«Оскар» для Мажора

И таких случаев было множество. Ни одна неделя не обходилась без какого-нибудь инцидента с участием нашей «звезданутой троицы». Но и директриса, и большинство учителей закрывали на их проделки глаза, в основном из-за папаш наших мажоров, особенно отца Самсонова. Он позволял своему отпрыску абсолютно все, и тот уже давно чувствовал свою безнаказанность, распускался все больше и больше. А когда пришла пора, я дико извиняюсь, трахать девочек – эта троица была в авангарде! За прошлые пару лет они «поимели» полшколы. И не удивительно, потому что крутые и не очень крутые девчонки сами вешались им на шею и провоцировали на секс и даже на минет – кто лучше пардон, «отсосет» … (Сейчас некоторые «девочки» парней сами насилуют, только подмигни.) Правда, несовершеннолетних они не трогали, только зажимали, лапали, засосы ставили, троллили, но не больше. Это же статья уголовная!

Шли тихие разговоры о том, что троица заключает пари – кто быстрее соблазнит девчонку, и спорили они на деньги, причем, на очень крупные суммы. Из-за этих споров у Платонова время от времени возникали «драки» и стычки с Софой, но каждый раз она приползала к нему, как говорят, «на карачках», и он милостиво «допускал» ее к своему телу.

Таков был Алексей Платонов! И вдруг это ЧУДО соизволило пригласить меня – серую мышку, Татьяну Кольцову, в свою крутую тачку и прокатить с ветерком? НУ УЖ НЕТ!

Честно говоря, мне было просто страшно! Я не хотела признаваться себе в этом, но я его боялась до дрожи в коленях, а еще больше боялась отморозка Кира, впрочем, как и все обычные ребята из нашего класса. Никогда не знаешь, какая «хрень» этим троим в голову ударит. Хотя пожалуй, не троим, а двоим – Миша Молчанов никогда ни к кому не лез, не безобразничал, только при сем присутствовал, и то не всегда. Его мы не боялись.

Приехав домой, я сделала уроки, поужинала с мамой, и ушла в свою комнатку отдыхать. Мобильник несколько раз пискнул. Смотрю – аж три сообщения от незнакомых абонентов на ватсапе.

«Приветик, Кольцова, расплата грядет.»

«За тобой должок»

Я шумно выдыхаю… Все! Кончилась моя спокойная жизнь! И как же Циклопа угораздило при мне этих «королей» унизить, да еще под зад коленкой. Чем я виновата??

Захожу в классный чат. Там обычные сплетни, ничего нового. Мне личное сообщение от Платонова: «Напрасно не проехалась со мной, я правда хотел тебя подвезти. До завтра». Я игнорирую его сообщение и выхожу из чата.

Глава 2.

Утром следующего дня мы с Ладой выходим из трамвая у нашего лицея и топаем ко входу. Уже издали я вижу, что на перилах лестницы главного входа расположилась наша «королевская троица» и резко торможу. Хватаю Ладу за руку и говорю:

–Ладка, мне конец… вон стоят! Иди одна, я подожду, может они свалят отсюда!

– Ну, подруга, ты и попала! – качает головой Лада. И вдруг оживляется, – Слушай, Тань, я придумала. Я иду вперед, открываю тебе изнутри наш спортзал, и ты уже в школе, пока они тут зависают.

Я испускаю вздох облегчения и улыбаюсь.

– Давай попробуем. Тогда иди, а я пока за деревьями незаметно прошмыгну.

Лада решительно идет в школу, а я потихоньку, поглядывая на мажоров, продвигаюсь за деревья к велосипедной дорожке и бегом припускаю во внутренний двор школы. Повернув за угол, где меня уже не видно от центрального входа, останавливаюсь, оглядываюсь и … впечатываюсь прямо в железную грудь Платонова. Как он успел меня выследить и догнать? Кошмар!

Парень перехватил мое запястье, и… нас словно прошибло током в тысячу вольт. Я вздрогнула, но и у него взгляд изменился. Недоумение, удивление во взгляде… Янтарная лава его глаз сползала от моих глаз прямо на мои губы, потом обратно, сканирует мое лицо, я покрываюсь мурашками от его пристального взгляда, но даже не пытаюсь освободить свою руку. Все равно бы не смогла – держит крепко, попробуй выдерни! Я испугалась не на шутку… Обхватывает меня своими лапами за талию.

Я издаю что-то похожее на жалкое мяуканье…

– Платонов, пусти меня, а?! Что тебе от меня нужно? – у меня тряслись поджилки, но я пыталась не показывать ему своего страха. А сама боюсь его до чертиков!

– Хороший вопрос, Кольцова, – хриплым голосом проговорил он, придвигая меня к себе ближе, так что наши тела соприкоснулись, – Я и сам не знаю… ВОТ ПОЦЕЛОВАТЬ ТЕБЯ ХОЧУ! – зрачки его еще больше расширяются, и его красивые губы приближаются к моим губам и прижимаются к ним нахально, одновременно захват его ослабевает, я пользуюсь этим, и как ошпаренная, отталкиваю его, бегу к входу в спортивный зал. Лада уже ждет у двери, и увидев меня, открывает. Я влетаю в зал и сползаю по стеночке на пол. Меня всю колотит от испуга. Ладка пугается, а я в панике оборачиваюсь к улице, но Платонова не вижу.

– Танюшка, ты что!?– кричит Лада, видя, что у меня текут потоки из глаз. – Что случилось?!

Я закрываю лицо руками и реву от испуга, от напряжения, и.. от чего-то еще… но только пока не понимаю – от чего…, сердце бьется от пережитого страха словно подстреленная птица…

Тут в зал входит Циклоп. Он обалдевает, увидев меня на полу и почти бежит к нам с Ладой. Наклоняется надо мной:

– Татьяна, что с тобой? Тебе плохо?

Я мотаю головой и пытаюсь успокоиться, но только реву еще сильнее.

Учитель хватает меня на руки и говорит Ладе:

– Позови сюда Ариадну Петровну, поскорее. Скажи, что Тане Кольцовой плохо! И пусть захватит фонендоскоп! Скорее, Лада!

Лада несется в кабинет к врачу, а Виктор Палыч тащит меня на маты и аккуратно укладывает на них, сам садится и кладет мою голову себе на колени. Гладит по голове, щупает пульс. Проходит минут семь, и в зал вбегает наша врачиха с тонометром и бутылкой воды. Она тоже в курсе моих сердечных проблем. Подбегает ко мне, плюхается рядом.

– Что случилось? Сердце, да Таня? – взволнованно спрашивает, щупает пульс. Мое сердце бьется, как сумасшедшее, но это не приступ, а просто я реально испугалась.

– Неет, – всхлипываю я, – я просто очень испугалась…– мне становится стыдно, что всех «взбаламутила» из-за какого-то мажора. Но он меня сильно напугал своей выходкой с поцелуем. – Мне не плохо, извините пожалуйста! Просто сильно испугалась!

Ариадна надевает мне манжету тонометра и меряет давление, и заодно слушает, как работает сердце. Тревога постепенно сползает с ее лица.

– Ничего страшного, – произносит она, снимая с меня манжету, – давление чуть-чуть подскочило, пульс учащенный, но это не приступ. Ты чего-то сильно испугалась, да?

– Или кого-то, – еле слышно шепчу я.

– Давай-ка мы тебя от греха подальше домой сегодня отправим, – говорит Ариадна, – сейчас Виктор Павлович вызовет тебе такси. Отлежись лучше дома.

Меня ОЧЕНЬ устраивает ее решение. Меньше всего я хочу появиться в таком виде в классе перед нашей «звезданутой троицей». Физрук тем временем вызывает такси.

– Хорошо, -киваю я, успокаиваясь.

Ариадна капает мне в мензурку капли из бутылочки, которую она вынула из кармана белого халата и протягивает мне:

– Давай-ка пей!

Я послушно выпиваю лекарство, физрук помогает мне подняться, и они с Ариадной на пару ведут меня к выходу из школы по той же дороге, по которой я прибежала – так короче. Тут нас догоняет Лада.

– Лада, очень прошу – никомушеньки не говори о том, что сейчас здесь было! – умоляю я подругу.

– Я никому ничего не скажу, Танюш, – обещает Лада. Я знаю, что на нее можно положиться и немного успокаиваюсь.

– Лада, поезжайте лучше вместе с Таней, – говорит Ариадна, – мне спокойнее будет, а вашего классного руководителя я предупрежу.

– Хорошо.

Нас провожают до парковки, где уже остановилось такси. Лада сажает меня в машину и садится рядом. Мы уезжаем, и я облегченно вздыхаю.

Подруга провожает меня до квартиры и спешит обратно в школу. Ей никак нельзя пропускать алгебру и геометрию, у нее хвосты с прошлого года.

Я вваливаюсь в квартиру и падаю на диван в гостиной. Мысли вихрем носятся в голове, а губы чувствуют прикосновение теплых губ, талия чувствует тепло ладоней, в голове и носу застрял запах – мужской, невыразимо приятный, пахнущий сеном или чем-то в этом роде, деревом что ли? Ко мне в первый раз так интимно прикасался мужчина, может, поэтому я ударилась в такую панику… Закрываю глаза и вижу взгляд янтарных глаз… Почему я его так сильно боюсь? Наваждение! Ну поцеловал парень, ну и ЧТО?? Неужели это так страшно? Если бы поцеловал кто-то другой – я бы точно не испугалась так сильно… Но Платонов… Со старших классов я часто втихаря им любовалась, наблюдала, как он взрослеет, как раздаются вширь его плечи, мужает лицо, каким красивым он становится. Как иначе объяснить мою реакцию на его поцелуй?? Ждала я этого что ли все это время? Да ну! ЧУШЬ КАКАЯ!!! Он мне до лампочки! Мажор поганый! Нашел в моем лице новую игрушку!

Я с усилием отгоняю от себя новые ощущения и воспоминания, решительно встаю и иду в душ, хочу поскорее смыть с себя его ладони и губы. Сейчас прохладненьким обольюсь, и все будет в норме. Через полчаса мне в личку приходит сообщение:

«Тань, ты куда пропала? Почему не в школе?» На аватаре автора сообщения фото накачанного парня, с огромной гантелей в руке. Это Платонов.

Я решаю не отвечать. Вижу, как он печатает сообщение. «Таня, с тобой все в порядке?»

Я не отвечаю. Приходит еще одно сообщение: «Пожалуйста, не игнорь! С тобой ничего не случилось?» и смайлик с озабоченной мордашкой.

Мои пальцы сами печатают ответ: «Все в порядке. Пришлось уехать домой по семейным обстоятельствам. Спасибо за заботу.»

«Я волновался.» – скажите пожалуйста, заботливый какой!

«Ни к чему. Все норм. Спасибо»– печатаю я.

«Завтра в школу придешь?»

«да»

Радостный смайлик и поцелуйчик.

Я отшвыриваю телефон и запускаю руки в волосы. Господи, вот же угораздило меня влипнуть!

Вечером опять сообщение от Платонова: «Ты как?»

Я уже полностью пришла в себя, успокоилась, и мое негативное отношение к мажору вернулось. Поэтому я игнорирую его сообщение. К счастью, больше сообщений не приходит.

На следующее утро мы с Ладой приезжаем в школу и видим в холле огромное объявление на громадной интерактивной доске. Оповещает о традиционном Новогоднем бале и Концерте 22 декабря.

Эта доска – гордость нашей школы, как центральное табло в аэропорту – оповещает обо всех важных событиях, высвечивает результаты олимпиад, соревнований, спортивных достижений, расписание экзаменов и тому подобное.

Вокруг доски собрались старшеклассники и возбужденно переговариваются, смеются. Мы с Ладой присоединяемся к одноклассникам.

Тут толпа раздвигается, как свита, и по проходу шествует наша «королевская троица». Я моментально прячусь за спины однокашников и стараюсь не дышать. За Платоновым семенит наша кинодива – Софа с довольным видом, крутит задницей. Они останавливаются перед экраном. Пацаны переглядываются и переговариваются. Софа на весь холл говорит жеманным тоном:

– Ой Лешенька, Бал опять будет! Помнишь, как классно мы в прошлом году там тусили?!

Платонов медленно вальяжно поворачивает к ней голову и цедит раздраженно:

– Слушай, отвянь! Достала! – отцепляет ее руку от себя и идет в наш класс с телохранителями. Софа обескуражена, но семенит за ним. Это же надо? Ну совсем гордости у девчонки нет – так бегать за парнем, который ее еще и унижает…

Первым уроком у нас химия. Мы рассаживаемся за длиннющим столом с разнообразными химическими агрегатами. Я усаживаюсь на свое место, кладу сумку на колени, достаю учебник и тетрадь. Кто-то плюхается на соседний стул, где обычно сидит Лада, я поднимаю глаза и …

– Я сегодня с тобой сяду, Кольцова! – говорит Платонов, устраивая свою сумку рядом со стулом. Его кодла без слов и комментариев усаживается на своих обычных местах. В классе поднимается шепоток… все взбудоражены поступком мажора.

– Тут Лада сидит, – вылетает у меня изо рта мышиный писк…

– Пох…… – громко говорит он, и тоже достает из сумки учебник и тетрадь. – Пересядет!

– Ффу, Платонов, – надуваю губки я, – Как грубо! Будь добр, или отвали отсюда или не выражайся!

Тот ржет:

– Спасибо за альтернативу, Кольцова! Не выражаться мне нравится больше!

Тут подходит Лада и испуганно смотрит на свое занятое Мажором место. Он царственно кивает ей на свободный стул:

– Приземлишься там, Шацкая! Сегодня здесь занято! – и Лада, не смея возразить, идет на свободный стул. Говорю же – все боятся мажоров наших, особенно Кира и Платонова!

Постепенно класс заполняется, входит Софа и увидев своего парня рядом со мной, моментально подваливает к нам.

– Я не понялааа, – тянет она, глядя на своего Лёшеньку.

Тот мельком смотрит на нее и бросает небрежно:

– Отвали, белобрысая, я теперь ТУТ сижу! – Софа краснеет, потом бледнеет, в глазках слезки появляются, но возразить не смеет, уходит на свое место.

Все одноклассники с изумлением пялятся на Мажора, который вдруг пересел. А Платонов, как ни в чем не бывало, готовится к уроку. Стулья стоят достаточно близко, и я чувствую его дорогой парфюм – потрясающе пахнет, невольно вдыхаю, наслаждаясь. Что-что, а парфюм ему очень подходит. Он такой же … потрясный, как и сам Платонов – красавец, спортсмен, на руках перекатываются внушительные мускулы, сильная красиво загоревшая шея и смуглое от заморского загара лицо – он летом не где-нибудь, а на Бали был – серфингом занимался. …У меня захватывает дух от его внешности…

Вдруг я ловлю себя на том, что пялюсь на него, реально любуюсь, сердце ухает куда-то вниз, и я испуганно отвожу взгляд. Паршивец, не глядя на меня, шепчет, ухмыляясь:

– Что, нравлюсь, Кольцова? – насмешливо смотрит на мои губы, поигрывает бицепсами.

ЧЧЕРТ!!! Я начинаю злиться, но сдерживаюсь изо всех сил и язвительно отвечаю:

– Ты себе льстишь, Платонов. Даже не надейся!

Он издает смешок, но тут входит учитель, и все поднимаются с мест. Начинается урок.

Химик объясняет новую тему, мы записываем все в тетради с доски и рисуем формулы, которые надо выучить. Я в химии – слабачка, не мое это! Зато Платонов здесь в своей стихии – у него все точные науки блестяще, одни пятерки, победы в олимпиадах!

После объяснения у нас самостоятельная работа с пробирками, реактивами… Работаем в парах, Платонов спокойно и очень здорово объясняет мне, как надо действовать. Мы сосредоточенно работаем, опыты получились хорошо, благодаря Алексу, и учитель, подходя к нам, хвалит и велит записать результаты в тетради. Платонов сидит слева от меня, и вдруг, когда я начинаю писать в тетради, накрывает мою левую руку своей большой рукой. Я вздрагиваю и пытаюсь освободиться, но он захватывает мои пальцы сильнее. Не глядя на меня, шепчет на ухо:

– Давай встретимся после школы, Тань? Мороженое поедим… погуляем.

Я впадаю в ступор от ужаса!

Все, Татьяна! Приплыли! Это еще хуже, чем буллинг!

– Отпусти руку, – шепчу я ему, пытаясь освободиться, но он только улыбается, – Записывай давай лучше!

– Не отпущу, пока не согласишься! – слышу его шепот. – Двойку из-за тебя получу, но не буду записывать, пока ты не скажешь «да».

Ну, что мне делать??? Лихорадочно ищу выход из положения и нахожу. Поднимаю правую свободную руку.

– Что ты, Татьяна? – спрашивает химик.

– Владлен Николаевич, мне выйти надо! – говорю я.

– Иди, конечно!

Я вырываю руку из-под ладони Платонова и иду к выходу из класса. Он ухмыляется.

Очутившись в коридоре, прислоняюсь к подоконнику и пытаюсь привести мысли в порядок. Но тут дверь класса открывается, и царек тут как тут. Ухмыляется. Знает себе цену. И знает, что красив, подлюка! Не успеваю я оглянуться, как он упирает руки в подоконник по обе стороны от меня. Черт, как же он потрясно пахнет! Его янтарные глаза залипли на моих глазах, лице, губах. Я чувствую дрожь в коленях и учащенное сердцебиение от его взгляда… А он одной рукой привлекает меня к себе, нахальный! Но до чего же красивый… господи!

– Слушай Тань, – он второй раз в жизни называет меня по имени, – я ведь не отстану.

– Без вариантов, Платонов, – говорю я через силу, прямо глядя в его глаза. – Ты кажется, Софой занят. Она мне глаза выцарапает!

– У меня с ней нет ничего, Тань! – говорит он, приближая лицо к моему, – если только в этом дело, то пусть тебя это не волнует! Давай я тебя заберу после школы и поедем в кафешке посидим?

– Платонов, ты не в моем вкусе! – пытаюсь извиваться я, чтобы высвободиться из его «окружения». Он ухмыляется и вдруг обнимает меня за талию и тянет к себе. Я упираюсь ладонями в его широкую грудь, а он шепчет:

– Да ну!? Когда ты на меня только что пялилась, мне так не показалось!

– Пусти!

– Неа! – его руки оказываются у меня за спиной, прижимают меня еще теснее, он тянется губами к моим губам, но я отпихиваю его изо всех сил и бегу в туалет.

Прислоняюсь к холодной кафельной стенке и тяжело дышу. Почему он на меня так действует?! Как магнитом к нему тянет…только влюбиться еще в Мажора не хватало! Кошмар! И что мне с этим делать?? В мыслях полный сумбур, только ощущение его рук на талии, просто жжет… Несколько минут мне требуется, чтобы попытаться успокоиться. Я понимаю, что надо возвращаться в класс, а то Платонов догадается о той чертовщине, что со мной происходит… И на урок надо идти… Я собираю волю в кулак и иду обратно в класс.

Вернувшись из туалета, захожу в класс с независимым видом и вижу, что Платонов как ни в чем не бывало сидит на своем месте и пишет в тетради. Я сажусь на место, беру ручку и тоже заканчиваю работу. До конца урока он меня не трогает, только поглядывает. Наконец звенит звонок, я подскакиваю, как ошпаренная, собираю сумку, и не глядя на Мажора, иду в коридор.

До конца дня меня оставляют в покое, и я понемногу успокаиваюсь. Мы с Ладой выходим из школы и видим такую картинку:

Перед входом стоит потрясный байк, черный, как вороново крыло, блестящий на солнце, рядом с ним наша «королевская троица». Кир Самсонов с гордым видом отдает ключи Платонову, а тот надевает крутой шлем. Вокруг собирается толпа, в основном парни. Все обсуждают достоинства байка, присвистывают от восхищения. Самсонов говорит Платонову:

– Ты поосторожнее, Ал, сейчас движение интенсивное!

– Не парься! – отвечает тот, садясь на байк, – не вчера родился!

Мотор ревет, Платонов круто срывает агрегат с места и через секунду от мотоцикла остается лишь облачко выхлопа.

Мы с Ладой идем к остановке трамвая и уезжаем домой. Учебная неделя короткая – первое сентября была среда, сегодня пятница. Впереди выходные, а значит, никакого Платонова! УРРА!

Садимся рядышком в трамвае. Ладка говорит:

– Слушай Тань, чего Алекс от тебя хочет? Все сегодня зависли, когда он к тебе пересел…

– Я не знаю, Ладк, – отвечаю я устало, – он меня достал за последние пару дней.

– Может, он на тебя «запал»? – высказывает предположение подруга.

– В таком случае мне придется как можно скорее сменить школу, – отвечаю я, – мне только такого «счастья» не хватает! Развлекается мажорчик, подкалывает меня. Пока ничего плохого не сделал, вроде. Но все равно, я боюсь его до колик!

– Ох, Тань!!! – Лада озабоченно вздыхает.

На следующей остановке в трамвай влезают наши пацаны – Серега и Пашка, топают к нам. Видно, в магазин компьютерных товаров заходили из школы.

– Девочки, есть мысль завтра встретиться в клубе! – говорит Паша. Сергей поддакивает.

Мы с Ладой переглядываемся и улыбаемся. Мне как раз то, что надо, чтобы выкинуть проблемы с Платоновым из головы.

– Давайте! – говорю с энтузиазмом я. Лада меня поддерживает.

Мы договариваемся встретиться завтра в клубе «Dirty Dancing“ в восемь вечера. Мальчики собираются за нами зайти.

Весь день я боюсь, что Платонов мне снова напишет, но он молчит. И слава тебе господи! Мысли о нем вызывают у меня дрожь в коленках и мурашки. Но до чего красив, паршивец! И как смотрел на меня… Я ложусь спать, и от всей души надеюсь, что когда я проснусь – все проблемы с мажорами рассеются, и останутся только в моих снах.

Глава 3

В субботу вечером я собираюсь в клуб. Для таких вечеринок у меня есть чудное платье, нежно-сиреневое, с глубоким вырезом и пышной юбочкой чуть ниже колен, сзади на поясе красивый бант. Я укладываю себе волосы волнами по плечам, надеваю любимую золотую цепочку с кулоном-сердечком – подарком папы, закалываю волосы парой заколок, чтобы не лезли в глаза. Тут звонят в дверь. Бегу открывать. На пороге Сергей с цветами.

– Привет, Танюша. Это тебе!

– Привет, Сереж. Спасибо. – улыбаюсь я. – Проходи, я уже почти готова.

В коридор выходит мама. Сергей вежливо здоровается с ней, и мама ему улыбается. Серега симпатичный парень – среднего роста для мужчины, блондин, с карими глазами, правильными чертами лица, тоже накачанный, но до форм Платонова ему далеко. Начал уделять мне внимание в прошлом году, и с и тех пор мы с ним дружим, и хотя я замечаю его мужской интерес ко мне, в ответ не чувствую к нему ничего, кроме дружеского расположения, да и характер у него не очень – ревнивый, скользкий какой-то. Хотя я ему не давала повода думать, что между нами что-то быть может. Все равно ухаживает, и ревнует на пустом месте. Раздражает.

Я бегу в свою комнату, сбрызгиваюсь любимыми духами, беру сумочку и выхожу в коридор. Обуваю удобные для танцев туфельки.

– Поехали, Сереж, – говорю ему, и оборачиваюсь к маме: – Мамуль, ты не волнуйся! Я ненадолго.

– Позвони мне, – просит мама.

– Конечно, мамочка.

Сергей тоже уже водит машину, у него Форд Фокус, обычная машина без особых прибамбасов.

Мы приезжаем в клуб, когда там уже вовсю гремит музыка.

Вообще-то, я не любитель современной музыки, и не очень люблю вечеринки в клубах. Хожу туда исключительно, когда меня приглашают друзья, чтобы немного развеяться. Учиться в нашей школе-лицее очень тяжело, задают много, требования повышенные, спрос строгий! Очень много времени уходит на домашние задания и подготовки к факультативам. Зато практически все выпускники нашей школы без проблем поступают в лучшие университеты России. Поэтому из-за огромной нагрузки иногда хочется расслабиться и отвлечься под музыку с друзьями.

Наша четверка встречается у танцпола, и мы сразу идем танцевать. Время летит незаметно. У барной стойки полно ребят, потягивающих алкогольные напитки и коктейли. Нам весело, мы танцуем все танцы подряд, к нам в наш маленький кружок добавляются девочки и парни, все танцуют в большом кругу, делают селфи, видео… в общем, как всегда.

Диджей сегодня неплохой, хорошо «заводит» публику. Здешняя «фишка клуба» – музыка из фильма «Dirty Dancing“, и сейчас звучит как раз песня «Hungry Eyes“, которая мне очень нравится. Мы с Ладой вообще обожаем этот старый фильм и часто его пересматриваем.

Мы все так увлекаемся танцем, что расслабляемся, я чувствую, что мое тело сейчас двигается особенно послушно и легко, я люблю танцевать. Я раскрепощаюсь и стараюсь двигаться пластично и красиво. Мы с Ладой становимся друг напротив друга и пытаемся повторить танец Патрика Суэйзи и Дженнифер Грэй из фильма, – помните тот момент, когда они под „Hungry Eyеs“ шаги танца разучивают? – мы обе от Патрика Суэйзи в диком восторге!

Рядом Пашка и Серега отплясывают. И вдруг… взгляд мой случайно падает на барную стойку, и я вижу знакомые янтарные глаза, которые буквально «поедают» меня с ног до головы… Платонов! Когда он появился? Я чувствую, как холодею от ужаса! Какими судьбами он тоже здесь? Я так надеялась отвлечься… теперь все летит к черту.

В это время заканчивается песня, мы с Ладой и парнями останавливаемся и разговариваем. Тут начинается медляк „She`s Like the Wind“, тоже из фильма «Грязные танцы». Я не успеваю оглянуться, как Платонов хватает меня за запястье и тащит в центр танцпола, обнимает за талию, прижимает к себе.

– Привет, Тань. – говорит спокойно, глядя в глаза. – Потанцуем?

Я пытаюсь не показать свою робость перед ним, смотрю прямо ему в глаза, отвечаю:

– А ты разве оставил мне право выбора?

– НЕТ! – говорит он, поедая меня глазами. – Обними меня!

– Еще чего! – я пытаюсь высвободиться, но он берет мои руки и располагает у себя на широченных плечах, а сам обхватывает меня за спину.

Я собираюсь что-то съязвить, но не делаю этого, потому что вдруг вдыхаю его запах, поднимаю на него глаза…и замираю… Он вдруг стал очень серьезен, взгляд завороженно сосредоточен на моих глазах и лице, нежно поддерживает меня под спину, берет мою левую руку и сжимает ее в своей, а другой рукой теснее прижимает меня к себе, и вдруг все вокруг куда-то пропадает – и танцпол, и танцующие люди вокруг, и световая музыка, и мне кажется, что все пространство передо мной занимают большие, красивые глаза – янтарная лава. В его глазах плещется что-то абсолютно ему не свойственное… нежность, робость… удивление, что ли… Его рука стискивает мои пальцы, другая рука на талии прижимает крепче…, тела соприкасаются, мне становится жарко и очень хорошо… Я теряю ориентацию в пространстве и времени, его лицо медленно приближается, наше дыхание смешивается – это похоже на гипноз, и сколько продолжается – я сказать не могу, мне кажется – целую вечность… но я вдруг пугаюсь от наступившей тишины и вижу, что танец давно закончился, а мы с Алексеем по-прежнему стоим в обнимку и пялимся друг на друга! Какой УЖАС!!