Алии. Касающаяся душ

– Но не на иврите. Этот язык – основа еврейской веры. Это не язык колдунов.

– Иврит – это язык семитской семьи.

– То есть он входит в одну группу с арабским и амхарским? – я прикрыла глаза и потерла подбородок, задумавшись.

– Именно. А на арабском, как ты знаешь, говорит более 240 миллионов человек, и очень многие колдуны.

Я разлила кофе по чашкам, добавила в одну молока и сахара и, размешав, подала Николасу.

Потом села напротив него.

– Мне интересно, почему эти надписи появились у меня в квартире.

– Ты касалась кровавых символов?

– В перчатках.

И почему-то мне самой не понравился свой ответ.

– Это ты нашла стену – скорее всего это было специально продумано.

– Смысл?

– Я говорил, что ты сильная ведунья, Алиса, – он сделал глоток и прикрыл глаза. Я знала, что ему нравится мой кофе. – Молодая, но в тебе большой потенциал. Именно поэтому тебя хотели убить до твоего расцвета.

– И? Даже если предположить, что я бы смогла открыть портал между мирами, в чём я сильно сомневаюсь, какому вампиру есть смысл вынуждать меня кого-то призывать?

– А почему ты думаешь, что это вампир?

– Укусы вампирские.

Он усмехнулся и посмотрел на время.

– Завтра утром мы идем в церковь – тебе нужна сила.

– В воскресенье? Утром?!

– Али, это не просьба и даже не совет. Мы идем утром в церковь.

Я сокрушено вздохнула. Я причисляю себя к верующим, но стоять всю службу! Воцерковление не по мне. Плюс ко всему Ник не просто на причащение меня туда тащит. Мне нужно стоять и экранизировать ауры людей. Могу сказать одно: в семь утра это не Благодать Божия, а муки адовы. Особенно забавно, что теперь я могу видеть и тех, кто водит близкую «дружбу» с вампирами – в их аурах появляются темные пятна, ближе к пурпурным, и тех, которых вампиры приметили себе на закуску – они вообще алые. А это значит, что больше чем от половины прихожан так и несет вампирчатиной. Где уж тут приобщаться к свету божественному…

Хм, интересно, может, поэтому у Тинг такая аура красная – потому что Виктор ей закусывает?

– О чем ты задумалась?

– О том, что ты меня гонишь в храм не только для моей «подзарядки».

– Может быть, – он хитро улыбнулся, но глаза при этом оставались пустыми.

Я поднялась, убрала чашки в посудомойку.

– Но в любом случае вставать нам рано, тебе нужно встретить рассвет. Почему-то мне кажется, сегодня ты его пропустила, так же, как и закат.

Да, рассвет и закат для ведьмы очень важен. В момент перехода солнце испускает мощную энергию и подзаряжает. Дарует эту энергию. Может, потому у меня сегодня такой эмоциональный срыв?

– Согласна, давай спать.

Не успела я дойти до комнаты, как раздался звонок мобильного.

Я ничего не сказала, просто заскулила.

По мелодии я сразу определила – звонил Герман.

Почему мне кажется, что выспаться я сегодня не смогу.

Глава 11

Герман, конечно же, звонил по поводу нового убийства.

Срочно выезжать, труп держат для меня. Это было мило: ради меня тело не увозили в лабораторию. Хотя куда больше мне бы понравился букет цветов или один выходной, я отметила, что испытываю приятное ощущение собственной значимости.

На этот раз местом преступления был не музей, а подворотня ночного клуба. Тело лежало в неестественной позе, словно после смерти его положили в такую позу специально. Голова вывернута, как у куклы – сразу можно было сказать, что шея переломана. На этот раз это была женщина, красивая женщина – не знаю, имело ли это значение.

Одета она была нескромно. Кофточкой служила блузка, состоящая из одних только кружев. Под блузкой ничего не было, так что просвечивала грудь, от силы первого размера. Короткая юбка, больше напоминающая набедренную повязку, сползла, и под ней огнем горели красные кружевные трусики.

Я бы предположила, что это проститутка, но теперь уже трудно сказать, как одеваются проститутки. Сейчас многие девушки так ходят. Хочется добавить: бесстыдное поколение. Вот она старость.

– Следы изнасилования есть?

– Пока не нашли, но в лаборатории определим.

Я надела перчатки и наклонилась к телу, взгляд тут же наткнулся на укус. Но теперь он был не на шее, а с внутренней стороны бедра.

Очень интимный укус.

Обычно вампиры кусали там своих любовников.

Оглядывая девушку, я нашла старые, уже почти зажившие укусы на шее. Вдруг у меня появилась догадка. Я вспомнила разговор с Ником. Для начала нужно было кое-что проверить.

– Ты не знаешь, она не состояла в отношениях с вампиром?

– В отношениях? В смысле, спала ли она с вампиром, оставаясь человеком, была обращена вампиром или находилась в духовной связи с кровососом? – Кажется, Герман попытался сострить, мне даже на мгновение стало жаль его.

– У меня появилась версия, но мне нужны факты, – я оглядела тело и поднялась. – Узнайте, состоял ли Гереленко в связях с вампиром.

– Скажи, о чем ты думаешь?

– Вначале добудь мне информацию, потом я скажу свою теорию.

Я перевела взгляд на символы. Странное, неприятное ощущение волной скользнуло по телу. Символы казались знакомыми.

– Ренат уже расшифровал?

– Пытается, – Герман хмуро посмотрел на меня. – В твоей ванной появилась такая же хрень?

Я поморщилась и кивнула.

– И что она может означать, уже есть версии? Кто это все творит? Принц города тебе что-нибудь объяснил?

– Ну, он помог узнать, что это просто иврит, и дал мне список вампиров, которые его знают.

– Вышли мне.

– Уже выслала. Ты вообще почту проверяешь? – я потянулась, стягивая перчатки и отходя подальше от стены, что-то зябко стало – кажется, у меня начинается энергетический голод. А это плохо. Да еще плюс ко всему этот мерзкий запах смерти, от него у меня по коже мурашки идут.

– Гер, я очень устала, а завтра мне вставать в шесть утра – я поеду домой и обмозгую все дома?

Он смотрел на меня внимательным взглядом, словно сканер.

– Ладно, но завтра я с тобой созвонюсь, и ты расскажешь мне свою теорию.

– Как только ты ответишь на мои вопросы.

– Иди давай, Лаво! – Герман махнул на меня рукой и, достав свой блокнот, начал что-то записывать.

Развернувшись, я прошла к оцеплению. Перешагивая через ленту, я неудачно угодила ногой в лужу с грязью и поскользнулась. Уже приготовившись встретится с лужей пятой точкой, я закрыла глаза, но меня подхватили под руки и ловко подняли.

– Осторожнее, Алиска.

Я повернулась к своему спасителю и увидела нашего главного силовика. Интересно, а он-то тут что забыл?

– Привет, Сёмка, – удивленно произнесла я.

– Я тут оказался случайным свидетелем, – словно поняв мой немой вопрос, сказал он.

– И что ты видел?

– Я слышал крик, а когда прибежал, она уже лежала, как лежит.

– Кричала? – я посмотрела в карие глаза, которые сегодня не были яркими и не горели задором. Он видел смерть не раз, но каким бы ты ни был опытным, смерть оставляет след, сегодня улыбаться и ерничать ему явно не хотелось.

– Да.

Блин, что-то не сходилось: если она кричала, то значит была жива. Вряд ли бы преступник успел нарисовать эти символы за то время, пока Семён бежал. А это означало, что рисовал он её кровью, когда она была ещё жива. А шею сломал, когда она закричала.

– Черт! – с чувством выдохнула я и тут же обругала себя, взявшись за крест. Не хотелось произносить такие слова возле непонятных символов призыва.

Я не учла, что жертва могла быть жива при написании этих символов. Но если для этого используется живая энергия, то кого, спрашивается, хотят призвать?

– Что такое, Алиса? – он внимательно, даже с волнением посмотрел на меня посмотрел.

– Мне не нравится мысль, что, когда рисовали эти символы, она была живой.

– Да уж, мысль жутковата, – он тяжело вздохнул и посмотрел на меня. – Надо найти этого клыкастого гада и…

– У меня уже появились сомнения, есть ли у этого гада клыки, – кинула я на прощанье и пошла к припаркованной на тротуаре машине. Сев за руль, я завела мотор.

Для кого же делают эти символы, что за тварь они хотят призвать? Тварь, для которой нужно столько жертв, жертв с еще теплой кровью.

Мысли крутились в голове, и чем больше я думала, тем больше мне всё это не нравилось.

Глава 12

Как бы мне хотелось проснуться хоть разочек самой.

Не по будильнику, не по звонку телефона, не из-за кошмара и уж тем более не так, как меня будит мой учитель.

Жуткий холод, словно на меня обрушился водопад или меня окатили из гидранта ледяной водой. Не успев толком открыть глаза, я резко дернулась и, по природной ловкости, свалилась с кровати.

– Чтоооо ты творишь? – заорала я, убирая с лица мокрые пряди и злобно глядя на стоящего с ведром в руках Ника.

Такого он еще никогда не делал.

Ночнушка, простыня, да, блин, вся моя кровать была мокрой.

Мокрые волосы лезли в глаза, меня колотило от холода.

– Я будил тебя дважды – ты предпочла не реагировать, – пожал он плечами и, поставив ведро, прошел к окну и открыл его, – у тебя есть полчаса до рассвета, сходи в душ.

– Благодаря тебе мне он уже не нужен, – буркнула я недовольно и попыталась стянуть с кровати прилипшую простыню.

– Даже так? – изогнул он бровь.

– Нет, шутка, я в душ. Горячий душ! – опомнилась я.

– У тебя полчаса, – напомнил он и скрылся за дверью.

Стуча зубами, я дотащилась до душа и осторожно посмотрела в зеркало, очень надеясь, что сегодня такой «фигни» не произойдет. Зеркало отразило мою помятую мокрую физиономию. Надписей не было.

Зайдя в душ, я включила горячую воду и встала под струи, которые постепенно нагревались. Холодную я добавила, только когда терпеть кипяток было уже невозможно и кожа, раскрасневшись, начала гореть. Ведьмам нужно тепло, без него мы погибнем. Ликантропы тоже теплолюбивые, но для них это скорее вопрос удовольствия, комфорта. Ведьмы же являются проводниками и используют тепло как генератор энергии. Любая магия забирает чертовски много энергии, поэтому, например, умение заряжаться солнцем – очень важный навык, которым нужно овладеть в первую очередь, если ты хочешь хоть как-то продвинуться в своём искусстве.

Вампиры заряжаются кровью, ликаны – ещё не остывшим мясом и кровью. Я усмехнулась: да, давненько я не сравнивала себя с темными.

Может, всему причиной был сон? Почему мне приснился этот проклятый вампир? Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить сон, но образы улетучивались. Я помнила лишь его последние слова: «Как жаль, что ночь так коротка, мой котенок».

Выключив воду, я вышла из душа и тут же посмотрела на зеркало – оно было обычным запотевшим зеркалом.

Обернувшись полотенцем, я прошла к нему и протерла ладонью небольшую часть. Дыхание перехватило, с губ сорвался тихий вскрик: из зеркала с той стороны на меня смотрела не я. Там было существо с горящими глазами. Красное лицо и пламя вместо глаз.

Я шарахнулась от зеркала, а тварь в нем улыбнулась, обнажив рот, полный острых зубов, расположенных словно у акулы.

Дверь резко распахнулась, я повернулась к Нику и показала на зеркало. Но никакой твари там уже не было.

– Что? – вздохнул он, держа в руке пистолет. Как всегда, готов к бою.

Я зажмурилась и прижалась спиной к стене, боясь потерять равновесие.

Никогда я не видела ничего подобного, только на картинках.

На мои плечи легли горячие ладони. Николас встряхнул меня, и я открыла глаза. Он пристально смотрел на меня своим серым, холодным взглядом.

– Что произошло?

Я сказала ему, что увидела в зеркале. Что будет теперь сниться мне не в одном кошмаре.

– Это… это демон? – выдохнула я.

– Не только у демонов такая внешность, хотя, скорее всего, ты права.

– Что он делал в моем зеркале?

– Они ждут, Алиса.

– Чего, интересно, они ждут? – взмолилась я, глядя в его серые глаза, и мне не хотелось слышать ответ, совершенно не хотелось.

– Ждут, чтобы ты их освободила.

Глава 13

После рассвета у меня прибавилось сил, но от новостей Ника потряхивало.

Не хочу, чтобы всякие твари ждали, когда я их освобожу. Я вообще такой магией не занимаюсь. Целительство, ведовство, привороты и защитные круги – это да, я могу. А вот призывать демонов из разных страшных мест, устраивать шабаши и жертвоприношения мне бы не хотелось.

Я стояла возле алтаря, держала свечу и смотрела на ее ровное пламя. Оно слегка подрагивало от моего дыхания и завораживало. Запах ладана пьянил и дурманил. И одновременно очищал мысли.

– Алиса, посмотри прихожан, – услышала я шепот Ника у самого уха.

Я кивнула и отвела взгляд от свечки. Интересно, что в древние времена Инквизиция охотилась за ведьмами, считая их отродьями тьмы. Отлучали от церкви, если появлялись хоть намеки на то, что женщина имеет отношение к магии. В Европе вообще истребили всех красивых женщин, думая, что они ведьмы. Честно говоря, не знаю, как бы я сама поступила на их месте. В целом, ведьмы, колдуны, ведуны не зло – они нейтральная энергия, которая может сама решить, в какую сторону обратиться (и ведьмы, кстати, очень многих людей спасали), но если ведьма разозлится и захочет навредить, то пострадать могут тысячи людей. Хотя сейчас такое практически невозможно: система безопасности, я бы сказала, стала несколько совершеннее по сравнению со Средневековьем.

В любом случае, если ты ведьма, силу нужно принимать, а не отторгать. Она часть тебя. Как дар или как врожденная болезнь. Если не использовать и не развивать её, то она просто уничтожит тебя, сожжёт изнутри. В расцвете сил. И это я серьезно.

Расфокусировав взгляд, я оглядела стоявших впереди людей. Раньше, чтобы неясное, нечеткое изображение превратилось в цветные переливы энергии, мне нужно было поднимать руку на объект и долго концентрироваться, стараясь успокоить разум, теперь же можно было просто смотреть. Сознание при расфокусировке приучилось почти мгновенно отпускать поток мыслей, не цепляться за воспоминания и вследствие этого быть в моменте. Только в таком состоянии можно видеть энергию. Я посмотрела на золотистую ауру маленькой девочки. Чистая, невинная душа, пока еще не тронутая. Переплетение нитей в этой ауре создавало поистине сказочный узор. Края ауры стоящей рядом мамы тянулись к этому узору и окрашивались в его цвета. Но при этом вся аура мамы была уже не золотой, а серовато-белой и с небольшими всполохами зеленого возле груди и живота, что означало болезнь. Зеленоватый оттенок был светлым, это говорило о том, что болезнь лишь началась, пока не серьезная. Однако нити уже запутались в небольшие клубки. Такое само не распутается, и без вмешательства искусного целителя через два-три года она умрет. К сожалению, я не умела распутывать узлы. Я с мольбой посмотрела на Ника. Он поймал мой взгляд и беззвучно произнёс, мне даже показалось, что я скорее почувствовала его мысли, а не услышала слова: «Нельзя исцелять того, кто не готов. Она должна прийти к этому сама. Она здесь, а значит уже на верном пути. Если будет раскаяние, то найдется тот, кто поможет распутать нити». Затем уже явным шёпотом он добавил:

– Посмотри на того мужчину возле иконы Богоматери.

Я повернулась в указанном направлении и сконцентрировалась, в глазах появилась резь, возможно оттого, что я долго экранизировала. Замутило.

Аура – греческое слово, означающее «веяние». Во многих религиях это считается проявлением души. Душа никогда не ограничивается телом, это необъяснимое явление. То, что я вижу, это еще не душа, а её отголоски, именно веяние.

Глядя на мужчину сквозь огонь свечи, я ощутила, как кончики пальцев похолодели. Сияния почти не было. Лишь слабый-слабый темно-серый ореол вокруг тела.

Душа затухала, чахла.

– Он умирает, – прошептала я тихо, но знала, что Ник услышит.

Ник ничего не ответил, а я качнула головой.

– Его душа умирает, словно тухнет.

Я подула на свечу и отошла от Ника, мне нужен был воздух. Голова кружилась и в глазах щипало, словно в них кинули песок.

Выйдя на улицу, я стянула с головы платок и посмотрела на небо. Солнечно. Солнце было ярким и чуть пригревало.

Я никогда не видела такого, обычно перед смертью аура темнела, но не уменьшалась. А тут она словно тлела.

Я почувствовала, как на плечо мне легла тяжелая ладонь.

– Такое бывает, Лися. Но я знаю лишь несколько случаев.

Когда он так меня называл, сердце щемило. Так звал меня отец.

– Каких?

– Первое, когда он сам уже довольно давно хочет смерти и просит о ней Бога.

По телу словно мурашки прошлись, стало трудно дышать. Как можно о таком просить?

– А второе?

– Когда он ценой своей души призывает создание из межмирья.

Я резко повернулась к нему и едва не свалилась с крыльца.

– Ты поэтому меня сюда привел?!

Он удержал меня за руку и кивнул.

– Ты думаешь, это он? – тихо прошептала я, вздохнув, а после замерла. – Но ведь он может молиться богу о смерти, ведь он сейчас в церкви не просто так. И от этого его аура чахнет.

– Это не обязательно он, просто ты должна понять, что у нашего преступника может быть такая же аура.

– Да, я уже поняла, – вздохнула я и сошла со ступеней, – мне нужно сегодня встретиться с Германом и узнать кое-что, тогда можно будет строить теорию.

– Как всегда практична.

Я покрутила в руках платок, и вдруг поток ветра подхватил его и вырвал из моих рук. Я спрыгнула со ступенек, пытаясь его поймать. Но едва я касалась кончиками пальцев ткани, как ветер вновь его вырывал. На четвертой попытке я недовольно топнула ногой. Да что же это такое?!