Белый дым

И она проникает в этот свет. Глаза наполняются кровью. Кровь просачивается из лопнувших капилляров. Белки глаз лопаются, брызги разлетаются с шипящим звуком.… Шипит яйцо на раскалённой сковородке, скворчит нагретое масло… Наружу, через дверную щель, выползает чёрная змея. Падает на пол, извивается, ползёт под ногами….

Яна увидела, она уже стоит по другую сторону двери. И видит змею на полу. Змея уползает, растворяется в воздухе… Кошмар за дверью.… В ванной…

Яна стояла у входа в ванную комнату и от страха часто дышала. Чувствовала, как её сердце стучит в груди, в голове, в шее, заходится. Громкие, частые удары. И бесконечный ужас от только что увиденного.

Дочь идёт в ванную комнату, чтобы забрать оставленные карандаши.

Я не должна её пускать туда, подумала Яна

– Туда нельзя. Не ходи! – крикнула она дочке.

– Почему? – удивлённо спрашивает Мариша. – Но, мне надо!

Она ловко проскальзнула мимо мамы, под рукой. Щёлкает выключателем. Вспыхивает лампа. Дочь открывает дверь в ванную, спокойно заходит внутрь. Сгребает сложенные карандаши на полке. Дыма в комнате больше нет….

– Я буду тебе мстить, – говорит низкий механический женский голос.

Яна смотрит на ребёнка. Слова её холодят кровь.

– Я буду тебя клевать! – говорит девочка мрачно и смотрит ей в глаза злобно.

– Пожалуйста, прекрати, – прошептала Яна.

– Я буду мстить тебе! – заявляет ребёнок уже своим обычным голосом.

Очень злая, жестокая шутка.

– Не надо так, – тихо просила Яна дочь. – Мне страшно.

– Буууу! – напугала девочка. – Бу-га-га-шеньки!

Смеётся. Ей очень весело, мама так испугалась!

Яна застыла на пороге кухни. Волосы шевелятся на теле от страха и увиденного, всё происходит, как в замедленном кино…

Муж раскрыл дверцу духовки, опустился на колени перед печкой, и засунул в неё голову. Газ с тихим с-с-сипящим звуком выходит из отверстий трубок. Яна хочет позвать Стаса, но слова не имеют звука…

Яна кричала, звала его по имени!

Стас медленно оборачивается на неё. Смотрит из печки прямо в глаза. Улыбается. Яна слышит чиркающий звук. В его руке зажигалка!

В следующее мгновенье вспышка. Клубок огня с треском вылетает из духовки. Голова исчезает в огне, вспыхивают волосы, лопается и расползается силиконовая кожа на лице, серебрянные зубы скалятся в усмешке…. Яна тянула к нему руки. Ноги её не слушаются. Нет сил, сделать ни одного шага….

– Здесь нечем дышать! – кричала она.

Вместо крика шёпот.

Яна повторяла и повторяла эти слова, всё тише и тише. Сердце вот-вот вырвется наружу, заходится быстрыми ударами. Ей не хватает воздуха… Нечем дышать! Она не могла вдохнуть. Хваталась рукой за стену…. Темнеет вокруг, наваливается мрак.

Моргнула.

В кухне светло. Стас наклонился, подбирает с полу зажигалку, улетевшую под печку. Открывает пластиковое окно. Пододвигает на подоконнике пепельницу к себе. Достаёт из пачки сигарету. Затягивается. Кухня наполняется запахом табачного дыма. Садится на табурет.

Яна подошла к мужу. Осторожно потрогала рукой его жёсткие волосы, голову. Всё на месте…

Он обхватил её свободной рукой, обнял за талию.

– У тебя сердце так громко стучит! – сказал Стас. – Я прям, отсюда слышу….

– Пап, ты обещал не курить! – не выдержала Яна.

– Брошу через два года, – отшутился Стас.

– Мне очень страшно… – сказала она ему тихо, со слезами в голосе.

– Тебе нужно больше гулять на свежем воздухе, – ответил Стас, и улыбнулся странно…

Светит яркое солнце в окна. Зимний день.

Дочка ушла в школу, – по комнате разбросаны её учебники и тетради. На столе стоит кувшин, в нём под плёнкой букет белых роз. Три крупные белые голландские розы, с веточкой розовой гипсофилы и зелёным листком пальмы.

Яна только что вернулась с работы.

Она ходила сегодня на работу.

Тишина в торговом зале. Посидела за столом перед голубым сенсорным монитором около получаса. Засобиралась обратно. Написала ручкой на листе А4 объявление для покупателей: «Технические работы». Прикрепила листок скотчем на входной двери. Заперла свой магазин на электронный замок.

– Я заболела, – кивнула коллеге Люде в соседнем киоске-ячейке.

Постаралась улыбаться…. Ушла. Хорошо, что никто из покупателей не пришёл в это время.

Яна ходила по улице. Торопиться было некуда. Разговаривала шёпотом сама с собой.

– Все дороги от дома до магазина исхожены вдоль и поперёк. Известны. До кирпичика в стене. До последнего дерева во дворе! Дом-работа-магазин, дом-работа-магазин. День за днём. Три года подряд. Уже четыре! Кого, пять!.. Последние три – без отпуска, без выходных. Меня могли вызвать на работу даже в воскресенье! И я шла. Нужны деньги. Любая мелочь. Любой заказ….

Яна обращалась к дереву, к стене дома, к забору.

– Как же так получилось, что в мои тридцать два я потеряла смысл ходить на любимую раньше работу?.. Надо идти. Вернуться. Переустанавливать драйвера, операционку, кодеки, базу… Знаю! А ещё, нести картридж от МФУ в мастерскую, заправлять краской, и платить полторы за восстановление, чтобы не мазал бумагу. Тысяча восемьсот. Везти принтер на другой конец города в другую мастерскую, платить ещё восемьсот! Кассовый счётчик ЧПУ, чекопечатающее устройство..

Яна остановилась у забора техникума, отдышаться.

– Я делала это не один десяток раз! Моя жизнь превратилась в бесконечные поломки, ремонты, уже ежедневную переустановку «дров» и софта…. Мои руки зелёные от краски. Каждый день оттираю ногти в "Белизне", после дозаправки системы для печати!..

Ей никто не ответил. На пустой улице не было прохожих. Только высокое зимнее небо над головой.

– У меня нет этой программы-обнулятора…. Программа-ключ была у тебя на флешке. Ты приходил, вставлял флешку в компьютер. Нажимал какие-то кнопки на экране… Колдун!.. И мигающий красной кнопкой мёртвый принтер издавал рокочущие звуки, оживал, начинал чистить дюзы и печатать!

Тебя больше НЕТ. Больше нет.… Есть повсюду только кассы…. Кассы, кассы!.. А тебя нет. Живого человека. Нигде нет. Для меня. Для всех других – есть, кроме меня…. На меня у тебя нет времени, жалко даже улыбки….

Позвони. Будь человеком!! Тварь!! Будь всё это проклято!.. Так больно.… Где ты?.. Ты вернёшься. Я знаю. Придёшь.… Не сейчас, позже… Ты придёшь.

Яна медленно шла по дороге домой. Слёзы капали на её куртку и застывали стеклянными льдинками.

Яна остановилась у остановки электробусов. Села на холодную металлическую лавочку внутри домика. Привычный городской пейзаж. Маршрутки подъезжают, забирают пассажиров, отъезжают дальше. Все куда-то едут.

Город выглядел странно.

Буквы на здании…. Их же сняли?.. Достояние Союза Республик! Раньше они светились лампами зелёным цветом. Вечером было красиво!.. Потом, лет десять назад, их сняли с крыши дома, убрали название…. Почему они снова на том же месте?.. Или не снимали?

Воздух дрожит, тени на снегу такие яркие, прямо чёрно-синие, контрастные. Сам снег жёлто-белый, а тени – тёмно-синие… Воздух как стеклянная стена…

Холодно…

Военные в серой форме, молодые ребята. Куда-то идут мимо. В длинных серых пальто. В высоких шапках с красной лентой. Сейчас такая форма у них? Не помню.… Кажется, её носили лет двадцать назад, или вовсе в прошлом веке, в гражданскую войну.… Всё так странно.

Яна зашла в подъезд, поднялась на свой этаж. Открыла дверь. Выдохнула.

Дома.

Стас уже прогулялся до магазина. Вернулся. Принял дневную дозу. Лежит на диване. Спит. В комнате пахнет цветами…. На столе кувшин с водой. В кувшине белые розы.

Яна всё ещё боялась заходить в ванную…

Так хочется спать, думала Яна.

Зубы почистить.… Потом…

Я здесь лягу, ненадолго. Пока дочка в школе…

Яна легла на кровать Мариши, в уличной одежде, как была, прямо в полушубке, шапке и обуви… или обувь сняла? Она не помнила…

Который час? Светло. День.

Жар. Потрескивание пузырьков. Звук такой необычный. Лопается плёнка-пупырка. Потрескивают поленья в печке. Щёлк. Щёлк,… Воздух в коридоре колышется.

Показалось….

Яна поснимала с себя верхнюю одежду во сне, полушубок лежит на кровати. Вещи на полу разбросаны…

Душно.

Жар.

Стерео-книга. Лицо Иисуса на голубой растровой плёнке-обложке. Положили в почтовый ящик. Яна зачем-то принесла её домой. Помнила смутно, читала перед сном… Книга в руке. Яна смотрела с удивлением на это лицо.

– Это моё лицо на обложке!

Яна вышла в прихожую, взглянула в зеркало, убедиться. Потрогала пальцами себя перед зеркалом. Отражение смотрело ликом с обложки книги, – губы в печали, уголки опущены вниз, складки на лбу, кожа бледная…

– Чёрная вдова, – произнесла Яна зловещим шёпотом внезапно возникшую мысль в голове. – Он погибнет! Или развод. Выбирай. Чёрный паук…

В ужасе Яна шарахнулась от зеркала прочь и выронила книгу из рук. Пластик щёлкнул по полу, экран с изображением погас.

– Нет! Нет… – вскрикнула она и замотала головой. – Нет!

Сильно ущипнула себя за руку. Больно. Укусила руку. Ещё. Проснуться. Это помогает. Яна слышала от кого-то, что если укусить, ущипнуть себя, то видение исчезнет…

Помогло, действительно работает. На книжной обложке вновь появилось прежнее изображение мужского лица на голубом фоне, устройство включилось автоматически от удара об пол.

Яна подобрала и сунула книгу на полку в шкаф, подальше, завалила сверху тетрадями…

Скорей!

Взгляд её вдруг падает на обувь в прихожей. Вот эти старые разношенные ботинки мужа 45-го размера…

Примерила. Сняла. Снова сунула босые ноги в них. Сняла обратно.

Успеть!

– Я должна успеть! Я сделаю это, и он будет спасён!

Она увидела, что уже стоит босиком на полу. Смотрела на свои пальцы ног. Жар невыносимый за спиной. Потрескивает стекло на двери в зал. Белая стена пламени в зале, там за этой закрытой дверью. Вся комната в огне!!! Бежать…

– Беги!! – прокричала Яна себе, отпирая замок входной двери.

На мгновенье пришла в себя только внизу. Одно мгновенье, длившееся очень долго. Как в замедленном кино… Яна совершенно не помнила лестницу вниз.

Моргнула.

Пол в подъезде под ступенями ледяной. Цементный. Плечо ударилось о входную дверь с размаху. Заперто. Голую кожу обжёг ледяной металл. Темнота позади, в колясочной, под лестницей. И здесь, в тамбуре. Узкая щель света прямо перед глазами. Почтальоны сюда просовывают почту, письма-счета на бумаге и газеты падают в прибитую к двери коробку.

Холодно! Ааааай! До чего же холодно здесь. На коже проступил багровый мраморный рисунок капилляров. Холодно…

Яна всхлипывала от боли…

Коробка для почты…

Яна с какой-то невероятной силой оторвала её от двери, в два рывка. Картон с трудом поддаётся. Бросила на пол, и встала в неё.… Теперь от ледяного пола отделяет слой тонкого картона.

Звуки, похожие на вой, стон, или сдавленный крик. Ей было невыносимо больно сейчас, – болели ступни. Они замёрзли от холода. У самой двери лёд, а Яна стояла на нём. Болят мышцы бёдер, икры сводит судорога. Её тело буквально скручивает от боли и холода.

Яна присела на эту коробку, чтобы хоть чуть-чуть согреть ноги. Сосудистый рисунок на коже побагровел ещё больше от холода. Подула на замёрзшие пальцы на руках…

Несколько секунд назад Яна искала красную кнопку домофона на входной двери. Нажала. Пиликнул звонок. Дальше она ничего не помнила. Туман. Мгновенный провал в темноту…