Полная версия
Было трудно. Но Эля была весёлая, а веселиться уже было чему! После того, как девушка покинула отчий дом, перед ней открывался шанс начать новую жизнь. И упускать его в её планы не входило. «Хмели сумели, и ты сможешь» – часто повторяла она себе.
В педучилище Эля встретила девушку по имени Инга и до сих пор благодарила Бога за эту встречу. Инга стала для Эли лучиком солнца: именно она не давала Эле пасть духом, поселила в её душе уверенность в себе, и стала чем-то вроде бесплатного психолога. Инга стала для Эли опорой и поддержкой. А её брат – Дима стал для Эли любовью и ещё одной поддержкой.
Отдельно Эля была благодарна сестре … то есть подруге за то, что, став золовкой не превратилась в гадючью головку и стала звать её сестрой.
Через два года после начала учёбы, обе девушки забрали свои документы из педучилища и снова попытали счастье в техникуме. Это может показаться странным, но Эле и Инге повезло. В техникуме после второго курса треть группы отсеялась и девушки, хорошо сдав экзамены, стали студентками.
После техникума Элю всё равно ждал детский сад… Но с более высокой зарплатой потому, что после техникума категория была выше. А детский сад – потому, что в ближайшей школе места не нашлось.
Проработав год, Эля уволилась, и отправилась на курсы повышения квалификации. А после курсов состоялась свадьба. Эля сидела в машине рядом с невестой Ингой. Правда она и сама была невеста…
Две невесты приехали в Дворец Бракосочетаний, там их уже ждали два жениха. А потом две пары уехали в один банкетный зал…
После свадьбы Дима был назначен директором дома отдыха. Эля уехала с ним к месту работы – ещё дальше от родного дома – и этому была очень рада: теперь детство стало ещё дальше от неё. Эля и Инга не порвали знакомства и очень часто созванивались.
Как-то раз Эля стала свидетельницей посягательства: её непосредственный начальник совершил подлость в отношении одной из сирот, которой «повезло» получить путёвку в летний лагерь для сирот. Более омерзительного зрелища никогда не касалось Элиных глаз, она видела только страшнее – мёртвую измученную Альбину, лежащую на речном берегу. Получив головой о косяк двери, Эля дала клятву, что никому и никогда не скажет. Двадцатипятилетней Эле повезло, что она оказалась слишком старой для сорокалетнего начальника и только поэтому не разделила судьбу сироты. Одновременно с этим Эля чувствовала над собой крыло своего Ангела и радовалась, что отделалась только ударом по голове. Могла бы и жизни лишиться.
А муж сестры её мужа работал в госбезопасности и когда Инга пересказала ему Элин рассказ … В общем суд был бурный и прогремел на весь район. Жужжали на всех углах, обсуждали на кухнях.
А Эля, даже не задумывалаясь над тем, что нарушила клятву, заняла место её бывшего начальника. А тот – убыл на заготовку леса, да так там и сгинул. С тех пор Эля и работает заведующей летнего лагеря для детей-сирот. Это повышение её не радовало, потому что слишком высока его цена. Она никогда не обсуждала с Ингой причину, по которой заняла должность, которой в тот момент не соответствовала, но Эля знала, что получила это кресло только благодаря протекции подруги-золовки и её мужа. И чтобы не опростоволоситься, девушка прошла ещё один курс повышения квалификации.
А потом ещё и ещё…
И вот опять нужно обращаться через Ингу к Борису, и снова по тому же грязному поводу.
– Но нужно положить конец этому беззаконию! – произнесла Эля вслух и решительно подошла к своему письменному, села в кресло и, набрав номер, дождалась, когда прекратятся длинные гудки, а на том конце ответят «алло?».
– Ингуля? Привет …
***
Со столовой донеслось весёлое звяканье посуды. Обед принесли! На лицах подростков появилось ожидание: мороженное же обещали! Все присутствующие, включая старост, вскочили на ноги.
Неудержимой лавиной все рванули к столовой. Андрей орал не своим голосом, опасаясь, что случится давка и кто-то пострадает.
– Не торопитесь! Достанется всем! Никого не забудут!
За окошечком раздачи шумели и стучали две поварихи. Наконец одна из женщин вынесла большое эмалированное блюдо, на котором двойной горой высился хлеб: с одной стороны были кусочки белого пшеничного хлеба, с другой – кусочки чёрного ржаного.
Громко вопя, подростки ринулись к столу, к блюду на нём … к хлебу. Опасаясь, что её прижмут к стене, испуганная повариха юркнула в раздачу и стала выглядывать в окошко. Настолько изумлённого выражения молодой человек у этой поварихи ещё никогда не видел. Он бы засмеялся, если бы увидел это выражение при других обстоятельствах, но сегодня смеяться не хотелось.
Блюдо с высокой горой хлеба моментально опустело. Андрей, Никита и девушки-старосты с интересом наблюдали, как подростки с жадностью впивались зубами в кусочки хлеба.
– Выходит, что их там ещё и не кормят, – мрачно пробормотал Андрей, под словом «там» он имел ввиду интернат.
– Так ведь хлеб к борщу! – выкрикнула одна из девушек-старост, и подростки попрятали хлеб в карманы.
Обед прошёл беспокойно. Новоприбывшие всё время спрашивали, где мороженное. Они торопливо съели борщ, а вот когда получили второе – макароны по-флотски, началась драка. Одни попытались отнять порции у других, а те – не собирались отдавать свои порции. Никита и Андрей безуспешно пытались разнять дерущихся с перемазанными томатом лицами. Но когда Андрей проорал, что всех драчунов отправит обратно в интернат, драка утихла сама собой, ведь впереди ожидало ещё мороженное.
Как ни странно, во время мороженного драки не было: сироты сидели за столами, склонившись над креманками, сжимая одной рукой край посуды, другой – чайную ложечку. Вся поза сирот говорила только о том, что они стараются защитить свои порции.
Старосты сидели за отдельным столом и Андрей, вместо того чтобы есть мороженное, обводил взглядом сидящих за столами ребят.
… На следующее утро «граждане отдыхающие», как назвал их Андрей, поднимались неохотно. Но всё-таки встали, ведь они никогда в своей жизни не были в бассейне и никогда не видели вблизи лошадей.
На душе Андрея было гадостно. И те самые пресловутые «кошки», которые обычно в такие минуты скребут на сердце, будто взбесились. А ещё было ощущение, что кто-то харкнул прямо на середину души, в добавок ещё и на голову «наложили». Вчера вечером, сидя в своей комнате, он перед отходом ко сну дочитал перевод древней поэмы «Махабхараты». Эту книгу он взял в библиотеке дома отдыха – здесь вообще была очень богатая библиотека – Викторовна постаралась. В конце легенды боги объяснили Юхидхире – одному из героев поэмы, что когда человек заканчивает свой путь на физическом плане – его поступки взвешиваются: если злых поступков было меньше, а добрых больше – то его отправляют в ад и держат там до тех пор, пока злые дела не будут искуплены. А потом душа отправляется в рай на вечное блаженство. Если же наоборот – злых дел больше, а добрых меньше – его душу отправляют в рай и там он получает воздаяние за свои добрые дела, а потом его отправляют в ад на вечные мучения.
И вот теперь Андрею показалось, что этих сирот отправили на короткий срок в рай, после чего снова вернут в ад. А когда знаешь лучшую жизнь, плохо жить – ещё труднее. И вот эти ребята, узнав каково живётся в раю, снова вернутся в свой ад.
Время пролетело незаметно: бассейн, где Андрею снова не удалось поплавать, так как они вместе с другими старостами следили, чтобы ни один из их подопечных не нахлебался воды из бассейна. Зато столько радости было на вечно угрюмых лицах ребят! После посещения бассейна было рандеву в конюшне. Доро́гой он рассказал ребятам о мужике, который отправился в путешествие и встретил разумных лошадей. Этого дядьку звали Гулливер…
– Так ведь для развития нужна мелкая моторика рук, а лошади – цельнокопытные, – возразила Маргарита.
– Маргаритка, ты – грымза, – ответил Кеша.
Маргарита фыркнула в ответ.
Лошади были особенные. Элеонора Викторовна лично их отбирала и выбрала самых ласковых и спокойных. Главное, чтобы здоровью детей ничего не угрожало от этих больших, но грациозных животных.
– Какие глаза большие и добрые, – восхищённо шептали девчонки.
– Гля! – воскликнул один из парней, – Вот этот лошадь – пацан!
– Конь! – поправил его Андрей.
Из конюшни все плелись, еле переставляя ноги. Усталость была огромная, но впечатлений – больше, и все – положительные.
Во время обеда, выжатые, как лимон, ребята не имели сил даже на то, чтобы попытаться отобрать у более слабых порцию. Да и не стоило этого делать – вон как старосты зыркают. Не дадут…
В тихий час старосты устроились во дворе, под старыми липами. Лето выдалось не очень жаркое. После прохладной весны было совсем немного вредных летающих насекомых, которые просто обожали досаждать людям и животным. Так что сидеть здесь под деревьями было настоящее наслаждение. Особенно с пивом.
Но пивом угощались парни. Девушки неторопливо лакомились мороженным.
Как-то так получилось, что все четверо сидели за одним столом, но разделились на пары по интересам и оживлённо общались. Они тихо переговаривались друг с другом и при этом не мешали сидящим напротив.
– Да чушь всё это, – чуть громче ответила Илона и насмешливо хихикнула, – Как в наш прогрессивный век можно во всё это верить?
– Это вы о чём? – отвлёкся от разговора со своим соседом по столу Андрей.
– Да всё о том же! – воскликнула Илона и махнула рукой в сторону замка, возвышавшегося над узкой рощицей, разрезанной надвое дорожкой, ведущей к королевской резиденции.
– Вот тут Зоя вещает, что она была настоящая ведьма, видите ли. Колдовать умела, знаете ли. И теперь гуляет по коридорам замка и проходит сквозь двери потому, что привидение.
Никита засмеялся.
– Знаете, в древности был такой поэт – Гёте, и его перу принадлежит поэма «Мефистофель»…
– «Фауст», – поправил Андрей.
– А, ну да. Так вот, когда я читал главу, где ведьмы летали на Лысую гору верхом на вениках, то очень удивлялся: как они себя на этих палках чувствовали? Неудобно же! Надо было кресло к венику приделать. Да! И ещё следовало шлемы одеть, если кувыркнётся со своего помела вниз головой.
Все присутствующие, кроме Зои, засмеялись. Та насупилась. Её очень задело не веселье коллег, а их не серьёзное отношение к её словам.
– Я видела! – упрямо повторила она.
– Вот когда я увижу – тогда и поверю, – парировала Илона.
Андрей усмехнулся: обе девушки были не разлей вода, но настолько разных подруг, которым удавалось находить общие интересы, свет ещё не видал. Одна из них само суеверие: и через левое плечо плюёт, и веник вниз ручкой ставит, и, выйдя из дома, ни за что не вернётся за забытым зонтиком, даже если на улице будет идти ливень. Ещё Зоя верила в гадание, привидений и НЛО.
Илона – полная противоположность Зои. Она с удовольствием смотрела кино про вампиров и привидений. Но, ни в тех, ни в других не верила. К гадалкам не ходила и приметам не верила. Как-то она обмолвилась, что старая злобная соседка сделала ей подклад, а она до сих пор здравствует, потому что не верит в проклятия.
И вот теперь девушки обсуждали: бродит по коридорам замка привидение королевы Оливии или нет. Зоя утверждала, что видела его своими глазами. Илона ей не верила.
Андрей задумался: а кто ему из этих двоих ближе? Светловолосая с розовыми щёчками и при этом суеверная Зоя. Она всё время боится встретить чёрную кошку, которая пустым ведром разобьёт зеркало? Или знойная брюнетка Илона с коричневой от загара кожей, которая не верит ни во что потустороннее и для неё существует только материальный мир?
Его размышления прервал Никита:
– А давай вызовем её и посмотрим? – и тут же рассмеялся – оценил собственную шутку.
– А я верю в потустороннее!
Все четверо оглянулись. Перед ними стояла Маргарита с библиотечной книгой в руках.
– Потустороннее просто не может не существовать. Я это чувствую. Просто чувствую и всё. И знаю, что со смертью ничего не оканчивается. Просто не может оканчиваться. И когда меня не станет, я обязательно встречу свою бабушку!
– Обычно мечтают найти маму, – задумчиво сказала Илона.
– У меня нет мамы, – нервно ответила Маргарита, – Я ребёнок из пробирки и родила меня одна дама, потому что папа очень хотел ребёнка. Она взяла свою яйцеклетку и сделала эко, потому что папа не мог стать отцом. Потом эта дама встретила дядю Толю, развелась с папой и отсудила меня во время развода в суде. Но потом дядя Толя сказал, что в семье должны расти общие дети, а чужие дети ему не нужны – он своих хочет. Эта дама хотела отдать меня в интернат, но бабуля забрала меня к себе. А в прошлом году она умерла от старости. Для меня бабушка – мама.
Девочка замолчала, глядя на старост: поверят ли они ей?– или сочтут выдумками. Хотя расказни, поведанные ею им были только отчасти правдой: Маргарита действительно называла бабушку мамой. И ей действительно хотелось быть ребёнком из пробирки, а не иметь такую маму, какая была у неё. Будь Маргарита ребёнком из пробирки – была бы у девочки надежда, что где-то на свете живёт её настоящая мама и просто не знает, что у неё есть дочь. Сидящие за столом молодые люди почувствовали себя не в своей тарелке. Они принялись водить вокруг себя взглядами и при этом старались не смотреть на девочку.
– Неужели мы не пойдём в замок на экскурсию? – задала вопрос Маргарита, – Мне хочется на платье королевы посмотреть.
– Пойдём, конечно! – Андрей был рад сменить тему разговора, – мы все потоки туда водим. Я там уже всё знаю. Жаль только, что гид ведёт нетрезвый образ жизни. А ты уже прочла книгу?
– Нет, – ответила девочка, – я как раз вышла, чтобы почитать на свежем воздухе, а тут вы.
Она отошла к другой липе и уселась за свободный столик. Раскрыв книгу, она погрузилась в чтение, но потом отвлеклась, подняла голову и спросила, обращаясь к Андрею:
– А если я две книги за неделю прочту – я две шоколадки получу, или всё равно одну?
– Если Викторовна зажмёт вторую шоколадку – я тебе сам куплю. Вообще она не жадина, но когда дело касается сладостей – становится прижимистой.
Глава 3
Вымощенная фигурной бетонной плиткой дорожка не петляла между деревьями, а вела прямо к замку.
Узкая рощица, отделяющая замок королевы от флигелей, сплошь состояла из можжевеловый деревьев. Шли не торопясь: очень приятно было гулять здесь в жаркий день – тень давала прохладу, а дышать воздухом наполненным хвойным ароматом было настоящим наслаждением. Разноголосое пение птиц восхищало детей, выросших в городе. Похоже на то, что у пташек тоже было прекрасное настроение.
Андрей с удовольствием наблюдал на удивление, отражавшееся на лицах ребят.
Спешить им было некуда. Время в запасе ещё было. Элеонора Викторовна записала подростков на сеанс прогулки по замку сильно заранее. С утра она пришла в жилой флигель и заявила:
– Точность – вежливость королей, поэтому выходим заранее.
Не шли, а скорее прогуливались гурьбой. Ребята, за прошедшие пару дней уже привыкли к ласковому обращению и поэтому ничуть не удивлялись тому, что Викторовна не орала на ребят: «Построиться!!!», как это делала воспитательница интерната. Она шла впереди и о чём-то беседовала с Андреем, время от времени оглядывалась на идущих следом детдомовцев – не потерялся и не отстал ли кто?
Между ребятами шли старосты и общались с ними, рассказывали местные байки, забавные случаи, свидетелями которых им приходилось быть. В арьергарде плелись занятые разговором Маргарита и Зоя. Они обсуждали … привидений. Девушка рассказывала, как она видела привидение, когда гостила у родственников. Родственники животных в доме никогда не держали – не любили ни кошек, ни собак и поэтому не заводили. И, тем не менее, как-то вечером по ногам Зои пробежала чётная кошка и исчезла. Появилась ниоткуда и пропала в никуда. А Маргарита слушала, чуть ли не раскрыв рот. Она очень любила такие истории.
Можжевельники, расступились, и глазам идущих на экскурсию ребят предстал замок. За спинами заведующей и старшего, по возрасту, старосты раздались возгласы удивления. Элеонора Викторовна чуть заметно улыбнулась. То, что ей удалось выбить музейные экскурсии для ребят, она считала своим достижением. И как не счесть? Ведь гид – Анатолий Васильевич сопротивлялся изо всех сил. Элеонора знала, что обиженный старикашка прозвал её ведьмой за то, что по её вине ему приходится выходить на работу на час раньше, но её это не волновало. По мнению женщины, грех находиться поблизости от главной в этих местах достопримечательности и не посетить её. Причём – это будет её грех, ведь она заведующая, значит, на ней ответственность за отдых детей, которые лишены родителей.
Андрей был удивлён тем, что Элеонора собралась сопровождать детвору на экскурсию в замок. Викторовна, как он её называл, Андрею не признавалась, но он уже подметил, что она не любит этот замок и после того, как ей пришлось переночевать там из-за разыгравшейся непогоды, старалась появляться там как можно реже. Ему вспомнился недавний разговор, участниками которого были он сам, Никитка, Илонка с Зойкой и девочка с цветочным имененм Маргаритка. Они тогда обсуждали привидений: Илона и Никитка объявили себя скептиками, Зоя и Маргаритка заявили, что верят в привидения, а сам Андрей придерживался нейтральной позиции. И вот теперь Андрей задался вопросом: а может Викторовна тоже там что-то видела, но не хочет об этом говорить?
– А где Виолетта Ивановна? – поинтересовался он, имея в виду воспитателя.
– Она отпросилась, какие-то проблемы дома, – ответила Элеонора, – а одних детей я к этому пьяньчужке – Анатолию Василичу отправить не могу. Ты знаешь, Андрюша, чего он неделю назад учудил? Нализался на работе так, что лыка не вязал, как говорится, до состояния поросячьего визга. Тут пассажирский пароход причалил, они явились на экскурсию. Кстати, экскурсия была не с бухты-барахты, а заранее запланированная и оплаченная. А этот – вообще никакой, на ногах не стоит. Так среди пассажиров нашёлся персонаж, который сам провёл экскурсию. Такого понарассказывал! У работников, как они сами сказали, уши как у спаниеля чуть не стали. И где только нахватался?
Андрей хмыкнул. Он уже слышал эту историю. По словам работника музея, который сопровождал экскурсию, тот чел так рассказывал, что можно было подумать, что он присутствовал при событиях, о которых говорил.
– Начитался, насмотрелся, – ответил Андрей и мысленно добавил: «…порнушек».
Вблизи замок производил неизгладимое впечатление, и подходивших к монументу ребят не оставляло ощущение того, что они сами – муравьи рядом с мамонтом. Огромные размеры самого здания, высоченные стрельчатые окна и массивные двери – всё было рассчитано на то, чтобы вызвать у человека именно эти чувства. Королевское величие должно подавлять, даже если это не основная резиденция, а только «загородный домик».
Подростки невольно, в восхищении от замка, заговорили тише. Они даже восклицания удивления тише произносили.
А Эля подумала, что будь этот замок ближе к городу – здесь было бы не протолкнуться от туристов даже по утрам. Впрочем, экскурсии здесь, всё-таки, не редкость – поэтому она и привела сюда детей именно утром – пока взрослые отсыпаются.
Они, не торопясь, подошли по широкой, подъездной дороге. Высокие, почерневшие двери из массива дерева были уже отворены и за порогом, где-то в холле маячил пожилой мужчина. Этот человек – гид, по имени Анатолий Васильевич, обычно выглядевшим не выспавшимся, сегодня показался Андрею бледным и испуганным.
– Чего это с ним? – тихо поинтересовалась Элеонора Викторовна, и она тоже заметила, что с гидом творится что-то не то.
– Оливию встретил, – злорадно проворчал староста.
– Здравствуйте, Анатолий Васильевич, – поздоровалась с ним женщина и добавила, – У вас такой вид, будто Вы привидение увидели.
От этих слов гид вздрогнул. «Неужели в точку попала? – подумала Эля, – Значит, не только я её видела». С тех пор, как Эля провела здесь несколько часов, укрываясь от сильной грозы, она с содроганием вспоминала о том случае. В тот день она всё-таки вымокла – покинула замок до окончания грозы. После того дня прошло уже несколько лет, но было такое ощущение, что было только вчера.
– Я вчера не выпивал! – горячё проговорил Анатолий Васильевич.
Эля остановилась и удивлённо посмотрела на гида. «Действительно, – подумала она, – Перегаром не несёт. Чего же он тогда?..»
Осознав, что ляпнул что-то не то, старик смутился.
Экскурсия началась с надевания огромных, красных, войлочных, похожих на большие тапки бахил поверх своей обуви. После этого экскурсию по замку можно было и оканчивать – впечатлений только от этих тапок было достаточно. Но, тем не менее, экскурсия состоялась. Сироты гурьбой ходили по анфиладам залов, рассматривали ковры, поражающие сложностью орнамента, удивительную резную мебель, восхитительно красивые гобелены. Здесь выставлялась даже посуда, с которой кушала королева Оливия Берг-Эззейр. Фаянсовая посуда с позолотой стояла в стеклянных подсвеченных витринах точно так же, как и наряды и оружие – мечи, сабли и шашки.
Ребята разбрелись. Пока девочки пялились на пышные вышитые золотом наряды – парни разглядывали холодное оружие, чуть ли не прилипнув в стеклу ветрин. Экскурсовод пытался продолжить осмотр замка, но подростки никак не реагировали на его призывы и требования «не лапать» витрины. Старик нервничал, а старосты и заведующая посмеивались. В этом зале дети всегда задерживались и эти – не исключение.
Но вот ребят вывели из зала. Маргарита осторожно выглянула из-за витрины с чёрным бархатным платьем. Присев, девушка пряталась за пышной объёмной юбкой. Наконец все ушли и теперь можно спокойно разглядывать наряды, не заглядывая через чьи-то головы.
Девочка обошла вокруг витрины и посмотрела на так восхитивший её наряд. Чёрный бархатный лиф с пышными рукавами-фонариками плотно облегал манекен, V-образный вырез был отточен широкой полосой золотой парчи, из неё же был сшит пояс, а нижняя часть платья – юбка была по подолу украшена аппликациями из шёлка в форме роз.
«Какое красивое платье!» – с восхищением подумала девочка. Маргарита всегда завидовала актрисам: благодаря своей работе они имели возможность наряжаться в такие вот красивые старинные платья. Правда, что актрисам иногда приходилось наряжаться в лохмотья, она как-то упустила из виду. Да и мысль о том, что такое платье тяжеловато носить тоже никогда не посещала голову девочки.
Она застыла как столб, не отрываясь, глядела на платье. Восхищение нарядом поселило в душе подростка ещё и маленькую зависть: какая же королева была счастливая. У неё было столько красивых нарядов! И каждое платье было самое настоящее произведение искусства!
И у Маргариты тоже была раньше и новая и красивая одежда. Сначала папа одевал её как куколку, потом бабуля старалась одеть девочку, не жалея сил: каждый вечер она брала в руки спицы – вязала то свитер, то кофту. Но когда она попала в интернат – всю хорошую одежду у Маргариты отобрали, оставив ей только старьё; и объяснили, что жадной быть плохо и всегда надо делиться.
Цок, цок, цок – раздался стук каблучков. «Оооох!» – недовольно подумала Маргарита. Сейчас её прогонят отсюда и не дадут хорошо рассмотреть королевскую одежду. Цок, цок, цок – звук каблучков приближался. Девочка не додумала свою полную возмущения мысль и застыла от страха. Голые руки девочки покрылись гусиной кожей и волоски на руках стали дыбом.
Цок, цок, цок – раздалось уже за её спиной. Цок – хозяйка каблуков остановилась за её спиной и повернулась. Девочка кожей ощутила полный ненависти взгляд незнакомки, вперившийся в неё. Теперь до ушей Маргариты донёсся шорох платья. Кто же это? Никто здесь не может стучать каблуками – всем входящим выдают тапковидные бахилы, чтобы не испортили драгоценнейший раритетный паркет. И при этом внимательно наблюдают за тем, чтобы эти красные тапки были надеты посетителями. И современные платья так не шуршат – ткани меньше и шуршать могут только длинные платья с подъюбниками. Кто же это? И почему так злобно пялится в спину?
В спину девочки дохнуло холодом и, что очень странно ещё и одновременно с этим – жаром. Маргарите вспомнилась легендарная речка Смородина, о которой она читала в детстве. В этой самой Смородине и вода кипит, и льдины плывут. Девочка попыталась обернуться, но не смогла. Она вообще не могла пошевелиться. Даже мизинцем. А между тем обладательница каблуков в длинном платье продолжает недобро таращится ей в спину. Вдруг Маргарита ощутила, что та, что остановилась прямо за ней, приближается. Приближается, не стуча каблуками, но шурша своим платьем … Ужас обуял девочку. Она почувствовала, как волосы шевелятся на её затылке.
Маргарита не раз смотрела фильмы о привидениях. И во всех в них испуганные герои вскакивали и с визгом убегали. Эх! Вот бы Маргарите вот так завизжать и убежать. Очень хочется оказаться как можно дальше отсюда, но не можется. Тело онемело, и она даже моргнуть не могла – не то, что убежать.
