авось там себя и проявит снова. Все в жизни случается. Ведь как-то же смог он стать когда-то полковником. Интересно, в мирное или в военное время…?

С гранатой шутки плохи

Граната, как известно, грозное оружие. Сегодня, когда по средствам массовой информации постоянно передают новости с поля боя СВО, известия о безвозвратных потерях стали привычными для слуха. Тогда же, в далекое мирное время в конце 80-х, такие новости были в новинку. Как так? Войны же нет, а они взрываются – эти гранаты. Да, время было мирное, но боевую учебу в войсках никто не отменял. Бросок же гранаты для курсантов военных училищ в процессе учебы – дело обязательное. Придет такой выпускник училища в войска, а опыта бросков гранаты у него нет, скажем болел он в тот момент. А может в командировке был или в карауле. Не прошел он по какой-либо причине этот курс. Что тогда скажет молодой выпускник – лейтенант своим солдатам? Как будет проводить занятия с ними, показывать, обучать? Нонсенс! Это как в период курса молодого бойца перед принятием военной присяги было обязательным сделать три выстрела из автомата Калашникова. Практика показывает, что сама стрельба действует на юношу по-разному. Психологически не все выдерживают. Кое-кто забирает документы, пишет заявление (пока еще не рапорт) и уезжает домой, считая себя пацифистом. Не ту профессию выбрал. Вовремя одумался. Оружие в руках далеко не у всех вызывает восторг, хотя таких и много. Поэтому, перед проведением занятий по стрельбе, обкатке танками и броском гранаты усиливается в подразделениях работа партийного аппарата, замполитов и комсомольских работников. Разъяснить все нужно бойцу, понять его психологический настрой, да просто в глаза внимательно посмотреть. Чтоб не затесался в ряды будущих офицеров какой-нибудь психически неустойчивый. Чтобы не пришлось потом долго и нудно разбираться, кто и когда его прозевал или просто «недоработал».

Итак, граната. Опасное и мощное оружие. О ней все уже сказано и пересказано. Все возможные случаи перечислены. Вроде бы все известно. Ан нет! Пока сам ее не подержал в руках, не пощупал холодную сталь, не представил, как она грохнет. Эти представления и есть корень зла. С одной стороны, все нужно осмыслить заранее – это верно. Однако, зачастую эти мысли и вредят. С этими мыслями накануне занятия боец должен «переспать». Далеко не всем это удается. Как спортсмену перед соревнованиями. Бывает, перегорел до старта. Вышел на огневой рубеж, а в голове беспорядок, излишнее волнение, сомнения – получится ли, удастся ли забросить ее родимую подальше от своего окопа? Здесь нужно оговориться. Первое занятие по метанию боевых гранат проводится, как правило, с гранатой РГД – 5 (так было у нас в то время). Почему именно с ней? Ручная граната дистанционная , пятая модель. Предназначена для поражения личного состава противника фугасным действием взрывчатки и осколками, формирующимися при разрушении ее металлической оболочки. Цели граната достигает за счет броска рукой. Граната наступательного типа. Родилась в далеком 1954 году. А пользуются ею до сих пор. Настолько оказалась удачна в наступательном бою. Обладает одной особенностью- радиус поражения осколками до 25 метров. При сравнении характеристик у оборонительной гранаты Ф-1 этот показатель достигает 200 м, поэтому применяется из укрытия. Прицельная дальность метания от 30 до 50 метров. Эти заложенные в характеристику метры и делают свое гиблое дело. Боец бросает РГД -5 на открытой местности, на подходах к окопам противника. Цель – постараться забросить ее «роднулечку» прямехонько в окоп супостата, используя навесную траекторию, чтобы обезопасить себя и своих боевых товарищей, наступающих в цепи, от разлета ее осколков. Иногда попадает, забрасывает. Иногда нет. Стремление бойца забросить ее как можно дальше от себя настолько велико, что оно его подводит. Не каждый день гранаты бросаешь. Обычно навыка нет совсем, либо есть, но минимальный. Зато ответственность максимальная. За себя и своих товарищей. Срабатывает известный принцип – как бы чего не вышло. Вот оно и «выходит».

Был у нас в начале 80-х годов прошлого столетия инцидент. Причем за пару месяцев до выпуска из училища. Во период так называемой выпускной сессии. Экзамен по огневой подготовке. Метание боевых гранат обязательно включено в перечень вопросов. Выпускник находится в окопе и действует из положения стоя. По команде «приготовить гранаты!» экзаменующийся вынимает гранату из подсумка, ввинчивает в нее запал, берет в свою сильную руку, обычно правую (для правшей), а левой отгибает усики, держатели предохранительной чеки, затем выдергивает кольцо. По команде «гранатой огонь!» боец делает замах рукой с гранатой назад и производит бросок ее в сторону условного противника. Даже при идеальном стечении обстоятельств никто не застрахован от случайностей. Как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Вот и полетела граната курсанта не вперед по направлению к предполагаемому врагу, а в сторону, в бруствер. Разрыв, тишина, звон в ушах. А потом стоны. Запал отрикошетил от бруствера и поразил курсанта в область глаза. Приговор врачей – повреждение роговицы глаза. Пришлось курсанта комиссовать и зачислить в запас отдельным пунктом приказа о выпуске и вместо службы направить по месту жительства для постановки на учет в военкомате как инвалида. Хорошо, что хоть так закончилось. Бывало и хуже. Здоровье подорвано, мечта стать офицером не осуществлена. В результате, минус один выпускник (а сколько бюджетных средств было потрачено на его обучение?).

Другой случай произошел на стажировке курсантов в роли командиров взводов. Дело было в одном из западных военных округов. Мой близкий друг Геннадий был назначен помощником руководителя учений с метанием боевых гранат в наступлении. Учения были показные, в составе дивизии. Экзаменовал не кто иной, как командующий войсками военного округа, генерал армии. Ответственность в квадрате! Взвод двигался цепью. Мой друг позади цепи в считанных метрах контролировал ситуацию. Солдаты первого года службы. Малоопытные. Гранату выдали одну, чтобы ею «фиксировать» гранатометание в рамках атаки. Не хотели рисковать отцы-командиры. Но, и это не помогло. Бросок гранаты поручили единственному старослужащему второго года службы, выходцу из Средней Азии. Да что и говорить, в строю все были выходцы оттуда. При атаке гранатой в соответствии с наставлением по стрелковому делу в момент броска вся цепь должна принять известные меры предосторожности, а именно: защищая корпус своего тела, все стрелки, находящиеся в цепи, делают остановку, перемещают противогаз в область груди и живота, одновременно прикрываясь своим оружием, нагибают вперед голову в стальном шлеме (каске). При таком положении стрелок считается максимально защищен от разлета осколков гранаты, а зона возможного поражения минимизирована. В этом случае граната РГД -5 используется как наиболее безопасная, с наименьшим радиусом поражающего действия осколков. Но! Это когда приняты все меры предосторожности и учтены возможные риски. А жизнь то все равно богаче! Учтены были, да не все. Кто ж знал, что в данном конкретном случае гранатометчик замешкается? Буквально на секунды, которые и решают все. Цепочка остановилась? Да. Все меры безопасности приняли? Да. Только вот гранатометчика не спросили. Когда в пылу атаки прозвучали хлопки разрывов гранат с других участков наступления, что стараются на учениях делать одновременно в целях контроля, мой друг Геннадий, опустив и затем подняв голову в защитном шлеме, обнаружил, что граната, брошенная его гранатометчиком –азиатом позднее всех, упала перед ним в каких – то 20 метрах. Второй раз наклонить голову Гена уже не успевал, а также и прикрыться оружием и противогазом. Поле хлопка разрыва гранаты Гена в пылу атаки продолжил движение, командуя своим подразделением. Однако, что-то стало происходить внепланово. Идущий рядом связист что-то кому-то докладывал по радиостанции. Сигналом с вышки был объявлен общий отбой атаке. Обернувшись лицом к вышке, Геннадий заметил несущийся к нему через поле УАЗик защитного цвета, остановившийся вскоре вблизи. Из машины выскочили трое военных в полевой форме и ускоренно направились в его сторону. Вид одного из них шокировал Геннадия. Перед ним стоял и пристально вглядывался ему в глаза сам командующий войсками округа с большой звездой генерала армии на погоне. Остолбеневший Геннадий вытянулся по стойке «смирно», не понимая такого внимания к своей персоне. Вдруг рука командующего потянулась к гимнастерке Геннадия в области груди. Мой друг скосил глаза в том же направлении и только теперь увидел предмет такой заинтересованности. В области сердца ближе к левому соску груди на хлопчато-бумажном покрытии гимнастерки расплывалось темное пятно. Кровь, подумал Гена. Тут он уже почувствовал, как силы его потихоньку оставляют. Ноги слабели. Стал приседать. Правда потом шутил, что больше от вида генеральской звезды, нежели от своей крови. Двое полковников, ранее выскочивших из УАЗика вместе с командующим, не дали Геннадию опуститься на землю. Подхватив его, сопроводили до машины и эвакуировали с поля боя. Никогда больше Гена за свою службу не «катался» в УАЗике с командующим. Но и это была не последняя их встреча. Гену поместили в местный гарнизонный госпиталь, куда через пару дней командующий заехал и вручил Геннадию грамоту за проявленное в ходе учения мужество, а также наградил нашего героя недельным отпуском на родину. Как показали результаты расследования данного случая, Гену посетили два осколка от той злосчастной гранаты. Один из них на излете пробил гимнастерку, уткнулся в широкие в то время модные подтяжки Гены и, потеряв силу, выпал под гимнастерку вниз, не причинив никакого вреда нашему герою. Второй же прошел вскользь, зацепив ребро и остановился в сантиметре от жизненно важных органов, также не причинив существенного вреда здоровью. Похоже, Гена родился не в гимнастерке, а «в рубашке». По приезде в училище Гена захлебывающимся от восторга голосом во всех красках рассказал эту захватывающую историю. Мне же подарил на память свои легендарные подтяжки, по сути спасшие его здоровье, а возможно и жизнь. Кто знает? Заключить же хочу свое повествование третьим рассказом про ту же причудливую гранату РГД – 5, но уже под городом Новороссийском, куда мы попали курсантами на так называемое «развертывание». В то время в ознаменование юбилея был задуман сценарий восстановить события высадки десанта с моря на Малую землю. Однако, возникли непредвиденные трудности с личным составом. Дислоцированная в том месте дивизия кадра практически имела в штате только офицеров. Встал вопрос, кто же будет обеспечивать развертывание дивизии? Тут то и вспомнили про «партизан». Кто такие «партизаны»? Так мы шутя обзывали солидных сорокалетних мужиков с пузиками, оторванных от своих семей и рабочих мест на время развертывания. В своих профессиях они были доки. Но вот бросить гранату на показном десантировании не приходилось из них никому. Отнеслись они к поставленной задаче более, чем серьезно. От них можно было услышать: «сынок! Ты говори, что делать нужно! Мы осилим». И осилили. Правда, не все. Один из самых ответственных из них, водитель председателя колхоза, был отобран для показательного броска гранатой, хотя никогда этого не делал. Ну, куда ж деваться? Слово «надо!» как и во все времена понималось одинаково. Причем он сам и вызвался. Ему были выданы новые блестящие кирзачи (кирзовые сапоги) и новая шинель – задача то ответственная, на самом верху обсуждалась. Ждали высоких гостей. В оговоренный момент в соответствии с поданным с тактической вышки сигналом о применении гранат, этот доблестный сын своего народа резко поднялся в окопе и еще резче замахнулся гранатой уже в боевом положении, отведя до предела правую руку назад. Все, как он видел в фильмах. Не учел, к сожалению, одного простого фактора – свое уже немолодое тело и состояние его здоровья. А желательно было бы внести поправку на ветер, как говорят военные. В самый ответственный момент в пояснице этого гранатометчика что – то щелкнуло. Он от неожиданности ойкнул и стал оседать на пятки. С гранатой в руке. Видимо, дал о себе знать застаревший радикулит –профессиональная болезнь водителей. А граната то этого не знала. Она жила своей жизнью. Чека уже не держала взрывной механизм. Рука от резкой боли в спине ослабла. Граната выпала за спину под известное в теле место. Единственное, что успел сообразить и сделать «крутой боевик», это инстинктивно закрыть руками почему – то лицо и что было сил нырнуть вперед по окопу, как можно дальше от пресловутой гранаты. Это его и спасло. Относительно, конечно. Разрыв не заставил себя ждать. Как известно из физики, разлет осколков происходит примерно под углом в 45 градусов от земли. Основная их масса пронеслась над головой нашего лежащего удальца. Шинель из плотного сукна была по касательной посечена осколками. Один же из них все-таки цели достиг, отсек как бритвой нашему мученику через сапог мизинец на правой ноге. Но это были все потери. Причем, единственные за всю операцию развертывания и десантирования. Эвакуацию раненного оперативно осуществила легендарная «таблетка», машина полевой скорой помощи. Эти три случая можно объединить в одну общую редакцию: «просто повезло!». Граната она хоть и коварная, но не всегда косит, иногда и щадит. Только вот бы знать, отчего это зависит? Думается, как и все на этом свете, от божьего промысла.