Милаха, крысы и Тихий Пожиратель

Пищевой блок напоминает тюремную столовую. Пахнет синтетической кашей и потом. Воздух густой, насыщенный влагой от дыхания многих людей. Невыносимо пахнет яичницей в стороне, где завтракает начальство. Увы. Не про нас корм. Получил свою пайку – серую массу с блестящими каплями жира и надписью на этикетке «Белково-витаминный концентрат №7».

– Хочешь добавки? – Мажор загораживает проход, играючи подбрасывая в руке самодельные кости из обломков дюраля. – Сыграем? Проиграешь –отдаёшь завтрашний паёк. Или… – его взгляд скользит по моему протезу, – …может, другие ставки?

Качаю головой. Вспоминаю, как в Москве-Терре завтракал свежими фруктами под ambient и, мать их, горячими вафлями. Отец никогда не завтракал со мной. Рано уезжал.

Бийко здесь и уже поел, молча подвинулся, давая место. Его огромная ладонь шлепнула на стол дополнительный паек:

– Жри. А то сдует тебя в шлюзе.

Крот, сидящий напротив, фыркнул:

– Зачем ты его кормишь? Все равно толку ноль. Расходник. Вчера опять сканер сломал, как последний лузер. Старпом очень надрывался. До изжоги.

Я, не поднимая глаз, сглотнул комок в горле. Это правда – руки дрожали от холода и боли, когда чинил оборудование. Сломал. Но я же его и сделаю, починю. Сегодня.

Откуда-то с другой стороны стола хмыкнул Мажор:

– Мальчики, вы ничего от нас не скрываете? Такие милые!

Бийко просто начал поворачивать голову в его сторону, а Мажор уже выбежал из столовой.

05:30. Подготовка к выходу.

Шлюзовой отсек гудел. Капитан уже ждал у голографической карты сектора, его жёлтые глаза (последствия той самой «Звёздной лихорадки», о которой шепчутся в курилке) скользнули по мне с отвращением.