«Оскар» для Мажора

Оказывается, вокруг нас образовался кружок из наших одноклассников и ребят из старших классов нашей школы, которые вовсю глазеют на нас и изумленно переговариваются, шепчутся, хихикают… Платонов – личность известная! Разодетая в пух и прах Софа Одинцова стоит, как статуя, в глазках злость и слезы, она бледна, как призрак, в то время как мои щеки, наоборот, пылают, как костер. Самсонов глумливенько усмехается, а вот Мишка Молчанов залип на мне взглядом, у него даже рот приоткрылся… Платонов так и обнимает меня, ничего не замечает…глазами своими потрясными пожирает.

Я не могу этого выдержать, вырываюсь из объятий Алексея и стремглав бросаюсь прочь, но на пороге останавливаюсь с мыслью: «УХОДИТЬ НЕЛЬЗЯ! Это значит – признать свое поражение и дать фору Мажору! Не дождется!» Я поворачиваю к барной стойке и заказываю себе безалкогольный коктейль. Ко мне подбегает Лада. Садится рядом. Тоже заказывает коктейль. Молчит! Подходит насупленный Серега. За ним Пашка.

– И что это было сейчас? – нарочито громко спрашивает Сергей, глядя на меня с обидой и злостью. Права на меня заявляет прилюдно!

– А что было? – удивляюсь я, – Платонов пригласил танцевать. Нельзя?

– Я думал, ты – моя девушка, а ты с ним обжимаешься! – еще громче говорит Серега.

Я ухмыляюсь, правда через силу, (ишь, возомнил себе индюк надутый) и так же громко отвечаю ехидно:

– Серьезно, Сереж? Твоя девушка? А почему я об этом не знаю?? Это ты для себя сам так решил? Без меня?

Вокруг одобрительно смеются, хлопают.

Он сглатывает, хватает меня за руку выше локтя, больно, между прочим, и пытается притянуть к себе, но тут кто-то его сильно отталкивает.

– Отвали от нее, Отелло! – гремит Платонов, загораживая меня собой.

Сергей взбешен, и его срывает с катушек. Он размахивается в бешенстве и ударяет Платонова в лицо, но тот со скоростью молнии отклоняется в сторону и нокаутирует Сергея мощным хуком в скулу. Я кричу от ужаса, девчонки визжат, Серега вскакивает. Из носа течет кровь, но он бросается на Платонова опять. Алекс ловит Серегу в полете, как балерину, моментально больно выворачивает ему руку и цедит высокомерно:

– Чтобы я тебя с ней рядом больше не видел! Понял?! Пожалеешь, что на свет родился! О-тел-ло!!! – он выталкивает Сергея подальше в толпу так, что он снова падает, и оборачивается ко мне, как ни в чем ни бывало, берет за руку по-хозяйски и говорит:

– Пойдем, потанцуем еще, Тань! Было так клево!

– Что ты творишь?! – кричу я на него, вырываясь, – Совсем черепушку снесло? Зачем ты его ударил?

– Тань, я вообще-то тебя защищал! – спокойно возражает он, – Если ты заметила – он первый на рожон полез! – пытается он снова завладеть моей рукой, но я вырываюсь и ору на него:

– Слушай Платонов, отвяжись от меня! Достал! – в ярости хватаю свою сумочку и иду к выходу.

Он остается стоять около стойки и смотрит мне вслед, потому что я чувствую ожог на спине от его взгляда и слышу взволнованный гул толпы сзади.

…………………………………………….

В понедельник я собиралась в школу, как на Голгофу!

Все выходные была взвинчена из-за произошедших событий…

Платонову удалось выбить меня из колеи, и я безумно злилась и на него, и на себя! Как бы это невидимкой стать?!

Все выходные он мне не писал, зато в классном чате еще вечером в субботу появились наши с ним фотки с вечеринки в клубе, и фотки Софы – изваяния с открытым ртом и слезами на глазах. Под фотками пестрели комменты типа: «Конец школьной королеве!» «У Платонова новая пассия», «Мажорчик втюрился» «Так влюбляются Мажоры» и тому подобное…

Я смотрела на наши с Платоновым фотки и сердце начинало трепыхаться, как сумасшедшее. Я видела, что мы с ним действительно офигенно смотрелись вместе! Прямо как в любовных сериалах! Платонов – идеальный красавец, смотрел на меня так, что в душе моей все переворачивалось, а в животе порхали бабочки… С удивлением обнаружила, что на фотографиях я была очень даже красива, хоть и выглядела немного испуганной.

Вообще-то я всегда считала себя серой мышкой, особенно переживала из-за своей внешности, когда пошли юношеские прыщи. Когда они прошли, я все равно сильно парилась из-за того, как я выгляжу. Мне казалось, что у меня то большой нос, то слишком некрасивые губы, то слишком маленькие глаза, то недостаточно тонкая талия, то слишком крупная попа… В общем, моя самооценка оставляла желать лучшего, и я пребывала в уверенности, что выгляжу достаточно заурядно.

Но теперь, взглянув на себя со стороны чужой фотокамеры, поняла наконец, что я таки очень даже красива, и раз сам Платонов обратил на меня внимание, то значит вовсе я не серая мышь. Наш царек замечает исключительно красивых девушек.

Под фотографиями появляются все новые комментарии, и один гласит: «Кольцова для мажора фейсом не вышла. Шмакодявка наивная. Он поиграется и бросит, когда надоест!» – и с изумлением я увидела, что автор коммента – Сергей. Ну и сволочь!

Так, понятно, Серега, кто ты есть на самом деле! – думаю я с презрением и даю себе слово игнорировать бывшего друга на веки вечные. Как же низко! И тут же блокирую Сергея в своих контактах.

Тут мне в личку прилетает сообщение от Софы: «Не смей приближаться к Алексу! Очень пожалеешь, стерва!» и злой смайлик, – ну вот, и «королева» наша активизировалась… Господи, за что мне это все???!

Под Серегиным комментом появилось еще несколько: «Точно! Очередная ИГРУШКА для нашего Мажора», «Отымеет, как Олеську и Машку, и кинет!» «Да нет! Верняк, Плат на Кольцову реально запал», «как кот на сметану зекал мажорчик».

Олеся и Маша были девчонки, которых наша святая троица действительно «обработала до потери невинности» в прошлом году, и анонимно выложила интимные фотки в классный чат. Девчонки на следующий же день исчезли из школы. Но кто именно их «оприходовал» – так и осталось неизвестно, потому что это мог быть любой, из «золотой троицы». Доказательств не было, поэтому их даже не наказали никак. Но я была, кстати, убеждена, что это НЕ Миша Молчанов! Он на такое явно не способен, несмотря на то, что с двумя отморозками дружит.

Что??? Я – игрушка мажора??! Ну уж нет! Такого удовольствия я им не доставлю! Я взбесилась! За что мне все это?! Жила спокойно, никого не трогала, и из-за Циклопа нашего получила вагон проблем! Я отыгрываюсь на декоративной подушке дивана, швыряю ее один раз, потом другой, третий! Если бы можно было с мажором так разделаться!

И тут появляется еще один коммент от самого Платонова, крупными буквами!!! «КОНЧАЙТЕ БАЗАР! ОХ.... ЛИ??? ВСЕ КОММЕНЬТЫ УДАЛИТЬ!! ФОТКИ ОСТАВИТЬ! Кто не удалит- убью!»

Чат мгновенно пустеет, остаются только наши с ним фотографии. Платонов пишет: «МОЛОДЦЫ. ТАК ДЕРЖАТЬ! КОЛЬЦОВУ НЕ ТРОГАТЬ! КТО ПОСМЕЕТ – в БЕТОН ЗАКАТАЮ!»

Он меня защищает… По груди разливается тепло… я закрываю глаза и невольно вспоминаю его нежные прикосновения к спине, к губам… Но тут в голове всплывает слово «ИГРУШКА». Подскакиваю и нервно хожу по комнате, закусив губы. Как вести себя? Как отбрить его, чтобы отстал?! Зачем мне вообще эти проблемы?

Меня «колбасило» до понедельника, и, как сказано выше, я собиралась на уроки, как на Голгофу. В итоге я постаралась «заморозить» себя, как в жидком азоте, и поехала в школу. Мы с Ладой встретились на трамвайной остановке.

– Танюшка, ты как вообще? – спрашивает подруга, заглядывая мне в глаза.

– Лада, все нормально, – говорю я.

– Алекс реально «запал» на тебя! Все это видели! И ты тоже так на него смотрела…

Я сглатываю… принимаю невозмутимый вид и отвечаю:

– Подыграла просто! И глаза у него реально красивые. Было забавно.

– Ох, Танька. Чует мое сердце неприятности. – шепчет Лада.

Мы входим в класс и видим, что за моей партой на месте Лады уже восседает Платонов – шикарный, вальяжный, расслабленный. Белая, сексуально расстёгнутая на груди рубашка с короткими рукавами, и мощно переливающиеся бицепсы, грудь загорелая и накачанная. Мои глаза наткнулись на выпирающий кадык, украшающий широкую шею, волевой подбородок, красивые, четко очерченные губы, аристократичный нос, на шее золотая цепочка с крестиком. В животе заскребло от волнения и сердце затрепыхалось.

Увидев меня, он улыбается, машет мне рукой и зовет:

– Тань, иди сюда!

Я вспоминаю про установки «замороженности», которые все выходные репетировала дома, делаю лицо кирпичом и прохожу мимо Мажора на свободную парту, зову Ладу сесть рядом. Она приземляется со мной. Тут Софа моментально подскакивает и бежит к Платонову за мою бывшую парту, плюхается рядом с ним, но он, увидев ее, говорит громко и пренебрежительно, на весь класс:

– Слушай, курица, отвянь от меня, ладно?! Навсегда! – и идет опять ко мне. Смотрит на Ладу и говорит ей:

– Исчезни! Теперь с ней буду сидеть я! Это понятно? – Лада бессловесно поднимается и уходит на свободное место. Спорить опасно. Не дай бог рассердишь царька!

– Что ты себе позволяешь, Платонов, – прошипела ему я, – какое ты право имеешь обижать моих подруг?! – я поднимаюсь и хочу уйти, но он хватает меня за руку и притягивает снова на стул.

– Останься пожалуйста! – просит он, не глядя на меня и сжимает мне руку сильнее.

Надо же! Он и вежливо разговаривать умеет?!

В это время в класс входит учитель русского языка и литературы – мой любимый учитель и классный руководитель – Олег Павлович. Все встают, а Платонов по-прежнему удерживает меня за руку, между нашими руками пролетает электрический разряд. СНОВА! Да что ж такое, в самом деле!

– Садитесь! – говорит учитель, открывает журнал проверить по списку – все ли присутствуют. – Староста, кто отсутствует?

Наша староста – Лена Веревкина рапортует об отсутствующих.

Платонов тем временем придвигает свой стул немного поближе и говорит мне шепотом:

– Ты не обращай внимания на эти идиотские комменты в чате! Их переклинило на нас с тобой просто…Завидуют!

Я тут же отодвигаю свой стул подальше и говорю:

– Мне фиолетово!

– Мне тоже! – говорит он, – Ты мне нравишься! И мне плевать, что говорят!

Мое сердце начинает трепыхаться, как у подстреленной птицы, я чувствую, что покрываюсь предательским румянцем и наклоняюсь к сумке, чтобы скрыть свою горящую физиономию. Долго копаюсь там, медленно достаю пенал, учебники и тетради, и наконец выпрямляюсь. Но щеки еще горят… Он видит это и улыбается, как довольный кот.

У нашего классного тоже не забалуешь на уроках, поэтому мы с Платоновым концентрируемся и до перемены больше не разговариваем.

После перемены – литература. Тема – роман «Парфюмер» Патрика Зюскинда.

Нам задали прочитать его на каникулах, и он произвел на меня двойственное впечатление. Написан прекрасно, перевод шикарный, но содержание!!! После прочтения у меня осталось непроходящее чувство какой-то гадливости, брезгливости, ужаса… То, как главный герой Гренуй добывал запахи для своих духов было ужасно! Убийства! Молодые девушки, виноватые только в том, что имеют потрясающий природный аромат кожи.

– Ты прочитала роман, Тань? – спрашивает меня Алекс шепотом.

– Конечно! А ты?

– Ну да! И как у тебя впечатления?

– Ужасно просто! – шепчу я, – я не любитель таких жутких убийств. Еле дочитала. Мерзко…

– А мне прикольно было, – говорит он.

Начинается обсуждение книги, и меня действительно удивляет мнение Платонова. Он говорит уверенно, веско, убедительно высказывает свое мнение. Олег Павлович им доволен.

– Спасибо, Алексей, – говорит он. – Очень точно подмечено. – и обращается к классу: – У кого еще какие мнения?

К концу урока мы с Платоновым увлекаемся работой, увлеченно переглядываемся, обмениваемся мнениями. Мне с ним интересно! Умен, оригинален, и… очень красив… О чччерт!

Глава 4

С этого дня Платонов окончательно оккупировал плацкарт за моими партами. Где я – там и он. Два месяца с половиной прошло, как я держала оборону. А Платонов не снижал оборотов! Я смирилась, но «заморозку» держала «бульдожьей хваткой» и все попытки Платонова сблизиться натыкались на мое ледяное безразличие. Троллила его, как могла, огрызалась, парировала, но с каждым днем делала это все реже… я привыкала к нему, и мне реально было с ним интересно! Да и чего бы я его троллила, если он теперь вел себя со мной, как самый обычный парень, без хамоватого надрыва, без эскапад, ничего себе не позволял, защищал меня от нападок других мажоров школы. Но таким он был только со мной. По-прежнему держал статус короля всея лицея, все его по-прежнему боялись и слушались.