Деспотизм

Эйлис аккуратно отложил жезл и взял в руку увесистый меч из красного металла.

– “Королевская Воля” – прочитал он древнюю надпись. – Да это же утерянная реликвия династии Канских королей! Символ целой эпохи! И старый колдун спрятал его в своём чёртовом кубе?

Эйлис присел на пол, ещё с минуту повертел меч в руке и положил его на нагромождение доспехов.

– И что, теперь тебе надо переварить всё это в мою силу?…

– Условия нашего договора вызывают у Вас какие-то затруднения, Шеф?

– Все они – наши искусство и культура. Жалко! Таким волшебным реликвиям место в Канском музее, в колдовских академиях… А ты их просто уничтожишь.

– Чтобы Вы стали сильнее, Шеф.

Эйлис молчал.

“Символы былого величия…” – рассуждал он – “Такие, при одном виде которых мои сограждане преисполнятся патриотизмом на века. Но чьё величие заключено в этих символах? Моей страны? Моего народа? Нет, передо мной же сокровища аристократии. Символы *их* величия, не народного, вообще ничьего более. Сколько поколений крестьян держалось в страхе этим волшебным арсеналом? Жезл призыва потопов при правильном использовании мог бы защитить всю страну от засухи, но древние Канские колдуны только и делали что смывали им с лица земли крепости неприятелей! Нет, всё это – символы тирании. Может быть, люди жили бы лучше, если бы в мире не было магии?”– Эйлис замахнулся чтобы пнуть лежащие на полу реликвии, но вовремя остановился. – “Нет, не лучше. Просто волшебством надо правильно пользоваться. И я воспользуюсь им наилучшим образом.”

– Сожри это всё.

– Приступаю к действиям, Шеф.

Глава 5

– Гляди-ка, дорогуша, какие следы.

Роланда медленно шла по залу, держа в руках увесистый аппарат. Тот без конца печатал что-то на узкой бумажной ленте. Стены зала покрывала копоть, обводящая силуэты кресел и голов людей, когда-то на этих креслах сидевших. Голов в помещении уже давно не находилось, как и их предполагаемых обладателей. Видны были и следы тщетных попыток прибраться: когда мессенские колдуны вошли в зал, они озаботились о том чтобы слуги скорее перестали смывать улики.

– Местные маги ничего не знают, ничего не видели. Они в панике. – доложил Роланде один из подчинëнных колдунов.

– А то им не паниковать. Здесь же собиралась вся верхушка Канского Волшебного Ордена. И где они теперь? Ужас! Вряд ли у герцогства есть много колдунов, сумевших бы наделать столько шуму, и при том настолько втихую, что никто ничего не увидел. Жан, дорогуша, а что скажешь ты?

Ученик принюхался.

– Здесь был Миф. Старый и могущественный, Именной. В этом я не сомневаюсь.

– Хороша твоя чуйка! Молодец. Мои приборы говорят почти тоже самое.

– Почти?

– Они говорят меньше.

Польщëнный, Жан продолжал:

– И следы колдунов… странные. Почти десяток оборвался, но один, внезапнопоявляется. Будто бы из ниоткуда.

– О чëм это нам может сказать, Жан?

– Дайте подумать, госпожа. Новый след неразрывно связан с Мифом. Имело место быть поглощение? Миф наделил своего клиента силой убитых?

– Чудесно, Жан! Ты сэкономил нам уйму времени на рассчëты.

Роланда лекционным тоном обратилась ко всем присутствующим колдунам.

– Вы уже можете начать осматривать окрестности. Нам всë-таки понадобится немного времени на уточнение информации от Жана, и пока мы точно не можем сказать, с чем имеем дело. В конфронтацию ни в коем случае не вступать! На данный момент задача – выяснить местоположение Мифа и его клиента. За работу!

Подчинëнные участливо закивали. Кто-то принялся разворачивать портативную лабораторию для подтверждения результатов беглого осмотра Жана, кто-то сел писать протокол, однако более половины отряда уже выпорхнуло в окно, на поиски. А Жан, воспользовавшись свободной минутой, прошмыгнул в коридор, на поиски орденской столовой. Он был из тех людей, какие, даже выпей кто перед ними три миски супа, не вспомнят о собственной нужде в питании. Напоминает же им об этой досадной необходимости лишь боль, неизбежно приходящая в отсутствии пищи. И только сейчас, когда все занялись делом, Жан вспомнил о том, что весь день он не притрагивался к еде.

Мессенских заклинателей здесь принимали не без доли почëта и не препятствовали их свободному перемещению по орденским залам. В излишне роскошной, как и всë в Канском Магическом Ордене, столовой, было почти пусто. Беспокойная работница выдала Жану полную тарелку чего-то вкусно пахнущего, и тот оглядел столовую в попытке найти наименее гротескный стол. План был обречён на провал: все столы оказались одинаково роскошными. Помещение было почти пустым, из-за чего создавалось ощущение нахождения в музее. В общем-то занято было лишь одно место: у стены, почти в углу, за столом сидела молодая девушка. Явно орденская заклинательница, в соответствующих статусу расшитых одеждах. Но сидела она без еды, полу лëжа, почти без сознания. Можно было бы принять эту девушку и за спящую, если бы время от времени с еë стороны не раздавались усталые вздохи и короткие ругательства. Жан не владел наречиями здешних краëв, но этого и не требовалось: ругательства звучали исключительно на его родном языке.

– Вы владеете мессенским? – живо полюбопытствовал Жан. Его совершенно не смутила грубость смыслового наполнения высказываний.

– Конечно, чëрт бы вас побрал. Половина наших учебников на нëм написана. – Девушка пожала плечами, так устало, что, казалось, этот жест забрал у неë все остававшиеся силы.

– Правда? Дайте угадаю, "Учение о низших и высших формах Трамани"? Труды Кусини или Лученто Мессона? Девятитомник Асура Мале?

– Да-да, все эти сволочи. Но про девятый том Мале впервые слышу. Как и про восьмой, и про седьмой.

– Неужели? Там же всë самое интересное! – Жан подсел рядом, не в силах устоять перед перспективой диалога.

– Ну, здорово. Соизволят появиться в нашей библиотеке – почитаю.

Жан нескрываемо восторгался. Маги в такой дали учатся по тем же книгам, что и он! Разве что, ему не давало покоя какое-то странное чувство. Какое-то противоречие.

– Но почему…

Мысль обретала словесную форму.

– Почему ты называешь их сволочами?

Девушка усмехнулась.

– Конечно я знала, что вы оторваны от реальности, но не настолько же.

– Разве оторваны? – слушающему еë Жану трудно было не смутиться. – Как раз именно мы, мессенцы, стоим на передовой в познании тайн мироздания. Мы очень хорошо представляем себе устройство реальности. Даже простые мессенские рабочие…

– Ох, закрой рот. Боги, Боги…

– Простите, к чему же ругань?

– К тому что вы – мессенцы. Этого достаточно.

– Национальная рознь? – попытался угадать Жан. Заклинательница сложила брови домиком. Более подкованный в искусстве социального взаимодействия человек понял бы, что так лицо оппонентки выражает смену гнева на снисходительность. Усталую и почти сострадательную.

– Уф… И правда не догоняешь. – девушка приподнялась и опëрлась локтями о стол. Вопиющая неосведомлëнность собеседника, казалось, придала ей сил. – Вот мы сейчас в Мада-Кане, так? На территории Южного Мрака. В южной половине материка. Далеко-далеко от Мессены.

– Да, именно.

– Так не лезьте к нам!

– Но… – Высказывание заклинательницы не вносило ясности, и, если уж на то пошло, вызывало только больше вопросов, но попытки возразить были прерваны.

– Как, по твоему, отнеслись бы в Мессене к кучке Мада-Канских магов, ни с того ни с сего ворвавшихся в какой-то из ваших распрекрасных университетов и начавших искать там Мифа? – Заклинательница закончила паузой, недвусмысленно намекающей на необходимость ответа.

– Был бы жуткий скандал конечно.

– Вот о чëм я. Вы возомнили, будто можете вмешиваться в чужую жизнь, и при этом лицемерно обижаетесь на подобное же отношение к вам. Знаешь, как в прошлом веке назывались такие ваши налëты?

– Интервенция. – мрачно сказал Жан. – Но сейчас всë иначе, сейчас наше право закреплено рядом международных соглашений!

– Да? И сколько стран эти соглашения верифицировало? Отыщешь среди них Мада-Кан? А на карте нас вообще сможешь найти?

– Простите, но не могу не обратить ваше внимание и на другую сторону вопроса! Разве в Мада-Кане есть такие маги, какие смогли бы противостоять Мифу? Высшему Мифу, с именем, пожирающему чужую магию? Верхушке вашего Ордена не удалось. Кому же удастся? Самому Герцогу? Не хватало ему рисков для жизни, знаете. Уж с этим вам не поспорить: если бы не помощь мессенских охотников на Мифов, вам бы жилось куда хуже.

– Дерьмо ваша помощь.

Жан попытался удержаться и не поперхнуться. Попытка провалилась, и едва ли не всю следующую минуту он прокашливался.

– Как вы выразились, я “не догоняю".

Заклинательница утомлëнно вздохнула. Только внешне казалось, что чужая неправота придаëт ей сил. На деле же она, вопреки измождению, просто не могла предать свои принципы и отступить перед лицом невежества. Особенно когда невежество смотрело на неë таким невинным взглядом, никак не пряталось и не нападало в ответ.

– Дай человеку рыбу, и он будет сыт один день. Научи человека рыбачить, и он будет сыт всю жизнь.

Жан хмуро молчал. Он начал понимать. По крайней мере, как ему казалось.

– Так?…

Девушка смерила его критическим взглядом.

– Изгони человеку Мифа, и он будет в безопасности один день. Научи человека изгонять Мифов, и он будет в безопасности всю жизнь.

– А…

– А?…

– А вообще звучит разумно.

Заклинательница опешила. Ещё никогда оппонент так легко не пасовал перед еë аргументами.

– Очень разумно. – даже завëлся Жан. – Никому не нужны Мифы под боком. Это болезнь, все заинтересованы в еë излечении. Наши колдуны просто не справляются с объëмами работы!

– Но вы не учите нас. Кажется, я уже упоминала, что до этого разговора девятитомник Мале был для меня шеститомником.

– Не учим…

– А почему так?

– А потому что сволочи, наверное.

Уже не в силах возразить, Жан лишь пожал плечами да вздохнул. Следующие несколько минут прошли в тишине.

– Я видела того мага, когда он выходил из зала заседаний.

– Да? – тут же ожил Жан.

– Его зовут Эйлис. Это орденский студент, мой знакомый. В руке у него был посох с навершием в виде головы нашего Верховного Магистра, большой такой.

– Что вы говорите! И он ведь всегда с таким ходил?

– Нет, это и странно. Жутко, я бы сказала. Вообще сам парень обычно был скрытный такой, нелюдимый. Сам у себя на уме. Вот и додумался, видимо. А Мифа я не видела. Заклинательница в подробностях описала внешность и повадки Эйлиса.

– Это очень нам поможет. Огромное спасибо. Но почему же вы молчали раньше, всë время с момента нашего прибытия?

– Да потому что сволочи вы.

Жану, как бы он ни хотел, не удавалось отыскать достойный ответ.

– Так уж вышло…

– Но Мифы – ещё большие сволочи. Чем ты, по крайней мере.

Жан сразу хотел возразить, мол Мифы сволочами быть не могут, ведь в них нет ничего человеческого. Таким же образом сволочами не могут быть, к примеру, львы. Но он удержался. Почему-то Жану показалось, что такие уточнения были бы неуместными.

– Ещё раз спасибо за информацию.

Уже собравшись уходить, напоследок он обернулся.

– Я узнаю, почему в Мессене не учат ваших колдунов. Не порядок! Мы же здесь помочь хотим!

– Эх, бывай. – только и ответила колдунья.

Однако, свой вопрос Жану задать было некому, так как Роланды в Ордене не оказалось: она уже отправилась на поиски Мифа.

Эйлис перешагнул через стену куба-хранилища, оставив внутри после себя лишь пепел. А когда он оказался вне защитной конструкции, огоньки сверкнули и погасли.

– А… что происходит?

– Проникновение сквозь стену, которое Вы несколько раз заявляли, было весьма энергозатратным, и, предположу, не оптимизированным заклинанием. Судя по всему, оно истощило Ваши ресурсы, Шеф.

– То есть я больше не могу колдовать?!

– Ошибаетесь, Шеф. Просто Вам требуется отдых для восполнения ресурса. По сути, я даю Вам не разовые возможности, а их вместилище, которое постепенно само пополняется, Шеф.

– Ясно. Но ты мог меня предупредить! Почему ты этого не сделал? Важный момент, между прочим!

– Я предоставляю Вам силу, а не слежу за ней, Шеф.

– Эх ты… Ладно. Ладно-ладно-ладно.

Некоторое время Эйлис молча обдумывал дальнейшие действия.

– Сейчас я почти лишëн магии. А сверху, должно быть, уже темень. Надо найти ночлег.

Эйлис оглядел пещеру вокруг себя и поëжился: вроде и безопасно, а вроде спать здесь ой как не хочется. Мало ли что этот тëмный куб выкинет, если потерять бдительность рядом с ним. Эйлис крепче сжал в руке посох.

– Прошу, дайте света, уважаемый Магистр.

Глаза и рот Дао-Ризара исторгли белые искры и пещеру заполнил оглушительный грохот. В стену напротив ударила молния.

– А-а-а! – Эйлис болезненно согнулся, выронив посох и закрыв уши руками. Не менее минуты ушло у него на то, чтобы прийти в себя.

Дао-Ризар, в конце концов, был Громовержцем. Он никогда не славился тем, что проливал свет. Зато в истории Ордена было достаточно много случаев возгораний, вызванных ударом молнии в помещении. Что, стоит сказать, работало и на славу Ордену тоже. По принципу “бей своих, чтобы чужие боялись”.

– Вам нужна помощь, Шеф?

– Обойдусь. И пошли уже отсюда.

Наверху оказалось, что не всë так безнадëжно: лес худо-бедно освещала луна.

– Мы проходили мимо какой-то хибары. Вот туда и направимся. Пещеру к кубу потом закопаю, а ты скажи когда завидишь дом. Знаю, для вас темнота – не помеха.

– Слушаюсь, Шеф.

Через двадцать минут осторожного шага по лесу Эйлис начал беспокоиться о верности избранного направления. Хоть луна и сияла, свет еë был вынужден проходить через листья и ветви деревьев, так что земле практически ничего не доставалось. Несколько раз Эйлис больно спотыкался о камни и сваленные стволы.

– Слушай, вот этот серый столб – не дым случайно?

– Дым, Шеф.

– Отлично. Пошли туда.

При приближении выяснилось, что дым поднимается из трубы старой хижины. Света из окон не было видно за ставнями, но он явно горел. Эйлис зашёл на крыльцо и осторожно постучал в дверь. Ответа не последовало, и он продолжил. Только после третьей попытки выстучать хозяина, Эйлис услышал за стеной приглушённый возглас.

– Кто?

– Меня Эйлис зовут. Можно у вас переночевать?

– Имя мне ничего не говорит. Ты пошто в лесу средь ночи бродишь?

– Волшебник я. Искал жуков особых, мне для работы надо. Со временем не рассчитал, а к закату вообще заблудился. Можно у вас переночевать?

“Убедительно? Хоть сколько-то?”

Отвечая хозяину хижины Эйлис жмурился, желая хоть какой-то частью себя не присутствовать при акте обмана.

– Волшебник, говоришь? Ну-ну. Сделай что-нибудь волшебное.

– Эээ, не понял вас.

– Ну, заклинание какое. Свет вызови, например.

– Свет? Не могу, прошу прощения. Если бы я умел вызывать свет, то не заблудился бы.

– Не очень волшебно звучишь, Эйлис.

– А может быть что-то другое? Например, эта дверь ведь на засов закрыта?

– Так и есть.

– Смотрите…

Эйлис усиленно старался вспомнить один из фокусов, которым учили в академии. Большинство представителей знатных колдовских родов изучением простых фокусов и ограничивалось. То была магия, которой можно похвастаться в компании таких же высокородных дураков. Не удивительно, что после первого курса орденскую академию покидало семь из десяти студентов. Эйлису не приходилось много практиковаться в подобных трюках, но кое-что он помнил. С его губ, одно за другим, слетали слова. Они были настолько чужеродными человеческой речи, что, казалось, горло не задействовалось для их произнесения: волшебные слова будто сами решали, что им нужно прозвучать. Старая щеколда со звонким скрежетом сдвинулась и дверь медленно отворилась наружу. Из-за двери раздался голос ошеломлённого хозяина.

– Вот как.

Прямо в грудь Эйлиса смотрело дуло охотничьего ружья.

– А можно без вот этого всего порохового и гладкоствольного?

– Конечно-конечно, ваше великовластие! – старик быстро убрал ружьë куда-то в сторону. Вместе с ружьём в дальний угол отправились сварливость и подозрительность: раз уж перед тобой волшебник, то относиться к нему нужно подобающе.

– Можно без титулов. – смутился Эйлис. Ему не нравилось, когда люди выбирали для обращения к кому-то слово “великовластие”, особенно в случае, если обращались к нему самому. Это лишний раз напоминало Эйлису о его принадлежности к аристократии. К тому же, в Харанитских республиканских книжках титулов не было, там были только профессии.

– Как я сказал, моë имя Эйлис. Прошу, позвольте переночевать у вас.

– Конечно-конечно, ваше великовластие, проходите.

Эйлис стиснул зубы, видя, как старик кланяется и отходит в сторону, освобождая проход. Было в таких обращениях, преклонениях, что-то унизительное. Унизительное для всего человечества, для самой человечности. С ответным же поклоном Эйлис зашëл внутрь.

–Такие любезности излишни. И я очень благодарен за возможность ночлега в вашем доме.

В помещении было темно. Угли в печи доживали последние минуты, и света от одной единственной керосиновой лампы, стоящей на столе, никак не хватало. Окно у стола находилось в плачевном состоянии, и, судя по всему, в попытке ремонта, было криво забито доской. Над ним висела всего одна шторка: вторая бесхозно лежала на подоконнике.

Вся окружающая хижина была покрыта мраком, потому как свет от лампы до стен почти не доходил. В такой темноте ещё более явно, чем при дневном свете, выделялись серебристые фигурки на полке у окна. Древние идолы. Таких в самых разных обличьях можно встретить и в хижине лесника, и в герцогском дворце. Предки. Боги. Даровавшие магию своим детям. Бросались идолы в глаза не только из-за серебрения: они явно были недоструганы. Угловатые формы, кое-где торчащие сучья. И серебрение, непременно являющееся заключительным этапом изготовления идола, ещё сильнее выделяло его незавершëнность.

Когда же Эйлис по приглашению сел за стол, и лесник пристроился рядом, стало заметно, что у хозяина дома по локоть не достаëт левой руки. Эйлиса прошибло холодом. Ему почти никогда не доводилось видеть шрамы и увечья: при дворе орудовали лучшие врачеватели, способные человека чуть ли из могилы не вытянуть, причëм в самом лучшем виде и безукоризненно здоровым.

Только самые страшные проклятия могли оставить след на телах дворян-колдунов, и скрывались эти шрамы изящными масками или платьями.

– Ульвер меня зовут. Живу здесь потихоньку. Желаете чем отужинать? Боюсь, не богато у меня, но хлеб есть, отрубей найдëтся. Могу достать с погреба картофеля.

– Как, неужели у вас ничего больше нет?

Ульвер весь съëжился под взглядом Эйлиса, хоть тот совсем не был злобным.

– Прошу, не гневайтесь, господин! Зайца или птицу какую стрелять надо, к завтраку раздобуду!

– Ох, нет, не стоит, я вовсе не прошу у вас ничего сверх возможностей. Дайте, пожалуйста, пару кусков хлеба. Более мне ничего не надо.

Ульвер с непониманием посмотрел на гостя.

– Как вам угодно, господин.

Когда лесник принëс к столу хлеб с водой, Эйлис удовлетворëнно кивнул. Хлеб был чëрствым, но в корке, то тут, то там, угадывались ароматные семена.

– Спасибо вам большое.

– Это вам спасибо, господин! – не выдержал в конце концов Ульвер. Впоследствии он так и не смог внятно объяснить Эйлису, почему тот никого благодарить не должен, а сам лесник обязан быть благодарен за всë. Эйлис хотел сменить тему, но выбрал не лучшую альтернативу.

– Скажите пожалуйста, что за несчастье приключилось с вашей рукой?

– Да зверь один. Кайварский Тигр. Чуть не пожрал меня. Только руку отхватил. Так что я легко отделался!

– И как же, вас не вылечили?

– О нет, господин. Простите, я оставлял заявку на приëм у целителя. Но у меня нет накоплений чтобы уплатить. А бесплатный приëм – другого рода процедура, что-то такое мне сказали. Дело затянулось…

– Но у вас ведь нет руки!

– Простите, господин… – лесник спрятал остаток конечности в рукав под столом.

– О нет, прошу вас, не извиняйтесь. Да и за что?

– Вы ведь не желаете быть свидетелем моих увечий.

– Не прятать их надо, о, какой ужас, а лечить! Чем дольше не оказывается помощь, тем сложнее потом целителям бороться с последствиями. Когда вы получили травму?

– Месяцев шесть назад, господин.

Эйлис замер. Через две недели после ранения уже ни один врачеватель не в силах помочь пострадавшему, а тут же прошло много, много больше.

– И как, вы продолжаете добиваться приëма? – уже гораздо тише, ровным голосом спросил Эйлис.

– Добиваться? Что вы… постою у канцелярии, подожду, поупрашиваю. Может и соблаговолят, как знать?

"Но ведь они не имеют права не помочь. Они не имеют права оставлять человека без руки потому как, а я это отлично знаю, легко восстановят любую конечность, даже отсутствующую. Да, не все из целителей так высоки в своëм мастерстве, но в Канском Герцогстве я лично знаю как минимум трëх величайших заклинателей плоти. И никому из них не составило бы труда перешагнуть через все эти нерасторопные инстанции и уделить время раненому! Что им мешает? Что не так со всем этим Герцогством?”

Лесник сидел рядом с Эйлисом и украдкой, стараясь быть незаметным, чистил ухо.

“Ну да. Ответ кроется в самом названии. Герцогство. Ведь никому из этих титулованных заклинателей не позволяют снисхождения их звание и гордость. Многовековая, культивируемая родовой магией, древняя гордость. Люди вокруг будто живут в разных мирах. Одни – сверху, другие – снизу. И миры эти почти никогда не пересекаются. Разве что…”

– Сейчас.

– Сейчас?

От вопроса Эйлис вздрогнул.

– Ох, простите, задумался.

"Неужели я возомнил себя объединителем миров? Способен ли я на такое?"

– Думу великую думаете. – уважительно протянул Ульвер. Казалось, он был счастлив одной только возможности присутствовать при мыслительном процессе дворянина.

“А ведь этот лесник никак не пытается получить помощь через меня, аристократа, так удачно набредшего на его хижину. И я бы нисколько не злился, попроси он. Я бы очень хотел ему помочь. Но Ульвер как будто считает себя слишком незначительным для отстаивания себя. И сколько таких людей живëт в Герцогстве? Да их не счесть!"

– Господин, я очень рад, что мы с вами встретились. Спасибо вам за то, что впустили меня в свой дом. Обещаю, вы можете рассчитывать на покровительство моей фамилии и просить чего вам будет угодно.

– Спасибо, добрый господин! – Ульверу блестяще удавалось держаться от обращения "Ваше Великовластие"– Мне бы, знаете, только ружьë, которому двух рук не требуется, да пару рабочих – дом в порядок привести. Больше покровительства мне и не надо. Ни на что не жалуюсь, добрый господин!

Эйлис туманно кивнул леснику и поинтересовался, где можно будет лечь. Пришлось приказать Ульверу не уступать собственную кровать. В конце концов, Эйлис расположился на ковре перед столом, завернувшись в свои одежды. И пусть такое ложе было жëстким, пыльным, совсем непривычным и неудобным, душу магу грело то, что он не позволил унижаться самому хозяину дома.

"Может, объединить эти два мира я и не смогу, но преступлением с моей стороны было бы не попытаться. Потому что я слишком многое могу. И принёс слишком много жертв."

При этих мыслях особенно скольким ощущался металл посоха из Верховного Магистра, который Эйлис не выпускал из рук; особенно жгли кожу огни на поясе; и особенно тяжëлым под одеждой казался Миф, притаившийся на его теле.

Когда Эйлис проснулся, все его конечности болели: сказалась ночь, проведëнная на полу. Лесник уже готовил завтрак, ему таки удалось проскочить мимо спящего гостя и пристрелить пару диких уток.

Эйлис много благодарил Ульвера, а тот всë стеснялся. Уже собравшись покидать дом гостеприимного лесника, маг ненадолго остановился на крыльце. Он протянул руку к Ульверу, и у пальцев его оказались фиолетовые огоньки. Сияли они вновь ярко, как и вчерашним днëм. Эйлис невнятно прошептал что-то, а затем бодро попрощался, снова поблагодарил лесника и ушёл от хижины в сторону города.

– Вам не стоило так поступать, Шеф.

– Не понимаю, о чëм ты.

Из лесничего дома, уже с приличного расстояния, донëсся возглас изумления. Эйлис ускорил шаг.

– На восстановление его руки Вы потратили слишком много сил, которые бы очень пригодились Вам в Мадийском Дворце, Шеф.

– В тебе хоть что-то человеческое есть?

– Нет, Шеф.

– Тогда считай… считай, что так я поднимаю свой боевой дух, и буду успешнее в достижении главной цели. Больше никак не считай.

– Как скажете, Шеф.

Маг шагал к городу сквозь лес. Ещё вчера посох вëл его меж деревьев, а сейчас он служил скорее для опоры в сложных местах тропы.