Чета из Клана. Легенда двух

Словно из воздуха рядом с мужчиной очутилось белокурое создание с большими карими глазами, обрамленными длинными ресницами. Шелестя юбками, она присела рядом с вампиром на кровать и попыталась нежно приобнять его за плечи.

– Рита! Какого черта ты сюда заявилась?! – Кассиан грубо оттолкнул ее руку и резко встал.

Девушка испуганно смотрела на него, не понимая, что она сделала не так. Ведь она так ждала его, так хотела увидеть своего господина.

– Касс…

– Сколько раз говорить – не называй меня так! – оборвал ее вампир, стоя над ней.

– Милорд, я так ждала вас, я так скучала… А вы снова отбрасываете мою любовь как ненужный хлам. За что, скажи, Кассиан? – губы Риты задрожали. Она готова была разреветься.

Кассиан на миг замер, пристально глядя на свою фаворитку. Он словно обдумывал ее слова.

Рита была похожа на фарфоровую куклу, выполненную из самого лучшего материала. Ее локоны были небрежно раскинуты по плечам, алые губки чуть показывали белоснежные клыки. О какой любви она говорит? Как подобное ей существо может любить? Никак. Кассиан был не просто в этом уверен, он это знал. Знал по себе.

Рита жила в замке достаточно долго, как и была его фавориткой, чтобы он мог хорошо выучить все ее повадки. Она была хитра, но в меру, и хитрость выдавала всю глупость ее намерений.

– Встань, – повелительно произнес вампир.

Рита незамедлительно исполнила его приказ. Она осторожно, с грацией хищницы, приблизилась к Кассиану и прикоснулась своими тонкими пальчиками к роскошному камзолу. Она легко провела рукой по его груди, по торсу, и продолжила спускаться вниз к кожаному поясу.

Кассиан остановил ее руку, крепко сжав запястье. Его глаза стали почти черными, но в них была холодная тьма.

– Иди в мои покои. Я скоро буду, – безразлично произнес он все тем же безоговорочным тоном.

Вампир заметил, как Рита недовольно поджала губы. Но, конечно, она не перечила. Никогда не посмела бы этого сделать, ведь слишком дорожит своей жалкой жизнью.

Рита склонила голову и быстро зашелестела юбками, удаляясь из комнаты Мелиссы.

Кассиан еще несколько минут стоял в полной тишине, в одиночестве, к которому он так привык. Он возвращался домой, желая увидеть сестру, порадовать ее рассказами об Ирландии, а вернулся в холодную пустоту.

Закрыв за собой дверь комнаты, Кассиан не торопясь направился по темным старинным коридорам. Проводя рукой по стенам, он задумчиво смотрел под ноги, неспешно идя вперед. К Рите он не очень-то хотел идти, и сейчас подумывал о том, чтобы выпроводить ее из своих покоев, представляя, как она снова закатит свою «высокую» истерику.

Невесело усмехнувшись, Кассиан остановился и повернул голову в сторону, откуда раздались шаги. С серьезным выражением на лице и уставшими глазами из-за угла показался Дамьян. Он на миг остановился, держа руки за спиной, и внимательно стал всматриваться в лицо брата.

– Что-то случилось? – с сомнением спросил Дамьян.

– Неужели не чувствуешь? – ответил Кассиан вопросом на вопрос, вскинув бровь. Он резко провел ногтями по каменной стене, от чего послышался неприятный слуху скрежет.

Дамьян проследил его движение и вздохнул, закатив глаза. Он не хотел что-либо сейчас выяснять, не хотел не о чем говорить. Но, видимо, придется.

– Что именно я должен чувствовать, Кассиан? – отчеканил каждое слово вампир.

Кассиан подошел к брату так близко, что казалось они – есть отражение друг друга. Он смотрел Дамьяну в глаза, молча, словно впивался в его сознание. И во взгляде его Дамьян уловил открытую неприязнь, которая удивила его.

Чем опять Кассиан был не доволен? Но прочесть ответ в мыслях брата Дамьян не мог. Кассиан прочно скрывал ото всех свое сознание.

– Твоей сестры нет здесь. Мелиссы нет, понимаешь? – шепот Кассиана был похож на свист.

Дамьян не ответил. Конечно, он понимал. Ему было жаль, правда жаль, но он не мог ничего поделать. Он давно предполагал, что к этому и привидет поступок Мелиссы и нарушение древнего закона.

– Почему ты молчишь? – требовательно спросил Кассиан.

– Мне жаль, – искренне ответил Дамьян, не отводя глаз. Он был самую малость выше брата, и стоя на таком близком расстоянии, это было хорошо заметно, что нередко раздражало Кассиана.

– И это все? – прошипел брат. – Тебе жаль и только?

– Что ты хочешь от меня услышать? – Дамьян как всегда пытался сохранять спокойствие. – Ты сам прекрасно понимаешь, что этим все и должно было закончиться! Она сделала свой выбор, это ее решение – любить смертного. И ты так же понимаешь, что должен благодарить Совет за то, что ей сохранили жизнь.

Кассиан скривил губы. Как же ему было противно слышать это от Дамьяна, от которого за версту веет справедливостью и миролюбием.

– Конечно! – он выплюнул это слово. – Совет всегда нужно благодарить, вот только те старики, что сидят там, совсем выжили из ума, принимая решения! Будь моя воля, я бы развеял их по ветру ко всем чертям! – Кассиан резко отошел от брата, повернувшись к нему спиной.

– Но у тебя нет такой воли, – заметил брат, спустя несколько секунд молчания. – Ты давно живешь по законам Совета, как и я. Они исполняются испокон веков, и не должны нарушаться. Поверь, я люблю Мелиссу не меньше тебя… Но помочь я ей ни чем не могу, как и ты, как и отец. – Дамьян шагнул навстречу брату, желая увидеть на его лице понимание, но встретил лишь холодный презрительный взгляд.

Внезапно Кассиан оказался прямо перед Дамьяном, схватил того за грудки и прижал к стене. Дамьян даже не шелохнулся. По силе они не уступали друг другу, но схваток между ними никогда не было. Лишь в детстве, да и то по игре.

– А мне кажется, брат, что ты просто дорожишь своим местом возле Астина. Ведь наследнику не стоит портить репутацию перед всем Кланом, вступаясь за какую-ту полукровку, бывшую когда-то человеком. Скажи, что я не прав! – Кассиан встряхнул брата, все еще крепко держа его, чуть приподнимая над полом.

Дамьян долго смотрел на брата, прежде чем ответить. Он все больше удивлялся, как пропасть между ними растет с каждым днем. Но почему? Неужели и правда всему виной лишь трон? Эта глупая передача прав на управление Кланом?

– Ты не прав, – наконец ответил Дамьян. – Не прав, Кассиан. Ты слишком плохо меня знаешь, брат, если считаешь, что я могу пожертвовать сестрой ради наследия. Я с радостью отдал бы его тебе! Отдал бы, оно мне не столь важно, но это часть нашей семьи! Послушай меня! Я никогда не осуждал Мелиссу, не имел ничего против того человека, которого она выбрала. Лишь бы она была счастлива. Но законы противоречат всему этому. И поверь, я поступил бы так же как Мелисса, встретив… девушку, простую смертную, если бы полюбил ее. И тогда я бы с радостью посмотрел на вас, на отца, на весь Совет, засуетившийся над этим! На тебя, брат. Как бы ты воспринял эту новость? Мелисса была человеком, она знает, какого это, но ты? Ты боишься за нее или боишься позора, что может лечь из-за нее на нашу семью?

Кассиан еще с минуту держал брата, но потом отпустил. Тот тяжело выдохнул, так как хватка у Кассиана была очень крепкая, и воззрился на него, желая услышать что-нибудь в ответ.

Кассиан не знал, что ему сказать. Он был зол. На себя, на Дамьяна.

Верно. Проще считать, что он боится позора, желая всегда быть на вершине, всегда на виду. Его считают… Да кем его только не считают! Пусть. Он не собирался ничего в себе менять. А Мелисса… он еще увидит ее, отпустит, если она того хочет, но никогда не поймет, почему она предпочла человека.

– Считай, как хочешь. У тебя есть на это право. Твой брат – самолюб, лицемер, распутник, но и у него есть свои привилегии, – Кассиан взглянул на вампира через плечо и снова отвернулся.

Дамьян с горечью подумал, для чего Кассиан так говорит о себе. Неужели ему нравится казаться таким? Он все дальше уходит в себя, в глубокую темноту, где только кровь, пустота и смерть.

– Кассиан, – позвал Дамьян, но брат не повернулся. – В этом доме есть кое-кто… кто большего достоин, чем кто-либо из нас двоих.

С этими словами Дамьян ушел. Быстро и незаметно.

Кассиан всматривался в каменные плиты стены, но не видел их перед собой. Он понимал, что положение всех вещей лишь обостряется. Что ж, возможно стоит только переждать бурю, а может и стоит принять в ней участие?

Кассиан направился в свои покои, надеясь успокоиться в дурманящих объятиях Риты.

Ночь казалась бархатной. Своей красотой она окутывала все окрестности, позволяя заглянуть в таинственный мир. Раскрывая объятья она погружала в себя, не оставляя надежду на возвращение.

Дамьян давно привык к ней, к этой темноте. Ему она нравилась, но порой надоедала. Она оставалась такой же на протяжении веков, и останется еще настолько же. И время словно остановилось, растягивая моменты ее правления над звездами и огромной луной.

Вампир занавесил большое окно, доходившее до потолка, открывая великолепный вид на озеро. Он сбросил с себя одежду и повалился на кровать, застеленную бархатным покрывалом, широко раскинув руки. Он долго смотрел в темный потолок, в уголках которого плели свою паутину черные вдовы. Он долго думал о недавней ссоре с Кассианом. И он снова мечтал, что сегодня, наконец, когда уснет, он не увидит завтрашнего рассвета.

Лучи раннего солнца не останавливали породистых вороных коней, мчащих за собой карету. Колеса то и дело подпрыгивали на неровностях дороги, но продолжали везти свою пассажирку. Девушка, сидевшая в карете, была там одна и весьма наслаждалась этим. Она не была одета в платье, соответствующее дамам этих краев, а носила мужскую одежду, которая весьма ей шла и так же подчеркивала все прелести фигуры. Ее ярко рыжие волосы были коротко подстрижены, нисколько не закрывая шею, на которой висел массивный католический крест.

Девушка сонным взглядом блуждала по пейзажу, открывающемуся из окошка. Она очень хотела спать, но еще больше утолить свой голод, чтобы выступить на вечере во всем своем превосходстве.

Девушка улыбнулась при мысли о вечере. Ей очень хотелось увидеть, наконец, этих братьев, о которых столько рассказывал ей Астин. И она могла осуществить свое желание еще вчера, но предпочла остановиться в замке Отца Клана только после приезда его сыновей. Что скрывать, она любила эффектные появления, и Астин это отлично знал.

Но так же, она понимала, что не только по политическим соображениям ее пригласили. Один из братьев – наследник, а принцу, чтобы стать королем, нужна королева.

«Или смерть другого короля», – усмехнулась девушка. Нет, она вовсе не желала этого Астину, она была ему многим обязана. Но злая шутка так навязывала себя.

Совсем скоро ее представят, возможно, будущему жениху, а пока карета продолжала подскакивать на пути к замку, взбираясь на холм.

Дамьян медленно открыл глаза. Все его чувства были обострены, каждая клеточка тела чувствовала яркий восход солнца. И хоть он мог находится при свете дня, это очень утомляло и забирало много сил. Его род был древним, голубых кровей среди своих, и вампиры в его Клане могли позволить себе такие вольности, как разгуливать под солнцем.

Откинув легкий шелк простыней, вампир встал и надел на себя сорочку. Подойдя к окну, он отодвинул штору и взглянул на светлые облака. Потом перевел взгляд на озеро и зеленый парк, окружавший его. Губы Дамьяна тронула улыбка: на лужайках со своими няньками играм Драгнер – маленький мальчуган, со светлыми волосами, весело бегал и смеялся. Его племянник был в замке, наверное, самым живым из них всех.

«Если вообще жизнь можно употреблять в отношении вампиров», – заметил Дамьян. – «Малыш, наверное, и не понимает, где сейчас его мать», – с горечью подумал он.

Но правда, где же сейчас могла находиться Мелисса? Дамьян отпустил штору и, подойдя к небольшому резному столику, взял графин, что стоял на нем. Вязкая, алая жидкость медленно перетекла в бокал. Дамьян сделал глоток и сел в кресло, находящееся рядом.

Он устремил свой пристальный взгляд впереди себя, рассматривая великолепную картину, правда, автора он ее не знал. На ней была изображена женщина с длинными черными волосами, но капюшон закрывал ее лицо, позволяя зрителю самостоятельно дорисовать в своем воображении необходимые ему черты. Поэтому каждый мог найти в этом холсте свою красоту и любоваться ею.

Кого же видел Дамьян? Он предпочитал не думать об этом. Но порой ему чудилось, будто эта незнакомка с картины пристально наблюдает за ним, следя за каждым его движением.

Отвернувшись, Дамьян заставил себя не думать больше о таких глупостях. Он вновь вспомнил вчерашний разговор с братом. А вопрос, где же сейчас находится Мелисса, заставил вернуться в темную и тяжелую реальность.

Где она? Конечно, ее местоположение известно Астину, вампир в этом не сомневался, но вряд ли отец позволит ей вернуться в замок, хотя бы ради того, чтобы увидеть сына.

Дамьян вспомнил, как Мелисса впервые появилась в их семье. Астин привел мокрую от дождя девушку, одетую в бедную одежду и грязный выцветший плащ. Но даже эти одеяния не могли скрыть ее красоту. Ее длинные каштановые волосы струились мелкими кудряшками, а миндалевидные глаза приковывали к себе внимание. Она захотела стать вампиром по доброй воле, сумела как-то уговорить Астина подарить ей эту жизнь. И он согласился.

В их семье никогда не было дочерей. Нет, обращенные девушки, конечно, тоже считались вхожими в семью Клана, но Мелисса стала приемной дочерью, имевшей все привилегии, как Дамьян или Кассиан. Она была послушной и доброй девушкой, и ее новое вампирское «я» нисколь не поменяло эти качества. Алма тоже приняла ее и относилась как к родной дочери.

Вскоре Астин был рад узнать, что руки Мелиссы попросил сын одного из старейшин Клана. Согласие на брак дали почти сразу, Мелисса не перечила, но Дамьян видел, что и счастья она не испытывала. Кассиана в ту пору это особенно раздражало, особенно будущий супруг сестры.

Спустя время Мелисса родила Драгнера, возможного наследника на место Астина после братьев. Она любила своего малыша, но вот с мужем она проводила все меньше времени. По своему роду деятельности он часто отсутствовал дома, и Мелисса вернулась в Норвегию в родовой замок.

А потом она встретила его – смертного человека. Она полюбила его и словно голову потеряла…

От казни ее спасло только то, что возлюбленный оказался Посвященным – человеком, знающим тайны вампиров и служащий им.

От грустных размышлений Дамьяна отвлек странный звук. Прислушавшись, он понял, что к замку подъезжает карета. Удивленный, вышел из комнаты, не закрыв за собой дверь и прошел прямо по коридору, ближе к окнам. Дамьян заметил приближающийся экипаж и отметил на нем герб де Ансаре. Карета принадлежала им.

«Странно, отец ждет кого-то?» – подумал вампир, чувствуя, что неизвестный пассажир является одним из них.

Стоило ей выйти из кареты, как в саду появился Астин с раскинутыми объятьями.

– Катрин, дорогая, рад снова тебя видеть! – воскликнул он, подходя ближе.

Девушка улыбнулась, поклонилась ему и только после этого обняла как старого друга.

– Как и обещала, милорд! – сказала она. – Наши принцы уже вернулись, ведь так?

Астин кивнул, но с лица его исчезло добродушие.

– Все как ты и говорила, Катрин, – хмуро ответил он. – Эта скотина Маркус совсем забыл свое место!

Катрин на миг подняла глаза на замок и от ее острого взгляда не укрылась высокая фигура, наблюдавшая за ними из окна. Девушка довольно усмехнулась про себя и снова обратилась к Астину:

– Милорд, не думаю, что Блэр способен довести свой замысел до конца. Вы же знаете его – мелкий прихвостень, мечтающий вырваться к власти.

Астин выдохнул, успокаивая себя, и махнул рукой Катрин вперед. Продолжая разговор, они двинулись к дому. Слуги уже подоспели к карете, выполняя свои обязанности и занося вещи девушки в замок.

– Он ведь хочет стать Отцом своего Клана? И он вполне имеет на это право. С тех пор как этот пост занял Ронан, мир образовался в отношении нас – вампиров – и людей. Представь, Катрин, что будет, если Маркус добьется своего?!

Девушка внимательно посмотрела на милорда и остановилась, заведя руки за спину. Астин обернулся на нее.

– Я понимаю ваше беспокойство, милорд. Панктул де Норд и так пострадал из-за прошлой войны. И я хорошо понимаю, как люди относятся к подобным нам… – она выдержала паузу и вновь устремила взгляд на окна. Фигура все еще наблюдала за ними. Катрин продолжила: – Позвольте сказать, милорд. На мой взгляд, главное сейчас – собрать Верховный Совет. Всех пяти Кланов, – она сделала упор на последней фразе. – Посвященные обязаны присутствовать на нем. Вы, милорд, все еще остаетесь главенствующим и имеющим большие права, чем остальные. Представьте вопрос о продолжение мира с Западом и закреплении договора с Посвященными. Маркус, как заместитель Отца Ронана, должен будет подписать его, либо сразу объявить об отказе. А это свидетельствует о его намерении начать войну.

Астин выслушал все, что сказала Катрин, и провел рукой по, как смоль, черным усам.

– Я не разочарован в тебе, Катрин, – наконец сказал он. В его словах слышалась гордость. – Ты понимаешь, что являешься единственной особой, которая настолько знает о моих делах? Поражаюсь, как такая выдержка и воля сочетается в такой хрупкой девушке, как ты.

Катрин опустила глаза и ее ресницы коснулись светлой кожи.

– Я многим обязана вам, милорд. И никогда не забуду того, что именно вы увидели во мне то, чего остальные так боялись. – Тон ее был серьезен и чувствовалась в нем металлическая уверенность.

– Пойдем, Катрин. Тебе нужно подкрепиться, а вечером я представлю тебя сыновьям.

Астин легко похлопал ее по плечу, а Катрин в ответ улыбнулась.

Дамьян видел, как из кареты вышла девушка. Его очень удивил ее внешний вид. И если по поводу ее коротких волос он мог предположить, что она вернулась из монастыря, то почему она одета в мужскую одежду, он не мог понять. Да и, кажется, она довольно комфортно в ней себя чувствовала.

«Да какой монастырь? Что там может делать вампир?» – сомневался Дамьян, разглядывая ее крест на груди. Он даже на таком расстоянии видел, как поблескивают его красные рубины, расположенные на углах распятия. Его смутило присутствие креста на вампире. – «Откуда она? Из Восточного клана?»

Дамьян поймал взгляд этой странной женщины. Да, она смотрела на него, разговаривая с его отцом. И Дамьян отметил ее прелестную красоту. Но на невинном юном личике читалась холодность, никак не идущая к улыбке, которую она дарила Астину.

«Не та ли эта «идея», с которой хотел познакомить меня отец?» – размышлял вампир, провожая обоих людей взглядом.

Когда они скрылись из виду, Дамьян зашел обратно к себе в комнату и стал одеваться.

Спустившись вниз, в большую и уютную комнату, где обычно собиралась семья и любила бывать Алма, Дамьян отметил, что на сей раз она была пуста. Никого, кроме двух служанок, занимающихся своими делами. Завидев хозяина, они поклонились ему и удалились из комнаты. Дамьян проводил их взглядом и решил, что дождется пока отец с гостьей не придут сюда. Но прошло около десяти минут, и Дамьян понял – знакомить отец никого ни с кем не собирался.

Выдохнув, Дамьян забарабанил длинными пальцами по темной поверхности стола и снова отметил, как в доме стало тихо с недавних пор.

– Дамьян, – послышался позади высокий голосок. Вампир обернулся и встретил кукольную улыбку Риты. – Доброе утро, господин, – вежливо произнесла она и сделала изящный реверанс. В ее улыбке он заметил два маленьких острых клыка.

– Здравствуй, Рита, – сухо кивнул мужчина. – Ты… Кассиана не видела? – помедлив, он все же задал этот вопрос. В доме присутствие брата он не ощущал и поэтому беспокоился, как бы тот чего-нибудь не натворил.

Рита скривила свои розовые губки.

– Хотела бы я знать, где он, – тихо проворчала она, но Дамьян, конечно же, услышал. – Не видела его с утра. Вчера он словно дьявол был! Я понимаю его обиду, Дамьян, но почему он так ведет себя, будто Мелисса – единственное, что ему дорого?! – воскликнула Рита. В ее голосе были нотки негодования.

Она подошла к окну, а потом нервно вернулась и села в мягкое кресло.

Дамьян пожал плечами:

– Возможно, так и есть, – сказал он.

Рита вскинула свои идеальные брови.

– Что?

– Возможно, Мелисса и есть самое дорогое для него. Ты сама видишь, как Кассиан меняется… – Дамьян отвернулся и сцепил руки за спиной. – Он отдаляется все дальше. После отъезда сестры… его здесь ничто не держит. – Вампир взглянул на девушку через плечо и усмехнулся своим словам.

– Что значит «ничто не держит»? А я? – Рита и в самом деле была удивленна. Никак не хотела признавать, что Кассиан лишь развлекается с ней.

– Признай, Рита, ты никогда не станешь его женой! – рассмеялся Дамьян. Он поражался как дорога эта цель для Риты. – Как бы ты не старалась. Поверь мне, Рита, Кассиан даже не задумывается о подобном.

Вскочив, девушка зашипела от злости и пулей вылетела из гостиной, столкнувшись на пороге с нянькой Драгнера.

– Смотри, куда идешь, дура! – выругалась Рита и быстро застучала каблучками по коридору.

Дамьян снова рассмеялся. Как легко вывести ее из себя! Столько лет она тратит в пустую – пытается добиться расположения Кассиана. Не как любовница и, как бы грубо ни звучало, предмет наслаждения, а как законная, по всем обрядам вампиров, супруга. Глупо!

– Дядя! – счастливый детский голосок пронзил комнату.

– А вот и мой племянник! – радостно воскликнул Дамьян и подхватил на руки подбежавшего мальчугана. Он очень любил этого ребенка и всегда с удовольствием проводил с ним время. – Рад тебя видеть, Дарни! – взлохматил он светлую шевелюру.

– Я не Дарни! – обиженно запротестовал Драгнер и его дядя засмеялся.

– Хорошо, хорошо, сэр Драгнер Сайрон де Ансаре, – с серьезным видом произнес Дамьян, опуская ребенка на пол. – Могу я поинтересоваться, как ваши дела?

Малыш улыбнулся, его большие глаза задорно сверкнули. Дамьян вспомнил, что так же улыбалась Мелисса.

– Дядя, хотите, я покажу вам своего нового питомца? На прошлой неделе мне подарили пони! Хотите? Пойдемте! – мальчуган схватил Дамьяна за рукав и потянул за собой.

Вампир улыбнулся и согласился.

– Хорошо, конечно пойдем, Дарни! – на этот раз малыш не стал обижаться. – Мы погуляем на лошадях. Можете отдохнуть. Если понадобитесь, я позову вас, – обратился он к няне Драгнера. Женщина лет сорока кивнула и помахала мальчику.

Пока Дамьян с племянником спускались по парку к загонам для лошадей, Драгнер весело рассказывал о своих мелких шалостях, последних днях и обо всем, что ему сейчас приходило на ум. У них с Дамьяном были свои маленькие секретики, которые знали только они.

Драгнер был очень привязан к нему, нежели к Кассиану. С последним он не любил находиться рядом, да и сам Кассиан не испытывал желания нянчиться с ребенком.

Когда Драгнер ехал на своем новом пони с красивой, шоколадного цвета, гривой, в которую были вплетены деревянные бусины, Дамьян шел рядом и вел лошадь за поводья. Они медленно брели по саду около озера.

Драгнер вдруг задал вопрос, который заставил встрепенуться вампира.

– Почему вы такой грустный, дядя? Вы тоже скучаете по маме, да? – тихо произнес он.

Дамьян поднял взгляд на мальчика. Лицо того выражало довольно взрослое понимание и сожаление к сложившейся ситуации. Он прекрасно осознавал, что происходит вокруг. Дамьяну стало его жаль.

– Да, я тоже скучаю по ней, Дарни, – спокойно согласился Дамьян. – С ней все хорошо. Просто… ты же понимаешь, что…

– Да, мне сказали, что мама нарушила закон… Так госпожа Алма сказала, дядя, – перебил Драгнер и неуверенно добавил: – Но я ведь еще увижу ее, правда?

Дамьян не знал, что ответить. Но сказать мальчику, что можно не надеяться на встречу, он тоже не мог. Драгнер совсем ребенок, хотя детство уже медленно покидает его с такого раннего возраста.

– Конечно, – соврал Дамьян, и мальчик улыбнулся ему.

Они еще долго ходили по окрестностям, и Дамьян рассказывал племяннику об Ирландии, о том, что видел там, и о том, что они обязательно вместе там побывают.