bannerbanner
Ты не мой муж
Ты не мой муж

Полная версия

Ты не мой муж

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 5

– Да я уже не знаю, что есть. Даяна на все сыпет, и эти колики… У меня в рационе пустая гречка и вареная грудка.

– Ну ты себя так не загоняй. Молоко уйдет.

Да, мне говорила подруга. Ее сыну четыре, и он не просто мальчик, он – Черкесов! Майя замужем за братом моего мужа. Она много помогала советами и на практике учила, как с детьми обращаться. Но…

– Кать, я думала, может, на смесь перейти? Может, Даяну легче будет?

После одного единственного раза две недели назад близости между мной и мужем больше не было. Я извинялась, что меня стошнило, но это был рефлекс – я нервничала и не успела подготовиться: сын так кричал, а Мир буквально имел меня в рот. Я пыталась исправить оплошность, но он больше не хотел. Меня не хотел. Особенно его бесила моя грудь: слишком большая, вены проступили некрасивой синевой, соски вытянулись и в трещинках, цвет больше не нежно-розовый, а темно-коричневый. Было обидно. Я понимала, что это все временно, что приду в форму, что мы организуем нашу жизнь, но я боялась, что муж окончательно отдалится от нас с сыном. Каждый день все дальше.

– Ты что?! Это же его иммунитет! Да и смесь не панацея. Пока подберешь подходящую, там и прикорм пойдет.

– Да это я так, в порядке бреда, – махнула рукой.

– Это все, что тебя беспокоит? – посмотрела остро и с пониманием.

– Да с мужем тоже сложно. Он пока… – я не знала, как правильно сформулировать. – Амир пока не ощущает себя отцом.

Он даже не подходил к нему, не брал на руки, не качал, не проявлял интереса, только орал на любой писк Даяна. У меня было ощущение, что сын ему мешал.

– Мужчины не сразу чувствуют связь с детьми. У них это приходит позже. Но важно интегрировать отца в процесс с самого рождения, иначе потом будет сложно.

– Спасибо, Кать, – а про себя «мне уже сложно».

Домой буквально летела: мама написала, что Даян отказался от бутылочки со сцеженным молоком и кричал благим и богатырским.

– Ну и легкие у нашего парня! – улыбалась она, хотя внук у нее на руках плакал и выкручивался. Я опрометью бросилась в гостевой туалет, вымыла руки и расстегнула блузку, давая ему грудь. За этот месяц у меня выработался рефлекс: ребенок – моя забота. Я должна его успокоить, покормить, искупать, уложить. Никто не обязан помогать мне. Я мать. Когда отказалась от няни, Амир все чаще повторял мне эти слова. Его бесила моя неуступчивость. Но как можно новорожденного, который висел на груди, отдать чужому человеку?! Что же мы за родители такие?!

– Ты чего такая шальная? – мама нахмурилась.

– Переволновалась, – сын наконец ухватил сосок и начал активно работать ртом. Тишина. – У Даяна животик пучит, он нервный.

– Так у всех детей, – отмахнулась мама. – Это нормально. С твоим братом так же было, до сих пор помню. А чем ты мужа будешь кормить? – устроила ревизию моего холодильника. Сейчас у меня там сплошной ЗОЖ.

Амира мама очень любила. Когда я уехала учиться в Лондон, а потом решила там остаться, она расстроилась. У меня специализация по медиа-коммуникациям и стратегии развития рынка публичного распространения информации. Я оказалась фотогеничной, камера меня любила, и меня часто приглашали «в кадр». В двадцать три года я вела прогноз погоды на национальном телевидении Великобритании. Я не планировала возвращаться в Россию, закладывала жизненный фундамент за рубежом, бросая якоря, но любовь все расставила по местам. Родители были счастливы, а мой муж был в фаворе. Вернул дочь в родные пенаты.

– Не знаю, мам. На что сил хватит, – проговорила, засыпая на ходу. Стоит ли говорить, что спала урывками. Заснуть с грудью во рту – не наш вариант. Амир категорически против приучения ребенка к постели родителей, поэтому я еще час укачивала сына, а как только клала в кроватку – он просыпался и все по новой. Май подкрался незаметно, и я часто видела розовые рассветы над нашими лесистыми далями.

– Так, ясно, – мама поднялась. – Далеко на подножном корме мой зять не уедет. Ты давай с Даянчиком вместе спать, а я в магазин и ужин приготовлю.

– Закажи доставку продуктов. Зачем ехать?

– Это вы, молодежь, все в интернетах заказываете, а мне нужно потрогать, понюхать, понимаешь?

– Понимаю, – тут легче согласиться. У меня никогда не было времени ходить по продуктовым или рынкам и тыкать пальцем в мясо. Мы с Амиром оба работали: приходили чаще вместе или я первая, если у него задержки и важные переговоры. Еду мы любили свежую, кастрюлями я не готовила, особенно в будние дни. Стейк или рыбу на гриль, легкий салатик, несложный гарнир и полбокала сухого. Более сложные блюда готовили по субботам, если не было планов. Главное, вместе. Мы с самого первого дня, когда отдалась ему и не уехала в Лондон, были практически неразлучны.

– А завтра я переезжаю к вам. На время.

– Мам… – это было неожиданное заявление. Мне не хотелось и по этому поводу скандалить с мужем. – Да мы справляемся…

– Вижу я, как вы справляетесь!

– А папа? – слабо возразила.

– А что твоему отцу будет?! – воскликнула мать. – Он на работе до вечера, а потом есть и спать. На выходных сюда приедет. Папа тоже хочет внучка увидеть. Вот месяц прошел, и можно.

Отказываться было бесполезно. Моя мама – ураган: если что-то решила, ее не остановить.

Мама действительно приготовила вкусный ужин, а я с сыном на руках покормила мужа. Амир был задумчив и все время сидел в телефоне. Даян молчал, посапывая у меня на руках: они у меня уже отваливались, но в кроватке сын начинал капризничать. Я заказала слинг, но Даян хотел именно руки, а муж только закатил глаза. Некрасиво…

– Может, искупаем Даяна вместе? – предложила Амиру. Мне и Катерина-акушер говорила, что нужно привлекать мужчин ко всяким мелочам.

Муж оторвал взгляд от телефона и посмотрел на меня непривычно прохладно.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Но Мир, – решила попросить, накрыв его крупную теплую руку, – ты совсем не проводишь с нами время.

– Я работаю, Лейсан. Я устаю. Дома я хочу отдыхать! – повысил голос, и Даян захныкал. – Блядь! – тихо выругался. То ли за свою несдержанность, то ли на нас сыном. – Уйми его, – и бросил на стол салфетку, даже не поблагодарив за ужин.

Слезы сами потекли из глаз. Мы его раздражали, он даже не скрывал этого. Больше не скрывал.

Сегодня я уложила Даяна в детской. Мне ведь теперь можно вести интимную жизнь, и я жутко соскучилась по мужу. Возможно, он рычал именно от недостатка ласки и секса. Амир очень активный мужчина: именно его репутация ветреного бабника тормозила меня в отношениях с ним. Мне не было интересно стать очередной победой тщеславного московского татарина. Я поверила в его чувства и сдалась. Ни разу не пожалела. И сейчас не сдамся! Это мой мужчина: я люблю его, а он любит меня!

Амир сидел в постели с ноутбуком и сосредоточенно что-то изучал, поэтому я незаметно проскользнула в ванную: искупалась, привела в порядок длинные светлые волосы, осмотрела фигуру: не все лишние килограммы ушли, но ничего критичного, а с моим рационом приду в форму быстро. Пару кило с бедер и пресс подкачать, когда будет можно: после кесарева сразу не пойдешь на силовые тренировки в зоне живота.

Я надела черный бархатный халат с кружевом и вышла из ванной.

– Мир… – позвала шепотом. Хотела, чтобы посмотрел на меня. Он поднял глаза и скользнул по мне нечитаемым взглядом, но ноутбук отложил на тумбу.

– Сними халат, – грубо скомандовал. Я подчинилась. Никогда не стеснялась раздеваться перед мужем. Даже сейчас, когда не так идеальна, как он привык. – Убери волосы назад.

Я откинула их, закрыла глаза и начала медленно покачивать бедрами в ритме музыки, звучавшей у меня в голове. Это наши чувства. Наша страсть. Наша любовь.

– Иди ко мне, – услышала и открыла глаза. На мне не было белья, и я сразу забралась на мужа.

– Мир, я соскучилась, – прижалась к его губам. – Очень, любимый.

Муж жестко сжал мои бедра и больно зубами ухватил сосок. Втянул в себя и скривился, сплевывая на пол. Это было мое молоко. Я закрыла рукой груди и молча наблюдала, как мой любимый муж брезгливо вытирал губы.

– Не могу, – резко снял меня с себя. – Ты пахнешь ребенком и молоком. У меня уже не встает на тебя, – рубанул, не задумываясь о моих чувствах.

Я стыдливо слезла с кровати, схватила халат, одеваясь, но на Амира смотрела во все глаза. Чувствовала себя оплеванной и униженной. И крайне, крайне уязвимой.

У него даже не встает на меня…

Не дождавшись даже минимальных объяснений, выбежала из спальни. Амир тоже вскочил и даже бросился за мной.

– Лесь, прости, я не то… прости… – пытался открыть запертую дверь детской, но ему приходилось шептать с другой стороны. – Я не знаю, что происходит… Мне сложно…

Мне тоже сложно! Очень сложно! У меня не все получалось. Мне тяжело с Даяном. Настолько, что иногда в окно выйти охота. Но я мать, и должна быть сильной, опорой и защитой маленького человека в этом мире. Вопрос в другом: почему я одна? Разве отец не такой же родитель? Я носила в своем теле и рожала ребенка. Да, хотелось бы щелкнуть пальцами и снова стать тонкой и звонкой красоткой. Но я устала, я не высыпалась, мне нужно время! Всего месяц, как родился Даян! Если бы мне сказал любой другой мужчина, что я толще, чем положено, то был бы послан прямиком нахрен, но Амир. Мой Мир… Он ведь мой мир…

Мне оставалось только тихо рыдать под дверью. Я не готова сейчас помогать мужу бороться с его демонами, мне самой нужна помощь.

– Лейсенок… – услышала напоследок, затем он ушел, а я заснула прямо в детской на полу. Просто отрубилась.

Меня выдернуло из сна за мгновение до того, как Даян начал ворочаться и хныкать. Еще минута, и начнет кричать на весь дом.

– Ну что ты, мой дорогой, – взяла его на руки и повела носом. – Все ясно, – поцеловала пухлую щечку. У сына была небольшая желтуха, но сейчас все прошло, да и вес он набирал хорошо, поэтому Даян у меня похорошел. Темные волосики, глазки шоколадные, реснички длинные. Очень на папу похож.

Я вышла в коридор и направилась в ванную. Обмыла малыша и вернулась в детскую.

– Так, а открытые подгузники в спальне, – положила сына в кроватку. Колыбельная у нас в комнате стояла, а здесь уже более взрослый вариант, от трех месяцев. – Полежи тихонько, а я схожу за памперсом. Только тихо, – приложила палец к губам. – Не будем будить папу, ладно? – слабо улыбнулась.

Я тихо вошла в спальню. Думала, Амир уже спит, но постель пуста. В гардеробной взяла начатую пачку подгузников, хотела выйти, но услышала странные звуки из ванной. Нет, это не вода, не бурчание ютуба, когда муж в туалете зависал, это мужское страстное рычание на пике оргазма. Я четыре года его губами пила и впитывала кожей.

Осторожно и тихо открыла дверь. В нашей спальне роскошная ванная комната: большая, современная, красивая. Я сразу нашла мужа глазами: он стоял голый возле раковины и удовлетворял себя, глядя на что-то в телефоне. Поза напряженная, на мощной спине бугрились мышцы, стоны хриплые, движения резкие: он стремился к оргазму, хотел кончить во что бы то ни стало.

– Амир… – только и смогла выдохнуть. Он резко обернулся: кожа блестела от натуги, лицо агрессивно-хищное, член разрывался от скопившейся энергии.

– Снова ты! – зло выдохнул. Я прервала его, и он был раздражен.

– Прости, что помешала дрочить на баб из телефончика, – я тоже вскипела. Это, конечно, не измена, но больно и неприятно.

– На баб? – зло хмыкнул и стремительно пошел на меня, за руку схватил и подтащил к раковине. Он пах потом мужчины, который очень-очень хотел достичь сексуальной разрядки. – Смотри. Смотри!

Я подняла глаза и встретилась со своими фотографиями. В купальнике на отдыхе.

– Я на тебя дрочил. На ту, которой ты была когда-то. – услышала над ухом. – Но даже так не смог кончить, – резко отпустил и вышел. Я осела на пол и взяла в руки его телефон. Листала наши общие фотографии: счастливые, влюбленные, красивые. Неужели наше счастье закончилось? Получается, что дети совсем не скрепляли брак…

Случайно нажала на экране ранее открытые вкладки, и выскочил «нельзяграм» какой-то девушки. Блондинка, симпатичная, чем-то на меня похожая, только моложе лет на пять.

Вот, значит, как… Возможно, дело не во мне, Даяне или шумном доме, а в другой женщине? Неужели Амир… Не стала додумывать. Отложила телефон и поднялась. На кровать даже не смотрела, а муж не позвал меня к себе.

– Мама вернулась, – подошла к кроватке. Даян дал себя спокойно упаковать, и мне показалось, что улыбнулся. Ведь рано еще! – Я люблю тебя, малыш.

Нет, правильные браки Аллах благословлял детьми, а если выходило вот так, как у нас сейчас, то это не вина ребенка. Это родители где-то недоглядели, возможно, не готовы к трудностям родительства. Это сложно, но предавать в такой момент… Не верю. Амир не мог! Но, как бы ни сложилось дальше, я выберу сына. Ему я нужна, а мужу… уже не уверена.

Утром приготовила завтрак и ждала, когда спустится Амир. Не знаю, как нам теперь общаться? Как смотреть друг на друга?

Даян лежал в вибро-переноске и наблюдал за погремушками. Вроде пока у него хорошее настроение. Может, даже спать днем будет как все младенцы.

– Привет, – Амир спустился, одетый к новому рабочему дню. Костюм, идеальная прическа, властный взгляд, уверенность в каждом движении. На сына покосился мельком, а меня сухо поцеловал в лоб.

– Прости за вчерашнее. Я не хотел так. Завтракать не буду.

Все. Вот и весь разговор. Сколько мы еще так протянем?..

Глава 4

Амир

Я не знал, как дальше жить. Куда катится наш брак? Почему семья развалилась? Когда испарилась любовь?

Даяну уже три месяца, а я ничего не чувствовал к сыну. Просто ноль. Вечно визжащий комок. Сначала были раздражение и злость, сейчас и это выключилось. Свет потух. Латай не латай, а жизнь на заплатках – это не жизнь.

Лейсан, жена, любимая женщина. Куда все ушло? Почему так случилось? Я ведь любил ее. Надышаться не мог. С ума сходил, если приходилось разлучаться, а сейчас лишь бы куда, но только не домой. Нет, она мне не противна и не отвратительна, но Лейсан стала неотделима от Даяна, и теперь я воспринимал ее как мать, как одно целое с ним. Я просто не мог заниматься с ней сексом. Отрезало. Все можно пережить, и отсутствие интима еще не приговор, но вся соль в том, что куда-то делись нежность, ласка, желание беречь и защищать. Все то, что символизировала настоящая любовь. Я не смог полюбить сына и разлюбил жену. Все пропало. Куда? Не знаю. Многое отдал бы, окажись все иначе. Я хотел семью, я любил жену, я остепенился с ней, ждал нашего первенца! А теперь чувствовал, что без них мне легче, чем с ними. И им тоже лучше без меня. У них симбиоз, а я лишняя частица.

Но и это не единственная проблема… Я постоянно думал о другой женщине. Смотрел на новую сотрудницу и голову терял. Ведь понимал, что мое поведение отвратительно, но мечтать ведь не запретить. Лиза мне напоминала Лейсан звонким смехом и кокетливыми улыбками. С ней я словно в прошлое вернулся и хотел завоевывать непокорный Эверест! И ведь у нас не было ничего! Подвозил несколько раз домой, случайно в лифте зажимал, вкусняшки покупал, да за коленку пару раз потрогал – детский сад! Правда, когда Лейсан застала меня за дрочкой ванной, был грех за мной. Я реально не мог уснуть, все о Лизе думал, потом о жене, и так по кругу. Мерзко и недостойно мужчины и мужа, поэтому пошел в ванную, фото Леси смотрел, но мыслями к Лизе возвращался, и тогда возбуждение захлестывало, тонул в похоти, но упрямо возвращался мыслями к женщине, которой четыре года искренне говорил «люблю». Я не мог кончить. Так и не смог. На Лейсан. Получалось только в порочном бреду, где в центре моя секретарша. Что это? Неужели влюбился? Или тупо похоть? Может, трахнуть ее и спокойнее станет? Может, я просто не мог без новых завоеваний? А если это большее? Если секс будет настолько охренительным, что уже не вернусь в семью? А хотел ли я в принципе возвращаться? Не знаю. Но! Я обещал Лейсан, что если когда-нибудь решусь на измену, то не стану лгать – признаюсь честно, а дальше по обстоятельствам.

Я многое ей обещал, уговаривая выйти за меня, хотя бы это обещание должен сдержать. Остальные оказались неисполнимыми.

– Тук-тук, – услышал Лизу. – Ваш кофе, Амир Каримович. Она подошла к столу с неизменной кокетливой улыбкой. Я дотронулся до шеи и покрутил головой из стороны в сторону. Затек весь. – Размять вас? – неожиданно предложила она.

Нет. Нет!

– Было бы неплохо, Лиза, – мой мозг отказывался работать здраво. Она подошла со спины и теплыми руками коснулась шеи, очень нежно. Очень. Словно ласкала не загривок, а кое-что поделикатнее.

– Хорошо, Амир Каримович? – чуть нажала.

Я молчал. Меня язык не слушался и не только он: шишка в брюках настолько очевидна, что относительно моего удовольствия просто не должно быть вопросов.

– Это моя благодарность, что дали шанс и работу. Спасибо, Амир… – настолько томно и мурлыкающе. – Каримович.

– Лиза, – откинул голову на спинку кресла, встречаясь с ней глазами, – сегодня у нас деловой ужин с партнерами. Ты будешь мне нужна. У тебя ведь нет планов на вечер? Муж, парень не ждет?

– Не ждет, – последний раз погладила по плечам. – Я буду готова к концу рабочего дня, – и ушла, покачивая бедрами.

Фух! Еле сдержался. Если продолжать в том же духе, то надолго моих обещаний верности не хватит. Зачем-то пригласил ее на важный ужин. Но здесь всегда можно съехать, что секретарь полезен на любых переговорах, да и люди рядом удержат от глупостей. Давид, старший брат, всегда был грозным предупреждением, хотя сам тот еще «моралист». Это сейчас он праведный вдовец, почти глава нашей татарской диаспоры, но для него, как и для меня, Аллах в раю подушки не приготовил. Мужикам из нашей семьи – пиздец. Всем.

– Амир, что у тебя происходит? – брат позвал меня на перекур.

– А что у меня происходит? – глубоко затянулся.

– Как жена? Как сын? Не выезжаете совсем. В гости не зовете. Праздник в честь первого месяца не устроили.

– Сложно все пока с родительством нашим. Даян еще не вошел в возраст, когда его можно в свет выводить да людям показывать, а Лейсан вся в нем, – прямо взглянул на Давида.

– Ясно, – смотрел остро. – Ты, главное, думай головой. Головка – плохой советчик, – заметил, что к секретарше дышу огнем. – Семья – это твое все, не забывай.

– Я взрослый дядя уже. Все косяки моими будут, и я за них отвечу.

– Добро, – кивнул брат. – Я запомню это, Амир.

Встреча прошла плодотворно, на неделе подпишем документы на строительство бизнес-объекта. Лиза все записывала и сильно не отсвечивала, но внимание привлекала. Мое.

– Давай подвезу, – вышли в летнюю звездную ночь. Огни города настолько яркие, что звезд не видно, но я точно знал, что они смотрят. Созерцают мой путь к моральной пропасти. Свидетели моего почти падения.

– Неудобно это, Амир Каримович. Ваш брат и так уже недобро смотрит, – смущалась Лиза.

– Разве можно такую красивую девушку в ночи одну оставить.

– Такси…

– Не доверяю, – качнул головой и повел ее к припаркованной ламбе. Роскошные машины, как и красивые женщины, моя слабость. Я считал Лизу красивой, но не блистательной и шикарной. Тут ей и внешнего лоска, и хорошего образования не хватало. Но многое можно поправить, было бы желание…

Мы подъехали к стандартному человейнику, но в пределах МКАД. Лиза не торопилась выходить, а я открывать двери. Да, они заблокированы.

– Спасибо, что подвезли, – чуть нервно, потупив глазки, шепнула Лиза.

Я повернулся и скользнул взглядом по гладким бедрам с ажурной резинкой чулок. Юбка задралась, а пуговички на блузке как нарочно расстегнуты чуть больше дозволенного.

– Лиз, не могу больше, – коснулся рукой колена и повел вверх, лаская бархатную кожу.

Она притихла, замерла под моим взглядом. Я пошел дальше: целовать ее начал, а пальцами скользил по кружевной ткани трусиков. Когда попробовал сдвинуть их в сторону, Лиза свела ноги.

– Я не могу. Вы женаты. Это неправильно.

– Я знаю, – откинулся на спинку кресла. – Сам в шоке, что творю это, – повернулся к ней. – Но меня пиздец как тянет к тебе.

– Давайте поднимемся ко мне, выпьем чая и обсудим, что делать с этим влечением… – прижалась носом к моей шее. Ее, значит, тоже влекло.

Небольшая студия встретила тишиной. По-девичьи милая, чистая, светлая. Кухня-гостиная, а спальня отделена легкой занавеской.

– Я заварила чай, – мягко позвала Лиза, сжимая в руках чашечку. – Возьмите, – передала мне.

Я не стал пить и говорить не хотел. Другое мне нужно.

– Иди сюда, – сгреб в охапку и к себе прижал. Я целовал, она отвечала. В воздухе повис дух запретной страсти.

– Нельзя, Амир Каримович… Амир… – я отнес ее на руках и уложил на простыни.

– Знаю… Но мы осторожно… Без проникновения, Лизонька… – задрал юбку и распахнул блузку, приникая к розовым маленьким соскам-кнопкам. Какие хорошенькие… Пахом вжался во влажную промежность. Да, она текла, для меня текла. Я терся и вдалбливался в нее через брюки.

Лиза стонала и горячо отвечала на ласки. Жалась и подмахивала. Выгнулась дугой, кончая от жесткого петтинга. Я тоже как пацаны спустил в трусы.

Это отрезвило. Я поднялся и, вскинув голову к потолку, пытался смирить дыхание. До чего я дошел…

– Спасибо за чай, Лиза. До завтра.

– Что вы делаете со мной, Амир Каримович… – прикрыла выпрыгнувшую из лифчика грудь. – С ума сводите… Нельзя так… Больше не нужно. Возвращайтесь домой, к жене…

Я молчал. Мне нравились ее принципы. Хотя последние пятнадцать минут ими и не пахло, но все же.

– Амир, – подошел и взял за подбородок. – Когда мы вдвоем, зови меня Амир.

– Хорошо, Амир, – кошкой потерлась о мою руку. – Иди домой… К жене… – отпустила ладонь, но смотрела с немым обожанием.

Я ушел. В машине пытался осмыслить произошедшее. Это уже измена или только прелюдия к ней? Я не знал.

Нет, знал. Это измена. Но это не банальная похоть, в моих мыслях другая женщина. Не жена. И с этим нужно что-то делать. Думать об этом, правда, легче, чем действовать.

Чем ближе был к дому, тем гаже себя чувствовал. Мне было до омерзения стыдно, что я такой подонок. Это длилось ровно до момента, пока не вошел в гостиную. Меня караулила Мириам Багировна. Теща практически жила у нас.

– Добрый вечер, – поздоровался я.

– Я бы сказала: доброй ночи, зять, – теща поднялась, рядом на столе радио-няня. – Что-то ты поздно, – подошла и повела носом.

– На что-то намекаете? – я стойкий солдат, меня на острые мамкины взгляды не взять.

– Да нет. Но пахнет от тебя больно сладко, – и отошла. Я ничего не ответил: уж не перед ней мне оправдываться!

Я поднялся в спальню: Лейсан не было в постели, но я слышал шум воды. Даян уже спал в детской, она, в основном, там же. Мы теперь нечасто контактировали: либо вели себя нейтрально, либо ругались. Я орал, она уничтожающе молчала и прижимала к себе сына. Видимо, не только я остыл к ней, но и Лейсан конкретно во мне разочаровалась.

Хотел по привычке в ванную, там уже раздеться, а жена уберет, но вовремя вспомнил про свой конфуз.

– Блядь, – выругался, заметив на ширинке следы чужого выпота, а в трусах вообще моя сперма. Я быстро натянул шорты и отправился в прачечную: закинул стирку, и пофиг, что подумает Лейсан. Это лучше, чем если бы она разбирала мое грязное во всех смыслах белье. Не так я должен сказать ей о переменах в нашем когда-то общем будущем.

В ванной все еще шумела вода. Я разделся и смотрел на запотевшую стенку душевой, в которой изредка мелькало очертание женского тела. Моя жена, но я больше не чувствовал ее своей. Мы очень отдалились. Почти на разных планетах.

Створка отъехала, и я увидел обнаженную Лейсан: она за эти три месяца похудела сильно, даже больше, чем нужно, только грудь была по-прежнему пышной, а соски вытянуты под нужды Даяна. Удивительно, но я давно не видел жену голой.

Она поставила на раковину еще одну рацию от радио-няни и схватила пушистое полотенце. Меня или не видела, или не замечала.

– Привет, – поздоровался. Лейсан резко, даже испуганно обернулась, но взгляд гордый, колючий.

– Привет, – холодно бросила через плечо и взяла фен. Она быстро сушила волосы, натиралась кремами и маслами, надела трусики и шелковую пижаму. Пять минут, не больше.

– Может, все-таки нанять человека, который умеет с детьми? – снова предложил я. Ну а что она как тот сайгак носится?! Как раз в рации послышалось хныканье, но тут же услышал тещу. Лучше няня, чем Мириам Багировна на постоянной основе.

Лейсан подошла к радио-няне и выключила ее, затем посмотрела на меня яркими голубыми глазами.

– А может, нанять человека, который будет спать со мной? – неожиданно выдала. – А еще станет отцом моему сыну. Есть такие специально обученные люди, м?

– Ты охренела? – во мне поднялся нехилый протест.

На страницу:
2 из 5