Ты не мой муж

За ним закрылась дверь, и я рухнула на диван: закрыла рот подушкой и кричала в пустоту. Как отрубилась – не помню, а проснулась утром с четкой мыслью, что больше не ныть! Через несколько часов я узнала, что мой отец буквально объявил войну Черкесовым…

Глава 9

Амир

Я уходил из дома нарочито спокойно и демонстративно решительно, но, закрыв входную дверь, прислонился и вытер со лба нервную испарину.

Вроде бы легче стать должно, но сердце буквально выпрыгивало изо рта, блевать хотелось от собственной ничтожности и невероятной жестокости. Я ведь обещал любить эту женщину и в горе, и в радости, перед Аллахом давал клятвы, а теперь бежал от нее с чувством стыдливого неверия.

Я сел за руль и помчал по известному адресу. Я должен убедиться, что послал к черту всю свою жизнь не просто так. Отказался от семьи, и у этого точно будут последствия. Ну что же, Лизонька, не подведи. Ты должна быть очень хороша, потому что я свою голову положил на плаху в том числе, чтобы получить тебя.

– Амир? – изумилась, увидев меня на пороге. Я шагнул внутрь и запер дверь. Буквально сорвал пиджак и галстук, рубашку стянул через голову под ошеломленное хлопанье ресницами.

– Я хочу тебя, – грубо привлек к себе, расплющивая тонкую фигурку о свою жесткую грудь. – Я поговорил с женой. Она знает о тебе. Мы разводимся.

– О, Амир, – растаяла, обмякла в моих руках, позволила себя целовать, мять груди, лобок сжимать и влажные складки гладить. – Хочу тебя, любимый, очень, люблю тебя… – призналась и буквально сползла юркой змеей вниз. Ремень щелкнул, боксеры оттянула и взяла в рот по самые яйца. Профессиональный отсос, в самое горло позволяла входить и никаких рвотных позывов. Лиза еще и стонать с хером во рту умудрялась и другие хитрости: одной ручкой помогала, надрачивала мне, другой себя ласкала.

Я кончил на ее лицо, в этом была особенная возбуждающая порочность. Лиза улыбнулась и медленно облизнула губы, затем встала и скрылась в ванной. Вернулась полностью обнаженной: знала, что у нее молодое гибкое тело с красивой грудью и стройными ножками. Лейсан другая была, конечно. Формы более аппетитные, бедра круче, ноги длиннее, яркой и манкой всегда была, до родов, естественно. Но сейчас мне больше заходила эта худенькая хрупкая малышка. Возбуждала дико. Все на задний план отошло.

– Иди сюда, – достал из кармана ленту презервативов, зубами оторвал один и раскатал по стволу. Во мне столько мужской энергии скопилось, что буду трахаться, пока член не сложит свою похотливую голову. – Тобой заняться нужно.

Мы не разговаривали, не обсуждали какое-то будущее, только жадно пили воду и жарко трахались. Уснули ближе к утру. Я был доволен. Наконец сбросил скопившееся напряжение и сжиравший изнутри негатив.

Меня разбудил телефонный звонок: даже не посмотрел, кто, ответил на автомате.

– Слушаю, – сонно проговорил.

– Быстро в офис, – рычал Давид в трубку. – Бегом!

Я посмотрел на часы – десять утра. Проспал, да, но с чего столько агрессии? На старшего не похоже, он больше с иронией и сарказмом ко всему, если только пиздец не в семье случался.

– Мы опоздали, любимый… – Лиза прижалась к моей спине. – Вы не уволите меня, Амир Каримович? – кокетничала, запустив руку под одеяло, возбуждая нежной ладошкой.

– Мне срочно нужно ехать, – я поймал ее руку и поцеловал. – У тебя сегодня выходной. Мне было хорошо ночью, – поцеловал плечо. – Сходи куда-нибудь, побалуй себя.

– Но…

– Я скину тебе деньги.

– Я не об этом! – вспыхнула. – Просто хотела вместе…

Я улыбнулся и поднялся. Нужно собираться и лететь в офис. Черт, нет даже свежих трусов, не то что рубашки, а к себе на квартиру уже не успею, слишком у Давида тон резкий. Очевидно, вопрос серьезный. Неужели уже узнал о моем разводе?

Деньги на шопинг перевел уже по дороге в деловой центр. Лиза прислала мне кучу счастливых смайликов. Как просто сделать женщину счастливой. Не всякую можно купить, но многих. Ну и легче с ними: откупиться проще, чем строить правильные гармоничные отношения. Видимо, я не создан для полноценной семьи.

Я приехал и сразу отправился в кабинет брата. Адель тоже был там. Это странно. У него свой бизнес.

– Ты что творишь, Амир?! Вообще мозг в трусы стек?! – накинулся Давид. – Твой тесть собрался выводить свой капитал из бизнеса. Он акции сбрасывать будет, понимаешь своей дурьей башкой?!

– Успокойся, – грубо одернул. Как он меня задолбал! Со старшим стало совсем невыносимо: он реально включал отца, будто я до сих пор сосунок безусый! С Аделем мы всегда были ближе, но после драки и моих заявлений смотрел осуждающе, с порицанием. – Толком можешь объяснить?

– Я?! – взорвался Давид. – Это ты нам поясни за свой развод и твои «громкие», – нарисовал в воздухе кавычки, – заявления.

– Мы не первые в диаспоре, кто разводится…

– Это не обоюдный развод, – вмешался Адель. – Ты бросаешь жену и младенца. Ты вообще знаешь, что даже суд не разводит, пока ребенку год не стукнет? Если Лейсан заявит об этом, хрен тебе, а не развод.

– Лейсан не заявит. Я не бросаю их, буду помогать деньгами.

– Конечно! – воскликнул Давид. – Будешь девок на хую катать, а бывшей жене бабло на карту. Отец, блядь, года!

– Я не виноват, что не полюбил сына! – огрызнулся. – Так вышло. Может, я бракованный какой-то, хз. Может, позже, когда Даян подрастет…

– Нет! – Давид ударил ладонью по столу. – Ты поедешь к жене и убедишь ее в своей любви. Что хочешь говори, на коленях стой, руки целуй, но заверь ее, что ты не конченый ублюдок.

– Нет, – ответил жестко. Это не упрямство, я просто не хочу и не буду, тем более в такой ультимативной форме. Да и жену я знал: не простит и не примет. Лейсан умела быть упертой сучкой и форменной стервой. Это в ней привлекло в том числе: очень нежная невесомая красота, сочная фигура и характер. Разный: она всегда была водой – ручеек, река, море, океан, и в каждом обличье свои законы: и приласкает, и волной накроет, спасет или утопит, все на милость большой воды. – Лейсан не простит и не примет, – после этой ночи точно, это уже про себя.

– А ты и рад, – хмыкнул Адель. – Ради новой писечки от сына отказался, – стыдил меня. – А Лейсан ведь любил, смотри, не пожалей. Страсть проходит, и не всегда ее сменяет настоящая близость.

– А ты когда таким философом стал, м? – скептически поинтересовался.

– Опыт. Думал, хоть ты наших ошибок не повторишь, но нет. Твое дело, братишка, потом пеняй на себя.

Я поднялся и обвел их колючим взглядом:

– Я поговорю с женой. Мы разведемся без шума. Я все решу. Лейсан поймет и сделает все правильно, – затем направился к выходу.

– Смотри, Булат Шамильевич настроен решительно, можешь без яиц остаться, – хмыкнул старший и упал в кресло, устало массируя виски, а я вышел.

Я набрал жену уже в машине. Мчал к нам домой. Нет, к ней домой. Это больше не моя крепость, не мой очаг.

– Черт! – психанул, услышав, что абонент для меня недоступен. Лейсан заблокировала меня!

Дома ее не было, и я не смог войти. Мои ключи не подходили. Как быстро жена управилась! Выставила меня на раз-два. Я огляделся и увидел в беседке несколько чемоданов и сумок – мои вещи. Прекрасно!

Я побросал в багажник свои шмотки и поехал к ее родителям. Лейсан наверняка там. Да, вряд ли мы разойдемся миром. Моя жена решила воевать…

В домофон у ворот я звонил безуспешно: сначала никто не отвечал, затем кнопку нажали, но молчали.

– Лейсан, нам нужно поговорить. Выйди, пожалуйста.

Она молчала.

– Зачем ты втягиваешь родню в наши отношения? Мы вроде бы все решили. Я дум… – увидел, как открылась дверь и вышел Наиль. Приехал, а я и не знал. – Здравствуй, дорогой, – протянул ему руку. Он не пожал. Спрятал кулаки в карманы и смотрел волком. А мы ведь хорошо общались.