Полная версия
Елена Хамелий
Белый дым
Глава 1. Выгорание
Настоящие битвы происходят у тебя в голове,
поэтому там всё должно быть в порядке.
И. Уэлш, «Клей»,2016 г
– Ты что смурной? Какой-то ты сегодня бледный?
– Мой компьютер… Ты знаком с чувством, когда
не знаешь, проснулся ты или спишь?
– Да, знаком. Это ме***лин, от него полный улёт.
Эй! Кончай глаза ломать! Отдохни от PC-шника.
Тебе надо оттянуться.
Из к/ф «Матрица», 1999 г
ПредисловиеАрхив. Отчёт №204. Секретно!
"Место проведения: закрытый город Восток-Затулинск-311. Лаборатория, уровень доступа 3.
Время проведения: октябрь 2059 – октябрь 2060 г.
Группой учёных под руководством д-ра Хромова Е.Н. проведены испытания препарата П* на людях.
Протестировано новое лекарство против Н-приона, вызывающего злокачественную форму рака мозга. При попадании Н-приона в организм человека, летальность 70% в первые 90 дней. Далее, 20% спустя пять лет.
Препарат П*, кодовое название "Белый дым", значительно повышает болевой порог у мужчин из тестовой группы. Увеличивает уровень адреналина в крови, что способствует более длительно переносить синдром отмены вещества м*-25, без болевых ощущений, по сравнению с контрольной группой и плацебо.
На женщинах тестирование препарата П* в лабораторных условиях не проводилось.
У тридцати двух испытуемых из группы добровольцев были выявлены побочные симптомы в виде психических и эмоциональных нарушений: галлюцинации, затуманенное сознание, нарушения памяти, расстройства речи, угнетение функции двигательных нейронов.
Полный Список в Приложении №…"
Архив. Отчёт№231.
Восток-Затулинск-311, местные СМИ, новости из открытых источников.
"В городе Восток-Затулинский-311 участились случаи падения жителей из окон высоко-этажных зданий. Подробности причин уточняются…"
"Депрессия помолодела! Всплеск случаев синдрома депрессивного расстройства. Значительное снижение возраста, не характерное для данного синдрома… Зафиксированы случаи депрессии у подростков, студентов, и даже детей…"
"Открыт набор в группу добровольцев для тестирования нового лекарства. Оплата (сумма, рублей) стабильная, своевременно. Адрес лаборатории…"
***2073 год. Россия, Восток-Затулинск-311.
Наши дни. Тринадцать лет спустя, после событий. Типовая квартира в многоэтажном человейнике на окраине города.
– Это длилось четыре дня, – сказала Мариша. – Это было ужасно! Ты хоть что-нибудь помнишь?
– Обрывками, – ответила Яна, качая головой. – Вспышками… Что-то вспоминается, но смутно совсем. Ничего конкретного.
– Или это табу, запретная тема? – грустно и с обидой в голосе спросила дочь.
– Нет, – ответила Яна тихо. – Я не помню просто ничего из того, что ты рассказываешь. – И, помолчав несколько секунд, добавила уже громче: – Не помню. Понимаешь?
Мариша смутилась.
Яна встревоженным взглядом смотрела на дочь, в голове был ворох мыслей.
– Что у тебя случилось? Хочешь об этом поговорить? – спросила Яна.
– …Стеша настроила против меня всех в группе! Я спрашиваю, что происходит, она демонстративно закатывает глаза. Ничего не происходит, говорит. Но, я же вижу!… Как они смотрят и улыбаются за моей спиной!… У меня снова флэшбэки. Отбрасывает в прошлое, в то время, где мне снова десять, и я вновь проживаю эти дни с отцом…
У Мариши в институте с коллегами, с учёбой, или в личной жизни, какая-то очередная непонятная ситуация. Сейчас процесс на стадии поиска виновных.
Конечно, в первую очередь виноваты родители: что-то недодали в детстве, не были идеальными. Не купили в пятом классе смартфон, как у Светки. Не съездили вместе летом в отпуск по городам, или в горы, как Мишины предки. Не были сотрудниками холдинга по добыче атомного топлива, и прочее… Так проще.
YouTube, мессенджеры, соцсети заполнили клоны программно сгенерированных пси-докторов, и каждый в уши ей льёт об этом. Потом наступит стадия упрёков и высказывания обид.
И только потом, когда надоест копаться в себе и находить соринки в глазах родственников, придёт стадия принятия. Взять ответственность за происходящее сейчас в жизни в собственные руки. И следующая – начать уже действовать. Решать свои проблемы самостоятельно, а не ждать, когда проснётся папа, и вернётся мама с работы…
***Перед выпиской, тринадцать лет назад, пси-доктор спросила, среди прочих вопросов, чем планируете заниматься, и каким видите своё будущее.
Яна ответила, что у неё маленькая дочь, и она должна позаботиться в первую очередь о ребёнке. Точные слова Яна не помнила. Общий смысл их был: забота о дочери. Работать. Жить дальше.
Пси-доктор кивнула. Хороший настрой, позитивный.
Яна была полна решимости, разгрести накопившиеся дела, углублённо заняться маркетингом, и тем, о чём всегда мечтала: путешествовать вместе с дочкой по стране, выбраться за пределы кордона. Увидеть мир дальше своего городка.
– Для чего-то же мне была сохранена жизнь! Тогда… – сказала Яна вслух, обращаясь к самой себе.
Комната была пуста. Дочь уже уехала в спальный район, где со студентами снимала комнату, поближе к месту учёбы.
– Зачем-то дан второй шанс, – продолжала Яна ещё тише. – Жить дальше. Со стёртой памятью, да. Переписанной заново, да. За то, не потерять рассудок окончательно…. Ошибка системы?.. Если бы муж тогда поступил иначе!…
Она задумалась, и начала вспоминать.
В какой-то момент, скорей всего, когда у Стаса закончились деньги на синего "Медведя", он поехал к брату. Поныл за тяготы семейной жизни, как обычно, поклянчил на еду «триста», и рассказал, что «с женой чего-то не того.…»
– Так всё и было. Это его брат Эд порекомендовал меня в больницу. И отвёз потом… Муж бы до такого сам не додумался, а больше некому отвозить, машина только у брата. Отвёз, и этим спас мне жизнь в тот момент.… Или нет?
Теперь Яне предстояло во всём разобраться. Проанализировать от начала до конца все события тех месяцев.
Яна сидела на кухне за столом. В чашке остывший кофе. Перед ней лежал смартфон.
– Интересно.… – шёпотом продолжила Яна мысли вслух. – Если позволять человеку делать с собой всё, что угодно, безнаказанно.… Как быстро он скатится до состояния животного?
Когда-то давно, она что-то похожее смотрела в Сети. То ли, эксперименты на людях каких-то зарубежных врачей, то ли, проводили научные исследования в Гарварде.
Внезапно ей захотелось прямо сейчас найти информацию об этом и прочитать снова. Она отправила электронному помощнику голосовой запрос: «Эксперимент, когда разрешили всё».
То, что открылось по запросам, – «Эксперимент Ритм ноль. Перфоманс», – отправило Яну в состояние шока. Будто в прорубь окунулась, ледяной душ с кусками льда! Инсайты начались один за другим.
Вся её жизнь стала выстраиваться из событий мозаики. Будто, был добавлен последний паззл в общую картину, – и вот оно, сложилось!
Её отношения с мужчинами обрели понятную логику и ясность, как под направленными лучами света. Их было немного, но хватило и этого с избытком, потому что все они развивались по единому сценарию. Замечательные люди из вполне благополучных семей, вдруг начинали вести себя совершенно неподобающим, а порой, очень жестоким образом.
Или, не вдруг? Ведь, у каждого из них потом была семья, дети, жена красавица. Прекрасная работа, свой бизнес или высокая должность. Хорошие деньги, карьера.… А она, Яна, в каждых отношениях была последней девушкой, до жены. В роли «плацдарма для тренировки». Боксёрской грушей, перед вступлением мужчины в брак.
Яна подперла голову рукой. Ей хотелось заплакать, разозлиться.
– Почему я ВСЁ ЭТО разрешала по отношению к себе? Зачем? – сказала она шёпотом в пустоту комнаты. – Что мной двигало, каковы были мотивы, желания? А главное, где конкретно заключались выгоды, какие «бонусы» я для себя получала?
Странно звучит, «выгоды»… Что может понравиться в том, чтобы держать руку в топке раскалённой печки? Особенно, если подержать там её подольше.… Быть может, получить сочувствие окружающих: "Смотрите, какая она страдалица! Героиня-спасатель!.." Страшно, что всё это происходило неосознанно.
А может.…
Стоит решиться, сделать первый шаг. Заглянуть в глаза своему страху. Перестать уже от него убегать, прятаться за словами «Не помню», и разобраться с ним, решительно и навсегда? Отпустить внутреннего зверя из клетки. Дать ему слово.
Яна представила страх в образе огромного лохматого серого волка. Лесной пожар. Стена огня. Дым повсюду. Паника. Животные ищут спасения. Крики. Треск и грохот взрывающихся от жара стволов деревьев, столбы искр в небо…
– Если бы мой страх умел говорить, что бы он рассказал? – спросила Яна шёпотом тишину квартиры.
Этот вопрос задавала пси-доктор на группе гештальт терапии. Тогда Яна была первокурсницей, и на занятиях по пси-помощи они, молодые студентки, тренировались друг на друге. Спустя бороду лет пригодилось.
Яна встала из-за стола, подошла к шкафу. Достала ручку, тетрадь. Вернулась обратно, села, и включила ночник.
– Напиши письмо, – сказала Яна тихо. – Можно. Расскажи эту историю. Всё, что посчитаешь нужным. Всё, что помнишь. Чего ты хочешь? – обратилась Яна к своему страху глухим низким голосом. – Пиши… Понимания, милосердия, прощения, чего? Пиши!!
Яна подумала немного и написала вверху листа, первое, что пришло в мысли: «29 метров кв. Видимое пространство. Жилая площадь квартиры. Подвал: депрессия, истерика, паника.… Те же 29 метров кв. площади, скрытого от глаз Тёмного Мира – подсознания…»
Она подперла голову рукой.
Что всё это значит?
Минуту назад она боялась, что не выдавит из себя ни слова, придётся делать усилия, подключить сканер тау-импульсов мозга и выуживать по капле затёртую информацию из памяти.
К удивлению, мысли потекли одна за другой. Яна стремительно погружалась в Ниагарский водопад воспоминаний. Долгие тринадцать лет она не могла вспоминать хоть что-то из тех событий без чувства мгновенно нарастающей боли. Поэтому, запрещала себе даже минуту думать об этом!
Боль внезапно отпустила хватку. Словно прорвало невидимые шлюзы. Поток сознания устремился на бумагу, чтобы обрести осязаемую форму – текст.
– Можно, – разрешила Яна своему страху. – Пиши.… Всю ответственность за происходящее во время написания этого письма я беру на себя….
«Сложилось бинго. Факторы среды, по совокупности, всё вместе: психо-триггер, сработала «бомба» внутри. Лишение сна на период свыше 5-ти суток подряд… Наследственная предрасположенность, генетика. Толерантность к боли. Нарушение "серотонин-дофамин цикла", базовое. Передозировка Протрамолом, приём препарата без назначения врача. И, как итог, общение в социуме: стимулировала обратный путь к животному состоянию….»
1. Беглец2060 год, 13 лет назад. Январь.
– А если я на бильярд захочу пойти? Что ты тогда будешь делать? – Макс сверлил взглядом.
Яна молчала, смотрела на свои ладони. Пальцы сжимали и разжимали ручки сумки под кожу «чёрный лаковый крокодил», лежавшей у неё на коленях.
Макс и Яна сидели на мягких стульях друг напротив друга, в помещении три на три метра, – магазинчик возле самого входа центрального гипермаркета. Арендатор держал здесь точку по продаже расходников и оборудования для фото-видео съёмки. Девушка продавец отошла на несколько минут, и Макс, сотрудник магазина на 1-ом этаже в глубине этого ТЦ, остался присмотреть за её клиентами. Синие зимние сумерки заглядывали в окна через щели огромного рекламного баннера. Откуда-то тянуло сквозняком.
Я тебя разве держу, думала Яна, глядя на Макса с удивлением и раздражением. Да иди ты, куда хочешь! Ну почему ты не можешь говорить нормально?! Всё время какими-то загадками, ребусами… Зачем у меня отпрашиваться, чтобы куда-то пойти? Я же не мама твоя, не папа, тебе тридцать восемь. Как ребёнок!
Яна смотрела в точку на полу, на поручни стульев, полки в шкафу с товаром. Улыбалась. Молчала.
Вопрос-то риторический. Ответ настолько каждому частнику очевиден, что она искренне не понимала, зачем объяснять дополнительно.
Яна улыбнулась. Ей вспомнился диалог, в тему! В Сети шутка гуляет.
– Что ты делаешь в свободное время?
– Какое?
– Ну, в свободное время после работы? У тебя есть увлечения, какое-то хобби?
– Не понял вопроса…
Это про меня, подумала Яна и грустно вздохнула. Работать буду, что же ещё.
Рабочий день Макса закончился.
Они вместе вышли на улицу. Напряжённая пауза в разговоре затягивалась верёвочной петлёй на шее. Серый снег, посыпанный смесью с солью от обледенения тротуаров, скрипел и хрустел битым стеклом под подошвами их обуви.
– И что, ты меня вот так вот кому-то отдашь? – спросила Яна у него тихо, наконец, решившись нарушить тишину.
– Нет, – глухо отозвался Макс, подумав несколько секунд.
Они шагали рядом по центральной улице города, не касаясь друг друга рукавами курток. Неотвратимо приближалась остановка электробуса с маршрутом в его район. Яна замедляла шаг, чем ближе они к ней подходили, но расстояние до домика с лавочками быстро сокращалось.
Яна каждый раз хотела уйти первой, и каждый раз Макс опережал на долю секунды.
– Мой электробус! Ну, всё, я побежал! – внезапно обрывал он на полуслове разговор.
И резко стартовал с места, где они стояли, вскакивал в маршрутку и уезжал.
Это было невыносимо больно, смотреть ему в спину.
Ей совершенно необходимо было услышать от него: «Пойдём со мной!» Но, этого всё не наступало, и не наступало…
Несколько дней назад.
– Что ты ему сказала, куда пошла? – допытывался Макс.
– Он синий, – ответила Яна.
Синий, то есть принял уже свою дневную дозу, – разрешённого законодательно и допущенного к открытой продаже в сетевых магазинах, напитка – синего "Медведя". Напиток имел яркий синий цвет. Муж его принял и лёг спать. И до утра она будет предоставлена самой себе…
Яна придёт домой вечером. Разгрузит пакеты с продуктами на кухне. Приготовит ужин, накормит дочку. Примет душ, ляжет спать с мужем рядом на двуспальный диван, но подальше к стене. А утром проснётся в вонючей луже, и от её одежды будет пахнуть кислой капустой и прогорклым салом…
Яна с отвращением сбросит с себя мокрую одежду, сунет в стиральную машину. В душ, смыть скорее этот запах! Разбудить дочку в школу. Немного подремать, сидя на кухне за столом, пока она завтракает и собирается.
Потом сделать причёску, гримёрный макияж, собрать сумку, и на работу в супермаркет. Там весь день улыбаться клиентам, и делать вид перед коллегами, что она – прекрасная жена, хорошая мать, у неё счастливая семья… Так принято в обществе, в группе по её социальному статусу и рейтингу.
Стас проснётся перед её уходом.
Покряхтит в ванной под струйками воды, пока чистит серебряные зубы. Снимет мокрую одежду, оставит её лежащей на полу. Оденет чистое. Съест нехитрый завтрак, – какие-нибудь любимые макароны с горчицей или кетчупом.
– Я влюблённый в тебя, дурочка, – каждый раз говорит он. – Ну, скажи мне, что любишь меня.
– Я с тобой живу, – каждый раз отвечает она ему.
Вечером, когда Яна вернётся с работы, Стас уже примет свою дневную дозу и к её приходу будет синий.
– И они продают ему это пойло!! – возмущалась Яна на продавщиц из ближайшего магазина.
Внутри неё кипела бессильная злоба. Мысленно Яна подвергала их самым ужасным мучениям, обзывала самыми похабными словами, и жгла на костре проклятий!..
Она не могла повлиять на ситуацию. Решение о покупке или отказе от принятия напитка внутрь принимал сам покупатель, достаточно личного присутствия и добровольное согласие. Если бы не добровольно, насильно, принудительно, тогда другое дело. А так… Всё в рамках закона.
С каждым годом Стас всё больше и больше напоминал ей забитого пса, загнанного в угол. Смотрел на неё тоскливым взглядом, влажным и просящим: «Дай!..» Как смотрит тяжело больной на доктора. Больной испытывает приступы невыносимой боли, а у доктора есть обезболивающее средство в руках. И в этот момент для больного доктор – Бог, избавитель, отец и мать в одном флаконе, и сама любовь, если только доктор даст это средство.…
Немного. Денег.
– Я влюблённый в тебя, дурочка! – тихо говорит больной с улыбкой.
Это уже не тот, прежний, человек, который десять лет назад назвал её своей женой. Оболочка его, да и то, с искажениями уже. Он мутировал, поменял цвет кожи, были вставлены в челюсти серебряные импланты, вшит в головной мозг био-чип, два искусственных сустава. Голос остался его, интонации, шутки.… И всё же, это другой человек. Чужой, озлобленный, и больной зависимостью. От того, прежнего, остались осколки. И он, – этот чужак, – прикладывал усилия, чтобы вспомнить и изобразить маску того, прежнего, Стаса…
Сделав хорошие деньги в конце 2030-ых, в середине 2040-ых Стас неудачно вложился в ценные бумаги и акции «Фарма-Комьюнити-Инвест».
Политический и финансовый кризис грянул неожиданно. Поменялся курс валют. Изменился рынок и технологии. Ещё вчера долларовый бизнесмен, сегодня – остался без накопленных денег, без недвижимости на курортном побережье Чёрного моря, с кучей устаревшего оборудования в подвале, больной и разбитый, после ряда операций на попечении стареющих родителей в деревне.
Было от чего прийти в уныние. Он быстро поддался влиянию "друзей" и родственников, предлагавших простой способ – залить горе "синькой"…
Яна и Стас встретились в конце 2049-ого, перед самым Новым годом. Яна заканчивала институт, факультет Био-технологий. Стас к тому времени поднакопил немного денег, и отчасти восстановил здоровье в Реабилити-Таун. Они отметили скромную свадьбу, через полтора года родилась дочь. Жизнь, казалось, начала налаживаться понемногу. Всей семьёй вернулись на родину Яны, в небольшой городок Восток-Затулинск-311, за 250 километров от деревни родителей мужа.
Через три года, когда Маришка подросла, вместе открыли семейное дело, – малое предприятие в сфере услуг видеофиксации био-информации. Яна с головой ушла в работу, которая ей очень нравилась. Дела не заканчивались с окончанием рабочего дня.
Стас во всём активно поддерживал. Первый год. После работы заглядывал в ближайший ларёк за баночкой пенного синего «Медведя», продегустировать его новые вкусы. Яне тогда казалось, что так делают все мужчины…
– Давай, научу, как в новой программе работать? – предлагала Яна мужу, два года спустя. – Мне нужен помощник. Надёжный человек. Чем, кого-то со стороны в дело брать. Заменял бы меня на работе, пока я с дочкой, или по дому…
Эх, меня бы кто научил в своё время, думала Яна. Предложили бы вот так! Мечта…. Самой пришлось, сначала на курсы для молодых предпринимателей ездить, потом, обложиться Самоучителями, журналами и книгами. Вечером учишь теорию, с утра делаешь на практике, уже за деньги.
Муж отвечал шуткой, и каждый раз отказывался:
– У меня не получится так хорошо, как у тебя, ты же знаешь,… – он улыбался, глядя с нежностью ей в глаза. – Голова не думает так быстро, как раньше, до операции. Как пятнадцать лет назад. Я уже пробовал, не получилось….
Яна его подбадривала. Стас упирался. Яна жалела, сочувствовала, всё понимала, Стас болен. Ждала. Делала без него.
Пока однажды, с удивлением и ужасом не обнаружила, констатировала факт, что уже давно и в одиночку решает все проблемы на торговой точке. А также, на выезде к заказчикам, на техобслуживании, с налоговой проверкой, и потом дома в семье…
Она несколько лет старалась совместить личную жизнь и бизнес! Быть опытным руководителем малого предприятия, ответственным бухгалтером, мастером разнорабочим исполнителем, продавцом, правильной матерью ребёнку, и прекрасной женой для мужа… Хорошей снохой, хорошей сестрой, заботливой дочерью, хозяйкой в доме.… При этом всегда быть в добром настроении, отдохнувшей, и выглядеть как Мэрилин из Голливуда…
– Предприниматели хреновы! – ворчал за праздничным столом старший брат мужа, Эд. – Сапожники без сапог.… Тебе налить? – спросил он у Яны, и она молча кивнула.
Потом, повернувшись к младшему брату, добавлял уже строгим голосом, приправляя ругательством:
– Опять накурился! Стас, когда бросишь? Дышать нечем, ять… этих родственников!
Каждый год на Пасху они собирались на семейном обеде у родителей Стаса в деревне. Эд подливал белое вино в бокал Яне, и покрепче напиток – в стакан для младшего брата. Разговор каждый раз скатывался в вопрос-ответ-упрёк.
Яна понимала, что данные высказывания обращены к ней лично. Не в лицо сказано, в глаза, – упрёк саркастическим тоном был брошен в сторону, но посыл кристально ясен. От Яны требовалось соответствие ожиданиям родственников мужа, высоким стандартам качества, и она их, по всей видимости, не оправдывала.
– Сколько зарабатываешь? – спросила Элла, новая молодая жена Эда. – Купили, что хотели? – она окинула оценивающим взглядом комнату в квартире, где жили Стас и Яна. – Вы оба – как пенсионеры! Ничего не хотите! Надо, чтобы, приходишь домой, и глаз радуется! Так надо жить! Нормальное что-то чтобы было.
Имелось в виду, в комфорте и с размахом.
Жить не в 2-х комнатной хрущёвке бабушек-дедушек, а купить в рассрочку полдома, в 3-х этажном коттедже за городом. Школа ребёнку – обязательно частный лицей в центре мегаполиса. Плевать, что до неё добираться час на машине и вставать в половине шестого утра всем. Если высшее образование – то, непременно, платное. И по специальности финансы, налоги, юриспруденция, или банковское дело. Если машина, то "Ауди", как минимум «Седан-Тесла», и авто – у каждого из супругов. А потом – и детям купить. И всё это – должна Яна, к тридцати годам предоставить, если назвалась Предпринимателем.
– По-разному, – отвечала Яна. – Это же малый бизнес, предприятие небольшое. Стабильной зарплаты тут нет… На оплату аренды помещения, жилья, и продуктов – нам хватает. Кредиты за оборудование своевременно гасятся. Я в этой нише два года только. Дальше будет лучше. Хочу открыть второй магазин, под розницу и сопутствующие товары…– Яна мечтательно посмотрела вверх, прикрыла глаза и улыбнулась.
– Это мышиная возня! – заявлял Эд с презрением. – Тебе нужно устроиться на нормальную работу!
– В нашей стране нет малого бизнеса! – с усмешкой поддержала мужа Элла. – Либо Бизнес, либо…
Она добавила слово из пяти букв. Смеялась.
У неё отец налоговый Инспектор, на руководящей должности. Мать завуч школы.
Яна не разделяла мировоззрение родственников: залезать ради такой жизни в многомиллионные долги, чтобы и внукам хватило расплачиваться… Но, и не осуждала за их выбор.
Это были их самые первые со Стасом годы семейной жизни. Самые счастливые.
– Дорогой, скажи уже своим, пожалуйста, – в который раз говорила Яна мужу, – чтобы твои многочисленные родственники не приезжали, когда им вздумается! В гости, без приглашения. У меня в семье принято предупреждать о визитах заранее, хотя бы за день. Сестра и мама предупреждают, хоть и ключи есть. А тут.… Вот, бросай всё, и с работы беги!.. Готовь стол, и уборка за полчаса!.. Или, к чёрту мои выходные, мы опять в режиме аврала мотанулись к твоим родителям! Потому что, твой Эдик приехал прямо сейчас, у него машина заряжена, подписан пропуск, и он может подвезти!.. Что за отношение? Как в деревне… У нас проходной двор, а не дом… А потом, меня же и упрекают, что мы с пустыми руками приехали!!
Ей было до слёз обидно.
Стас пожимал плечами, закатывал глаза к потолку.
– Да я-то что? Ну, скажу. Ладно, – он тупо улыбался в знак примирения.
Ничего такого не случилось. Ну, приехали. Ну, раскритиковали жену, дом, и одежду ребёнка. Оставили пакет хороших конфет, пару килограммов мяса, рыбину, и денег «немного» – для младшего братишки. Уехали через четверть часа. Стрес выплеснули немного. Всё в порядке, что такого-то?
Яна кипятилась, это было больно слышать.
Стас оправдывал родню. Затем шёл в ближайший, "стресс снять".
Ситуация буксовала, и не решалась из года в год. Отношение родственников к ним становилось только хуже.…
Начиналось всё с малого, несколько лет назад.
Полное игнорирование инициативы от Яны, и любых ответов «нет». С последующими упрёками, что ничего не сделано, а если сделано, то не так, или не достаточно хорошо и правильно.
Яна молча слушала, понимала, люди устают, все при должностях. Ходила на свою работу. И улыбалась.… Зато, штамп о браке в био-паспорте. Соц-гарантии, на экстренный случай. И у дочери отец есть родной, а не синтетический на основе процессоров и аккумуляторов, на несколько часов по найму, по видео-связи, или генно-клонированный…
