Полная версия
Сергей Панченко
Спираль Торуса
© Панченко Сергей
© ИДДК
Пролог
Поселок Гранитный, 1989 год
Со стороны карьера пришла ударная волна подрыва. В домах открылись плохо прикрытые форточки и двери. Испуганные птицы взлетели с деревьев, вздрогнули коты, греющиеся на заборах, залаяли дворовые собаки. Спустя минуту над лесом поднялось белое облако дыма. Сотни тонн гранита снова были готовы к переработке.
Первая смена рабочих возвращалась домой на развозке, старом «кавзике», заунывно воющем коробкой и двигателем. Водитель лениво крутил руль, объезжая ухабы на грейдерной дороге.
– Как так, мы производим щебень, а засыпать ямы некому? – возмутился он, поймав правым колесом ухаб.
– Сапожник без сапог, – ответила ему повар Галя.
Водитель посмотрел на сумку, в которой повариха точно везла продукты, прихваченные из столовой.
– Тебя бы на место директора карьера. Хозяйственная.
Галя поправила сумку, поняв посыл правильно.
– Мне и в столовой забот хватает. Ты лучше за дорогой смотри.
Водитель снисходительно улыбнулся и перевел взгляд на дорогу. Резко нажал на тормоз, заставив автобус огласить всю округу истошным воем. Под машину чуть ли не бросился работник похоронного кооператива Мишка. Водитель «кавзика» выматерился как следует, открыл дверь и выпрыгнул из кабины.
– Мишка, блин, ты что, надгробие себе уже сделал? На тот свет торопишься? – спросил он, с трудом удерживаясь от крепких выражений.
В поселке было не принято хамски общаться: все хорошо знали друг друга.
– Владимир… Иваныч, прости. Там человек лежит. Я в лес заехал по нужде, а там он… в крови. – У взволнованного Мишки тряслась челюсть от пережитых эмоций.
– Не наш? – испугался водитель.
– Вроде нет. Лицо в крови, не узнал.
Народ, услышав испуганную речь, выскочил из автобуса. Узнав ее причину, тоже всполошились, и усталость как рукой сняло.
– Показывай – где? – попросил бригадир Леонидыч. – Володя, дуй в больницу за скорой и возвращайся, мы подождем, – распорядился он по своей привычке руководить.
Мишка провел толпу по проселку метров на двадцать. У опушки стоял его «пирожок», на котором он возил из карьера в кооператив гранитные заготовки на надгробия.
– Ты ближе места поссать не нашел? – поинтересовался Леонидыч.
– Я что, собака? – обиделся Мишка. – Не заехал бы сюда – не нашел бы его.
– Это точно.
Прилично одетый мужчина тощей комплекции лежал на прошлогодней листве. На нем были импортные джинсы, немецкие туфли, майка-поло с английской надписью. На руке красовались заграничные электронные часы. Лицо его пострадало сильно. На правой скуле лопнула кожа, на лбу кровь растеклась и запеклась, присохнув вместе с налипшей листвой. Пострадавший дышал и даже издал пару стонущих звуков.
– Не наш, – уверенно заявила Галя. – У нас никто даже близко так не одевается.
– Ограбили, – решил Леонидыч. – С деньгами, наверное, ехал. Поразвелось всяких кооператоров, денег не считают, вот и расплата. Ты его не трогал? – уточнил он у Мишки.
– В каком смысле?
– Карманы не проверял? Кошелек там, денежки, драгоценности?
– Я? – Мишка возмущенно посмотрел на бригадира.
– Ты тоже кооператор, – пояснил Леонидыч.
– Я обычный каменщик. Мне зарплату платят, как и тебе. Я бы часы снял у него и сделал вид, что не брал, и вообще мог уехать, а он бы тут загнулся.
– Верно говоришь. Ладно, считай, проверка была. – Леонидыч, старый коммунист, снисходительно покряхтел.
– Ладно, народ, я поехал на карьер, выберу заготовки. Уже слышали, наверное – дед Семенов помер, – засуетился Мишка.
– Да ладно? – Галя прикрыла рот ладонью. – Я же только вчера его видела.
– Ночью помер. Не проснулся. Нам военкомат уже звонил, сказали, чтобы мы сделали ему такую плиту, перед которой поневоле рука к фуражке тянулась воинское приветствие отдать. – Мишка посмотрел на наручные часы. – Ух ты, надо спешить.
– Ладно, иди. Дед героический был, не стоит его подводить, – разрешил Леонидыч. – Если что, мы милиции скажем, что это ты его нашел.
– Как хотите, – ответил на ходу Мишка.
Сел в машину, рыкнул мотором и умчал в сторону карьера.
Глава 1
Областной центр, 202* год
У меня с утра были дурные предчувствия насчет рабочего дня. Первый звоночек зазвонил, когда я, заспанный, на автопилоте зашел в туалет и наступил в содержимое кошачьего лотка. Барсик, беспородный мохнатый кот серой масти, старательно вылизывал на диване лапы, всем своим видом показывая, что понятия не имеет, кто перевернул его туалет. Не иначе, злые демоны, от которых он спасал меня каждую ночь, гоняя их по комнатам внезапно подкованными лапами. Мне пришлось идти на балкон за веником и совком, чтобы навести порядок. Правда, мне это помогло скорее проснуться.
Следующим звонком стал пролитый на себя горячий кофе. Черт с ним, с этим кофе, я запачкал новые брюки, купленные накануне. Вчера я ходил в парикмахерскую и сегодня должен был явиться на работу красивый и ухоженный. Видимо, судьба давала мне знак, что это не мое. Плохая прическа или ее отсутствие, старые привычные вещи, растянутые по двум фигурам, – вот мой настоящий гармоничный образ, который видит во мне вселенная.
Третьим звонком стал собственно звонок. Начальник желал меня видеть непременно с самого утра. Любой работник, даже самый ответственный, каждый раз, когда его внезапно вызывает начальство, чувствует подвох и лихорадочно начинает вспоминать, где у него получилось накосячить. Ничего припомнить не удалось, но ощущение грядущих неприятностей меня не покинуло.
К счастью, по дороге на работу со мной ничего не приключилось, хотя я был уже готов к этому. Секретарша пилила ногти и, не поднимая глаз, смогла определить, кто перед ней находится.
– Сергей, вас там уже заждались, – упрекнула она меня.
– Да? А что ему от меня надо? – Предчувствия мои усугубились. Неизвестность пугала еще сильнее.
– Им. Там еще полицейский какой-то.
Я лихорадочно попытался вспомнить, кому мог перейти дорогу своими нейтральными репортажами. Да, я любил иногда писать провокационные статьи, и меня за них журили, но для нашей редакции это всегда выходило плюсом к тиражу. Никто не мог сказать, что мы печатаем только «заказуху» от власти. Причиной визита также мог быть мой подкаст, но он являлся анонимным. Там я поддевал городскую администрацию жестче, но не светил лицом, а голос менялся программой до полной неузнаваемости. Даже самые близкие знакомые не знали, что это мой канал.
– Не говорили, зачем им я?
– Мне? – Секретарша подняла на меня большие красивые, но довольно глупые глаза.
– Ладно, понял. – Подошел к дверям и постучал. – Можно?
– Да заходи уже, – поторопил меня начальник. – Заждались.
Я зашел. Весь мой образ демонстрировал полную растерянность.
– Садись, – приказал заведующий редакцией. – Это замначальника по оперативной работе Алексей Иваныч. У него, вернее, у нас к тебе общее дело.
– Я слушаю. – Я решил, что полиция планирует использовать меня для своих целей.
– Давай, Алексей Иваныч, посвяти нашего лучшего нюхача в детали, – предоставил начальник слово полицейскому.
Тот откашлялся. Его вид, немного смущенный и неуверенный, придал мне большего позитива. С тем, кого хотят обвинить или заставить сотрудничать, люди при исполнении так себя не ведут.
– Сергей, дело такое, пропал мой брат. Я предвижу твой вопрос: почему ты, а не я должен этим заняться. Поселок Гранитный знаешь?
– Угу. – Я кивнул.
Ничем не примечательный вымирающий поселок на отшибе области. Раньше славился добычей гранита, но в сложные девяностые, когда добыча прекратилась, поселок вошел в депрессию и как будто бы из нее не выбрался.
– У нас есть предположение, что в поселке орудует деструктивная секта. Мой брат поехал туда по работе. Остался на некоторое время, а потом отказался возвращаться. Категорически. У него тут семья, жена, дети. Двое. Мы ему звоним, пытаемся привести в чувство, а он ни в какую. Дескать, все понимаю, но приехать не могу. Мы с его Ларисой собрались и поехали туда. Нашли, пытались забрать, а он от нас сбежал. Жена, конечно, в истерике была, а я походил по этому Гранитному и скажу тебе, он очень странный. Он как будто застрял между советским прошлым и нашим настоящим. Сразу не скажешь, что не так, но присмотришься – и такое ощущение, как в детство вернулся.
– Оно и понятно, с каких денег им шагать в ногу со временем? – ответил я.
– Понимаю твой скепсис, но чтобы понять, о чем я говорю, надо туда съездить. Люди тоже странные. Никто помогать не хочет. Обратишься к человеку поговорить, а он в ответ: не могу, занят, у меня распорядок. И так почти каждый. В жизни такого не видел. У меня стойкое ощущение, что люди там зомбируются. Думаешь, это все? Как бы не так. Брат пропал два месяца назад. Просто исчез. Мы начали расследование и ничего не нашли. Следователь приехал оттуда и под страхом увольнения возвращаться не собирается. Ему там тоже было некомфортно, хотя вразумительно сказать, что его напугало, не может. Опрос населения ничего не дал, ничего. Был брат и исчез. Где такое может быть, чтобы все так единогласно ничего не знали? Только в секте. Мы со Славой… э-э-э, в смысле с Вячеславом Игоревичем хотим отправить тебя в Гранитный в командировку.
– Да, Сергей. Премия, надбавки, плюс хорошие командировочные, – задорно пообещал заведующий. – Нам нужен горячий репортаж.
– И судьба брата, а также подробности о секте, – добавил полицейский.
– А как же… Вячеслав Игоревич, вы просили срочно сделать репортаж про пожар на заводе резинотехнических изделий, про заросший парк на улице Девятого Января!
– Забудь. Передай все материалы Марине, я скажу бухгалтерии, чтобы вас в соавторстве посчитали. Пойми, если в Гранитном действительно появилась секта, это будет такой репортаж-бомба, что нас потом на «Золотое перо» номинируют. Тебя отправлю получать, чтобы все знали, кто автор сенсации. – Заведующий редакцией мотивирующе похлопал меня по плечу.
Я знал наперед, что случись подобное, на вручение поедет он, а не я. Начальник очень любил получать лавры, а всю вину за просчеты спихивал на корреспондентов.
– Только представь, будешь жить в гостинице, питаться за казенный счет, чем не отпуск? – добавил он.
– Зацепки есть с чего начать? – спросил я, поддавшись нажиму.
– Полно. – Полицейский раскрыл папку.
Вынул фотографии и положил передо мной. На них были изображены различные приметные места и люди.
– Вот смотри: самое странное место – это гранитный стол и стулья, стоящие перед зданием администрации. – Он отделил несколько фотографий с довольно интересными вещами. – Они тут еще с советских времен, годов с семидесятых, если не раньше. Местная артель камнерезов показывала свое умение обработки гранита. А вот часы. – Он показал настольные часы, заключенные в изящную каменную подставку. – Они тут с начала девяностых.
– Не вижу ничего необычного. – Мое журналистское чутье молчало.
– Да, вещи сами по себе обыкновенные, но то, что творится вокруг них, мне кажется странным. – Он показал следующую партию снимков, где вокруг стола собрались люди. – За этим столом почти каждое утро подписываются какие-то контракты. Там сидит важный человек и ставит подписи под текстом. Люди забирают бумаги и уходят довольные.
– А вы читали, что там написано?
– Нет. Из рук рвать, что ли? Я же там был неофициально. Следователь говорит, что намеренно не стал заглядывать, потому что его запугали.
– Глупость какая. – Я усмехнулся.
Даже не глупость, а полная дичь.
– Глупость не глупость, но это повторяется каждое утро. Люди стоят в очереди, чтобы получить какой-то договор.
– Подписывается шариковой ручкой или кровью? – язвительно поинтересовался я.
– Ручкой. У меня тоже были мысли о сатанинской природе этого места.
– Сергей, я уверен, что всему есть обыкновенное объяснение, – вмешался заведующий. – Всякие мистические вещи, конечно, будоражат воображение, но мы люди зрелые, не будем поддаваться обману. Денег на заправочную карту я тебе добавил, бухгалтерия оплатила двухнедельное проживание в замечательной однозвездочной гостинице «Камнетёс». В принципе, можешь выезжать. Каждый вечер жду от тебя отчет на мою почту.
– Сергей, я тоже буду читать ваш отчет и по мере возникновения вопросов звонить. Мне очень важно найти след брата и покончить с тем, что творится в Гранитном.
Я вздохнул:
– Вижу, вы уже за меня все решили.
– Сергей, ты не женат, ни детей, ни плетей, уж прости, но кому еще? Отпрашиваться не надо, сел и поехал хоть на край света.
– У меня кот.
– Бери с собой, – посоветовал заведующий редакцией. – Но на кота суточные не положены.
– Неужели ваше журналистское любопытство не разыгралось? – удивился полицейский.
– Простите, но меня не убедили фотографии. Я на сто процентов уверен, что в Гранитном уныние, серость и скука. Возможно, эти факторы утягивают людей в пучину депрессии, из которой потом не выбраться.
– Слав, ты говорил, что это твой лучший журналист, а он какой-то вареный. – Алексей Иваныч как будто обиделся на меня.
– Лучший, но как все лучшие, набивает цену. Пока не порядится как следует, работать не будет. – Заведующий выдвинул ящик стола и достал из него пачку денег. – Держи, квартальная премия. – Он бросил пачку на стол.
– Моя?
– Твоя авансом. Сто тысяч.
– Я не возьму. – У меня взыграла журналистская гордость. – Я поеду в Гранитный, раз надо, просто меня напрягает ваша настойчивость.
Вячеслав Игоревич убрал деньги назад в ящик.
– Вот и замечательно, Сергей, – обрадовался мой начальник. – Бери кота, купи все, что требуется, и вперед. Сегодня вечером можешь не отчитываться, но с завтрашнего дня отчеты должны быть ежедневно.
– Там связь-то есть?
– Есть, как и везде. Не думай, что Гранитный – совсем уж дыра. Поселок как поселок. Транзитом проехать – и не увидишь ничего особенного, – пояснил полицейский. – Детали открываются тому, у кого глаз цепкий.
– Спасибо, – поблагодарил я, сочтя комплимент заслуженным.
– Ну, раз все решили, то счастливого пути, Сергей. Ждем потрясающего репортажа и брата Алексея Иваныча.
– Кстати, вот его фото. – Полицейский разложил на столе фотографии брата. – Зовут Андрей. Он младше меня на десять лет. У нас отцы разные.
Мужчина на фотографии был похож на Алексея Ивановича неуловимо. Другой нос, цвет глаз, волосы.
– Возьму. – Я протянул руку к фотографии, где потерявшийся брат стоял возле того самого каменного стола с часами.
– Конечно. Фото он отправил за пару дней до того, как исчезнуть. Сказал, что ожидается что-то грандиозное. – Полицейский замолчал.
– Первое, что мне пришло на ум, уж извините за мрачность, – это кровавый ритуал, – признался я.
– Мы тоже рассматривали этот вариант в первую очередь, но не нашли ничего подтверждающего. Может быть, мы слишком заточены под психотип обычных преступников и не понимаем, как работает секта. Очень рассчитываю, что журналист вашего уровня докопается до истины. Как только нароете неопровержимые факты существования секты, в дело вступим мы. Не хотелось бы спугнуть преступников раньше времени нашей активностью.
Алексей Иваныч подошел ко мне и пожал руку, при этом неотрывно глядя в глаза. Хотел знать, насколько я проникся просьбой.
– Если я берусь за дело, то делаю его в лучшем виде, – пообещал я. – Уважаю себя и репутацию.
– Очень правильная позиция. – Полицейский потряс мою руку. – Молодец.
Заведующий редакцией расплылся в довольной улыбке.
Я покинул его кабинет с двояким чувством. С одной стороны, хорошо, что не было никакого нагоняя. Меня ждали две недели, которые я постараюсь превратить в отдых, которого у меня давно не было. С другой – меня терзали предчувствия. Как всякий хороший журналист, я имел развитое шестое чувство, позволяющее оказываться рядом с чем-нибудь интересным или, наоборот, подальше от опасности. Сейчас оно никак не могло определиться, что меня ждало в Гранитном, подавая противоречивые сигналы. Дело, видимо, в моем отношении к предстоящим событиям.
Была ли там деструктивная секта или даже кровавый культ? Я сомневался. Наверняка все было прозаичнее и скучнее. Даже удивительно, что полицейский, дослужившийся до майора, верил в настолько маловероятные гипотезы. Я скорее поверил бы в то, что его брат тронулся умом или же нашел женщину, которая показалась ему намного лучше жены, и он решил устроить спектакль с исчезновением. А может быть, они исчезли вместе, чтобы родственники не смогли их найти. Хотя с сегодняшней единой системой учета узнать их новое место жительства – это задача на пару минут.
Барсик, заслышав мои шаги в коридоре, ждал под дверью. Заспанный взгляд его выражал удивление. Он рассчитывал не видеть меня до вечера, а я пришел через два часа после ухода, в самую сладкую фазу быстрого сна.
– Ну, мохнатый, собирайся, едем на отдых. – Я снял со шкафа переноску и поставил на пол. – Всю жизнь мечтал провести отпуск в отеле с киской. Видимо, Господь понял меня буквально.
Барсик не любил переноску. Она ассоциировалась у него только с походами в ветеринарную клинику, где ему делали больно.
«Опять?» – задавали вопрос его испуганные глаза.
– Нет, друг, на этот раз будет путешествие. Обещаю кормить тебя регулярнее и что мы попробуем найти тебе замечательную кошечку, чтобы ты оставил о себе память в виде пушистых комочков мышиного цвета в далеком забытом богом месте. Ладно, столичный ловелас, не мышиного – роскошного серого «металлика».
Пока я собирал вещи и прочие принадлежности, Барсик успокоился и терся боками о пластик переноски. Шерсть от этих упражнений наэлектризовалась, и когда он подходил к переноске ближе, вставала дыбом.
Прежде чем ехать, я поискал в интернете информацию о поселке Гранитный. Ее было ровно столько, сколько он заслуживал. Сухая статистика о численности населения, занимаемой площади, о руднике, который закрылся тридцать с лишним лет назад, и всё. Две фотографии с тем самым гранитным столом и стульями. На одной с часами, на другой без. Панорама с крыши самого высокого здания, тоже сделанная пару десятков лет назад. Гранитный был неинтересен не только приезжим, но и коренным жителям. Поэтому я заранее знал, что там увижу.
Я перекусил как следует. Сделал три бутерброда в дорогу и налил полный термос чая с молоком. Накормил кота и, когда он потерял бдительность, начав сонно хлопать глазами, схватил его и засунул в переноску. Под горловые вопли, с переноской в одной руке, с чемоданом в другой и рюкзаком за спиной, покинули наш дом и сели в машину. Через полчаса мы уже гнали по трассе на восток, в сторону будущего, которое собиралось коренным образом перевернуть мой взгляд на жизнь.
Глава 2. Стол контрактов
В Гранитный мы добрались уже поздно вечером. Из-за ремонта трассы в двух местах я потерял около трех часов времени. Честно говоря, смотреть по сторонам в поисках улик не осталось сил. Мы подъехали к двухэтажной гостинице «Камнетёс» с ржавыми решетками на окнах первого этажа в двенадцатом часу. Я, в принципе, так себе ее и представлял. Типовой параллелепипед из белого кирпича, с простоватыми узорами из красного. Бетонное крыльцо и дверь на пружине, открывающаяся с серьезным усилием.
Чтобы попасть внутрь со всем своим скарбом, пришлось попотеть. Держать одной рукой дверь, а второй закидывать вещи в узкое пространство до второй двери. Барсику не понравилось такое обращение, и он начал громко царапать стенки переноски.
– Спешу тебя разочаровать, друг, но бежать тебе тут совершенно некуда, – попытался я достучаться до его истеричного разума. – В дикой природе ты нежизнеспособен, а переноска – это теперь часть твоего привычного мира. Маленькая родина, которая всегда с собой.
Никто не вышел на шум, чтобы помочь новому постояльцу. Я был уверен, что клиентов даже в такой небольшой гостинице не бывает под завязку. Перекинул вещи через вторую дверь в фойе. Стойки администратора в привычном понимании здесь не было. Рядом с одной из дверей висела табличка, напечатанная на принтере: «Вызов администратора». Рядом была кнопка звонка. Я нажал ее. За дверью раздалась стандартная трель.
Тут же донеслись торопливые шаги, принадлежащие женщине на каблуках. Открылась дверь. Я ожидал увидеть заспанное лицо администраторши, возможно, уже не первой свежести и даже обрюзглой, но ошибся. Меня встретила молодая и весьма привлекательная девушка, одетая и накрашенная очень просто. Из заметного в ее гардеробе были браслеты на обоих запястьях – деревянные, напоминающие четки.
– Здравствуйте. Вы приехали гораздо позже, чем обещали, – пожурила она без всякой злости.
– На дороге ремонты. Пришлось стоять в пробках, – ответил я. – Обещаю завтра компенсировать собственную непунктуальность коробкой конфет.
– Вы с котом? – спросила она, проигнорировав мои слова.
– А что, нельзя? – прикинулся дурачком я. – Не с кем дома оставить. Обещаю, он не доставит вам никаких неудобств. Я взял все, чтобы он жил в номере как дома.
– А вы вообще с какой целью сюда приехали? – спросила девушка. – К нам очень редко заезжают на такой срок.
– Скажем так, у меня отпуск, а я сидел перед картой с закрытыми глазами и загадал: куда ткну пальцем, туда и поеду. Вот выпало на ваш поселок. Слепая удача, так сказать. Мне даже интересно узнать, как здесь живут люди. Я хоть и из нашей области, но о Гранитном ничего не знал.
– Удивительная причина. – Девушка мило улыбнулась и протянула мне ключи. – Номер двенадцать. На втором этаже последняя дверь с правой стороны. Номер с балконом. Удобно, если курите.
– Не курю, к счастью, но за балкон спасибо. Подышу перед сном.
Девушка посмотрела на наручные часы.
– Спокойной ночи.
– Сергей, – добавил я.
– Спокойной ночи, Сергей. – Она снова улыбнулась.
– А вас как зовут? Вы, наверное, забыли бейджик надеть.
– Что? А, вы про бирку с именем. Да, у нас тут с дисциплиной не очень. Меня зовут Елена.
– Очень приятно, Елена. Желаю вам спокойной смены.
– Спасибо.
Администратор как-то невежливо быстро ушла в свою комнату, не дождавшись, пока я соберу свои вещи и уйду. Мой кот, утомившись от борьбы с мнимыми страхами, уснул в переноске по дороге к номеру. В ней я его и оставил, только приоткрыл крышку, чтобы он смог сходить в туалет. Набрал воды в миску, а в другую насыпал корма.
Разобрал постель, но, как и собирался, вышел перед сном вдохнуть чистого воздуха забытого богом поселка. Как же здесь было тихо в сравнении с городом! Никакого непрерывного шума машин, воплей пьяных компаний у пивнушки. Чистый воздух, напоенный ароматами лета, и бесконечное звездное небо над головой. Идиллия. То, от чего мы, городские, бежим. От простоты, тишины – к суете, гонке, ненасытности желаний.
Я закрыл немного кособокую дверь и вошел в номер. Барсик проснулся и смотрел на меня из переноски, боясь выбраться.
– Тут безопасно. – Я вынул его и положил на кровать.
Он начал ее активно нюхать, исследуя каждый уголок. Последнее, что я помнил, – как его теплое лохматое тело привалилось к моему затылку и начало активно вылизываться, сопровождая процесс причмокиваниями и сопением.
Поселок ожил разом в семь часов. Я мог бы еще поспать, но с улицы доносилось столько звуков, а с шумоизоляцией в номере было так плохо, что пришлось проснуться.
Кот мой осторожно передвигался вдоль стен, обнюхивая каждый сантиметр. Его особенный разум нуждался в убеждении, что это место не населено демонами, устроившими ловушку его наивному хозяину. А может быть, и рабу. Я ведь относился к Барсику как к господину, холил, лелеял, кормил по первому требованию.
В номере стоял старый телевизор родом из девяностых. Я включил его и подошел к окну. Народ, с виду совершенно обычный, разбредался по рабочим местам. Сразу бросилось в глаза, что машины здесь очень старые, по большей части советские. Прямо под окнами громко тарахтел двигателем с воздушным охлаждением «ушастый запорожец». Такого музея под открытым небом я не видел нигде. Моя машина на фоне здешнего ретро смотрелась футуристически. Магию развеяла проехавшая под окнами нестарая иномарка.
Удивительно, что люди не покинули Гранитный, предпочтя спокойную бедность достойному заработку. Я на мгновение представил себя местным жителем, родившимся и выросшим здесь, и мне стала понятна их психология. Она была точно такой же, как у моего кота. Все родное безопасно, понятно и привычно, а снаружи подкарауливает зло, только и ждущее, когда ты расслабишься и потеряешь контроль.
Мои первые заметки нельзя было представить начальнику в виде отчета. Это были слишком художественные метафорические мысли, подходящие для лирического описания места. Я принял душ, побрился, надушился и привел себя в порядок перед зеркалом. Мне подумалось, что в таком виде я смогу произвести впечатление на администратора Елену. Провинциальные девушки всегда были падки на городских хлыщей, кажущихся более образованными, передовыми и тонко чувствующими. Честно признаться, именно таким я себя и представлял. Профессия журналиста накладывала на меня обязательство иметь широкий кругозор, быть психологом и владеть искусством расположения к собственной персоне. Симпатия – лучшее средство разговорить человека.
